Текст книги "Багровая смерть (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 53 страниц)

41

Не знаю, кто там был у Нолана в правительстве, но шишка эта наверняка не из мелких, потому что полиция передала трех спящих вампиров ему. Пирсону и Шеридан это не понравилось. Мы слушали, как Пирсон орал в телефон, что это неправильно, что Хелен и Кейти Брэди, а также Шинейд Ройс по-прежнему граждане Ирландии, и заслуживают лучшей участи. Он говорил что-то еще, но большей части все сводилось к тому же. Ничто из этого не возымело эффекта. Нолан, Бреннан и Донахью (Донни), упаковали трех женщин в пакеты вроде тех, в которых перевозят трупы – чем эти трое практически являлись, – и погрузили по вампиру в каждую из трех машин. В итоге на каждую тачку приходилось по два вампа, с учетом наших собственных. Эдуард сказал Нолану, что если тот ценит свои дорогие игрушки, ему не следует запирать нас внутри них. Я была рада, что он это сказал, потому что это избавило меня от необходимости угрожать его старому другу. Строго говоря, дверь вырвал бы Никки или кто-то еще из оборотней, но приказ-то будет мой.

К тому времени, как мы вернулись к машинам, Дев настолько промок, что когда он залез в салон вода ручьями стекала с его волос даже под куртку. Дев был настолько мокрым, что после приветственного поцелуя Натэниэл попросил его сесть на другую сторону, к Каазиму и Джейку. Теперь на нашей стороне было не так тесно. У нас под ногами расположился Дамиан в своей сумке, Нолан и Эдуард тоже обзавелись пакетом для трупов с упакованным в нем вампиром у их ног. Они подписали мешки именами, поэтому мы знали, что с нами в машине лежала Хелен Брэди.

Пиликнул телефон Нолана, он посмотрел на экран. Морщины на его лице углубились, словно на его плечи свалился какой-то новый груз.

– Что случилось? – спросила я.

– Пирсон прислал фотографии детей.

– Своих? – не понял Дев.

– Нет, детей-вампиров.

– Он прислал тебе детские фотографии Кейти и Шинейд? – уточнила я.

Нолан кивнул:

– Хотите взглянуть?

– Нет, – отказалась я.

Эдуард просто покачал головой.

– Зачем он прислал тебе детские фотографии? – все еще недоумевал Дев.

– Он подписал фотки: «Что бы вы с ними не сделали, помните, что они чьи-то дети».

– Пирсон считает, что так нам тяжелее будет их убить, – пояснила я.

– Мне тяжелее, – согласился Нолан. – Тебе он фотографий не присылал.

– У него нет моего номера, – ответила я.

У Эдуарда пиликнул телефон. Покачав головой, он все же вынул его и глянул на экран.

– Пирсон, – сказал он, убирая телефон, так и не открыв сообщения.

– Даже не глянешь? – спросил Дев.

– Нет.

– Неважно, насколько милыми они были в детстве, если теперь они пытаются вцепиться человеку в лицо, – сказала я.

– Может и так, – уклончиво ответил он.

– Хочешь сказать, если кто-то милый, мы не должны убивать его? – уточнил Никки.

– Я предпочел бы никого не убивать, – ответил Дев.

Мы все уставились на него, даже Натэниэл. Эдуард сказал:

– Ты же в курсе, зачем мы здесь, да?

– Чтобы понять причину внезапного распространения вампиризма в Ирландии, потому что это происходит быстрее, чем где бы то ни было в мире. И остановить это, если возможно.

– Как ты думаешь, каким образом мы собираемся это остановить? – поинтересовалась я.

– Раскроем тайну и исправим то, что пошло не так.

Мы с Эдуардом переглянулись, и он без слов дал мне понять, что как раз поэтому Дев и не был в его списке ребят, которые должны были поехать с нами в Ирландию.

– Дев, милый, ты понимаешь, что значит «исправить» для Аниты и… Теда? – спросил Натэниэл.

– Я не тупой, Натэниэл. Я все понимаю. И я не говорил, что не буду делать необходимое. Я просто сказал, что предпочел бы не убивать людей. Почему это плохо?

