Текст книги "Цветок Эридана (СИ)"

Автор книги: Лидия Розалиска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 49 страниц)

− Падаван защитников выиграл бой, − провозгласил Прасет. − Объявляется деливеренс!

Под звуки рога он торжественно ударил в гонг.

− Смертнику дарована жизнь, − громко сказал Хазар.

Жертву увели с арены и вывели новую, а падавана наградили аплодисментами. Халдор подал знак, чтоб ему дали новое копьё. Юноша учтиво поклонился халдору, задержав взгляд на Мункс.

Следующий ход принадлежал палачам. Хенкер предпочёл не начинать бой: он лишь столкнул туна защитников в центр арены. Навстречу воину уже открывалась решётка, откуда вылез мохнатый буро-чёрный тарантул полутораметровой длины. Зрители зашумели, впервые видя чудовище на арене. Солнечный свет раздражал паука, поэтому, хотя одна из четырёх пар глаз сразу заметила человека, тарантул не спешил нападать.

− Как тебе игра, Мункс? − спросил король.

Мроаконка что-то промычала, не отрывая глаз от арены. Все с интересом ждали, что будет делать тун; тот, окинув взором арену, поднял мечи и ринулся вперёд. Публика приветствовала это решение громким рёвом: храбрецы всегда нравились толпе.

− Ты не ответила, − халдор повернулся к пленнице, отметив на её лице некоторые признаки волнения.

− Тун выглядит уверенным, − пробормотала Мункс.

− Опытный боец, − кивнул Хазар. − Участвовал в четырёх-пяти турах.

Человек на поле взмахнул клинками, направляясь к чудовищу. Паук беспокойно перебирал ногами, сместившись влево, но, поняв, что скрыться негде, поднялся на задних лапках, демонстрируя тёмный низ брюшка. Зрелище было не для слабонервных, но поскольку предупреждение не подействовало, тарантул ринулся в бой. Лезвия мечей вспыхнули на солнце, острые челюсти клацнули рядом. Они могли не только легко прокусить кожаный доспех, но и отхватить конечность; тем не менее, воин сохранял самообладание. Не достигнув цели, паук отпрыгнул назад. Тун закружился вокруг противника, отбивая стремительные атаки паукообразного мутанта. Ядовитые челюсти ни разу не задели его, зато паук почти полностью лишился передней ножки, и из обрубка медленно сочилась голубоватая гемолимфа. Это не убавило его прыти, но сделало нападения более хитроумными, что, впрочем, не помешало туну подгадать момент и одним точным ударом разрубить пауку головогрудь. Амфитеатр скандировал: "Дарт Хейз! Дарт Хейз! Дарт Хейз!".

− Странное имя. Кто это? − спросила Мункс.

− Гебетский пленник, − король чуть улыбнулся этой наивной попытке разыграть неосведомлённость.

− Он пользуется успехом у толпы.

− Таким громко хлопают, но быстро забывают.

− Тун выиграл бой! Объявляется деливеренс! Второй смертник покидает арену.

Мужчина поднял мечи в воздух, чтоб отсалютовать зрителям, и заметил в галерее Мункс. Не подавая виду, что удивлён, он стряхнул с клинков ядовитую слюну и занял отбитую площадку. Но не успел он перевести дух, как стоявший справа соперник снова вытолкнул его на арену: очевидно, палачи задались целью играть с ним, как кошка с мышкой. Амфитеатр ответил громким гулом, и на арену выпустили огромную серую крысу. Она нацелила на человека хищно заострённую мордочку, но, проведя не один год в темнице и наблюдая за повадками этих существ, Дарт знал, что зрение и слух у них посредственные. Он осторожно попятился: загнанные в угол крысы становились агрессивны и нападали без колебаний.

Животное насторожённо зашевелилось, присев на задние лапки. Крыса была не так подвижна и суетлива, как её нахальные мелкие сородичи, но она голодала уже несколько дней. Быстрым прыжком зверь преодолел разделявшее их расстояние, и огромные резцы лязгнули о сталь. Злобно пискнув, крыса повторила попытку; она скакала, как блоха, но везде натыкалась на меч. Правда, ей удалось дважды повалить туна − сильная живучая тварь хоть и была ранена, но не собиралась отступать и до последнего боролась с человеком. Дарт Хейз вышел из поединка изрядно потрёпанным: его доспех был изодран, а несколько глубоких ран от когтей сильно кровоточили.

Трибуны снова зааплодировали, и смертник был освобождён.

