Текст книги "Багровая смерть (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

– Как-то наивно с вашей стороны, нет? – поинтересовалась я.

Каазим подарил мне кислый взгляд.

– Возможно, в ретроспективе, – ответил Джейк, улыбаясь, но не так, как если бы он был доволен всем этим.

– Каазим, извини, что мы прошли через твои щиты дальше, чем ты или мы хотели, но ты можешь забыть об этом, чтобы делать свою работу здесь и сейчас?

– Мы можем погасить огонь на этот вечер, Анита, но это как тушить дом, когда пожар грозит вот-вот спалить весь мир.

– Ты будешь выполнять приказы и делать свою работу, чтобы помочь нам спасти Дублин, или нет?

– Что значит один город, когда внутри тебя семена апокалипсиса?

– Я так понимаю, это «нет», – подытожила я и посмотрела на Джейка с Фортуной. – Ладно, расскажите, что вы узнали, потому что до наступления темноты нам нужно разработать план без участия Каазима.

– Я выполню свою часть работы в любом плане, – заявил Каазим.

Я покачала головой:

– У тебя был шанс, Каазим. Ты сказал, что позволишь Дублину сгореть, позволишь Ирландии пасть сегодня вечером, потому что тебя парит катастрофа, которая еще даже не произошла.

– Ты чувствуешь ее силу внутри себя, ты должна, – сказал он.

– Сила – это не судьба, – заметил Джейк.

– Я свято верю в свободу воли, – заявила я.

– А я повидал слишком столетий, чтобы не верить в судьбу, – возразил Каазим.

Я повернулась к остальным:

– Пошли, найдем Эдуарда и скорректируем наши планы, основываясь на отсутствии в них мрачной кисы.

– Я не киса, – сказал Каазим.

– Ладно. Без мрачной собаки? Нет, тоже не подходит, да?

– Хмурого щеночка? – предложил Натэниэл.

– Унылого щенка? – озвучил свой вариант Прайд.

– Я ожидал от тебя большего, – сказал Каазим.

– Дев не идеален, дядя Чаз, но он старается, а ты реально мрачная псина, и всегда таким был.

– «Дядя Чаз»? – удивилась я.

– Когда мы были маленькими, они были «дядя Джейк» и «дядя Чаз», – пояснил Прайд.

Каазим проигнорировал свое старое прозвище. Думаю, он был слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Он сказал:

– Ты прав, – и повернулся ко мне. – И ты права. Я допустил ошибку солдата: позволил страху перед поражением в войне украсть у меня доблесть, необходимую для нынешней битвы. Спасибо за напоминание, что если мы проиграем в сегодняшней битве, то не сможем выжить и победить в войне.

– Я скорее считаю, что в войне побеждают, выигрывая одну битву за другой, ну да ладно, пойдем найдем Эдуарда и построим в ряд наших вооруженных до зубов уточек (идиома «построить уток в ряд» означает привести дела в порядок – прим. редактора).

– Но как ты поймешь, какие уточки нам нужны, моя королева? – поинтересовался Джейк.

– Разберемся по ходу дела, – ответила я.

Мгновение он всматривался в меня, а затем рассмеялся, запрокинув голову.

– Вот так просто.

– Просто Эдуард. Просто я. Просто все вы, Нолан и его люди. Просто дивный народ Ирландии, напевающий нам в уши свои сладкие песни. У нас есть все это, Джейк, так что мы быстро разберемся, какие уточки нам нужны.

– До темноты? – уточнил Каазим.

– Да.

– Ты не сомневаешься, – заметил он.

– У меня нет на это времени.

Фортуна подошла ко мне и Деву, и, поскольку он стоял достаточно близко, обняла нас обоих.

– Мы найдем этих разжиревших хищных уточек, – сказала она и поцеловала нас обоих по очереди, так что я ощутила эхо губ Дева на своих. Натэниэл подошел к нам и добавил свои поцелуи. Дамиан тоже подошел, чтобы поцеловать двоих из нас четверых. Каазим фыркнул нетерпеливо, намекая, что мы тратим время впустую, но меня уже изрядно потрепало, а начинать дело с поцелуев лучше, чем с кулаков.

