Текст книги "Сумеречные королевства: Хроники Сумеречных королевств. Абим"

Автор книги: Матьё Габори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 49 страниц)

III

Весь день мы ехали вдоль берега, над которым клубились темные облака. Свежий ветер, долетавший с моря, овевал песчаные пустоши. Пару раз мы свернули с тропинок, ведущих к рыбацким деревенькам, притулившимся у обрыва. Маг и эшевен хранили молчание. Убаюканный размеренной рысью лошади, я ехал чуть позади сопровождавших меня мужчин.

Когда солнце скрылось за горизонтом, превратившимся в тонкую опаловую линию, Пардьем попридержал коня, чтобы поравняться со мной.

– Школа Ловцов Света уже близко, – сообщил он, взяв повод моей лошади.

Я изумленно приподнял брови. Вокруг расстилалась лишь пустынная песчаная равнина. Собеседник улыбнулся и указал в сторону моря:

– Школа находится вон там, мессир.

Я посмотрел в указанном направлении, но не увидел ничего, кроме серого моря, на поверхности которого резвились пенные барашки.

– Вы не обладаете зрением посвященного. Лишь учителя и ученики школы могут ее видеть.

– Снова магия?

– Да, магия. На сей раз эльфийская магия.

Его взгляд скользнул по песчаным дюнам:

– Некоторые представители этого народа следуют за нами от той самой развилки, у которой мы обедали. Их братья, живущие в этих краях, снимут магическую пелену, чтобы вы смогли попасть в Школу Ловцов Света. Подождем их, – предложил Пардьем, спешиваясь.

Как и эшевен, остановившийся неподалеку и вглядывающийся в горизонт, я последовал совету затменника.

Настало время странного, тревожного ожидания. Мы все трое застыли на пустынном берегу, рядом с которым, согласно Пардьему, прятались таинственная школа и призванные охранять ее эльфы. Я то и дело косился на кусты и высокую траву, но вскоре совсем стемнело, и теперь было трудно что-либо разглядеть даже на расстоянии десятка локтей. Когда мрак полностью окутал наши фигуры, Пардьем потянулся к фонарю, притороченному к седлу лошади.

– Теперь они больше не станут медлить, – сказал он, зажигая фонарь.

Мы терпеливо ждали еще несколько мгновений, а затем животные заволновались. Я взял под уздцы свою лошадь и напряг слух. Вокруг нас рождался тихий шепот, которому вторил невнятный шум, напоминающий потрескивание огня. Эшевен, до этой секунды стоящий в некотором отдалении, внезапно возник в круге света, отбрасываемого фонарем.

– Вот и они, – сказал он Пардьему, и тот согласно кивнул.

Шепот стал громче, а темнота внезапно расцвела крошечными мерцающими звездочками.

– Прежде всего, не дергайтесь, – велел затменник. – Они наблюдают за нами, им нужно время, чтобы свыкнуться с присутствием чужаков.

Эта странная игра в прятки продолжалась еще пару минут, а затем один из эльфов шагнул в круг света. Прежде всего, меня поразил рост незнакомца – вряд ли он превышал два локтя. Что касается одежды, то малыш-эльф облачился в доспехи, сплетенные из узловатых корней и веток – они скрывали все его тело. В одной руке страж школы держал посох, поблескивающий изумрудным светом, в другой – лист дуба.

На лице, обрамленном густыми рыжими волосами, читался страх, мешающийся с уважением. Эльф опустился на одно колено и склонил голову.

– Встань, друг мой, – сказал Пардьем, касаясь волос незнакомца, – и скажи мне, чем вызвано столь долгое ожидание…

Эльф поднялся, он был крайне серьезен:

– Тебя и твоих спутников сопровождает запах обитателей каменных пущ…

– Маги вольны выбирать любых союзников, как фэйри, так и эльфов, друг мой, – ответил затменник. – Фэйри следили за манором по моему указу.

– Там. – Эльф махнул рукой куда-то на север, – наши братья могли бы послужить тебе не хуже фэйри.

– Если бы они сочли нужным показаться на глаза. Я пытался разыскать эльфов, но они привыкли с недоверием относиться к людям. Барон де Рошронд был жесток с твоими соплеменниками.

– Это так. Однако ты сопровождаешь его сына.

– Мы уже говорили об этом. Он должен войти в Школу Ловцов Света.

– А ты?

– Я прошу приюта у твоего народа для себя и моего товарища. Мы будем ждать мессира Агона ровно шесть дней.

Эльф нахмурил брови.

– Все это время он не должен покидать стен школы, – сказал Пардьем, бросив быстрый взгляд в мою сторону, – а по истечению означенного срока он вернется к своим занятиям.

На лице эльфа отразилось величайшее изумление:

– Он не хочет учиться в Школе Ловцов Света?

– Нет, – ответил я за Пардьема. – Не хочу. Я принадлежу к ордену Наставников.

– Достойный выбор, мессир, – заметил эльф, стукнув посохом о землю. – Странники – мирные люди, они несут добро, а это прекрасно.

– Мой отец так не считал.

– Я знаю это не хуже вас. Охотясь с друзьями-баронами, ваш родитель убил одного из наших братьев.

– Мне очень жаль. – Мое сожаление было искренним.

– Друг мой! – вмешался затменник. – Не забывайте, этого мальчика ждут в школе.

Эльф поморщился, а затем после секундного колебания коснулся навершием посоха моей груди:

– Да будет так. Мы поговорим в другой раз… А сейчас ворота Школы Ловцов Света откроются для вас. Мы, эльфы, дозволяем мессиру Агону де Рошронду войти в обитель, охраняемую магией времен года.

Не успел маленький колдун закончить фразу, как произошло чудо. Онемевший от удивления, я смотрел, как золотая пыль закружила по песчаной равнине, словно снежные хлопья.

– Теперь ты можешь видеть окружающий мир нашими глазами, – сообщил эльф. – И можешь насладиться магией весны, увидеть Священную пыльцу.

Наконец из золотистой пыли соткалась сияющая паутина, захватившая часть близлежащих кустов и травы.

– Наслаждайтесь магией весны, мессир, – повторил эльф и взмахнул посохом, словно собирая паутину.

Она обняла его ноги, руки, оплела посох, после чего устремилась ко мне, и окутала мое тело плащом из света.

– Теперь повернитесь, – приказал эльф.

Я обернулся к морю и увидел, как Священная пыльца рассыпалась по поверхности воды, являя взору узкую насыпь, устремляющуюся к горизонту.

– Следуйте по этой насыпи, мессир Агон. Она приведет вас в Школу Ловцов Света, – сказал эльф и растворился в темноте. Пардьем и эшевен подошли попрощаться.

– Дальше вы пойдете без нас, – прошептал затменник. – Через шесть дней мы исчезнем из вашей жизни, позволив вам, мессир, жить, как заблагорассудится. И все же подумайте как следует, прежде чем принять решение. Многие молодые люди готовы на убийство, лишь бы получить шанс стать учеником Школы Ловцов Света.

Я не хотел больше с ним спорить. Маг задул фонарь и вместе с эшевеном растаял в ночи.

Пыльца льнула к телу, согревая его, но я не мог сдержать сердечную Дрожь. Выверяя каждое движение, я подошел к обрыву. Тут начинались ступени лестницы, вырубленной в скалах. Лестница вела к насыпи. Яростные волны разбивались о сверкающий свод из Священной пыльцы, надежно защищающей песчаную дорогу. Очень осторожно я сделал несколько шагов и вступил под золотой свод. Меня встретила абсолютная тишина. Лишь едкий запах соли смог преодолеть магический барьер. Успокоившись, я двинулся вперед, тихо повторяя заповеди Наставничества.

Я не имел никакого представления, как много времени мне понадобится, чтобы добраться до школы. Но по мере того, как я удалялся от берега, мною овладевала безотчетная тревога. Я уже начал сожалеть об отсутствии Пардьема, вновь вернулось неприятное ощущение, странная горечь, с которой я впервые столкнулся, когда направлялся в Школу Наставников. Мне казалось, что я сирота, отдавшийся на волю судьбы.

Когда наконец моему взору предстала Школа Ловцов Света, у меня перехватило дыхание. Она занимала небольшой полуостров, соединявшийся с берегом только песчаной насыпью. Сводчатый коридор из Священной пыльцы упирался во мрак, еще более непроглядный, чем мрак, царивший на морском берегу. Казалось, школу укутали черным одеялом. Взвинченный до предела, я погрузился в темноту и, миновав завесу, сотканную из мрака, начал различать очертания предметов. Мантия из пыльцы, обнимавшая тело, медленно таяла.

Полуостров оказался приблизительно полулье в длину и не больше двухсот локтей в ширину. По всей длине его пересекала единственная улица, по сторонам которой высились здания-близнецы, массивные каменные дома с фасадами, прорезанными узкими стрельчатыми окнами. Я поднял глаза и не смог сдержать изумленный возглас: ветви, длинные ветви без единого листика, росли прямо из крыш, пронзая кровлю…

Постепенно глаза привыкли к темноте, и мне открылись другие не менее поразительные детали окружающего пейзажа: толстые корни цвета оникса змеились вдоль подножия зданий, странные ветви торчали почти изо всех стен и окон, так что в конечном итоге я решил, что они являются плодом моего воображения. Но больше всего меня поразило гигантское черное дерево, возвышавшееся на другом конце полуострова. Высота этого необычайно ветвистого дерева достигала ста локтей, а в его ствол была «вплавлена» башня, напоминающая донжон… К какой магии прибегнул зодчий, создававший школу, как он сумел сотворить подобное чудо? Глядя на дерево, растущее в конце улицы, можно было подумать, что каждое строение таит в своих недрах похожее растение…

Я сделал еще несколько шагов и заметил, что улица совершенно пустынна. Однако Школу Ловцов Света нельзя было назвать покинутой: окна домов светились теплым оранжево-желтым светом. Но почему в этом месте нет ни стен, ни других укреплений? Вероятно, в этом нет необходимости, решил я, вспомнив эльфов с их Священной пыльцой.

– Мэтр Гийом, что же мне делать? – пробормотал я, чтобы набраться мужества двигаться дальше.

Обычно любой ученик, прибывший в ту или иную школу королевства, первым делом представал перед ее ректором. В Школе Ловцов Света действуют те же правила?

Я миновал первый ряд зданий, когда мое внимание привлекла вывеска из березовой коры. На ней красовалось всего одно слово: «Пансион», но этого было достаточно. Даже если бы я знал, где искать лорда-ректора, я бы не рискнул беспокоить его в столь поздний час. Кроме того, долгое путешествие измотало меня. Не медля ни минуты, я направился к дверям здания, окруженным двумя окнами, сквозь льняные занавески которых просвечивал неяркий свет. Воспользовавшись бронзовым дверным молотком в форме оскаленной морды волка, я постучал.

– Входите! – крикнул кто-то.

Я распахнул дверь. Она вела в зал с низким потолком. На круглом столе из древесины ясеня горело несколько свечей – сияющие островки в царстве ночи. Чуть в стороне за массивной стойкой расположился мужчина, именно он и пригласил меня войти. Незнакомец, оседлавший высокий табурет, носил костюм арлекина, сшитый из белых и черных ромбов, лицо скрывала маска цвета охры. Эта маска из обожженной глины изображала гротескную гримасничающую физиономию с носом, задранным почти к самому лбу. Мужчина подождал, пока я подойду к нему, затем соскочил со своего насеста и протянул костлявую руку:

– Добро пожаловать в школу, Агон. Пардьем уведомил меня о вашем приезде.

После фантазий сумасшедшего зодчего, с которыми мне довелось столкнуться на улице, странный вид незнакомца не слишком-то удивил меня. Я решил не обращать внимания на его чудаковатый наряд и пожал протянутую руку:

– Рад, что вижу хотя бы одного живого человека, – признался я.

– Понимаю. Но вы выглядите уставшим, молодой человек. Хотите чего-нибудь съесть или выпить?

– Я не любитель спиртного, но сейчас не отказался бы от стаканчика чего-нибудь покрепче. Но только от одного стаканчика, обычно Странники почти не пьют.

– Отличная мысль! – Мужчина колдовал за стойкой. – Давненько я никому не наливал спиртного, – бормотал он. – Куда же я подевал эту бутылку? Ах, вот она! – воскликнул чудак, размахивая старой бутылкой рома, усыпанной ракушками. – Конечно, она совсем древняя, но еще может сослужить добрую службу, не правда ли?

Я осмелился улыбнуться. Словно фокусник, незнакомец извлек откуда-то кожаную походную кружку, щедро наполнил ее и подвинул ко мне.

– Пейте, сейчас вам это необходимо.

Я был совершенно с ним согласен и сделал первый глоток.

– Превосходный ром, – не мог не заметить я.

– Да, он прибыл к нам из пиратского анклава. Подарок бывшего ученика… – Мужчина облокотился о стойку и доверительно сообщил: – Все называют меня Арлекином. Я трактирщик Школы Ловцов Света. И именно я встречаю будущих учеников этого учебного заведения.

Последняя фраза заставила меня вздрогнуть:

– Следовательно, вас не предупредили?

– О чем?

– Я не намерен тут задерживаться. Пройдет шесть дней, и я уеду.

Смех Арлекина прокатился по залу. Смущенный, я скрестил руки на груди.

– Прошу прощения, молодой человек, прощу прощения. Шесть дней, какие фантазии! Неужели вы думаете, что за столь короткий срок можно хоть чему-нибудь научиться?

– А я и не собираюсь учиться, – сухо возразил я. – Я намерен снять комнату в этом пансионе и провести там ближайшие шесть дней.

Внезапно Арлекин сделался донельзя серьезным:

– Надеюсь, вы шутите?

– Нисколько. Я здесь по воле моего покойного отца, но на самом деле решил посвятить себя совершенно иным занятиям.

– Что же может быть лучше Школы Ловцов Света?

– Наставничество.

– Вы смеетесь надо мной!

– Нет, – бросил я, злясь все сильнее и сильнее.

– Я полагаю, что в конце концов вы не откажетесь от улыбнувшейся вам удачи. Школа Ловцов Света способна дать образование, которое вы не получите ни в одной другой школе королевства или за его пределами. Вы не можете отказаться от подобного шанса лишь потому, что вознамерились учить грамоте каких-то крестьян!

Огонь свечи задрожал. Я сделал еще один глоток и отставил кружку:

– Достаточно, – сказал я. – Завтра я нанесу визит вежливости ректору и извинюсь за то, что злоупотребляю его и вашим временем. Я уверен, что мы поймем друг друга. Отведите меня в мою комнату.

Арлекин распрямился, а затем спрятал кружку и бутылку под стойкой.

– Очень хорошо, – вздохнул он. – Но если вы намерены побеседовать с ректором, то вам придется предстать перед психолунниками. Они живут в Мыслетории, справа от Дерева, и заботятся о нашем ректоре.

– Теперь какие-то психолунники… – вздохнул я, устав от всех этих странностей.

– Да. Они рассмотрят ваш случай.

Вплоть до самого порога комнаты, расположенной на втором этаже здания в конце длинного коридора, мы не обменялись ни словом.

– В этом заведении нет ключей и замков, – сказал Арлекин, толкнув дверь.

Комната без окон оказалась очень узкой. В ней обнаружилась кровать с балдахином и большой медный чан.

– Свечу я оставлю вам.

– А вы не могли бы принести немного горячей воды?

– Лишь завтра утром.

– Пусть будет так.

– Отдыхайте, Агон. И подумайте о психолунниках, они станут вашими лучшими советчиками.

– Прекрасно.

– Доброй ночи, – промолвил мужчина, удаляясь по коридору.

Оставшись в одиночестве, я сел на кровать и спрятал лицо в ладонях. Я не желал знать, почему трактирщик носит имя и наряд арлекина, почему черные деревья растут прямо внутри домов, а их ветви пронзают стены, и как вообще могла возникнуть эта школа, раскинувшаяся на морских просторах… Это было чересчур для обычного человека, каковым я, собственно говоря, и являлся, для человека, привыкшего к долгим путешествиям, к лесным тропинкам, к ласковому солнцу, к неспешной трапезе на берегу ручья. Я чувствовал себя страшно одиноким, брошенным моими братьями Странниками, которые не смогли помешать этой безумной поездке в столь мрачные и печальные места.

Быть может, мне следует бежать? Но в школе я не заметил пристани или хоть какого-нибудь жалкого суденышка, причалившего к набережным полуострова. Если я пойду обратно по насыпи, то непременно наткнусь на Пардьема и Дезеада. Но от одной только горькой мысли, что мне придется провести в этой темной комнате целых шесть дней, мне хотелось разрыдаться. Почему отец обрек меня на все эти испытания? На что он надеялся, отсылая мятежного сына в Школу Ловцов Света? Это так на него не похоже. Впрочем, все события последних дней, начиная с оглашения проклятого устного завещания, никоим образом не вязались с образом барона де Рошронда, сурового прямолинейного воина, которым он оставался до самой смерти.

Совершенно сбитый с толку, я разделся и скользнул под шерстяное одеяло. Затем я задернул полог кровати и закрыл глаза.

– Мэтр Гийом… – губы чуть шевелились, – не бойтесь, это место не сможет разлучить нас. Учитель, я вернусь… Эта школа лишь укрепит меня в вере, в вере в чистоту и грандиозность наших идей, в вере в тот свет, что мы несем. Если бы вы знали, как дороги мне. Как бы я хотел, чтобы вы оказались рядом, чтобы мы могли побеседовать, как в былые времена, поболтать о пустяках: о пересыхающем колодце или о той старинной книге, для которой я так и не закончил переплет. Как бы я хотел увидеть вас снова, услышать уверенный голос, который никогда не дрожит, как бы хотел взять в руки посох Странника.

Я замолк и вскоре провалился в сон, который подкрался так же незаметно, как подкрадывается зима, закутавшаяся в белые пушистые шубы.

IV
День первый

На рассвете меня разбудил Арлекин. Во всяком случае, войдя в комнату, он заверил меня, что рассвет уже наступил:

– День вступает в свои права, Агон. Вставайте, ну же, поднимайтесь!

Я отдернул полог кровати и увидел, как трактирщик ставит рядом с медным чаном большой кувшин горячей воды.

– Давайте, ныряйте! Психолунники не любят грязнуль типа вас.

После недолгого раздумья я коснулся ногами пола. Арлекин прав, ванна пойдет мне на пользу. Закутавшись в простыню, я подошел к чану и окунулся в холодную воду. Арлекин тут же принялся лить мне на спину обжигающую воду из кувшина.

– Все только о вас и судачат, – болтал трактирщик, пока комната заполнялась теплым паром. – Ваши будущие товарищи сгорают от любопытства, они просто жаждут увидеть сына барона де Рошронда. Ваше… намерение как можно скорее покинуть стены школы заинтриговало обитателей нашего замкнутого мирка. Ходят слухи, что подобное поведение всего лишь хитрый маневр, призванный привлечь внимание психолунников. Надеясь вас удержать, они выделят вам самых лучших преподавателей.

В ожидании ответа Арлекин вылил мне на голову очередную порцию горячей воды. Но я не мог сосредоточиться на болтовне трактирщика, потому что в моем мозгу роились совершенно иные мысли. Я думал о странном сне, который видел этой ночью. Мне снилось, что какой-то ребенок с кожей цвета сажи склоняется к моему лицу и шепчет о любви, что он питает к Эвельф. Был ли этот сон отражением той тревоги, что поселилась в моем сердце, после того как мы с сестрой расстались во дворе замка?

Внезапно прямо передо мной возникла маска Арлекина:

– Вы меня слушаете, черт возьми? – прорычал он. – Я пытаюсь помочь!

– А я замерз, – я довольствовался лишь коротким ответом.

Арлекин вздохнул и выплеснул на меня остатки уже остывшей воды.

– Будьте осторожны, – добавил мужчина. – Ученики недовольны тем, что вы с таким пренебрежением относитесь к нашему учебному заведению. Некоторые полагают, что вам следует преподать хороший урок, чтобы вы навсегда запомнили это место.

Я насторожился:

– Они готовят какую-то каверзу?

– Да. Так встречают новичков в любой другой школе. Им надо убедиться, что вы достойны Школы Ловцов Света.

– Но ведь это именно вы рассказали им о моих намерениях, не так ли?

– Что-то я не припомню, чтобы вы делали тайну из своих воззрений…

– Тем не менее вы поставили меня в трудное положение, – заметил я, вылезая из чана.

В голосе Арлекина зазвучала сталь:

– Неужели вы полагали, что сможете остаться сторонним наблюдателем? Школа Ловцов Света – не таверна у дороги, куда заглядывает каждый проезжий. Эльфам пришлось снять волшебную завесу, чтобы позволить вам попасть сюда.

– Это не превращает меня в прилежного ученика школы.

– Не обманывайте себя. Войдя сюда, вы уже отреклись от мира непосвященных. Даже если бы вы провели здесь всего одну ночь, вы бы уже не смогли жить, как прежде. Настало время осознать, что происходит…

Через открытую дверь пар улетучился из комнаты. И тут я внезапно понял, что вся моя одежда исчезла, а вместо нее появились новые, тщательно сложенные вещи.

– Советую вам примерить этот наряд, – сказал Арлекин. – Что касается вашей одежды, то ее отправили в стирку.

– Почему бы и нет? – пробурчал я.

Я натянул серые шелковые брюки, тщательно застегнул темно-синий муаровый камзол и в довершение надел высокие замшевые ботинки.

– Ну вот, теперь вы выглядите много приличнее, – не преминул заметить Арлекин. – Недостает лишь рапиры. Я вам одолжу неплохой клинок.

– Не стоит. Странники не носят оружия.

– А наши ученики носят. И это отнюдь не парадное оружие. Но как хотите, не стану настаивать.

– И правильно, – сказал я, выходя из комнаты.

Мы спустились на первый этаж, где по-прежнему горели свечи.

– Разве утро еще не наступило? – удивился я.

– Наступило. Но Школа Ловцов Света живет в вечном сумраке. Все дело в деревьях, Агон. Они ловят свет и поглощают его.

Несмотря на ночные кошмары, я неплохо отдохнул. И если накануне вечером я отказался разбираться в странностях школы, в которую меня занесла судьба, то этим утром не мог отрицать, что рассказы Арлекина разожгли во мне любопытство. Тем не менее я не желал расспрашивать собеседника. Мне не терпелось встретиться с этими загадочными психолунниками, чтобы обговорить с ними условия моего пребывания в школе и объяснить, почему я так спешу уехать.

Я проглотил завтрак, состоящий из фруктов, и распрощался с Арлекином. На пороге пансиона я отметил, что время как бы остановились. Тьма, окутавшая школу, никуда не исчезла. И хотя на небе появилось призрачное солнце, его лучи не проникали сквозь сумеречную вуаль, накинутую на Школу Ловцов Света.

На улице, разбившись на группы, о чем-то оживленно беседовали школяры в темных одеждах.

Я двинулся по направлению к Дереву, господствовавшему над местностью. Никогда ранее расстояние в полулье не казалось таким длинным. Мое появление вызвало волнение в рядах собравшихся. Некоторые юноши замолчали, другие принялись перешептываться, но все без исключения провожали меня взглядом до тех пор, пока я не скрылся за углом последнего здания. Эта «прогулка» открыла мне еще одну странность школы: кожа всех учеников была пепельно-серой, а длинные волосы совершенно белыми. Неужели это черные деревья так изменяли людей? Что имел в виду Арлекин, когда говорил, что деревья улавливают и уничтожают свет?

Ускользнув от взглядов, буравящих затылок, я облегченно вздохнул. Мыслеторий, расположенный справа от Дерева, напоминал каменный цилиндр. Четырехэтажное здание без окон, вход занавешен черной бархатной портьерой. Я отодвинул портьеру и оказался в зале, где, сидя или стоя, над чем-то трудились десять психолунников. Некоторые мужчины расположились за высокими столиками из красного дерева, напоминающими аналои, поставленными в круг. Большую часть стен занимали стеллажи с книгами. Для освещения свитков психолунники использовали удивительные очки, оправы которых покрывали люминесцентные жемчужины.

– Я Агон де Рошронд, – представился я, отпуская портьеру.

Ученые мужи подняли глаза, а один из них вышел из-за столика и направился ко мне навстречу.

– Мы ждали вас, – улыбнулся он. – Меня зовут Элиос.

Он был облачен в тогу из грубой белой шерсти, подпоясанную кожаным шнуром. Элиос ласково смотрел на меня серо-зелеными глазами, выделяющимися на круглом морщинистом лице.

– Не будем мешать моим собратьям работать, – предложил психолунник и, взяв меня под руку, повлек к лестнице, ведущей наверх.

Я последовал за моим новым знакомым и очутился на террасе, венчающей Мыслеторий.

– Здесь мы ужинаем, – сообщил мой спутник. – Давайте присядем.

На террасе с мозаичным полом из черной и белой плитки красовался огромный стол. Психолунник направился к скамье из светлого дерева.

– Отсюда открывается восхитительный вид, вы не находите? – сказал он и указал на ветви Дерева, колышущиеся всего в нескольких локтях от балюстрады террасы.

Сейчас мы находились как раз напротив башни, встроенной в массивный ствол.

– Видите вот это стрельчатое окно? Следите за моим пальцем.

– С цветными стеклами?

– Да, именно это. Там живет наш лорд-ректор.

Элиос прикрыл на мгновение глаза, а затем повернул лицо ко мне.

– Вы правильно сделали, что приехали. Ваш случай нас несколько озадачил.

– Полагаю, что речь идет о недоразумении. Я никому не хочу доставлять беспокойство.

– Однако теперь об этом уже поздно говорить.

– Но почему? Разве я не могу провести все эти шесть дней, не выходя из пансиона?

– Нет, я бы не советовал вам этого делать. Наши ученики неверно истолкуют ваши поступки.

– Но это глупо! – вспылил я. – Ректор мог бы вмешаться.

– Вы не совсем понимаете суть проблемы. Ваш отец попросил нас дать вам достойное образование, по крайней мере попробовать. Он поведал нам вашу историю, то, как вы отказались от титула и земель, предпочтя власти Школу Наставничества и жизнь Странника. Это ваш выбор, и я его бесконечно уважаю. Однако наша школа не открывает свои тайны первому встречному. Любой, кто попал в эти стены и прикоснулся к сокровенным знаниям, следует по этому пути до конца.

– Вы утверждаете, что отсюда никто не уходил, не став адептом вашей школы?

– В некотором смысле это так. Если тот или иной ученик не оправдал наши надежды, на помощь приходит магия. Мы просто изменяем воспоминания неудачника, можно сказать, стираем ему память.

– Тогда почему бы вам не поступить со мной таким же образом?

– Потому что подобная магия дорого стоит и потому что она не сможет защитить вас от остальных учеников.

– И что они сделают?

– Все, что захотят. Двери нашей школы никогда не запираются на ключ.

Он чинно сложил руки на коленях и устремил взгляд в сторону оживленной улицы.

– Я не хочу беспорядков. И потому, ради вашей безопасности, рекомендую вам сделать вид, притвориться, позволить ученикам думать, что вы намерены остаться в Школе Ловцов Света. А через шесть дней, если вы будете упорствовать, мы обратимся к магии, чтобы ваша память не стала для нас угрозой.

– Сделать вид, притвориться… Я не привык притворяться, скрывать мое призвание.

– Не будьте столь высокомерны, Агон, проявите капельку терпения, понимания. Чтобы попасть в нашу школу, большая часть учеников подверглась жесточайшим испытаниям. Отказываясь от чести влиться в наши ряды, вы оскорбляете их.

– А почему меня приняли без всяких испытаний?

Психолунник приблизил свое лицо к моему:

– Испытанием, вступительным экзаменом стало ваше прошлое, Агон. Нам оно представилось тем металлом, из которого мы куем лучших учеников школы. Но осталось Наставничество, тот щит, которым вы с таким пылом потрясаете. Чего вы так боитесь, что даже не желаете удовлетворить элементарное любопытство? Вы полагаете, что убеждения столь эфемерны, что могут рухнуть под натиском любых новых знаний?

– Не стану с вами спорить.

– Воспользуйтесь случаем, Агон. Неужели вы осмелитесь утверждать, что увиденное не заинтересовало вас? Не следует лгать самому себе, Школа Ловцов Света заинтриговала вас, не правда ли? Сейчас вы напоминаете слепца, которому для того, чтобы прозреть, все лишь необходимо открыть глаза.

– В любом случае, у меня нет выбора.

– Нет, это правда. Но этот выбор не такой уж и трудный.

Трудный или нет, но он напоминает ультиматум. Я резко поднялся и сделал несколько шагов по террасе, сопровождаемый внимательным взглядом психолунника.

– Итак? – спросил он.

– Элиос, скажите мне, кто учится в этой школе?

– Обыкновенные люди, ничем не отличающиеся от вас.

– Вы отлично меня поняли, я хотел узнать, кем становятся выпускники Школы Ловцов Света?

Лицо моего собеседника смягчилось:

– Вы наконец спросили… – прошептал он.

– Вы меня вынудили.

– Тайными советниками, серыми кардиналами, – голос Элиоса звучал благоговейно. – Искусство двуличия, лжи и вероломства.

Я отпрянул, словно мне отвесили пощечину.

– Нет, – воскликнул Элиос, – не надо так реагировать.

Он тоже встал со скамьи и подошел ко мне.

– Мы преследуем одну цель. Мы не готовим баронов-воинов, королевство и так задыхается от них. Мы куем совесть, скрывающуюся в тени роскошных тронов.

Он приблизился к балюстраде террасы и сложил руки за спиной.

– Наша мечта ничем не хуже вашей, Агон. Мы боремся за единство королевства, хотим, чтобы бароны прекратили играть хрупким миром Ургемана, чтобы они позабыли о сражениях, ведущихся в их корыстных интересах. Вы, Странники, пытаетесь противодействовать баронам по-своему, но вы вознамерились вычерпать руками море. Ваша война заранее обречена на поражение. Зачем дарить знания несчастному крестьянину, когда голод или война погасят свечу его жизни? Гордыня – вот что губит Наставничество. Вы не желаете признавать, что бароны – основная сила этого королевства и что лишь манипулируя ими, мы наконец обретем долгожданный мир. Все эти крестьяне, чье сознание вы пытаетесь пробудить, всего лишь пешки в игре, они никак не влияют на судьбы государства. Верхушке Наставничества давно следует осознать, что ей надо опираться на баронов, и только на баронов. Школа Ловцов Света была создана для того, чтобы воспитывать людей, способных влиять на умы баронства. Для того чтобы пробудить совесть в неразумных детях, которые по праву крови играют в войну, позабыв о ценности жизни.

– Но все остальные школы… – Я пытался протестовать. – Зачем Действовать под покровом тайны? Есть столько школ, откуда бароны выходят достойными людьми.

– Они учат только военному искусству, – усмехнулся психолунник, – искусству разрушать то, что было с таким трудом построено другими. Все эти школы, о которых вы говорите, давно превратились в недееспособные учреждения, раздираемые теми же распрями, что и остальное королевство. Вы отлично знаете, что лорды-ректоры беспрекословно подчиняются феодальным законам. Они разомлели от почестей и лишь мурлычут, словно сытые кошки у очага. При этом они не замечают, что огонь уже вырвался наружу, ускользнул из-под их контроля, они не желают замечать пожара, всех этих междоусобных войн, ведущихся баронами, войн, которые так ослабляют королевство и ведут его к гибели.

На лице Элиоса застыла гримаса боли:

– Мне больно, когда я думаю о том упадке, что царит в стране. Я не похож на вас. Я отказываюсь смотреть на то, как королевство медленно умирает, я отказываюсь смотреть на то, как бароны проливают кровь несчастного народа, и все потому, что у них самих, как утверждают, кровь цвета майского неба. Надо нанести удар в самое сердце зла, научиться манипулировать зазнавшимся дворянством, и делать это до тех пор, пока не появится Верховный барон, служащий лишь нашим интересам.

Цели, поставленные руководителями Школы Ловцов Света, ошеломили меня. От волнения дрожали руки. Больше всего на свете я хотел бы, чтобы мэтр Гийом оказался на этой террасе, чтобы он сказал мне, что я не ошибся, выбрав путь Наставничества, что сражение Странников стоит того, чтобы положить за него жизнь. Я окинул взглядом Школу Ловцов Света. Большая часть учеников уже разошлась по классам, находящимся в зданиях, выстроившихся вдоль улицы.