– Потому что заставляет нас задаваться вопросом, можно ли считать тебя нашим стрелком, – сказал Эдуард.

– Я хорошо стреляю.

Эдуард посмотрел на меня, без слов вопрошая: «Объясни ему».

– Ты ведь понимаешь, что это не то, что мы имеем в виду, говоря о стрелках, Дев.

– Я знаю, что это значит, Анита. Я знаю, как ты гордишься тем, что у тебя на счету больше убийств, чем у любого другого охотника на вампиров в США.

– Вполне вероятно, что у меня самый крупный счет по официальным убийствам во всем мире, не только в Америке.

Он нахмурился.

– И это круто, но даже ты предпочитаешь не убивать, когда не обязана это делать, или я что-то пропустил?

– Предпочла бы я никого не убивать, пока мы в Ирландии? Да. Но я все равно это сделаю.

– Если вам будет нужно, чтобы я нажал на курок – я нажму, но почему я упал в глазах всех парней в этой тачке как только сказал, что предпочел бы этого не делать?

– Это заставляет нас задуматься, не станешь ли ты колебаться, когда придет время, – пояснила я.

– Я не колебался в Колорадо. – сказал он.

– Нет, не колебался, – согласилась я, мысленно добавив, что проблема была в другом.

– Там были зомби, – вмешался Эдуард. – Их проще убивать, ведь они похожи на трупы.

– Хочешь сказать, я могу начать колебаться из-за того, что вампиры похожи на живых людей.

– Я хочу сказать, что ты можешь начать колебаться в тот момент, когда я, Анита или Нолан будем в тебе нуждаться.

– И твое беспокойство учились, когда я сказал, что не хочу убивать, если в этом нет необходимости?

– Да.

– Разве большинству людей не претит убивать себе подобных?

– Это так, – согласился Эдуард.

– Тогда в чем я не прав?

Мы обменялись взглядами – все мы. Натэниэл понимал то, что Деву еще только предстояло понять, ведь когда-то Натэниэл взял пистолет и убил, чтобы спасти наши жизни. Охранник, выронивший пушку, был застрелен у наших ног, но Натэниэл не растерялся – он поднял пистолет и выстрелил. Он никогда не был в числе вооруженных телохранителей, но в тот день доказал мне все, что должен был доказать. Дев так ничего и не доказал. Хотя, если подумать, не факт, что Натэниэл был бы так же собран под натиском зомби в той больнице. Это была одна из худших передряг, в которой мне доводилось бывать, а это кое о чем говорит. Может, я была несправедлива к моему золотому тигру?

Дев посмотрел на сидящего рядом Джейка так, словно ждал, что тот поддержит его.

– Перестань искать во мне поддержку, Мефистофель, – сказал Джейк.

– Почему он на тебя оглядывается? – поинтересовался Нолан.

– Я старше и опытнее, – ответил Джейк. Его лицо и голос излучали абсолютное спокойствие. Он слегка улыбнулся, и я вдруг поняла, что его приятное лицо – одна из версий его пустого коповского лица, – было очень похоже на Девовское. Вот где мой золотой тигр выучил его? Я знала, что Джейк помог вырастить и сохранить род золотых тигров. Он был из Арлекинов, которые скрывали целые родовые линии кланов от Матери Всей Тьмы, когда она заявила, что их необходимо уничтожить. Тысячелетняя легенда гласила, что ключом к победе над ней были тигры, но это касалось только золотых тигров, потому что они должны были править остальными. Джейк и другие Арлекины сберегли несколько золотых тигров – это и была кровная линия Дева.

– Мне казалось, что Деверо – симпатичный накачанный пацан, который не станет смотреть снизу вверх на кого бы то ни было, – сказал Нолан.

– Почему спортивный и симпатичный – это плохо? – спросил Дев.

– Это не плохо, если кроме накачанных мышц и симпатичной мордахи в тебе есть что-то еще, – ответил Нолан.

– Не знаю, есть ли во мне что-то еще кроме этого.

Это был замечательный, самокритичный комментарий, исходящий от того, кто был спортивным, красивым и обаятельным всю свою жизнь, насколько я знала. Такие люди плохо справляются с самокритикой.

