Текст книги "Сумеречные королевства: Хроники Сумеречных королевств. Абим"

Автор книги: Матьё Габори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

X

9-й день месяца Дракона

О том, кто он такой, я узнал совершенно случайно. В то утро мастер явился, чтобы заменить стекло телескопа, разбитое клювом слишком любопытной голубки. Мужчина был облачен в довольно старый очень длинный и широкий плащ, который волочился по полу. Я внимательно следил за гостем, невольно изумляясь его странной скачущей походке, когда ткань плаща вдруг зацепилась за край стола, порвалась и явила миру поросшие шерстью ноги козла. Он не сказал ни слова, но было очевидно, что отныне его жизнь зависела от меня одного. Однако к чему мне выдавать беднягу? Вуайеризм – нездоровое любопытство, желание подглядывать за тайной жизнью других существ – издавна роднил сатиров и Толстяков. А я в то время постоянно предавался этому занятию. Если бы извращенность стала поводом отправлять людей к позорному столбу, то мы, Толстяки, заслуживали бы смертной казни. В общем, я не стал звать ни моего медикуса, ни кого-либо из придворных. Я просто указал ремесленнику на шкаф, чтобы он взял себе одну из моих тог. Так я нашел друга.

17-й день месяца Дракона

Он приходит почти каждый день. Я объясняю его визиты необходимостью отрегулировать механизм нового телескопа. Оставшись вдвоем, мы устраиваемся на террасе и следим за кварталами, раскинувшимися у холма. Впервые я встретился с существом, которое способно свободно перемещаться по городу, но которое при этом разделяет страсть всей моей жизни. Его манера подглядывать не имеет ничего общего с моей. Для него вуайеризм не является ни уходом от реальности, ни терапией, но самоцелью. Искусством. Если я, наблюдая за поведением других людей, убегаю от окружающей меня действительности, пробую на вкус жизнь, что кипит за каждым окном, за каждой шторой, то сатир ищет в подсматривании наслаждение, которое он ухитряется получить, глядя как на самый обыденный жест, так и на весьма необычную или непристойную сценку. Он подстерегает мгновение, когда мужчина или женщина, думая, что они находятся в полном одиночестве, снимают маски. Я полагаю, что он жаждет взглянуть в лицо правде, обычно таящейся в тени, он ненавидит притворство, а все потому, что сам обречен притворяться днем и ночью.

4-й день месяца Гарпии

Зима. Снег, который идет вот уже несколько дней, не позволяет нам расположиться на террасе. У нас даже нет возможности наблюдать за городом из комнаты: оконные стекла покрылись инеем. Это испытание сблизило нас. Не имея возможности потакать нашим маленьким прихотям, мы беседуем, как старые друзья, сидя у огня. То, что нас объединяет, не похоже на те чувства, что я испытываю к Горнему или Маспалио. С ними я связан крепкой и чистой дружбой, без намека на двусмысленность. Мои отношения с сатиром много сложнее. Речь идет не об обычной привязанности, питаемой к той ли иной особе, с которой нам нравится проводить свободное время. Сатир является абсолютным воплощением моего греха. Греха? Почему, рассказывая о вуайеризме, я употребляю именно это слово? Ведь я поклялся себе, что не буду стыдиться того, чем мы занимаемся. Однако то, как Розиакр подглядывал за нашим городом до начала зимы, затронуло самые сокровенные чувства моей души. Лишь глядя на сатира, прильнувшего к телескопу, я осознал, сколь нездоровое выражение появляется на лице подглядывающего. Но к чему все эти рассуждения? Мы никому не причиняем вреда.

В тот вечер он вошел в мою комнату с мрачным взором, с землисто-серым лицом. Он сел у камина, не ответив на мое приветствие, долго молчал, а затем тихим, но уверенным голосом сообщил, что может дать мне больше. Много больше. Казалось, минувшая ночь высосала из сатира все силы. Он признался, что не спал уже два дня, и вдруг совершенно неожиданно разрыдался. Сомнения душили его, рвали на части. Тогда я прижал Розиакра к груди. Сказал ему, что ничто не способно нас разлучить, что наша дружба бесценна, что ему не стоит ничего бояться рядом со мной. Он нуждался в моем утешении, мечтал увериться в нашей близости, в согласии, царившем меж нами.