− Третий подряд! − воскликнула женщина.

− Умерила бы радость, дамочка: одним преступником станет больше, − прошипели сзади.

Узнав голос командующего Оги, Мункс повернулась и окатила эрла презрительным взглядом.

− Таковы правила, придуманные вами, − ответила она.

Несколько стражников расковали счастливчика и вывели с арены. Мункс пожелала узнать, что с ним будет.

− В шахтах Нахасны полно работы, − отозвался халдор.

− Каторга вместо смерти − это и есть ваше милосердие? − вызывающе спросила мроаконка.

− Тебе не нравится моё решение?

− Нет. Я думала, его освободят.

Хазар усмехнулся:

− Я и так слишком добр. Этот сброд заслуживает не свободы, а хорошей петли.

Высокий мужчина в маске стоял на краю арены и намеренно тянул время. Защитники нервничали, зрители затаили дыхание. Послышался смешок, и белая фигура шагнула в центр арены − очевидно, убийцы решили, что настало время сравнять счёт. Дарт Хейз улыбнулся, точно не ждал ничего другого.

− Теперь будет повеселей, − довольно отметил кто-то из эрлов.

− Палач объявляет вызов защитникам! − провозгласил распорядитель, ударяя в гонг.

− Я буду сражаться за смертника, − объявил Дарт Хейз, выходя на арену.

Трибуны приветствовали это решение радостными криками.

− Какие подлецы! − взорвалась женщина. − Измотали самого сильного и теперь лезут в драку.

Тем временем мроаконец вытянул из складок плаща ручную цепь с небольшими гирьками на концах и начал подбираться к противнику. Последовала серия атак и финтов: тун виртуозно владел мечами, и никто не мог противостоять ему в открытом бою, но палач действовал сноровкой и хитростью, пытаясь то вырвать у него оружие, то скрутить ноги, то обвить цепь вокруг шеи и повалить на землю. Наконец, одна из сторон получила преимущество: тун быстрым ударом перерубил цепь пополам, одновременно с этим второй его меч рассёк воздух над головой палача − тот едва успел уклониться. В галерее заволновались.

Палач изменил технику: теперь он орудовал двумя цепями одновременно, по одной в каждой руке. Поединок превратился в захватывающее шоу, где всё мелькало, звенело, кружилось. В какой-то момент палач исхитрился обвить одну из цепей вокруг правой руки туна. Последовал сильный рывок, затем хруст, и меч со звоном выпал на арену. Гебетец устоял на ногах, отшвырнул второй меч и взялся левой рукой за державшую его цепь, таща палача на себя. Палач выпустил цепи, и они схватились врукопашную. Тун оказался сильнее, и вскоре палач валялся на животе с заломленными руками и текущей из-под маски кровью.

− Бой без оружия не допускается! Ничья! − поспешно объявил Прасет.

Публика зашумела, на арену даже полетели гнилые помидоры − не всем нравилась подобная интерпретация исхода схватки. Дарт Хейз с неохотой выпустил поверженного противника, поднялся на ноги и подобрал свои мечи, один из которых вложил в ножны: похоже, его правая рука была сломана в нескольких местах.

− Чёртов распорядитель, зачем он вмешался! − с ненавистью воскликнула Мункс.

− Всё правильно, − возразил Ога. − Неслыханное дело: гебетский выродок чуть не свернул шею палачу.

− Сразу видно, кто проводит жизнь в битвах, а кто жрёт виноград в борделе, − отозвалась мроаконка.

Ей ответили несколько возмущённых голосов, но Хазар недовольно глянул назад, и говорившие притихли. Прасет отдал указание, и потрёпанные бойцы вернулись на свои места. Амфитеатр ответил гулом, но после удара гонга, возвестившего начало седьмого хода, недовольство вновь уступило место любопытству.

После трёх боёв подряд туну требовалась передышка, поэтому в игру вступил один из квадов. Все с интересом смотрели, как на арену вылез гигантский тёмный паук-птицеед с элегантными волосатыми лапками. Размерами он был примерно с метр: этот противник был самым маленьким из всех, кто появился на сегодняшней игре. Неудивительно, что квад усмехнулся и направился к птицееду, надеясь уложить паука без особого труда. Чувствуя опасность, паук медленно отступил к краю и внезапно начал яростно чесаться. По галерее прокатился смех. Мужчина неуверенно озирался: он не понял, что за странное веселье охватило зрителей. Когда до цели осталось не более полутора метров, он два раза чихнул и выронил щит. Гассеры захохотали, Мункс фыркнула, даже халдор улыбнулся.

