Текст книги "Багровая смерть (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 53 страниц)

– Некоторые люди с таким же парапсихическим даром, как у меня, заработали нам весьма паршивую репутацию.

Он выглядел удивленным.

– Ты считаешь эту способность парапсихической?

– Ага.

– Но ведь ты проводишь магический ритуал, чтобы поднять мертвеца. Если бы это был исключительно парапсихический дар, то ритуал бы не понадобился.

Я открыла рот, закрыла и, наконец, сказала:

– Своего первого зомби я подняла случайно, еще когда была ребенком. И не проводила для этого никаких чертовых ритуалов.

– Кто это был? – спросил он.

– Не «кто», а «что». Это была моя собака. Она пришла домой и улеглась ко мне в постель. Сперва я решила, что она ожила.

– В таком случае, твои силы скорее метафизические, а не мистические, но… – Он колебался, будто пытался осторожнее подобрать слова.

– Что – но? – подтолкнула я.

– Может, ты экстрасенс, как урожденная ведьма, но я никогда не встречал некромантов, которые не нуждались бы в магических ритуалах, чтобы поднять мертвеца.

– Вот такая вот я снежиночка уникальная, – ответила я.

– Может и так, а может, ты из тех некромантов, о которых говорится в легендах.

– Каких еще легендах?

– Блейк, пожалуйста, не строй из себя идиотку, – сказал Нолан.

– Да-да, поднять армию мертвецов, чтобы захватить мир. Легенды и мифы гласят, что верховные колдуны и королевы вуду все время пытаются это провернуть, и каждый раз терпят поражение.

– Видал я кое-какие записи из Колорадо с прошлого года, – заметил Фланнери.

– Ты подняла армию мертвецов, – подтвердил Нолан.

– Только для того, чтобы победить другую армию – ту, которую поднял плохой парень, – возразила я.

– И все же ты подняла всех покойников на несколько миль вокруг Болдера в Колорадо, – сказал Фланнери.

Я не знала, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.

– Это легендарный уровень магии, Блейк, – не отставал Фланнери.

– Мне покраснеть и воскликнуть: «ай, ерунда»?

– Если ты понравишься нашей земле и дивному народу, Блейк, то для меня этого будет достаточно.

Нолан сказал:

– Фланнери – мой эксперт по магии, так что если ты понравишься ему, то этого будет достаточно для меня.

– Когда вы сражались с тем, другим некромантом? – поинтересовался Джейк.

– Пару месяцев назад. Я никогда не встречал ничего подобного, пока не посмотрел видео из Колорадо и не увидел то, что там сотворила Блейк.

– Она была человеком? – спросил Джейк. – Тот некромант.

– Насколько мы могли судить – да, – кивнул Фланнери.

– Ты что-то понял, – заметил Нолан.

Джейк улыбнулся и был при этом само дружелюбие и

открытость.

– В прошлом году Анита сражалась с вампиром, который мог поднимать зомби, и в том же году ты воевал с человеком-некромантом. Просто подумал, что это интересное совпадение.

– Ты не больше нас считаешь это совпадением, – нахмурился Нолан.

– Не понимаю, о чем ты, – сказал Джейк.

– Современные люди в глаза не видели истинных некромантов, а тут сразу трое, – ответил Нолан.

– Одного мы убили в Колорадо, – напомнила я.

– А другого нам пришлось убить в…

– Фланнери! – резко оборвал его Нолан, чтобы он не раскрыл локацию.

– Держу пари, это было не в Ирландии, не так ли? – прищурилась я.

– Это закрытая информация, – отрезал Нолан.

– И теперь по Ирландии расползаются вампиры, а дивный народец должен помочь нам это пресечь, – подытожил Джейк.

Он посмотрел на меня, и что-то было такое в его взгляде… Несем ли мы ответственность за произошедшее? Неужели убийство Матери Всей Тьмы освободило часть ее сил, и те расползлись по всему миру? А может, страх перед ее могуществом все это время заставлял некромантов держать нос по ветру, потому что она приказала Арлекину убивать их на месте?

