Текст книги "Цветок Эридана (СИ)"

Автор книги: Лидия Розалиска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 49 страниц)

− Неужели? − девушка осознала, что нервно теребит кружево рубашки. − Значит, Вы хотите наказывать людей за то, что они думают?

− Madonna mea, мысль − это побуждение к действию. Некоторые вещи проще предотвратить в зародыше, чем иметь дело с последствиями.

− А если это всего лишь мечты?

− Фантазии − весьма опасная штука. Иногда люди находят в них единственное утешение, − взгляд Фина следил за каждым движением принцессы. − Бесплодные грёзы имеют свойство порабощать человека, делать из него куклу, идущую на поводу своих желаний в обход запретов.

− Вы говорите престранные вещи, лорд, − девушка зевнула.

− Случается, в погоне за мечтой человек теряет рассудок и уже не может остановиться, − глаза канцлер-стража странно блестели из кресла. − Какой упоительной и пугающей может быть власть безумия! Она развращает ум не меньше, чем искушённость.

− Лорд советник, мы полагаем, Вам следует пойти спать, − нервно ответила Ева-Мария. Она была утомлена, встревожена и сбита с толку: до этого канцлер-страж никогда не произносил монологов на отвлечённые темы, да и вообще имел привычку говорить исключительно по существу, в основном же задавать вопросы и приказывать, и сейчас ей было не по себе.

− И правда, хватит рассуждений, − оборвал себя мужчина и встал, оставив бокал на столе. − Не хочет ли королева рассказать о своих маленьких секретах?

− Нам не в чем признаваться, господин Фин, к тому же сейчас ночь, − смешалась девушка, испуганно отступив назад, в то время как советник сделал к ней несколько вкрадчивых шагов.

− Ночь − прекрасное время для исповеди, − произнёс он негромко. − Так что Вам снилось, моя королева?

− Аукцион, − сказала принцесса. − Мы стояли на подмостках в центре огромной площади. Вокруг толпились знатные и богатые люди со всей Дриады. Одни предлагали оружие, другие − ценные товары, третьи − корабли, четвёртые − военный союз, но Вы продали нас за миллион лантумов королю Пирании, словно какую-то рабыню!

− Вот как, − канцлер-страж провёл рукой по волосам, с трудом сдерживая раздражение. − Ваши представления о работорговле весьма романтизированы, мадонна. В реальности рабыня стоит чуть дороже свиньи. Тысячи невольниц с детства и до последнего дня проводят на чайной плантации, или в публичном доме, или в шёлковых мастерских без надежды, что когда-нибудь их жизнь изменится к лучшему. Вы должны радоваться судьбе и принимать свою участь с благодарностью за то, что ничего не знаете о настоящем рабстве и изнурительном монотонном труде.

Ева-Мария покраснела и топнула ножкой.

− Как Вы смеете приравнивать нас к обычным женщинам! Мы королева! Наша жизнь бесценна!

− Вот именно, Вас оградили от бедности и труда, а Вы устраиваете дурацкие истерики по поводу свадьбы, о которой многие даже не смеют мечтать, − прошипел советник.

− Мы не хотим замуж! Мы не любим Лорита!

− Запомните раз и навсегда: монархи, имея все привилегии, не имеют права жениться просто по любви и должны положить на алтарь отечества претензии на личное счастье, − он приблизился и схватил её за руку. − Вы потеряли свой перстень, мадонна?

− Ой! Наверное, он соскользнул с руки во время вчерашней прогулки, а фрейлины забыли вернуть. Вы же знаете, какие они глупые!

− Перстень весь день был у Вас на пальце, Вы никогда не снимаете его, − холодно отчеканил советник.

− Откуда Вам знать! − девушка смутилась. − Вы не верите нам, лорд Фин?

− Поверю… на этот раз, − лицо канцлера дёрнулось и застыло в усмешке. − Предпочитаю думать, что Вы нарочно освободили место для обручального кольца. Спокойной ночи, мадонна.

Он погладил её пальцы и вышел из комнаты.

