Текст книги "Цветок Эридана (СИ)"

Автор книги: Лидия Розалиска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

Глава 24. Бегство

Убегающий не выбирает дороги.

– Мы отправляемся в Мроак! – объявила королева во время завтрака.

За столом воцарилось ледяное молчание.

– Куда, простите? – осведомился первый министр.

– Мессир Хазар пригласил нас в гости, и мы любезно приняли его предложение.

– И думать забудь! – рявкнул сир Орк.

– Ах, Вам ли запрещать! Вы даже короля во дворце удержать не можете! – съязвила Ева-Мария.

– Лорит пускай дурь из башки повытрясет. Нагуляется – вернётся, лишь бы не получил в спальне от ворот поворот, как в прошлый раз.

– Если наш муж гуляет, мы тоже не намерены сидеть взаперти.

– Что-о? Своевольничать вздумала?! – дед хлопнул по столу ладонью. – Наследника роди для начала, а потом катись куда влезет.

– Вас забыли спросить, – огрызнулась королева, сердито тыкая вилкой в филе-миньон с грибами.

– Никакого доверия у меня к мроаконцам, – пробурчал советник, шумно сморкаясь в кружевную салфетку. – Волки… в овечьей шкуре.

– Мроак является союзным государством и оказывает Эридану поддержку и помощь. У нас заключён мирный договор!

– Будь я неладен, если поверю в эти сказки! Видал я тех молодцев – их только ближе подпусти, живьём сожрут да не подавятся.

– У Вас какие-то странные каннибальские представления о людях, сир.

– Старый ворон даром не каркнет. Надолго едешь-то?

– Согласно брачному договору, мы имеем право на кратковременные отъезды сроком до двух недель.

– Но Ваш долг находиться рядом с супругом! – взвизгнула леди Спика. – Нельзя покидать Дос! Что скажет общество?

– Пусть болтают что угодно! – рассердилась девушка. – Мы эриданская королева, и нам позволительно больше, чем другим жёнам!

– Возмутительно, – зашелестели светские львицы.

– Сдаётся мне, как только оне ступят на остров, их всех там того, – советник изобразил отсечение головы.

Ева-Мария фыркнула:

– Какая глупость, сударь! В Вас говорят предрассудки и закоренелая ненависть. Мессир Хазар – наш старый друг, и он не допустит ничего подобного!

– Хе-хе, – заухмылялся старикан. – Давно ли дружба завязалась?

– Представьте себе! – щёки Евы-Марии окрасились гневным румянцем.

– А ведь лет десять назад ходил слушок, что без мроаконцев-то в той истории не обошлось.

– О чём Вы говорите, сир?

– Тьфу, чёрт! – дед поскрёб унизанной перстнями лапой подбородок. – Я ж твою мать на коленке качал, как родная мне была. Хотел бы я на этого Хазара поглядеть, ох, хотел бы… – последние слова он выплюнул со злобой.

– Что общего между нашей матерью и королём Хазаром? – осведомилась девушка.

– А ты спроси его… да, спроси! – старик вдруг захихикал, схватил большой винный кубок и опрокинул в рот, продолжая бормотать что-то бессвязное.

Ева-Мария поджала губки, делая вид, что всё это её нисколечко не интересует, но любопытство было так сильно, что после завтрака она рискнула обратиться к леди Спике.

– Мадам, Вы, случайно, не знаете подробности происшествия, о котором изволил говорить сир?

– Совершенно не понимаю, что имеет в виду Ваше Величество.

– Когда мы сказали, что отправляемся погостить в Мроак, господин советник нелестно отозвался о мроаконцах.

– Я ничего не слышала!

– Сир Орк упомянул, что десять лет назад случилась какая-то история, в которую были втянут король Хазар.

– Святые угодники! – обиженно перебила женщина. – Демуазель, Вам не следует считать меня такой старой! Да и откуда мне помнить, что происходило десять лет назад!

Она рассыпалась в возмущениях, и королеве пришлось отступить, но в глубине души девушка заподозрила, что от неё скрывают что-то важное. Кого бы они ни спрашивала, все отвечали уклончиво или делали вид, что ничего не знают; наконец, Ева-Мария вспомнила про Дору Инсару, и между ними состоялся следующий разговор.