Фланнери мрачно, почти печально кивнул:

– В пригороде земля еще жива в том смысле, как это было всегда, но в Дублине что-то не так. Некоторые части города утратили свою… за неимением лучшего слова, магию.

– Твои друзья в курсе, что происходит? – спросила я.

– Нет, они знают только то, что в городе произошел ряд странных смертей. Здесь трупы становятся частью земли, маршал. Они не встают и не расхаживают мертвецами.

– А теперь расхаживают, – сказала я.

Он кивнул.

– Вот почему вы были против того, чтобы Анита приехала – вы не хотели принести сюда еще больше магии смерти, – догадался Эдуард.

– Да, и если ощущения от нее будут такими же, как от той, которую мы кое-где убили, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы отправить ее обратно на ближайшем самолете. Нам здесь хватает смерти, маршал Форрестер.

– А если остановить распространение вампиров можно только убив их? – поинтересовалась я.

Фланнери помрачнел, но ответил:

– Что бы ни случилось в городе, я не хочу, чтобы это распространялось и дальше. Если это не остановить, то Ирландия перестанет быть Ирландией.

– Давайте начнем с того, что Анита осмотрит фотографии с места преступления и отчеты судмедэкспертов, – предложил Эдуард.

– Ты правда думаешь, что я увижу что-то, что упустил ты?

– Ты единственная, кому я доверяю, и кто знает о смерти больше меня.

– Вот это комплимент, – сказала я.

– Я не некромант, и я не выхожу замуж за главного вампира Америки. И у моих ног, кстати, не лежит еще один вампир, который скоро проснется, чтобы ответить на вопросы полиции.

– Глубокие познания о вампирах стали доводом в пользу твоего участия в данном расследовании, маршал Блейк, – сказал Фланнери.

– Как и доводом против, – добавил Нолан.

– Знаю-знаю. Как я могу быть палачом вампиров, если сплю с врагом?

– Что-то вроде того, – кивнул Фланнери, пытаясь улыбкой подсластить пилюлю.

– Забавно, как много людей не переносят тот факт, что я… состою в интимных отношениях с монстрами, при этом они охотно пользуются моими интимными познаниями, чтобы вытаскивать свои задницы из неприятностей. – Прозвучало жестче, чем я планировала, но меня действительно это достало.

– Мне жаль, что ты сталкиваешься с таким лицемерием, – сказал Фланнери.

– Мне тоже.

– Думаю, моим друзьям понравится твоя магия, Блейк. Они не разделяют человеческих предубеждений.

– Ага, у них полно своих собственных, – буркнул Нолан.

Я ждала, что Фланнери поспорит на этот счет, но он не стал. Он просто забил. Правда есть правда и, полагаю, состоит она в том, что все и везде к чему-то относятся предвзято. Так почему с фейри должны быть иначе?

48

Где бы вы договорились о встрече с фейри в главном городе Ирландии, Дублине? В пабе, конечно. Какая-то часть меня мечтала увидеть ирландскую глубинку – может, торфяник, или болото, в общем, то, что не походило бы на обычную улицу большинства старых городов. Да, Дублин на несколько веков старше, чем вся наша страна, но это просто означало, что улочки тут были узкими, и напоминали мне старые районы Нью-Йорка или Бостона, за исключением некоторых отличий. Дублин для меня был новым городом, в котором я посетила впервые, но выглядело здесь все совсем не так, как в фильмах, книгах, поверьях и окрашенных фольклором мечтах об Ирландии. Так что когда Фланнери проводил нас к маленькому пабу с узким входом мне пришлось подавить в себе разочарование. Я хотела увидеть знаменитые зеленые холмы, черт возьми.

Со мной был Натэниэл, на спине у него бы Дамиан – все еще упакованный в сумку-рюкзак. Фланнери был крайне избирателен по части того, кого можно допустить на этот маленький междусобойчик. Он выбрал всех, с кем я связана метафизически, включая зверей моего зова. Мне не понравилось, с какой легкостью он вычислил их в такой большой группе, но это говорило в пользу его магических способностей. Если бы он не смог их определить, у меня появился бы повод усомниться в его силах. Вечно я чем-то недовольна.

