Текст книги "Багровая смерть (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 53 страниц)

Бреннан был высоким, смуглым и красивым, за исключением того факта, что волосы у его были подстрижены так коротко, что мне захотелось погладить его по голове, чтобы понять, мягкие ли они, как пух, или колючие, как щетина. Лицо было достаточно приятным, чтобы компенсировать недостаток волос, и все же оно казалось мне незавершенным. Гриффин тоже был высоким, хоть и не таким смуглым, а из-под шляпы, напоминавшей берет, у него торчали завитки коротких волос – вероятно, он был таким же кудрявым, как и я, если не стригся практически под ноль. Глаза у него были выразительные – огромные, зеленовато-голубые, с густыми, темными ресницами. Вероятно, он всю жизнь выслушивал комплименты от женщин в адрес своих глаз, а учитывая, что теперь он бы солдатом, наверняка сбежал от комплиментов сразу после школы. Он мог сколько угодно тягать в зале, быть круче других в марш-броске или на полигоне, но эти глаза все равно вызывали проблемы с мужчинами, а женщин заставляли вешаться на него. Донахью была ниже ростом, но все же где-то около пяти футов и восьми дюймов (172 см. – прим. редактора), а значит, она была выше меня на пять дюймов (12 см. – прим. редактора). Она была более худощавой, чем я. Даже под бронежилетом было видно, что бедра и грудь у нее более мальчишеские, в отличие от моих округлостей. Волосы у нее были прямые, каштановые и достаточно короткие, чтобы сделать ее менее похожей на девушку, однако лицо было слишком женственным, чтобы сойти за мужика. Она была симпатичной даже без макияжа, а значит, ей приходилось работать вдвое больше, чтобы доказать, что она своя среди парней. Рукопожатие у нее было крепким, хотя руки ненамного крупнее моих. Она улыбнулась, когда ее представили остальным.

– До хрена женщин для спецоперации, не так ли? – сказала я.

– Это верно, – согласилась она, и, как и все, что она говорила, это прозвучало певуче, и просто в разы лучше, чем стандартный американский акцент.

– Форрестер не предупредил меня, что в вашей группе будет так много женщин, – сказал Нолан. Он не скрывал свое недовольство этим фактом, и его тон подразумевал, что он попросит у Теда объяснений, когда они останутся наедине. Он стремительно терял свое очарование несмотря на ирландский акцент.

– Теперь мы достаточно уединились, чтобы обсудить того, чье имя Анита упомянула ранее? – поинтересовался Эдуард голосом Теда.

– Если ее люди отойдут – то да.

– Они все знают, о ком речь, – сказала я.

Нолан посмотрел на меня, а затем на народ вокруг меня:

– Они все знают его, включая мистера Длинные Волосы?

– Да, мистер Грейсон знает его, – подтвердила я, надеясь, что если буду повторять имена, он их запомнит. Я сама давала прозвища людям, когда их было слишком много. «Мистер Длинные Волосы» звучало как что-то, что я использовала бы для незнакомца, ничего такого в этом не было, но меня все равно бесило.

– Мы все знаем его, – сказал Эдуард.

Нолан повернулся к нему:

– Она сказала, что мое «дорогуша», напомнило ей о Бобби Ли.

Темно-карие глаза Бреннана немного расширились, а потом он уставился на меня. Он смотрел на меня сверху вниз, но не так, как мужчина смотрит на женщину, которую счел привлекательной, скорее он смотрел на меня, как на мужика моего роста и комплекции. Низкорослым парням тоже приходится попотеть, чтобы заработать себе место в братстве.

– Откуда вы знаете Бобби Ли? – спросил он.

– Я отвечу в машине, когда поедем, – сказала я.

– К чему такая спешка? – поинтересовался Бреннан.

Я посмотрел на Эдуарда, он ответил мне коротким кивком. Он намекал, что я могу объяснить.

– Потому что мы теряем дневной свет. Первое, что вы усваиваете в охоте на вампиров, это что каждый миг дневного света, который вы можете использовать, на вес золота.

– Мы свое дело знаем, – сказал Бреннан.

– Тогда давайте выдвигаться в Дублин, или мы не собираемся встречаться с местной полицией?

– Потолкуем о Бобби Ли, прежде чем мы решим, куда едем, Блейк, – сказал Нолан.