И вот тогда он рассказал мне все. Поведал о тайне, чьи истоки терялись во тьме веков, о тайне, передаваемой из поколения в поколение, ее знало не больше десятка семей сатиров. До сей поры лишь избранные, только ему подобные могли услышать эту исповедь.

Сначала Розиакр не стал ничего говорить, объяснять. Он просто на секунду смежил веки, а затем распахнул глаза широко-широко. Он смотрел в окно. Я видел, как постепенно его светло-серые очи меняются, их цвет начал напоминать цвет грозового неба, и вдруг, прямо передо мной, в той комнате, где я пишу эти строки, появилась призрачная картинка. Сначала я различал лишь крошечный фрагмент заснеженного тротуара. Затем увидел силуэт женщины, которая пересекала улицу и остановилась, чтобы поправить пряжку на ботинке. Сцена повторилась раз, другой. Мне почудилось, что я заснул и вижу сон, но голос Розиакра убедил меня в обратном.

– Друг мой, наши глаза воруют саму жизнь. Наш взгляд «захватывает» любую сценку на улице. Мы истинные Подсматривающие. Великие вуайеристы. И мы можем в любое мгновение, стоит только захотеть, воспроизвести все, что увидели. Мы заставляем возрождаться прошлое, когда нам это нужно.

В тот момент я ничего не понял. Сатиру пришлось еще несколько раз сконцентрироваться и продемонстрировать мне женщину, лишь тогда я поверил в невозможное.

Его взгляд был своеобразной призмой, которая улавливает и сохраняет изображения, отдельные сцены из жизни, которые Розиакр, сосредоточившись, может «оживить» в любой миг. Сейчас я явственно различал золотистые нити, тянущиеся от его глаз к призрачной картине. Словно солнечный луч, в котором резвятся пылинки.

Признаюсь, мысли мои путаются. Никак не могу изложить на бумаге все то, что крутится у меня в голове. Рука дрожит. Быть может, я все-таки сплю?

22-й день месяца Гарпии

Я потрясен. Как выразить то, что я ощущаю? Наконец-то я могу прикоснуться пальцем к персоне, за которой слежу. Хотя изображениям, создаваемым сатиром, недостает плотности, однако я могу находиться рядом с теми, кто проживает вдали от дворца.

Вдали от наших законов, наших пиров, от плоти, давящей на сердце. У меня больше нет необходимости припадать к окулярам бинокля или телескопа, искать приоткрытые окна и заглядывать в них. Сатир подарил мне необыкновенное развлечение, чудесное зрелище. Он стал для меня ловцом чужих жизней, которые он кладет к моим ногам, как дань или краденое сокровище.

Я уже не могу обходиться без Розиакра. Целыми днями я томлюсь в ожидании, прислушиваюсь к шагам в коридоре, жду той секунды, когда он появится, и мы сможем насладиться спектаклем.

11-й день месяца Гидры

Идея возникла внезапно. Она пришла в голову именно мне, потому что я больше не мог сносить долгие, нескончаемые часы, пока Розиакр бродит по улицам так далеко от меня. Я хочу найти решение, средство сохранять изображения здесь, в моей комнате, хочу, чтобы я мог распоряжаться ими по собственному усмотрению. Розиакр сделал вид, что удивлен моим предложением, но я подозреваю, что он надеялся, что я сделаю первый шаг и предоставлю в распоряжение мастера все мое состояние. И тогда он сможет начать работу.

Мы тут же наняли неисчислимое количество магов и помощников, которые станут защищать нашу тайну, помогать осуществить задуманное.

19-й день месяца Гидры

Я живу в обществе Танцоров, которые днем и ночью трудятся ради сохранения сценок, воссозданных сатиром. Увы, все наши усилия тщетны. Маги один за другим отказываются от работы. Этим вечером я отослал последних. У меня больше нет сил продолжать.

18-й день месяца Тараска [20]20
  Тараск – сказочное чудовище, дракон из прованских легенд, чье имя носит французский город Тараскон.


[Закрыть]

Какая радость, какое пьянящее чувство!

