Текст книги "Сумеречные королевства: Хроники Сумеречных королевств. Абим"

Автор книги: Матьё Габори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)

– Возможно, ты ошибаешься.

В его глазах промелькнул ужас. Анделмио огляделся по сторонам, снова выругался и с той же небывалой скоростью опрокинул очередной бокал.

– Чего тебе надо, фэйри?

– Прояснить две или три крошечные детали одного дельца, и я хотел бы сделать это до того, как тебя разыщет Фейерверщик.

Лицо перевозчика приобрело отвратительный восковой оттенок. С отвисшей челюстью он наклонился ко мне:

– Это он тебе послал, верно?

– Нет. Владич.

– Ты его представитель?

– В некотором роде.

– Мне нечего тебе сказать.

– Есть, мой друг, есть. Ты расскажешь мне все, причем с самого начала.

– Демон сбежал. Точка. Я созрел для фейерверка…

Я налил вина в свой бокал и сделал крошечный глоток. Мое терпение грозило лопнуть, и я понизил голос на целую октаву:

– Расскажи мне свою историю.

Гримаса исказила лицо заклинателя.

– Зачем ты пришел, чего ищешь? Хотите провести небольшое расследование, пока моя душа не расколется на тысячу кусочков и не разлетится по городу? И не мечтай об этом, фэйри. Я жажду унести тайну с собой. Если Владичу повезет, он сумеет расплатиться за разбитые горшки.

– Я тоже. Я пытаюсь помочь тебе.

– Ты? Ты явился сюда, чтобы помочь мне? Лучше забудь об этом…

– Не намерен. Если я найду беглеца, ты спасен.

– У меня и то больше шансов добраться до сбежавшего демона.

– Но ты больше не имеешь права на него, и сам это отлично знаешь. Ни один заклинатель не может менять пункты собственного сговора.

– И что же ты предлагаешь?

– Ты честно и откровенно рассказываешь мне, что произошло. Не скрываешь от меня ни единой детали.

Анделмио, замкнувшийся в своем отчаянии, по-прежнему колебался.

– Просто отвечай на вопросы, вот и все, – сказал я.

– Чтоб меня огры сожрали, я уже ничего не знаю и не понимаю. Здравый смысл покинул меня, я уже даже рассуждать нормально не могу.

– Итак, Опаловый демон, что ты знаешь о нем? Ты когда-нибудь уже вызывал его?

– Нет. Не этого. Я часто пользуюсь Опаловыми, но ведь мы не выбираем какого-то определенного демона, не правда ли?

– В котором часу он появился и где?

– В самый что ни на есть лучший час дня.

Иначе говоря, когда солнце стояло в зените. В тот час, когда тени, падающие на землю Абима, особенно плотны. Я кивнул.

– Я выбрал тень, которую отлично знаю, с которой привык работать. У стены крошечного садика.

– Крестообразная тень?

– Нет, обычная тень от невысокой стены.

– Не заметил никаких странностей?

– Нет, не думаю.

– Этого недостаточно. Возможно, была еще одна тень, которая наложилась на ту, что ты выбрал? Или рисунок, начертанный другим заклинателем?

– Да нет же, говорю я тебе!

Маги, сидящие на стульях, обернулись и смерили нас гневными взглядами. Я послал им улыбку, соответствующую случаю, и попросил перевозчика говорить немного потише.

– Успокойся. Продолжим. Хорошо, давай допустим, что тень была совершенно обычной.

– Я неплохо разбираюсь в своем деле, – процедил Анделмио.

– Верю-верю. Итак, появился Опаловый. И снова ничего особенного, никаких происшествий?

– Ничего. Побеседовали о контракте, обычная рутина… Я потребовал, чтобы он оставался у меня дома вплоть до наступления сумерек.

– Где это?

– Улица Тысячи потрясений.

– И всю вторую половину дня демон сидел у тебя дома в полном одиночестве?

– Да.

– А ты сам не заметил ничего подозрительного? Быть может, за тобой кто-то следил?

– Нет… ну, не знаю. Я ничего не заметил.

Я сделал глоток вина и прочистил горло.

– Продолжим. Расскажи мне о своем клиенте.

– Клиентке. Герцогиня де Болдиа.