71

Дамиан дал наводку на логова, которыми пользовались пять лет назад его старый Мастер и ее приближенные. Поскольку некоторые из этих мест находились в обиходе на протяжении нескольких веков, был шанс, что ими пользуются до сих пор. Если вы думаете, что как только мы получили адреса, то тут же снарядились и побежали выбивать дверь с ноги, то в Америке это так не работает, как и в Ирландии. Сперва полиция займется сбором информации об адресах: прочешет записи из открытых источников, планы зданий, выяснит, владели ли или проживали ли в этих местах люди, которых можно пробить по базе, потому что некоторые из этих адресов не посещала ни Миледи, ни ее приближенные, уже десятки лет. Дамиан составил список убежищ вековой давности. Не потому, что их недавно использовали, а потому, что она владела ими, а от своей собственности она не отказывалась. Вполне вероятно, что каких-то из этих зданий уже не существовало. Их мы отсеем первыми, а затем копы соберут столько информации, сколько смогут. Я достаточно проработала с боевыми подразделениями, чтобы знать, что сбор информации экономит время, а может, даже спасет жизни, и все же это была задержка, которая всегда немного сводила меня с ума. На этот раз все было не настолько плохо, потому что мы не знали, по каким адресам необходимо наведаться, а информация позволит нам сузить круг поисков.

Чем заняться, пока ждешь? У нас с Эдуардом была пара идей. Вот только они не совпадали.

– Если мы разберемся, почему в полицейском участке не сработали освященные предметы, и заставим их работать прежде, чем вновь отправим людей в бой, это даст нам преимущество. Это поможет новичкам, которые еще никогда не сражались с вампирами.

– Откуда ты знаешь, что новички будут верующими?

– Они достаточно зеленые, чтобы верить в то, что есть вещи правильные, а есть неправильные, и что мы можем спасти этот мир. Вера твоя чиста и крепка, как бриллиант, пока не пройдет проверку на прочность.

– Но она не сильнее, – сказал он.

Этот комментарий со стороны Эдуарда удивил меня, но я кивнула и сказала:

– Нет, не сильнее, просто свежее.

– Знаешь, твой крест тоже не сработал.

– Когда ни у кого у дверей кресты не сработали, я и не подумала достать свой. Могла бы, но примерно в это же время вампир вышел на свет. Я еще не пыталась зажать кровососа между сияющим крестом и сгоранием на солнце. Думаю, на его месте я бы выбрала крест, но как только стемнеет, свет от крестов станет единственным сиянием, которого им нужно будет бояться. К тому же, Дамиан стоял прямо возле меня, а когда на твоей стороне есть вампиры, освященные предметы становятся палкой о двух концах.

– Будь у меня с собой огнемет, твои слова о крестах после захода солнца не были бы правдой.

– Ты едва не спалил дом вместе с нами. Мне было не слишком-то весело в тот раз.

– Ты никогда не позволишь мне это забыть, да?

– Не-а, – ответила я с улыбкой, но говорили я всерьез.

Эдуард хотел, чтобы до того, как мы что-то предпримем, я уединилась с кем-то из своих людей и попыталась исцелить свои раны с помощью небольшой сексуальной магии.

– Пирсону потребуется время, чтобы выбить разрешение для тебя и миротворцев, которые не находятся под его непосредственным руководством.

– Сколько у меня есть времени? – уточнила я.

– Уложись по-быстренькому, минут за тридцать, раньше они не закончат.

– Я знала, что есть причина, почему мы с тобой дружим. Люблю мужчин, для которых тридцать минут – это быстрячок.

Он ухмыльнулся:

– На крайняк, двадцать минут, но ты же не только сексом будешь заниматься, а попытаешься залечить рану, нанесенную чем-то сверхъестественным. На это может уйти больше времени.