– Поздно играть скромнягу, Деверо, – не поддался Нолан.

– А я играю? – Дев посмотрел на него, и внезапно на его лице проявилась смятение, от чего он показался моложе – таким юным, каким он и был на самом деле, ведь даже двадцать пять ему стукнет только через пару лет. Натэниэл был лишь немногим старше, но он никогда не казался мне таким юным, каким время от времени выглядел Дев.

– Все известные мне крупные красавцы были какими угодно, но только не скромными.

Дев лучезарно улыбнулся Нолану:

– Не ненавидь меня за то, что я красивый^[15]15
  Имеется в виду реклама шампуней и кондиционеров «Panteene» конца 80-х, рекламным слоганом которой была фраза – Don’t hate me because I’m beautiful. «Не ненавидьте меня за то, что я красива».


[Закрыть].

– Ты слишком молод, чтобы знать эту рекламу, – парировал Нолан.

– Существуют целые сайты, посвященные старым рекламным роликам, – ответил Дев. – Моя первая настоящая девушка показала мне это, потому что была с тобой солидарна: ей не нравилось, что я получал больше внимания, чем она, когда мы тусовались в клубах.

– Красивые женщины привыкли быть центром внимания, – заметил Каазим.

– Женщина не станет заводить отношения с тем, кого считает привлекательнее себя, – заявил Нолан.

– Я встречаюсь с кучей мужчин, которые красивее меня, – возразила я.

Нолан нахмурился, и таким его лицо было большую часть времени. Ему определенно нужно больше поводов для улыбок.

– С кем? – спросил он.

Я взяла за руку Натэниэла, кивнула Деву через салон, и положила голову на плечо Никки. Он тут же возразил:

– Уволь меня из клуба симпатяжек, Анита. Я знаю, что привлекателен, но не так, как Дев. И я никогда не буду так красив, как Натэниэл, однако меня это устраивает. Мое эго от этого тебе защищать не надо.

Я не очень понимала, как на это реагировать, поэтому сказала:

– Это грубо – говорить, что они красивы, а ты – нет, потому что ты хорош.

– Я не говорил, что не хорош. Я сказал, что я не такой красавчик, как они, и совершенно точно уверен в том, что я не такой красивый, как ты. Я знаю, что встречаюсь с теми, кто не в моей лиге.

– Думаю, ты отлично вписываешься в мою лигу. – Я улыбнулась ему и предложила поцелуй, который он принял с собственнической ухмылкой.

– Такое ощущение, как будто нас здесь вообще нет, – заметил Нолан.

– Считай, что ты еще ничего не видел, – успокоил его Эдуард.

Я нахмурилась в его сторону:

– Хочешь сказать, что мы при тебе слишком откровенничаем?

– При мне – нет, но Нолан-то не я, и он не привык к столь откровенному взаимодействию.

– Единственный способ строить отношения с таким количеством людей – это быть откровенными.

– Но не перед незнакомцами, – возразил он.

– Получается, мочить вампиров плечом к плечу с Ноланом – это нормально, а вот про чувства в его присутствии говорить нельзя?

– Так и получается.

– Ни хера. Нолан первый поднял эту тему и начал нести пургу, а я могла доказать, что он не прав, и сделала это.

– Ты ничего не доказала, Блейк.

– Дев и Натэниэл красивее меня, но я встречаюсь с ними обоими. Это доказывает, что женщины – по крайней мере, конкретно эта женщина, – могут строить отношения с теми, кто красивее них, и это опровергает твое предыдущее заявление.

Нолан нахмурился еще сильнее, от чего морщины на у него на лбу теперь выглядели так, словно их вырезали тупым ножом. Это казалось почти болезненным, и мне захотелось коснуться его лица, попытаться разгладить их. Я бы этого не сделала, но чем дольше он был таким, тем сильнее мне этого хотелось.

Он посмотрел на Эдуарда, который понял его без слов и произнес:

– Она искренне так считает.

– Она думает, что искренна, – поправил его Натэниэл.