Я нахмурил брови, это имя представлялось мне пустым звуком.

– Она лишь недавно вернулась в город, – уточнил мой собеседник. – Вечером она появилась на пристани, где я ждал ее вместе с Опаловым. Дама села в лодку, поездка прошла без происшествий. Я оставил ее вместе с демоном на другом берегу канала. Я должен был явиться следующим утром, на рассвете, и забрать их обоих. Но она была одна.

– В котором часу истекал срок сговора?

– В семь часов утра.

– И ты ничего не почувствовал?

– Ничего! Опаловый все еще разгуливает по Абиму.

– Хм…

– Я надеялся его разыскать, ведь тварь должна была избегать любых теней. Во всяком случае тех, что ведут прямиком в Бездну.

– Сговор уже потерял свою силу. Следовательно, демон мог вылезти лишь ночью.

– Я переоценил свои силы.

– Эта твоя герцогиня, она живет в посольстве?

Перевозчик завладел графином, отхлебнул прямо из горлышка, вытер ладонью рот и уставился на меня стеклянным взглядом.

– А вот этого я не скажу.

– Прости?

– Выпутывайся сам. Я не скажу ни слова о том, куда я ее отвез.

Я тяжело вздохнул и устало спросил:

– Смерти ищешь?

– Не стоит давить на меня, фэйри. Что бы ни произошло, я остаюсь перевозчиком.

– Но я потеряю драгоценное время.

– А я – мою душу. Причем раньше времени. Законы перевозчиков суровы, их лучше не нарушать. Если я проболтаюсь, то подвергнусь страшному риску.

– На кону стоит твоя жизнь.

– Знаю, – выдохнул он.

Рука Анделмио теребила брыжи, висящие на стуле. Он гладил пальцами многочисленные складки, его взгляд стал отрешенным.

– Вся моя жизнь заключена в этих двадцати двух складках. Тридцать лет безупречной службы…

– Я должен встретиться с герцогиней.

– А я должен спасти то, что у меня еще осталось.

– То есть?

– Честь и некоторые воспоминания. Ты хоть способен себе представить, что случится, если мы начнем рассказывать каждому встречному о перемещении того или иного посла? Если все эти люди, которых мы перевозим с берега на берег, перестанут нам доверять? А ведь они оказывают нам великое доверие. Только задумайся об этом, фэйри. Речь уже идет не о моей душе, но о душе Абима. А она не заслуживает того, чтобы ее предали.

Последний довод Анделмио растрогал меня. Возможно, я слишком поспешно осудил этого человека. Ему грозит смерть, а он остается преданным городу, собственной чести и той памяти, что он оставит после себя.

– Давай вернемся к Опаловому демону, – предложил я.

– Как тебе будет угодно.

– У него имелись причины предать тебя?

Перевозчик пожал плечами и покачал головой.

– А враги у тебя есть?

– Конечно, я не со всеми ладил, так, пустяковые ссоры, но чтобы враги… Да еще такие, которые устроили бы целый заговор.

– Получается, Опаловый действовал на свой страх и риск?

– Если честно, то я не знаю.

– Априори, он просто решил сбежать из Бездны.

– Я пришел именно к этому выводу.

– Тогда почему он остался в Абиме?

– А вот это я бы и сам хотел знать.

Тишина. Я надеялся выудить у Анделмио больше сведений. Но, увы, придется довольствоваться именем клиентки и некоторыми незначительными деталями. Что-то я не слишком продвинулся в своем расследовании. Анделмио с гримасой прикончил графин и, как будто бы почувствовав мое разочарование, тихо добавил:

– А, ладно, ты все равно рано или поздно узнаешь. Герцогиня остановилась во Дворце Стали. Об этом сообщалось во вчерашних газетах. Думаешь, она сможет тебе помочь?

– Ты сам-то с ней виделся?

– Да. Безрезультатно. Не умею задавать правильные вопросы.

– В любом случае у меня больше нет ни одной зацепки, – пробормотал я.

– Не доверяй ей, она та еще штучка, да к тому же шлюха. Связывается с любым мужиком, который попадается ей под руку, но быстро пресыщается. К несчастью, она еще чертовски красива. Не позволяй ей очаровать тебя, фэйри.