У Эдуарда поводов возмутиться было еще больше – ему ведь пришлось остаться в машине вместе с Ноланом. Джейка с Каазимом тоже пришлось оставить снаружи. Остальные отправились в отель, чтобы зарегистрироваться, но они, как и Эдуард, хотели быть рядом – просто на всякий случай. Я не стала спорить. Предполагалось, что они – мои телохранители, а значит, я должна была позволить им делать свою работу до тех пор, пока мы не доберемся до полицейского управления. Попав туда, мы перегруппируемся, но это все потом. Сейчас мы в пабе.

Это место походило на кучу других старых баров, вход в которые был немного приподнят, благодаря чему вы попадали в затемненное помещение и постепенно привыкали к малому количеству света, в то время как остальные посетители могли отлично вас видеть. Я часто встречала такое в старых барах, и наверняка это было сделано не только для того, чтобы я чувствовала себя так, словно меня выставили на блюдечке. Может, это давало шанс кому-то из посетителей, кто не хотел светиться, сбежать и укрыться? В такие моменты мне всегда казалось, что я превращаюсь в мишень, но, может, это была только моя паранойя.

Фланнери спустился вниз по ступенькам с таким видом, будто пришел к себе домой. Он не чувствовал себя мишенью. Он провел нас к длинной, изогнутой барной стойке, сделанной из темного, хорошо отполированного дерева, которое мерцало в приглушенном свете бара. Слава богу, он не заставил нас сесть за эту стойку. Сидеть спиной к помещению, забитому незнакомцами – на это я точно не пойду. Фланнери окликнул бармена и указал на несколько пустых столов в глубине зала. Бармен кивнул, дав понять, что понял, и вернулся к обслуживанию мужчин за стойкой. Я не могла вспомнить, который сейчас час, но народу здесь было много, хотя с моей точки зрения для бара было рановато. Привет, разница в часовых поясах.

Мои глаза приспособились, и теперь я могла видеть, как люди за столиками смотрят на нас, пока мы следовали за Фланнери через большой открытый зал. Большинство столов были заняты, но они не стояли вплотную друг к другу, как я привыкла видеть у нас в барах. Сюда не пытались впихнуть как можно больше клиентов, что вроде как плохо для бизнеса, но это же не мой паб, да и не шарю я в этом. Я оценила открытый план посадки, хоть это и казалось мне немного странным. Странными были и взгляды, которыми нас провожали посетители. На девчонок так не пялятся, на незнакомцев тоже – взгляды были почти враждебными. Я попыталась представить нашу компашку со стороны. Семеро высоких, спортивных мужчин, и я. Даже Фланнери двигался как человек, который прошел спецподготовку. Это трудно объяснить, но если знаешь, что искать, можно распознать полисмена, солдата или просто того, кто привык к организованному насилию. Черт, иногда можно вычислить даже тех, кто привык к неорганизованному. В любом случае, если знаешь, куда смотреть, компашка вроде нашей в твоей пивнушке явно испортит тебе настроение. Конечно, большинство гражданских не поняли бы, на что мы способны, но взгляды этих ребят говорили о том, что они поняли. Клиенты здесь были в основном мужчинами. Мы с официанткой, которая разносила по столикам еду, оказались единственными женщинами в этом месте. Для Сент-Луиса это было бы странно, но в Дублине я была впервые, так что, кто знает – может, ирландкам не нравился этот паб. А может, здесь творилось что-то еще, мужчины не хотели, чтобы женщины отвлекали их.

Рядом со мной шел Натэниэл, и Дамиан у него в рюкзаке за спиной все еще был в отключке. Если начнется драка и они окажутся в опасности, я буду очень зла. Фланнери придется со мной кое о чем поболтать, если все пойдет наперекосяк.