– Леди Инсара, мы имеем к Вам вопрос, – Ева-Мария уселась на единственный скрипучий стул и рассеянно поправила волосы.

– Слушаю, – изрекла та.

– Вы ведь были гофмейстериной нашей матери?

Дора высокомерно подняла бровь.

– С какой стати, демуазель, Вы принялись копаться в моём прошлом?

– Госпожа Инсара, Вы неверно поняли – нас не интересует Ваше прошлое.

– Тогда при чём здесь моя персона? Демуазель, Вы стали королевой и женою, но это не избавило Вас от невежливости, и если ранее подобное можно было списать на детскую непосредственность, то теперь Вы лишились этого удобного оправдания.

– О боже, мы не желаем выслушивать лекции! – топнула ножкой Ева-Мария.

– Тогда что Вам нужно?

– Только не нотации! Возможно, Вы помните, как десять лет назад…

– Мадемуазель, у меня прекрасная память, и я никогда не имела оснований жаловаться, что чего-то не помню. Легкомыслие, с которым Вы относитесь к серьёзным вещам, требующим уяснения и понимания в самой сути вопроса, не делает чести королевской особе.

– Ах, довольно! Лучше расскажите, что случилось с нашей матерью и при чём здесь король Мроака!

Почтенная гофмейстерина застыла с открытым ртом.

– Подумать только, какая наглость! Вы и впрямь полагаете, демуазель, что благовоспитанная дама моего круга начнёт вспоминать и пересказывать сплетни, дабы позабавить одну юную особу? Возмутительно! Запомните, я никогда не позволю себе унизиться до подобного. Ступайте прочь и более не смейте обращаться ко мне с такими просьбами.

Схватив Еву-Марию за локоть, Дора вытолкнула её в коридор и захлопнула дверь. Без сомнения, существовала веская причина, которая давала старой мегере право на подобное обращение с королевой, и та вернулась в будуар в глубокой задумчивости. Мысль о какой-то ужасной тайне билась в хорошенькой головке Евы-Марии, не давая девушке покоя, и без долгих раздумий она отправилась в гости к тётке.

– Госпожа, одевайтесь скорей, к Вам приехали! – заголосила камеристка, отчаянно стуча в дверь.

Делла Келерия соскочила с кровати и торопливо натянула халат.

– Ты не говорила, что ждёшь гостей, – лениво произнёс мужчина с тонким смуглым лицом и жгучими глазами.

– Не знаю, кого там чёрт принёс, – нахмурилась женщина. – Горас должен вернуться только послезавтра. Подожди здесь, я их спроважу.

Она очень удивилась, выйдя в гостиную и обнаружив там толпу придворных. Фрейлины с любопытством рассматривали роскошный особняк, в котором жила деммская принцесса, пока толпы слуг суетились и накрывали на стол. Высокие лепные потолки, огромные окна, великолепная дорогая мебель, со вкусом подобранные картины производили куда более приятное впечатление, чем назойливая роскошь королевского дворца – во всём чувствовался стиль и шик, чуждый жителям столицы, которые считали себя законодателями вкуса.

– Ах, дорогая тётя! – воскликнула Ева-Мария, поднимаясь навстречу. – Нам не терпелось с Вами встретиться! Нужно поговорить кое о чём важном.

– Какая неожиданность! Может быть, поле обеда, дорогая? – Келерия метнула взгляд на служанок, и те забегали в два раза быстрее.

– Мы не хотим есть, – нетерпеливо произнесла королева.

Хозяйка дома и её высокопоставленная гостья удалились в будуар. Ева-Мария, пожаловавшись на головокружение, попросила открыть окно и опустилась на диван.

– Тётушка, мы хотим просить Вас об одном одолжении.

– Что же, милое дитя, надо думать, Вы не просто так в гости явились, – произнесла принцесса, распахивая створки, по-простецки запрыгнув на подоконник.

– Вы можете послать кого-нибудь в Мроак? Нужно срочно доставить письмо королю Хазару.

Из спальни, которую отделяла от будуара бархатная занавеска, послышался странный звук.

– Что это? – Ева-Мария страшно побледнела, не в силах поверить, что кто-то мог стать свидетелем их разговора.