– Она человек?

– Да. Но она обожает малышей типа тебя.

Он схватил брыжи и неловко нацепил их на шею. Я с сомнением смотрел, как перевозчик пытается подняться на ноги.

– Хочешь уйти? Покинуть гостиницу?

– Да, я ухожу, – сообщил он мне, когда наконец смог встать. Качаясь и спотыкаясь, бедняга поплелся к выходу.

– А Фейерверщик? Ты не думаешь, что здесь ты находишься в относительной безопасности? Я полагал, что…

– Забудь, фэйри. Зачем ждать самого страшного? Лучше пойти и найти его, чтобы положить конец этим мучениям.

Я пожал плечами, в свою очередь, поднялся и предложил ему руку. Он, что было сил, вцепился в нее – так мы вдвоем пересекли зал, сопровождаемые суровыми взглядами магов.

Легкий ветерок, дующий в тупике, вернул лицу Анделмио краски жизни.

– Ты в порядке? – несколько трусливо осведомился я.

Теперь, когда маги больше не прикрывали нас своим щитом, я вдруг почувствовал настойчивое желание очутиться как можно дальше от обреченного перевозчика. Я даже не представлял себе, как действует Фейерверщик, но совершенно не горел желанием узнать это, и потому мечтал исчезнуть.

Анделмио протянул мне влажную горячую ладонь, которую я с жаром пожал, стараясь избавиться от неприятного чувства, что прощаюсь с неудачливым заклинателем на веки вечные. На секунду мне почудилось, что в глазах перевозчика вспыхнул какой-то странный огонек, что он хочет мне что-то сказать, но не решается.

Он ушел, так ничего и не сказав. Нетвердая походка, поникшие плечи. Я подождал, пока Анделмио исчезнет за углом улицы, и тут же зашел в притон, который заметил еще по пути в «Мельницу».

Размещенный в разветвленной сети бывших погребов, притон провонял потом, табаком и винными парами. Двое осоловевших клиентов храпели прямо на столе. Я подошел к владельцу заведения, плохо выбритому огру, который дремал на пивном бочонке.

– Держи. Это за тень.

Хозяин приоткрыл один глаз, протянул здоровенную лапищу с черными ногтями и с ворчанием сграбастал десять денье. [14]14
  Старинная медная французская монета.


[Закрыть]Я тотчас же устремился в угол зала, где потрескивал чадящий факел. Встал на колени и провел ладонью по полу, чтобы убедиться в его плотности. Массивные каменные плиты, разделенные полосками пересохшей земли. Ничего особенного, но этого достаточно для ритуала самого простенького вызова.

Ни одна тень не сравнится с тенью, рожденной естественным светом. Факел дарит вам затененное пространство, не имеющее особой магической ценности, это пространство позволит мне в лучшем случае вызвать самого низшего демона из тех, что обретаются в Межбрежье, на призрачном, сумеречном плато, отделяющем Абим от Бездны. Что делать, время не ждет.

Я дунул, чтобы убрать соринки, засыпавшие выбранную мной тень, и выбрал одну из склянок, висевшую у пояса: легкие быстросохнущие чернила. Затем взял кисть с самым жестким волосом – такая не пропустит ни одной неровности камня.

Ну вот, теперь я готов. Все дальнейшие действия потребуют хладнокровия, которое и отличает плохих заклинателей от хороших. А я, безусловно, относился ко второй категории. Задержав дыхание, я отвинтил пробку флакона. Стоит его открыть, как чернила сразу же начнут улетучиваться. Поэтому следует работать очень быстро, обмакнуть кисть с предельной точностью, взяв необходимое количество краски. Опытный заклинатель окунает кисть в чернила два, в крайнем случае три раза, но редко больше. Уверенным движением я погрузил кисть в склянку и тут же вытащил ее. Чернила, пропитавшие волос, не текли, и их было достаточно, чтобы обвести всю тень одной-единственной чертой. Правой рукой я уже завинчивал крышку, а левой – принялся рисовать линию.

Я не имел права останавливаться, – один неверный жест, и вызов не состоится. За долгие годы практики мои движения стали почти автоматическими. Согнувшись в три погибели, я медленно пятился, оставляя за собой на полу лазурную линию, обнимавшую размытые контуры тени. Самым сложным было вернуться точно в ту точку, с которой начал, не позволить линии прерваться даже на дюйм.

