Текст книги "Цветок Эридана (СИ)"

Автор книги: Лидия Розалиска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

Глава 21. Шалости Гименея

Где много любви, там много ошибок. Где нет любви, там все ошибка.

(Томас Фуллер)

Каблучки Её Величества застучали по нарядному паркету Китийского зала. Принцесса шла впереди свиты, держась за гладкую стену из нежно-розового мрамора, пока её рука не запуталась в креповой ткани.

– Это что ещё такое? – Ева-Мария в недоумении остановилась.

– Мадам, в знак траура король приказал закрыть все зеркала, – с поклоном сказал пиранийский гофмейстер мсьё Брунис.

– Умерла его любимая собачка? – в голосе королевы слышалось презрение.

Придворные зашептались.

– Неужели Вы ничего не знаете о несчастье, постигшем Пиранию незадолго до Вашего прибытия? – скорбным тоном сказал один из лордов. – Накануне свадьбы Его Высочество принц Гнейс вылетел встречать эриданский кортеж, и на него напали гебетцы. Ни один дирижабль не вернулся из боя.

– Это невозможно! Какая невообразимая трагедия! Примите наши искренние соболезнования, – ахнула Стелла ди Муян, всплеснув руками (другие фрейлины по-прежнему ничего не понимали в пиранийском).

– Нам не сообщили об этом, – Ева-Мария смутилась, но тут же что-то вспомнила. – Что за выдумки! Принц был свидетелем на нашей свадьбе!

– Его Высочество, к счастью, не пострадал, так как его дирижабль отстал из-за метели, но это была ужасная потеря – сто юных лордов, цвет пиранийской знати, гордость наших семейств, наше будущее, – гофмейстер достал платок и промокнул глаза. – Во всём королевстве объявлен недельный траур, но поскольку Его Величество сочетались браком, траур был временно приостановлен.

– Понятно: Его Величеству не терпелось, – съязвила Ева-Мария и направилась в апартаменты Лорита, размышляя над только что услышанным. Придворные вполголоса обсуждали слова Её Величества – местная знать ещё не привыкла к дерзкому язычку королевы, и каждое высказывание повергало их в трепет. Два кабинета были заперты, в третьем обнаружился лощёный молодой человек лет двадцати, который боком сидел у стола и что-то писал на гербовой бумаге.

– Я занят, обождите, – не поднимая головы бросил он.

– Кто это? – с раздражением спросила Ева-Мария.

Писавший оторвал взор от бумаги и торопливо вскочил, кланяясь королеве.

– О, Ваше Величество! Прошу простить мою небрежность, я был всецело поглощён работой.

– Где Лорит? – перебила она.

– Отбыли на охоту, ещё утром-с.

– Куда?

– В своё загородное поместье Pêcheur de lune – Его Величество часто ездит туда охотиться с соколами.

– Мы не подозревали у сира склонности к убийству беззащитных существ, – заметила Ева-Мария.

– Ну что Вы, Ваше Величество, охота традиционно является любимым развлечением королевского дома! – воскликнул кто-то из сопровождающих.

– Какая жестокость – убивать невинных животных ради забавы!

– Вовсе нет, мадам: даже леди принимают в этом участие.

– Вы, наверное, устроитель царских охот? – Ева-Мария повернулась и холодно посмотрела сквозь юношу.

– Я Франц Бренна, секретарь Его Величества.

– И что Вы делаете в кабинете короля?

– Э… занимаюсь делами, – ответил он немного нервно.

– Весьма любопытно, – принцесса приблизилась к столу, схватила несколько листков и протянула Стелле. – Читайте!

– "Практика разрешения налоговых сборов – к решению о взыскании земельного налога"; "Упрощение системы налогообложения для лиц, имеющих благородный статус"; "Проект закона о внесении изменений в законодательные акты Пиранийской конституции в связи с образованием Королевской регистрационной службы", – перечисляла фрейлина.

– Вы, должно быть, очень компетентны в этих вопросах, – насмешливо сказала королева.

– На самом деле, мадам, я всего лишь подписываю эти бумаги, – Франц продолжал удерживать на лице дежурную улыбку. – Видите ли, у нас с Его Величеством чрезвычайно схожий почерк, и король, уезжая, нередко поручает мне наложить резолюцию на документы, которые приносит советник. Пожалуйста, верните бумаги на место.