– Не волнуйся, племянница, это кот, – успокаивающе сказала Келерия. – Письмо Хазару? Зачем?

– Разве у нас не может быть общих дел? – девушка продолжала прислушиваться.

– Я должна знать, во что ты меня втягиваешь, – резким тоном ответила тётка.

Ева-Мария набралась духу и выпалила:

– Мы написали ему, что приедем погостить!

– Ты с ума сошла! Никто не был в Мроаке. Это опасно. Ты никуда не поедешь.

– Но тётя!.. – принцесса со слезами на глазах подняла голову. – Мы же заключили мирное соглашение!

– Договор – всего лишь буквы на бумаге. Ты, похоже, ещё не поняла, с кем связалась?

– Почему Вы так говорите о короле? Вы совсем не знаете его!

– Это я-то не знаю?! – грозно перебила Келерия. – Все правители Мроака – вероломные лгуны. Все!

Из спальни снова донёсся тот же самый звук. Сомнений не было: это был человеческий смех.

– И это говорит женщина, которая явилась к Хазару требовать, чтобы он увёз её с собой, – брюнет стоял в дверном проёме, ощерив зубы в улыбке. Он был совершенно гол, но Ева-Мария об этом не догадывалась. – Разумеется, король выставил её вместе с вещами. Ещё и мораль прочитал не хуже гофмейстерины.

– Кто Вы такой?! – воскликнула девушка.

– Дженаро Ротту, – хладнокровно ответила делла Келерия, одарив мужчину таким взглядом, что всякий бы понял: ему не жить. – По всей видимости, именно ты и отправишься в Мроак с письмом.

– Он… а как… а что он здесь делает?

– Суёт нос не в свои дела, как обычно, – принцесса фыркнула. – Успокойся, милая, ему можно доверять.

– Мы с Её Высочеством давние… друзья, – многозначительно протянул мужчина.

Келерия показала ему кулак, а Ева-Мария молча переваривала новость. Трудно сказать, что поразило её сильнее: присутствие любовника в спальне тётки или его слова про Хазара.

– Значит, тётя, Вы встречались с королём Мроака? – пробормотала она насупясь.

– Да нет же, с чего ты взяла? – женщина округлила голубые глаза, и её простоватое лицо с пухлыми щёчками выразило удивление, которое могло одурачить кого угодно, но только не искушённую в лукавстве Еву-Марию. – Это твоя мать с ним встречалась.

– Как такое может быть? Вы же сами говорили, что она мечтала поскорее выйти за Илиодора!

– Не знаю, где они сошлись, но говорят, Хазар часто приезжал на материк. Молодой привлекательный мроаконец… – Келерия не удержалась от вздоха.

– Почему же она не захотела стать королевой Мроака?

– В то время Хазар ещё не был королём. Вполне возможно, он не мог предложить Тинке ничего, кроме своих чувств.

– Вот как, – протянула Ева-Мария с лёгким чувством досады, хотя сама не понимала, откуда оно взялось. – А что было дальше?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Мы желаем знать правду! – потребовала королева.

– Правду не знает никто. Ходили разные слухи, но я бы не стала им верить.

– Тётя, ну пожалуйста! Почему, как только речь заходит о нашей матери и короле Хазаре, все начинают делать вид, что ни о чём не слышали?

– Потому что эти сплетни бросают тень на репутацию королевской семьи. Но раз ты просишь, я не могу тебе отказать. Слушай. Эта история достойна украсить страницы любого дамского романа, – и делла Келерия язвительно рассмеялась. – Жила-была красивая, но глупая пиранийка, и встретила она чужеземца. Он не был похож на томных воздыхателей, которые беспрестанно волочились за ней, читая стихи. В его глазах горел огонь, а в груди билось отважное сердце. Это сердце умело любить. От скуки или любопытства она завела с ним интрижку: ей страшно льстило, что дикий варвар в её руках становился послушным, как щенок. "Хочу ожерелье из жемчуга Южный морей!" – говорила она, и он приносил. "Хочу ручного дельфина!" – и он добывал. "Хочу увидеть зелёный закат, алый рассвет и голубую луну!" – и они отправлялись в море на его снеккаре. А потом ей надоела романтика, она захотела титул, балы и много платьев. И тогда она сказала: "Увы! Видно, не судьба нам быть вместе!" и обвенчалась с красивым принцем. После помолвки он поклялся, что она заплатит за измену, и стал пиратом. Говорят, Тинка так боялась встречи с ним, что больше никогда не плавала на кораблях.