Я все же уточнила у Пирсона, но Эдуард оказался прав: на то, чтобы утрясти все дела в Гарде, уйдет время. Судя по всему, кто-то записал на смартфон, как мы расстреливали горящего вампира на улице. Запись попала в интернет и выглядела достаточно жестокой, так что высшее руководство местной полиции не знало, хотят ли они снова прибегнуть к помощи американцев. Когда я намекнула, что, возможно, им захочется, чтобы американцы пришли им на помощь после наступления темноты, он ответил:

– Никто из тех, кто принимает решение, не видел вампира лично. Никто из них не был на месте преступления и не видел жертву. Они не хотят верить тому, что происходит в нашем городе.

– Им лучше поверить, и сделать это как можно быстрее, Пирсон, потому что всем нам необходимо понять, как помешать Дублину этой ночью захлебнуться в крови и вампирах.

– Я в курсе, Блейк, но я не последняя инстанция.

– Хотите сказать, власть имущие с большей охотой отправят меня и мою команду домой, вместо того, чтобы позволить нам остаться и помочь вам бороться?

– Это не борьба, Блейк, а преступление, которое нужно раскрыть.

– Мы знаем, кто за ним стоит, Пирсон. Нам нужно просто найти ее и убедиться, что она больше не сможет этого повторить.

– У нас есть лишь слова вашего вампира о том, что за этим стоит его прежний Мастер, Блейк. Нет ни одного доказательства, которое можно предъявить в суде. Нельзя арестовать ее, пока мы не поймаем ее с поличным на том, что она вредит людям.

– Фланнери и его люди говорят вам то же, что и мы с Дамианом, и вы действительно хотите сказать, что этого недостаточно, чтобы убедить ваше начальство, что до наступления темноты ее нужно найти и покончить с ней?

– Американские решения им не по душе.

– Американские решения… Блядь, Пирсон, вы же видели, что сотворил всего один вампир с вашими… миротворцами. Как думаете, что произойдет, когда наступит ночь, и она сможет контролировать их всех?

– Я не могу знать точно, что это произойдет, Блейк, и вы тоже.

– Если медлить с ответными действиями до завтрашней ночи, то будет кровавая баня. И вы это знаете.

– Я ясно выразил свое мнение о том, что произойдет сегодня ночью, но вы должны уяснить, что здесь никогда не было вампиров. Мы – ирландцы, в большинстве случаем мы устанавливаем дружеские отношения со всеми сверхъестественными существами, которые нам встречаются.

– Ага, с магическим меньшинством. Я поняла, но, Пирсон, фейри тоже напуганы. Они не знают, что происходит с Дублином, и боятся, что это распространится на другие города.

– Дивный народец принимал участие в беседе с моим начальством.

– И никаких подвижек?

– Дело двигается, но не так быстро, как вам того хотелось бы.

– Это не мое хотение, Пирсон. Это необходимость.

– Может быть, но я должен действовать по уставу, Блейк. Если вы или ваши люди предпримут что-либо без нашего разрешения, то, вероятнее всего, вас выпроводят из Дублина в тот момент, когда вы будете нужны нам больше всего.

– Хотелось бы мне сказать: «Вы что, шутите?», но я знаю, что это не так.

– Здесь дела иначе делаются, Блейк.

– Бюрократы везде одинаковые, Пирсон. Просто в моей стране на решение этой проблемы было больше времени.

– Нет, Блейк, одна из причин, по которой мы предпочли вам Форрестера, это тот факт, что даже ваше ФБР не пригласило вас обучать их агентов. Ваши собственные соотечественники считают, что вы слишком часто прибегаете к насилию. К тому же, вы – красивая женщина, которой комфортно рядом с жестокостью. Некоторых это нервирует еще сильнее, чем некромантия.

– Хотите сказать, все сводится к какому-то стремному сексизму?

– При свидетелях я бы ответил, что нет, но тет-а-тет – да, есть такое.

– Значит, была бы я страшненькой, все бы прошло гладко?

– Даже более высокий рост и крупная комплекция помогли бы, но вы – миниатюрная и привлекательная женщина, и, похоже, некоторых из моего начальства беспокоит, что вы спокойно относитесь к жестокости.

– Это просто смешно, – фыркнула я.

– Есть немного, – согласился он.

– Я не стану выше за следующие пару часов, Пирсон.

– Я в курсе.

– Я могу что-то сделать, что мы с моей командой преобразились в глазах вашего начальства?