Кошмары не оставляли принцессу всю ночь, и к утру Ева-Мария перестала понимать, где сон и где явь. Её лихорадило не на шутку − пришлось вызвать доктора. Чопорный лорд Людвиг прописал постельный режим и холодные компрессы. После его ухода королева уснула, опять начала бредить, и по дворцу поползли тихие, но скандальные слухи. Опасаясь, как бы они не достигли ушей пиранийского посла, лорд Фин приказал никого не пускать в покои Её Величества (за исключением врача, распорядительницы и нескольких служанок), и Ева-Мария больше недели провела в заточении.

Когда после длительного беспамятства девушка наконец очнулась, комната была полна холодного солнечного света. Лорд Фин сидел в кресле возле кровати и, придерживая правой рукой пенсне, внимательно просматривал содержимое толстой папки. Уловив лёгкое движение на кровати, он тотчас поднял глаза.

− Как Ваше самочувствие, мадонна?

− Вполне удовлетворительно, − девушка выглядела удивлённой. − А что случилось? Мы не помним, чтоб назначали Вам аудиенцию, лорд Фин!

− Вы были больны, и я всё ждал, когда же Вы придёте в себя, чтоб назначить дату.

− Какую дату?

− День обручения.

− Обручения?! − королева села, и в её голове пронёсся вихрь воспоминаний. − Какое сегодня число?

− Пятнадцатое ноября.

− Уж не хотите ли Вы сказать… − Ева-Мария не закончила фразы и соскользнула с кровати с намерением подбежать к окну, но непослушные ноги подогнулись, и она рухнула на ковёр. Советник вскочил с кресла и помог ей подняться.

− Осторожней, Ваше Величество, − бормотал он, подводя её обратно к кровати. − Вы ещё очень слабы.

− Трудно поверить, что прошло так много времени, − Ева-Мария растерянно озиралась, силясь вспомнить обстоятельства их последней встречи, но в её голове царила полная сумятица.

− Вы правы, за это время произошли существенные перемены, − канцлер-страж не спеша вернулся в кресло и позвонил в колокольчик. Отдав служанкам несколько распоряжений, он снова взял в руки папку и нацепил на нос пенсне. − Я реформировал Совет: основные решения теперь будут приниматься Малым Королевским Собранием, куда входят я, прокурор, несколько министров, мой заместитель по делам канцелярии и начальник инспекционной королевской службы. Фельдмаршал лорд Алголь подал в отставку, командующим назначен лорд Катард. Мы утрясли все формальности со свадьбой и вместе с пиранийской стороной произвели осмотр приданого. По случаю предстоящих торжеств была объявлена амнистия для заключённых и сделаны щедрые благотворительные пожертвования.

− А как же Гебетский контракт? − сорвалось с губ Евы-Марии.

− Вы забыли? − советник поглядел на королеву поверх стёкол. − С этим давно покончено. Мы не получали больше писем из Гебета.

− И как Вы это объясните? − с замиранием сердца спросила она, непонятно отчего краснея.

− Глупый вопрос. Полагаю, императора всё устраивает; во всяком случае, претензий не поступало. Как я и говорил, про Контракт можно забыть. Что касается Вашего жениха, я взял на себя смелость ответить на его чувствительные письма, где он выражает беспокойство по поводу Вашего здоровья, чтобы не давать пиранийским министрам лишнего повода для ворчанья.

− Очень мило, господин Фин, − холодным тоном ответила демуазель. − Похоже, у Вас вошло в привычку вести королевскую корреспонденцию!

− Не захламлять же королевский стол − поверьте, в этих письмах не было ничего полезного.

− Да, но Вы отвечали мессиру Лориту от нашего имени! − с возмущением сказала Ева-Мария.

− А должен был от своего? − парировал советник.

− Вы вообще не должны рыться в наших бумагах!

− Я уже сказал, на то имелись свои причины, − Фин начал раздражаться, − и я буду поступать так, как считаю нужным.

− Почему наше мнение совершенно не принимается в расчёт? − сердито воскликнула Ева-Мария. − Мы хотим сейчас же написать письмо королю Мроака!

− Я не ослышался? − вытянул шею советник. − Письмо? Хазару?

− Должны же мы узнать, что он думает об устроенном Вами браке! − мстительным тоном ответила королева.