Чтобы уместиться за столом, мне пришлось прижаться к плечу Никки, поэтому он любезно положил руку на спинку моего стула, а также частично на стул Натэниэла, потому что рука у него была достаточно длинной. Дамиан лежал в сумке Натэниэла у наших ног, так что если нам придется рвать отсюда когти, это будет не так просто. Мы уже обсудили, что единственная задача Натэниэла на случай, если нам придется бежать – это вынести отсюда Дамиана в целости и сохранности. Мы не ждали неприятностей, но были к ним готовы – чисто на автомате.

Никки придвинулся ближе ко мне и, как я внезапно поняла – к Натэниэлу. Он сел так, чтобы меня не прижимало к его плечу, но это также был способ показать, что мы оба находились под его защитой. Группа поддержки для Натэниэла – это хорошо. Сама я предпочла бы обойтись без нее, но когда в нормальном баре мужчина демонстрирует, что ты с ним, это сразу избавляет от кучи недоразумений. Мое эго стерпит тот факт, что мы находимся под защитой Никки, если это убережет нас от влипания в неприятности с Натэниэлом и Дамианом. Дев расположился с краю, спиной к входной двери, и это ему не нравилось, но он хотел сесть рядом с Натэниэлом, а я хотела, чтобы он сел рядом со мной, так что… Дев мог бы попросить Итана сесть спиной к двери, но тогда он не смог бы держаться с нами за руки, а прикосновений он хотел больше, чем собственной безопасности – вот почему он не входил в список моих главных телохранителей, если я могла на это повлиять. Может, он запал на Ашера по тем причинам, о которых я не задумывалась раньше. Тот сделал бы аналогичный выбор между публичным проявлением внимания и безопасностью.

Я наклонилась через стол к улыбающемуся Фланнери и прошептала:

– Почему местные от нас в таком восторге?

– Некоторым не нравится, что я работаю на тех ребят, чья задача их контролировать.

– И ты даже не подумал сказать об этом до того, как притащил меня сюда вместе с Натэниэлом и Дамианом?

Домино наклонился к Фланнери и тихо зарычал. С другой стороны то же самое сделал Итан. Брови Фланнери немного приподнялись, но он продолжал улыбаться.

– Нам ничто не угрожает, маршал Блейк. Они просто не в восторге от создания на ирландской земле военизированной группы полисменов со сверхъестественными способностями. Я уверен, вы можете их понять.

– Конечно могу, пока это не задевает меня и моих людей.

Итан с Домино наклонились еще ближе к нему. Домино втянул воздух перед лицом Фланнери немного громче, чем следовало, но иногда речь идет об эффекте, который вы пытаетесь произвести на человека, чтобы его запугать. Фланнери достаточно меня задел, чтобы мне было приятно наблюдать за тем, как ускоряется пульс на его шее.

– Ты всерьез угрожаешь мне, маршал? – Фланнери больше не улыбался, когда задал этот вопрос. Я не могла винить его, но он меня выбесил.

Натэниэл наклонился и тихо произнес:

– Анита, не надо ссориться с местной полицией только из-за того, что ты беспокоишься обо мне.

– На будущее, Фланнери: Натэниэл находится под моей усиленной защитой.

– Я понял, что вы с Деверо оба с ним встречаетесь, – произнес он, глядя на двух ребят, которые держались за руки, – но я не ожидал подобной реакции ото всех твоих людей.

– Я просто люблю пугать, – сказал Домино.

– А я – за компанию, – добавил Итан. – Никогда не мог сопротивляться натиску большинства. – И произнес он это даже без намека на шутку.

Фланнери уставился на него – очевидно, пытаясь понять, шутит ли он. Он не смотрел на Домино. Думаю, ему он поверил сразу. Иногда я забывала, что по молодости Домино работал на мафию. У полиции ничего на него не было, иначе он не смог бы поехать с нами в Ирландию, но отсутствие записи не означало, что он никогда не был под арестом, скорее, им ни разу не удалось поймать его на горячем. Он явно был в своей стихии, когда наклонился к Фланнери, вторгаясь в его личное пространство и намекая, если не утверждая, что не постесняется замарать руки, если тот меня огорчит. Возможно, полицейская работа, как и должность телохранителя, были немного не той сферой, куда мне следовало направить его таланты. Жаль, что мне не нужен человек, который по щелчку пальцев ломал бы кому-нибудь ноги, а если такой и понадобится, у меня есть Никки. Или я сама, если на то пошло. Я стараюсь не отдавать приказы, которые сама не смогла бы выполнить – командую из первых рядов и все такое.