– Как мило! – съязвила девушка. – Теперь мы имеем полное представление о том, как ведутся дела в Пирании. А это что? – её рука наткнулась на распечатанный конверт.

Франц сделал движение, чтоб воспрепятствовать девушке, но Ева-Мария оказалась быстрее и передала его Стелле.

– Ваше Величество, это стихи. Причём довольно глупые, – сказала Стелла, пробежав глазами письмо. – "Ах, это нежное мерцанье над головой твоей, о фея! К тебе приникну, тебя лобзаю, от красоты твоей немею!"

Принцесса хихикнула, повернулась к фрейлинам и сказала по-эридански:

– Подумать только, он ещё и сочиняет за короля Лорита!

Лощёный секретарь покрылся краской:

– Не знаю, что это такое, мадам. Я не трогаю личных бумаг Его Величества.

– Не стоит лукавить, господин Бренна – чернила-то ещё не высохли, – осуждающе промолвила Стелла.

– Да где же, где?

– Да вот же, вот! И под строкой "Презрев приличия двора, я Вас всё так же обожаю" свежая клякса, – ди Муян склонила голову и что-то прошептала на ухо Еве-Марии.

– А кто такая "Э. Т."? – невинным голосом спросила королева.

Секретарь побледнел, вырвал у фрейлины листок и бросил его в камин.

– Простите меня, донна, но я не смею выдавать чужие тайны!

– С каких пор Его Величество имеет от нас секреты? – принцесса надула губки.

– Извините, Ваше Величество, я не в курсе. И попрошу Вас больше не трогать документы – они, между прочем, упорядочены, – официальным тоном начал Франц Бренна.

Он не успел договорить – девушка размахнулась, и всё, что лежало на столе, полетело вниз. Затем принцесса подозвала пажа и с гордо поднятой головой покинула кабинет, считая, что отомстила и королю, и его спесивому секретарю. Как же она ошибалась!

– Понятно теперь, на какую «охоту» поехал Лорит, – фыркнула Диана Саем, когда Стелла закончила пересказывать разговор в кабинете.

– Мне так и казалось, что Вы немедленно истолкуете всё самым превратным образом, мисс Саем. Не следовало проявлять доброту и переводить для вас, – со вздохом сказала Стелла.

– Тогда тебе было бы не с кем обсуждать новости, дорогуша.

– Побеседовать я могу с любой дамой, а сплетни меня совершенно не интересуют – это дурной тон, – возразила ди Муян.

– А всё-таки почему король уехал? – спросила, подняв небесно-голубые глазки, Элизочка Торн.

– Этим вопросом сейчас терзается весь пиранийский двор, хотя и слепому было ясно, что брак обречён на полный провал.

– Не говорите ерунды, мисс Саем! – прервала Стелла. – Это один из важнейших династических союзов в истории: он призван объединить в одно целое две могучих державы, два братских народа, два любящих сердца!

– Бла-бла-бла! Твоего мнения нам только и не хватало для полной картины, Мисс Знаток Всего! Не пора ли делать политическую карьеру?

– Вы в своём репертуаре, миледи: изрекаете глупости, не относящиеся к сути вопроса.

– Ты думаешь, кого-то волнует твой пересказ официальной версии событий? Да у меня изжога от речей, которыми нас пичкали во время свадьбы! Сколько помпы и пафоса – а правда-то вот она: не прошло и двух дней, как Лорит не выдержал и сбежал.

– А почему? – повторила Элиза.

Диана пожала аппетитными плечами:

– Тоже мне вопрос! Что ему делать во дворце, если до постели его всё равно не допускают?

– А как же любовь? – бровки Элизы изогнулись горестным домиком.

– О чём ты говоришь, наивное дитя! Рано или поздно этот романтический дурак должен был прозреть и понять, на ком женился.

– Но разве можно жениться без чувств?

– Ха! – Диана выдавила глумливый смешок. – Такова жизнь, милочка: в нашем мире сплошь да рядом женятся не любя, любятся не женясь.

– Как это? – не поняла Клерия. – То есть, если я выйду замуж, то обязательно без любви? Но мои папа с мамой говорят, что подберут мне самую лучшую партию!

– Ты? Выйдешь замуж?! Ой, не смеши меня, Исона! Даже Стелла с её воспитанием леди до сих пор в девицах.