Готово! Тень поймана. Виртуозная работа, все прошло без сучка и задоринки.

Я слишком поспешно выпрямился. В спине что-то неприятно хрустнуло, заставив меня скривиться от боли. После каждого вызова демона я клянусь себе, что в ближайшее время отправлюсь к массажисту, но впоследствии непременно забываю о клятве. На самом деле я ненавижу отдавать свое хрупкое тело в руки неизвестных врачевателей, которые целыми днями только и делают, что разминают тела людей. Хотите верьте, хотите – нет, но крайне редко можно встретить массажиста-фэйри.

Чернила сохли прямо на глазах. Магия начала действовать, приказывая этой «луже» цвета оникса превратиться в проход, через который демон проникнет в наш мир. Сквозь пол проступили очертания Межбрежья, любезно согласившегося уступить мне на время своего слугу. Тень сгустилась, превращаясь в черное сукно, окутывающее тело создания, которое вырастало прямо из пола.

Демон всегда является сжавшимся в комочек, эдакий эмбрион, зародыш будущего существа. Поэтому сначала я увидел костистый шишковатый скрюченный позвоночник. Затем череп продолговатой формы и, наконец, короткие и худые лапы. Сложенные крылья медленно разворачивались, вырывая существо из тени.

Создание тьмы отряхнулось, чтобы рассеять последние клочья тени, и уставилось на меня маленькими горящими глазками. Я не сумел сдержать улыбку. Во время каждого вызова я испытываю чувство, которое, должно быть, испытывают роженицы.

Лазурный. Он, как любой демон его семейства, часто прислуживает заклинателям, выслеживая намеченную жертву. Лазурные отличаются несколько буйным нравом, но они всегда преданы хозяевам и являются отличными ищейками, к тому же наделенными даром речи. В том демоне, которого я вызвал, было около локтя росту, его крылья в размахе достигали того же размера. Дряхлые хитиновые крылья цвета сырой глины, полное отсутствие шеи – голова существа сидела прямо на плечах. Сейчас на его морде застыло чрезвычайно угрюмое выражение: Лазурный всем видом показывал, как ему не нравится, что его изволили побеспокоить. Я уже обожал его.

Тварь из Бездны продемонстрировала мне зубы, или скорее ряд пеньков, чтобы произвести должное впечатление. Я фыркнул и снял с пояса футляр из слоновой кости. Достав из него пергамент, я приступил к чтению типичного сговора – оставалось лишь договориться об оплате. Демон потешно зашевелил крохотными пальчиками и склонил морду к плечу. У меня не было времени на торг, и поэтому я великодушно пообещал существу шесть модеенских голубей, которых то потребовало. Не стану лукавить, редкие и дорогие птицы, но я могу позволить себе их купить благодаря тем дружеским связям, что имеются у меня во Дворце Толстяков.

Я пронзил иголкой большой палец руки, чтобы обмакнуть перо в кровь, после чего поставил подпись на пергаменте и протянул его демону. С довольной миной, высунув язык от усердия, Лазурный неловко вывел на листе большой крест. Теперь мы с ним связаны нерушимыми узами: сговор будет действовать три дня. Конечно, при условии, что Владич подтвердит подлинность контракта и скрепит его своей подписью. В принципе, не должно возникнуть никаких проблем, сговор был составлен в пользу демона.

– Перевозчик, двадцать две складки, зовут Анделмио. Он работает на Княжеские области. Мы расстались с ним совсем недавно, по всей вероятности, сейчас он должен брести вдоль канала. Следуй за ним, но так, чтобы он тебя не заметил. Каждое утро ровно в шесть тридцать будешь являться на мост Лилий. Не спускай с него глаз, прервать слежку ты можешь только для встречи со мной. Будешь стараться, получишь седьмого голубя.

Демон нацепил на морду восторженную улыбку и пронзительным голосом заверещал:

– О, да, хозяин! Седьмого, жирного и свирепого. Он…

– Не теряй времени, – прервал я восторги демона. – Отправляйся и не подведи меня.