Я посмотрела на Эдуарда:

– Насколько я могу быть с ним откровенна?

– Я бы разобрался, откуда он знает Бобби Ли, прежде чем ответить на твой вопрос, – сказал он.

Я опустила сумки – нет причин держать их, если мы все равно здесь застряли. Большинство охранников последовали моему примеру.

– Ладно. Сыграем в двадцать вопросов, а после двинем отсюда. – Я повернулась к мужчинам. – Откуда вы знаете Бобби Ли?

Темные глаза Бреннана сузились, а выражение лица сменилось с удивленного на почти враждебное:

– Мы не обязаны вам объяснять.

– Тогда мы в тупике, – сказала я.

– В тупике? – нахмурился Бреннан.

– Это означает, что ситуация не двинется с места, и мы застряли там, где находимся, пока не решим это поменять, – пояснил Гриффин. Он силился не улыбнуться – то ли мне, то ли замешательству Бреннана, а может, и тому, и другому. Все что угодно, лишь бы разрядить обстановку, как по мне.

– Я знаю, что это значит, – рявкнул на него Бреннан.

Гриффин улыбнулся ему. Он дразнил его – не как приятеля, а скорее как человека, от которого не был в восторге.

– Вы не собираетесь делиться информацией до тех пор, пока не поделимся ею мы, так? – уточнил Эдуард.

Нолан уставился на него, и это было достаточно красноречиво.

Эдуард подарил мне улыбку Теда:

– Анита, ты у нас уже взрослая, расскажи капитану, откуда знаешь Бобби Ли.

– Я взрослая, но это другое, – возразила я.

– Ответь, пожалуйста, на вопрос, Анита. – он редко говорил это слово, если действительно не имел его в виду, так что я сделала то, о чем он просил.

– Бобби Ли – один из наших телохранителей.

– Наших? – удивился Бреннан.

– Телохранителей Жан-Клода, – пояснила я.

– Мы все ищем работу, когда уходим со службы. Теперь твоя очередь, Нолан. Откуда ты знаешь Бобби Ли? – спросил Эдуард.

– Мы встретились в местечке потеплее этого, и там было чертовски сухо, – сказал Нолан.

– Стоит уйти в наемники, и военные уже не захотят брать тебя назад, – заметил Эдуард.

– Бобби Ли не может вернуться, даже если захочет, – сказал Нолан.

– Я говорил о тебе.

– Я не уходил со службы.

Эдуард смотрел на него так, словно не верил ему, но, наконец, сказал:

– Ты вернулся в основные войска? – В его голосе очень мало осталось от Теда, когда он задал этот вопрос.

– Я собираю команды для специальных заданий.

– Вроде тех, в одну из которых однажды были назначены мы с тобой?

– Да.

– Если я скажу Аните, что она может тебе доверять, я пожалею об этом?

– Почему вас обоих беспокоит, что мы все знаем Бобби Ли? – не выдержала я.

– Регулярная армия не работает с оборотнями, даже в качестве наемников, – пояснил Эдуард.

– Тогда как Нолан и Бреннан могли работать с Бобби Ли? – спросила я.

– Хороший вопрос, да? – сказал Эдуард, и его голос был холодным, почти угрожающим. Маскировка под Теда долго не протянет, если он продолжит так делать.

– Чего ты испугался, Форрестер? – спросил Нолан.

– Обычные военные не связываются с оборотнями, но есть и другие люди в форме. Люди, с которыми я не хочу, чтобы связывалась Анита.

У меня появилась догадка:

– Ты о Ван Клифе, не так ли?

Они оба посмотрели на меня так, будто я ляпнула лишнего. Нолан выглядел потрясенным и отвел нас двоих от остальной группы. Коробка из телохранителей хотела последовать за мной, но я мотнула головой и позволила Нолану отвести нас с Эдуардом на приличное расстояние от них, поближе к «хаммерам». Как только Нолан решил, что мы достаточно далеко, он повернулся к нам, чертовски сердитый. Его потусторонняя энергия танцевала в воздухе вокруг моей кожи. Я вынуждена была игнорировать ее, и велела своим внутренним зверям сделать то же самое.