Глаза Келерии яростно вспыхнули и тут же погасли.

– Затем твои родители погибли, и злые языки приплели к этой истории Хазара. Ладно, хватит ворошить прошлое, поговорим о других вещах. Ты что-то неважно выглядишь в последние дни, – она пытливо взглянула на племянницу.

– Ах, эти ужасные корсеты! – пожаловалась Ева-Мария.

– Дай-ка взглянуть, – принцесса подошла к девушке и деловито ощупала корсаж. – Кто его так затянул?! – ужаснулась она, ослабляя шнуровку. – Скверное платье, а корсет тебе мал, нужен на размер или два больше. Я поговорю с костюмершей.

– Спасибо, теперь мы, по крайней мере, можем дышать! – с благодарностью сказала королева.

– Не за что, дорогая. А как твоя супружеская жизнь?

Девушка покраснела от неожиданного вопроса.

– Как обычно. Его Величество снова уехал охотиться.

– Он там ещё весь лес не переловил?!

– Ах, тётя, пусть подольше не приезжает! Он нам опротивел.

– Нельзя так говорить, дитя моё, – принцесса с укором посмотрела на подопечную. – Король всегда принадлежал к числу твоих самых верных воздыхателей. Он утончённый, нежный юноша и просто обязан быть хорошим мужем.

Лицо Евы-Марии красноречиво выразило всё её мнение о супружеских достоинствах короля Пирании.

– Нас тошнит от Лорита! Ревнивый, вздорный, глупый дурак и вдобавок бьёт нас по лицу!

– У вас впереди целая жизнь, и ты должна научиться терпеть его недостатки, – спокойно заметила Келерия. – В конце концов, я тоже вышла замуж не по любви. Не забывай, тебе нужно родить ребёнка.

– Нет! – королева прикрыла руками пунцовые уши. – Лучше умереть, чем подпустить его к нашей постели!

И от жалости к самой себе она залилась слезами. Тётка бросилась успокаивать её; о чём они говорили дальше, осталось неизвестным, но королева вернулась во дворец лишь поздно вечером.

Делла Келерия металась по комнатам, на ней не было лица. Служанки, которые хорошо знали, что бывает, когда хозяйка не в духе, прятались по углам. Всюду валялись разбросанные вещи: платья, туфли, чулки. Шкатулки были опустошены, драгоценности и флаконы вывалены на кровать. Дом казался чужим и холодным, словно хозяев постигло какое-то бедствие и они в спешке покинули город. В конце концов принцесса закрылась в спальне и, чтобы как-то успокоиться, стала раскладывать пасьянс. Не то чтобы она при своём рациональном уме полагалась на все эти гаданья, но порой даже очень сильная женщина испытывает потребность верить в судьбу. «Слушай своё сердце», – твердили карты, как бы намекая, что мечты далёкой юности могут сбыться.

– Мама? – послышалось сзади, и порог переступила высокая застенчивая девочка лет восьми. Она с испугом глядела на царивший в комнате беспорядок. – Ты куда-то уезжаешь?

– С чего ты взяла, Фьяла? – делла ловко разыграла удивление. – Я просто не могла найти одну вещь.

– Она очень ценная, да? Поэтому ты так расстроилась?

– Милая, всё в порядке. Всё что можно, я давно уже потеряла, у меня осталась только ты, – она потянулась и чмокнула ребёнка в щёку. – Пойдём ужинать, а слуги здесь приберут.

– А правда, что к нам приезжала королева? – болтала девочка, семеня рядом. – А на ней была корона? А у неё красивое платье? А когда мы поедем во дворец?

Делла Келерия улыбнулась. Прошли те дни, когда легкомысленная толстушка Келли сбегала из дворца, ради того чтоб весь день беззаботно скакать на лошади. Она уже не капризная девушка, топавшая ногой при мысли, что кто-то посмел отвергнуть её чувства. Что она скажет Хазару, приехав в Мроак? "Я бросила свой дом и семью, потому что всё ещё люблю тебя"? И что он ответит? "Ты мне не нужна". Ведь это только в сказках любовь всегда взаимна.

