Текст книги "Багровая смерть (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 53 страниц)

54

Никки остался, потому что не покидал меня, даже если это значило, что ему придется открыть вену для нового вампира. Дев остался, потому что с дележкой кровью у него проблем не было, если речь шла о правильном вампире. Я не знала, что Дамиан был для него «правильным вампиром», особенно с учетом перспективы поднятия ardeur’а, но в последние дни происходило много странностей, так какая разница, если вылезет еще одна?

«Я вынужден перекрыть между нами контакт, ma petite, иначе один голод может перерасти в другой».

«Поняла», – согласилась я.

«Почему он настолько усилился?» – спросил Ричард.

«Смена часовых поясов способна ухудшить ситуацию», – пояснил Жан-Клод.

«Расскажи мне об этом», – недовольно буркнула я.

«Я и представить себе не мог, что ты покинешь гостиничный номер, не покормив Дамиана».

Тут не поспоришь – это было не просто небрежно с моей стороны, это было беспечно.

«Я поразмыслю на тем, чем ты поделилась со мной, ma petite. Поговорю с Пьереттой и Пьеро, ведь они чаще, чем кто-либо из Арлекина посещали Изумрудный остров (так называют Ирландию за обильное количество зелени и высокий уровень влажности – прим. редактора). Возможно, они что-то знают и поделятся с нами».

«Обратись за помощью к Сину. Оказалось, Пьеретта болтает с ним куда свободнее, чем вообще с кем-либо».

«Я подключу нашего юного принца».

Дамиан стащил меня с моего сидения и увлек назад, в полумрак задней части машины. В темноте его глаза светились так ярко, что могли посоперничать с солнечным светом. Натэниэл полез с нами.

Толкнув Ричарда на кровать, Жан-Клод убрал его густые волосы в сторону и впился взглядом в чистую и мощную линию его шеи. В тачке у нас не хватало места, чтобы даже вдвоем удобно устроиться на коленях. Никки помог нам сложить несколько сидений, как будто мы тут роды принимать собрались.

Я – нет, все мы ощутили жажду крови Жан-Клода, а под ней, или в сплетении с ней, был иной тип жажды. Казалось, усиление моего триумвирата повлияло на обмен между обеими группами.

Ричард поднялся и уставился на другого мужчину:

– Нет, – сказал он так, будто мы не чувствовали, насколько негативна была его реакция на Жан-Клода, если тот рассматривал его, как сексуальный объект.

Дев коснулся моей руки, и это заставило меня переключить внимание на него.

– Мне нужно знать, так ли все плохо, как в тех отголосках, что я улавливаю, – произнес он таким тоном, словно это все объясняло.

– Что плохо? – не поняла я.

– Ричард и Жан-Клод. – Он потянулся к моей руке, и внезапно я ощутила его энергию – она была похожа на тепло солнечного света. Она прогнала то беспокойство, которое автоматически возникло в ответ на поведение Ричарда. Я поняла, что так оно и произошло: автоматически. Он вел себя определенным образом, а я чувствовала себя определенным образом. У Жан-Клода с ним были те же проблемы. Словно когда мы были втроем, всем нам, включая его, было тяжело. Я всегда полагала, что если с Девом легко, то он не особо задумывается и не особо восприимчив к эмоциям, что в нем всего этого меньше просто потому, что он легкий на подъем и веселый. В тот момент меня озарило, что Дев относится ко всему проще только потому, что у него заморочек меньше, чем у всех нас.

Ричард зарычал:

– Убирайся из наших голов, Деверо! – Когда он обратился к Деву по фамилии, я поняла, что эта информация дошла до него из моих воспоминаний, которые я получила в Ирландии. Я не раскрывала этого конкретно Ричарду, так что возникал вопрос, сколько еще информации мы тихо разделили между собой, сами того не ведая.

– Нет, – сказал Дев. – Не нагнетай и ты.

– Серьезный тон сбивает ardeur, – пояснила я.

– Но его нужно накормить сегодня, – сказал Никки. – И чем скорее, тем лучше, чтобы потом не удивляться, когда вас накроет посреди расследования.

В его словах был смысл.

– Всем есть, что сказать, но не мне, – отрезал Ричард, и это правда: он был недостаточно сговорчив, чтобы преодолеть свои комплексы. Видит бог, я несовершенен, но я хотя бы стараюсь – эта мысль пронеслась через головы каждого из нас, но она не помогала.