− Что за глупости! − хищно оскалился Фин. − Единственное, что требуется от короля Хазара − чтобы он наконец подписал мирный договор. Вот о чём следует думать в первую очередь. Несмотря на Ваше недовольство, этот брак − хороший политический ход. К тому же нет ничего незыблемого, всегда существует способ освободиться от брачных обязательств. И хватит об этом − сейчас принесут завтрак.

Советник распрямился, пригладил шевелюру и твёрдым шагом вышел в коридор. Ева-Мария тяжело вздохнула и откинулась на подушки: у неё не было ни сил, ни мужества, чтоб спорить с этим ужасным человеком.

Наступил день помолвки.

С утра в спальню королевы доносился весёлый звон колоколов и завывания флейт с улицы. Еве-Марии не суждено было выспаться − едва за окном рассвело, её подняли с постели и повели купать в ваннах. Во дворце царила ужасная суета: все бегали и спотыкались, гофмейстерина наставляла фрейлин, пока их пудрили и завивали, церемониймейстера отпаивали валерьянкой, леди Мари руководила подготовкой праздничного банкета, танцмейстер порхал по зале, репетируя балеты, а сэры, пэры и дворяне всех мастей путались под ногами и только добавляли неразберихи.

Ева-Мария выглядела вялой и бледной, точно всё ещё пребывала в объятиях Морфея. Одевание заняло свыше четырёх часов, причём в процессе были задействованы восемнадцать служанок. Лорд Фин пару раз присылал камердинера с приказом поторапливаться, но королевский парикмахер совершенно забыл о времени, когда сооружал на голове Её Величества непревзойдённую причёску под названием "Корабль, плывущий в блеске звёзд навстречу завтрашнему дню". Следует отметить, что специально для этой причёски было заказано полтысячи шпилек с бриллиантами и 172 сапфировых заколки; драгоценные камни мерцали в высоко уложенных русых волосах, увенчанных короной, вызывая лютую зависть придворных дам.

Королева поднялась со стула, и все почтительно расступились. Она стояла между трёх зеркал, не видя своего отражения и не осознавая, как она прекрасна. Никогда ещё на ней не было столь великолепного облачения: тяжёлое пышное одеяние в испанском стиле состояло из двух бархатных платьев − нижнего белого, расшитого золотом и жемчугом, и верхнего на корсете, с рассечённой юбкой, жёсткой от нашитых на неё зелёно-голубых узоров, золотых подвесок, бахромы и драгоценных камней. Рукава верхнего платья были короче нижних и отделаны широкими, ниспадавшими до колен полосками меха. Круглый испанский воротник горгера охватывал шейку девушки до самого подбородка, придавая ей высокомерный вид и не давая голове понуро опуститься. Богатство одежды дополнялось обилием драгоценностей.

Её Величеству подали усыпанный бриллиантами веер и батистовый платок с тончайшими кружевами. Словно во сне, она вышла в парадный зал, где ожидали придворные и гости. Вздох восхищения пролетел над головами: все склонились в поклоне, а лорд Фин замер с открытым ртом, когда увидел королеву. Ему предстояло вести её в церковь, но советник продолжал стоять, подавленный неземной красотой девушки. Прокурор откашлялся и вместо советника произнёс торжественное приветствие, за время которого лорд Фин успел прийти в себя и принять подобающий случаю вид − как-никак, он был вторым лицом в государстве.

У крыльца ждали украшенные цветами и лентами кареты. Фрейлины несли за королевой десятиметровый белый шлейф, играла музыка, и мутное солнце, начинавшее спускаться к горизонту, холодными лучами ласкало бледное личико Евы-Марии. Было ужасно холодно, точно зимой, но снег почему-то до сих пор не выпал, хотя сухая земля была скована морозом и безмолвно молила о покрове. Сегодняшний праздник произвёл огромное опустошение в королевской оранжерее − цветы вяли от холода, а главный садовник проливал слёзы жалости, по ошибке принимаемые окружающими за выражение радости и умиления.

Дворцовая площадь была полна народа − на свадьбу, по мнению советника, собралось больше людей, чем на коронацию. В толпе пестрели цвета и гербы всех городов Эридана, развевались дворянские флаги. Столица гудела от приветственных выкриков, колокола продолжали радостно трезвонить; мелькание лиц, блеск и роскошь одежд ослепляли, но Ева-Мария ничего не замечала. То есть, конечно, она слышала, что творится вокруг, но слабо, как бы сквозь сон.

