Текст книги "Цветок Эридана (СИ)"

Автор книги: Лидия Розалиска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 49 страниц)

− Юные леди, заканчиваем работу, времени осталось очень мало. Спускайтесь на второй этаж, там накрыт стол для завтрака, после этого идите в примерочную. Как только будете готовы, леди Инсара прочтёт вам небольшое наставление.

Фрейлины с удовольствием распрямили спины и отправились завтракать. К сожалению, через пять минут в столовую явилась гофмейстерина, которая, не дав доесть салат, повела их переодеваться, невыносимо зудя и пиля всю дорогу. В примерочной уже ждали служанки. Девушки были облачены в одинаковые белые платья без вышивки и оборок, им сделали гладкие причёски и украсили волосы венками из роз. Поскольку всё это продолжалось целый час, Дора Инсара вконец извела бедняжек нудными поучениями о том, как им следует вести себя до, во время и после церемонии, где стоять, куда смотреть и прочее. Затем их препроводили к покоям Её Высочества.

Принцесса стояла на широкой табуретке между трёх гигантских зеркал и проявляла признаки нетерпения. Две служанки застёгивали ей платье, третья расправляла складки на юбке, четвёртая крепила шлейф, пятая пудрила лицо, шестая вплетала в волосы жемчуг, седьмая…

− Ваше Высочество! − закричала гофмейстерина. − Через десять минут начнётся церемония, а Вы всё ещё не готовы! Как Вам не стыдно! Соблаговолите поторопиться, сударыня!

− Мы не виноваты, что наши слуги еле шевелятся, − ответила принцесса.

− Следовало озаботиться туалетом заранее, − проскрипела Дора. − Вам не мешает избавиться от дурной привычки делать всё в последний момент.

− А Вам, в свою очередь, от занудства! − Ева-Мария одёрнула платье и под истерические возгласы женщин соскочила вниз. Не обращая на них внимания, она подбежала к окну, уронив по пути вазу с букетом; за ней, как горох, скакали по полу бусины, каждая из которых стоила вдесятеро больше, чем за год получала прислуга.

− Что вы стоите? − зашипела на фрейлин Инсара. − Живо приберитесь! Не надо ждать, пока Её Высочество наступит на осколок.

− Но мы ведь не прислуживать сюда пришли, − возразила Диана Саем.

− Служанки заняты, а вы мнётесь без дела! − перебила гофмейстерина и огрела её веером. − За работу!

Принцесса коснулась штор и обратила невидящий взор к бледно-серому небу, на котором распушились ватные облака. Со вчерашнего дня в Ахернар прибыли сотни дирижаблей; ветер играл ими, как огромными надувными шарами, и в городе не осталось ни одной свободной причальной мачты.

− Что если погода испортится, − капризно сказала она. − Вдруг пойдёт дождь?

− Вы тревожитесь совершенно напрасно, Ваше Высочество, − пролепетала леди Мари. − Лорд Мокк заверил, что дождя сегодня не будет.

− Неужели господин советник научился управлять стихиями? − Ева-Мария изящно отвернулась от окна. − Мы думали, он только казну расхищает. А Вы, госпожа Инсара, тоже умеете колдовать?

Фрейлины начали хихикать.

− Мне нечего сказать по поводу этого абсурдного утверждения, Ваше Высочество, − ответила гофмейстерина. − И попрошу Вас оставить нападки на достойного и уважаемого человека, который взвалил на себя бремя всех государственных забот, благодаря чему наше королевство до сих пор сохраняет цветущий вид.

− Хватит! Хватит! − принцесса топнула каблучком. − Довольно моралей! В нашем государстве очень мало достойных и уважаемых, зато слишком много бесполезных и назойливых. Приберегите нотации для фрейлин, а сейчас подите вон и не раздражайте нас. Где парикмахер?

− Как угодно Вашему Высочеству, − Дора чопорно присела и удалилась, не преминув хлопнуть дверью перед носом у мастера по причёскам.

Суета вокруг девушки возобновилась. Всё это время фрейлины ждали в комнате, а гофмейстерина − снаружи; что касается Виктории Мокк, та присоединилась к свите только под самый конец.