Дев больше не прикасался ко мне, и все вокруг как-то померкло. Чертовски угнетал тот факт, что Жан-Клод, Ричард и я застряли, как хомячки в колесе одних и тех же гребаных проблем, с которыми мы бились уже целую вечность. Я постаралась сосредоточиться на мысли о том, как я ценю усилия Ричарда по проработке его проблем с помощью терапии… но подо всем этим лежал паттерн, который мы установили втроем, и этот паттерн не работал.

Дев строчил смс-ку в своем телефоне, и мне захотелось отобрать у него трубку и швырнуть ее куда-нибудь. Не время и не место для этого, черт побери! У нас тут кризис.

«Ma petite, тебе стоит поискать способ быть тише у нас в головах».

«Извини. Я не хотела…»

– Это правда, Жан-Клод. Все действительно так. Никакая терапия не исправит наш триумвират, – сказал Ричард. Теперь он сидел на постели с обернутой вокруг талии простыней, и вся эта мускулистая красота была недосягаема для Жан-Клода, как и для меня, хотя один из нас сидел рядом с ним, а другая находилась за полмира от него.

Утомленный ожиданием результатов нашего спонтанного сеанса психотерапии, Дамиан притянул к себе Натэниэла. Они поцеловались, но Натэниэл отвернулся и предложил свою шею. Вчерашние укусы проглядывали на его коже.

– После всего, что ты выпил вчера, Натэниэл сегодня дать кровь не может, – вмешалась я.

Глаза Натэниэла вспыхнули, как сиреневые искры. Я ощутила всполох его гнева. Это напомнило мне, как он разозлился на Бобби Ли дома в Сент-Луисе. Я не хотела, что это повторилось. Дамиан поцеловал его шею чуть выше незаживших следов, а затем поднял голову, чтобы сказать:

– Она права, Натэниэл. Вчера я брал у тебя кровь четыре раза. Ты должен отдохнуть.

– Четыре раза? – удивился Никки. – Ему нужно красное мясо, и много.

– Им обоим, – уточнил Дамиан.

Никки посмотрел на него, вскинув бровь.

– Сколько раз?

– У Аниты два укуса.

– Всего шесть. Впечатляет.

– Дело в артериальном давлении, – пояснила я, – больше крови – больше давления (скорее всего речь об эрекции – прим. редактора).

– Нет, Анита, – возразил Никки, – шесть раз – это много для любого, и неважно, живого или мертвого.

Дев присоединился к разговору:

– Такими темпами вы быстро сдадите, если ничего не менять.

– Если мы с Анитой не можем быть донорами, то кто? – вернул нас к проблеме Натэниэл.

Жан-Клод в моей и наших головах произнес:

«Кто бы это ни был, нам с Дамианом необходимо покормиться».

Ричард обернулся и посмотрел на него:

– Я собирался дать тебе кровь этим утром.

Жан-Клод, наконец, рассердился:

– Я не вхож туда, где мне не рады, и я не вымаливаю кровь, как и секс.

Ярость Ричарда вспыхнула в ответ, но тут в дверь постучали.

– Кто там? – рявкнул Жан-Клод кипящим от гнева голосом.

– Жан-Клод, это Эйнжел. Мне передали, что я могу вам понадобиться.

Лежащие в кровати переглянулись, потом Жан-Клод спросил:

– Кто тебе это передал?

– Мой брат.

– Мефистофель? – уточнил Жан-Клод.

– Он единственный брат, который у меня есть, – отозвалась она из-за двери.

Все, кто был в тачке, уставились на Дева.

– Просто нужен кто-то, кто помог бы им устаканить свои заморочки, а все, кто мог это сделать, сейчас здесь, в Ирландии, – пояснил он таким тоном, словно поднять смс-кой свою сестру-близняшку и отправить ее к двум мужикам, с которыми она никогда не спала, с предложением утреннего перепихона и собственной крови – это самое естественное, что только можно было предложить.

«Мефистофель, что ты натворил?» – возмутился Жан-Клод.

– Я говорил Аните, что все золотые тигры подготовлены для удовлетворения потребностей Отца Тигров, какими бы эти потребности ни были.

Из-за двери снова послышался голос Эйнжел:

– Я могу войти?

«Она же твоя сестра», – возмутился Ричард, и, поскольку у него была своя собственная сестра, в его комментарии ощущалось некое сконфуженное отвращение.