Сегодня ночью в мои покои пришли гномы-ренегаты, бывшие члены «Угольника». Надо сказать, весьма зловещие персонажи, наемники, поставившие своей талант на службу магии Полуночи. Я подвергаю опасности все мое состояние, но в конце концов я получил надежду. После провала Танцоров, я хватаюсь за любую соломинку. Я перерыл сотни магических книг, исчерпал все ресурсы Дворца, но наметил план, который должен увенчаться успехом. Да, маги потерпели неудачу, но гномы помогут нам. Зодчие-элементарии поддержали меня в моих начинаниях и пообещали сделать все возможное, создать в срок необходимые механизмы.

Розиакр пустил их в свою мастерскую.

Очень скоро нас ждет триумф.

23-й день месяца Нимфы

Наконец-то! Розиакр собрал у меня в спальне первый эргастул, [21]21
  Подземная тюрьма в Древнем Риме.


[Закрыть]это название он выбрал сам. Передо мной стоит странный предмет, куб, каждая сторона которого длиной в пол-локтя. Именно этот куб я изобразил на пергаменте. Его железные части напоминают детали часового механизма. Тонкие трубки, которые стараниями гномов стали рельефной основой куба, олицетворением божественных пропорций.

Внутри этой конструкции ожившие сцены могут повторяться до бесконечности. Я пишу, а куб стоит у подножия моей кровати, и в нем мелькают изображения людей. Но это еще не все. Я мог бы удовлетвориться крошечной копией реальных фигур, но гномы предвосхитили мои желания. Простым нажатием на металл я способен увеличить изображение до любого размера. Я плакал от радости.

16-й день месяца Дриады

В моей комнате стоит уже несколько эргастулов. Я наслаждаюсь тем, что подглядываю за интимной жизнью целой толпы народа. Но мне хочется двигаться дальше, добиться большего. Я уже попросил Розиакра следить за моими близкими. И, прежде всего, я бы хотел заполучить изображение моего старинного друга Маспалио. В последнее время Принц редко навещает меня. Визиты во Дворец его утомляют.

20-й день месяца Дриады

Маспалио здесь, у меня в спальне. Стоит на песчаном берегу. Как же он грациозен! Он сдвинулся с места, обернулся, чтобы проводить взглядом хорошенькую хрупкую брюнетку. Одно движение, но оно очаровывает меня, я тоже хотел бы совершить подобный поворот головы, небрежный жест. И вот Маспалио повторяет его для меня снова и снова.

7-й день месяца Тролля

Я страшно обеспокоен. Я спрятал все эргастулы в тайнике, ключ от которого есть лишь у меня одного. Однако два эргастула исчезли! А с ними и часть изображений. Я не сразу заметил пропажу. Хотел посмотреть до конца одну сцену и внезапно понял, что некоторые персонажи так и не появились в привычных декорациях. В том числе пропал и Маспалио.

Пришел Розиакр. Он выглядит встревоженным. Если кто-то проник в нашу тайну, мы пропали. Нас не защитит даже мой статус Толстяка. Мы обратились к гномам-ренегатам, я разрешил сатиру распоряжаться моим состоянием, читал запрещенные гримуары, хранящиеся во дворце. Как и Розиакр, я не могу рассчитывать на великодушие судей. Меня обвинят в незаконных действиях, заклеймят за то, что я позволил вовлечь себя в грязную игру. Неужели меня вытащат из кровати, неужели какие-то неизвестные люди будут смотреть, как я умираю? Неужели буду вынужден глядеть им в глаза, осознавать, что они меня видят? Меня? Груду мяса, ошибку природы.

Розиакр думает, что, возможно, эргастулы вовсе не были украдены. Он долго наблюдал за ними и пришел выводу, что кубы просто разрушаются, истончаются и таят. Он видит следы износа механизмов. А вот я, я ничего не вижу. Сатир намекнул мне, чтобы я больше не пользовался эргастулами, хотя бы до тех пор, пока мы не разберемся в том, что происходит. Уходя, он еще раз настоятельно попросил меня не прикасаться к кубам. Розиакр выглядел донельзя встревоженным.