Закашлявшись, квад под негодующий вой толпы кинулся бежать. Паук сразу перестал чесаться, принял боевую стойку и устремился за ним. Почувствовав, что монстр прокусил один из его поножей, мужчина вскрикнул и стал наугад размахивать мечом: его глаза застилали слёзы, а грудь разрывалась от приступов кашля и чиха, и он был совершенно беспомощен перед этой напастью.

Монстр налетел вновь; остриё скользнуло, слегка оцарапав птицееду брюшко. Ещё несколько тычков попали в цель, не причинив птицееду больших увечий, однако паук отцепился и, словно поразмыслив, неторопливо пополз прочь. Мужчина плёлся следом. Птицеед не делал больше попытки атаковать или почесаться, как вначале: охваченный странной апатией, он продолжал ползти вперёд, уполз к краю, и там его пристрелили из арбалета.

Четвёртый пленник был отпущен, и хенкер палачей скрипнул зубами: ситуация на арене выходила из-под контроля. Этим наглым рабам требовалось указать их истинное место. Уверенный, что никто не осмелиться принять вызов во второй раз, он приказал палачу с цепями выйти на арену.

− Кто сразится со мной за жизнь этого смертника? − крикнул тот, гоголем прохаживаясь вокруг столба.

Дарт Хейз ткнул пальцем в копейщика. Юноша занервничал. "Nur Mut!"6 − подбодрил его тун и указал вперёд.

− Уверен в успехе, − покачивая головой, молвил седоголовый командующий.

− М-м, − протянула Мункс. Она подалась вперед, изучая ситуацию на арене, и её губы впервые тронула слабая улыбка. − Этот бой кое-чего стоит. Падаван освободит пленника.

− Мне кажется, или мадам ратует за победу кучки неудачников? − воззрился на неё Ога.

− Обеими связанными руками.

− Это совершенно невозможно! Им остаётся только ждать, пока всех смертников не перережут.

− Протрите глаза и гляньте вниз, − упрямо сказала она.

− Смотрю, и что там особенного?

− Сейчас на арене появится молоденький свеженький трупик, − произнёс зловещий голос за спиной.

Мункс обмерла и медленно повернула голову.

Палач принял боевую стойку и размотал над головой одну их своих цепей; другую он держал в руке за спиной. Копейщик, помедлив, перехватил копьё наподобие шеста. Одобрительное гудение трибун подтверждало, что он действует правильно. Соперники сблизились. Юноша ловко отбивал атаки палача, не позволяя цепям достать себя ни сбоку, ни сверху. Ему повезло, что из поединка с Дартом этот воин вышел изрядно потрёпанным, и падаван постепенно перешёл от глухой обороны к нападению. Первая же ошибка едва не кончилась трагически: палач нанёс косой удар снизу, раздробив копейщику пальцы правой руки. Юноша сделал резкий выпад, копьё ударило палача в грудь и звякнуло о металлические пластины, не причинив никакого вреда. Палач осклабился и перешёл в наступление, не утруждая себя защитой. Копейщик ловко поднырнул под цепь и применил никому не известный захват древком. Не успев понять, что происходит, палач опрокинулся назад и растянулся на арене, где ещё пытался захлестнуть копейщика своими цепями, но получил тупым концом в лоб и распластался, как мёртвая лягушка. Эффектно крутанув копьё левой рукой, падаван приставил остриё к горлу поверженного врага.

Зрители вскочили с мест, и удары гонга потонули в крике толпы. Многие показывали пальцем вверх, требуя сохранить палачу жизнь. Хенкер изрыгал страшные ругательства − мальчишка отбил у них смертника, и как! Положив опытного бойца, мроаконского гассера, на обе лопатки! Поверженный палач даже не смог подняться, после того как распорядитель объявил победу падавана, и стражники вынесли его с арены. Неслыханное дело для команды, которая никогда не проигрывала.

Игра становилась всё более захватывающей, но некоторым сейчас было не до неё.

− Что он здесь делает? − не своим голосом выдавила Мункс: от одного взгляда на этого человека у неё поползли мурашки и разом заныли все раны.

− Что она здесь делает? – поправил Тарг с ухмылкой, за которой, однако, скрывалось раздражение.

− Любуется импактом, − ответил Хазар.

− А почему не с арены?