– Форрестер, ходят слухи, что вы с ней… Эти разговоры за занавесочками приведут тебя в тюрьму за измену.

– Она знает имя, потому что он обратил на нее внимание из-за меня, либо же из-за того, что мы вместе работали. Я не хочу, чтобы они встречались друг с другом, вообще не хочу, чтобы она столкнулась с тем, что он делает, поэтому сейчас, Нолан, я должен знать: он связан с твоим подразделением?

Нолан посмотрел на меня:

– Почему Ван Клиф хочет с тобой встретиться?

– Я не уверена, что он хочет встретиться, но я слышала от Теда, что интересую его, как носитель штамма ликантропии, который при этом не перекидывается.

– Она исцеляется почти так же, как ликантроп, столь же быстра, у нее есть сверхъестественные способности, но она никогда не меняет форму, – пояснил Эдуард.

Нолан перевел взгляд с него на меня:

– Если это правда, то тебе прямая дорога в тусовку Ван Клифа.

– Теперь ты понимаешь, почему я оберегаю ее от него, – сказал Эдуард.

– Значит, ты не отрицаешь, что вы с ней парочка?

– Парочка? – он посмотрел на меня – Анита, мы с тобой парочка?

– Нет, насколько мне известно.

– Отлично, хотите, чтобы я спросил об этом в лоб. Вы любовники? – поинтересовался Нолан.

– Нет, – ответили мы в один голос.

– И почему же я в это не верю?

– Потому что никто не хочет верить, что мужчина и женщина способны быть лучшими друзьями, и при этом не трахаться друг с другом, – ответила я.

– Многих ребят в нашем деле бесит, что мы с ней лучше работаем, поэтому они самоутверждаются, распространяя слухи о нас.

– Потому что так я получаюсь просто подружкой Теда, а не равной ему по силе.

– А что им это дает по отношению к Теду?

Я посмотрела на Теда:

– Хороший вопрос.

– Ты отстал от нынешней молодежи, Нолан. Мужики тоже могут быть шлюхами. Если я сплю с Анитой, то получаю от нее сверхъестественную поддержку, а также изменяю своей невесте, и это дает некоторым завистливым ублюдкам чувство превосходства надо мной.

– Это объясняет, почему ты лучше, чем они, – сказал Нолан.

– И тогда Анита не так уж хороша сама по себе, ведь она – моя протеже, ученица или еще кто-нибудь в этом духе.

– По правде говоря, ты действительно помог мне стать лучшим охотником, – заметила я.

– Охота на монстров всегда включала в себя систему ученичества, Анита, здесь нечего стыдиться, – сказал Эдуард.

– А ты у кого учился? – спросила я, потому что этот вопрос только сейчас пришел мне в голову.

– У Ван Клифа, – ответили они с Ноланом в один голос, а затем уставились друг на друга, но эти взгляды были не слишком дружелюбными.

– Ты все еще с ним? – спросил Эдуард.

– То лето было давным-давно, Тед.

– Ответь на вопрос.

– Это не один из его проектов. Ручаюсь.

– Но ты поддерживаешь с ним связь.

– А ты обращался к нему за помощью всего пару лет назад, и он пришел. Его люди снесли нахрен твоих врагов, помогли спасти твою невесту и ее детей. – Это был первый раз, когда я встретила Донну и детей – их похитили плохие парни, и Эдуард обратился к таинственному Ван Клифу за помощью, потому что плохие парни знали о Ван Клифе, как и Эдуард.

– Потому что некоторые из тех людей были нашими общими старыми знакомыми, – сказал Эдуард.

– Они больше не в армии. Они стали большими изгоями, чем ты, – заметил Нолан.

– Не могу поверить, что не спросил тебя, сидишь ли ты еще в его блядском кармане, до того, как посадил Аниту на самолет.

– Ты обращался к нему, когда он был тебе нужен… Тед. – Он колебался, прежде чем назвать его по имени, словно хотел сказать что-то другое. Я знала, что Ван Клиф знал Эдуарда как Эдуарда, а не только как Теда. Интересно, знал ли об этом Нолан.

– Если тебе нужен позывной для меня, Нолан, зови меня Смерть.

– Да, я в курсе, что другие маршалы прозвали тебя так в честь одного из Четырех Всадников.