– Осмелюсь уточнить, мисс Саем, а Вы сами-то замужем? – парировала оскорблённая фрейлина.

– Ну, дорогая, не стоит нас сравнивать! Мне достаточно пальцем поманить, как сюда сбежится не меньше дюжины воздыхателей, и все будут умолять меня принять их кольца. А ты так и умрёшь старой девой, роняя слёзы по улетевшему мроаконцу.

– Что за глупость, – покраснела Стелла.

– Глядите-ка, у нас тут появилась новая Дульсинея Тобосская – образец красоты, обиталище морали и далее по списку. Не будьте дурами, девоньки, не влюбляйтесь в залётных фраеров. С глаз долой – из сердца вон. Чёрт, мне пора брать с вас плату за свои советы!

– Право же, мисс Саем, единственное, за что я согласилась бы платить Вам – чтобы Вы молчали.

– Не злись, Стелла, я учу девочек жизни.

– Много ли Вы понимаете в том, о чём берётесь рассуждать?

– В отличие от тебя, я могу обольстить любого мужчину, так что знаю, о чём говорю.

– Позволю себе усомниться в верности Вашего заявления. На Ваши дешёвые проделки не купится ни один порядочный молодой человек, – отрезала ди Муян.

– Ха-ха-ха! Ой, не могу! – золотокудрая красотка залилась смехом. – Можно подумать, твои замашки леди кого-то привлекли!

– Вы не поверите, мисс Саем – привлекли.

– И кого же? Старого плешивого карлика-казначея?

– Нет! Вы о таком даже мечтать не смеете, в силу Вашей примитивности и вульгарного вкуса.

– Назови его имя.

– Мисс Саем, я не сплетничаю про людей и не собираюсь называть фамилию благородного лорда, который имел несчастье объясниться мне в любви, в то время как я не могу ответить ему взаимностью.

– Не выдумывай, – оборвала Диана. – Всё равно не поверю, что кто-то пылает к тебе страстью. У тебя есть какие-нибудь доказательства? Письма, признания, подарки? Предъяви!

– С какой стати я должна выставлять свою личную почту на всеобщее прочтение? Вы же не думаете, что я готова на всё, лишь бы угодить Вашему капризу?

– Ты просто балаболка! В следующий раз, если нечего сказать, лучше молчи.

– Вам пора задуматься над тем, как Вы себя ведёте, миледи Саем. Мне жаль, что я вынуждена унижаться до разговоров с Вами.

– Я разговариваю не с тобой, а с другими фрейлинами. Помните: занудство – ваш главный враг! Никто не выносит моралистов, и если будете подражать Стелле, то со временем станете как Дора Инсара.

– Фу-у! – протянула Клерия Исона.

– Не хочу! – с ужасом пискнула Торн.

– Элизабет, Клерия, не слушайте её, репутация мисс Саем небезупречна, и единственное, что ей остаётся – сбивать с толку неопытных особ вроде вас! – с пафосом воскликнула Стелла.

– Я неопытная? – подняла глазки Элизочка.

– Не слушай её, весь двор от тебя в восторге, малышка, – усмехнулась Диана. – Захочешь – сам король Лорит будет у твоих ног.

– Правда? – с надеждой спросила Элиза, и её щёчки нежно зарумянились.

– Как это? Он же муж нашей королевы, – с подозрением спросила Исона.

– Ну, не Лорит, так его брат, – небрежно отмахнулась фрейлина. – Хотя и король не святоша. Ему только глазками моргни, тут же забудет про супружескую верность.

– Мисс Саем, какая Вы бесстыжая! Прекратите говорить гнусности про Его Величество!

– В чём я неправа? Мужчинам в Пирании всё можно: крутить романы, сорить деньгами, ездить к лореткам. Должны же и мы как-то развлекаться. Господи, как скучно! Хоть бы принцы какие-нибудь в гости приехали.

– Зачем им сюда ехать? Свадебные торжества кончились.

– Ой, Исона, ну как зачем? Представьте, возвращается Лорит с "охоты" и застаёт королеву в объятиях принца Лотара. Вот это картина! Вот это рога!

– Вы, как всегда, несёте вздор, – холодно сказала Стелла. – Не думаю, что после резни на границе кто-то из гебетских разбойников посмеет появиться в Досе.

– А я слышала разговоры про войну с Гебетом! Это так ужасно! Я боюсь, – Элизочка приложила ладони к щекам и выпустила слезу.