– Нас всех пробирает твой гнев и беспокойство за Натэниэла. Сбавь обороты, – тихо сказал мне Никки.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, считая секунды. Все это из-за того, что я переживала за Натэниэла. Страх часто приводит к гневу. Я была выше этого. Я могу взять себя в руки, поэтому я делала глубокие вдохи, закрыв глаза, и медленно отсчитывала секунды, крепко сжимая в ладони руку Натэниэла и ощущая мощь руки Никки на плечах у нас обоих. Не очень-то это помогало. Мне пришлось отпустить руку Натэниэла, а также отодвинуться, чтобы не касаться руки Никки, после чего я попыталась найти себя саму в этой метафизической мешанине. Мне нужно было нащупать свой центр тишины, где не было никого, кроме меня, а это намного сложнее, чем звучит, когда они все сидят рядом со мной.

Я медленно открыла глаза и смогла подарить Фланнери взгляд, лишенный всплесков страха и гнева. Я почти ничего не чувствовала, глядя на него через стол. Моей метафизической наставнице, Марианне, я объяснила, что тихий мир медитации для меня подобен той тишине, куда я погружаюсь перед выстрелом. Ей это не слишком понравилось, но одно состояние все равно очень походило на другое. Социопаты, вероятно, самые спокойные люди на планете.

Итан с Домино отстранились от Фланнери, вновь предоставив ему достаточно места за столом.

– Напряженно было, – прокомментировал Домино.

– Обычно я не ощущаю твои эмоции настолько ярко, – заметил Итан.

– Мои извинения всем, кто сидит на той стороне стола, – извинилась я.

– Мы простим тебе практически все, – сказал Домино. – Это нашего сопровождающего тебе придется уговаривать.

Я заглянула в карие глаза Фланнери:

– Ты простишь меня или я теперь в черном списке, потому что расплескала тут свою ярость?

– Как человек, которому угрожали – нет, но как практик я восхищен.

– Значит, наполовину прощена, – резюмировала я. – Вероятно, это больше, чем я заслуживаю. Обычно я и правда лучше себя контролирую.

– Смена часовых поясов может на многое повлиять, Блейк.

– Твой контроль проседает, когда ты путешествуешь в другие страны? – удивилась я.

– Да, но я должен убедить местного фейри со мной сотрудничать прежде, чем стану источником опасности, так что для меня это не проблема. – Он глянул на двух вертигров, которые все еще сидели по бокам от него. – Вы реально напали бы на меня посреди паба, перед свидетелями?

– Я предпочел бы обойтись без свидетелей, но если Анита прикажет, то да, – подтвердил Домино.

Итан пожал плечами и сказал:

– Ты, вроде, хороший человек, но она начальница.

Голос из-за их спин произнес:

– Она значит для тебя гораздо больше, чем это.

Мы подняли глаза, и там, всего в нескольких футах от Итана, стояла пожилая женщина. Я могла поклясться, что только что ее там не было – зал открытый, народу немного, ей неоткуда было подойти незаметно. Будь она вампиром, я бы сказала, что она задурила нам мозги, но она не была ходячим мертвецом. Если честно, я не уверена, что когда-либо ощущала настолько явную концентрацию жизни в ком-то. Пару раз было нечто похожее в лесу и в горах, где ты внезапно осознаешь, насколько все вокруг наполнено жизнью – ее можно буквально вдохнуть от каждого жужжащего насекомого, летящей птицы, шелестящей кроны деревьев или прогретой солнечными лучами тишины.

