Текст книги "Багровая смерть (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 53 страниц)

81

Мы были одни, если не считать двоих Роанов, которые, как примерные телохранители, стояли по обе стороны от дверного проема. Их пистолеты выглядывали из-под рубашек, и теперь они уже мало чем походили на ирландцев. В стране, где большинство полицейских… простите, сотрудников Гарды, не вооружены, это казалось неправильным для всех, кроме нас.

Мы с Натэниэлом переглянулись. Я сосредоточилась на этих больших, прекрасных глазах, и очень старалась не смотреть на его волосы. Они отрастут. Отрастут. Но если я сосредоточу на них свое внимание, то либо зареву, либо заору, а ничто из этого нам не поможет. Нам нужно помочь себе, а не вредить. Этим через час собиралась заняться за нас Моровен. Я отмела ее угрозы, выбросила из головы ненависть в ее глазах, насколько могла. Ничто из этого мне не поможет. Я смотрела в глаза Натэниэла и думала о том, как сильно люблю его. Смотрела на его косу, лежавшую прямо под ним, как обещание грядущего ужаса, чем, собственно, она и была. Блядь. Я молилась, чтобы у меня появилась идея, как вытащить нас отсюда вместе с Дамианом.

Натэниэл потерся щекой о цепь, которая огибала его плечо. Он вытащил изо рта кляп, и размяв челюсти, тихо сказал:

– Его наложили поверх косы.

– И когда она ее срезала, он ослаб, – заключила я.

Натэниэл улыбнулся:

– Она отрастет:

Я кивнула и заставила себя улыбнуться ему в ответ.

Охранник с более светлыми волосами подошел к нам.

– Как ты избавился от кляпа?

– Он был повязан поверх волос, так что теперь ослаб, – ответил Натэниэл.

Казалось, ответ смутил мужчину.

– Вам следует делать все, что она захочет, – предостерег он.

– Она в любом случае собирается меня убить, – сказала я.

– Умереть можно по-разному, Анита. Не позволяй ей делать это медленно.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Барнаби, – ответил он.

– Не разговаривай с ними, – шикнул темноволосый охранник.

– Если ты не хочешь смотреть, как она медленно убивает нас, Барнаби, то помоги нам отсюда выбраться.

Он покачал головой и направился обратно к двери:

– Мне жаль вас, но не настолько.

– Барнаби, отойди от них!

– Да иду я, Томми. – А нам он очень тихо сказал: – Не надейтесь на мою помощь. Если она велит мне убить вас, я так и сделаю. Я сделаю это быстро, но сделаю – убью обоих, если она так прикажет.

– Хорошо, что мы прояснили наши позиции, Барнаби, – сказала я.

– Кончай трепаться с пленниками! – рявкнул Томми и направился к нам.

Барнаби просто пошел ему навстречу, пока Томми чихвостил его за болтовню с нами. В его устах это звучало так, словно мы были беспризорными щенятами, к которым не стоит привязываться, потому что им все равно конец. Такое чувство, что для Томми и Барнаби это не первое родео, которое завершится смертью пленников – быстрой или медленной. Помощи здесь не ждать не приходится. Мы не могли предложить Барнаби достаточно, чтобы он предал Злобную Суку, а его друг Томми был настроен еще менее дружелюбно.

Натэниэл произнес:

– Обидно будет, если ты так никогда и не узнаешь, насколько я феноменально гибкий.

Это казалось бессмыслицей в нашей ситуации, но я знала, что в такую минуту это должно быть важным. Видимо, я выглядела насколько же сбитой с толку, насколько себя чувствовала, потому что он прошептал:

– Гибче Гудини.

Наконец до, меня дошло, что он имел в виду: он был фактически гуттаперчевый. Он может вывернуть свои плечи наоборот, и так почти со всеми частями тела. В спальне это было весьма интересно, да и когда он танцевал на сцене тоже, но сейчас это могло быть как раз тем, что нам было нужно. Он мог освободиться от цепей, а затем освободить и меня, если у нас получится отвлечь охранников.