Принцесса фыркнула и приказала зажечь свечи. Её намерение уехать в Мроак теперь казалось смешным и безрассудным. Когда-то она была такой же взбалмошной, как племянница, но со временем научилась владеть собой и трезво обдумывать каждый шаг. Ничего, пусть Ева-Мария расшибёт свой хорошенький лобик о короля Хазара и поймёт, что никому в этом мире нет дела до её счастья.

Почти неделю шли сборы и приготовления к дороге. Все отговаривали Еву-Марию от поездки в Мроак, но королевой владело лихорадочное желание как можно скорей покинуть Пиранию. Вряд ли она думала о возможных последствиях своего поступка – её больше пугала мысль о возвращении Лорита и очередных визитах короля в супружескую спальню.

В середине февраля после короткого церемонного прощания поредевшая свита королевы (к этому времени большую часть эриданцев уже выслали на родину под различными предлогами) взошла на огромный белый дирижабль с гербами Эридана. Его должен был сопровождать присланный Хазаром "Эркету" под командованием Сорбуса. Пиранийский двор хранил скорбное молчание, какое бывает, когда в яму опускают гроб с покойником. Сир Орк по обыкновению был пьян, и никто не мог разобрать, что он бормочет. Леди Спика недовольно кудахтала, и каждый думал о скандале, который неминуемо разразится во дворце, когда вернётся Его Величество.

Дирижабль плавно набирал высоту. Чем меньше становился город с его тонкими, резными, почти игрушечными башенками, ажурными сводами особняков, яркой зеленью парков и пышными фонтанами, тем больше мир и покой наполняли смятенную душу Евы-Марии. Без всякого сожаления простилась она с дворцом, который за прошедшие месяцы так и не стал ей домом, и её незрячий взор обратился на северо-запад – туда, где за туманной далью континента и неприветливым морем лежал Мроак.

Войдя к себе в комнаты, королева первым делом приказала снять с себя пиранийское платье и выкинуть за борт всю пиранийскую одежду. Внезапно оказалось, что из сотни эриданских платьев, которые ей запретили носить в Досе и от которых стараниями Лорита постепенно избавлялись, ни одно не сходилось на спине без корсета. Шокированная тем, что так некстати потолстела, Ева-Мария долго и безутешно рыдала. К счастью, в коллекции принцессы имелось несколько роскошных платьев венецианского стиля, с высокой талией и пышными складками. Две портнихи спешно расставляли одежду Её Величества, беспрестанно ворча, что меньше надо было кушать пирожных.

По мере пересечения материка становилось всё холоднее, да и высота, на которой дирижабль летел над Гебетом, была значительной, но полёт проходил без всяких неожиданностей. Как только возникала опасность бури или метели, мроаконцы каким-то образом узнавали об этом, и "Эркету" менял курс. Может быть, по этой причине путешественникам удалось избежать и других нежелательных встреч. В то время как команда и охрана не спали дни и ночи из опасения пропустить нападение гебетцев, королева была весела и беззаботна даже несмотря на пиление гофмейстерины. Фрейлины с нетерпением ждали приезда на остров, и каждый вечер в кают-компании разгорались нешуточные споры по поводу того, что ожидает их в Мроаке. Из-за воздушных манёвров время следования немного удлинилось, и когда наконец впереди замаячил чёрный остров, пассажиры в нетерпении высыпали на палубу.

– Ой! Я вижу овечек! – закричала Клерия Исона.

– Да что ты можешь видеть, слепыш, – осадила её Диана, отбирая у капитана подзорную трубу.

– Скорее всего, это облака, – произнес Аронсо, капитан "Астериона". – Ведь Мроак – сплошной скальный массив, возвышающийся над морем на тысячи метров. Не знаю, как они там живут, в этом чертовски неприглядном месте.

– Следите за своей речью, невежа! – зашипела Инсара. – Вы находитесь в обществе благородных дам, а не своей неотёсанной команды.

Аронсо, успевший уже привыкнуть к злопыхательству гофмейстерины, не обратил на неё внимания и указал на запад.