Всё происходило чинно и церемонно. На крыльце был расстелен белоснежный, затканный золотыми лилиями ковёр, на который ступила маленькая ножка королевы. В этот момент от толпы ожидавших отделился человек и шепнул что-то на ухо Фину, отчего тот запнулся на ровном месте, но девушка не обратила на это внимания. В церкви было светло и очень холодно. Приятно пахло ладаном и благовониями, возле образов были зажжены свечи, и тысячи огоньков мерцали на сквозняке, точно готовые улететь мотыльки. Звучала торжественная музыка, гул голосов колыхался под сводами − здесь было очень много зрителей, в том числе из других королевств. Ева-Мария медленно шествовала к амвону, а сбоку проплывали знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые лица − придворные, родственники, гости. Цветы, поклоны, приветствия, поздравления…

Лорит со свитой уже ждал на возвышении, там же виднелась фигурка епископа в роскошных белых ризах, перед которым на золочёной подставке стояла раскрытая толстая книга. Святой отец поднял перст, и в храме тотчас установилась тишина: слышалось лишь негромкое пение хора и тихие покашливания среди многотысячной аудитории. Король Пирании смотрел на невесту во все глаза, с блуждавшей на губах блаженной улыбкой идиота, совершенно не замечая, как его дед бормочет что-то о знатной пташке с пустой казною. Молодым вручили зажжённые белые свечи.

Ева-Мария стояла у алтаря и почти не слышала слов, которые говорил священник − кажется, вначале он читал молитву, потом произнёс проповедь и лишь после этого обратился к ним со словами:

− Дети мои, свободно ли Ваше желание вступить в брак?

− Да! − воодушевлённо отозвался Лорит. Ева-Мария промолчала.

− Чисты ли помыслы ваши? − продолжал епископ.

− Да, − ответили оба.

− Не обещался ли кто-нибудь из вас другому?

− Нет, никогда!

− Нет, − повторила Ева-Мария, опуская ресницы (если бы не воротник, она опустила бы и голову, что могло быть неверно истолковано окружающими; к счастью, никто ничего не заметил).

− Тогда, дети мои, − епископ возвысил голос, − по воле Господа я соединяю ваши судьбы, и пусть залогом вашей верности друг другу станут эти кольца, − он взял с атласной подушечки, которую держал паж, два изумрудных перстня. Все затаили дыхание. − Известны ли кому-либо из присутствующих причины, по которым эти двое не могут сочетаться законным браком?

− Известны, − раздалось у входа.

Глава 18. Падение ангела

Veni, veni, venias,

ne me mori facias.93

(K. Orf)

Послышались громкие выкрики, и толпа расступилась перед вооружённым до зубов гебетским отрядом. Принц Лотар растолкал гостей и взлетел к алтарю; на лице его была извечная мерзкая ухмылка.

При звуке его голоса Ева-Мария вздрогнула, словно её окатили ледяной водой, и едва не лишилась чувств − хорошо, что канцлер-страж поддержал её за пояс. Лотар поднялся на возвышение, вклинился между королём и королевой и нахально спросил:

− Не помешаю?

− Уже помешали, милсдарь, − процедил советник.

Принц с усмешкой оглядел невесту и положил поверх раскрытой книги потрёпанный пергамент.

− Что это?! − взвизгнул Лорит, оправившись от неожиданности.

− Документ, который подтверждает моё право собственности на эту особу. Я требую, чтоб он был прочитан вслух, здесь и сейчас.

− Уместно ли предавать огласке подобные сведения?

− Да, − оборвал священника Лотар. − Пусть все знают. Что с тобой, красавица?

Принцесса задрожала и беспомощно оглянулась на советника, но тот и сам был бледен.

− Что это такое?! − снова завопил жених (в присутствии пиранийской и эриданской стражи он мог себе позволить не бояться гебетцев). − Мадонна, что за бумажками тычет этот негодяй и как он смеет прерывать церемонию?