Я взглянула на него – мы все еще сидели рядом и держались за руки:

– И что это значит?

– Я никогда не встречал красивой женщиной, которая бы не знала точно, насколько она красива, – заметил Нолан.

– Теперь встретил, – сказал Эдуард.

Я знала, что поняла его правильно, но от этого мне стало неуютно, и я спросила:

– Далеко еще до вашей штаб-квартиры?

– Меняешь тему? – поинтересовался Нолан.

– Да.

Он еще больше нахмурился, и морщины на его лице стали почти как искусственные. Обычно я не обращаю внимания на такие вещи, но лицо Нолана казалось изрезанным горем, которое уже давно поселилось на нем. Он словно чертовски нуждался в объятиях..

– Мы уже недалеко от Дублина, – сказал Нолан.

– А я заработаю бонусные очки, если вытащу свой освещенный предмет и он тут же засияет? – поинтересовался Дев. Кажется, мы так и не закрыли эту тему.

– Пригодится для случая, когда на нашей стороне не будут сражаться вампиры, – ответила я.

– Когда я впервые вытащил свой крест, он не светился, – признался Нолан.

– Хочешь сказать, он светится теперь? – уточнил Эдуард.

Нолан кивнул:

– Думаю, переломным моментом стал тот, когда я увидел кучу освещенных предметов, горящих перед лицом зла.

– Разве ты вырос не в христианской семье? – поинтересовался Каазим.

– Нет, на самом деле мой отец атеист. Он говорит, что не может поверить в то, что может приносить столько боли, и в то же время зовется добрым и милосердным богом.

– У меня есть близкие друзья, которые не религиозны по тем же причинам, – сказала я.

Натэниэл послушно пошел со мной в церковь, но Мика отказался. Он сказал, в его голове образ любящего Бога не может соседствовать с тем, что он видел в жизни. Поскольку он провел годы на милости одного из самых извращенных сексуальных садистов, которых я когда-либо встречала, я понимала его смятение, однако не разделяла его. Меня реально парил тот факт, что если бы я выходила за Мику вместо Жан-Клода, то все равно не могла бы венчаться в Епископальной церкви. Жан-Клод не мог туда войти, а Мика просто не хотел.

– Тебя беспокоит, что они не верят, – догадался Нолан.

– Ага, есть такое.

– Извини, Анита, но социопаты не в приоритете у господа бога и ангелов, – сказал Никки.

– Проблема в том, что многие из вас не верят, а мы охотимся на вампиров, и святые объекты работают только когда вы верите, так что да, Дев, если ты веришь, то получаешь дополнительные очки.

– Освещенные предметы работают независимо от веры, – вмешался Джейк.

– Да, но только потому, что их питает вера праведника, благословившего их, а не вера человека, который ими пользуется, – уточнила я.

– Думаю, мне стоит запастить такой штукой до того, как мы столкнемся с вампирами, – сказал Никки.

– Я могу одолжить тебе освещенный предмет, Мердок, хотя ты признаешь, что социопат… не значит ли это, что я не должен поворачиваться к тебе спиной? – поинтересовался Нолан.

– Пока мы на одной стороне и у нас общие цели, я прикрою.

– А если наши цели не совпадут?

Никки посмотрел на него, и взгляд этого голубого глаза был холоднее, чем весеннее небо в момент внезапно ударившего мороза, от которого передохли все цветы.

– Тогда прикрывать не буду.

– Стало быть, если наши цели разойдутся, мне больше не стоит тебе доверять?

– Ты в этом бизнесе дольше меня. Доверие для слабаков.

– Но ты доверяешь Аните.

– Если бы я не мог ей доверять, не думаю, что смог бы в нее влюбиться.

Не снижая скорости наш автомобиль вписался в поворот, и мы все вцепились в первое попавшееся под руку, чтобы не повалиться в кучу. Натэниэл крепче сжал мою руку, а я потянулась к руке Никки. Это было как схватиться за теплое, покрытое плотью дерево, или, может, за камень. Его бицепс в каком-то смысле был эпичен.

– У меня никогда не будет настолько крутых рук, как бы я ни качалась, – заметила я.