– Хорошо, хозяин.

Его уход был не лишен пикантности. Тварь взмахнула крыльями, взлетела и грохнулась. Так повторялось несколько раз, пока, наконец, демону не удалось взмыть под потолок притона. Затем он устремился к окну, сначала не попал в него, но потом вылетел на улицу, яростно размахивая крыльями. Я вздохнул и, прежде чем покинуть заведение, кинул еще пригоршню монет в руку огра.

– За испорченный пол, – сообщил я.

Было почти десять часов вечера. Я могу еще попытаться добраться до квартала Дворца Стали и получить приглашение на ужин от герцогини де Болдиа.

По дороге я подвел итоги. Четыре дня назад Анделмио вызвал низшего Опалового демона, чтобы тот сопроводил даму в некое загадочное место. Вечером, мы не знаем когда, демон исчез. Сам факт, что перевозчик ничего не почувствовал, свидетельствует о том, что в Бездну вызванный демон не возвращался, то есть он остался в Абиме. Интуиция подсказывала, что копать надо именно с этой стороны. Почему существо не покинуло город, если уж оно хотело ускользнуть от своих хозяев? Возможно, у него не было выбора?

Я никак не мог понять, чем руководствовался Опаловый. Поведение перевозчика также смущало меня: покинуть «Мельницу» якобы для того, чтобы поскорее покончить со всем происходящим. Я отправил Лазурного следить за Анделмио, чтобы убедиться, что тот ничего он меня не скрывает.

Надеюсь, герцогиня мне поможет. Я не мог не думать о сговорах, зажатых в костистой руке Владича, и ускорил шаг.

III

В конце концов меня вышвырнули. Я слишком импульсивен, мне это частенько вменяют в вину. Следует отметить, что возраст нисколько не повлиял на мой беспокойный характер.

Сначала во Дворце Стали все пошло хорошо. Стражники-огры подсказали, где найти герцогиню – в лабиринте северного крыла. Затем, ловко используя свое влияние среди Толстяков, я заручился помощью усердных придворных, которые помогли мне сориентироваться в хитросплетениях коридоров.

Я уже готов был постучать в двери апартаментов герцогини, когда из соседних комнат вывалилась орда воздыхателей красавицы и буквально вдавила меня в деревянные дверные створки. Увы, три локтя роста не дают никаких преимуществ в сутолоке. Через какое-то время я обнаружил себя зажатым среди толпы юных напудренных петушков, чье счастливое будущее, казалось, скрывалось именно за этими крепкими закрытыми дверями, превратившимися в непреодолимую преграду.

Неужели герцогиня де Болдиа действительно столь прекрасна, что сводит с ума поклонников, заставляя их осаждать ее покои? Уязвленный до глубины души, я сумел отогнать эту свору с помощью острия даги.

Освободившись, я с трудом совладал с собой и вспомнил, что во Дворце Стали строго запрещается вызывать демонов. В противном случае я бы не колебался ни секунды и уже бы подписывал сговор с Алым, который способен одним мановение руки смести всех этих кретинов. Битый час я терпеливо ждал в коридоре, окруженный двумя влюбленными юнцами, рыдающими от вожделения. Все закончилось банально: пришел слуга и сообщил, что герцогиня согласилась встретиться со мной только следующим вечером. Напрасно я сулил вознаграждение, кричал, бушевал – ничего не действовало. В конце концов вмешалась стража, которая и вышвырнула меня из дворца. Я болтался в локте от земли в руках огра, улыбающегося краешком губ, что окончательно вывело меня из себя.

Оказавшись на улице, я долго не мог успокоиться. С тяжелым сердцем я вернулся в наш пансион. День прошел зря. Слишком злой, чтобы улечься в постель, я, без сомнения, должен был посвятить остаток ночи дельцу, касающемуся злополучной вывески соседней таверны. Но я предпочел напиться.

К двум часам ночи я был уже немного пьян. В главном зале бывшего постоялого двора собрались мои старые товарищи, по большей части страдающие бессонницей; некоторые из них играли в карты, некоторые – читали. Они украдкой наблюдали за мной, выказывая определенное беспокойство. Все они прекрасно знали, что алкоголь на меня почти не действует.