Лорд Фин протянул руку, схватил пергамент и жадно вгляделся в витиеватые буквы.

− Дьявол! − не сдержался он.

− Господь не оставит без наказания тех, кто богохульствует в церкви, − начал епископ, но канцлер-страж взмахом руки заставил его замолчать.

Лотар издевательски ухмыльнулся.

− Что, онемели? Тогда я сам, − он вырвал страницу из рук советника, осматривавшего, чуть ли не пробовавшего её на вкус, и принялся зачитывать Гебетский контракт. В церкви стояла потрясённая тишина, даже хор затих, слышались лишь истеричные рыдания какой-то дамы из заднего ряда.

− Это невозможно! − Ева-Мария наконец пришла в себя. − Вы же сказали… Вы решили… Вы… − её сиреневые глаза блеснули, ясно выражая то, чего не посмели произнести губы.

− Что и когда? − с усмешкой отозвался юноша.

Принцесса, более не в силах сдерживать гнев, вспыхнула рубиновым цветом.

− Вы прекрасно помните! Вы подло обманули нас!

− Да-да, − вмешался Лорит, который и бесился, и трусил, ничего не понимая.

− Кто тут кого обманул, − многозначительно протянул Лотар, аккуратно складывая договор и совершенно игнорируя женишка.

− Вы ничего не добьётесь! − отрезала Ева-Мария.

− Хватит болтать, детка, − ответил Лотар. − Даю неделю, чтоб выплатить пиранийцам неустойку, а потом… − он неожиданно обхватил королеву за пояс и на глазах у всех поцеловал прямо в губы. По церкви прокатился гул ошеломлённых голосов, а девушка с ужасом поняла, что он пьян. −… потом приеду за тобой.

− Да как он смеет! − взвизгнул король Пирании.

− Обвенчайте нас, святой отче, − нагло сказал юноша, продолжая держать Еву-Марию за талию.

− Убирайтесь прочь! − она оттолкнула его от себя и строптиво топнула каблучком. − Вы что-то перепутали: мы выходим замуж за мессира Лорита!

− Любовь зла, полюбишь осла, − принц толкнул соперника плечом и начал спускаться вниз.

− И полюблю! − крикнула вслед принцесса.

− Не понимаю, что за возмутительные выходки во время столь важной церемонии! − отчаянно завопил Лорит. − Мадонна, почему бы Вам не прогнать его вон? Что ему нужно? Что это за Контракт? Вы не говорили, что у Вас есть брачные обязательства к кому-то другому! Я требую уважения! − тут Лорит заткнулся, потому что сир Орк дал ему локтем прямо под августейшие рёбра и изрыгнул грубое ругательство на пиранийском, сопровождая это брюзжаньем:

− Je disait… Je te disait, imbécile: au diable ces noces! Aucune utilité, seulement des désagréments! L'argent, l'argent qu'on rembourse!94

В это время гебетский принц, ступая грязными сапогами по белоснежному шлейфу Евы-Марии, подошёл к одной из фрейлин и взял испуганную девушку за подбородок.

− Не верю своим глазам − что ты здесь делаешь, крошка?

Элия Кельвин смущённо потупилась:

− Государь…

− Ты счастлива? Похоже, нет. Хочешь поехать со мной?

Ева-Мария оцепенела: что-то непонятное шевельнулось у неё в груди, под тугим корсетом и бархатными платьями, кольнуло прямо в сердце, да так сильно, что слёзы чуть не брызнули из глаз; ещё мгновенье, и она натворит глупостей.

− Государь, я Вас не понимаю, − с достоинством промолвила Элия, хоть и дрожала как осиновый лист.

− Ну, как знаешь, − Лотар пожал плечами и скрылся в толпе.

Никто ничего не понял, но все зашушукались, и по церкви поползли слухи один скандальнее другого. Всё перекрыл нервный визг Лорита:

− Мадонна, я с Вами говорю! Извольте немедленно ответить! Кого Вы сейчас слушали? Неужели этого подлеца, который вечно является, чтоб всё испортить? Мой советник утверждает, что он имеет наглость притязать на Вас из-за какого-то договора! Это правда?