16-й день месяца Тролля

Розиакр знает, что случилось. Влага на моих пальцах, иначе говоря, пот, именно он способствует разрушению эргастулов. Они выполнены из столь хрупкого материала, что даже ничтожное изменение в структуре металла провоцирует частичное исчезновение изображения, запертого внутри куба. Я отказался верить в теорию сатира, но, кажется, он уверен в своей правоте. Он утверждает, что два эргастула слились в один. Тот, что стоял сверху, растаял и «выбросил» своих «обитателей» в нижний куб. И куда они тогда делись? Розиакр выдвинул гипотезу, что они смогли сбежатьиз своей тюрьмы. Это просто смешно. Он принялся искать «беглецов» по всей комнате. И, конечно, никого не нашел. По всей видимости, герои сценок безвозвратно исчезли. Лучше всего забыть о них.

17-й день месяца Тролля

Розиакр конфисковал у меня ключ от тайного шкафа. Я больше не мог противиться желанию использовать эргастулы. Я слишком слаб духом. Я слишком сильно завишу от того, что они мне дарят. Я превратился в их раба.

3-й день месяца Феникса

Теперь мы знаем страшную правду. Розиакр видел Маспалио, сидевшего на корточках на террасе. Я в этот момент спал. Сначала сатир решил, что речь идет о реальном фэйри, и поспешил пригласить его в комнату. Розиакр открыл окно: терраса была пустой. Напрасно он вглядывался в рельеф фасада и даже в небо, Принц исчез. Тогда ремесленник разбудил меня и рассказал об инциденте. Сначала я решил, что фэйри решил нас разыграть. Никогда не знаешь, чего можно ждать от этих проказливых существ. Однако вскоре он вернулся, мы снова заметили его на террасе. И вот тогда мы пришли к заключению, что, возможно, перед нами копия, освободившаяся из эргастула. Другого объяснения не было. Но как поведет себя это создание? Должен ли я предупредить настоящего Маспалио? В данный момент я решил ничего не говорить другу. У него и так достаточно хлопот с кражами вывесок и его адвокатами.

4-й день месяца Феникса

Как только придворные оставляют меня в одиночестве, тут же появляется двойник. Словно призрак он проходит сквозь стены и наблюдает за мной, прячась за телескопами, напоминая испуганного ребенка. Чего он хочет? Я пытаюсь разговаривать с лже-Маспалио, но, кажется, он не понимает или даже не слышит меня. Я пишу эти строки и чувствую себя диковинным ярмарочным животным. Лучше не обращать на него внимания. В конце концов он уйдет.

5-й день месяца Феникса

Я действительно надеялся, что больше он не вернется. Когда я проснулся, его уже не было в комнате. Несколько успокоившись, я как можно дольше не отпускал слуг, всячески оттягивая то мгновение, когда останусь один. Я не был обязан так поступать, но хотел привести чувства и мысли в порядок. Итак, я прогнал придворных лишь ближе к вечеру. Он появился некоторое время спустя.

Цвета копии изменились. Яркие тона ее костюма побледнели. Складывается впечатление, что лже-Маспалио стал ниже ростом, что день ото дня он истончается, теряет свою «материальность». И все же он способен проходить сквозь стены и двери, как будто бы их не существует.

6-й день месяца Феникса

Утро. Сегодня я испугался по-настоящему. Этой ночью я не раз просыпался в холодном поту, меня тревожили отвратительные кошмары. Когда я зажег свечу, он был тут, у подножия кровати, и в его глазах притаился нездоровый блеск. Его тело чахло, а вот взгляд затвердел. Если это будет продолжаться, то от двойника останутся только одни глаза. В ту секунду мне больше всего захотелось убежать, скрыться, хотя я был уверен, что бегство ничего не изменит. Он последует за мной повсюду. Ничто не способно его остановить. Я должен понять, что он задумал, чего ждет от меня.

Вечер. Копия стала полупрозрачной, почти невидимой. Она развоплощается. Пришел Розиакр. Он снова и снова пытается сконцентрироваться, разрушить двойника Маспалио с помощью взгляда-призмы или хотя бы снова заключить его в эргастул. Увы, сатира ждало сокрушительное поражение. Мы имеем дело не с призраком, не с ожившей картинкой, нет, это реальное существо, которое не походит ни на одно другое существо, известное миру. Розиакр не устает задаваться вопросом: а что стало с другими пропавшими персонажами из подсмотренных сценок. Они тоже существуют? Мучают близких, как мучает меня Маспалио? Я уже ругаю себя за то, что написал имя фэйри. Но порой я начинаю их путать, копию и моего настоящего друга. Это ужасно.

