Текст книги "Цветок Эридана (СИ)"

Автор книги: Лидия Розалиска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 49 страниц)

– Ну, что там? – нетерпеливо спросила она, кутаясь в мех.

– Идите сюда, – позвал эдлер.

Вздохнув, королева осторожно двинулась на голос, увязая в снегу и оскальзываясь на камнях. Колз стоял возле груды камней и рассматривал нежные стрелки цветов, пробившихся сквозь снег.

– Я нашёл подснежники, – сказал он.

– Удивительно! Значит, они и вправду растут зимой! – прошептала Ева-Мария, наклоняясь пониже и ощупывая их руками. Несколько прядей её волос упали из-под капюшона на землю.

– Мроак не такой безжизненный, как кажется, – заметил Колз, невольно любуясь принцессой. – Даже на самом холодном камне может прорасти цветок. Особенно от улыбки синьоры.

Она с озорным смехом распрямилась, но тут же охнула и стала оседать вниз. Мроаконец подхватил её: королева была на грани обморока. Эдлер не на шутку встревожился:

– Всё в порядке, синьора?

– Господи, что со мной?!

– Вам плохо?

– Д-да… – Ева-Мария прижимала руки к животу, и на лице у неё был написан панический ужас.

Колз опустил глаза пониже, и его осенила догадка.

– Nu ne slepoy li ya durak! – с досадой воскликнул он.

Ева-Мария никак не отреагировала.

– Идти можете? – спросил воин, когда к лицу Её Величества вернулись обычные краски.

– Кажется, да, – потерянным голосом отозвалась она.

Колз помог ей выбраться наверх. За всю дорогу они не проронили ни слова – принцесса выглядела усталой и подавленной, а эдлер мысленно ругал себя последними словами.

Весь день Колз был непривычно хмур и молчалив. Наскоро перекусив в караулке, он покинул товарищей, пытавшихся узнать, какая муха его укусила, и ушёл кидать ножи. Поспав часок, эдлер вычистил топор, залатал дыру в куртке, затем помог Клицу стаскать мешки в кладовую, но повседневные хлопоты не принесли ему желанного успокоения, и он понял, что откладывать разговор с принцессой больше нельзя.

Прогнав сомнения, Колз направился в столовую. Ева-Мария мирно спала в кресле Хазара, вытянув ноги к жаровне с углями. Край её длинного платья лежал на полу, а облик дышал спокойствием.

– Принцесса, – позвал он.

Ева-Мария проснулась, и на её лице появилось выражение испуга.

– Не бойтесь, это я. Мы должны поговорить.

– О чём? – спросила девушка, поднимаясь на локте.

– Я пришёл попрощаться. Возможно, это наша последняя встреча, – сказал эдлер.

– Почему? – королева изменилась в лице.

– Уезжаю на восточный материк. Скорее всего, останусь там на постоянку: дел невпроворот.

Ева-Мария опустила голову на шкуры, водя пальцем по ворсинкам. Воцарилось молчание, во время которого оба думали примерно об одном и том же.

– Я больше не смогу о Вас заботиться, – произнёс мужчина, мягко ставя точку.

– Король назначит кого-нибудь другого, – равнодушным тоном изрекла принцесса.

– Вообще-то, он может и сам.

– Конечно, нет! – фыркнула девушка. – Он никогда не получит нашего согласия на брак.

Колз помрачнел.

– Вам решать, синьора. Хазар Вам зла не желает.

– Ах, не смешите нас, сударь! Ему всё равно, что с нами будет – он думает только о своей выгоде.

– И о Вашей безопасности. Вы совсем не знаете местных, довольно жестоких, традиций. Если женщина не принадлежит одному мужчине, она становится общей.

Принцесса испуганно всхлипнула.

– Всё будет хорошо, – успокаивающе сказал он и потрепал её по щеке.

Руки Евы-Марии обвились вокруг его шеи.

– Я не хочу оставаться одна. Все бросают меня!

– Я вернусь. Берегите себя, принцесса.

– Не уходите, – попросила Ева-Мария, ещё крепче обнимая Колза.

Он притянул её к себе. Их губы встретились – случайно, а может быть и нет.

– Так, – произнёс холодный голос за спиной.

Глава 27. Лимит доверия

Verwirren, verdammen, verführen.

(Tanzwut)

Хазар в молчании стоял над картой побережья, но мысли его были где-то далеко. Длинный сухощавый Тарг мерил шагами зал и временами гадко ухмылялся.

– Подумаешь, горе какое – девчонка не вышла к ужину! – вдруг сказал он.

– Что? – король не сразу вынырнул из глубокой задумчивости.

– Я говорю, Гебет сейчас уязвим как никогда: стервятники уже рвут его на части – осталось лишь руку протянуть за своим куском. Нельзя упускать момент.

– Я получил донесение от Гленна, – мрачно буркнул Хазар. – Северные алмазные рудники истощены. Кроме того, архонты, посчитав добычу угля убыточной, затопили несколько шахт в Мергасе. В последние годы налоги с этих областей сократились, и казна почти не пополнялась. Если мы начнём войну с Гебетом и она затянется, Мроак ждут тяжёлые времена.

– У нас есть козочка с золотыми копытцами.

– Я бы не стал рассчитывать на копытца: Фин всячески тянет с выполнением обязательств. Ничего из того, что он обещал в Эридане, до сих пор не сделано. Эту зиму мы пережили только благодаря доставкам из Китии.

– Ну, теперь-то он станет сговорчивей. Кстати, я слышал, на Пораскидах тоже есть смазливая принцесса, – с издёвкой произнёс эрл.

– А толку от её смазливости, – Хазар опустил взгляд на тонкую цепь островов и ткнул пальцем в маленькую точку. – Прежде чем завоёвывать материк, надо построить форт и гавань для ремонта кораблей на острове Куба. Без этого соваться через пролив бессмысленно.

– So schlimm wird es schon nicht sein,152 – шрам у эрла сильно дёрнулся. – Отправь туда Ниальпа. Одноглазый давно порывается отбить его у владельцев.

– Он скорее осядет в местном притоне и просадит там все деньги.

– Тогда я сам…

– Нет. Займись мятежниками – они всегда выползают из нор с приходом весны. Теперь к ним примкнут недовольные архонты, а мне важна безопасность в столице, пока я буду вести переговоры с Агамой. Она обещала доставить в Мроак пять тысяч рабов.

Тарг изумлённо приподнял бровь.

– Ты же не хотел иметь дел с этой змеёй. Чем ты ей заплатишь? Стране райских фонтанов не нужны наши камни и шкуры.

Халдор нахмурился. Южный Крест был богатой процветающей державой. Хитрая царица ни с кем не враждовала: тысячи торговых судов бороздили океан, и все они везли обратно золото. Неисчислимые богатства рекой стекались в казну Агамы, в то время как её соседи увязали в долгах и войнах.

– Это жест доброй воли. Она рассчитывает на ответную услугу.

– Что ты привезёшь ей лотосовый цветок из эриданского сада? Дорого нынче обходятся услаждающие подношения Вишну. Пять тысяч голов! – мроаконец издевательски захохотал. – Я не дал бы за девчонку и половины своего пальца.

– Надо что-то решить с ней на время моего отсутствия.

– Отдай мне: мигом шёлковой станет, – со вкрадчивой интонацией предложил Тарг.

Король покачал головой.

– Мы оба знаем, к чему это приводит.

– Не понимаю, чего с ней цацкаться! – эрл раздражённо дёрнул плечом. – Хорошая наложница, как и хорошая жена, должна быть послушной, покорной и благодарной. Не доверяешь мне – приставь к ней гассера Дратсу, она знает толк в таких делах. К тому же мужчины имеют слабость к прекрасным леди, что обычно создаёт проблемы, а две женщины всегда поймут друг друга.

– Ты в ней уверен?

– Абсолютно! – ухмыльнувшись, заверил Тарг. – Моя девочка далеко пойдёт.

– Что ж, – после небольшого раздумья кивнул Хазар. – Если она справится, получит повышение в звании.

– А если нет? Чтоб сильнее прониклась.

– Разжалую. Обоих.

Долговязый скрипнул зубами:

– Она будет стараться, обещаю.

Последние дни в мрачном замке царило небывалое оживление. Прибывали новые посетители: было много воинов, все куда-то спешили, скрип решёток и громкие голоса не смолкали даже ночью. Девушки не выходили из своих комнат. Ева-Мария была подавлена и разбита: с тех пор как чьи-то руки выволокли её из зала, королеву не покидало чувство, что она совершенно утратила контроль над своей жизнью. К фрейлине иногда заскакивал Неай, принося какое-нибудь угощение или свежую новость. Именно от него пленницы узнали, что мроаконская делегация в этом месяце отбывает на восток.

На третий день принцесса не выдержала и явилась в столовую. За столом сидело около дюжины мужчин, не считая халдора, и все они довольно громко спорили. При появлении королевы и фрейлины разговоры оборвались: присутствующие выглядели недовольными, но Хазар кивнул на свободные скамьи, разрешая девушкам сесть.

Ева-Мария молча прошествовала к своему месту на другом конце стола: в глубине души она даже была рада, что наличие посторонних избавляет её от тягостного завтрака в обществе короля. Спор возобновился, но принцесса мало интересовалась тем, что происходит вокруг; задумавшись о чём-то своём, она машинально нанизывала на вилку по одному куску и отправляла в рот. После окончания трапезы все стали расходиться, продолжая в чём-то убеждать друг друга, и только Хазар хранил недовольное молчание. Поравнявшись с Евой-Марией, он негромко сказал:

– Я уезжаю, – король сделал паузу, явно ожидая услышать что-нибудь в ответ, и угрюмо продолжал. – На время моего отсутствия к вам будет приставлен конвоир.

– А где эдлер Колз? – осмелилась спросить принцесса.

Халдор промолчал.

– Встречает закат на Умо-Туно, – насмешливо отозвался Тарг.

– Где это? Далеко?

– Очень далеко, – ответил Бэйд, и мроаконцы невесело рассмеялись.

– Вот как, – пробормотала Ева-Мария, и на её лице появилось обиженное выражение.

– Если есть пожелания или просьбы, я слушаю.

– Спасибо за заботу, нам ничего не нужно.

– Надеюсь, это правда.

– Надейтесь, – высокомерно ответила принцесса.

Шрам на лице Тарга привычно задёргался, но королева, как всегда, не думала о последствиях. Однако с сегодняшнего дня жизнь Евы-Марии круто изменилась.

Девушки занимались обычными вечерними делами (то есть фрейлина шила, а принцесса бездельничала), когда по коридору протопало несколько пар ног и дверь резко отворилась.

– Zashibis'! – сказала высоченная, как мужик, девица с рюкзаком за плечами, перешагивая порог. Рядом с ней начальник караула Клиц казался просто пигмеем. – Ya budu zhit' vo dvorce!

Её прищуренный взгляд мигом обежал комнату и остановился на эриданках.

– Kakie cypochki, – глумливо усмехнулась гостья. – Poznakom' nas, edler.

– Гассер Дратса быть прибыть во дворец, – сообщил начальник охраны.

– Spasibo, dal'she ya sama, – скривила губы женщина. – S takim eridanskim tebe tol'ko tolchok chistit', neuch.

Она бесцеремонно захлопнула дверь перед носом своего спутника и швырнула рюкзак на пол.

– А вы тут неплохо устроились, дамы, – мроаконка прошлась по комнате. – Ковры, мебель, безделушки… – незнакомка резко повернулась к Еве-Марии. – Ты что ли залётная принцесска? Мне велено присматривать за тобой. Предупреждаю: нежности не в моих привычках. Шаг влево, шаг вправо – ноги переломаю. А это кто? Служанка? – она оценивающе взглянула на Элию. – Э, да я тут устану мужиков от вас отгонять!

Дратса пересекла комнату и засунула руку в вазу с печеньем.

– Ну ладно, – молвила она с набитым ртом. – Знакомство состоялось. Пойду распакую манатки, а потом запру вас на ночь.

– Мне кажется, это излишне, – тихо произнесла мисс Кельвин. – Эдлер Колз никогда так не делал.

– Ты мне тут не свисти! – Дратса подняла рюкзак и вышла из комнаты. Снаружи скрипнул засов.

– Кто это? – ошарашенно спросила Ева-Мария.

– Кажется, тот самый конвоир, о котором говорил мессир Хазар, – фрейлина подошла к двери и подёргала за ручку.

У королевы вырвался сдавленный вздох, и, уронив голову на локти, она проплакала до самой ночи.

Утром ни свет ни заря пленниц разбудил стервозный голосок Дратсы: та стояла над постелью в штанах и в безрукавке и ухмылялась.

– Утро! Встать! Ишь, пригрелись! Может, мне тоже к вам забраться?

– Боже упаси, – фыркнула со сна Ева-Мария.

– Который час? – спросила Элия, с трудом разлепляя глаза.

– Час подъёма! А ну, живо к умывальнику!

– Что за порядки, – недовольно протянула принцесса.

– Эй, цыпочки! – Дратса сдёрнула с них одеяло (правда, под ним оказалось ещё два). – Я дважды повторять не буду. У нас сегодня важная встреча.

Не дав им толком собраться, мроаконка вытолкала их в коридор. Возле выхода она некоторое время препиралась с Клицем – в итоге тот уступил и даже выделил четверых солдат для сопровождения. Тяжёлые двери отворились, выпуская всех наружу. В лицо Еве-Марии ударил сырой весенний ветер: с тёмного неба падал снег, и во влажном воздухе тускло расплывались огни фонарей. Ночь, туман, прогулка – всё казалось бредом воспалённого сознания. Зябко поёжившись, девушка закуталась в меховой плащ и ухватилась за Элию.

– Ну, живее! – покрикивала охранница. – Шире шаг, курочки!

– Куда мы идём? – не выдержала принцесса, совсем запыхавшись и едва не падая от головокружения.

– Не идём, а ползём, как беременные улитки! Пошевеливай задом!

Тёмный город был пуст, и редкие прохожие с интересом оглядывались на маленький отряд. Потом откуда-то вынырнул патруль: мрачные мужчины с арбалетами задали Дратсе несколько вопросов, но всё оказалось в порядке, и группа продолжала путь. Свернув направо и поднявшись по высокой каменной лестнице, они уткнулись в железную дверь, которая оказалась не заперта. Коридор привёл их в комнату с низкими потолками. Несмотря на ранний час, тут было много посетителей. Бросалось в глаза присутствие женщин: молодые, пожилые, привлекательные и не очень, смуглые, высокие, низкие, кругленькие или угловатые, наряженные и скромные, они сидели на лавках у стен или за столами вместе с мужчинами, уходили и приходили, слонялись взад-вперёд, болтали или дремали. На шее у каждой был металлический ошейник с гравировкой заведения, которому они принадлежали. В основном здесь пили и ели, и в воздухе курились винные пары, не оставлявшие сомнения в происхождении потребляемых напитков.

Дратса уверенно направилась к барной стойке.

– Stoy! – пробасил краснолицый кадар, cхватив её за край плаща, и ткнул пальцем в эриданок. – Tvoi?

– Da.

– Hmm, – протянул другой. – Popolnenie s materika? Skol'ko stoyat?

– Otvali – deneg ne hvatit.

– Po-tvoemu, ya nischebrod? – набычился мужчина.

– Eto zhenschiny iz zamka haldora, tak chto derzhi ruki podal'she, – предупредил один из стражников, красноречиво подняв топор.

– Сидите тут и ждите меня, – приказала Дратса и подтолкнула пленниц к столу.

Ева-Мария и Элия покорно присели на лавки. К ним тут же подкатилась официантка и без лишних вопросов поставила на стол поднос с едой и питьём. С каждой минутой внимание к девушкам возрастало: некоторые просто глазели, другие подмигивали, третьи пытались заговорить по-мроаконски.

– Что это за место? – с испугом спросила Ева-Мария.

– Вероятно, какой-то зал встреч, – по мнению мисс Кельвин, слово "притон" более точно характеризовало данное заведение, но она решила не пугать королеву.

– Зачем мы сюда пришли? – заныла принцесса.

– Не знаю, сударыня, – ответила Элия.

После некоторых колебаний она взяла нож и отрезала кусочек румяного пирога, так как была голодна.

– Мисс Кельвин, Вы собираетесь это есть?! – девушка с удивлением прислушалась, как фрейлина жуёт.

– Довольно вкусно. Попробуйте, донна, ведь Вы не завтракали.

– Ни за что! – фыркнула та, напуская на себя надменный вид.

Пока Элия расправлялась с завтраком, Ева-Мария испытывала воистину танталовы муки. Наконец, голод пересилил гордость и отвращение, и девушка заявила, что хочет пить. Элия молча налила из кувшина густо-красный напиток и поставила перед королевой, но та принюхалась и недовольно сжала губки. В это время к столу подошла смазливая молодая женщина, которая всё время вертелась неподалёку.

– Я слышала, как вы говорили промеж собой, – она сделала книксен. – Вы эриданки, да? Можно мне сесть?

– Что Вам угодно? – церемонно спросила Ева-Мария.

Девушка хихикнула и примостилась на свободный стул.

– Я Даная, горничная с "Сибиллы". Нечасто встретишь здесь благородных леди. Первый день, поди, в Мроаке?

– Мы прилетели месяц назад, – машинально ответила королева.

– Ого! – на лице эриданки было написано удивление. – А по вам не скажешь. Какой красивый мех, – она с завистью оглядела их одежду и вздохнула. – У моей хозяйки были такие же платья.

– Ах, это никуда не годное старьё, – презрительным тоном обронила Ева-Мария.

– Почему Вы не вернётесь домой, Даная? – полюбопытствовала Элия.

– Кто бы меня отпустил, – бывшая горничная потянулась к бокалу Евы-Марии и залпом осушила его до половины. – Предупреждаю сразу: о побеге лучше не думать – тут за этим следят строго. Одна ясырка то ли по дурости, то ли из упрямства пыталась уплыть в лодке. Её поймали и повесили в назидание остальным. До сих пор болтается на верёвке: говорят, птицы ей всё лицо расклевали.

– Как называется это место? – внезапно спросила королева. Всё её существо было возмущено при мысли, что она сидит непонятно где в обществе непонятно кого.

– Dom vesny, – не задумываясь ответила девушка. – А… ээ… даже не знаю, как перевести. Мы все здесь живём.

– Мы? – переспросила фрейлина.

– Женщины, которые в плену. Отсюда никого не выпускают.

– Вот как… – протянула Ева-Мария.

Ей стало дурно, и она рванула рукой ворот шубки. Бриллиантовая пуговка отскочила на пол и укатилась под соседний стол. Две женщины, сидевшие там, нырнули вниз и устроили потасовку за обладание красивой вещицей.

– Но это до рождения первого ребёнка, – поспешно добавила Даная, подливая в бокал ещё вина. – Затем переходишь в другой дом и так далее.

– Зачем?

– С виду образованные, а такие глупые вопросы спрашиваете! – прыснула та, и тут же, преисполнившись важного вида, стала объяснять, что по местным законам все женщины в Мроаке, независимо от их желания, должны быть использованы для продолжения рода и развлечения мужчин.

– Все? – миледи Элия посмотрела по сторонам. – Я вижу здесь только чужестранок. Значит, на уроженок острова правило не распространяется?

Даная пожала плечами.

– Этено не станут работать в весёлом доме, а остальные здесь наравне с нами, хоть и задирают нос. Как вон та, – она ткнула пальцем в худую блондинку, дремавшую на шкуре.

– И сколько детей нужно родить, прежде чем вас освободят? – осведомилась мисс Кельвин. Фрейлине было не по себе, что уж говорить о Еве-Марии! Последняя кусала губы, а взор её метал сиреневые молнии.

– Пятерых. Их всех забирают. Потом можно получить гражданство и даже выйти замуж.

– Это шутка?! – негодующе перебила королева.

– Ничуть. Да Вы успокойтесь, – отозвалась девушка. – Тут вообще-то неплохо, мужчины щедрые и не бьют, а таких красавиц и вовсе будут на руках носить.

Покраснев как пион, Ева-Мария вскочила и сделала два шага к выходу, но запнулась о скамью и упала на какого-то кадара. Тот сграбастал девушку за талию и пытался посадить к себе на колени. Вмешалась охрана, начался мордобой, в который вовлекались всё новые и новые участники. Тем временем с верхнего этажа спустилась группа молодых гассеров – видимо, они весело провели ночь и сейчас спешили на свои корабли. Одобрительно свистя, они обошли дерущихся, при этом пара парней под громкий смех посетителей загляделась на девушек и врезалась в мебель, а один растянулся на полу.

– Сестрёнка?! – неожиданно послышалось слева.

Ева-Мария встрепенулась, не веря своим ушам.

– Вот это да! – Ральф де Випонт распахнул объятья и прижал королеву к груди. – Что здесь делает моя ненаглядная кузина? Не каждый день встретишь в бор… эээ, в таком весёлом месте королеву Эридана.

– Вы в Мроаке? Почему?

– Ну, я-то понятно, а вот вас каким ветром сюда занесло? – юноша с интересом посмотрел на Элию Кельвин. – До меня дошли слухи, что во дворце живут две пиранийские красотки, но я не думал, что их отпустят погулять.

– Вы тоже пленник, монсеньор? – взволнованно перебила Ева-Мария. Её нежные пальцы ощупали лицо брата, чтобы убедиться, что это не сон. Он выглядел худым, но возмужавшим; салонный лоск и изнеженность уступили место силе и грубоватой развязности. Его кожаная одежда пропиталась запахом моря, пота и дешёвого рома, волосы отросли до плеч, а руки окрепли.

В ответ Ральф расхохотался и потрепал её за щёку.

– Конечно, нет! Я остался, потому что мне здесь нравится. Ну и дядька Колз замолвил пару словечек.

– Эдлер Колз? – смутилась принцесса.

– Ага! Ты его знаешь? Впрочем, кто же не знает старину Колза! Чёрт, сестрёнка, мне нужно идти. Забегай ещё, я буду ждать! Ты подурнела, но всё равно лучше всех! – он развязно чмокнул её в щёку и побежал к выходу.

– Мсьё Ральф!.. – отчаянно крикнула Ева-Мария, но принц лишь отсалютовал ей и скрылся в дверях.

В этот момент из небольшой комнаты за стойкой вышла Дратса; её сопровождала высокая черноволосая женщина с колючим взглядом.

– Чёрт! Ни на минуту нельзя оставить, – на лице Дратсы появилась косая ухмылка. Она рывком схватила принцессу за руку и поволокла на второй этаж. – А ну, пошли со мной!

– Куда Вы нас тащите? – спросила королева, упираясь.

Брюнетка последовала за ними в небольшую, весьма скудно обставленную комнату. Вместо двери у входа висела шкура животного. Из множества таких же комнат в коридор выглядывали, провожая их глазами, растрёпанные женские головки.

– Я решила, что вас двоих надо как следует подготовить, – заявила Дратса перепуганным пленницам.

– К чему? – истерически спросила принцесса.

– Чтобы вертеть мужиками, надо уметь с ними обращаться. Раз уж халдор купился на твою смазливую мордашку, хотя бы не разочаруй его в спальне.

Лицо Евы-Марии загорелось, как дикий мак.

– Мы не желаем это слушать! – взвизгнула она, топнув ножкой. – Как Вы смеете делать подобные предложения королеве?!

– Тут тебе не Пирания, детка, – цинично ответила Дратса. – Эй ты, можешь начинать! Если что, я внизу, – и мроаконка вышла в коридор.

Женщина, которой поручили "воспитание", не отличалась учтивостью и плохо говорила по-эридански. Первым делом она попыталась снять с Евы-Марии шубу, но получила по рукам. Затем, когда принцесса присела, она снова подступила с объяснениями и хотела уложить её на кровать, однако девушка подняла такой крик, что сбежался весь этаж; пришлось звать Дратсу, и пока она вела пленниц к выходу, со всех сторон слышались смешки и предложения.

Когда они вышли на улицу, Дратса развернулась и влепила королеве затрещину. Мир повернулся волчком, и девушка опрокинулась в грязный подтаявший снег. Боль была настолько сильной, что у неё онемело лицо, а в голове всё расплылось. Она получала пощёчины от лорда Фина и от Лорита, но по сравнению с этой они казались ласковым прикосновением.

– Ey, gasser, polegche, – угрюмо буркнул один из охранников.

– Molchat'! – та наклонилась и спешно подняла девушку за шиворот.

До замка её, можно сказать, не вели, а тащили. Там Дратса объявила, что раз они не выполняют приказов, то с этого дня будут сидеть взаперти. Королева была почти без чувств, а Элия, прекрасно понимая, что с ней будут церемониться ещё меньше, даже не пыталась возражать.

К ужину мроаконка перестала злиться: ей нравилось хозяйничать во дворце, и она снизошла до того, чтоб разрешить пленницам поесть. Девушки с покорным видом сидели за столом – мисс Кельвин резала апельсин, а Ева-Мария отрешённо держалась за распухшую щёку и даже не прикоснулась к еде.

– Ешь, – приказала Дратса, подтолкнув к королеве тарелку с супом.

– Не хочу, – сердито выговорила девушка.

– Будешь!

– Не буду!

Дратса врезала ей по затылку. Ева-Мария качнулась вперёд, суп оказался у неё на платье.

– Прекратите так обращаться с Её Величеством! – не выдержала фрейлина.

– Ничего, будет больше ценить хорошее обхождение, – женщина растянула губы в усмешке.

– Вы не должны бить королеву. Что скажет мессир Хазар, когда узнает об этом? – настаивала Элия.

– Он скажет спасибо, – самодовольно ответила та.

К утру лицо Евы-Марии ещё больше опухло. Элия обеспокоилась и попыталась приложить к разбитой скуле смоченное ледяной водой полотенце. Королева всё ещё пребывала в шоке от того, что её посмели так сильно ударить. Мисс Кельвин заикнулась, что надо бы позвать врача, но Дратсу совершенно не интересовали царапины Евы-Марии; вместо этого она велела им одеваться и вновь потащила в бордель. Принцесса долго упрямилась, но ей пришлось смириться и слушать наставления женщины из весёлого дома. Она терпела их лишь из боязни новых побоев; кроме того, в её душе теплилась надежда снова встретить брата. Следующие несколько дней прошли в молчаливом противоборстве, и тут случилось одно странное происшествие.

Среди глубокой ночи по гулким каменным коридорам прокатился испуганный женский крик. Не успели его отголоски затихнуть в воздухе, как в спальню ворвалась Дратса с факелом в одной руке и ножом в другой. Королева сидела на кровати, её била дрожь.

– Chto tut proiskhodit?! Otvechat', bystro! – заорала мроаконка, оглядывая комнату: от возбуждения она не сообразила, что говорит на местном и Ева-Мария её не понимает.

– Здесь кто-то был! – нервозно всхлипнула та.

Дратса ещё раз прошлась по помещению.

– Тут никого нет.

– Кто-то стоял возле постели!

– Тебе приснилось. Отбой! Всё в порядке, – сказала женщина подоспевшей охране и засунула нож за голенище.

Через два дня история повторилась. На этот раз злая как чёрт Дратса без обиняков объяснила Еве-Марии, что если её разбудят ещё раз, то Хазару придётся искать себе новую жену. Следующая ночь прошла спокойно, но когда Элия Кельвин решила прибраться в комнате королевы, то обнаружила под кроватью небольшой продолговатый свёрток. Развернув грязную тряпку, девушка содрогнулась: внутри находилась истыканная иглами безглазая восковая кукла, шею которой обвивала петля из волос. После некоторых колебаний фрейлина вышла из спальни и направилась в комнату Дратсы. Та в одних штанах и безрукавке яростно отжималась от пола.

– Dvesti desyat'… Dvesti dvadcat'… – считала она сквозь зубы.

– Простите, можно с Вами поговорить?

– Dvesti tridcat'… Ну, что тебе надо? – женщина неохотно поднялась и вытерла руки о штаны. Холода для неё словно не существовало.

– Мне кажется, кто-то действительно приходил к Её Величеству. Я нашла в её комнате предмет, которого там не было, – Элия показала Дратсе куклу.

– Чушь! – фыркнула та. – Ключ от комнаты есть только у меня.

– Вначале я тоже сомневалась, что это правда, но…

– Всё, цыпочка, сгинь, – перебила мроаконка, – не видишь, я поддерживаю форму? Или ты боишься колдовства сильнее, чем меня?

На этом разговор закончился, но вечером, когда королева готовилась ко сну, на двери щёлкнул замок, и в комнату вошла Дратса. Тщательно осмотрев спальню, она закрыла дверь и прислонилась к стене, шикнув на Еву-Марию, чтоб та ложилась спать. Девушка подчинилась и вскоре задремала, временами нервно вздрагивая от бессмыслицы сменяющих друг друга кошмаров. Когда она проснулась, Дратса по-прежнему стояла у стены. Следует отдать гассеру должное – всю ночь она не сомкнула глаз, зато утром её ругани не было конца. После пары бокалов она призналась дежурным, что если никто не захочет прирезать Еву-Марию во сне, то она это сделает самолично. Ещё несколько ночных бдений не увенчались успехом; королева даже стала привыкать, что находится в комнате не одна. Правда, положа руку на сердце, нельзя сказать, что ей было от этого спокойней: в слабом свете ночника хищные глаза Дратсы блестели как стекло, и в полугрёзе принцессе чудилось, будто её стережёт жестокий и опасный зверь.

Вскоре младшему гассеру надоело бдеть у стены, и она перебралась в постель принцессы, ворча, что хоть выспится на мягком. Среди ночи Ева-Мария проснулась от странного звука, словно что-то скреблось под полом. Тихий-тихий звук не был игрой воображения, он приближался, потом глухо скрипнуло под кроватью, и осторожный шорох возвестил о появлении в спальне ещё одного существа. Воображение Евы-Марии разыгралось не на шутку; ещё мгновенье, и её нервы не выдержали бы, но в этот миг жёсткая и грубая, как у мужчины, рука зажала ей рот.

– Ш-ш, – шепнула мроаконка и потянулась за ножом.

Принцесса едва не умерла от страха. Затем одеяло взлетело, что-то шлёпнулось на пол, и громкий голос Дратсы заорал:

– Stoy!

Королева взвизгнула и потеряла сознание, а когда пришла в себя, всё было кончено. Дратса выкручивала руки карлику в грязном балахоне. В дверях стояла перепуганная Элия в одной ночной рубашке, а из коридора доносились крики и топот солдат.

– Chto za chyort?! – рявкнул эдлер Клиц с порога.

– U nas tut nochnaya babochka, – ответила Дратса, награждая пленника увесистым пинком. Существо взвизгнуло.

– Eto zhe staruha Idgil' iz podzemel'ya, – сказал, присмотревшись, эдлер.

– Nado zhe, a ya dumala – Ded Moroz, – саркастически отозвалась женщина.

Начальник охраны наклонился к старухе:

– Was hattest du im Sinne?153 – по-гебетски спросил он.

– Gar nichts, gar nichts,154 – прокаркала та.

– Wozu brauchst du das?155 – мужчина показал ей старый нож и несколько иголок, найденные в лохмотьях.

– Das Ende der Welt ist nah! – взвыла ведьма, тыча пальцем в сторону Евы-Марии. – Jetzt kommt der Tod! Ein Scheitern aller Hoffnungen!156

– Sovsem staraya iz uma vyzhila, – Клиц покачал головой, взял её за шиворот и увёл за собой, при этом старуха визжала так, будто её резали заживо.

Дратса вышла следом, а Элия поставила на стол лампу и села на кровать. Шум в коридоре постепенно затих, но девушки продолжали сидеть, напряжённо повернувшись к двери.

– Что было нужно той старухе? – стуча зубами, спросила королева.

– Я не очень поняла их разговор, донна, – Элия вздохнула. – Похоже, она хотела Вас убить. Под кроватью есть тайный ход, который ведёт в подвал.

– Боже, за что мне всё это! – воскликнула девушка, и по её щекам покатились слёзы. – Ненавижу Мроак!

– Не надо так переживать, – фрейлина мягко обняла королеву. – Успокойтесь, всё будет хорошо.

– Не будет! Никогда уже не будет!

– Перестаньте плакать, сударыня. Вы молоды, красивы, богаты. Когда король вернётся, никто не посмеет Вас тронуть.

– Нет! Всё должно быть по-другому! Мы созданы жить в роскоши и благополучии! Почему же нас заставляют страдать? В какой момент мир изменился и стал таким жестоким?

Дверь распахнулась, и Дратса с усмешкой скомандовала:

– Цыпочка Кельвин, на выход!

– Позвольте мне побыть с королевой – Её Величество нуждается в поддержке.

– Живее, твою мать!

Фрейлина ушла, и Ева-Мария осталась совершенно одна. Напуганная и расстроенная, она до рассвета не сомкнула глаз. Вдобавок её стало тошнить, и утром королева не смогла встать с постели. Элия унесла нетронутый завтрак, а Дратса, выругавшись по поводу изнеженных дамочек, отправилась за доктором.

К необыкновенному удивлению принцессы, часа через два в её комнату вошёл профессор Майнер. Вид у него был крайне недовольный, будто его оторвали от важных дел ради какого-то пустяка.

– Ну-с, сударыня, Вы наконец ощутили во мне надобность? – сухо поинтересовался он у королевы.

– Разве Вас не утопили в море, как остальных? – спросила Ева-Мария.

– Какие глупости! – с раздражением сказал эриданец, подходя ближе и надевая белые шёлковые перчатки. – У Вас, барышня, совершенно нездоровые фантазии, я бы даже сказал – параноидальное симптомообразование в виде формирования систематизированного интерпретативного бреда. Разумеется, я крайне недоволен условиями, в которых меня содержат. Такому светилу науки, как я, не пристало сидеть в холодном подвале и терпеть грубости от варваров. Но топить учёного человека – на это даже у дикарей рука не поднимется. Что беспокоит? Этот крошечный синячок?