− Господи! − воскликнула королева. − Все только и делают, что трясут перед нами своими бумажками − один Контрактом, другой долговыми расписками! Разбирайтесь сами, нам уже всё равно!

Сановники растерянно переглянулись.

− Je pense que nous devons continuer la cérémonie,95 − сказал пиранийский прокурор.

− Ни в коем случае! − епископ в страхе замахал руками. − Видит бог, союз двух сердец никогда не заключался против воли.

− Делайте как сказано, − перебил лорд Фин.

− Это же незаконно! Господь не освятит такого брака! − возмутился служитель церкви.

− Куда он денется, − советник забрал у священника кольца и сам надел их на пальцы Евы-Марии и Лорита.

Король приосанился и неуверенно взглянул на свою наречённую − щёки Евы-Марии пылали, несмотря на суровый холод, стоявший в помещении. Под понуждающим взглядом Фина епископ прочёл молитву, и королевская чета вернулась во дворец праздновать и принимать поздравления, опережаемая скандальными новостями.

Ева-Мария сидела в будуаре и безутешно рыдала. Никто ничего не понимал; служанки, явившиеся снять с неё платье, испуганно шептались за дверями, камердинеры ходили на цыпочках, а церемониймейстер и распорядительница после первой же попытки напомнить, что Её Величество ожидают в зале на банкете в честь обручения, были изгнаны разбитой вазой. Меж тем беспокойство нарастало: у королевских покоев стали собираться толпы любопытных, гости шёпотом обсуждали подробности происшествия. Жених не находил себе места, а весь пиранийский двор с каменными лицами ждал появления королевы, пока сир Орк Досский не треснул кулаком по столу со словами: «Надоело! Мы уезжаем, а королеве вашей передайте: свадьбе не бывать, пускай долг возвращает!» Лорд Фин, извинившись, встал из-за стола и сказал, что сейчас приведёт Еву-Марию.

− Чёрт возьми, немедленно идите в зал! − прошипел он с порога.

Девушка отняла от лица руки и срывающимся голосом воскликнула:

− Нет!

− Что значит нет? Надо.

− Нам всё равно! Мы никуда не пойдём! Передайте Лориту, чтоб возвращался в Пиранию!

− Достаньте из кармана миллион, и он возвратится, − деловым тоном предложил канцлер-страж.

− Нас не волнует, что Вы ему скажете. Сошлитесь на Гебетский контракт или обещайте выплатить долг. Пусть уезжает побыстрей. Всё это невыносимо для нас, − принцесса всхлипнула и снова уткнулась в ладони.

− Что происходит? − Фин наклонился над девушкой и вцепился ей в запястье.

− Ничего! Оставьте нас! Уходите!

− Мадонна, чёрт Вас дери, − советник вышел из себя, приподнял её со стула и хорошенько встряхнул. − Сейчас не время капризничать. Не забывайте: Вы обручены.

− Мы не хотим выходить замуж!

− Из-за того, что принц Лотар пришёл в церковь и устроил дешёвый спектакль, размахивая Контрактом? Не переоценивайте этого юнца, − жёстко ответил канцлер-страж. − То, что он смазлив, ещё не означает, что он умён: никому нет дела до его амбиций. Всё будет так, как мы решили. И хватит лить слёзы, жених уже заждался, − мужчина взял со стола пуховку и, обсыпав лицо королевы пудрой, потащил её из комнаты на глазах у изумлённых придворных.

Ева-Мария залилась слезами, её ноги подкосились, и она повисла у канцлера на руках, упираясь изо всех сил, крича:

− Этого не будет, нет, нет, нет!

Боясь, как бы она чего не натворила, советник запер девушку в комнате и пошёл объясняться с пиранийцами. Сир Орк дал волю своему злорадству: радостно потирая руки, старикан объявил, что договор с Эриданом будет расторгнут, долг взыскан, и ни одно приличное государство больше не станет иметь дел с этой чокнутой королевой. Эриданские министры схватились за головы, лорд Фин прибег к заверениям, что-де уладит всё лично, но тут вмешался хнычущий Лорит.

− Любовью поражён я, как недугом, и от разлуки, видимо, умру.

− Что ты несёшь, болван! − зарокотал дед, примериваясь, как бы дать ему затрещину, но король Пирании изящным образом увернулся и простёр руки к эриданскому советнику.