– Держитесь подальше от неприятностей и сами их не несите – в смысле, не пристрелите кого-нибудь. Не совершайте насильственных действий, пока я не объяснюсь с начальством.

– А если на меня нападут, я могу себя защищать?

– Конечно, вы можете себя защищать, однако, если на вас нападут, убедитесь, что есть свидетели, которые видели, что нападавшие атаковали вас первыми – скажем так, это будет вам на руку.

– Хотите сказать, что даже если я защищаюсь, любое насилие будет истолковано против меня?

– Просто не пристрелите никого, пожалуйста.

– Мне совсем не улыбается вступать в ближний бой, чтобы воспользоваться клинком, Пирсон. Это легкий способ получить еще больше увечий.

– Нет, Блейк, никакого холодного оружия. Не пристрелите никого, и никого не зарежьте.

– Это вампиры, Пирсон. Чего вы от меня ждете? Что я вручную их завалю?

– Я понимаю, что для вас это звучит безрассудно, Блейк.

– Чертовски верно.

– Но мы не хватаемся за пушки чуть что, как вы в вашей стране. Мы не без причины называем себя миротворцами, потому что считаем сохранение мира своей первостепенной задачей.

– Если вы и ваше начальство до темноты не придумаете какой-нибудь план, то в Дублине уже не будет никакого мира. Как только магия друзей Фланнери выветрится, Злобная Сука призовет к себе вампиров. Она создала здесь целую армию, неужели вы этого не понимаете?

– Мы надеемся, что большинство ее вампиров сейчас в больницах, под успокоительными.

– Как только наступит ночь, лекарства не удержат их в бессознательном состоянии, – сказала я.

– Врачи считают иначе, – отмахнулся он.

– Потому что они воспринимают вампиров как травмированных людей, но это не так.

– Вампиризм – это болезнь, подобная раку, – возразил он.

– Да, но раковые больные не жаждут человеческой крови, они не становятся быстрее и сильнее. Не захватывают своим взглядом других и не заставляют их нападать на своих.

– Врачи, которые отвечают за пациентов, считают, что седативные удержат их в коматозном состоянии этой ночью.

– Ладно, но что насчет остальных вампиров, которые есть в городе?

– Мы надеемся, что большинство из них либо уже мертвы, либо лежат в больничных палатах.

– Господи, хотите сказать, что они, что вы, действительно верите, что задержали большую часть местных вампиров?

Он откашлялся и сказал:

– Это основная теория.

– Теории хороши в лабораториях или в конференц-залах, но сегодня ночью на улицах города ваша теория столкнется с реальностью.

– Если вы никого не пристрелите и не прирежете, то, возможно мне удастся убедить их, чтобы вы и ваши люди стали частью дежурных групп, которые будут патрулировать город.

– Если мы будем патрулировать город, нам хотя бы позволят стрелять в целях самообороны?

– Я не интересовался этим вопросом, и вам не советую, Блейк.

– Почему нет?

– Потому что иногда лучше просить прощения, чем спрашивать позволения и получить отказ.

– Иисусе, Пирсон, вы отправляете своих товарищей из Гарды на бойню.

– Я делаю все, что в моих силах, просто держитесь подальше от неприятностей, хотя бы пару часов. У нас есть время до темноты, если больше ничего не случится, и ничего не попадет на Ютуб.

– Мы не можем контролировать владельцев телефонов и то, что они снимают, – возразила я.

– Тогда просто не высовывайтесь до тех пор, пока я не договорюсь с начальством, после чего вы покажете нам, как должны работать освященные предметы.

– Ладно, хорошо, но… ладно, – сказала я и, не говоря больше ни слова, повесила трубку, потому что не доверяла самой себе. Очевидно, времени у меня было достаточно, чтобы позволить себе нечто большее, чем быстрячок.

72

Я бы выбрала Натэниэла, или Натэниэла с Дамианом, но на них я в последний раз кормила ardeur, и должна была дать им еще один день отдыха. А может, и того больше, потому что сегодня Натэниэл поделился кровью с несколькими вампирами. Так что я попросила Дева пойти со мной, но Джейк вышел вперед и сказал:

– Он отдал сегодня слишком много крови, и перед тем, как кормить кого-то, ему следует отдохнуть.