– Успокойтесь, милая, никакой войны не будет, – успокаивающе произнесла ди Муян. – Эти негодяи всегда получат достойный отпор от пиранийцев.

– Глупости! – перебила Диана. – Гебетцы уничтожили пиранийские дирижабли, и что делает Пирания? Любое уважающее себя королевство потребовало бы объяснений, а те объявили траур и плачут. Видимо, так боятся войны, что даже пикнуть не смеют, а решать их проблемы должен Эридан. И зачем тогда нужен был этот эпохальный союз, о котором столько трубили?

– Мисс Саем, Вы, как всегда, ничего не поняли, а выводы озвучили, – возразила Стелла. – Его Величество отправил в Гебет письмо, и теперь Королевский Совет ждёт ответа и готовится принять меры.

– Ха! Да чихали они на трепетные письма Лорита! Он бы ещё королю Хазару жалобу послал, в стихах.

Девушки засмеялись, но их слишком оживлённый разговор привлёк внимание гофмейстерины, и Дора, подойдя к ним, принялась скрипеть и зудеть, твердя, что говорить следует только по-пиранийски, громко смеяться неприлично, что их манеры отпугнут любого порядочного человека и т. д., и т. п.

Проходил день за днём, и все они были полны однообразия и скуки. Из Эридана известий не поступало, Лорит по-прежнему пропадал на своей вилле, а Ева-Мария целыми днями сидела во дворце. Правда, она два раза посетила столичный театр и даже устроила благотворительный вечер, но на неё стали неодобрительно коситься – как сказала леди Спика, появляться в обществе без супруга здесь считалось дурным тоном, тем более что мужчины и молодые люди проявляли к прекрасной королеве слишком большой интерес, а это неизменно оборачивалось сплетнями и кривотолками. Несколько особенно зловредных дам даже заявили, что по вине королевы происходит падение нравов. Это не на шутку встревожило городскую элиту, комитет нравственности, представителей религии и обеих тёток, после чего покидать дворец стало затруднительно. В отсутствие короля церемониймейстер и слушать не хотел о балах и приёмах. «Что Вы, донна! Как можно! У нас же траур!» – с негодованием восклицал он и делал скорбное лицо, а седовласые лорды осуждающе качали головами.

К счастью, приближался день рождения Лорита, и ведущие хореографы столицы решили поставить для короля придворный балет. Леди Спика настояла, чтобы Её Величество непременно приняли в нём участие. Танцы были на редкость вычурными, девушке приходилось терпеливо отрабатывать сложнейшие композиции, причём другие танцоры (в балетах был задействован весь двор) вынуждены были стоять в одной позе и ждать, когда она закончит сольную партию. Наблюдавшее за её стараниями жюри балетмейстеров недовольно качало головами: по их мнению, принцесса двигалась недостаточно изящно.

– Кто учил её танцевать? Это же форменный буратино! Она сведёт на нет все наши усилия, – сокрушалась седовласая мадам, тощая и высокая, одна из бывших прим Королевского театра.

– И это – лучшая танцовщица Эридана? – язвительно вторила другая. – Ни выворотности, ни стоп, зад распущен, как у павлина.

– Никакой академичности в исполнении, делает что попало, – кривила губы третья.

– Отвратительная координация, – жаловалась четвёртая и закатывала глаза.

Вывод комиссии был единодушен: к станку. Для вариации с пуантами Еву-Марию облачили в воздушное газовое платье с открытыми руками и плечами – по мнению придворных, это должно было привести Лорита в неудержимое восхищение. Занятия проходили ежедневно. В один из таких дней, под выкрики танцмейстера: "Changement! Changement! И-и – вскок! И-и-и – поворот налево! А теперь pas de bourree!" запыхавшейся королеве доложили, что во дворец прибыл посол Мроака. Музыка тотчас смолкла, а придворные нервно зашептались.

– Проводите нас к нему! – крикнула девушка, соскакивая с пуантов.

– Ваше Величество, это недопустимо, – оскорблённо начал пиранийский обер-гофмейстер.

– Озаботьтесь через час подать ужин!

– Ваше Величество, Вам не следует…

– Пригласите лучших музыкантов! – перебила королева, выходя в коридор.