− Я решил, что присутствие мятежницы украсит галерею.

Эрл поиграл желваками. Мягкий, вкрадчивый тон никак не вязался с той яростью, которую вызывало в нём любое противодействие его планам.

− Надеюсь, здесь ничего не взорвётся, − насмешливо сказал он.

− Отведите меня в камеру, − потребовала Мункс, вскочив с места. − Тут кое-кем воняет.

− Ну что вы, леди, − возразил Тарг. − Наслаждайтесь игрой, мы ещё успеем пообщаться. Кстати, отсюда открывается незабываемый вид на тот столб.

− Падаван снова выиграл бой! − крикнул Прасет. − Объявляется деливеренс!

Застыв от напряжения, все следили, как пятая жертва была освобождена и покинула арену.

− Он спасает их всех!.. − вырвалось у Мункс.

− Не вижу повода для восхищений, − сухо заметил седой военачальник, всё время державший руки за спиной. − Леди следовало бы поменьше восторгаться этим бродягой.

− Я должна рвать на себе волосы и клясть гебетца за то, что он оказался храбрее палачей?

− Трагические роли не для Мункс, − Тарг дёрнул плечом. − А вот комические − это да.

− Такой талант пропадает, − вздохнул Ога.

− Идите вы оба к чёрту, − пробормотала заключённая, с тревогой глядя вниз. Падаван с длинным мечом рубился в яме с какой-то тварью. Бой шёл с переменным успехом, но человек в конце концов победил. Повторилась недавняя сцена освобождения, защитники бросились обниматься, точно уже победили.

− Полюбуйтесь на защитников, а, − с досадой сказал седоголовый эрл.

− Рано радуются, − проворчал Гленн.

− Не стоит беспокоиться: кое-кто освободится, а кое-кто умрёт, − хищно улыбаясь, пообещал Тарг.

− Им не оставили ни единого шанса. Это обезвкусило игру, − брезгливо сказала Мункс.

− Зато ощущения стали острее, − с убийственной улыбкой парировал эрл.

В это время публика завопила, но отнюдь не от радости, и стражники поскорее вывели рыдавшего от счастья смертника с поля. Повсеместно слышалось возмущённое:

− Того и гляди, всех смертников освободят!

− Просто комедия, а не импакт!

− Палачей на них нет!

− Эй там, покажите нам хорошую драку!

− Ужесточить правила! Смертникам смерть!

Халдор знаком подозвал Тарга поближе, и до Мункс донеслось:

− Люди недовольны происходящим, Тарг.

− Я приму меры, − эрл склонил голову и поспешно ушёл.

− Хотела бы я видеть его прикованным к тому столбу, − мечтательно протянула она.

− Хм, − взгляд халдора обратился в её сторону. − И кем бы ты была − защитником или палачом?

− Тем, кто вершит справедливость, − лицо Мункс приняло жёсткое выражение.

− Значит, монстром, − сказал Хазар. Мужчины возле них громко засмеялись.

Женщина хотела огрызнуться, однако её внимание привлекли действия на арене. Когда страсти немного улеглись, распорядитель как ни в чём не бывало объявил следующий ход. Взбешённый счётом 6:0 хенкер повернулся к туну: он жаждал стереть с лица земли гебетца, затем разделаться с мальчишкой-копейщиком и перерезать всех жертв на арене. Но вместо того чтоб решить дело поединком, палач вытолкнул туна в центр. Над ареной пронеслись крики: "Дарт Хейз! Ты победишь!"

Зловещее предчувствие не обмануло Мункс: из-под решётки на арену выбралось длинное песочно-жёлтое тело.

− Эмбия, − пробормотала мроаконка упавшим голосом.

− Хат-варан, − поправил её король.

− Не может быть! Их уже лет десять не выставляют. Тут какая-то ошибка: дерутся только комодские вараны.

− Ошибка или судьба, − многозначительно сказали сзади.

− Твои проделки, Тарг?! − рявкнула Мункс.

− Чуть что, сразу Тарг, − обиделся эрл. − Леди на меня клевещет.

− Неай, выясни, в чём дело, − распорядился Хазар.

− Слушаюсь, халдор!

Мункс посмотрела на двухметровое пресмыкающееся и его маскировочную окраску.

− Это бесчеловечно! − вырвалось у неё. − Остановите бой!

− Что это леди так печётся о жизни какого-то раба? − поморщился седой эрл. − Пускай хорошенько развлечёт нас, а то давно не было такой скучной игры.