Дев начал протестовать, но в конце концов мы прислушались к более старшему и опытному голосу, однако это ставило меня в затруднительное положение. Фортуна тоже делилась кровью с несколькими вампирами, Магда стояла в пробках в тридцати или более минутах езды от нас, и, если говорить откровенно, секс между девочками занимает больше времени, потому что прелюдия нужна обеим. Да, есть мужчины, которым нужна основательная прелюдия, и куда больше мужчин наслаждаются ею, чем признаются в этом, но у меня не осталось женщин и почти не осталось мужчин. Только подумаешь, что у тебя переизбыток чего-то, как понимаешь, что не запасся этим в достаточном количестве.

Я очень старалась держать Итана и Домино вне списка моих любовников, потому что им было нужно больше эмоциональной близости, чем я могла предложить. Я больше не могла ни о ком заботиться, но мне нужно было воспользоваться своей единственной исцеляющей способностью, которая, как и многие унаследованные мной метафизические ништяки, имела сексуальную природу. Как чуть ранее заметил Дев, похоть лучше страха, смерти и жестокости. Я могла питаться и гневом, но не могла от него исцеляться, а именно в этом я сейчас нуждалась.

– Ты могла бы выглядеть менее несчастной по поводу этого, – с укором заметил Домино.

– Мне жаль, правда жаль, – понурилась я, и Итан тоже входил в адресаты моих извинений. – Просто я пытаюсь урезать список своих любовников – из-за этого всегда куча проблем, и вот мы снова на том же месте.

Итан улыбнулся:

– Когда я появился в твой жизни, твоя бальная карточка уже была переполнена – я понял это, когда прибыл в Сент-Луис, и, да, я был разочарован, но теперь я с Нильдой, и чувствую себя более счастливым, чем когда-либо. Этого не случилось бы, если бы мы с тобой не повстречались в Вашингтоне.

Я похлопала его по руке.

– Спасибо, Итан, но у Нильды разве не возникнет проблем с тем, что мы опять переспали?

Он покачал головой:

– Она в курсе, что я – один из твоих moitié bêtes, и, как член Арлекина, она знает, что в первую очередь я принадлежу тебе, и уже во вторую – кому-то еще.

– Приятно знать, – сказала я и повернулась к Домино – он не улыбался.

– Джейд нормально отнесется к тому, что мы собираемся сделать?

– Джейд тоже хочет тебя, Анита. С ней все будет в порядке.

Это заставило меня нахмуриться, ибо я только что порвала с Джейд, потому что наши отношения не удовлетворяли меня и огорчали ее. Я не хотела, чтобы по возвращению домой меня затянуло в них снова.

– Неужели мы оба настолько неудачный вариант? – спросил Домино.

Я улыбнулась, но опустила взгляд, потому что знала, что улыбка не дойдет до моих глаз:

– Нет, конечно же нет. Вы оба приятны в постели.

– «Приятны» это по-девчачьему означает «хороши, но не восхитительны», – интерпретировал он.

– Зачем ты все усложняешь? – нахмурилась я.

– Потому что если у меня есть шанс снова заняться с тобой сексом, то я хочу, чтобы ты отнеслась к этому не как к рутинной работе, которую тебе нужно сделать, а как к чему-то прикольному. Я знаю, что ты делаешь это только ради того, чтобы вылечиться, и, тем не менее, предполагается, что секс должен приносить удовольствие, Анита.

Его слова заставили меня улыбнуться, и я позволила ему увидеть это.

– Спасибо за напоминание, потому что ты прав. Я относилась к сексу, как к рутине, и прошу за это прощения. Просто переживаю о том, что собирается предпринять ирландская полиция, и на что они собираются дать нам зеленый свет сегодня ночью.

– Мы с Ноланом поможем Пирсону убедить высшее руководство, – успокоил меня Эдуард.

– Терпеть не могу, когда полиция ведет себя, как какая-нибудь корпорация. Это не так работает, – буркнула я.