Свита потянулась за нею, но Ева-Мария так спешила, что придворные растянулись по галереям и комнатам, а некоторые вообще потеряли её из виду. Бедный паж начал хныкать и жаловаться на колики в боку, но принцесса дёрнула его за косичку и пригрозила оставить без пирожных. Всё её существо ликовало при мысли, что она наконец сбежала из опостылевшего балетного класса.

Не думая больше ни о чём, она впорхнула в библиотеку. Это была небольшая комната, высота которой превосходила ширину, с одним окном и скруглённой стеной, вдоль которой под картинами, пиранийскими гобеленами и статуями муз тянулись низкие, в половину человеческого роста шкафчики с книгами. Полированный пол был выложен узорчатыми дощечками, а в центре комнаты стоял стол с восемью ножками и единственное кресло. При появлении Евы-Марии человек у окна повернулся, и его лицо осветилось приветливой улыбкой.

– Добрый вечер, – он закрыл фолиант, который держал в руках, и слегка поклонился. Его тёмные глаза разом обежали тонкую фигурку королевы, подчёркнутую невесомым газом. Принцесса выглядела измождённой, но по-прежнему невероятно хорошенькой: на ней не было украшений, а русые пряди выбились из тугого узла на затылке и прилипли к вискам и шее. – Имею честь приветствовать Вас от имени халдора.

– Это весьма неожиданная встреча, господин… – Ева-Мария запнулась. – Колз.

– Очень рад, что королева помнит меня, – сказал эдлер. – Вы ждали Сорбуса?

– Нам без разницы, кто будет представлять Мроак, – ответила демуазель, обмахиваясь платком. Паж подвёл её к креслу и встал рядом в ожидании приказаний. – Apportez de l'eau, garçon!125

Мальчик исчез, и они остались одни в комнате, полной сумерек и недосказанных слов.

– Хорошие у Вас тут книги, – сказал мроаконец.

Ева-Мария скорчила гримасу:

– Вы, как всегда, изволите шутить! Мы не можем их читать.

– Значит, они куплены для короля?

– Сир Лорит предпочитает охоту, – съязвила Ева-Мария.

– Хм, – Колз с интересом огляделся. – А где его трофеи?

– Возможно, по пути в зал Вам попадётся чучело маленького зайчика, – принцесса повела плечом и вдруг умоляюще прошептала. – Развяжите, пожалуйста, узлы, у нас ноги онемели.

Она приподняла подол, и взгляд мроаконца скользнул по твёрдым атласным туфелькам.

– А я-то думал – что это стучит по полу, – эдлер наклонился и потрогал завязки. – Сожалею, тут нужны руки поменьше моих, синьора.

– Ну сделайте хоть что-нибудь, – жалобно сказала девушка. – Нам всё равно, лишь бы снять!

Поколебавшись, он разорвал ленту. Пуанты соскользнули на пол. Рядом с грубыми ладонями Колза ножки принцессы казались миниатюрными, словно сделанными из алебастра, а пальцы на них были сбиты до крови. Кряхтя, чтоб скрыть смущение, эдлер поднялся на ноги и проворчал:

– Зачем нужны эти колодки?

– Мы принадлежим высокому искусству, – лицо Евы-Марии выразило страдание.

– Синьоре не нужно никому угождать, – мягко заметил Колз.

– И в мыслях не было! Это наше собственное желание, – она покраснела.

– А замуж Вы тоже вышли по желанию?

– Да, а что?

– И в браке, наверное, счастливы? – продолжал эдлер.

– Вам-то какое дело! Мы не обязаны отчитываться перед мроаконцами! – принцесса вскочила с места, сердито сжимая платье.

– Извините, забылся, – сказал он с виноватой улыбкой.

– Это была глупая идея – просить поддержки Мроака, – пожаловалась Ева-Мария, беря стакан с водой из рук пажа. – Ваш халдор пальцем не пошевелит, если дело не обещает большой прибыли. Наверное, он даже не стал читать наше письмо.

– Всё пошло не по плану, принцесса.

– Что толку говорить об этом, – уныло ответила королева. – И зачем наш советник цепляется за этот договор – ведь очевидно, что от него никакого проку! Впрочем, мы рады, что есть предлог задержать Вас в столице. Жизнь здесь настолько скучна, что поневоле радуешься каждому новому лицу. Ждём Вас к ужину, господин Колз.

Эдлер поклонился в ответ.