– Входи, – разрешил Жан-Клод.

Дверь в комнату открылась и вошла Эйнжел – босиком, в коротком черном халатике, который открывал целые мили ее длинных обнаженных ног. Она была всего на четыре дюйма (10 см. – прим. редактора) ниже своего брата, а пять футов и одиннадцать дюймов (180 см. – прим. редактора) – это достаточно высокий рост, чтобы подарить тебе такие ноги. Я уже и забыла, что она так коротко постриглась. По бокам, где еще сохранились остатки черной краски, волосы были почти сбриты, но отрастающие корни на макушке были золотисто-блондинистыми. Уйдут месяцы на то, чтобы отрастить ее собственный цвет. Короткие волосы сделали ее лицо более квадратным, больше похожим на лицо Дева. Пока она не постриглась, я и не думала, что они так похожи, однако это не сделало ее менее женственной. Она много лет была готом, отсюда и цвет волос, но из-за того, какими они были сейчас, сильнее выделялся цвет ее глаз, которые были карими с голубым, как у Дева, за исключением того, что у него глаза были светло-голубыми с каемкой золотисто-коричневого, а у Эйнжел – более яркого оттенка голубого с тем карим, который казался черным, если смотреть с того места, откуда мужчины глядели на нее с кровати. Из-за волос ее глаза казались ярче, вероятно поэтому она их и красила. Халат был распахнут достаточно, чтобы мелькнул проблеск ее груди, всколыхнувшейся под шелком, пока она шла к кровати.

Я ощутила реакцию Ричарда на нее – он так затвердел, что у меня перехватило дыхание. Голод крови Дамиана сразу же успокоился, зато поднялся ardeur, словно получил легкую закуску перед настоящей трапезой.

– Черт, – произнесла я вслух.

– Прелестна, как и всегда, Эйнжел, но почему ты здесь? – прокомментировал Жан-Клод.

– Я слышала, сегодня тебе не хватает девушки.

– Если Деверо меня не слышит, Анита, передай ему, что братья не посылают своих сестер ложиться с мужчинами, – сказал Ричард, и говорил он это всерьез, хотя его тело просто кричало о том, насколько он был рад ее видеть. Ричард почти всегда стоял на своих принципах вопреки собственным желаниям – это восхищало, но пользы не приносило.

Эйнжел и Дев заговорили одновременно, почти слово в слово, хотя одна была в спальне в Сент-Луисе, а другой – в машине в Дублине:

– Мы вместе ходили в клубы, будучи подростками. Мы оба высокие – из-за этого людям казалось, что мы старше. Мы выбирали пары, чтобы посмотреть, удастся ли нам обольстить их обоих, либо по очереди отбивали женщину или мужчину, чтобы потом увести домой или хотя бы в мотель. С нами куча людей впервые попробовали секс женщины с женщиной или секс мужчины с мужчиной, или тройничок.

– Он же твой брат, – возмутился Ричард. – Как ты могла заниматься сексом в одной комнате с ним?

– Мы были единственными бисексуалами, которых знали, – ответила Эйнжел. – Это, вроде как, была одна из тех вещей, которую мы разделяли, как близнецы.

Ричард покачал головой.

– Пока Эйнжел не решила, что не хочет быть частью грандиозного плана по поиску идеального золотого тигра для следующего Отца Тигров, она была моим лучшим другом. Мы почти все делали вместе. Я так часто шатался с ней по магазинам, что некоторые из ее друзей решили, что я гей, пока не узнали, что это не так. – Дев усмехнулся, сказав последнее. На ум мне пришло только одно слово: «неисправимый».

Эйнжел подалась к Жан– Клоду, на ходу развязывая халат, и когда она подошла к краю кровати, полы уже полностью разошлись в стороны.

– Когда они потребовали, чтобы я отказалась от своей прежней жизни и стала служить тебе, я пришла в бешенство, и я все еще злюсь, однако, понаблюдав за вами – вами обоими, я поняла, что заинтригована. И я хотела бы узнать, так ли вы хороши, как кажется на вид.

Жан-Клод улыбнулся:

– Очаровательное предложение. – Он полностью контролировал свою реакцию, словно боялся показать ее даже в глубине своего сознания из-за того, что я была там и слушала. Я решила помочь, сообщив ему, что меня это не парит.