Женщина была ниже меня и немного горбилась над своей тростью. Платье у нее было длинным, почти в пол, голубым в мелкий синий цветочек. Верхняя часть ее тела была почти полностью укутана в мягкую шаль ручной вязки. Кожа у этой женщины потемнела от долгого пребывания на солнце, и лицо напоминало темно-коричневый грецкий орех. Жизнерадостный, улыбающийся грецкий орех с ярко-голубыми глазами, которые, казалось, принадлежали куда более молодому лицу. Она тяжело опиралась на свою трость из темного дерева, плавно продвигаясь к нам и чуть заметно прихрамывая. Что бы ни послужило причиной ее хромоты, это случилось давно, потому что с тростью она управлялась мастерски.

Фланнери с улыбкой поднялся на ноги и встретил ее на полпути.

– Тетушка Ним, – поприветствовал он и чмокнул ее в щеку. От поцелуя она рассмеялась, и в этом звуке мне на мгновение почудился щебет птиц.

Тетушка Фланнери по имени Ним вызвала у меня желание улыбнуться без видимой причины – это настораживало, и улыбаться мне расхотелось. Он предложил ей руку и она приняла ее, продолжая журчать своим смехом. Этот звук напомнил мне бурлящий поток воды в каком-нибудь девственном лесу, полном пения птиц, так почему бы мне просто не поддаться приятным чувствам и не насладится ими? Потому что это была я, и на мне был жетон. Я тут вообще-то на страже, жизни спасаю в Дублине. Эйфорической магии и маленьким веселым старушкам я поддамся, когда мы закончим дела. Кроме того, я не понимала эту магию, но она, похоже, пыталась запудрить мне мозги, а это не круто.

Домино и Итан наблюдали за этой женщиной, пока она шла к нам, и, кажется, едва сдерживались, чтобы не улыбнуться.

– Все в порядке, Анита, – успокоил меня Дев.

– Ты-то откуда знаешь? – спросила я.

Он улыбнулся.

– Я здесь не потому, что такой симпатичный.

– Чего? – его ответ показался мне совершенно бессмысленным.

Он протянул мне свободную руку через стол. Я не хотела занимать свою рабочую руку посреди странного бара в чужом городе с неизвестной магией, которая направлялась в мою сторону. Допускала ли я, что мне придется отстреливаться, чтобы выйти отсюда? Нет, но… в данный момент держаться за ручки будет скорее напряжно, чем расслабляюще.

Я покачала головой.

– Он так мало значит для тебя, Анита Блейк? – спросила женщина, когда Фланнери выдвинул для нее стул и помог ей усесться с этой ее шалью и длинной юбкой.

– Дело не в этом, – возразила я.

Фланнери попросил Итана подвинуться, чтобы он мог сесть рядом со своей тетушкой, из-за чего она оказалась ближе к Никки с другой стороны. Если Никки и не был в восторге от нашей новой соседки, то не показал этого – даже его рука на наших с Натэниэлом плечах не дрогнула.

Тетушка Ним улыбнулась нам, и словно солнце вышло из-за непроглядных туч. Я чувствовала себя как цветок, который неизбежно поворачивается к ней. В пабе, казалось, вдруг посвежело и стало легче дышать. Ее глаза, насыщенно голубые, как осеннее небо или васильки, выделялись на темно-коричневом лице. Разве они были такого цвета секунду назад? Неужто я не заметила таких ярких голубых глаз издалека? Я не могла вспомнить.

Дев поднялся со своего места и встал за спиной у меня и Натэниэла. Когда он коснулся моего лица, рука у него была невероятно теплой. Я уже хотела было попросить его вернуться на место, потому что это, конечно, приятно, но неуместно на деловой встрече, и тут он коснулся Натэниэла. Прикосновение Дева словно было ключом, который вставили в замочную скважину. Он повернул этот ключ жаром своей кожи, и все вокруг вдруг изменилось.

Глаза тетушки Ним больше не были голубыми, как небо или цветы – они были серыми, как облака и дождь. Лицо у нее осталось прежним, словно старческие морщины и обветренная, задубевшая от загара кожа не беспокоили ее настолько, чтобы изменять их иллюзией. Мне это понравилось, но, может, ей просто не доставало магии, чтобы скрыть эту часть своей внешности, хотя я уповала на первый вариант. Теперь эта женщина казалась усталой, и уже не так сильно искрилась солнечным светом и пением птиц.