– Ну и дурацкий же был бы у тебя видок с такими ручищами, как у Никки, – сказал Дев.

Я усмехнулась:

– Знаю, но все равно несправедливо, что у мужчин есть преимущество в спортзале.

– Ты можешь родить ребенка, – парировал Нолан.

– Так себе компенсация, – ответила я, позволив себе склонить голову на плечо Никки, пока моя рука по-прежнему цеплялась за его бицепс.

– Ты же знаешь, если бы я мог, я бы выносил нашего ребенка, – размечтался Натэниэл.

Я подняла голову, отстраняясь от Никки, и с трудом поборола в себе желание подарить Натэниэлу печальный взгляд.

– Я знаю, и мне бы хотелось, чтобы ты мог, потому что я не планирую беременеть.

– Думаю, было бы неплохо, если бы под ногами снова копошилась детвора, – заметил Джейк, поглядывая на Дева.

– Не смотри на меня так. Я все еще пытаюсь разобраться в романтических отношениях. По-моему, дети – это где-то подальше на пару ступеней.

– Появление общего ребенка может в каком-то смысле быть романтичным, – заметил Нолан.

– У меня есть пара историй о детях, одна из них вот про этого парня, – сказал Джейк.

Дев улыбнулся и похлопал его по руке.

– Нет ничего романтичного в смене подгузников. Я помню эту историю.

– Я старинный друг семьи – достаточно старый, чтобы нянчить его в детстве время от времени, – пояснил Джейк, глянув на Нолана.

– Так что за история? – поинтересовалась я.

Дев покачал головой:

– Я вооружен до зубов и собираюсь помочь тебе в охоте на больших плохих вампиров. И хотел бы сделать это без россказней Джейка обо мне, подгузниках или начальной школе.

– Держу пари, ты был очаровательным малышом, – улыбнулся Натэниэл.

Дев улыбнулся в ответ:

– Ну был, но мне не нужно напоминать, что я здесь самый зеленый.

– Раньше тебя это не напрягало, – заметила я.

– Может, мне хочется стать взрослым.

Я помнила, каково это – быть в его возрасте и все время кому-то что-то доказывать.

– Окей, ты взрослый. Сохраним неловкие истории на потом.

– Думаю, у меня в телефоне даже найдутся его детские фотографии, – поддал Джейк.

– Ты просто троллишь меня сейчас. Нет у тебя в телефоне моих детских фоток.

Не говоря ни слова, Джейк вынул свой телефон и залез в галерею. Он перелистывал снимки, пока не добрался до нужного, а затем показал его Деву, у которого вытянулось лицо от увиденного. Он не был расстроен, он был глубоко удивлен.

– Не думал, что ты нас снимал, – сказал Дев, возвращая телефон Джейку.

– Знаю, – ответил тот.

– Подожди. Я хочу увидеть, – остановил его Натэниэл.

Он посмотрел на Дева, но тот покачал головой.

– Потом, – сказал Джейк и убрал свой телефон.

– Старинный друг семьи, значит? – поинтересовался Нолан.

Джейк посмотрел на него:

– У меня никогда не было своих детей.

Дев обнял Джейка со словами:

– Сентиментальный ублюдок, – и чмокнул его в лоб.

Джейк со смехом отпихнул его, назвав нахальной мелюзгой, но Дев вновь улыбался своей прежней улыбкой. Когда люди спрашивают, может ли любовь быть вечной, они всегда говорят о романтической любви, но есть разные виды этого чувства, и все они могут быть вечными.

42

Бронированные фургоны стояли распахнутыми в гараже, словно их опустошили буквально за несколько минут до нашего прибытия. Нас уже ожидали два человека в гражданском. С виду – обычная уличная одежда, но если знать, что искать, то можно увидеть, где спрятаны опасные игрушки. Эти ребята должны были оставаться с нами, пока Нолан и остальные отправились переодеваться, потому что единственное, с чем он вынужден был согласиться, это что всем нам лучше выглядеть цивильно, а не по-военному. Его влияния хватало, чтобы забрать с нами вампиров, но он не мог позволить себя шляться по Дублину в костюме милитаризированного плохиша из свежего экшен-фильма. Нолан попросил Эдуарда пойти с ними. Эдуард сказал, что скоро вернется, я ответила, что меня это устраивает, и он ушел. Нас стало меньше на одного, но они лишились двоих, так что у нас было преимущество.