– Мальтус, плесни-ка мне еще вина, – распорядился я, тряхнув опустевшим стаканом.

Все сидящие в комнате сделали вид, что не замечают меня, и попросту проигнорировали просьбу. В такие моменты я навожу нешуточный страх на окружающих. Я могу стать злым, ранить друзей язвительным словом. Однако в ту ночь я был в лирическом настроении, обычный цинизм куда-то улетучился.

Эти старики заботились обо мне так же, как я заботился о них. Каждый из них являлся осколком воспоминаний – драгоценных воспоминаний о былой жизни. Прошлое прочно вплелось в ткань наших отношений. Однако фэйри стареют медленнее, чем люди. И этот намек на бессмертие искренне печалил меня, не давал стать одним из них. Одни похороны сменяли другие, словно главы толстенной книги. В последней главе умру я сам, и тогда книга наших жизней подойдет к концу.

Решительно алкоголь меня не берет. Я поймал бутылку, протянутую Мальтусом, решив напиться всем демонам назло.

Стол удлинился, лица расплылись, превращаясь во фрагменты причудливой мозаики, голоса стали тише, а затем их поглотила темнота.

Когда я открыл глаза, крошечный демон, ответственный за мое пробуждение, усердно кусал меня за нос. Я скосил глаза на его пасть, на два ряда острых зубов, щекочущих кожу. Я лежал в собственной кровати прямо в одежде. Моя голова напоминала большой барабан, по которому колотят ладонями воинственно настроенные великаны.

Приподнявшись на локтях, я попытался оглядеть спальню. И внезапно понял, что в ней кто-то есть. Вздрогнув от неожиданности, я принялся шарить рукой по простыням в поисках кинжала, и тут обнаружил физиономию Пертюиса.

– Ждал, пока ты проснешься, – сказал он.

Я недовольно заворчал. Глухая боль буравила виски.

– Ты спал всего три часа, – уточнил старик.

С губ сорвался хриплый стон. Великаны, засевшие в многострадальном черепе, забарабанили с еще большим остервенением.

– Три часа… – прошептал я.

– Я попросил демона разбудить тебя пораньше.

– Спасибо, видно, ты собрался меня убить.

Крепкий алкоголь, пару часов сна – такого не выдержит ни одна голова. Я снова рухнул на кровать и уткнулся лицом в подушку.

– Маспалио?

– Убирайся.

– Толстяки требуют тебя к себе. Произошло несчастье.

Некоторое время произнесенная фраза прокладывала себе путь в мой воспаленный мозг. Когда она наконец обосновалась в сознании, я отшвырнул подушку и попытался забыть о нежелающих разлипаться, глубоко запавших глазах.

– Послание принесла цапля. Хочешь его прочесть?

– Нет.

Я свесил ноги с постели и легонько помассировал лоб.

– Ты слишком много выпил.

– Ты серьезно?

Преодолевая себя, я поднялся. Комната тут же принялась раскачиваться и кружиться, Пертюис устремился ко мне, чтобы поддержать.

– О чем говорится в послании?

– Ты должен незамедлительно явиться во Дворец. И подпись: Горнем.

Упоминание о моем старинном друге несколько поумерило боль в висках и придало мне сил. Если Толстяк просил явиться к нему в столь ранний час, то у него имелись на это веские причины.

– Приготовь мне свою отраву. Я тем временем приведу себя в порядок, а затем присоединюсь к тебе.

Пертюис с сомнением кивнул, затем, убедившись, что я все же могу самостоятельно стоять на ногах, исчез, чтобы отправиться на кухню и приготовить для меня напиток или, вернее будет сказать, взрывчатую смесь, рецепт приготовления которой знал он один и хранил его в тайне. Страшная дрянь, но она вернет мне подобие достоинства и позволит продержаться до вечера.

Вынужден признаться, что Пертюис предусмотрел все. Он не только охранял мой сон, но также приготовил лоханку со свежей водой, душистое белье и стакан «Дуэльи», чтобы я мог прополоскать рот. Я умывался до тех пор, пока великан, обосновавшийся в моей голове, не согласился передохнуть. Причесавшись пятерней, я прополоскал рот драгоценной жидкостью, которая дарует вашему дыханию чудесный свежий аромат, и сменил вчерашний наряд на более скромный, состоящий из простой куртки жемчужно-серого цвета, таких же брюк, широкополой шляпы, отделанной черным бархатом, и замшевых ботинок, созданных самим мастером Скапало.