– Деверо, что ты творишь? – спросил Фланнери.

Дев наклонился и прошептал нам:

– Помните, что у вас тоже есть магия.

Я вспомнила это благодаря его прикосновению, а через наши переплетенные руки могла лучше чувствовать Натэниэла. Казалось, что-то в магии Ним гасило нашу. Почему это работало таким образом? Я не знала, как спросить об этом Фланнери и не спалить полученный эффект, а если это вышло случайно, я не хотела давать пищу для размышлений его тетушке.

Я уставилась на Домино с Итаном на другой стороне стола, пытаясь определить, насколько их затронула магия тетушки Ним без защитного прикосновения Дева. Я могла бы просто спросить, но это казалось палевом, поэтому я чуть-чуть приспустила свои щиты, которые не давали им вторгаться в меня слишком сильно. Пока Дев меня касался, я чувствовала, что держу стены между собой и двумя парнями по ту сторону стола, и стены эти выше, плотнее, чем между мной и Натэниэлом или даже Девом. Я не знала, чтобы было такого в моей связи с нашим Дьяволом, но я вдруг поняла, насколько иначе закрывалась от них щитами – это была мысль или знание из тех, которые я не хотела принимать прежде. Я решила подумать об этом потом, потому что сейчас у нас были другие проблемы. Да, знаю, всю жизнь так делаю – скачу от одной чрезвычайной ситуации к другой, чтобы не приходилось слишком глубоко нырять в другие проблемы. Мы с моим терапевтом работаем над этим.

Домино с Итаном оба вздрогнули, как будто не заметили, как я подкралась к ним со спины и дотронулась. Домино мотнул головой, словно пытался избавиться от звона в ушах. По Итану прокатилась волна дрожи – от макушки по всей той части тела, которую я могла видеть над столом. Они оба поочередно взглянули на меня, а затем сконцентрировали свое внимание на возможной угрозе перед нами.

Тетушка Ним прищурилась. Я больше не чувствовала себя цветочком под теплым солнышком, если только цветочек не оказался вдруг на заледеневшем поле, куда едва добивали лучи ослабевшего зимнего солнца. Ей не понравилось, что мы пробились сквозь ее иллюзию.

– Ты пропустил вот этого, племянник, – ледяным тоном произнесла она, и в ее голосе не было ни намека на птичье пение.

– Я сказал тебе, кто он такой, кто все они.

– Ты сказал, что он тигр в человеческой форме, и что он золотой, но ты не сказал мне, что он колдун.

– Меня по-всякому называли, но вот колдуном – никогда, – заметил Дев, и лицо его лучилось радостью в ответ на ее явное неодобрение.

– Дев… Деверо не колдун, – возразила я.

– Если ты в это веришь, Анита, то тебе неведома его истинная ценность.

– Может, мы по-разному понимаем, кто такие «колдуны», – не сдалась я.

– Что ты видишь, когда смотришь на меня, Деверо? – спросила Ним.

– То, что нужно видеть, – с улыбкой ответил Дев, а его руки продолжали касаться наших лиц. Это был обнадеживающий жест, хотя я не знала, себя он успокаивал, нас или все вместе.

Я вскинула руку, чтобы прикоснуться к его ладони, которой он придерживал мою щеку. Этот жест казался любящим и нежным, каким, собственно, и был, но то, что я сказала, не было ни тем, ни другим:

– Какая разница, что он видит и чего не видит? Я думала, мы тут собрались, чтобы вашу проблему с вампирами обсудить, а еще разобраться, почему метафизическая обстановка в Дублине изменилась спустя тысячу лет.

Она немного выпрямила спину, опираясь на трость, чтобы помочь себе. На руках у нее были черные кружевные перчатки, так что я не могла понять, походят ли ее руки на это старческое лицо. Я ни разу не видела, чтобы кто-то носил такие перчатки хоть где-то, кроме исторических драм.

– Что ты имеешь в виду, Анита, говоря, что проблема с вампирами наша?

– Я имела в виду проблему вампиров в Дублине. Вы здесь живете, так что это и ваша проблема тоже, разве не так?