По приказу Её Величества стол накрыли в парадной гостиной по соседству с малым танцевальным залом. Присутствовать могли только достойнейшие из достойных, поэтому к ужину была допущена десятая часть двора, остальные кусали локти в приёмных и с нетерпением ждали новых сплетен. При появлении Евы-Марии все отметили, что она тщательно нарядилась: на королеве было расшитое золотом пурпурное платье и корона; в руке она держала большой, украшенный золотом и блёстками веер. Гости присели в низком реверансе, но вместо того чтобы прощебетать приветствие, Ева-Мария поморщилась от крепкого запаха хвои, пропитавшего все уголки, и гневно обратилась к гофмейстеру:

– Разве мы не приказали убрать из дворца еловые венки и омерзительные крепы?!

– Ваше Величество, должно быть, забыли, что траур ещё не истёк, – открыл было рот лорд Брунис, но принцесса топнула ножкой:

– Не желаем слушать никаких отговорок! Выкинуть сейчас же!

– Но Его Величество воспримет это как личное оскорбление!

– Его Величества здесь нет, зато присутствует иностранный посол, и ваша докучливая скорбь совершенно не к месту! – рассердилась девушка. – Вы много возражаете, господин обер-гофмейстер, а это губительно для карьеры придворного.

Королеву подвели к столу, и она грациозно опустилась на стул. Эдлеру было предоставлено почётное место справа, все остальные расселись в соответствии с пиранийской табелью о рангах, лишь кресло слева от Евы-Марии оставалось пустым.

– Примите наши извинения, господин эдлер, est Piranīs in usu hospitēs non colere,126 – сказала принцесса, разворачивая салфетку.

– Семейные разногласия? – Колз оторвал взгляд от нескольких лакеев, поспешно выносивших из комнаты охапки еловых и можжевеловых веток.

– Не только, – она повернулась в сторону Колза и мило улыбнулась. – Видите ли, сударь, в этой стране приняты двойные стандарты. Траур служит поводом к многочисленным запретам: когда нас хотят в чём-то ограничить, нет ничего удобней – просто приносят эти противные ветки!

– Ваше Величество, извольте следить за языком, – прошипела Дора Инсара. Колз слушал с притаившейся в углах рта улыбкой.

– А когда королю приспичило жениться, все сделали вид, что никакого траура нет, – продолжала королева.

– Замолчите! – взвизгнула леди Спика, в то время как за столом повисла неловкая тишина: половина гостей уткнулась в тарелки, а другая половина застыла с выпученными глазами. Лорд Брунис покраснел как рак и подавился закуской.

– Из-за чего траур-то? – спросил мроаконец.

– При нападении на границе погибли юные лорды, и цвет пиранийской знати угас – как-то так, – легкомысленно ответила королева, отправляя в рот кусочек редкой рыбы в желе с белым вином.

Несколько дам негодующе вскрикнули, а мужчина средних лет (это был двоюродный дядя Лорита) стукнул кулаком по столу и горделиво поднялся с места.

– C'est trop fort, madame! Ne parlez pas sur ce ton: nous avons eu beaucoup à souffrir.127

– Nous parlons non avec Vous!128 – перебила Ева-Мария и продолжала по-эридански. – Самое поразительное, что мы узнали об этом намного позже. Поначалу нас удивило отсутствие встречавших, и мы приписали это невежливости жениха, но потом выяснилось, что эскорт из двенадцати дирижаблей всё-таки был выслан. Со слов принца Гнейса, на них напала целая армада гебетских кораблей.

– Вот как? – протянул мроаконец.

– Да-да-да, их было сто или двести, – вмешалась леди Спика, хлюпая в носовой платок. – Бедные мальчики не могли одолеть столько головорезов и все погибли. Господи, светлая им память.

– Ну, не все, – пожала плечиком принцесса. – Монсеньор Гнейс решил не ввязываться в бой и вернулся в Пиранию.

– Его Высочеству помешала метель! Если бы не ветер, который отнёс в сторону его дирижабль, принц одержал бы победу!

– А он не заметил чего-нибудь необычного? – осторожно спросил Колз.

– Что он мог заметить! В таких-то условиях! – взвизгнула, подскакивая на стуле, тётка. – Нечестивые орды гебетцев неслись к ним со всех сторон!

– Зачем им нападать на мирную процессию?