«Пусть она станет тем мостом, который нужен вам с Ричардом».

– Анита, тебя это совсем не напрягает? – озаботился Ричард.

«Я за пределами страны с полудюжиной любовников под боком. Было бы смешно, если бы меня разозлил тот факт, что у вас есть шанс переспать с Эйнжел». – Свою следующую мысль или, может, реакцию, я не сумела скрыть. Меня Эйнжел тоже заинтриговала. Это была та самая искорка интереса, которая смущала меня всякий раз, когда речь заходила о другой женщине.

Ричард не преминул заметить:

– Все никак не привыкну к тому, что ты теперь и по девочкам тоже.

«Я и сама еще не привыкла», – призналась я.

Эйнжел улыбнулась и сказала:

– Давайте посмотрим, что из этого выйдет. Может, поиграем все вместе когда Анита вернется домой? – Этого было достаточно, чтобы Ричарда заколебался. Думаю, Жан-Клод старался держаться подальше от подводных камней, пока мы с Ричардом решали ситуацию за нас троих.

Затем Эйнжел добавила:

– Дев спросил, можешь ли ты частично накормить ardeur Аниты, поскольку они ищут пропавшего человека и надеются обнаружить его до того, как он пострадает.

– Ты предлагаешь накормить мой ardeur? – уточнил Жан-Клод.

– Я хочу лично узнать, так ли это улетно, как говорят, – ответила она.

Он рассмеялся – это был резкий, довольный звук. Она все делала правильно.

Эйнжел посмотрела мимо Жан-Клода на Ричарда и сказала:

– Вы очень разные. Будь мы вдвоем, я бы подошла к каждому из вас по-иному, так что мне нужно немного инструктажа по части того, как взаимодействовать с вами обоими одновременно.

Ричард долго смотрел на нее, а потом сказал:

– Можем устроить.

«Мa petite, я закрываю связь между нами, сделаете то же самое со своей стороны?», – поинтересовался Жан-Клод.

– Сделаем, – И мы оставили их наедине с кровью и сексом, а они оставили нас.

55

В дверь машины постучали. Я откликнулась:

– Кто там?

– Это Домино. Здесь приятель тетушки Ним Слэйн с нужной нам информацией.

– Иди. Я покормлю Дамиана, если его это устраивает, – вызвался Дев.

Я чувствовала, что Дамиану по-прежнему хотелось погрузить в нас с Натэниэлом клыки, однако накал подвыветрился. Уверена, это от того, что происходило в Сент-Луисе с Ричардом, Жан-Клодом и Эйнжел. Я старалась не слишком на этом зацикливаться, чтобы не спровоцировать открытие меток между нами. Не хотелось внезапно оказаться в их головах посреди секса, или, что еще хуже, в голове у Жан-Клода, кормящего ardeur за нас обоих.

– Если ты позволишь мне захватить тебя взглядом, больно не будет. Будет просто приятно, – порекомендовал Дамиан.

– Приятно – это хорошо, но теперь, когда ты перешел на Темную Сторону (имеется в виду поцелуй Дамиана с Натом и его более лояльное отношение к контактам с другими парнями – прим. редактора), я уверен, ты можешь сделать мне еще приятнее.

– Дев, – укорила его я.

Он ухмыльнулся мне.

– Я останусь и прослежу, чтобы он был паинькой, – предложил Никки.

– Я планировал быть идеальным джентльменом, – оскорбился Дамиан.

– Не ты, – отмахнулся Никки.

Мы с Натэниэлом оставили их и выбрались из тачки под зарядившую заново морось дождя. Плотно надвинутая на голову шляпа Слэйна прикрывала от дождя его длинные волосы, полностью скрывавшие щенячьи уши.

– Моя госпожа впечатлена тем, как рьяно вы пытаетесь найти пропавшего Роана и его леди.

– Рада это слышать, но вы сами знаете, где они?

– Нет, но если так сложится, что вам и вашим людям понадобится помощь, мы готовы ее оказать.

Я смотрела на него где-то секунду.

– Это, конечно, здорово, но я что-то не поняла. Мне показалось, у вас есть информация, которая поможет нам найти Роана и его подругу.

– Нет, но есть один Роан, который в курсе происходящего. Он хотел бы встретиться с вами.

– После произошедшего с Райли я не уверена, что это хорошая идея, – возразила я.

– Он осознает риск, и все же желает говорить с вами, особенно с рыжеволосым вампиром, которого вы привезли с собой обратно на нашу землю.

– Почему он хочет говорить именно с Дамианом?

– Он знал этого вампира до того, как тот покинул Ирландию.

– Хорошо. Где мы с ним встретимся и как мы можем помочь ему не попасть в переделку, как это вышло с предыдущим Роаном?

– Мы скроем его с помощью нашей магии. Юному Райли не следовало вести дела за спиной своей госпожи без магии, которая скрыла бы его от ее глаз.

– Я понимаю, что Ним и все вы не хотели иметь никакого отношения к Роанам, потому что боялись попасть в черный список Злобной Суки.

– Не уверен, что понимаю, что это значит.

Натэниэл пояснил:

– Оказаться в чьем-то черном списке означает, что этот кто-то зол на тебя и настроен враждебно.

– В таком случае, да, мы не хотели оказаться в черном списке.

– Чего вдруг передумали? – прищурилась я.

– Вы пристыдили нас, немногие на это способны, – с улыбкой ответил Слэйн, однако в глазах его веселья не наблюдалось.

Я не была уверена, извиняться мне за то, что им стало стыдно, или радоваться тому, что они собираются помочь Шелки. Но лед тронулся, так что я просто спросила:

– Где и когда состоится эта встреча?

– Сейчас, недалеко отсюда.

– Как вы узнали, что Дамиан проснулся? Большинство вампиров еще спят.

– Наша магия угасает здесь, в Дублине, но некоторые методы все же работают.

– Это вежливый способ дать мне понять, что я не получу ответа на свой вопрос?

Он выглядел удивленным.

– Я ответил.

На мгновение мне захотелось, чтобы Фланнери оказался здесь и выступил в роли межкультурного переводчика, но я решила забить. Спрошу его об этом позже. А сейчас нужно убедиться, что наш вампир закончил с перекусом, а потом встретить нового Роана. Я надеялась, что этому повезет больше, чем Райли.

56

Первая встреча проходила в тайне, но Райли и его девушка все равно исчезли. На этот раз мы встречались в церковном дворе на окраине кладбища, которое казалось весьма древним. По сравнению с прошлой встречей мы были как на ладони, а ведь в тот раз похитили двоих. Я не понимала, почему мы встречаемся именно здесь, пока Дамиан не заколебался у края каменной стены. Он натянул капюшон, а руки сунул в карманы своего пальто, темные очки были на месте. В общем-то, с надвинутым капюшоном ни единого дюйма его тела не попадало под солнечный свет.

– Я не могу ступить на святую землю, – сказал Дамиан.

И тут до меня дошло.

– Вот дерьмо, ну конечно не можешь. Хреновый из меня эксперт по вампирам.

Он улыбнулся:

– Поверь, я не забыл, что могу воспламениться, если ступлю на святую землю.

– Погоди. Со мной на кладбищах уже бывали вампиры, и они не воспламенялись.

– Это кладбище находится за стенами церкви. В каком-то смысле оно является частью церкви, а я не могу войти в церковь.

– Ты не уверен, можешь ли ты ступить на газон за стеной, да? – уточнил Натэниэл.

– Да, но это не стоит риска.

Я обняла его и сказала:

– Определенно не стоит. Оставайся здесь, а я пойду поищу нашего таинственного гостя.

Слэйн наблюдал за нами, стоя по другую сторону небольших металлических ворот, и я спросила его:

– Зачем вы выбрали это место, если знали, что среди нас есть вампир?

– Выбирал не я, – сказал он, что отвечало и в то же время не отвечало на мой вопрос. Натэниэл остался с Дамианом, Донни и Бреннаном после просьбы Слэйна:

– Некоторые из нас нервничают в присутствии людей.

Любопытно, что всех остальных за людей он не считал. Не плохо и не хорошо, просто интересно. Дев был счастлив остаться с Натэниэлом и Дамианом. Никки шел туда же, куда и я, а остальные ждали по ту сторону стены вместе с нашим нервным вампиром.

Слэйн оставил нас среди обветшалых надгробий и ушел проверять, что в церкви нет никого, с кем бы мы не хотели пересекаться. Я ждала рядом с могилами и ничего не могла с собой поделать. Просто самую малость приспустила свои щиты, но ничего не почувствовала. Я будто стояла посреди луга или сада. Под землей не было абсолютно никакого отклика от мертвых. Это была просто живая земля. Может, тела переместили, а надгробия оставили? В Штатах такое иногда бывало. Черт, да в Сент-Луисе, если у компании есть разрешение строить на старом кладбище, им нужно переместить лишь немного земли с каждой могилы и надгробия, но не сами останки. Именно это здесь и произошло?

Никки наклонился ко мне и шепнул:

– Что не так?

– Я не чувствую мертвых. Ничего, кроме живой, плодородной земли.

Из церкви вернулся Слэйн:

– Это первое кладбище, которое вы посетили в Ирландии, миз Блейк?

– Да.

– Оно ощущается иначе, чем в Америке?

Я бросила на него хмурый взгляд:

– Это вопрос с подвохом?

– Такого не предполагалось.

– Тела переместили?

Он посмотрел на могилы.

– Насколько мне известно, то, что здесь похоронено, до сих пор на месте.

– Если этот Роан хотел встретиться с вампиром, зачем было делать это на церковной земле? Он знал, что вампиры не могут сюда войти.

– Как только он будет уверен, то выйдет к Дамиану.

– Уверен в чем? – не поняла я.

– Войдите в церковь и спросите сами.

Я обернулась, чтобы еще раз осмотреть кладбище и эту странно живую землю. Будучи подростком, я бы отдала что угодно, лишь бы ходить по кладбищу и ничего не чувствовать, но теперь… я не боялась кладбищ, но конкретно это меня слегка пугало. Почему я ничего не чувствую?

– Вы озадачены, миз Блейк. Я был уверен, что традиционно некромантия не работает при дневном свете.

– Ты не можешь поднять мертвецов днем, но можешь их чувствовать.

– Что насчет духов? Их вы тоже чувствуете?

– Я стараюсь их не замечать.

– Как вы можете их не замечать? – поинтересовался он.

– Так же, как не поднимаю бесконтрольно мертвецов вокруг себя: контролирую свои врожденные способности.

– Стало быть, без контроля вы можете стать причиной спонтанного восстания мертвецов?

– Нет, не совсем. Давайте уже встретимся, наконец, с этой загадочной личностью. Мне еще нужно успеть пересечься с местной полицией.

Не говоря ни слова, он повел нас в церковь. Она пахла стариной – водой, плесенью и… усталостью. Никогда не думала, что церковь может ощущаться, как человек, который повидал слишком много и мечтал уйти на покой. Как отпустить на покой церковь? Я автоматически преклонила колени и перекрестилась, и только потом пошла по церковному проходу.

Слэйн подвел нас к мужчине, сидящему на одной из скамей. У него были длинные черные волосы с примесью серебряных и белых, но не седых, поэтому контраст смотрелся не как возрастной, а просто как цвет волос. Я знала кучу людей, которые хотели бы себе комбинированное окрашивание, но это никогда не будет смотреться натурально. Слэйн прошел мимо мужчины, чтобы я могла сесть рядом с ним. Никки присел с другой стороны от меня. Каазим и Джейк уселись на скамью позади нас.

Незнакомец уставился на меня огромными черными глазами, так похожими на глаза Райли, и на секунду это поразило меня, словно я заглянула в глаза мертвеца. Это предчувствие или просто фамильное сходство?

– Мне сказали, что вы искали встречи со мной, – начала я.

– И с Дамианом, – произнес мужчина. Его голос прозвучал глубоким басом. Нечасто встретишь мужчину с таким низким тембром.

– Он не может войти в церковь, – сказала я.

– Я не был уверен, что и вы сможете – проговорил мужчина.

– Ага-ага, я злая и богомерзкая некромантка. Все про меня.

Он уставился на меня этими огромными жидковатыми глазами. Очевидно, мой сарказм до него не дошел. Видимо, как и до Никки, потому что он наклонился и пояснил:

– Анита шутит. Она устала от того, что люди считают ее злом только потому, что она способна поднимать мертвых.

– В таком случае, приношу свои извинения, миз, но я должен был убедиться, что вы не заодно с ней.

– Каким образом тот факт, что я могу войти в церковь, доказывает обратное?

– Вы верите в Бога, миз?

– Да.

Он улыбнулся:

– Я молился Господу, чтобы он послал нам кого-то, кто поможет уничтожить то безумное существо, которое правит нами. Я верю, что этим кем-то можете быть вы, миз.

Я покачала головой.

– Я не спаситель. Эта работа вон того парня на кресте.

– Вы не верите, что все мы можем быть инструментами Господа? – спросил он.

– Я верю, что Господь призывает нас исполнять его волю, однако свобода воли означает, что мы можем ответить отказом.

– Отказ не очень-то сработал для Иона^[21]21
  Иона – древнейший из еврейских пророков, писание которого дошло до нашего времени. И он же был единственным ветхозаветным пророком, который «попытался убежать от Бога». В «Книге пророка Ионы» в некотором роде не Иона является главным действующим лицом этого повествования, а Господь Бог: Его слово звучит в книге первым (1:1–2), и оно же последним (4:11). Дважды Бог повторяет Свое повеление Ионе (1:2; 3:2); Он вызывает шторм на море (1:4); Он посылает кита «поглотить Иону» (2:1) и затем повелевает ему «извергнуть» его на сушу (2:11). Бог посылает предупредить ниневийцев о грядущем «суде», но в конечном счете являет им Свое милосердие (3:10). Он повелевает растению подняться над Ионой (4:6) и затем червю «подточить» его (4:7), и насылает на пророка знойный восточный ветер (4:8).


[Закрыть], – сказал он, мягко улыбнувшись.

– Не думаю, что в Дублине много китов, – ответила я.

Его улыбка стала шире:

– Дублин – портовый город, миз. Чего только не плавает в наших морях.

Я улыбнулась, поняв, что обращалась с ним так, словно он не превращался в тюленя время от времени.

– Я – Анита Блейк. Как ваше имя?

– Моран.

– Что ж, Моран, готовы ли вы выйти наружу и поговорить с Дамианом?

– Пока нет. Я должен знать, действительно ли вы спасли Рафаэля и его веркрыс от Мастера Сент-Луиса, который поработил их.

Я облизала свои губы и задумалась над тем, как ответить. Я ведь освободила веркрыс, убив прежнего Мастера Сент-Луиса. У меня не было ордера на ее казнь, но я убила ее, чтобы она не поработила меня, как и веркрыс. Я не жалела о содеянном, но и не хотела признаваться в убийстве постороннему.

– Я не настолько хорошо вас знаю, чтобы отвечать на такие вопросы.

– Вы сможете освободить нас, Анита Блейк, как сделали это с крысолюдами?

– Я могу освободить конкретного Роана, но всеобщее освобождение означает, что ваша госпожа должна умереть.

Он очень торжественно кивнул:

– Да, это единственный способ.

Мы сидели и пялились друг на друга.

– Почему все в Ирландии считают, что я тут буду налево и направо косить людей?

– Вероятно, за вас говорит ваша репутация, – вмешался Слэйн, выглянув из-за Морана. Я хмуро зыркнула на него. Он пожал плечами и отклонился обратно на спинку скамьи, так что я больше не могла его видеть.

– Вы готовы рассказать полиции о том, что она творила с вами и вашим народом? Вы поможете мне доказать ее преступления перед полицией? – спросила я.

– В Ирландии нет смертной казни, – заметил Моран.

– Мне постоянно твердят об этом, – нахмурилась я.

Долгую минуту мы сверлили друг на друга глазами.

– Я не убийца, – наконец, сказала я.

– Конечно же нет, – согласился он, но смотрел на меня глазами Райли, и в них было молчаливое требование: помоги нам, спаси нас, убей для нас этого монстра. – Вы поможете нам, миз Блейк?

– Маршал Блейк. У меня есть жетон. Я – офицер полиции. И я не могу просто взять и убить ради вас кого-то.

– Она – зло, маршал Блейк.

– Я понимаю, но это не меняет тот факт, что в Ирландии отсутствует смертная казнь, а если бы она и была, понадобилось бы судебное разбирательство.

– У нас нет времени на судебное разбирательства, маршал Блейк. Поймите, для кого-то вроде Миледи есть только два варианта: вы либо ее убьете, либо не трогаете вовсе. Попытки и суды здесь не сработают.

– Я не подвергаю сомнению ваши аргументы.

– Но вы не станете помогать нам?

– Я не могу согласиться убить ее для вас. Я сожалею, мне действительно жаль, но я не могу сказать вам: «да, я сделаю это», потому что если скажу, вы будете на это надеяться. И строить планы, согласно которым она уже мертва.

– Будем.

– А если она не умрет, то эти планы приведут к вашей смерти. Я не возьму на себя ответственность за это.

– Мне говорили, что если уничтожить зверя зова Мастера вампиров, то это может привести к истинной смерти Мастера. Это правда, маршал?

– Возможно, – уклончиво ответила я, и мне не нравилось то, куда вел этот разговор.

– Я думал, что гибель их зверя или человека-слуги гарантирует их смерть.

– В большинстве случаев смерть одного влечет за собой гибель другого, но я знала достаточно могущественных вампиров, с которыми это не прокатывало.

– Вы не оставляете мне ни единой надежды, маршал Блейк.

– Я полагала, что это вы мне дадите какую-то надежду насчет Райли и его девушки, – парировала я.

– Если кто-то сказал вам это, то мне искренне жаль, ведь у меня нет для них никакой надежды. Райли был молод и несмышлен, но он также был хорошим парнем.

– Он действительно показался мне хорошим человеком, – согласилась я.

– Так и было.

Мне не понравилось, что он употребил прошедшее время.

– Вы знаете, где Райли и его девушка?

– Не знаю.

– Знаете, что с ними случилось?

– В деталях – нет, но его замучают до смерти. Это наказание за предательство, а иногда и за то, что привлек ее внимание. Она всегда была неуравновешенна, но в последние пару лет все стало намного хуже.

Столько же времени прошло с убийства Матери Всей Тьмы. Неужели это наша, моя вина?

– Мне жаль, Моран, правда.

– Я вам верю, маршал Блейк. Если бы вы не смогли войти в церковь, я не стал бы вам помогать. Несколько веков назад я уже заключил сделку с дьяволом. Думал, это защитит мой народ, но ошибся.

Каазим наклонился к нам с задней скамьи:

– Моран – это ваше настоящее имя?

– Одно из них.

– Под каким именем вас знает большинство? – уточнил Каазим.

– Рорк, – ответил тот.

Внезапно пистолет Каазима уткнулся в затылок Рорка.

– Шевельнешься – и я тебя убью, – проговорил Каазим низким, осторожным голосом.

Никки схватил меня и оттащил назад, подальше от мужчины.

– Мне сказали, что он из тюленей Рорка. Я не знал, что он и есть Рорк, – подал голос Слэйн.

– Твое вероятное предательство мы обсудим позднее, – прорычал Каазим.

– Да кто он такой? – не поняла я.

– Он – ее moitié bête, и король Роанов, – ответил Джейк, переместившись на скамью, которую мы с Никки покинули.

– Блядь, – вырвалось у меня.

– Не сквернословьте в церкви, маршал, – сказал Рорк.

– Зачем тебе понадобилась эта встреча? – спросил Джейк.

– Внутри церкви она не сможет заглянуть в мое сердце и разум. Я должен был договориться о встрече по ее приказу, но тщательно держал свой разум пустым, скрывая детали. Я сказал ей, что отправлюсь сюда помолиться, чтобы ее не взволновало мое отсутствие в ее разуме. Я также знал, что это помешает Дамиану узнать меня раньше времени.

– Чего ты хочешь, Рорк? – спросил Каазим.

– Я хочу, чтобы Миледи умерла, а мой народ получил свободу.

– В какую ловушку ты должен был заманить нас? Что Злобная Сука планировала на сегодня? – допрашивала я.

– Она хочет Дамиана обратно, и ей бы хотелось заполучить вашего moitié bête. Прости меня, Боже, она желает всех ваших красивых мужчин в свое распоряжение.

Я просто опустила щиты, которые отделяли меня от Дамиана, Натэниэла, Дева, Домино и Итана, позволив им узнать то, что только что выяснила сама. Если бы там не было Дамиана, они могли бы просто войти в церковь и использовать ее, как убежище, но вампир не мог сюда войти, а мы не могли бросить его одного. Вот дерьмо!

– Если снаружи кто-то нападет на наших людей, я тебя убью, – предупредил Каазим.

– Разве вы не поняли? Я именно этого от вас и жду, – проговорил Рорк.

– О чем ты? – опешила я.

– Я верующий, маршал Блейк. И я не могу покончить жизнь самоубийством, но если меня убьют, я заберу ее с собой.

– Твоя смерть может повлечь за собой смерть ее слуги-человека, но не ее самой. Она может принести в жертву своего слугу, чтобы спастись самой, – сказала я.