Но как? На мне был пеньюар, так что секс казался подходящим вариантом. Судьба не хуже смерти или наблюдения за тем, как Злобная Сука отрезает от Натэниэла по кусочку. Если сделаю так, чтобы охранники подошли поближе, и выпущу ardeur, это может сработать, но я не знала, почует ли его Моровен. Аrdeur бывал несдержанным, а мы не нуждались в повышенном внимании.

Я глянула вверх, на свои кандалы. Моя рука была достаточно миниатюрной, чтобы протиснуться сквозь них, если я готова содрать немного кожи и пролить кровь. Стоп. Охранники это точно заметят.

Я посмотрела на Натэниэла:

– Люблю тебя.

– Я люблю тебя больше.

– А я тебя – еще больше.

– А я – вообще безгранично, – парировал он, улыбаясь. Я улыбнулась в ответ, сделала глубокий вздох и с силой потянула свое неплотно скованное запястье.

– Что ты делаешь? – крикнул черноволосый Томми.

Я проигнорировала его, потому что мне нужно было, чтобы они оба подошли ко мне и оказались спинами к Натэниэлу. Я всем телом повисла на своем левом запястье и тянула. Кандалы чуть поддались. Не будь здесь охранников, возможно, я смогла бы освободить одну руку, и этого было бы достаточно для того, чтобы освободить вторую. Если бы охранники стояли к двери и дали мне минут пятнадцать-тридцать, чтобы вытянуть руку, я могла бы сбежать, но, держу пари, у них не найдется столько терпения. Мой расчет был на то, что они не станут просто стоять и пялиться на то, как я это делаю.

– Ты что творишь? – рявкнул Томми.

– Сваливаю отсюда, – прокряхтела я.

– Ты не сможешь освободиться, – сказал он.

Мне нужна была какая-то смазка, чтобы протащить руку сквозь оковы. К счастью, мое тело вырабатывало то, что могло помочь. При должном желании. Я встала и начала тянуть, дергать и тереть запястьем о наручник.

Барнаби прокричал, стоя у двери:

– Ты только поранишь себе запястье.

– Если я не освобожусь, она поранит меня куда сильнее.

Охранники переглянулись между собой и направились ко мне.

– Прекращай, – потребовал Томми.

– Или что? – спросила я.

– Или мы сделаем тебе больно.

– И в половину не так больно, как сделает мне Злобная Ирландская Сука, когда вернется, – парировала я, продолжая дергать рукой.

– Ты пытаешься пустить себе кровь? – поинтересовался Барнаби.

– Да, – ответила я.

– Зачем? – спросил Томми.

Они оба стояли передо мной – между мной и Натэниэлом. Барнаби начал было оглядываться назад, на Натэниэла, так что я всем телом повисла на кандалах, демонстрируя им, зачем хочу пустить себе кровь.

– Видишь, он поддается. Думаю, если у меня будет немного смазки, то смогу вытащить руку. Освобожу одну, а потом просто дотянусь и освобожу другую.

– Мы стоим прямо тут, – напомнил Томми. – И не дадим тебе сделать это.

– Каким же образом? – поинтересовалась я, дергая запястье сильнее. Мне следует быть осторожней, или все закончится тем, что я заработаю вывих запястья еще до того, как пущу себе кровь, чтобы смочить оковы. Меня так и подмывало глянуть им за спины, на Натэниэла, чтобы понять, освободился ли он, но я не стала.

– Не вынуждай нас причинять тебе вред, – предупредил Барнаби, и слова его прозвучали так, словно вред он мне причинять не хотел, но все равно сделал бы это.

Томми схватил меня за руку чуть ниже запястья. Очевидно, он думал, что это удержит меня от рывков. Я услыхала звон цепей, и это были не мои, так что еще неистовее задергала вторым запястьем, которое никто не держал. Это наделало много шума – теперь я даже сама не могла расслышать, гремел ли своими цепями Натэниэл.

– Прекрати! – выкрикнул Томми, стискивая мою левую руку так, что это было даже немного больно, но не настолько больно, как от тех ссадин, что я уже себе заработала. Я поджала ноги и всем своим весом налегла на запястье – это удивило Томми до такой степени, что он отпустил меня, и я, словно фальшивое привидение во время шарлатанского сеанса, повисла, грохоча цепями.