– Ага, он – Смерть, а я – Война, так почему Ван Клиф пугает вас обоих до усрачки?

– Я его не боюсь. Это проблемы Теда. Я остался, когда он ушел. Это не один из проектов Ван Клифа, но я работал с ним на протяжении многих лет, в то время как Тед пытался от него скрываться.

– Если ты не скрывался от него, Нолан, тогда ты, должно быть, сказал ему «да», в то время как я послал его нахер.

– И все же ты обратился к нему за помощью в Нью-Мексико ради спасения твоей семьи, и он помог тебе, неблагодарный ты ублюдок.

– А ты жопализ, – парировал Эдуард.

– Возвращай свое снаряжение обратно в самолет, Форрестер. Я не пущу тебя в мою страну со всем этим арсеналом.

– Прекратите, вы оба. Понятия не имею, о чем вы грызетесь, но я не позволю вашим проблемам ставить палки в колеса расследованию.

– Ты можешь присоединиться к расследованию и позволить своему ручному вампиру предоставить информацию о местных, но не с оружием в этих сумках, потому что без моей протекции оно пиздец как незаконно.

– Ты ни капли не изменился, – сказал Эдуард, и это не был комплимент.

– Зато ты изменился, Форрестер, и не в лучшую сторону.

– Ребята, але! – наконец, помахала я перед ними руками, за что они оба одарили меня недружелюбными взглядами. Но мне было насрать, злились ли они на меня. – Мне казалось, вампиры убивают людей в Дублине.

– Так и есть, – подтвердил Тед.

Нолан кивнул.

– Тед сказал, что сейчас люди пропадают почти каждую ночь – это так, капитан Нолан?

– Так.

– Тогда какого хера мы торчим здесь, а не гоним в Дублин? Мы поможем найти этих вампиров. Мы поможем убить их.

– Но без вашего оружия вы не сможете.

– Ты реально позволишь людям умирать только потому, что вы с Тедом из старых друзей превратились в старых врагов? Или потому, что вы оба ведете себя, как последние задницы?

– Анита, он все еще работает с Ван Клифом. Ты что, не понимаешь, что это значит не только для тебя, но и для всех твоих людей? Если Ван Клиф хоть раз тебя заметил, ты больше не спрячешься.

Я посмотрела на своих ребят и девчонок, а затем позвала их к нам.

– Ты что творишь? – недоумевал Нолан.

– В отличии от военных, я более демократична, – ответила я.

– Это еще что значит?

Когда все подошли, я посмотрела на Натэниэла с Никки, а затем на остальных, и сделала то, что считала правильным:

– Вам всем известно имя Ван Клиф, – начала я.

– Святая Мария, Матерь Господня, Форрестер, ты что, им всем рассказал?

– Его имя всплыло в другом деле, – поправила я.

– Каком еще деле? – не понял Нолан.

– Детали обсудим позже, обещаю, сейчас важно другое. – Я обернулась к своим, по очереди посмотрев на каждого. – Есть шанс, что это задание снова засветит нас на радаре Ван Клифа. Он один из немногих, кого когда-либо боялся… Тед, поэтому, если кто-то из вас хочет вернуться в самолет и улететь домой, я не стану обижаться.

– Ты вернешься домой с нами? – уточнила Магда.

– Нет, я прилетела спасать жизни людей и охотиться на вампиров. Я останусь и сделаю то, что должна.

– Тогда я тоже останусь, – отозвалась она.

– Никто из нас не оставит тебя без защиты, – сказал Каазим. Остальные Арлекины согласно закивали.

– Я знаю, ты думаешь, что я подвел тебя однажды, – подал голос Домино. – Такого больше не повторится.

– Ты знаешь, Анита, что это для меня не вариант, – заметил Никки.

– Но может им стать.

Он одарил меня суровым взглядом, но я уже опрашивала следующих:

– Дев? Итан?

Дев ухмыльнулся:

– Даже если бы я был готов оставить тебя здесь, как бы я объяснил это остальным? Нет уж, лучше я получу свою порцию взбучки здесь, чем буду объяснять Жан-Клоду и Мике, почему оставил тебя и Натэниэла перед лицом какой-то стремной суперсекретной херни.

– Ты правда веришь, что я бы сбежал, спасая себя, и оставил бы тебя здесь в опасности? – спросил Итан.

– Нет, но я хочу, чтобы ты знал, что я не буду на тебя в обиде.

– Ты говоришь так, но ты так не думаешь, – сказал Домино.

– Он прав, – согласился Дев. – Ты говоришь, что не станешь обижаться, если ты храбрее нас. Тогда в Колорадо я запаниковал немного со всеми этими зомби, и ты решила, что я недостаточно сильный и смелый для тебя.

– Но в этот раз я попросила тебя поехать со мной, не так ли?

– Просто потому, что некоторые из твоих телохранителей не смогли поехать, как, например, Бобби Ли.

Я не знала, что на это сказать, потому что он был прав.

– Мы остаемся, – резюмировал Дев.

– Все остаемся, – подтвердила Фортуна.

– Нолан говорит, что сам Ван Клиф не участвует в этой заварухе напрямую. Ты ему веришь? – обратилась я к Эдуарду.

– Да, верю, – ответил он, но не слишком радостным тоном.

– Тогда остаемся, решаем проблему с вампирами, помогаем Нолану разобраться с его новым подразделением, а потом валим домой.

– Ты не понимаешь, Анита. Тот факт, что это не подразделение Ван Клифа, не означает, что это не его рук дело.

– А какая разница? – не поняла я.

– Такая, что все не так просто, как кажется, и монстры будут не единственными, с кем мы столкнемся.

– Да ладно тебе… Тед, ты же знаешь, я сама все время привожу своих монстров на вечеринки.

– Если хотя бы половина из того, что я читал в твоем досье, правда, Блейк, то ты тоже монстр.

– Не верь стоит всему, что ты читаешь, Нолан.

– Я думала, монстры повыше ростом, – вмешалась Донахью, улыбнувшись мне.

– Так-то мы все повыше Аниты будем. – сказал Дев, вернув ей улыбку.

Донахью нахмурилась и оглядела всех присутствующих:

– Значит, вы все монстры?

– О, да, – сказал Каазим. – Мы все монстры.

Все кивнули, включая меня, и, наконец, Эдуард присоединился к нам:

– Есть только один способ узнать, достаточно ли хороши твои ребята в борьбе с монстрами, Нолан, и это – столкнуть их с ними.

Нолан перестал спорить ни с нами, ни с Эдуардом. Я даже не была уверена, что убедило его перестать вести себя как мудак, но мне было все равно. Если мы собирались охотиться здесь на вампиров, мне нужны были пушки, а это означало, что нам нужен был Нолан и его протекция. Благодаря ему и, возможно, даже таинственному Ван Клифу, нам разрешили загрузить весь наш потенциально незаконный арсенал в тачки, после чего мы разделились между тремя машинами. Мы были в Ирландии, у нас было с собой достаточно огневой мощи, чтобы поохотиться на вампиров и победить их. Победа означала спасение жизней. Победа означала, что мы выживем. Победа означала смерть монстров. Вполне простая арифметика, и любой, кто не понимал, что охота на вампиров сводится именно к этому, вряд ли когда-нибудь будет хорош в этой работе. В большинстве случаев, если ты недостаточно хорош на работе, тебя увольняют. На моей работе это означало, что тебя убьют. Я приехала в Ирландию не для того, чтобы умереть или позволить умереть кому-то из моих людей. Я приехала, чтобы победить.

36

Бреннан взялся вести нашу тачку, но ему не понравилось, что за его спиной Нолан уселся со мной, Эдуардом, и парочкой наших людей. Он попытался поспорить об этом с Ноланом, но один из плюсов военной службы в том, что приказы твоего капитана не обсуждаются – ты просто делаешь то, что он говорит. И точка.

– В чем его проблема? – поинтересовался Дев, устроившись рядом с Натэниэлом, который сидел вплотную со мной. Дамиана поставили у наших ног, и он все еще был в своей светонепроницаемой сумке. Чувство было такое, словно в сумке находится что-то еще помимо него, как будто Натэниэл чего-то туда напихал. Спрошу позже, когда останемся в более тесном кругу своих. Хотя и сейчас было куда теснее, чем хотелось бы. Никки сидел с другой стороны от меня, так что я была зажата между ним и Натэниэлом, что мне обычно нравилось, но не на работе, и не с Девом по другую сторону от Натэниэла. Именно ширина плеч этих троих утрамбовала нас вплотную друг к другу. Я не возражала, хотя, вероятно, было бы разумнее, если бы Никки или Дев поменялись местами с Каазимом или Джейком, которые были заметно компактнее. Прайд сидел с ними, но его плечи ситуацию был не улучшили. Я хотела, чтобы Натэниэл сидел рядом со мной, и я знала, что Дев предпочел бы сидеть либо рядом со мной, либо с Натэниэлом. Нолан наблюдал за мной слишком пристально, и я не горела желанием объясняться с Девом, почему он не может сидеть с теми, кто ему нравится.

Дев повторил:

– Так в чем проблема Бреннана?

– Он боится, что мы потеряем контроль над своими зверями, – пояснил Каазим, устраиваясь рядом с Джейком.

Двери машины закрылись снаружи, и я услышала щелчок, как будто всех нас заперли внутри. Если бы с нами не было Нолана, меня бы это насторожило. Видимо, осторожность все-таки не была лишней, потому что Эдуард посмотрел на Нолана.

– Ты сел с нами, потому… – начал Эдуард.

– Потому что хочу дать вам понять, что я вам доверяю.

– Но нас все равно заперли.

Машину захлестнула энергия. Внезапно я оказалась окружена зверем Никки. Я ощутила жар, солнце и насыщенный мускус – запах льва-самца. Моя львица подняла свою голову в темноте и посмотрела сквозь длинный тоннель моего тела глазами цвета темного янтаря – почти оранжевым. Я тут же начала делать длинные, ровные вдохи, потому что последнее, что мне сейчас нужно, это потерять контроль над своими собственными внутренними зверями перед Ноланом. Вспыхнула энергия Натэниэла, но не так, как это было с Никки, и если дело дойдет до смены формы, то только один из них будет помогать. Лев Дева откликнулся на зверя Никки – не только потому, что они оба были львами, но и потому, что Никки был его Рексом, его королем. Они были из одного прайда, и для них двоих это многое значило.

Моя львица начала заполнять длинный темный коридор внутри меня, привлеченная силой львов-самцов. Вот черт.

Энергия Прайда заполнила пространство внутри машины, и его золотой тигр обратился ко мне и Деву, потому что это все еще был его изначальный зверь. Нас окатило энергией золотого тигра, и это притормозило львицу, но разбудило внутри меня золотистую тень. Основной цвет этой моей тигрицы был белым с бледно-золотистыми полосками, но я знала, что белой она не считалась, потому что другая моя тигрица, реально белая, была почти полностью однотонной, с небольшим количеством едва различимых полос. Она была мускулистым снегом с клыками. А золотая – как мед, который может укусить.

– Ребята, успокаиваемся, пока мы еще можем сделать это, не применяя силу, – сказала я, и мой голос был хриплым.

Звери Джейка и Каазима сияли не ярче, чем зверь Натэниэла. Он работал стриптизером и перекидывался на сцене перед толпой людей. Его контроль над собственным леопардом должен быть практически совершенен, чтобы он не представлял угрозы для посетителей Запретного Плода. Двое других ребят были просто старше, чем сама земля, и оттачивали свой контроль тысячу лет.

Я чувствовала запах других тигров и знала, что это либо Домино, либо Итан тянутся ко мне из других машин – спрашивают, что делать. Я опустила свои щиты, чтобы лучше слышать. Перед моими глазами появилась иная обстановка, которую я будто бы наблюдала с высоты, после чего я уловила более настойчивый посыл, который позволил мне понять, что это Домино – он тут же шевельнул рукой, чтобы я это заметила. Мы с ним еще ни разу не связывались вот так телепатически, поэтому контакт не был идеальным. Умение общаться мысленно требует практики, которой у нас не было. Итан смотрел на Фортуну, и я знала, что ее голубой тигр воззвал к его тигру, поэтому она не была такой такой спокойной, как ее коллеги из Арлекина. Я послала успокаивающие мысли обоим. Натэниэл вдохнул рядом со мной и произнес:

– Боже, я не могу сопротивляться. – и его внутренний зверь вырвался наружу сладким дымом, присоединяясь к остальным.