Глянув в большое зеркало, я констатировал, что не упустил ни единой мелочи. Только вот, к несчастью, мои глаза больше походили на две заплесневевшие виноградины, а так я выглядел вполне сносно.

Я спустился в главный зал, где уже витал кислый запах варева Пертюиса. В полной тишине я уселся за стол и с гримасой взял в руки дымящуюся чашку, которую старик поставил прямо передо мной.

– Быть может, капельку морабийского, чтобы было легче проглотить эту гадость? – Мой голос стал умоляющим.

– Ни за что.

Я тяжело вздохнул, втянул носом отвратительный запах и единым махом проглотил содержимое чашки. Когда я потребовал вторую порцию, на лице Пертюиса расцвела улыбка. Прикончив третью чашку, я понял, что великан сдался и выкинул барабан.

– Прежде чем идти во Дворец, мне надо урегулировать одно крошечное дельце. Если они еще кого-нибудь пришлют, скажи, что буду приблизительно через час.

– Ладно.

Я уже был готов покинуть дом, но замешкался на пороге.

– Пертюис?

– Да?

– Спасибо.

Я вышел на улицу и дошел пешком до моста Лилий. Лазурный уже ждал, оседлав фонарный столб. Завидев меня, он соскользнул на землю и разразился восторженными воплями.

– Хозяин, хозяин!

Я присел на корточки, так чтобы мое лицо оказалось прямо напротив оскаленной мордочки.

– Ну что?

Демон покачал головой. Затем облизал губы черным заостренным языком:

– Этот ваш перевозчик – презабавный тип, хозяин. Во-первых, он не работает…

– В этом я не сомневался.

– Я обнаружил его на набережной. Он направился прямиком в курильню. Сами понимаете, я не мог войти внутрь вслед за ним. Как бы то ни было, из курильни он вышел более спокойным…

– У тебя есть идеи насчет того, какой наркотик он принял?

– Полагаю, настойку из ветра.

– Ты полагаешь или уверен?

– Хозяин, послушайте! Когда он вышел из курильни, это был совершенно другой человек. А значит, использовал эффективное, быстродействующее средство… Лишь настойка из ветра способна мгновенно обновить дурную кровь.

Оказывается, Анделмио себе ни в чем не отказывал. Однажды я пробовал этот наркотик, тогда золото текло у меня рекой. Я представил себе перевозчика, вытянувшегося на кушетке, окруженного двумя или тремя гномами, чьи сильные пальцы вплетают в плоть Анделмио воздушные потоки. В такую секунду вас охватывает ощущение удивительной свежести, ветры гуляют по вашим венам, разгоняя, очищая кровь. Есть одна крошечная ложка дегтя в этой бочке с медом: неизбежное привыкание к наркотику. Зависимость формируется чрезвычайно быстро и ведет к неминуемой смерти – подгоняемая ветрами, кровь мчится по венам с поразительной скоростью, и в какой-то момент сердце просто разрывается.

– Хозяин?

– Да, продолжай, продолжай…

– Так вот. Он вышел из курильни, добрался до Великой Метрессы, где встретился с еще одним человеком.

– Каким человеком?

– Из тех, что носят чернильницы на поясе.

– Что было дальше?

– Они нырнули в примыкающий проулок, туда, где выстроился ряд затененных аркад, и второй тип вызвал Медного демона.

– Дьявол меня забери!

– Заметьте, это не я сказал! Еще чуть-чуть, и я оставил бы там свои крылья! К счастью, Медный был вызван не для эскорта. Он и заклинатель тотчас испарились. А Анделмио отправился в квартал Случайностей.

– Квартал Случайностей?

– Да, хозяин. И знаете, зачем?

– Нет.

– Чтобы побеседовать с астрологами. Он посетил не меньше десятка астрологов и проторчал в этом квартале вплоть до самой ночи.

– Затем?

– Он пошел в «Мельницу», откуда больше не выходил.

– Заклинатель, можешь его описать?