Фланнери был таким же высоким, как Нолан, Бреннан и Гриффин, словно их подбирали в спортивную команду. Даже Донни была им под стать, а ее телосложение напоминало по-настоящему одаренных атлетов, или, как минимум, невероятно спортивных людей, которые поддерживали форму всю свою жизнь. Фланнери был смуглым, как Бреннан, не таким красивым, но его улыбка была яркой и заставляла невольно улыбаться в ответ. Я бы предпочла вежливость привлекательности. Мне хватало красивых и мрачных женщин и мужчин.

Куртка Фланнери слишком сильно обтягивала плечи, поэтому его наплечная кобура, в которой крепился пистолет, заметно выделялась слева. Казалось, что куртка одолжена у кого-то, либо после покупки он набрал мышечной массы. Мельком я заметила запасной магазин справа под его рукой, в кожаном кармане. Большинство людей не догадаются, что нечто, мелькнувшее под черной кожей – это запасной магазин, но мы и не большинство.

Мортимер, он же – Морт, был самым низкорослым в команде – всего пять футов и шесть дюймов (167 см. – прим. редактора), но двигался он как на пружинах, толкавших его вперед. В его теле бурлила энергия – в каждой отточенной мышце, в каждом кусочке плоти. Куртка у него была достаточно свободной, чтобы спрятать пушки, и он выглядел почти хрупким – как Мика в мешковатой одежде, но я слишком хорошо понимала физический потенциал, чтобы верить в эту мнимую деликатность. Держу пари, многие крупные парни недооценивали его, и сожалели об этом после.

Я знала, что это не вся команда Нолана. Донахью сказала, чтобы ее звали Донни, потому что она второй человек с таким именем в команде. Фланнери объяснил, что с этого момента они будут сопровождать нас повсюду.

– По одному из нас на двоих из вас, – сказал он, все еще улыбаясь, и его карие глаза улыбались вместе с ним, словно он не мог придумать ничего лучше, чем нянчиться с вооруженными незнакомцами, пока те охотятся на вампиров в его городе. Вполне вероятно, что Нолан поделился с нами не всей информацией, и здесь творится что-то еще, о чем он умолчал. Военные с большим опытом работы в секретных операциях не только знают, как хранить тайны, но и начинают секретничать даже тогда, когда в этом нет необходимости – по крайней мере, так это повлияло на Эдуарда. Если задуматься, мой опыт в этом деле был куда скромнее. Я просто чувствовала, что знала их лучше, потому что тех, кого знала, я знала чертовски хорошо.

Гриффин забросил себе на плечи один из мешков для перевозки трупов, второй взяла Донни. Я не знала, какая из девочек в каком мешке, но это не было важно. Они обе отправятся в одно место – в камеру, расположенную здесь, на «базе», которая, по-видимому, стала штаб-квартирой для Нолана и его новой группы. Тот факт, что мы не видели никого из водителей, означал, что мы хрен знает где, хрен знает как сюда добрались, и хрен знает, как нам отсюда выбраться. В смысле, мы знали, что одна из дверей ведет наружу, но мы понятия не имели, в каком направлении находится Дублин или аэропорт, в котором мы приземлились, или вообще хоть что-то. Я так мало видела в этой стране, что это путешествие напоминало любой другой мой деловой выезд за пределы Сент-Луиса. Добавьте отель, потом кладбище, меня на полноценной охоте, и все будет совсем как в старые-добрые времена. Натэниэл все еще надеялся, что к концу этого дела у нас появится несколько свободных дней, чтобы поиграть в туристов. Я тоже на это надеялась.