7-й день месяца Феникса

Вечер. Копия пугает все сильнее и сильнее. Розиакр решил провести ночь со мной. Но до этого, невзирая на все мои мольбы, сатир несколько раз покидал Дворец, чтобы добраться до ближайшего канала: он бросил эргастулы в темные воды. Я тщетно пытался убедить его, что вода уничтожит зачарованный металл, и мы рискуем выпустить на волю остальных обитателей кубов. Он не желал ничего слушать.

Что же мы получили в результате? Чего хочет это создание, затаившееся в углу и пожирающее меня взглядом? Оно исчезает каждый раз, когда мы только делаем вид, что намерены к нему приблизиться.

8-й день месяца Феникса

Утро. Розиакр только что ушел. Я полагаю, что он тоже боится, не желает подвергаться опасности. Двойник почти невидим, за исключением глаз. И это глаза убийцы. Я пишу, а в это время лже-Маспалио, словно какой-то дикий зверек, то залезает на кровать, то слезает с нее, стоит мне протянуть руку к шнурку и притвориться, что я намерен позвать медикуса. Я пробовал коснуться твари, в очередной раз поговорить с ней. Копия не реагирует.

Вечер. Я должен покончить с этим чудовищем, должен испить чашу до дна, ведь ее наполнила моя страсть к подглядыванию. Розиакр заслужил право не рисковать. В принципе, это только моя вина. Я больше не могу жить в обществе чудовищного Двойника. Я намерен его спровоцировать, именно поэтому я запираю дверь на два оборота ключа. Сатир должен появиться с минуты на минуту. Ему останется дневник. Кто знает, чего ждет от меня копия?

Я поднял голову. Розиакр исподтишка следил за моей реакцией.

– Вы никогда не сможете найти убийцу…

– Выходит, это все-таки я… и не я.

– Да. Я думал, что он исчез вместе с Адифуазом. Но он вернулся. Он создает себе прошлое. Я это понял, когда до меня долетели слухи об убийстве вашей приятельницы Жехины, а затем и вашего брата. Когда он бродил по комнате, я пристально следил за ним, фиксируя каждое изменение в облике вашего Двойника. Впоследствии я постарался найти объяснения всем его преступлениям. И я пришел к единственно возможному выводу: по моему мнению, он использует страдание и смерть, чтобы вырывать воспоминания у своих жертв.

– Воспоминания?

– Именно они связывают вас с вашими близкими. Эти воспоминания наполняют копию эмоциями, жизненной силой. Они позволяют ей существовать. Без сомнения, одного убийства ей не хватило. Ведь Адифуаз знал правду об истинной природе копии.

– Подожди, – прервал я сатира. – Одна деталь смутила меня. Если верить этим записям, тварь была лишь тенью, призраком. Как она смогла оставить следы на птичьем помете? А окно? Я собственными глазами видел, что его вскрыли снаружи, и таким образом позволили птицам ворваться в спальню. Как ты объяснишь все это, как мы можем верить, что призрак, который, по словам Адифуаза, проходил сквозь стены, сумел провернуть столь грандиозную мистификацию, оставить самые настоящие вещественные улики?

С выражением сомнения на лице я повертел дневник в руках, а затем добавил:

– Честно говоря, ничто не доказывает, что эти записи не являются поддельными. Конечно, я узнал почерк Адифуаза, и все же меня гложут сомнения. Слишком сильные сомнения, сатир.

– Однако это – правда. Я безоговорочно верю в то, что Двойник тщательно продумал все свои преступления, чтобы свалить всю вину на вас. Подумайте. Он хотел помешать расследованию, не желал, чтобы милиция копала дальше. Все подозревают в убийствах вас, что позволяет лже-Маспалио действовать безнаказанно.

– Допустим.

– Что касается вещественных доказательств, о которых вы говорите, признаюсь, я о них ничего не знаю. Когда я покинул Адифуаза…

– Об этом я тоже хотел бы побеседовать. Ты его бросил, предал. Если бы ты остался у его кровати, возможно, наш друг до сих был бы с нами.