Мне удалось выдавить вслух:

– Нолан, если не хочешь, чтобы эту тачку разорвало пополам, объясни, наконец, почему вы нас заперли.

Я почувствовала запах волка, но это был не мой волк. Он пах как-то неправильно, и не походил на запах Джейка, который был хорошо мне знаком. Я распахнула глаза, хотя даже не поняла, в какой момент их закрыла, и осмотрела салон, пока мой взгляд не наткнулся на Нолана. Его карие глаза стали светлее, почти по-волчьи налились янтарем, потому что это был не тот же оттенок янтаря, что у льва.

– Надо поговорить, – сказал он.

– Не тогда, когда мои люди заперты, – возразила я, и ощутила, как мои ребята в других тачках ждут, когда я подам знак.

– Мы едем, Блейк. Я не могу ничего разблокировать, пока мы не остановимся.

– Зачем вообще запирать нас? – спросил Натэниэл.

– Потому что правительство считает, что верживотных в этих машинах больше, чем находилось на территории Ирландии за пару десятков лет. Согласно плану, вас нужно доставить на нашу базу, где мы объединимся с остальной частью моей команды.

– И что потом? – Спросила я очень осторожным голосом, потому что уже хотелось приказать Никки проломить в машине дыру. С нас было достаточно.

– Кое-кто из наших людей должен проверить, насколько верны утверждения Форрестера в отношении вас.

– А если мы не пройдем эту проверку, что тогда? – поинтересовался Никки.

– Мы вернем вас на самолет и отправим домой, как слишком опасных для того, чтобы иметь с вами дело.

– Но вместо этого ты поделился с нами своим секретом, потому что правительство не в курсе, кто ты такой, верно? – спросила я.

– Верно, и да – они этого не знают.

Я мысленно велела Итану и Домино ждать. У нас все было в порядке. Нам просто нужно сохранять спокойствие.

Эдуард отстранился от Нолана настолько, насколько позволяло сиденье.

– Когда на тебя напали?

– На меня не нападали, – его голос теперь был ниже, чем раньше.

– Я чувствую.

– Когда мы впервые встретились ты не чуял таких вещей.

– Я знаю, что чувствую сейчас, – сказал Эдуард, глядя на своего старого друга.

Больше волчьей энергии заполнило салон, и густой, почти кисловатый запах начал перекрывать запахи других зверей. Глаза Джейка засияли волчьим янтарем.

– Брат, – прорычал он.

– Мы не в стае, – возразил Нолан.

– Хочешь сказать, ты был оборотнем, когда мы встретились?

– Да.

– Сукин сын.

– Чертовски верно, – ответил Нолан.

– Вы о чем? – не понял Эдуард.

– Ты урожденный волк, – сказал Джейк.

Нолан посмотрел на него и ответил:

– Да.

– О чем вы? – не поняла я.

– В Ирландии вервольфы – единственные местные ликантропы, – ответил Джейк.

– Ирландцы гордятся тем, что у них тут нет ликантропии, – сказала я.

– То, что у меня, нельзя подцепить, – сказал Нолан. – Ты можешь только родиться с этим.

Звери каждого из нас успокоилось, потому что мы все были удивлены, и, как я уже успела заметить, оборотни склонны доверять друг другу больше, чем обычным людям.

– Объясни, – потребовал Эдуард, и, судя по голосу, он был недоволен.

– Девичья фамилия моей матери – МакТайр, МакИнтайр.

– А это здесь нахрен причем? – уставился на него Эдуард.

– Это значит «волк», – пояснил Джейк.

Эдуард уставился на него:

– Хочешь сказать, твоя мать была оборотнем?

– Она была урожденным волком, как и я.

– А твой отец? Дед? – спросил Эдуард.

– Нет, только мать.

– Ты, очевидно, отрезал свой хвост, – сказал Джейк.

– Пришлось.

– Тогда ты и в форме волка бесхвостый.

– Да.

– Это губит баланс.

– Да, но моя мать убедила меня сделать это, когда я стал старше, и скрывать стало труднее.

– Я встречал твоих родных. Они были нормальными.

Нолан посмотрел на Эдуарда:

– Они такие и есть.

– Подождите, – встряла в разговор я. – Хочешь сказать, что тебе пришлось ампутировать хвост, когда ты стал старше? Если бы ты провел столько времени в животной форме, у тебя сохранились бы и другие постоянные вторичные признаки. Ты уже не сойдешь за человека, если все зашло настолько далеко, чтобы иметь хвост в этой форме.

– Как у кланов тигров, которые рождаются с глазами их зверей, так и с ирландскими вервольфами, – пояснил Джейк.

– Ты имеешь в виду хвосты, или там иногда еще и уши?

– Всегда хвосты, хотя есть истории о некоторых из нас, кто родился с ушами, но люди решили, что мы были частью Дивного народца, а не оборотней.

– Я читала о фейри с ушами животных. Ты хочешь сказать, что это были оборотни?

– Не все из них волки, но многие – да.

– Как ты прошел анализ крови для армии? – спросил Эдуард, и он вроде как успокоился, или, по крайней мере, его голос стал холоднее, более отстраненным. Это был голос, который не говорил вам ничего кроме того, что вы должны опасаться его владельца.

– Моя кровь вполне человеческая. – Он посмотрел на других мужчин в салоне. Машина прибавила скорости. Наверное, мы выбрались на шоссе, но в закрытом транспортном средстве сложно сказать наверняка. – Деверо, Кристенсен, ваши карточки утверждают, что вы – носители тигриной ликантропии. В досье Блейк говорится, что она работает с клановыми тиграми – вы из таких?

Они переглянулись, а затем посмотрели на Джейка. Он слегка кивнул.

– Да, – ответил Прайд. Дев только кивнул.

– Ты сказал «ваши карточки», но разве несколько секунд назад ты не чувствовал запаха их зверей? – спросила я.

– В обычной ситуации я бы не стал отвечать на подобный вопрос, потому что это дало бы вам представление о том, на что я способен, а на что – нет, но я знаю, что от большинства из вас мне все равно не скрыться, так что – нет, я не разобрал запахов зверей. В человеческой форме мой нос куда менее чувствителен, чем у обычного оборотня.

– Откуда ты это знаешь? – поинтересовался Джейк.

– Мне уже приходилось доверять свою тайну другим оборотням.

– Но ты не доверил ее мне, – сказал Эдуард, и его голос уже не был холодным. В нем было слишком много эмоций.

– Тебя беспокоит, что я не рассказал тебе свою тайну, или тебя напрягает то, что я – оборотень?

– Первое, как и то, что я сам этого не заметил. Я горжусь тем, что могу вычислять монстров. Это позволяло мне оставаться в живых на своей работе, и ты точно попал на мой радар.

– Это генетическая особенность, которую я большую часть времени могу игнорировать. И я никому не говорил о ней.

– Ликантроп способен обставить меня на физподготовке, но мы с тобой всегда шли ноздря в ноздрю – и по времени, и по местам. Ты сдерживался, чтобы я не подумал, что ты не человек?

– Нет, ты заставлял меня вкалывать изо всех сил, чтобы не отставать от твоей задницы. Быть урожденным волком не значит иметь сверхъестественные физические способности. Большинство тестов я сдаю на высшие баллы, и, к тому же, еще не вышел из возраста, но ты, Форрестер, практически задвигал меня, а это значит, что ты тоже работал на высший балл. Я – частично волк, в в чем твой секрет?

Эдуард пытался хмуриться, но затем улыбнулся и уставился в пол, когда машина замедлилась. Мы либо перестраивались, либо свернули на проселочную дорогу.

– Мне сказать: «Не секрет, что я настолько хорош», или наехать на тебя за то, что ты – лживый ублюдок? Все ликантропы. Которых я встречал, круче обычных людей – они как супергерои. Я хорош, очень хорош, но я не супергерой, а вот ты должен им быть.

Нолан покачал головой:

– Клянусь, я делал все возможное, чтобы победить тебя или хотя бы идти с тобой на равных. Я слишком конкурентоспособен, чтобы соглашаться на меньшее.

Эдуард чуть улыбнулся:

– Да, таким ты и казался.

Нолан посмотрел на двух вертигров:

– Вы двое и правда настолько сильнее обычного человека физически?

Они оба ответили «да», а затем Прайд добавил:

– Хочешь сказать, что твой тип ликантропии не проявляется в анализе крови, который проводят специально для того, чтобы выявить его?