Нолан оставил последний мешок, прежде чем отойти в сторонку и посекретничать с Эдуардом. Мешок лежал на бетонном полу – там же, где Нолан с Бреннаном его оставили после того, как вытащили из машины. Они обращались с ним так, словно это был мешок с бесчувственным трупом, которому плевать на синяки. С наступлением ночи у вампира в мешке могут появиться и чувства, и физические повреждения. Все зависит от того, как долго она уже пробыла нежитью, и насколько хорошо себя контролирует. Кто бы ни превратил дочь Брэди в вампира, он должен был суметь вызвать семью на улицу ночью, чтобы поторговаться, но все выглядело так, словно этот «мастер» создавал новообращенных кое-как. Если здесь и был какой-то план, то ни полиция, ни Нолан с его людьми не могли понять логику произошедшего. Может, плана и не было вовсе. Может, это просто какой-то вампир, который творил в Дублине что хотел.

– Нолан велел запереть заключенных, – сказал Гриффин.

Бреннан взялся за один конец мешка, Джейк подхватил второй, помогая поднять его.

– Позволь мне помочь.

– Я сам справлюсь.

– Не сомневаюсь, но этот мешок самый тяжелый, а мы здесь, чтобы помочь.

– Мы не будем проверять клетки на прочность перед тем, как положим в них вампиров? – поинтересовалась Донни.

– Мы делаем то, что приказано, – ответил Бреннан.

– Хотите сказать, Нолан приказал вам запереть вампиров, но в ваших камерах никогда не содержались сверхъестественные существа, и вы понятия не имеете, удержат ли они их? – уточнила я.

Бреннан хмуро посмотрел на меня. Ему явно не хватало красоты, чтобы оставаться приятным с таким кислым настроен, впрочем, думаю, такой красоты в принципе не существует.

– Мы знаем свою работу, Блейк.

Фортуна подарила ему свою лучшую улыбку, и это была действительно хорошая улыбка.

– Разве часть нашей работы не в том, чтобы помочь вам разобраться?

Он смотрел в ее голубые глаза и лицо его начало смягчаться, но он переборол себя и нахмурился еще сильнее. Я задалась вопросом, не у Нолана ли он эту манеру подхватил.

– Предполагалось, что они помогут нам протестировать клетки прежде, чем мы воспользуемся ими для удержания реальных заключенных, – подтвердила Донни.

Если у нее и были какие-то трудности с удержанием мешка, то она этого не показала. Я вдруг поняла, что сложена она была как Магда или Фортуна – высокая и мускулистая. Даже при том, что в команде стало больше женщин, я все еще оставалась низкой и хрупкой. Даже Эхо была на пару дюймов выше меня, так что если бы наши вампиры были бы «на ходу», я бы все равно осталась коротышкой. Обычно меня это не парило, но я вдруг поняла, что в в этой команде было больше женщин, чем во всех остальных, где мне доводилось работать, и я все еще самая мелкая.

– В таком случае, нам стоит сделать это до заката, – заметил Никки.

– Сейчас они похожи на трупы, – сказала я, – но с заходом солнца все изменится.

– И что мне делать? Ахнуть и бросить мешок, потому что в нем большой и страшный вампир? – поинтересовалась Донни.

– Нет, я всего лишь сказала, что было бы неплохо проверить клетки до того, как ваши «заключенные», – и я показала в воздухе кавычки, – проснутся и начнут искать себе завтрак.

Гриффин и Донни переглянулись. Бреннан нахмурился еще сильнее. Морт тоже нахмурился, но он еще не овладел этим искусством в совершенстве. Я не знала, был ли он на самом деле приятнее, чем хотел казаться, или просто провел меньше времени с Ноланом.

Фланнери с улыбкой подошел к нам:

– Думаю, это хорошая идея – проверить клетки до того, как лишимся солнечного света, – сказал он, все еще улыбаясь.

– Отлично. Тогда давайте сделаем это, – ответила я.

– Кого из ваших людей мы запрем в камере, чтобы он попытался ее сломать? – поинтересовался Бреннан, забирая мешок у Джейка и забрасывая его к себе на плечо.

– Давайте я, – вызвался Никки.

Все уставились на него.

– Нет, – отказал Бреннан.

– Нам нужен честный тест для вампиров, которые окажутся в клетках этой ночью. Не думаю, что вы, мистер Мердок, сойдете за эквивалент мамочке и двум ее дочерям-подросткам, – сказал Фланнери.