Спустя час королева поднялась с места и прошествовала к двери, шурша шлейфом. Дора Инсара просверлила воспитанницу злым взглядом, но придраться было абсолютно не к чему − принцесса выглядела идеально, как картинка из книги, в которой был описан церемониал, и гофмейстерине оставалось только промолчать.

Площадь перед дворцом была заполнена народом: море людских голов захлёстывало подступы к огромному строению в форме античного храма, бурлило вокруг статуй и фонтанов и сливалось с отдалённой линией домов. Периптер был оцеплен двойным рядом стражников, охранявших широкий проход, который вёл ко дворцу. Старый храм был украшен гирляндами белых и голубых цветов, а также полотнищами с изображением государственного герба и королевских вензелей.

По случаю столь грандиозного события эриданский двор облачился в нарядные одежды, блиставшие роскошной вышивкой и оживлявшие серое уныние дня. На ступенях стояли господин советник со свитой, казначей, министры и прочие важные особы, знать занимала обширное пространство справа, а слева группами располагались прибывшие к началу коронации гости. Среди гостей особенно выделялась кучка высоких людей в чёрном, неподвижно стоявших плечо к плечу. На них поглядывали с растущим интересом: странные незнакомцы прибыли в столицу буквально полчаса назад, и их ещё не успели представить советнику.

На площади царила атмосфера нетерпеливого ожидания: многие собрались здесь задолго до полудня и простояли так несколько часов в надежде занять лучшие места и увидеть принцессу. Советник с беспокойством поглядывал на часы и нервно расхаживал по ступеням, придворные недовольно перешёптывались, представители иностранных держав в недоумении озирались по сторонам. Наконец, когда лорд Мокк уже собирался отправить во дворец посыльного, дабы узнать, не случилось ли что-нибудь с Её Высочеством, над толпой прокатился гул оживления, и множество голов повернулось в сторону моста, откуда доносились звуки торжественной и плавной музыки.

По мере приближения процессии ажиотаж и крики сделались громче, передние ряды пришли в движение, пытаясь рассмотреть, что там происходит, и стражники с трудом сохраняли ровный строй. Шествие возглавляли музыканты, следом маршировали солдаты королевской гвардии под командованием капитана Антония Волка, за ними шли женщины. Первой величаво вышагивала делла Келерия Деммская, младшая сестра покойного принца Илиодора, супруга одного из пиранийских лордов и тётка принцессы − ей была доверена честь нести корону Эридана. Несколько знатных девочек рассыпали над дорожкой лепестки белых роз из корзин. Принцесса, единственная из всех без венка, медленно ступала по вышитому красному ковру, держась за плечо Виктории Мокк. Фрейлины несли её длинный белый шлейф, а замыкала вереницу почтенная пара – ближайшие родственники по материнской линии.

И тут случился небольшой казус. Проходя мимо гостей, делла Келерия, маленькая и важная, как павлин, загляделась на высокого мрачного мужчину и споткнулась. С её губ слетел чуть слышный возглас удивления, но она быстро овладела собой и ускорила шаг. Однако и столь ничтожной заминки оказалось достаточно, чтоб сбить с ритма королевскую процессию. В толпе заволновались: это было дурным предзнаменованием. Ева-Мария с вопросительным видом остановилась, позволяя лучше разглядеть свой точёный профиль, шейку и изящные волны волос, красиво перехваченные нитками жемчуга.

− Всё в порядке, Ваше Высочество, − холодно сказала Виктория, и они продолжали путь.

Когда процессия достигла храма, советник поклонился будущей королеве, едва не испепелив её взглядом, и за руку сопроводил наверх. Все прочие, кроме Келерии Деммской, остались стоять внизу, и на огромной площади разом стало тихо. Королевский прокурор Альмас Юарт, облачённый в парадное одеяние и белую мантию, торжественно откашлялся и хорошо поставленным голосом произнёс речь о престолонаследии, в то время как над головами гостей порхал лёгкий шёпот − а может, это был только ветер. Принцесса стояла неподвижно. После окончания речи делла Келерия поднесла прокурору подушку с драгоценной короной. Напряжение достигло апогея, и толпа подалась вперёд, чтобы лучше разглядеть происходящее.

− Встаньте на колени, монна, − шёпотом велел советник, но девушка сделала вид, что не слышит, и прокурор был вынужден продолжать церемонию.

− Сударыня! − провозгласил он, беря в руки изящный венец из белого золота. − Клянётесь ли Вы по восшествию на престол заботиться о процветании королевства и благополучии своих верноподданных, править справедливо и достойно, по законам добра и совести?

− Да! − звонко ответила принцесса.

− Священной властью закона нарекаю Еву-Марию, принцессу Деммскую, королевой Эридана, полноправной государыней всех городов, провинций и земель Великого Александра, госпожой и правительницей Северных Долин Дриады, Восточного и Западного Моря, областей Аракии, Мицении, Найналлы и Сфонки, − после утомительного перечисления всех титулов лорд Альмас возложил на голову девушки искрившуюся бриллиантами корону. В толпе раздались крики радости и нетерпения, заглушившие гимн Эридана. Тут же все придворные присели в нижайшем поклоне, в том числе и лорд советник, громко скрежетавший зубами от досады, что упустил из рук государственную власть. Королеве полагалось обратиться к подданным с проникновенной речью и обещаниями, но она была так взволнована, что пропустила эту часть и порывалась поскорее сойти вниз, дабы одарить собравшихся пригоршнями золота и конфет. К счастью, лорд Мокк бдительно следил за соблюдением церемонии и не давал принцессе своевольничать. Члены королевских фамилий вручили ей белую атласную ленту с орденами, символизирующую вхождение в Мировой Совет, а маршал Алголь, капитан Антоний Волк и гвардейцы принесли положенную присягу. Наконец, Ева-Мария спустилась по ступеням, осыпаемая белоснежными лепестками роз. Ей подали открытую белую колесницу, и, сопровождаемая музыкой и криками обожания, королева возвратилась во дворец.

Начинался вечер. В Главной зале негромко играла музыка − это музыканты настраивали инструменты и готовились к грандиозному балу. На роскошно сервированных столах с обилием изысканных яств блистал лучший королевский фарфор, шторы были опущены, люстры зажжены, и тысячи огней отражались в огромных зеркалах. Гости со всех частей света прогуливались по зале туда-сюда, и каждую минуту прибывали всё новые персоны. Отовсюду слышалось щебетание на самых разных языках, дворы потихоньку смешивались, так как между ними имелось много родственных связей. Его Величество король Пирании вёл великосветские беседы в избранном кружке знатнейших особ Дриады, изредка одаривая подходящих вельмож и принцев благосклонным кивком. Но хотя он был занят разговором, а его язык без запинок выстреливал фразами на четырёх языках сразу, Его Величество то и дело отвлекался, нетерпеливо оглядывая залу в ожидании Евы-Марии. Примерно через час у входа заиграла торжественная музыка, и среди прибывших Лорит узрел долгожданную особу, которая была окружена кучкой прехорошеньких фрейлин. Впрочем, принцессу тут же заслонили толпы алчущих её внимания поклонников. За пятнадцать минут свита королевы продвинулась всего на несколько шагов от входа, и тогда король Пирании, потеряв всякое терпение, сам отправился красавице навстречу.

− Я счастлив лицезреть Вас, бесподобная мадонна! − с пафосом воскликнул Лорит, расталкивая в обе стороны плотную массу зевак и почитателей.

Пока я ждал Вас, мне казалось,

Что все часы остановились,

И в ярком свете в зеркалах

Их стрелки молча отразились,

Но с Вашим появленьем здесь

Я свету приказал: "Погасни!",

Иначе он погас бы сам,

Стыдясь, что Вы его прекрасней!

Все зашептались, анализируя сказанное. Буквально через неделю вышеупомянутая фраза заняла первую позицию в театральных чартах Пирании, и юноши с романтическими голосами принялись твердить её со сцены на все лады. Королева, отвечая на его поклон, не могла удержаться от колкости и передразнила:

− Красавиц много на пути,

Но лишний пафос им не нужен −

Должны будильники идти,

Чтоб гости не проспали ужин.

Среди придворных пролетел веселый шепоток, а Лорит надулся:

− Вы разбиваете сердце бедного поэта, мадонна!

− Мы не имели намерения обидеть Вас, мессир Лорит. Наверное, нелегко жить с таким хрупким сердцем? − изысканным тоном осведомилась Ева-Мария.

− Она слишком долго молчала, − проворчал советник на ухо министру Томасу Лену.

− Вот так и портятся межгосударственные отношения, − недовольно закивал лорд Лен.

Но всё обошлось: Лорит выкрутился из смешного положения и предложил королеве руку, желая проводить её за стол. Та церемонно согласилась. Король с гордым видом повертел головой и вдруг заметил в зале новые лица.

− Весьма интересно, − Лорит громко фыркнул. − Мне не сказали, что здесь будут гости с острова Мроак.

− Король Хазар? Он приехал? − оживилась девушка.

− Если даже и приехал, то не представился мне, − съязвил Лорит. − Но какой-то верзила имеет наглость разглядывать Вас. Откровенно говоря, меня смущает присутствие столь сомнительных господ на Вашем празднике, мадонна.

− Понимаете, всё дело в безопасности границ.

− Границы? − бархатный взгляд короля изобразил удивление. − Значит, политическая ситуация внушает Вам опасения?

− Не будем о делах, мессир, − прощебетала принцесса, повиснув у него на локте. − Мы не хотим думать об этом, мы намерены веселиться и праздновать! Разделите с нами нашу радость!

− Конечно, мадонна! − Лорит приосанился и надменно посмотрел по сторонам. − Вы рождены, чтобы блистать!

− И властвовать! − добавила Ева-Мария, подняв указательный пальчик.

Король снисходительно рассмеялся.

Гости были приглашены к столу, и пока они рассаживались, новая королева успела пофлиртовать с двумя симпатичными принцами, разругаться с советником из-за сегодняшнего опоздания на церемонию, повздорить с Дианой Саем, узнать об изменениях в пиранийской системе наследования, обсудить фасон модных шапочек и т. д. Все были восхищены ей, и демуазель расцветала на глазах. Лорит ни на шаг не отставал от Её Величества; за столом он оказался сидящим справа и воспринял это как должное. Места слева тоже пустовали недолго: пока девушка, кокетливо улыбаясь, слушала болтовню Лорита, там расположились король Архипелага Дружбы Коан де Нэссаль и его бледная супруга Яшма Монро. Далеко на другом конце стола темнели одежды гостей из Мроака, а давешний незнакомец невозмутимо рассматривал её и Лорита. Он помнил её маленькой девочкой в чёрном платье, которая вырывалась и капризничала, не желая стоять тихо во время похорон. Прошли годы − за это время принцесса выросла и расцвела, превратившись из ребёнка в достойную внимания барышню. На её голове оказалась корона, а дураки вокруг неё по-прежнему ничего не понимали.

− Он продолжает смотреть на Вас! − сердито сказал Лорит.

Это не могло понравиться девушке, и она взмахом руки подозвала церемониймейстера. Лорд Барнетт возник над ней бесшумно и быстро, как тень.

− Мы желаем знать, кто смеет так непочтительно глазеть в нашу сторону! − громко произнесла она. Гости с любопытством затихли.

− Ваше Величество, это король Мроака! − шёпотом ответил Барнетт.

Ева-Мария была поражена:

− Как Вы догадались? Он в короне?

− Я осмелился уточнить у одного из сопровождающих, мадонна.

− А Вы не уточнили, почему данный господин одет во всё чёрное? − влез Лорит. − Быть может, мессир перепутал коронацию с погребальной церемонией?

Над столом пролетело нервное хихиканье, и все взгляды с любопытством обратились на Хазара.

− Мы желаем познакомиться с ним, − сказала принцесса. − Представьте нас после ужина и напомните мессиру о хороших манерах.

Под звон бокалов, шелест одежд и торжественные тосты в честь новой королевы церемониймейстер подошёл к мроаконцам и с низким поклоном обратился к королю. Тот ответил односложно и снова посмотрел на Еву-Марию своим холодным, непроницаемым взглядом. По окончании банкета он встал и вышел, ни разу не оглянувшись в сторону хозяйки торжества.

Королева в сопровождении фрейлин дефилировала по зале, принимая поздравления от иностранных дворов. Иногда она вспоминала о Хазаре и порывалась встретиться с ним, но Виктория Мокк каждый раз переключала внимание девушки на что-нибудь другое − то на незнакомого принца, то на принесённый десерт, поправляла ей локон или заводила разговор о нарядах.

Тем временем за окном стемнело. В зале сделалось весело и шумно, с балкона объявили начало танцев. Стали образовываться пары для полонеза. Мессир Лорит раскланялся с королевой и завладел её рукой. Залу наполнили торжественные звуки музыки, лицо Евы-Марии засияло, и она грациозно скользнула по паркету. Король и королева составили первую пару, за ними шли почтенные и сановитые гости, фрейлины и молодёжь находились ближе к концу. Миледи Мокк, обычно исчезавшая из зала к началу танцев, теперь была вынуждена оставаться на виду − она танцевала со своим отцом, и весь танец они беседовали о государственных делах. Перед красавицей Дианой возник вначале Ральф де Випонт − как всегда, пьяный и до противности развязный, но она ловко отделалась от принца и приняла приглашение архипелаговского лорда. Отвергнутый Ральф попытался пригласить пару принцесс, но и тут потерпел неудачу; слоняясь по залу, он случайно наткнулся на Клерию Исону, смущённо жавшуюся к колонне, и не замедлил распушить перед ней павлиний хвост. Стелла ди Муян была приглашена неким Ливери Шеном, представителем Острова Свободы, о чём горько сожалела уже в начале танца, так как невоспитанный республиканец без конца наступал ей на ноги и платье, вертел лохматой головой и разглагольствовал о коммунизме. Куколка Элиза Торн сразу же была высоко оценена экспертами, и её партнёром стал принц Гнейс из Доса, младший брат Лорита, прыщавый юноша с вытянутым унылым лицом. Даже гофмейстерина в этот вечер не стояла у стенки − она танцевала с господином прокурором. Оба были облачены в чопорные чёрные одежды и важно плыли по залу, подавая пример молодёжи. Мроаконцы по-прежнему отсутствовали, и про них все забыли.

Нет, не все.

От мраморной колонны со вздохом отделилась девичья фигура. Яркий бархат и блеск драгоценных камней влекли к ней многочисленных поклонников, но Фатжона словно не замечала их: сегодня она желала видеть только одного, а он не приехал. На сердце у неё было неспокойно.

Фланируя по зале, она заметила, как слуга вынес из комнаты огромный поднос с дочиста обглоданными костями и тремя пустыми графинами. Даирка заглянула внутрь и столкнулась с молодым парнем в чёрном плаще из акульей кожи.

− Сюда нельзя, − на ломаном эриданском сказал он.

− Почему? Запретная зона? − девушка игриво коснулась его живота. Бедняга, как он покраснел!

− Халдор занят, − ответил юноша, пятясь, как от чумной.

− S kem ty tam treplesh'sya, Neay? − раздалось из комнаты, и Фатжона, пользуясь замешательством охранника, проскользнула внутрь. В тот же миг грубая рука перехватила её поперёк тела, а к горлу прижалось что-то холодное.

− Uberi oruzhie, − велел человек лет сорока. Он сидел на диване в центре комнаты и куском кожи очищал большой нож. − Тебя прислала королева?

Хватка гассера ослабла. Фатжона отстранилась и с оскорблённым видом сделала реверанс.

− Нет, Ваше Величество, − её нервировали пристальные взгляды. − Я здесь сама по себе. Я хотела бы знать, почему не приехал милорд Гован. У него какие-то неприятности?

− Мне непонятен интерес к моим послам. С чего ты решила, что можешь спрашивать меня об этом?

− Это личный вопрос, мессир, он никак не связан с политикой.

− Тогда обратись к гадалке.

Наверное, следовало что-то сказать или объяснить, но слова замерли у Фатжоны в горле: единственное, что она сейчас испытывала − тошнотворный страх разоблачения. Потупившись, она молча развернулась и вышла из комнаты, унося в сердце мучительную тяжесть вины.

− Зачем приходила рыжая? − на пороге появился длинный худой эрл с бутылкой вина.

− Не знаю. Праздное любопытство, − Хазар спрятал нож и поднялся. − Пора возвращаться, мы ничего тут не высидим.

− Халдор покидает свою принцессу? Женщин нельзя оставлять надолго, − в голосе Тарга звучал неприкрытый сарказм.

− Как и архонтов.

− Прихвачу-ка её с собой, − сказал эрл, пряча бутылку за пазухой. − Всё равно скажут, что по дороге мы ограбили Эридан.

− Может, ещё пару женщин изнасиловать? − угрюмо буркнул Никза.

− И пару стражников убить, − в тон ему ответил Бэйд.

− В другой раз, − отмахнулся Хазар, и как обычно, никто не мог с уверенностью сказать, что это шутка.

Прошло несколько часов. В зале царила суматоха перед очередным танцем. Молодые люди вели себя с различной степенью лёгкости; гости постарше, притомившись, сидели за столом или на диванах возле стен, гуляли по галереям и балконам, беседовали в примыкающих к зале уютных комнатах. Ева-Мария, звезда сегодняшнего вечера, с порозовевшими щёчками слушала любезности большой толпы поклонников и периодически пускала в ход свой острый язычок. Разумеется, рядом вертелся Лорит, уже порядком надоевший королеве. Чтобы избавиться от его общества, демуазель удалилась в один из будуаров, предназначенных для отдыха в уединении и тишине. Захлопнув дверь, она опустилась на диван, и паж поднёс ей бокал терпкого бордового вина. Не успела Ева-Мария допить его, как в комнату без стука и разрешения влетел советник, злой как чёрт, и прямо с порога начал:

− Мадонна, Вы преуспели в раздувании конфликтов межгосударственного масштаба! Надеюсь, Вы отдаёте себе отчёт в том, что натворили?

− Мы не помним, чтобы позволяли Вам войти, − осадила лорда принцесса.

− Это формальности, и сейчас не до них! Ваши выходки грозят обернуться войной с Мроаком! Вы умудряетесь создавать проблемы из ничего! Даже в день коронации Вы продолжаете вести себя как маленькое, неразумное существо.

− Ах, оставьте нас в покое! − воскликнула девушка.

− Да-да-да, Вы хотите спокойно отдохнуть! − взорвался Сэмаэль Мокк. − Лучше подумайте, как теперь исправить положение.

− О чём Вы говорите? Какое положение?

− Хватит прикидываться дурочкой, пора нести ответственность за свои поступки.

− Какая дерзость! Вон отсюда!

− Вот так Вы обычно и решаете дела, − советник ослабил запонку, стянувшую воротник и мешавшую ему изливать негодование. − Король Хазар и его свита только что покинули столицу. Я говорил, не стоит приглашать его на коронацию; теперь-то Вы понимаете, что всё это значит? Король Пирании, кстати, тоже объявил о своём намерении отбыть в Дос.

− Пусть уезжают − подумаете, важность! Мы-то здесь при чём? − фыркнула Ева-Мария, запустив пальцы в вазу с фруктами и выбирая себе яблоко: каким-то образом ей всегда попадалось самое сладкое.

− Хватит, мадонна! По всей видимости, мне придётся обсудить с министрами вопрос о Вашей неспособности к управлению государством.

− Лорд Мокк, − Ева-Мария повернула головку: она была раздражена его нападками. − Кажется, нашему терпению пришёл конец!

− Моему тоже, мадонна! − отрезал советник.

− Да что это такое! − она топнула каблучком. − Так и будете нас злить? Не бал, а сборище нахалов! И гости подобрались на славу − один осёл, другой высокомерная статуя. Стража! Господин советник разозлил нас и отстраняется от должности. Уведите его куда-нибудь!

В будуар немедленно вошли двое гвардейцев и потащили оторопевшего Мокка в неизвестном направлении, но не успела Ева-Мария осознать всю простоту и прелесть власти, как в дверь постучали, и вошла гофмейстерина.

− Ваше Королевское Величество, я должна прочитать Вам нотацию.

− Уйдите немедленно! − выпалила королева.

− Прошу прощения, − чопорно произнесла Инсара. − Вам не положено оставаться одной, и Ваше Величество прекрасно об этом знает. Где фрейлины?

− Танцуют в зале, где же ещё? − рассерженно отозвалась Ева-Мария.

− Мне это известно.

− Тогда зачем Вы спрашиваете? Похоже, этот мир захлестнуло безумие, − принцесса закатила глаза.

− Затем, что они должны быть здесь! − повысила голос гофмейстерина. − Этих глупых девчонок ещё воспитывать и воспитывать, а Вы изволите подавать им пример легкомыслия − следовательно, воспитывать нужно в первую очередь Вас. Как Вы смеете оказывать любезность этому пирату и приглашать его за общий стол? Что такое на Вас нашло − не то ли самое безумие, о котором Вы изволили упомянуть? Где был Ваш стыд − или, идя на поводу у своего любопытства, Вы в одночасье позабыли о хороших манерах?

− Опять Вы нудите, леди Инсара! − Ева-Мария не вытерпела и соскочила с места. − За столом сидит множество гостей, и раньше это не внушало Вам беспокойства.

− Раньше Вы не были королевой, а теперь Вам надлежит вдвое усерднее заботиться о своей репутации. Совершенно очевиден тот факт, что юным леди не подобает общаться с мужчинами, имеющими столь порочную репутацию. Вы сами видите, к чему это привело. Когда Вы начнёте прислушиваться к добрым советам своих наставников? Стойте, куда Вы идёте?

− У нас голова болит от Ваших моралей.

− Мои морали, как Вы изволили выразиться, ещё и не начинались. И не надейтесь, что я оставлю Вас в покое; напротив, моя святейшая обязанность − неотступно следовать за Вашим Величеством, оберегая от всевозможных неверных шагов, которые Вам навредят.

Королева выбежала из будуара и столкнулась с Лоритом.

− О, мадонна! − проблеял он. − С Вашей стороны было весьма немилосердно покинуть залу, украшением которой Вы являлись.

− Мы уже возвращаемся, мессир, − кисло ответила девушка.

− Надеюсь, Вы позволите пригласить Вас на следующий танец? − с надеждой спросил король, кланяясь и целуя ей ручку.

− Мы не в силах отказать Вам, − принцесса выдавила фальшивую улыбку, а Дора Инсара с осуждением покачала головой.

Танцы и веселье продолжались до трёх часов, а потом все высыпали на балкон полюбоваться салютом в честь новой королевы Эридана. И поскольку гости уже устали, было решено закончить бал и разойтись.

Четыре фрейлины сидели во фрейлинской, куда выходили двери их спален, и оживлённо обсуждали прошедший день. Здесь же находились служанки, помогавшие им совершать вечерний туалет. Виктории Мокк с ними не было − в силу своего привилегированного положения эта особа ночевала в отдельной комнате рядом с покоями королевы.

− И вот подходит ко мне этот тип, − рассказывала Диана, пока две служанки освобождали её от тугого корсета, − и произносит: "Окажите милость, станцуйте со мной этот танец", а сам уже взял меня за руку, будто я согласна. Ну, я решила поубавить его пыл и отвечаю: "Знаете, милсдарь, я ни с кем не танцую, пока не получу разрешения гофмейстерины".

Девушки захихикали.

− Он недовольно спрашивает: "Неужели всегда так строго?", а я ему в ответ: "Конечно, сударь, это же королевский бал, а не какая-то второсортная вечеринка". Тут я повернулась, чтоб уйти, но, представьте себе, он и не думал отпускать мою руку! "Ну-с, миледи, тогда идёмте к госпоже гофмейстерине". Я про себя думаю: "Вот привязался!", а вслух отвечаю: "Ах, Вы идите, а мне нужно носик попудрить". Он надулся, заподозрив подвох, но представляете − всё-таки пошёл к этой старой кляче и говорит ей: "Мадам, позвольте-с испросить Вашего согласия на вальс". Тут Дора как даст ему веером! "Мерзавец, − кричит, − подлец, невежа, негодяй, развратник! И думать забудьте о такой чести! Я не танцую с тех пор, как облачилась в траур". Представляете, она решила, что кто-то хочет повальсировать с её старым телом. В общем, гофмейстерина прочла ему нотацию, так что ближайшие два часа я могла не волноваться и веселилась с чистой душой, думая, что он про меня забыл. Не тут-то было! Стоило мне выйти на балкон, снова появляется этот болван и начинает скандалить, почему я сыграла с ним такую шутку, по ходу дела, разумеется, норовит меня всю облапить. Я стала звать на помощь, он испугался и перешёл на уговоры. Я, говорит, король Пирхáсити, ты будешь счастлива со мной, отдайся − озолочу.

− Так это был король?! − побледнев, спросила Элиза.

− Господи, такой король, у меня дома конюх приличней выглядит, − пренебрежительно отмахнулась Диана. − Его Пирхасити даже с лупой на карте не найдёшь, а самомнение как у императора. Я его оттолкнула и говорю: "Сударь, я приличная девушка, а Вы твердите такие непристойности! Не извольте забываться, иначе об этом узнает Ваша жена".

− А он? − вопрос принадлежал Клерии Исоне.

− Сразу сник, стал что-то лепетать в своё оправдание − дескать, ослеплён моей красотой, но мне это было совсем не интересно, и я побыстрей ушла в зал.

− Ах, Диана, везёт же Вам! − с завистью вздохнула Клерия. − У Вас столько поклонников! Мне бы так.

− У тебя ещё всё впереди, − снисходительно промолвила фрейлина.

− Кто бы мог предположить, что меня пригласит этот Шен и я соглашусь, − Стелла закатила глаза и тяжело вздохнула. − Такая невоспитанность, такое самодовольство! Если б я только знала, что он не стрижёт ногти!

− Неужели?! Какой ужас! − испугалась куколка Торн.

− Да, непонятно, чем ты думала, − усмехнулась Диана. − Могла бы подыскать кавалера получше. Или ты бессильна очаровать какого-нибудь принца?

− Я не страдаю от недостатка внимания, − высокомерно фыркнула Стелла. − Девушки моего круга должны посвящать себя более достойным занятиям, нежели погоне за женихами, − например, музыке, чтению, эстетическому развитию.

− А разве нужно самим искать женихов? − полюбопытствовала Исона. − Я думала, мне мужа родители выберут.

− Воспитанная девушка вообще не должна раздумывать над этим. Когда придёт положенное время, для неё всё определится само собой. Как говорят в Пирании, avant tout − la modestie et surtout une innocence irréprochable; songez-y bien.9

− Не слушайте её, − перебила Диана. − Кто бездействует, тот остаётся старой девой. Здесь, слава богу, не монастырь, есть где развернуться, и надо этим пользоваться, пока наша ненаглядная королева не вышла замуж.

− А что тогда будет? − заинтересовалась Клерия.

− Сложно себе представить, но я уверена, что резвости у неё поубавится, а значит, нам придётся сидеть взаперти и вышивать пелёнки её младенцам. Никаких балов, никаких развлечений, не говоря уж про любовные интрижки.

− Все будут только рады, если принцесса немного угомонится, − возразила Стелла.

− А я нет! − топнула ногой Диана. − Нам тоже найдут мужей и заставят рожать детей, чтоб королеве было с кем обсуждать семейные дела.

− Успокойтесь, милая, это случится ещё не скоро.

− Ну конечно! Готова поспорить, сразу после коронации король Пирании сделает ей предложение, и оно будет не единственным.

− А королева сама решит, за кого выйти замуж, или ей скажут министры? − наивно спросила Элиза.

Диана расхохоталась, поигрывая своими локонами:

− Ой, не могу, держите меня! Ну и дурочка ты, Элизабет Торн! Станет наша Ева слушать министров! Она будет поступать как ей заблагорассудится, и сыграть тут можно единственно на том, что она сама не знает, чего хочет, поэтому достаточно просто подсунуть ей в голову нужную мысль, и всё.