– Когда-то в юности буря забросила наш корабль далеко от материка. Часть пассажиров покинула судно и пыталась на шлюпках достичь Мроака, но все они разбились о скалы. Как известно, остров неприступен и окружён рифами; безопасный путь до фиорда знают только мроаконцы.

– Ложь! Вам прекрасно известно, что всех убили эти мерзкие пираты! – перекрикивая ветер, взвизгнула Дора Инсара. – Бесчувственные изверги, проклятие рода людского!

– Госпожа Инсара, умерьте эмоции – Вы едете прямо к ним в гости, – бросила через плечо Ева-Мария.

– Если б моим мнением удосужился кто-нибудь поинтересоваться, я бы выбрала ад!

– Вы, по крайней мере, не кричите, что они пираты, – вмешался помощник капитана.

– Юноша, у Вас ещё молоко на губах не обсохло, чтоб учить меня жизни! – вскипела старая мегера.

– Как же Вы спаслись, капитан? – полюбопытствовала королева.

– Мимо проходил корабль из Южного Креста, он нас и подобрал. Они везли в Гебет груз восточных специй. Повар, помню, был большой искусник, угощал нас разными яствами – то долму изготовит, то фалафель. И сладости заморские пёк – одна локма чего стоит! А уж Гулаб Джамун у него был – вкуснее не сыскать.

– Какой-какой джамун? – разинула рот Элизочка Торн.

– Говорят, это любимый десерт царицы Агамы, – заметил один из придворных.

– Вот как, – оживилась Ева-Мария и хлопнула в ладоши. – Позвать сюда нашего повара!

Спустя три минуты мужчина в белом колпаке со всех ног вбежал на палубу и упал перед ней на колени.

– Ваше Величество, чем могу служить? – пробормотал он, вытирая обильно текущий по распаренному лицу пот.

– Немедленно приготовьте нам э-э… как там оно называется?

– Гулаб Джамун, – с улыбкой подсказал Аронсо.

Повар на минуту задумался.

– Так это же обычный пончик, – пренебрежительно сказал он. – Ваше Несравненное Величество достойны более изысканных лакомств – каштановых кинтонов, бланманже, парфе.

– Вам ещё представится случай это всё приготовить, а сейчас мы хотим джамшут! И если его не будет на столе, у Вас не будет головы! – демуазель топнула ножкой.

– Вашему Величеству было бы полезно развивать память, дабы не опозориться в гостях, неверно называя блюда, – едко сказала гофмейстерина.

Ева-Мария покраснела под сочувственными взглядами придворных.

– Если Вы не знаете рецепта и вздумаете мошенничать, а капитан скажет, что это не похоже на то, что должно быть, Вы будете уволены с должности главного повара! – сердито добавила она и взмахом руки велела ему идти вон.

Поклявшись, что всё будет сделано, испуганный повар вернулся обратно на кухню.

– Чем набивать утробу, подумайте лучше о спасении души, – проскрежетала Инсара, плотнее закутываясь в шаль. Остальные молча смотрели, как из-под покрова облаков грозно прорезываются тёмные скалы, о которые с грохотом бились огромные волны. Зрелище было удручающе тоскливым. Вдобавок пошёл снег, и отвыкшие от зимы пассажиры побежали греться в каюты.

Приземление было сложным. Под угрожающими порывами ветра огромный дирижабль медленно плыл к скалам на буксировочном тросе вслед за «Эркету». Сорбус предупредил, что на острове нет причальных мачт. Швартовка производилась посредством цепляния гайдропа за V-образную рамку Ангермунда. Аронсо, не знакомый с этим способом посадки, несколько раз пролетел мимо маленькой расчищенной площадки рядом с глубоким ущельем, прежде чем манёвр увенчался успехом. Затем дирижабль лебёдками притянули к земле. Всё это продолжалось несколько часов, стало темнеть, и к моменту, когда капитан наконец разрешил сбросить трап, пассажиры были измучены ожиданием и непогодой. Под густым снегопадом королева Эридана сошла вниз. Свирепый ветер тут же рванул её шубку, скинул капюшон и растрепал волосы. Девушка зажмурилась, оглушённая протяжным воем и свистом метели. Вокруг было белым-бело; не было ни города, ни встречающих, ни каких-либо признаков цивилизации – одни голые зловещие скалы да пасмурное небо. Лишь в отдалении молчаливо сновали несколько чёрных фигур, которые проворно втягивали дирижабль в гигантский ангар между скалами.