− Сударь, могу ли я, покидая Эридан, быть уверен, что моя судьба останется навеки связана с судьбой Её Величества?

− Клянусь, мессир, так и будет, − поклонился лорд Фин.

− Не надо нам такого счастья! − буркнул сир Орк. − Найдём невесту получше, без закидонов и чувствительности, а главное − без долгов.

− Вы ничего не смыслите в делах любви, grand-papa! Я отказываюсь жить, если Вы посмеете встать на моём пути!

− Глаза раскрой, дурень! Этот прохиндей использует тебя, пудрит мозги красивой девкой!

− Мсьё, не смейте отзываться подобным образом о моей невесте!

− В гробу я видал эту шлюху! − рявкнул советник, наливаясь бордовой краской. Гости были потрясены подобными высказываниями, дамы в смущении прикрыли лица веерами.

− Мадонна Ева-Мария − само совершенство! − Лорит возвёл очи к потолку, а руки приложил к сердцу. − И я женюсь на ней, какие бы препятствия Вы ни измыслили!

− Идиот, − махнул рукой сир Орк, а лорд Фин, весьма довольный, что нашёл в лице Лорита неожиданную поддержку, заверил пиранийцев, что как только вопрос с Гебетским контрактом будет улажен, можно утвердить дату свадьбы. Члены пиранийского совета были настроены скептически, но Лорит казался воодушевлённым и без конца твердил о своих нежных чувствах к королеве.

− Да ты сама не своя, крошка! Хочешь поехать со мной? − послышалось над плечом Элии Кельвин.

Бедняжка вздрогнула и уколола палец иглой. Диана язвительно рассмеялась и прошла мимо, обмахиваясь полупрозрачным веером в форме листка. Со времён злополучной помолвки миледи Саем обращалась к девушке не иначе как в интонациях принца Лотара, поскольку при дворе не было никого, кто бы не трепал языком на эту тему. Конечно, куда интересней была пикантная сплетня, намекавшая на отношения Лотара и Евы-Марии, но судачить об этом запрещалось под страхом смертной казни, и придворные довольствовались тем, что изводили фрейлину.

− Чао, подружки! − Диана послала всем воздушный поцелуй и скрылась за дверью.

− Сделайте одолжение, не возвращайтесь, − пробубнила Клерия Исона, по привычке кутаясь в плед.

− Ах, какая она счастливая! − тоненьким голоском воскликнула Элизабет. − Я тоже хочу домой. Почему её отпустили, а меня нет? Это несправедливо! − и она расплакалась. К фрейлине тотчас подбежали две няньки, чтобы утешить бедное дитятко.

− Мисс Саем живёт в провинции и редко видится с семьёй, поэтому для неё было сделано исключение, − с укоризной сказала Стелла.

− Ей всегда делают поблажки, − возмутилась Исона. − Мои родители живут в Демме − и когда я с ними виделась? На коронации! Я скучаю по своей собачке, а гофмейстерина не разрешает держать во дворце домашних животных, хотя это самый милый на свете щеночек.

− Если каждый принесёт в комнату по щенку, мы будем жить, как на псарне. Подумайте головою, мисс, − отрезала Стелла.

− А что тут думать: миленький щеночек в сто раз лучше, чем Диана Саем или нотации.

− Фи, он же изгадит всю комнату! Грязь, запах, свалявшаяся шерсть − всё это отвратительно. А ещё он будет постоянно скулить.

− Я хочу к маме! − всхлипнyла Элиза.

Стелла достала платок и с покровительственным видом вытерла ей нос.

− Милочка, не следует так переживать: Пирания очень красивая страна; без сомнения, Вам там понравится. Когда я жила в Досе, этот город казался мне средоточием культуры и красоты: такой утончённости вкусов и благородства манер не встретить в Эридане. Вы должны благодарить провидение за возможность побывать там.

− Мне не хочется уезжать из Эридана. Может, эту свадьбу всё-таки отменят?

− Не болтайте ерунды, мисс Торн. Никто ничего не отменит − это же важнейшее событие за последние десять лет.

− Помолвки иногда расторгают, − заспорила Клерия. − Папина тётя рассказывала, что у них в Венере был такой случай.

− Это совершенно невозможно, мисс, ведь речь идёт не о заурядном браке, а о династическом союзе.

− А я слышала, как придворные шептались, что это вызовет войну с Гебетом.

− Войну?! Мамочки! − Элиза закрыла ладонями глаза.

− Никакой войны не будет, − безапелляционно заявила Стелла. − Перестаньте распускать панические слухи, миледи Исона, они совершенно не соответствуют истине!

− Откуда Вы знаете?

− Не забывайте, мой отец − министр культуры Эридана, − высокомерно ответила фрейлина. − Мне нет необходимости прислуживаться к дворцовым сплетням, чтобы составить представление о положении дел в государстве.

− А мой папа дружит с главой посольства, и уж он-то лучше разбирается в политике, чем Ваш, − выкрикнула Клерия.

Пока они спорили, в комнату вошли четверо важных лиц: обер-гофмейстер, Дора Инсара, госпожа распорядительница и строгий мужчина преклонного возраста. Элия первой поднялась и поклонилась, остальные фрейлины сделали это с опозданием, и обер-гофмейстер осуждающе покачал головой, обращаясь к гофмейстерине:

− Теперь я вижу, что Вы были совершенно правы насчёт их воспитания, мадам Инсара.

Дора нацелила на девушек лорнет и сухо проскрипела:

− Благодарение небесам, с ними ещё нет миледи Саем.

− Почему эта демуазель отсутствует? − вмешался незнакомый лорд.

− По уважительной причине, Ваша Милость, − ответила статс-дама. − С разрешения Её Величества, фрейлина отбыла в Поскорию навестить свою семью перед отъездом королевского двора в Пиранию.

− А каковы её познания в обсуждаемом предмете?

− Как это ни прискорбно, сударь, они весьма скромны, − леди потупилась.

− Тогда не следовало отпускать демуазель из дворца, − изрёк он. − Как вам должно быть известно, после церемонии обручения высокопоставленные лица из Пирании выразили опасение, что фрейлины Её Величества по прибытии в Дос могут испытывать трудности из-за недостаточного знания языка. Господин пиранийский канцлер высказал личную заинтересованность в этом вопросе, и мы не можем позволить себе разочаровать Его Милость.

− Это было бы неслыханным позором для нашего королевства! − закудахтала Дора, обводя бедных девушек негодующим взором. − Я всегда предупреждала вас, что нужно заботиться о своём поведении и поддерживать приличную репутацию! Своей необразованностью вы порочите наш двор! Виданное ли дело − мне, даме безупречного воспитания, выслушивать подобные замечания от иностранных гостей? Стыд и срам на всю Дриаду!

− Предлагаю послать за девушкой гонца, − сказал обер-гофмейстер.

− Вы, как всегда, совершенно правы, − Инсара повернулась с намерением позвать слугу.

− Осмелюсь напомнить, что миледи Саем превосходно владеет другими языками − например, может изъясняться по-альбонски, − вмешалась леди Мари, которой пришлась не по вкусу инициатива лорда.

− Мадам Лермен, знание альбонского хоть и делает честь молодой особе, но не компенсирует отсутствие успехов в пиранийском, а посему имею честь представить юным дамам их будущего наставника. Миледи, перед Вами лорд Цукерман, преподаватель латинского и пиранийского языков, пиранийского этикета и искусства.

− Благодарю Вас, лорд гофмейстер, − чопорно ответил гость. − С вашего позволения, мне хотелось бы ближе познакомиться с ученицами и выявить пробелы в их знаниях посредством небольшого экзамена.

− Эк… экза-а-амена? − в испуге сглотнула Клерия.

Гофмейстер и дамы присели в кресла и достали лорнеты, а пожилой преподаватель строго обратился к Исоне:

− Да, Вы верно расслышали, экзамен. Начнём, пожалуй, с Вас, демуазель.

− Нет-нет, а можно не с меня? Я, э-э-э, ещё не готова.

− Ваши знания всегда должны быть готовы к употреблению, юная леди, − с холодной улыбкой парировал учитель. − Ну что ж, расскажите нам немного о себе.