– Никто не знает, – ответила принцесса. – Ведь принц не удосужился провести переговоры, а Гебет не давал никаких объяснений.

– Mais il leur faudra cela faire, parole d'honneur!129 – донеслось со стороны двоюродного дяди.

Ева-Мария поморщилась и отодвинула кушанье.

– Господин Сентиер пытается сказать, что Пирания ждёт покаянного письма из Гебета, но император не спешит выразить сожаление. Лично мы склонны считать это намеренным проявлением силы, безнаказанности и наглости.

– Я вижу здесь только одну причину, – холодный голос прокурора Ланцеса перекрыл шум за столом. – Гебетцы намеревались помешать свадьбе.

– С чего Вы взяли, мсьё? – Ева-Мария покрылась румянцем.

– Говорят, принц Лотар влюблён в Её Величество, – ляпнул лорд Пенагос. Несмотря на юный возраст и незрелый ум, он уже состоял в чине городского префекта – разумеется, благодаря связям.

– А Вы откуда знаете, свечку держали? – разозлилась девушка и хлопнула в ладоши. – Почему так тихо? Где музыка? Qu'ils jouent!130

Из зала донеслось пиликанье скрипок. Подали маринованного лосося с салатами.

– Не люблю трепать языком, – добродушно произнёс эдлер, накладывая в тарелку побольше раковых шеек. – Но я понимаю этого юношу. За любовь нужно воевать.

– Давайте закроем эту тему, господин Колз! – воскликнула принцесса, роняя вилку. – Мы не думаем, что принц решится на подобную крайность. Он больше полагается на запугивание.

– А если завтра флот Гебета пересечёт пиранийскую границу и вторгнется в Дос?

– Вы шутите, господин эдлер? – Ева-Мария пребывала в затруднительном положении. – Наше королевство не останется в стороне! Договор гласит, что в случае нападения на союзное государство Эридан обязан вступить в войну и напасть на агрессора.

– Это политические фантазии, а здесь-то кто поручится за Вашу безопасность?

– Господин посол! У Её Величества есть муж! – визгливо заметила леди Спика.

– Да-да! – зашумели пиранийцы. – Прекратите пугать королеву!

– Господа, никакой войны не будет, – заверил лорд Горас. – Уже пятнадцать лет никто ни на кого не нападает. Мировой Совет полностью контролирует ситуацию.

– Поймите меня правильно, – произнёс Колз и как бы невзначай посмотрел на пустой стул. – Кажется, Ваш муж не готов принять на себя такую ответственность.

Выкрики смолкли: в тишине стали слышны только тоскливые звуки из соседнего зала.

– У нас что, поминки? – выдавила девушка. – Если сейчас же не заиграет что-нибудь весёлое, мы прикажем утопить весь оркестр в море!

Лорд Бастоне соскочил с места и выбежал из гостиной. Угроза возымела действие: комната тотчас наполнилась лёгкой музыкой Брамса.

– Как расценивать последнюю фразу, господин посол? – проскрипел пиранийский прокурор.

– Всё просто: халдор предлагает королеве Эридана свою защиту и покровительство.

– Ветер и вишнёвый цветок не могут быть хорошими друзьями, – лорд Сентиер привстал с места, враждебно глядя на мроаконца. – Передай своему королю, чтоб держался подальше!

– Да кто такой вообще этот Хазар? Пиратский барон, возомнивший себя правителем! – взвизгнул главный постельничий.

Придворные взволнованно зашумели. Эдлер усмехнулся и налил себе воды.

– Кажется, в нашем разговоре участвует половина двора! – съязвила девушка.

Тут двери в зал распахнулись, и в гостиную вторглась коренастая фигура советника.

– Опять сборище устроила? – громко проворчал он с порога. Придворные приветствовали его поклоном, осталась сидеть лишь королева. – Ишь какой стол! Всё бы только деньги спускать.

Старикан прошествовал к пустому стулу (по пути он толкнул двух лакеев и щипнул Диану Саем за мягкое место), с грохотом отодвинул его, уселся за стол, и, напевая себе под нос: "Вуаля, вуаля – завтра грабим короля!", стал засовывать за ворот салфетку.

– Malédiction! Опять какие-то креветки да улитки! – выругался он, потыкав вилкой в несколько блюд. – Нет чтобы блины с икоркой, да печёного гуся, да борщик наваристый, как люди едят!

– Это королевский стол, а не крестьянская изба! – вздёрнула носик принцесса.

– Да разве ж это стол? У меня с ваших слизняков сплошное расстройство, – он проглотил вино из кубка и вдруг повернулся направо. – Что за тип рядом с тобой?

– Эдлер Колз, посол Мроака, – мужчина поднялся и слегка наклонил голову.

– Так-с, – старик впился в мроаконца пристальными голубыми глазками и забарабанил пальцами по скатерти. – Из Мроака, говоришь? По какому вопросу?

– Посол приехал не к Вам! – капризно вмешалась Ева-Мария, которую бесцеремонное поведение советника доводило до белого каления.

– А мне дела нет, к кому он приехал. Отвечай, сучий потрох: какого лешего в проливе Ула шныряют ваши корабли? Давеча опять на караван с Архипелага напали. Что скажешь? А ну как без головы вернёшься?

– Не всё, что серо, волк, – бодро возразил эдлер.

– Ха-ха-ха! Не за то волка бьют, что он сер, а за то, что овцу съел!

– Ел ли, не ел ли, да за обед почтут. И то бывает, что овца волка съедает.

– Остёр! – буркнул советник, снова прикладываясь к вину.

– По привету и ответ.

– Вижу, парень ты не промах. Ну что ж… мели, Емеля, твоя неделя, – советник благодушно махнул рукой, разрешая эдлеру сесть и продолжать трапезу.

– Да Вы нам прямо милость оказали! – язвительно проговорила Ева-Мария. – Эриданский двор будет принимать послов Мроака независимо от Вашего желания, сир!

– Вот пусть и принимает у себя в Эридане, а здесь решаю я.

– Ах, господин Орк, не смешите нас! – топнула ножкой королева. – Или Вы забыли, что давно уже не правите Пиранией?

– И что с того, что короны нет? Напялил её внучек, да умнее не стал. Где ему государством управлять! Одна радость: хоть под ногами не путается.

– Кстати, а где король? – полюбопытствовал мроаконец.

– Чёрт его знает! Ты у жены спроси. Таскается где-то, poétereau pitre.131

– Пожилой синьор всегда сидит на его месте?

– Ха-ха! Отчего бы не посидеть? Скоро, глядишь, заместо этого болвана начну в спальню ходить супружеский долг исполнять, – он поглядел на залившуюся краской Еву-Марию и смачно облизнулся. – А то! Процесс весьма приятственный, к тому ж наследников пора рожать, а я ещё не старый, приласкать сумею.

– Бога ради, прекратите нести вздор! – не выдержала демуазель.

– Ты сам-то женат? – вопрос предназначался Колзу.

– Не приходилось.

– Хм, а пора бы, – советник оглядел гостя и довольно хмыкнул. – Хорошая порода, крепкая – не то что у моего сынка. Тощие все народились – аж смотреть противно! Так что поглядывай по сторонам-то, понравится кто – посодействую в женитьбе, а там, глядишь, сделаем из тебя человека, гражданство, значится, пиранийское примешь… и всё такое…

– Что за мания у советников женить! – недовольно вмешалась Ева-Мария.

Эдлер улыбнулся.

– Ну, что скажешь, орёл?

– Интересное предложение.

– Вот и думай себе, – брови деда удовлетворённо задвигались, и он отправил в рот очередную порцию вина. – Мужик без жены что гусь без воды. Девки при дворе весьма аппетитные есть. Вон рыжая-то Доренна уже рот на тебя разинула.

Все разом обернулись в сторону, куда тыкал вилкой советник, и пухленькая смазливая пиранийка застенчиво потупилась.

– Или вон… – вилка переместилась вправо на двадцатипятилетнюю шатенку. – Хороша, верно? Так бы и приударил за всеми! Моя-то жёнушка двадцать лет как померла, и чёрт с ней – родить смогла только одного ребёнка, слабого да хилого, тьфу! Её голубая кровь знатно нам породу испортила. Не годятся эти эриданские дамочки для наследственных дел, ох, не годятся – уж больно кость тонка, – сир Орк перевёл вилку на королеву Эридана и покачал головой. – И эта тоже… Говорил внуку: не заламывай рябину не вызревшу, не бери девку не вызнавши, ан нет! Политика, ясное дело, да и взбрыкнул внучек. Вот она, молодость-то!..