– Приветствую, господа, синьоры. Хорошо, что вы успели до бури, – раздался сбоку знакомый голос. Ева-Мария повернула голову: к ней приближалась высокая фигура в меховом плаще.

– Боже, хоть кто-то живой! – обрадованно воскликнула принцесса. – Мы уже думали, что замёрзнем здесь.

– Мне поручили встретить гостей. Следуйте за мной, – сказал воин, подавая ей руку.

Королева с готовностью взяла его за локоть и сразу почувствовала себя спокойней. Свободной рукой она пыталась поправить капюшон, но ветер вырвал лёгкий мех из её окоченевших пальцев.

– Где же другие встречающие? – проворчал один из музыкантов.

– Внизу, – ответил Колз, родительским жестом натягивая капюшон на голову Евы-Марии. Принцесса засмеялась, хотя её спутники меньше всего были склонны к оптимизму.

– Позвольте спросить, а где мессир Хазар?

– Вчера был в Дрёзе и ждал синьору, но возникли неотложные дела.

– Как всегда, – разочарованно протянула королева и надула губки.

Колз повёл девушку куда-то меж камней, где вилась узкая, засыпанная снегом лестница, пробитая прямо в скале и идущая вниз вдоль склона. Идти по ней приходилось едва ли не на ощупь; позади то и дело слышались крики упавших на пятую точку, но Еве-Марии это не грозило – она крепко держалась за Колза.

– А куда мы идём, мсьё? – робко спросила Элизочка.

– Спускаемся в город.

– Почему город внизу, а не вверху?

– Там безопаснее.

– Но как же наши вещи? – обеспокоилась одна из дам.

– Не волнуйтесь, дирижабль уже разгружают.

– Вы их прямо вниз поскидываете? – проворчала гофмейстерина.

– Их спустят на лифте.

– Так почему и нам нельзя было спуститься в том же лифте? – закудахтала Дора Инсара. – Что за издевательство над людьми! Как вы обращаетесь с гостями! Гоняете почтенных особ в непогоду по каким-то ужасным лестницам – видимо, чтобы они все кости себе переломали! Проклятые пираты!

– Дорога и впрямь утомительна, – была вынуждена признать Ева-Мария.

– А можно посмотреть вон на ту ямку? – Клерия Исона потянулась к ровному углублению, на дне которого что-то сверкало.

– Посмотреть! – завопила Дора. – Помилуйте, да разве в такой тьме можно хоть что-то увидеть?! Вот уж действительно понимаешь, почему сей злополучный остров назван Мроак! Недаром я была против этой поездки!

– Кто на порог, тому пирог, а кто от порога, тому скатертью дорога, – с усмешкой сказал Колз.

– Наглец!!!

– Госпожа Инсара, уймитесь! – прикрикнула королева, испытывая жгучий стыд за гофмейстерину, и та захлебнулась уже готовым сорваться криком.

Примерно через полчаса они добрались до скального уступа в несколько метров шириной. Никакого ограждения тут не было, и прибывшие испуганно жались к скале, стараясь не смотреть на чёрную пропасть внизу. Даже гофмейстерина на этот раз примолкла. Колз зажёг факел, и от его трепещущего света тьма казалась ещё более непроглядной. В скале обнаружилась ниша, ведущая в наклонный тоннель. Топот шагов гулко отдавался в пустоте.

– Как здесь страшно! – вырвалось у Евы-Марии.

– Скоро будем на месте, – успокоил эдлер.

Впрочем, "скоро" в понимании мроаконца означало ещё минут сорок ходьбы. Уставшие, замёрзшие, понуро бредущие гости миновали решётку и были встречены группой вооружённых людей. Послышались оживлённые возгласы, но Колз что-то сказал по-мроаконски, и воины почтительно расступились. В сопровождении (или под конвоем) стражи гости достигли королевского дворца. Никто так и не понял, как устроен этот город: временами эриданцам мерещились очертания домов по бокам ущелья, иногда на скалах мелькали огоньки, пару раз им встретились какие-то люди с арбалетами, и это всё, что можно было разглядеть. Фонарей на улицах не было, да и самих улиц в привычном смысле тоже.