Томми влепил мне пощечину. Удар вышел приличным – он немного меня потряс, так что на секунду я просто повисла в цепях, пока моя голова и остальные части тела пытались прийти в себя. Томми ухватился за переднюю часть моей ночнушки и дернул вверх, пытаясь поднять меня на ноги. Но ночнушка – это вам не рубашка, и даже не платье, так что в итоге он сверкнул всем тем, что было у меня ниже талии. Женщины могут жаловаться, что мужики пялятся на их грудь, но, поверьте, они пялятся на вещи и похуже.

Время будто застыло – мужчина уставился вниз, и я практически слышала, как у Томми щелкнуло в мозгу, когда он подумал, что еще мог бы со мной сделать. Сглотнув, я ощутила привкус крови. Он немного поранил мою губу, когда влепил мне пощечину, и вкус собственной крови заставил моих внутренних зверей подняться, кожу словно окутало жаром. Им тоже не нравилось получать по лицу. Впервые я осталась одна в своей голове со своими зверями, и не было больше опытных ликантропов внутри меня, чтобы помочь. Мое тело стало таким горячим, словно его охватило огнем.

– Что, черт подери, ты такое? – прошептал Томми. Он все еще держал меня за руку.

Между их телами я увидела Натэниэла. Он был свободен и уже поднимал брошенный Родиной нож. Барнаби начал оборачиваться. Если бы я не глянула на Натэниэла, если бы этих двоих не было, если бы у моих зверей была еще пара секунд, чтобы подняться, если бы у меня был доступ к еще чьей-нибудь силе, кроме своей собственной… но всего этого не было. Я призвала ту единственную силу, что у меня была, которая могла и убить, и отвлечь. У Обсидиановой Бабочкой я научилась высасывать жизненную силу через прикосновения, кожа к коже. Она не планировала учить меня своим трюкам, но одной из моих способностей после нее стало умение перенимать, на время или навсегда, ту силу, которую вампир использовал на мне или рядом со мной. Эта сила осталась со мной навсегда.

У Томми ушла секунда, чтобы понять, что что-то не так, а затем рука, которой он меня держал, начала иссыхать, будто я воткнула невидимую соломинку ему под кожу, а он стал просто упаковкой сока. Он попытался разжать свою хватку, но не смог, и крикнул:

– Что ты делаешь?

– Обороняюсь, – ответила я, и голос мой прозвучал отстраненно, умиротворенно, потому что пить его было приятно – так много энергии.

– Барнаби, помоги мне!

Барнаби хотел было рвануть к нам, но Натэниэл вскочил ему на спину и вогнал в грудь нож. Мужчина издал невнятный звук и двинул Натэниэла локтем, пытаясь сбросить его со своей спины, а значит, в сердце Натэниэл не попал. Он нанес еще один удар ножом, и на этот раз Барнаби повалился на пол вместе с ним на своей спине.

Теперь кричал Томми – его тело покрывалось трещинами, словно он находился в пустыне и его истощало палящее солнце, но то было не солнце и не зной, а всего лишь я. Я понятия не имела, находился ли кто-то поблизости, чтобы услышать эти крики, но не смогла бы остановиться, даже если бы захотела, потому что как только я прекращу от него питаться, он освободится и развернется, чтобы помочь Барнаби разобраться с Натэниэлом. Натэниэл все еще наносил ему колющие удары, пытаясь добиться смертельного, а Барнаби боролся изо всех сил. Я не могла допустить, чтобы к бою присоединился еще один тренированный мужик, и Натэниэл проиграл. Так что я смотрела в глаза Томми и наблюдала за тем, как иссыхает его кожа, пока она не стала походить на дубленую, и он все еще кричал – крик стал выше и жалобнее, но я не имела права на жалость. Жалость могла нас убить.

Натэниэл, шатаясь, поднялся на ноги, он был в крови и тяжело дышал, но второй мужчина не встал. Натэниэл победил. Мы выжили, потому что он убил Барнаби. Я посмотрела на высохшую оболочку, которая некогда была мужчиной – я медленно его убивала. Сильная рука, обхватившая мое запястье, теперь была всего лишь костями, покрытыми пергаментной кожей. Она даже больше не ощущалась, как рука, и, тем не менее, я кормилась от самой сути его жизненной силы. Остановись я сейчас, то могла бы вернуть украденную энергию, и он исцелился бы, но я не хотела, чтобы он исцелялся. Мы боролись за собственные жизни. Томми прожил ненамного дольше Барнаби.

Голос у Натэниэла был хриплым, словно это он кричал:

– Можно освободить твое запястье? К тебе безопасно сейчас прикасаться?

– Нет, – ответила я, и проглотила жизненную силу, полученную у мужчины, стоявшего передо мной. Я загнала свою жажду питаться, питаться и питаться обратно в темную коробку своей души, и Томми сломанной куклой повалился на пол.

Натэниэл потянулся и одной рукой освободил мне правое запястье. Во второй он все еще держал окровавленный нож. Ощущение свободной руки было приятным, но магия по-прежнему была на месте – она все еще блокировала меня. Я потянулась и самостоятельно освободила свое второе запястье. Как только контакт с кандалами прекратился, я тут же услышала всех своих – каждая метафизическая связь вновь была со мной. Натэниэл снова был там – яркий, как еще одно бьющееся сердце. Я закачалась, словив исходящий от Дева ужас, а Дамиан вернулся к жизни внутри моей головы, словно кусочек меня самой, об утрате которого и не подозревала.

Натэниэл потянулся ко мне, но уронил свою покрытую кровью руку, так и не прикоснувшись ко мне.

– Я снова могу тебя чувствовать.

– Вытри руки об его свитер, – предложила я, жестом указав на иссохшую оболочку у наших ног, лежавшую рядом с кровавым месивом нашей второй жертвы.

Натэниэл опустился на корточки, вытер об свитер руки и нож, а затем снова встал.

– Он все еще кричит.

– Я его не слышу.

– Я слышу.

– Дай мне нож. – Он отдал мне его без возражений. Я опустилась на колени и теперь могла расслышать высокий, пронзительный писк. Он остался бы там, живой, может, навечно. Обсидиановая Бабочка использовала свою силу, чтобы наказывать своих подчиненных, оставляя их в каменных гробах до тех пор, пока не пожелает простить их и вернуть обратно. Я воткнула нож в сухую, словно бумага, кожу, в районе нижней части грудной клетки, провернула лезвие резко вверх и внутрь пока не почувствовала густоту сердечной массы. Большая часть остальных внутренностей ссохлась, как и кожа, но сердце все еще было там, почти такое же плотное и живое, как обычно. Я вгоняла лезвие в этот пульсирующий источник жизни до тех пор, пока крики не стихли.

Я встала и протянула нож обратно Натэниэлу. Он покачал головой.

– Нет, пусть он останется у тебя. Я слишком долго возился, прежде чем убить вон того. Ты бы сделала это одним ударом. Я пока не особо хорош в обращении с ножом.

– Это придет с практикой, – сказала я.

Он кивнул. Я опустилась на колени, чтобы вынуть из кобуры пистолет Томми и отдать его Натэниэлу, когда по ступеням спустилась Родина – так тихо, что мы вообще ее не услышали. В руке у нее был «глок», и держала она его очень уверенно. Иногда все могло бы быть хорошо, если бы не было так плохо. Блядь.

82

Она смотрела на нас, улыбаясь, и, наконец, рассмеялась:

– А вот и я, пришла вас спасать, но вам, похоже, это не нужно.

– Зачем тебе нам помогать? – спросил Натэниэл.

– Потому что Леди Сука – не наша Злая Королева.

– И ты думаешь, что это я?

Она посмотрела на нас, затем на тела на полу.

– Может, я и слабо разбираюсь в том, как быть хорошей, однако не думаю, что вот так.

Тут не поспоришь, так что я и не пыталась. Просто сняла пистолет с убитого, и вместе с запасным магазином передала его Натэниэлу. Если собираетесь грабить тела, берите и дополнительные патроны. Глок никогда не был в списке моих фаворитов. Он просто не ложился мне в ладонь как надо. Натэниэл автоматически проверил его, чтобы убедиться, что магазин полный. Приятно видеть, что он внимателен.

– Спасибо, что позволила мне увидеть, как ты кормилась на ней, Анита. Я сыта по горло этой бледной сукой.

Я посмотрела в эти черные глаза, так похожие на глаза ее брата, и поняла.

– Я как-то умудрилась прокатить тебя, когда прокатила твоего брата.

– Да, и единственный, кто мог это сделать, была сама Королева Тьмы. Я знала, что мы последовали не за той преемницей.

Я не стала спорить. Я месяцами спорила с народом, что не являюсь преемницей Матери Всей Тьмы. Глупо было продолжать это дело, так что я перестала. Мне это не нравилось, но я могла прекратить строить из себя ту девушку, которая слишком рьяно протестовала. Я забрала пистолет у второго трупа, несмотря на то, что рукоять была скользкой от крови. Может, Натэниэл и не убил охранника с первого удара, но он нанес ему достаточно повреждений, раз тот не потянулся за оружием, а по моим меркам это была серьезная победа.

Нужно было пошевеливаться. У Родины был с собой рюкзак с военными ботинками, которые мне подошли, когда я надела их с толстыми носками, и черная толстовка с капюшоном, чтобы натянуть ее поверх ночнушки. Я изо всех сил старалась не обращать внимание на то, как сильно я продрогла, пока не оделась, а затем я, наконец, позволила себе дрожать. У Родины также нашлась запасная толстовка с капюшоном для Натэниэла.

Держа короткий меч в одной руке, она повела нас вверх по ступеням. Свой пистолет она сунула в кобуру и предупредила, что нужно соблюдать тишину, и мы последовали за ней, когда я сказала:

– Нам нужен Дамиан.

– Нам повезет, если мы вытащим отсюда вас двоих. Он все еще с бледной сукой и двумя ее слугами.

– Мы не можем бросить его, – возразил Натэниэл. Должно быть, он думал о Дамиане, потому что вампир стал звучать громче в наших головах. Мысленно он просил нас уйти, обещая встретить нас в Уиклоу.

– Он говорит уходить. Догонит нас в Уиклоу, – сказал Натэниэл.

– Поддерживаю, – улыбнулась Родина.

Мне удавалось не думать о Домино, пока я не увидела Родриго – он ждал нас в коридоре, возле лестницы. Сразу после этого мои тщательно расставленные приоритеты развалились. Родина встала между нами.

– Это Ру, третий из нашей тройни.

Он был вылитый Родриго, пока не посмотришь ему в глаза. Они не были похожи на черные провалы и даже на подначивающую суровость глаз Родины. В них присутствовала какая-то мягкость. Он склонился на одно колено.

– Моя королева.

– Где Родриго? – спросила я.

– Он мой брат, а теперь и твой человек, как Ру и я, – сказала Родина.

– Анита, сперва нам нужно сбежать, – поторопил Натэниэл.

Я посмотрела на него, и если бы в одной руке у меня не был нож, а в другой – пистолет, я бы погладила его по волосам. Он был прав. Домино мертв, а мы пока еще нет.

– Вытащите нас отсюда. У Родриго белый билет до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности.

– Слово чести? – уточнила она.

– Да.

Словно зеркальное отражение брата, он вышел из-за угла.

– В твоих глазах я вижу свою смерть.

– Ты влил кровь моего любовника мне в глотку после того, как убил его.

Родина уставилась на своего брата:

– Родриго, это правда?

Он принял странно-смущенный вид и пожал плечами:

– В тот момент это казалось забавным.

– «Забавным»! – повторила я и шагнула к нему.

Натэниэл схватил меня за руку:

– Анита, сперва нам нужно убраться отсюда. – Он глянул на Родриго и сказал: – А ты заканчивай со своими глупостями.

Родриго посмотрел на меня. В этот момент в темных провалах его глаз было больше расчетливости, чем жестокости.

– Если бы я не совершил ту глупую жестокость, мы бы не стояли сейчас здесь, Анита Блейк.

– Сначала побег, Родди, – сказала Родина. Она двинулась вперед и мы последовали за ней – а что еще нам оставалось? Мне пришлось сунуть пистолет в карман, чтобы взять фонарик, который мне дали. Нож остался в руке, потому что мне некуда его было девать. Родина спускалась вниз, по тоннелю, который открывался прямо в скале. Он был узким и так прижал мою клаустрофобию, что, клянусь, я могла чувствовать, как вокруг меня смыкаются камни. Я уперлась клинком в одну стену, а фонариком – в другую, и мои руки пояснили мне, что на самом деле стены не сжимались вокруг меня. Это была всего лишь фобия. Не реальность. Я ощутила дуновение свежего воздуха. Смогла почуять море. Впереди забрезжил тусклый свет. Родриго пропал из прохода, а когда я добралась до конца тоннеля, то увидела, что это была черная скала с крутым обрывом, уходящим в море.

Родриго стоял слева, предлагая мне руку. Мне очень не хотелось ее принимать, но свет угасал, а я даже не могла разглядеть, на чем он стоит, и почему он не перепрыгнет на камень, расположенный чуть ниже, так что приняла его руку. Он помог мне подняться по практически плоским ступеням, в буквальном смысле высеченным в скале. Я бы никогда не увидела их, не говоря уже о том, чтобы ориентироваться на них. Позади нас Родина вела Натэниэла. Ру замыкал шествие.

Родриго присел за порослью густой травы и цветов у края обрыва. Он жестом велел мне не высовываться, что я и сделала. Дул ветер, заставляя траву и цветы прокачиваться, а на самой высокой точке скалы виднелись обломки черных камней.

– Черный Замок, – прокомментировал он. – Все думают, что остались только руины, но крепость находится внутри скалы. Ее логово всегда было здесь, и пока наверху возводились и сгорали замки, она оставалась кукловодом, управляя теми, кто живет там.

Убедившись, что все чисто, он повел нас через траву и ветер. Какая-то парочка снимала селфи, оседлав ржавую пушку, направленную в сторону гавани. Они казались туристами или местными на пикнике, а может, просто снимали море на исходе дня.

– И никто не знал, что она здесь? – спросила я.

– Нет, – ответил Родриго.

– Одним из ее сил было умение прятаться у всех на виду, – сказала Родина. Она открыла свой рюкзак и сказала: – Ты не можешь ходить при свете дня с окровавленным ножом, Анита.

Мне это не понравилось, но я сдала оружие, потому что она была права. Мы вынуждены бороться за свои жизни, но у всех остальных здесь присутствующих был просто хороший день у моря.

Родина натянула свой капюшон, чтобы прикрыть волосы, и сказала:

– Мы – туристы. Нам нужно слиться с толпой, – Она подхватила Натэниэла под руку, словно делала так всегда. Родриго извинился и сказал:

– Это ради безопасности.

– Ладно. – Я приняла его руку, а свободную ладонь сунула в карман, в котором ютился пистолет. Ствол позволил мне чувствовать себя лучше, но, если честно, пока я держала его в руке, у меня был соблазн просто повернуться и пристрелить Родриго на месте. Если бы со мной не было Натэниэла, возможно, я бы так и сделала, но он был, и мы шли по улице. Мы совершали побег. Убью этого типа позже.

Тройняшки вели нас вниз, через парковку, на которой все еще было довольно много машин, и в сторону городка, который раскинулся перед нами. Было еще светло, и единственными вампирами, ходящими под солнцем поблизости, были Дамиан и Моровен. Пока светило солнце, самую большую опасность представляли Роаны. Я чувствовала себя так, словно между лопатками у меня нарисована мишень, и у меня уходили все силы, чтобы не озираться, но, накинув свой капюшон, я действительно смешалась с толпой. Нашлась даже пара женщин с такими же короткими, как у меня, юбками, хотя под своими они носили леггинсы. Ноги у меня настолько продрогли, что я едва их чувствовала. Пока не вышла на улицу, на ветер, думала, что смогу игнорировать холод. Новая стрижка Натэниэла помогла нам смешаться с толпой, но всякий раз, видя его без всех этих волос, я словно получала слабый удар под дых. Куском ткани, что дала ему Родина, он вытер почти всю кровь, что была на виду, остальную же скрыла одежда. В притворстве он был намного искусней меня, так что они больше походили на пару, чем мы с Родриго. Может, Родриго и мог притворяться получше, но он беспокоился о том, что я сделаю, если он будет слишком стараться. Ру отделился от нас, чтобы идти впереди, сквозь толпу туристов. Я мельком видела его то здесь, то там, что, вероятно, означало, что он не особо прятался от нас.

Мы пересекали каменный мост через реку, впадавшую в море. Это все было очень красиво, но до полной темноты оставались считанные минуты. Нам нужно найти укрытие до того, как полностью стемнеет.

– Лучше не оставаться на открытой местности, – сказала я.

Родина прислонилась к Натэниэлу, улыбаясь так, словно я сказала что-то очень забавное:

– Мы направляемся в одну из церквей, она удержит вампиров снаружи.

– А Роанов? – спросила я.

– Ты и твой мужчина уже убили четверых из них за сегодня.

– Сколько их еще здесь? – спросила я.

– Десятки, – ответила она, все еще улыбаясь.

– Нам нужен план, – сказала я.

– Где Дев и Эдуард? – спросил Натэниэл.

Он прав. Я туго соображала. Не знаю, что со мной было не так, а потом до меня дошло. Дамиан боролся, чтобы остаться с нами, и не позволить ей забрать его снова, но они втроем прикасались к его коже: Моровен, Киган и Рорк. Он мог бы отбиться от одного из них, даже от двоих, но троих… Казалось, будто они пытались украсть кусочек от нас. Я споткнулась и мне пришлось ухватиться за Родриго.

– Что случилось? – спросил он.

Натэниэл ответил:

– Дамиан. – Он закинул руку Родине на плечо, будто обнимая ее, что выглядело менее подозрительным, чем я, вцепившаяся в руку Родриго. А затем Дамиан пропал – исчез из моего разума, из моего сердца. Моровен вновь захватила его. Проклятье!

– Ты в порядке? – спросил Родриго. Он придерживал меня за талию – по-видимому, я была ближе к падению, чем мне казалось. Моя юбка была слишком короткой, чтобы держать меня за талию. Он помог мне выпрямиться и поправил на мне одежду.

– Она опять захватила Дамиана, – сказала я.

Внезапно рядом с нами нарисовался Ру.

– Надо поторапливаться.

Он был прав.

– Она забрала Дамиана, потому что узнала, что мы сделали, или она сделала это просто так? – уточнил Натэниэл.

– Не знаю, – покачала головой я.

– Общая тревога пока не поднята, – заметила Родина.

– Откуда ты знаешь? – спросила я.

– Мы пока не бежим, – пояснила она.

– И то верно, – согласилась я.

Мы шли по очередной тихой и живописной улочке, как две самые обычные парочки с Ру в качестве пятого колеса. Вдоль причала покачивались лодки, а на другой стороне дороги стояло синее здание, в котором располагался, судя по всему, ресторан с морепродуктами и магазин под вывеской «Маяк и Фишмен» соответственно. Там продавались свежие ирландские морепродукты, ну, или так гласила вывеска. Мы шли, не бежали. Родина умудрилась захихикать над тем, что сказал Натэниэл.

– Хочешь, чтобы я захихикал, как девчонка, пока ты делаешь вид, что сострила? – поинтересовался Родриго.

Я поборола желание зыркнуть на него – это разрушило бы всю маскировку «туристической парочки». Все, что я смогла, это наклониться и сказать:

– Пошел ты.

Он улыбнулся так, словно я сказала ему нечто чудесное. Я заметила, как пожилая пара на противоположной стороне улицы заулыбалась, глядя на него. Я уткнулась лицом ему в плечо, чтобы скрыть свою неуместную гримасу. Все выглядело так, словно я прижималась к нему. Блеск.

Ру остановился и уставился в темную воду. Во мраке жидкости плавал тюлень – его едва можно было разглядеть. Он пристально смотрел на нас своими огромными, черными глазами, напомнившими мне глаза Рорка, только этот под водой выглядел, как утопленник. Я шепнула в шею Родриго:

– Это просто тюлень?

– Когда они в форме тюленя, их не всегда можно распознать, – прошептал он в ответ.

Ру встал на колени у воды и начал издавать какие-то звуки – нечто среднее между рычанием, похрюкиванием и мурлыканием. Тюлень нырнул под воду и исчез. Ру быстро поднялся.

– Это был не тюлень. – Он отступил от воды.

– Блядь, – выругалась Родина. Она отпустила руку Натэниэла и повернулась к воде.

– Что нам делать? – спросил Натэниэл.

Вода, которая только что спокойно плескалась о борты лодок, забурлила белыми барашками волн, но того, что взволновало воду, видно не было.

– Бежим! – скомандовала Родина и, схватив Натэниэла за руку, припустила по улице. Остальные побежали следом. Несколько человек на тихой улочке вылупились на нас, но это уже не имело значения. Для притворства было уже слишком поздно. Позади нас из воды выныривали тюлени. Я заметила, как один из них задрожал и выпрямился уже мужчиной – он был полностью одет и указывал на нас. Блядь!

Родриго тащил меня за руку, мы завернули за угол какого-то здания, и вдалеке я увидела церковь. После наступления темноты она сдержит вампиров, но прямо сейчас не сдержит Шелки.

Нам пришлось карабкаться по стене, чтобы попасть в церковный двор, и вдруг мы оказались в окружении надгробных камней. Это было кладбище. Натэниэл схватил меня за руку:

– Подними мертвецов. Подними зомби, Анита.

– Не уверена, что зомби здесь встанут.

– Попытайся, – настоял он.

– Не горю желанием умирать вместе с нашей новой королевой, пока не горю, – согласилась Родина. – Пробуй.

– Если они нас обнаружат, мы их задержим, – сказал Родриго.

– Теперь мы – твои Невесты, Анита Блейк. Мы обязаны обеспечивать твое счастье и безопасность, – произнес Ру и двинулся во тьму, словно по волшебству растворяясь в тенях.

Родина пихнула нас двоих в тень от надгробного камня.

– Сделай то, что можешь только ты, Анита. А мы сделаем то, в чем хороши мы, и защитим нашу королеву.

– Нам нужен нож, – сказал Натэниэл.

Я думала, она достанет нож, которым мы убили Роана в Черном Замке, но она протянула мне чистый клинок, висевший в ножнах у нее на боку.

– И тот, которым мы пользовались в замке, – сказала я.

Родина не стала задавать вопросы – она просто вытащила тот клинок из своего рюкзака. У стены послышалась возня.

– Твори волшебство, Анита. Сделай это ради мужчины рядом с тобой. – Затем Родина рванула к стене, ориентируясь на негромкие звуки борьбы.

Я стояла посреди пространства, полного покоя и зелени, и поняла, что еще не стемнело, а практически никто не мог вызвать некромантию до наступления темноты. Некроманты были схожи с вампирами: мы не функционировали при свете дня. На улицах уже стемнело, но в небе все еще было светло. Я чувствовала это. Я потянулась к земле под нашими ногами и поискала мертвецов. Это был грунт, живая земля.

– Натэниэл, я не чувствую мертвецов.

Он воспользовался чистым ножом, чтобы надрезать себе ладонь, и протянул ее мне.

– Помоги мне обойти круг вместе с тобой. – Я заметила, как Родриго или Ру швырнул кого-то через стену.

Натэниэл прикоснулся к моему лицу:

– Анита, ты нужна мне.

Я посмотрела ему в глаза и подумала о том, что случится, если они схватят нас снова. Я полоснула свою руку, что напугало его, но я тут же прижала наши ладони друг к другу, рану к ране, и сказала:

– Мы обойдем круг вместе.

Я мысленно представила его, как линию сияющего белого света, что тянется за нами. Я не обращала внимания на звуки борьбы, потому что должна была верить, что трое Арлекинов будут защищать нас достаточно долго, чтобы я успела сделать то, что должна. Мертвые здесь не восстанут, но тут была сила, которую я могла использовать. Я молила о защите и направлении. Натэниэл послужил дополнительным источником энергии, но я уже была полна силы, выпитой из Роана в замке. Я почувствовала, как с едва слышимым хлопком замкнулся круг, и ощутила перепад давления, словно мы сменили высоту, что заставило нас обоих сглотнуть. Я взяла нож с еще относительно свежей кровью Роана, и воткнула его в землю. Я надеялась, что это сделает то, что нам нужно.