Никки ухмыльнулся или, скорее, оскалился:

– Ты просто боишься, что она меня не удержит.

– Я это сделаю, – вмешалась Магда, – если кто-нибудь присмотрит за моим Мастером.

– Для меня будет честью взять на себя эту ношу и обращаться с ним, как со своим собственным Мастером, – заметил Джейк.

Он говорил формальнее обычного, и, вероятно, это была заготовленная фраза, но Магда все же подняла сумку с Джакомо и протянула ее Джейку.

– Вы в самом деле зовете вампира в этой сумке «Мастер»? – спросила Донни.

Магда уставилась на нее.

– Да.

– Я не зову, – сказал Натэниэл.

– Это, типа, как в БДСМ? – уточнил Морт.

– Нет, – ответила Магда.

– А ты своего почему не зовешь Мастером? Это какие-то штучки для гетеро? Пожалуйста, не говорите мне, что это связано с полом, – сказала Донни.

Натэниэл улыбнулся ей:

– Нет, конечно же нет. Просто Дамиан мне не Мастер.

– Тогда почему ты о нем заботишься? – спросила она.

– Потому что мне нужна свободная рука для оружия, – ответила я.

– Это твой Мастер?

– Нет.

Гриффин сказал:

– Что конкретно имеют в виду миз Фортунада и миз Сандерсон, когда называют своих вампиров Мастерами? Если это не имеет отношения к бондажу, значит, это что-то вроде рабства?

– Скорее вроде старой идеи о верности лорду, – пояснила я.

– Некоторые вампиры требовали, чтобы все подчиненные называли их Мастерами, – заметила Фортуна.

– Твой Мастер этого требовал? – уточнила Донни.

– Нет, – хором ответило большинство из нас.

Затем мы все посмотрели друг на друга, а люди Нолана уставились на нас.

– Было немного жутко, что вы сказали это хором, – прокомментировала Донни.

Я пожала плечами:

– Сама спросила.

– Не думал, что у вас есть Мастер такого рода, маршал Блейк, – заметил Фланнери.

– Я называю так Жан-Клода, чтобы другие вампиры не возбухали из-за того, что он женится на Истребительнице.

– Но когда вы зовете его Мастером^[16]16
  С англ. Мастер (Мaster) переводится так же: хозяин, господин и т. д.


[Закрыть], вы действительно имеете это в виду?

Я посмотрела в карие глаза Фланнери и сказала правду:

– Нет.

– Это его беспокоит?

– Иногда он говорит, что да, но, если честно, я думаю, это одна из тех вещей, которую он во мне любит.

– Что вы никогда всерьез не назовете его Мастером? – уточнил Фланнери.

Я кивнула.

– Думаю ты права, – согласилась Фортуна. – Он хочет, чтобы в личной жизни у него были партнеры, а не слуги. Я не знала ни одного мужчину, который прожил бы столько веков, и хотел бы контролировать женщину меньше, чем он.

– Жан-Клод – современный парень, – сказала я.

– Возможно, – ответила она, и что-то в ее взгляде сказало мне, что если бы мы были наедине, она сказала бы больше. Но это не та информация, которой делятся при посторонних. Я не стала давить, потому что Фортуна хорошо понимала, что можно говорить во всеуслышание, а что – нет. Я доверяла ее суждениям и решила забить. Меня тоже можно чему-то научить.

– Покажите нам клетку, из которой Магде надо будет выбраться, – попросила я.

Фланнери и остальные наблюдали за мной и Фортуной. Он, Донни и Гриффин поняли, что наша беседа прервалась по какой-то причине, но не стали давить. Очевидно, они знали, когда надо осадить назад. У меня ушли годы, чтобы усвоить этот урок.

Фланнери указал на дверь у дальней стены. Это была не та дверь, за которой скрылись Нолан с Эдуардом. Куда бы они ни ушли, это место было не в отсеке с клетками. Мне нравилось думать, что позже Эдуард расскажет мне, где именно они были, но я знала, что никто не умеет хранить секреты лучше него.