Халдорский замок произвёл на гостей самое гнетущее впечатление. С грохотом упал мост, поднялись тяжёлые решётки, открылись массивные двери, и он поглотил новоприбывших. Толщина стен, непривычные пропорции, наплывы грубо обработанного камня рождали в голове жуткие фантазии о людоедских пещерах, усеянных костями доверчивых путников.

– Это дворец или тюрьма? – насмешливо спросила Диана Саем, оглядывая помещение. Слабо освещённые коридоры были пусты и холодны.

– Как пожелаете, так и будет, – ответил мужчина.

– А Вы за словом в карман не лезете, господин Колз! – Ева-Мария хихикнула. – Но где же трубы, фанфары и восторженные толпы? Здесь никого нет.

– Позже, – сказал мроаконец. – А пока отдохните с дороги.

– Какое скверное место, – брюзжала гофмейстерина. – Скоро ли подадут ужин, или нас намерены морить голодом?

– Ужин после девяти.

Пройдя зал с колоннами и несколько прямых коридоров, они оказались в левой части дворца с жилыми помещениями.

– Располагайтесь здесь, – эдлер небрежно махнул рукой вдоль прохода.

– Как, мужские и женские комнаты вместе?! – вскричала Дора Инсара, поднося к глазам лорнет.

– Между ними нет разницы, ввиду отсутствия во дворце женщин.

– Помилуйте, а где же прислуга?

– Здесь нет прислуги, – ответил Колз и вышел.

Еве-Марии показалось, что он стремится избежать дальнейших расспросов, но она так устала, что без промедления вошла в первую же из предложенных комнат. Тюрьма или монастырь – трудно сказать, что больше напоминало это помещение с голыми каменными стенами и скруглённым потолком; из мебели здесь находились грубо вытесанный каменный стол с четырьмя ножками, большой короб, две костяные лавки и кровать, застеленная шерстяным покрывалом с примитивной вышивкой. На полу лежала огромная толстая шкура какого-то животного. Комната была тускло освещена жёлтой лампой, размещённой в глубокой нише у двери. Во второй комнате было то же самое, третья и четвёртая вовсе оказались пустыми. Всюду веяло холодом. Несколько просторных помещений предназначались для сопровождающих принцессы. Уборные находились в конце коридора и, естественно, там не было ни фарфоровых умывальников, ни мраморных ванн, к которым привыкли дамы. На ледяных стенах живописно цвела изморозь. Диана пробовала возмутиться, но гофмейстерина прочла ей нотацию о том, как полезно жить в строгости и смирять своё тело отсутствием излишеств.

Тем временем стали приносить вещи, которых было так много, что после того как пустые комнаты заполнились, их уносили куда-то дальше по коридору. Никто из мужчин не говорил по-эридански, а седой мроаконец, отдававший распоряжения, с каким-то странным выражением глядел на королеву, когда та пыталась расспросить его о замке.

Ева-Мария была единственным человеком, которого нисколько не тревожил мрачный вид дворца – ей досаждал разве что холод. Вернувшись в свои комнаты, принцесса развила бурную преобразовательную деятельность: по её приказу стол накрыли бархатной скатертью, полы и лавки застелили коврами. Подушечки для ног, вазы, шкатулки и ещё тысячи женских мелочей наводнили пространство. Короб для одежды она приказала выкинуть, но внутри обнаружились вещи – роскошный халат из китийского шёлка, непонятная деталь одежды с тугими застёжками, вышитый пояс и несколько изумительных заколок в форме цветов. Принцесса провела рукой по ткани: её восхитила мягкость шёлка, превосходившего по своим качествам даже тот, из которого ей шили платья в Эридане. От одежды слабо пахло розами и жасмином. Смущённая Ева-Мария приказала убрать одежду обратно: она терялась в догадках, кому могли принадлежать эти предметы.

К ужину королева переоделась в голубое бархатное платье, отороченное белым горностаевым мехом, в котором сверкали бриллианты, за что гофмейстерина не преминула сделать ей выговор: