Текст книги "Цветок Эридана (СИ)"

Автор книги: Лидия Розалиска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 49 страниц)

− Струсил, что ли?

− Вам должно быть известно, что дуэли в Эридане под запретом.

− Плевать! − проорал Ральф. Вокруг начинали собираться зрители, хотя музыка играла достаточно громко. − Я должен отплатить за нанесённое мне оскорбление! Если он откажется, я проткну его прямо здесь!

− Хорошо, я к Вашим услугам, монсеньор, − побледнев от злости, сказал принц Кимболл. − Спустимся в сад.

− О да! − Ральф взмахнул рукой и опрокинул поднос с десертами. − Идём!

− Монсеньор Гнейс, прошу Вас быть судьёй поединка, − Кимболл слегка поклонился в сторону пиранийского принца. Тот кивнул и поклонился в ответ, а Элиза жалобно воскликнула:

− Господа, а как же полька?

− Не волнуйся, малютка, я вернусь через пару минут, и мы непременно станцуем, − развязно пообещал ей Ральф.

− Сударыня, этот наглец получит по заслугам, а после того, как он успокоится, я всецело Ваш, − заверил девушку Кимболл.

− И я! − тут же добавил Гнейс, и принцы покинули зал.

В саду на них пахнуло сыростью и прохладой: гостям, танцующим в яркой зале, было невдомёк, что за окном опустилась глубокая ночь. Молодые люди поёжились, вслушиваясь в треск цикад и весёлые звуки музыки.

− Не стоит уходить далеко, − произнёс Гнейс. − Думаю, вон та площадка вполне годится, если, конечно, господа не передумали драться.

− С чего бы! − фыркнул Ральф.

Все трое направились на выложенный плитками газон под балконом, окружённый с трёх сторон затейливо подстриженными кустами. Из высокого окна сюда падал яркий свет, неподалёку проходила аллея с фонарями. Приготовления были недолгими: противники скинули камзолы и заняли места. После сигнала Гнейса их рапиры яростно скрестились, при этом Ральф сыпал насмешками и шуточками, доводя принца Кимболла до белого каления. Наконец, тот сделал ловкий финт, и остриё его рапиры оказалось возле горла противника.

− Мне не хочется убивать Вас. Предлагаю Вам сложить оружие и извиниться, − холодно сказал он.

Вместо ответа Ральф отступил назад и, танцуя, повертел кукишем.

− Убить меня? Ты шутишь, выскочка де Нэссаль! Это я тебя убью, пущу тебе немного крови, чтобы из тебя вышло немного дури. Не волнуйся, жёнушку твою будет кому утешить! − он засмеялся, но смех внезапно оборвался глухим вскриком: Кимболл, потеряв над собой контроль, сделал стремительный выпад, и его рапира прошила живот Ральфа, выйдя из спины. Принц быстро выдернул оружие, и Ральф мягко повалился на плиты − на лице у него застыло выражение удивления и детской обиды. Слабеющей рукой он зажимал обильно кровоточащую рану, потом его глаза закрылись. Принцы склонились над раненым. Кимболл потрясённо молчал, стыдясь своего поступка, а Гнейс, обретя голос, принялся истерично звать на помощь.

− Не говорите им правду, − сдавленно произнёс Кимболл. − Я не знал, что так получится. Я не владел собой.

− Вы ударили его до того, как он занял позицию! − взвизгнул Гнейс. − Это нарушение дуэльного кодекса!

− Никто не узнает.

− Я обязан сказать! Меня спросят! Это дело чести!

− Но Вы тоже окажетесь замешанным, − уговаривал принц.

− Вы дворянин и обязаны биться по правилам! Вы их не соблюдали! А вдруг он умрёт?!

− Да хватит ныть! − Кимболл уже пришёл в себя и схватил Гнейса за грудки. − Скажете всем, что он нападал, а я защищался, ясно? В конце концов, он был пьяницей и подонком. Ну же, возьмите себя в руки!

Гнейс висел перед ним, как беспомощная тряпка. Его широко открытые глаза с ужасом глядели на лужу крови. Наконец, он сглотнул и отвёл их в сторону.

− Можете рассчитывать на меня, монсир.

Глава 6. Маленькие мерзости

Нас тешат блёстки и обманы.

(Лермонтов)

Сквозь синие шёлковые шторы в комнату пробивался нежный свет, лёгкий и умиротворяющий. Вместе с ним по комнате плыли пылинки − на потолке их было особенно много, и они беспрестанно роились, танцевали, складывались в причудливый калейдоскоп, иногда рассыпались с явственным хрустальным звоном и падали вниз, на горячие веки.

Звон пылинок становился сильнее и постепенно превратился в человеческие голоса. Двигаться не хотелось. С трудом разлепив глаза, он различил смутно знакомые очертания комнаты и два силуэта. Свет вдруг перестал быть нежным и ласковым: пришлось зажмуриться и немного подождать. Когда он вновь открыл глаза, перед ним стояла прекрасная девушка и высокий сутулый мужчина в белом халате.

− Пить… − выдавил принц пересохшими губами.

− Нельзя, голубчик, нельзя: ананасы с шампанским отныне под запретом, печень и так еле влезла на место, пришлось даже немного ушить, − шутливо произнёс мужчина, проверяя температуру и пульс.

Словно в подтверждение его слов, раненый уронил голову набок, и его стошнило в подставленный горшок. Доктор отвернул одеяло и занялся осмотром, а принцесса, прижимая к носу платок, отступила подальше.

− Милый кузен, как Ваше здоровье? − спросила она.

− Кхе-кхе, − он прочистил горло, но голос вышел слабым и хриплым. − Похоже, поездка на небеса откладывается.

− Ах, Вы, как всегда, острите! − воскликнула она.

− Вы будто и не рады, кузина?

− Трудно сказать, − пожала плечами девушка. − Вы только и ждёте, чтобы своими пьяными выходками испортить нам праздник.

− Кхм, − глубокомысленно изрёк Ральф.

− Мы отругаем Вас позже, − продолжала она, слегка склоняя голову на высокой стройной шейке. − Доктор Лонгорий сказал, что Вы потеряли много крови и плохо соображаете. Придётся Вам провести некоторое время в постели, мсьё де Випонт.

− Я не против, особенно с кем-то.

− Говорят, Вы подрались из-за миледи Торн? − уточнила принцесса. Мысль о том, что смазливая Элизочка на второй день своего присутствия в столице сумела рассорить множество кавалеров, не давала ей покоя.

У Ральфа появилось подозрение, что она пришла сюда не из сострадания, а из любопытства, и он демонстративно промолчал. Не дождавшись ответа, Ева-Мария насупилась и уничижительно изрекла:

− Фи, кузен! Могли бы найти более достойный повод!

− Да ладно Вам, кузина.

− Вы дурак или изволите притворяться? Торжества в нашу честь едва не сорваны из-за какой-то фрейлины!

− Подумаешь, трагедия, − ответствовал принц: его совершенно не заботило, что происходит во дворце.

− Да, трагедия! И позначительней, чем чья-то дырка в животе! − Ева-Мария покраснела от возмущения. − Как только поправитесь − вон отсюда, и больше не появляйтесь в Эридане!

− А где же состраданье? − умирающим тоном проговорил молодой человек.

− Может, нам следует рыдать у Вашего изголовья? − надменно поинтересовалась она. − Целовать в лоб, перевязывать раны?

− Мечтаю об этом, дорогая кузина.

− Пусть этим занимается миледи Торн, − охладила его пыл Ева-Мария. − Мы пришлём её к Вам вместе с родителями. Семейство Торнов очень хочет знать, почему имя их ненаглядной дочки связывают со скандалом, в котором участвуют целых три принца.

− Мадонна, Вы же не отдадите меня им на растерзание? − обеспокоился Ральф: он живо вообразил себе все прелести подобного свиданья. − Я бедный больной человек… я ослаб… мне нужен покой…

− Ах, полноте притворяться! − фыркнула королева. − Разве Вас не радует встреча с предметом своего обожания?

− Не совсем.

− То есть Вам больше не нравится мисс Торн?

− Да к чёрту её, кузина! − завопил принц. − Я к ней и близко не подойду, обещаю!

Ева-Мария мило улыбнулась и вышла, оставив Ральфа де Випонт в бессильной злости созерцать потолок.

Вопреки ожиданиям, праздничный дух не исчез из дворца после вчерашнего инцидента. Поездка, конечно, была отложена на завтра, но уже вовсю шли приготовления к очередному балу: украшалась главная зала, натирались до блеска паркетные полы, плелись цветочные гирлянды, развешивались люстры. После завтрака была объявлена экскурсия в музей эриданской культуры, в ожидании которой гости прохаживались по дворцу и вели беседы. В галереях третьего этажа гуляла кучка фрейлин с Архипелага Дружбы, болтавших по-пиранийски и занятых рассматриванием картин и статуй. Все они, за исключением одной, были некрасивы и одеты в тяжёлые пиранийские платья одинакового фасона с корсетами. Красавицу звали Лианой − она была самой молоденькой, не старше 16 лет, невысокая блондинка с распущенными бледно-медовыми волосами до плеч, острым подбородком, хитрыми голубыми глазками и ангельским ротиком. Даже платье на ней сидело более изящно, чем на других. Бекки − востроносая высокая девушка с мелкими каштановыми кудряшками, перехваченными фероньеркой, − была старше Лианы на два года. Третья, Мария, являла собой пример монашеской девы с бледной кожей и гладкими чёрными волосами, туго стянутыми на затылке. Ей было 22 года. Наконец, последняя, Карлотта, была здесь самой старшей. Ей исполнилось 24 года, и в душе она тяжко переживала, что до сих пор не вышла замуж. Все переживания отражались на её большом, сердитом, простоватом лице с пробивающимися под носом русыми усиками; она вообще была крупной девушкой, с мощной талией и водопадом юбок на бёдрах.

− Никогда не видела таких роскошных галерей, − тонким голоском сказала Бекки, скользя взглядом вдоль широкого коридора с бордово-золотыми стенами и разрисованным потолком. − Музей, а не дворец, и ехать никуда не надо. Здесь даже на потолке картины!

− Роскошь отвлекает от самих полотен, − с унылым видом произнесла Мария.

− Вам так кажется с непривычки, − голос Лианы звенел как колокольчик. − Здесь много красивых картин, а в Нопле одни лишь старые портреты, да и те засижены мухами.

− И все такие скучные, − Бекки фыркнула, забавно морща нос. − Мне больше нравятся пейзажи, как здесь.

− Сколько ж денег надо было на всё это потратить, − проворчала Карлотта.

Фрейлины столпились вокруг старинного изображения: из глубины веков на них смотрела, сложив руки и чуть заметно улыбаясь, смуглая женщина на фоне гор.

− Интересно, кто это такая? − воскликнула Лиана, касаясь изображения рукой.

− Не трогайте! − заголосила Мария так, что девушка даже отшатнулась.

− А нормально нельзя сказать? Зачем сразу кричать?

− Не смейте прикасаться к картинам!

− Я же немножко.

− Всё равно, − Мария сухо поджала губы, устыдившись своей внезапной вспышки. − На пальцах содержится пот и выделения, это может привести к порче красок, я уже не говорю о том, что руки могут быть просто грязны.

− Хорошо, в следующий раз я надену перчатки, − оскорблённо сказала Лиана.

− Да хватит вам! − перебила Бекки, проталкиваясь поближе. − Наверное, это дама из королевского рода.

− Родственников мы смотрели в другом крыле, − покачала головой Мария, внимательно разглядывая картину.

− Есть в этом портрете что-то мистическое, − сказала Лиана.

− Да-да, у меня возникло похожее чувство! − согласилась Бекки. − Совсем не узнаю пейзаж.

− Э, перестаньте! − отрезала Карлотта. − Не воображайте, будто вы обе пересмотрели все пейзажи на свете. С кого-то же этот портрет рисовали, а раз было с кого, то было и где.

− Разве он не может быть фантазией художника? − возразила Лиана. − Посмотрите! − она указала на следующую картину. − Это не та же самая местность?

− Нет, − ответила Карлотта. − Здесь написано "Закат в горах Мроака. Автор неизвестен".

− Никогда не думала, что какой-то художник отважится посетить Мроак, − протянула Бекки.

− Сюжет этой картины целиком выдуман, как дантовский ад, − сухо отозвалась Мария.

− С чего Вы взяли?

− Милочка, какой же нормальный человек вдохновится унылой грязной кучей камней, представляющих Мроак? Там нет ничего интересного.

− Почему? − возразила Лиана. − Суровая природа тоже бывает живописна.

− Не спорь, Мария лучше знает! − грубо перебила девушку Карлотта.

Они немного попререкались, но спор закончился мирно, и девушки направились дальше. В соседнем коридоре фрейлины наткнулись на даму средних лет с маленькой нарядной девочкой. Это была Йора Монро, их гофмейстерина − высокая полноватая женщина с царственной осанкой и весёлым молодым лицом, которое озаряла тёплая улыбка. Назначена гофмейстериной она была больше для формальности, чем по надобности: её истинные обязанности заключались в присмотре не за фрейлинами, а за принцессой, которую она сейчас держала за руку. Восьмилетняя принцесса Мимия де Нэссаль, упакованная в корсет, была, в отличие от своих буйных братьев, скромной, послушной девочкой с большими удивлёнными глазами и застенчиво склонённой головкой.

Итак, эта пара тоже рассматривала картины. На стенах красовалась полная коллекция "Сказочной феерии" Фадона, фантастические полотна Ре Бюрре, несколько красивых рисунков в жанре фэнтези, натюрморты и дворцы, волшебные существа среди вод и облаков. Девочка была в восторге.

− Госпожа Йора, мы уже всё посмотрели, почему здесь так мало картин? − выпалила Бекки.

− Что? − рассеянно произнесла леди. − Сама подумай: к чему развешивать картины, если королева Эридана их не видит? Зато здесь много статуй, можете полюбоваться ими.

Лиана недовольно повела плечом и вдруг устремилась к одной из скульптур. Мраморная статуя изображала высокую фигуру в античных одеяниях до пят, в накидке и венке, стоящую с поднятой головой и играющую на кифаре.

− А кто это? Леди Йора, Вы знаете, правда?

− Я-то знаю, а как насчёт вашей эрудиции, юные леди?

− Ээ, Афродита? − неуверенно протянула Карлотта. Девушки прыснули. − Что смешного?

− Богиня любви изображалась обнажённой, это стыдно не знать, − ответила Мария кислым голосом.

− Ну так не могли же в королевском дворце поставить голую статую! − возмутилась фрейлина. − Это был бы верх бесстыдства! Вот и прикрыли.

− По-вашему, все статуи должны быть в парандже? − фыркнула Лиана. − Как тогда показывать красоту человеческого тела?

− Да что там показывать! Непристойность и стыд!

− Карлотте всюду мерещится разврат, − Бекки дёрнула плечиком и обошла статую.

− Высокое искусство не может оскорбить чью-либо нравственность, − поучительно изрекла Мария.

Они опять заспорили, а Йора Монро с улыбкой слушала их; наконец, она кашлянула, и девушки сразу притихли.

− Перед вами статуя Аполлона Кифареда, древнего божества света, покровителя искусств. Непременные атрибуты, по которым его можно узнать − это лира или кифара, а также лавровый венок.

− Мужчина?! Отвратительно! − басом воскликнула фрейлина, разглядывая длинные локоны, складки одежды и нежный лик статуи. Фрейлины захихикали, подшучивая над ней.

− Можете посмотреть и на другие скульптуры, ведь это подлинники, − подняла палец гофмейстерина. − Иногда трудно правильно определить пол, критерием здесь служит только знание истории искусств.

Некоторое время девушки бродили по комнатам и развлекались, строя догадки относительно произведений искусства, но тут из-за угла в окружении стражи вывернул принц Лотар в обнимку со своей фигуристой подружкой. Женщина выглядела ещё шикарней, чем вчера на балу, а её спутник был всё в той же одежде, демонстрируя полное пренебрежение к роскоши и правилам этикета. Было непонятно, что эта пара делает в галерее: фрейлины воззрились на них, а те, не прекращая разговора, прошли мимо. Лотар задержал взгляд на Лиане, потом состроил рожицу принцессе − та заплакала и спряталась за широкой юбкой Карлотты.

− Почему они здесь расхаживают? − пробормотала Карлотта.

− Вероятно, пришли посмотреть на картины, − угасающим голосом предположила Мария.

− Картины, как же! − фыркнула Бекки. − Да он глаз не сводил с Лианы.

− Вот уж воображаете вечно! − вздёрнула носик та.

− Не беспокойся, нас не проведёшь, − заворчала Карлотта, которая давно взяла за правило опекать целомудрие своих компаньонок. − Известное дело: где мёд, там и муха. Ох уж мне эти молодчики! Углядел симпатичную, так и подружка не помеха, а мы для таких пустое место. Ребёнка вон испугал только!

− Ой, хватит Вам, Карлотта, что такого? − возразила Бекки. − Многие смотрят на Лиану, она у нас красивенькая − ну и принц не дурак, тоже посмотрел. А помните, как за завтраком он приставал к одной из эриданок?

− Вы мне эти разговоры бросьте, − строго сказала Карлотта. − Я знаю, к чему это может привести, и не позволю делать глупости. Той эриданке я бы задала такую взбучку, что она ещё неделю на попе сидеть не могла, да чудится мне, ей всё сойдёт с рук. Можно ли осуждать эриданских фрейлин при такой-то королеве!

− Вам лишь бы на кого-то ворчать, − отмахнулась блондинка. − Слушать невозможно, я уже устала.

− Ах, какая цаца! − та упёрла руки в бока и смерила Лиану взглядом. − Ты мне рот не затыкай, ясно? Мала ещё, сопли зелёные не утёрла. Я побольше тебя на свете живу, а ты дура молодая. Много ли такие в жизни понимают? Если б не я, тебя бы давно из фрейлин-то погнали. Королева и так недовольна. Вечно приходится за тебя просить, и хоть бы раз в ответ благодарность! Всё носик воротит.

− Я всё ещё в шоке от вчерашнего бала, − перебила Бекки. − Конечно, я знаю, что сплетничать некрасиво, но то, что вытворял принц Лотар, было просто ужасно, особенно танец с королевой.

− А если бы принц танцевал с Вами, Вы бы так же говорили? − с невинным видом спросила Лиана.

Девушка порозовела и замолчала.

− В чём дело? − подозрительно спросила Карлотта.

− Танец, бесспорно, заслуживает порицания, − строго сказала Мария. − К тому же на королеве было мерзкое красное платье, возбуждающее в мужчинах похоть. Эриданский двор тонет в грехе и разврате, куда только смотрит гофмейстерина!

− Слава богу, она не наша королева, − выдохнула Бекки.

− Вот это верно, − одобрительно загудела Карлотта. − Это был бы сущий кошмар!

− Зато она не ныла бы постоянно о своей язве и мигрени, как это делает донна Яшма, − с досадой сказала Лиана.

− Она же разорит королевство своими балами да праздниками! − возмутилась полная фрейлина. − Говорят, Эридан и без того сильно задолжал Пирании.

− А вам-то какое дело? − поморщилась Лиана. − Мало ли, о чём болтают люди, тем более когда делают это из зависти.

− Зря Вы так рассуждаете, − нравоучительно промолвила Мария. − Если Вам не дано понимать связь между явлениями, это не значит, что её нет.

Так, разговаривая и споря, девушки прошли коридор до конца и повернули вправо. Их голоса постепенно затихли, а из другого коридора появилась новая пара. Мужчину (это был знатный рыцарь) держала под руку тонкая девятнадцатилетняя девушка с красивыми карими глазами и чёрными, убранными под шляпку волосами. Её звали Сильвия, она была старшей сестрой принцев с Пораскидов.

− Тонтон, умоляю Вас, − тихо произнесла девушка. − Папá прислушается к Вашим словам, мне больше некого просить о помощи.

− Сильвия, забудь об этом, − твёрдо повторил мужчина.

− Но почему?

− Ты хочешь, чтоб тебя заперли в монастырь, а его изгнали с островов?

− Меня в любом случае отправят туда, − возразила принцесса, − ведь я помеха своим братьям. Маман хочет видеть на троне Персея.

− Тем более, не нужно давать родителям повод для гнева.

− О тонтон! Даже если я буду просто сидеть и молиться, они всё равно останутся недовольны. Мне не нужна корона и богатство − я с радостью откажусь от всех привилегий, лишь бы быть с Тимолином. Скажите это королю и королеве и, может быть, они позволят нам пожениться.

− Выбрось такие глупости из головы, девочка, − рыцарь нежно погладил её по руке.

− Но что мне тогда остаётся? Бежать и тайно обвенчаться? Родители проклянут меня за это, − она расплакалась, закрыв лицо руками.

− Прекрати, Сильвия, − лорд обнял её за худенькие плечи. − Альфред придёт в ярость, когда узнает, что его дочь полюбила рыцаря-оборванца.

− Я ничего не могу с собой поделать, − всхлипывала девушка. − В конце концов, разве это плохо? Я выйду замуж и перестану мешать Персею. Разве не все хотят этого?