– Это зависит от…

– Не стоит играть со мной. Семь голубей, и ни одним больше.

– Хорошо, попробую, – проворчал демон. – Среднего роста. Брюнет, глаза цвета лесного ореха. Круглое лицо. Просторный черный плащ накинут на рубашку из бледно-голубого шелка. Больше ничего не могу добавить.

– Хорошо. Возвращайся к «Мельнице» и не своди глаз с перевозчика.

– Если он еще там, дорогой хозяин.

Я начал думать, что дело оказалось совсем не таким простым, каким мне пытался представить его Владич. Анделмио решил сбежать с помощью другого заклинателя? А астрологи? Какого дьявола они делают во всей этой истории? Надо бы встретиться с перевозчиком еще раз и поговорить совершенно иным тоном.

Я направился к кварталу Косых проулков, не обращая внимания на зловещие танцы всевозможных шарлатанов и парфюмеров, работающих к взаимной выгоде бок о бок. Их цель – опустошить кошели придворных, готовящихся подняться во Дворец.

Что касается меня, то я ничего не боялся. Наш город насквозь пропитал меня, защищая от болезней, которые, словно призраки, витают на узких улочках этого района. Однако люди, вот они не столь удачливы, и вынуждены трястись от страха, пробираясь меж серых стен окрестных лепрозориев. Здесь безраздельно царят нищета и страдания. Больные ощущают себе полноправными владыками этого «царства» и пользуются манной небесной, исторгаемой днем и ночью страшным Дворцом.

Скоропортящиеся продукты. Неистощимый источник пищи, которую Толстяки, в силу абимских законов, взимают с каждого каравана и каждого путешественника, прибывающего в Абим. Подобная пошлина «натурой» позволяет Толстякам забить доверху кладовые и чердаки, не скудеющие на протяжении всего года, и устраивать роскошные «пиршества» для нищих. Но я отнюдь не радуюсь, глядя на несчастных людей, участвующих в ежедневных банкетах, достойных самых грандиозных абимских празднеств. Хотя должен был бы радоваться: по крайней мере бедолаги умирают с набитым животом. Тем не менее это приличествующее случаю лицемерие мне порядком поднадоело, ибо Толстяки заставляют вас думать, что умирающим ничего и не надо, кроме жирного мяса, оливкового масла да сладких пирожных. Коли вам есть, что кушать, то жрите себе на здоровье и не жалуйтесь – таков лозунг сильных мира сего.

Отвратительно. И все-таки я никогда ничего не делал, чтобы изменить существующие порядки. Иногда мне кажется, что Абим заслуживает худшей участи. Да и я тоже.

Я вступил в лабиринт улочек, которые после каждого перекрестка делались все круче и круче. Вонь стояла такая, что было трудно дышать. Мне пришлось задерживать дыхание. В этот час испортившиеся продукты вот-вот посыплются с крыш чердаков прямо на мостовую. Они насытят бездомных, рахитичных нищих, которые держат в руках огромные соломенные шляпы, предназначенные для сбора гнилых овощей и фруктов, падающих прямо с неба. Их глаза уже мертвы, а мои не желают на это смотреть.

Мне осталось преодолеть еще одно препятствие: разветвленную сеть узких проходов, столь покатых, что приходилось цепляться за специально натянутые веревки. Некоторые проходы тянулись вплоть до подножия холма, и с приходом зимы содрогались под тяжестью роскошных саней, мчащихся по ним с фантастической скоростью. Это зрелище стоило того, чтобы им полюбоваться. Мне всегда очень нравилось смотреть, как придворные, стоя на санях, неистово размахивают руками и задыхаются от ветра, бьющего в лицо.

Хотя я всегда немного опасался этих проходов. Изношенная, а иногда даже подрезанная доброжелательными соседями, «официальная» веревка, предназначенная для посетителей Дворца, могла лопнуть в любую минуту, и тогда вы покатитесь кубарем по склону, рискуя сломать себе шею.

Прищурив глаза, я оценил прочность этого вульгарного конопляного жгута, которому я был вынужден вручить свою жизнь. На первый взгляд веревка выглядела прочной. Я ухватился за нее и несколько раз дернул: будем надеяться, что выдержит.