– Этого мы никогда не узнаем. Когда я покидал Дворец, ваша копия была всего лишь прозрачной оболочкой, прозрачной, словно стеклянный бокал. Я даже представить себе не могу, как он открыл окно или испещрил следами фасад дворца, но я предполагаю, что у него есть тайная сила. Что он может по желанию принимать твердую форму, воплощаться физически и манипулировать предметами. Это не привидение, не фантом, это уникальное создание, и вы это отлично понимаете. Подобных прецедентов в истории не было.

– И этот прецедент тебя очаровал, заинтересовал, не правда ли?

– А вас?

– Конечно, нет.

– Вы ошибаетесь.

– Я так не думаю. Вы породили чудовище, Адифуаз и ты. Но мой друг расплатился за свои грехи. А ты? Почему копия не попыталась взяться и за тебя? Ты единственный, кто знает о ее существовании, может свидетельствовать против нее. Если бы ты умер, то никто бы никогда не узнал, кто это на самом деле.

– Двойник пытался добраться до меня. Один раз. На улице квартала Светотени. С тех пор я старался не покидать этот дом.

– Почему ты не искал встречи со мной?

– Потому что боялся. А еще мне было стыдно. Я страдал из-за смерти Адифуаза и других жертв. Я не знал, какова будет ваша реакция.

– Давай вернемся к тому, что ты рассказал о копии. По твоему разумению, она исчезнет, если не сможет питаться моими воспоминаниями, это действительно так?

– В общих чертах, именно так. Чтобы существовать здесь, в этом мире, ваш двойник должен убить всех, кого вы любите. Когда он освободился из эргастула, он ничего не знал об этой реальности, не понимал, кто он такой. Фэйри без прошлого и будущего, призрак, ищущий смысл собственного рождения. Его тело развоплощалось, и так было до тех пор, пока создание не догадалось, что память способна поддерживать в нем жизнь.

– Почему, в таком случае, он не убил меня? Меня или всех моих пансионеров, к которым я отношусь как к родным братья?

– Полагаю, этот вопрос следует задать ургеманскому психолуннику. Попробуйте разберитесь, о чем думает это существо, что руководит его поступками? Как он относится к вам? Чего от вас хочет?

– В любом случае, он мечтает увидеть меня мертвым. Он устроил все таким образом, что меня чуть было не растерзали прямо на месте преступления. Без лишних проволочек.

– Что правда, то правда. Возможно, он действовал именно таким образом, чтобы не встретиться лицом к лицу с собственной смертью.

– Так, значит, ты не знаешь, где он?

– Не знаю. Если он все еще в Абиме, то должен бродить вокруг вас, чтобы получить желаемое. Если он уже обзавелся автономным сознанием и прошлым, то мог покинуть город и сейчас находится где-то в пути, чтобы выдумать для фэйри новую судьбу, параллельную вашей.

– Пойдешь с нами. Хочу, чтобы ты на всякий случай был всегда под рукой. Собирай вещи. Мы уходим прямо сейчас.

Розиакр кивнул и оставил меня наедине с Лацци.

– Что ты об этом думаешь?

– Ничего хорошего, – ответил мой соратник. – Как представлю себе, что на свободе разгуливает еще один Принц… Нам следует готовиться к самому худшему.

– Я не могу позволить себе роскошь иметь двойника. Я обязан найти эту тварь и убить ее.

– Ну, разумеется.

– Посмотрим, что будет с заключением сговора. Если Высшие Дьяволы согласятся его подписать, то займемся двойником. Достанем его во что бы то ни стало. Он может разрушить все, что я построил в этом городе.

– Если он остался в Абиме…

– Полагаю, что остался. Если Розиакр не ошибается, двойник постарается уничтожить всех, кто мне дорог. И это может произойти только в нашем городе. Предупреди всех. Если в будущем у вас появятся малейшие сомнения, если вы хоть на секунду усомнитесь в моей личности, то расспросите меня о нашем совместном прошлом, вытрясите из меня все воспоминания – это существо не может знать всех подробностей.

– Хорошая идея.

– Теперь пойдем вниз. Надо собрать всех наших и немного поспать. А завтра, завтра мы узнаем, что решили Высшие Дьяволы…