Мне показалось или она расслабилась когда я это сказала? А что такого я ляпнула вначале, из-за чего она так взъерошилась? Я мысленно сделала себя пометку спросить об этом парней – вдруг они догадались, что ее беспокоило и почему. Лично я понятия не имела, в чем дело.

– Я была частью этого места задолго до того, как люди прозвали его Черной Заводью.

– Так переводится слово «Дублин» – Черная Заводь, – пояснил Фланнери.

– Вы знаете, почему вампиры вдруг стали появляться здесь в таких количествах?

Она пристроила обе ладони на навершие трости, приобняв ими затертое до блеска дерево. Ее серые глаза потемнели до цвета древесного угля, стали как небо перед грозой.

– Магия смерти.

– Вот почему мы не хотели, чтобы здесь появился еще один некромант, – добавил Фланнери.

– Значит, вы полагаете, что за вашими вампирами стоит некромант? – уточнила я.

Тетушка Ним перевела на меня свои штормового цвета глаза. Это заставило меня невольно откинуться на спинку и посильнее стиснуть руку Натэниэла, а также прижаться к ладони Дева щекой. Он в ответ погладил линию моей челюсти, что было приятно, но все же слишком перегибало палку с телячьими нежностями на встрече, в которой были замешаны дела полиции. И все-таки я не велела ему перестать – что-то в этом помогало мне ясно мыслить.

– Если это не истинная некромантия, то речь идет о вампирах неизвестного вида. Как будто тот, кто стоит за всем этим, поглощает не только кровь. Он поглощает жизнь и магию из самой земли Дублина. – Лицо тетушки Ним было мрачным, а глаза полны ярости, которая, вероятно, скрывалась бы за солнцем и пением птиц, если бы Дев не прикасался к нам. Теперь она не походила на любимую бабулю. Она казалась хищной – кем-то, кто может тебе навредить. Угольный цвет ее глаз сделался почти черным от гнева, страха или еще каких-то эмоций, которые я не могла распознать.

– Я – некромант, и довольно близко знакома с вампирами, но не знаю никого из них, кто мог бы делать то, что описываешь ты, – сказал я

– До того, как утратить свою силу, главная вампирша Ирландии могла питаться страхом, – заметила Ним.

Я кивнула.

– Да, я встречала вампиров, которые это умели, но никто не был в этом так же хорош, как она.

– Вы уверены, что она потеряла силы? Почему бы ей не стоять за всеми этими новыми вампирами? – спросил Натэниэл.

Было немного странно, что он задает вопросы по расследованию, но это были хорошие вопросы, поэтому я просто ждала хороших ответов им под стать.

– Моровен никогда не была некромантом. Это не ее магия.

– Вы знали ее до того, как она стала вампиром? – уточнила я.

– Знала, и она никогда не была некромантом – она устрашала своими методами, но никогда не властвовала над мертвыми.

– А что сделало ее такой пугающей?

– Тебе известно, что она – ночная ведьма, которая кормится страхом.

– Да, но эту силу она получила уже после того, как стала вампиром.

– Нет, кошмары и ужас всегда были ее пищей.

– Серьезно? – удивилась я. – Ни разу не встречала тех, кто был бы на это способен, если только это не особая фишка, полученная от статуса Мастера-вампира.

– Ночная ведьма, как вы ее называете, была человеком, который теперь способен питаться страхом, будучи вампиром?

– Да.

– Значит, она – нечто большее, и нам следует подобрать новый термин для обозначения ее сил. Она способна вызывать страх, которым потом питается.

– Дамиан помнит, какие ужасы она творила, – сказал Натэниэл. – После такого любой бы испугался.

Старуха покачала головой:

– Нет, Грейсон, я говорю не о том, что она пугала людей пытками, а после питалась их эмоциями. Я имею в виду, что она могла вызвать страх у кого-то одним лишь прикосновением, и питаться этим.

– Хотите сказать, что ужас, который испытывал по отношению к ней Дамиан, вызван не только воспоминаниями о том, что она делала?