− Сильвия, мне жаль тебя, но я не имею права решать судьбу принцессы. К тому же твой брак должен принести пользу стране.

− Пользу? Какую?

Рыцарь нахмурился. Ему не хотелось говорить об этом, но нежные глаза девушки молчаливо требовали ответа.

− Мой брат намерен предложить тебя в жёны королю Хазару. Он считает, что таким образом уладит военный конфликт с Мроаком.

− О, только не это! Нет! Не с этим чудовищем! Умоляю, помогите мне избежать этой ужасной участи! Я знаю, у Вас доброе сердце, дядя!

− Это не в моей власти.

− Ах, боже мой, боже мой! Тогда я убегу с Тимолином, − пролепетала принцесса, не замечая, что из конца коридора за ними кто-то наблюдает.

Турмалина презрительно улыбнулась: всякого рода любовные драмы вызывали у неё глубокое отвращение, и она не испытывала никакого сострадания к глупцам, идущим на поводу своих чувств. Девушка ладонями оправила складки лилового бархатного платья и неслышно проскользнула в смежную галерею. Что за мысли бродили у неё в голове и зачем она подслушивала чужие разговоры, осталось загадкой. Торопливо миновав безлюдный коридор, демуазель свернула в галерею с фамильными портретами. При её появлении четверо молодых людей дружно повернули головы влево. Их лица выражали панику, но Турмалина была настолько возбуждена, что не сразу поняла, чем они занимаются. Прежде чем она увидела повисшую в воздухе кисть и закричала, двое парней подхватили её под руки и зажали рот. Это были республиканцы.

− Говорил же я, кто-то должен стоять на стрёме, − прошипел Ливери Шен, прерывая работу и вытирая правую ладонь о штаны.

− Вот чертовка! − выругался державший Турмалину слева блондин. − Подкралась как кошка, мы и не слышали. Может, выкинуть её из окна?

Турмалина задрожала, мигая глазами. Ливери Шен подошёл к ней и стал рассматривать.

− Заложит она нас, − негромко проговорил конопатый коротышка, маячивший за его длинной фигурой. − Что делать-то, Шен?

− Откуда я знаю, − пожал плечами предводитель.

− Отведём её к нам, Ливери, − сказал парень справа, опасливо покосившись назад, − там и решим, а здесь торчать опасно.

− Идём, Шен? − вопросительно глянул на лидера коротышка.

− Сначала закончим дело, − хладнокровно ответил юноша и повернулся к портрету. Его рука осуществила превращение мужчины в женщину, а женщины в мужчину посредством добавления гитлеровских усиков, локонов и мушек. Турмалина в ужасе смотрела на королевскую чету: супруги поменялись местами и выглядели крайне мерзко. Ливери Шен отступил назад, любуясь своим творением и пряча кисточку с красками в карман.

− Но, вот теперь всё как надо, − довольно хмыкнул он.

Конопатый достал уголёк и нацарапал на стене рядом с картиной неприличное слово.

Четвёрка осторожно двинулась по коридору, волоча за собой упирающуюся девушку. Турмалина втайне надеялась, что они наткнутся на принцессу с её дядей, но республиканцам удалось избежать всяких встреч, и они довольно быстро добрались до своего крыла. Как назло, нигде не было эриданской стражи, которая могла бы помешать их гнусным замыслам.

− Теперь бы проскочить мимо принца, − прошептал Шен. − Там охраны полно в коридоре.

− Пусть смотрят, нам-то что? − буркнул блондин.

Через два шага они натолкнулись на нескольких гебетцев, карауливших вход в апартаменты Лотара. Стражники ухмыльнулись, один из них что-то спросил по-гебетски, Шен что-то ответил − видимо, их это устроило, и они проводили хулиганов скучающими взглядами.

Очутившись в своих комнатах, республиканцы привязали пленницу к стулу разорванной на полосы шторой.

− Надо ей рот заткнуть, а то всю руку мне заслюнявила, − выругался блондин. − Эй, Ливери, хватит щериться, дай сюда кляп!

− Не умеешь ты обращаться с девушками благородных кровей, − вздохнул их предводитель. − Если применить тонкий подход, то и кляп никакой не нужен.

− Вот и примени, золото ты наше! − огрызнулся республиканец.

Ливери Шен − руки в карманы − навис над Турмалиной и произнёс в сторону коротышки:

− Ленни, притащи-ка мой позавчерашний носок.

Все заржали, глядя на выражение ужаса в её глазках.

− Шен, ты что, собрался с ней развлечься? − поинтересовался самый спокойный из парней.

− Дэн, ты однозначно спятил, − холодно ответил тот. − Я предпочёл бы красотку королеву с библейским именем.

− Эх, мечтатель, − гнусно ухмыльнулся белобрысый. − С каких пор тебя на голубую кровь потянуло?

− А я, может, графом решил заделаться, − подмигнул Ливери Шен.

− Граф без порток, − буркнул Алекс.

− Без порток, но с достоинством.

Турмалина не поняла, что он имел в виду, но по хохоту догадалась, что здесь содержится не очень пристойный намёк. Впрочем, ей сейчас было не до королевы: в комнату с торжественным видом вошёл коротышка Ленни, неся в вытянутой руке нечто невообразимое. Ливери Шен принял предмет и помахал им перед носом пленницы.

− Видишь эту штуку? Так вот, если хоть раз заорёшь, она очутится у тебя во рту, ясно?

Турмалина замотала головой. Шен положил носок на тумбочку и кивнул Алексу:

− Можешь отпустить её.

− Нифига себе "тонкий подход", − проворчал блондин.

− Вы не имеете права так со мной обращаться! − взвизгнула Турмалина, едва рука Алекса освободила ей рот. − Я принадлежу к королевскому роду, и если вы немедленно не отпустите меня, у вас будут неприятности!

− Опа, а я думал − служанка, − удивился Ленни.

− Сам ты служанка! Дурак коротконогий! − злобно выпалила она.

− Тихо, − сказал Дэн. − Мы тебя отпустим и ничего не сделаем, если пообещаешь молчать о том, что видела.

− Но вы портили картины! Об этом всё равно узнают.

− Не твоё дело, что мы там делали, − перебил Шен.

− Вас поймают и накажут, − со злорадством сказала девушка.

− Ленни, кинь сюда потник Шена, − раздражённо велел Алекс. − Заткну ей рот.

− Нет, − остановил его Ливери. − Мы не можем держать её здесь долго. Думайте, что делать, братва.

− Да она всё равно растрезвонит про нас! − выкрикнул коротышка.

Все четверо заспорили; время шло, и Турмалина, оправившись от первого шока, презрительно поглядывала на них. Наконец, Ленни завопил:

− Идея! Мы возьмём с неё клятву и скрепим её кровью!

− Не дам я никакой клятвы!

− Где там носок? − поинтересовался Алекс.

Ливери Шен наклонился над её ухом и вкрадчиво спросил:

− А голой по коридору не хочешь пробежаться?

− Вы не посмеете! − взвизгнула Турмалина, задохнувшись от ужаса и смрада поднесённого к её носу предмета.

− Ещё как посмеем! − осклабился Алекс, поигрывая носком возле её лица. Турмалина зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела у себя перед грудью перочинный нож.

− Ну, приступим, − деловым тоном сказал Ливери и принялся резать бархат. Платье сползло с одного плеча и открыло край корсета, в котором лежала покрытая веснушками грудь.

− О-о, − скосил глаза Алекс. − А у неё больше, чем я думал.

− Нет! Нет! Я никому не скажу, обещаю! − завизжала Турмалина. − Я буду нема как рыба! Отпустите меня! Пожалуйста! Клянусь!

− Ишь, как она запела, − усмехнулся Дэн.

− Это она сейчас обещает, а как выпустим, сразу пойдёт жаловаться, и нас выгонят, − недоверчиво сказал Ленни. − Здесь весело, а дома сразу повезут на картошку.

− Нет-нет, я ничего не скажу! Честно!

− Ладно, верю, − смилостивился Шен. − Алекс, отвяжи.

− Не, Ливери, надо подождать, когда уйдут соседи, − возразил тот.

− Да они нас видели, какая разница?

− Другие соседи, − многозначительно сказал блондин.

− А! И то верно, − республиканцы переглянулись и уселись на кровать играть в карты, не обращая на Турмалину никакого внимания.

Спустя какое-то время её, конечно, выпустили, и девушка разревелась прямо в коридоре. Вокруг было пусто, поскольку все гости отправились в музей, но в сводчатом холле у лестницы девушка столкнулась с одним из обитателей этажа.

− Wer hängt denn hier rum?17 − спросил незнакомец, подняв взгляд на девушку, и Турмалина съёжилась от страха.

− Монсеньор Лотар? − просипела она.

− Das liebe Ich höchstselbst.18 А ты кто такая?

− П-простите, я не туда забрела, − эриданка в панике попятилась назад, но Лотар успел схватить её за локоть.

− О чём ты сейчас подумала, чтобы так меня испугаться? Спокойно, я тебя не съем, что бы про меня ни говорили.

Турмалина молча пыталась вырваться, при этом платье ещё больше раскрывалось на груди. Взгляд Лотара скользнул по обнажившимся прелестям.

− Откуда эти слёзы? Тебя кто-то обидел? − продолжал допрашивать он.

− Никто, − всхлипнула она, потихоньку тая от участия такого красавца.

− Неправда: я вижу, ты расстроена, да и платьице не в порядке.

Демуазель закусила губу, стараясь подавить новый приступ истерики, но вместо этого слёзы полились ручьём.

− Schon gut, keine Tränen mehr,19 − снисходительно сказал принц, протягивая ей скомканный носовой платок. − Зачем так рыдать, крошка?

Она взяла платок (хотя, говоря по правде, у неё был свой, и более чистый) и утёрлась, избегая смотреть в его смеющиеся глаза.

− Может, зайдём ко мне? Выпьешь чаю, успокоишься.

− Нет, спасибо, мне нужно идти, − ответила девушка, отодвигаясь.

− Ладно, не заставлять же тебя, − он вздохнул и посмотрел вдоль коридора. − Хотя я бы мог.

− Турмалина-а-а! Турмалина-а-а! − донеслось с лестницы, и по ступеням быстро взбежал щупленький мальчик. − А, вот Вы где, сестрица! Мы Вас потеряли.

Он замер, разинув рот. Юная леди бросила последний взгляд на Лотара и заспешила к брату:

− Да иду я, иду!

Родители Турмалины сбились с ног в поисках пропавшего сокровища. Лорд Альтаир, отец девушки, хмуро поглядел на дочь − ему крайне не понравилось, в каком обществе она разгуливает по дворцу. Мать вообще заподозрила неладное и едва не подняла скандал. Семейство покинуло дворец и отправилось домой; лица старших были недовольными, и всю дорогу они выспрашивали у дочки, что произошло, но виновница происшествия отмалчивалась и тихо улыбалась, украдкой прижимая к сердцу мокрый платочек: бедняжка, кажется, влюбилась.

Сегодняшним вечером в Главной зале царил загадочный полумрак: большие люстры на потолке не горели, комнаты были освещены свечами на столах и рядами причудливых голубых бра на стенах. Светло было только на оркестровом балконе и в балконных галереях. Гости, входя в залу, долго и изумлённо вертели головами. Возле фигурной колонны два знатных эриданских семейства вели светский разговор, совершенно не интересовавший Турмалину из Ахернара. Девушка держалась боком ко всем и неотрывно глядела в сторону парадной лестницы. На ней было скромное синее платье с рукавами до локтей, тонкая коса перекинута через плечо, опухшие веки тщательно припудрены. С лестницы спускались пёстрые толпы гостей, но она игнорировала всех, даже королеву с толпой фрейлин и придворных. Гости из Лаоса, которых представили Еве-Марии, тоже не привлекли её внимания, хотя выглядели очень колоритно. Король Ригель был сильным смуглым мужчиной с ужасным шрамом через всё лицо, его жена − красавицей с белой кожей и яркими зелёными глазами, околдовавшими половину зала. Лорит не решался приблизиться к королеве Эридана: по зале уже ползли слухи, что она дала ему отставку.

Вниз спустились король Ардскулл и царица Агама со своей многочисленной свитой; восточный двор сгрудился вокруг них, и появление принца Лотара в сопровождении охраны и белогривой подруги прошло незамеченным. Внешний вид гебетца нисколько не изменился, на лице сохранялось выражение скуки и презрения. Красавица блондинка в ещё более развратном платье, сверкавшем всеми цветами радуги, крепко держала его под руку и ехидно улыбалась, вынуждая мужчин опускать глаза от смущения. Сердечко Турмалины затрепетало, и она как заворожённая двинулась вперёд. Кто-то удержал её за руку, и девушка резко обернулась. Рутил, младший брат, встревожено заглядывал ей в лицо.