– И, тем не менее, большинство из них управляются именно так, особенно в больших городах.

– И все равно это неправильно, – уперлась я.

Он согласился и отправил меня уединиться с двумя вертиграми, бросив на прощание:

– Развлекайся.

Я посмотрела на двух парней, которые ждали меня дальше по коридору. Они были почти одного роста – чуть ниже шести футов (182 см. – прим. редактора). Плечи у Домино были шире, и он быстрее набирал массу в зале. Итан стал еще стройнее с момента нашего знакомства – он был словно отточен тренировками, которые практиковали все наши охранники. Оба вертигра были в лучшей форме, чем когда я их встретила впервые. Домино тогда работал на мафиози, который по совместительству был Мастером вампиров Лас-Вегаса. Быть горой мускулов на службе у бандита не означает регулярно тренироваться. Итан служил телохранителем у Королевы клана красных тигров. Я посмотрела на него, отмечая, насколько он похудел, а ведь он и раньше был стройным. Либо он слишком мало ест, либо так на нем сказывались наши тренировки. Как только я сниму с него шмотки, станет ясно, проступили ли ярче мышцы, или их стало меньше из-за недоедания. Так или иначе, я это узнаю, как только мы доберемся до номера в отеле.

73

Я так и не узнала, морил ли Итан себя голодом или сам по себе был таким сухощавым, потому что в жеребьевке выиграл Домино, или даже взял верх со словами: «Я доминантнее тебя, и если ты не пожелаешь решить дело дракой…». Итан не пожелал. Частично в этом была моя вина, потому что я затупила с выбором, и в конце концов вопросила, почему мы не можем замутить тройничок. Никто из них не хотел этого делать, но они поняли мой намек, что предпочтений между ними у меня нет, и решили все за меня. В обычной ситуации, скорее всего, я бы не согласилась, но в нашей поездке в Ирландию не было ничего обычного. К тому времени, как мы добрались до отеля, у меня разболелась рука, так что я не возражала, что кто-то из них взял на себя инициативу.

Итан отправился в смежную комнату и прикрыл разделяющую нас дверь. Я села на край огромной кровати и осторожно прижала к себе висевшую на перевязи руку.

– Сильно болит? – спросил Домино.

– Достаточно. Хочу, чтобы она исцелилась.

Он подошел и встал рядом со мной.

– Я в том смысле, что тебе не слишком больно для секса?

– Я могу немного сбиваться с настроя, – сказала я.

Он опустился предо мной на колени. И вот я уже смотрю в эти красно-оранжевые глаза. Они были так похожи на тигриные на его человеческом лице, что те люди, которые его не знали, спросили бы, где он откопал такие крутые линзы. Мало кто из людей понимал его сущность. Я не знала, обманывали ли они себя, или просто были слепы ко всему, что от них отличается. В леопардовых глазах Мики не было четкого перехода между золотым и желтым. Это больше походило на смешение двух цветов, но красный и оранжевый у Домино были раздельными, хоть и без идеальных границ, но из-за этого несовершенства они перетекали друг в друга тут и там, так что ассоциация была скорее с водой, чем с огнем, как будто его глаза были теплыми и холодными одновременно, пламенем и жидкостью. Я коснулась его лица рядом с этими глазами и спустилась лаской по щекам, чтобы обнаружить мягкость его губ самыми кончиками пальцев. Это заставило его прикрыть глаза и с таким облегчением выдохнуть, словно с этим воздухом вышло все напряжение, которое он копил месяцами.

Я погладила его волосы, играя с проседью белых прядок – казалось, кто-то просыпал лепестки белых роз на черные, как вороново крыло, волосы. Теперь он наблюдал за мной, и в этих тигриных глазах было куда больше эмоций, чем может испытать обычный тигр, потому что тигры не станут усложнять себе жизнь так, как это делают люди.

Домино коснулся моего лица, и его ладонь была достаточно крупной, чтобы стать ему чашей, так что я прижалась к его руке, словно это была подушка, и позволила себе расслабиться в почти лихорадочно тепле его кожи.

– Такой горячий, – произнесла я вслух.

– На моем теле есть места и погорячее.

– Показывай, – велела я.