− Со сломанной рукой? После поединка с палачом?

− Раны − пустяк. Он профессионал, дрался со многими, − вмешался эдлер по имени Клевс.

− Но пришло и его время умереть, − прошипел Ога.

− Он выиграет, иначе Мункс огорчится, – ободряющим тоном сказал высокий плечистый Колз − кажется, он был единственным, кто проявлял к ней сочувствие.

Женщина промолчала, но в её глазах читалась надежда.

− Осмелюсь доложить, халдор, − это был запыхавшийся Неай, − дракон позавтракал одним из надзирателей и впал в оцепенение, поэтому пришлось срочно заменить его хат-вараном.

Варан громко зашипел и несколько раз обошёл туна: он казался огромным, ленивым и медлительным, а запах человеческой крови манил его, суля лёгкую добычу. Тун насторожённо следил за движениями животного. Пару раз острые зубы ящера щёлкнули рядом, но, уяснив, что жертва умеет сопротивляться, он избрал другую тактику и пустил в дело тяжёлый хвост. Хлёсткие, болезненные удары могли легко свалить человека с ног, но тун держался, пока один резкий удар не попал по сломанной правой руке. Воин зашатался от боли. Варан с шипением прыгнул на человека − бросок был настолько стремителен, что никто не ожидал этого от медлительной туши. Тяжесть животного пригнула Дарта к земле, и противники сплелись в живой клубок боли на песке. Правая рука с растерзанным наручем превратилась в обрубок, из которого хлестала кровь, шея и грудь были мгновенно изувечены. Зрители, затаив дыхание, приподнялись с мест, с содроганием глядя на то, как пресмыкающееся расправляется с человеком. По лицу Мункс прошла судорога. Когда осела поднятая пыль, стало видно, что хвост гигантской ящерицы медленно хлещет по песку. Варан нехотя сползал с туна, поднимаясь над телом на четырёх ногах: пасть его была приоткрыта, и под огромным чешуйчатым горлом вздымались складки кожи. Тун лежал неподвижно, весь залитый кровью. Судя по тому, что кровь продолжала течь, он ещё не умер.

− Накрылся любимчик! − позлорадствовал Тарг. − Сейчас его съедят заживо, и это будет так. Варан вспорет зубами живот, погрузит голову далеко в брюхо и выжрет все внутренности, затем схватит зубами край грудной клетки и несколькими сильными рывками один за другим будет отдирать крупные, по два-три кило, куски мяса, которые вместе с костями, не разжевывая, проглотит.

− Чёртов ублюдок! − закричала Мункс, вскакивая с места и бросаясь на Тарга, но тот быстрым движением схватил её за горло.

− Ба, да у нас тут love story, − цинично прокомментировал он.

− Мразь! Живодёр!

− Какие нежные чувства, − издевался эрл. − Дайте ей успокоительное.

− Развяжите меня, я убью эту тварь!

− Почему бы и нет, − Хазару надоели крики, и он подал знак страже. Когда женщину освободили от верёвок, король протянул ей свой нож. − Посмотрим, на что она годится.

Мункс схватила оружие и не раздумывая спрыгнула вниз. Над трибунами пролетел шелест.

− О. Она имела в виду другую тварь. Я разочарован, − покачал головою Тарг и перегнулся через бортик, с ухмылкой провожая взглядом бегущую фигурку.

Арбалетчики молча пропустили её. Сверху раздались крики и свист, но Мункс не обращала на них внимания: она устремилась в яму прямо к хат-варану − тот как раз оторвал жертве ногу и заглатывал её на глазах зачарованных зрителей.

Издав яростный вопль, Мункс оседлала варана и вонзила нож в край брюха − туда, где чешуя была не очень плотной. Гигантский ящер присел, его хвост судорожно задёргался, но не мог причинить вреда обидчику, как и огромные когтистые лапы. Он всё ещё жевал, и это привело Мункс в такое бешенство, что она стала наносить глубокие удары один за другим. Варан приподнялся и заметался по песку. Мункс слетела на землю, едва успев увернуться от ужасных челюстей. Все вскочили, ожидая, что пресмыкающееся прикончит её, однако женщина вцепилась в заднюю лапу, налегла сверху и несколько раз вонзила нож в извивающийся хвост. Раненый и изумлённый, хат-варан решил ретироваться и переждать там, откуда вылез. За решёткой раздались приглушённые вопли смотрителей, не ожидавших такого подарка, но о том, что происходило в коридорах арены, история умалчивает.

Мункс с трудом пошевелилась. Какой-то человек подал ей руку и помог встать на ноги − кажется, это был копейщик. Глаза у него были синие-синие, как небо, изумлённые, как у ребёнка. Двое стражников поспешно унесли неподвижное тело туна, третий подтолкнул Мункс к краю арены. Потерянная и оглушённая, она побрела к лестнице. Распорядитель три раза ударил в гонг и громко прокричал:

− Люди Мроака! Соблюдайте порядок! Тун защитников унесён с поля боя! Согласно правилам, защитники выбрали нового туна! − он указал на одного из квадов и ударил по диску. − Да продолжится игра!

В галерее громко обсуждали бой.

− Крепко же ему досталось! Защитники потеряли самого сильного игрока.

− Это точно, теперь они долго не протянут.

− Чёрт, я чуть на арену не выпрыгнул, когда это увидел!

− Отличный поединок! За это я и люблю импакт!

− Посмотрим, что будет дальше. Я бы на месте палачей испытал нового туна.

Мроаконку встретили одобрительным похлопыванием по плечу, но она, ничего не замечая, с потерянным видом села на скамью.

− Очень хорошо, Мункс, − бесстрастным тоном произнёс халдор.

Игра продолжалась. Удача повернулась к защитникам спиной, зато палачи наконец-то взяли реванш. Хенкер самолично вышел в центр арены и вытащил длинный нож. Усмехаясь, он предложил противнику сразиться, но никто не осмелился спрыгнуть в яму. Прасет ударил в гонг, звучавший на этот раз холодно и глухо, как траурный колокол.

− Объявляется супплициум! − торжественно крикнул он.

Раздался вопль несчастного смертника. Палач, словно тень, проскользнул к столбу и играючи взмахнул рукой. Крик захлебнулся, из перерезанного горла веером брызнула кровь, и после недолгих конвульсий фигура на столбе обмякла.

− Какое гадкое зрелище, − сдавленно произнесла Мункс и отвернулась.

Хенкер вытер нож об одежду смертника, а стражники расковали и унесли тело. Все с нетерпением ожидали, как будет действовать новый тун защитников.

Квад нерешительно вертел в руках топорик. Это был немолодой человек с озабоченным выражением лица, бледный, тощий и невысокий − полная противоположность красавца Дарта Хейза. Послышался звук гонга, возвестивший начало тринадцатого хода, и тун наконец-то принял решение.

− Падаван с копьём выходит на арену! − прокричал он.

− Что он делает! Швырнул мальчишку прямо к палачу! Парень еле держится на ногах, а его толкают на смерть, − возмутилась мроаконка.

Копейщик в отчаянии закрыл лицо ладонями.

− Je ne vais pas,7 − крикнул он. У него явно сдали нервы, он побледнел и шмыгал носом.

− Малыш заплакал, − с издёвкой бросил кто-то из кадаров.

− Жалкое зрелище, − вздохнул Тарг. − Леди не хочет утешить?

Мункс зыркнула на него тёмными глазами.

− Это не смешно!

− Вы, дамочка, сегодня из всего делаете драму, − язвительно сказал Ога.

− Я предлагал дать ей роль. Мятежница в белом венке, с розой на сердце.

Эрлы засмеялись. Мункс круто повернулась:

− Вы когда-нибудь заткнётесь? Мне надоел этот шорох за спиной.

− Утю-тю, какие мы сердитые.

Наградив Тарга яростным взглядом, женщина вновь сосредоточила внимание на арене. Распорядитель поднял руку, подавая знак арбалетчикам:

− Падаван защитников выходит на арену, − строго повторил мроаконец.

Юноша не стал дожидаться, когда его пристрелят, и, понурив голову, спрыгнул вниз. Хенкер глумливо рассмеялся.

− Теперь-то ты не уйдёшь, − шипел он, злобно глядя на копейщика сквозь прорези маски. − Сейчас я займусь тобой, щенок!

Тарг довольно потирал руки, в галерее начали делать ставки. Противно заскрипела решётка. Мункс вскочила и перегнулась через бортик, не веря своим глазам − равнодушие слетело с её лица, как лёгкое покрывало.

На арене появилось грациозное обезьяноподобное животное с короткой золотистой шёрсткой, заострёнными ушками и красными, как рубины, глазами. Пальцы этого существа кончались весьма внушительными когтями, жёлтая грива плавно переходила в загривок вдоль хребта. Ростом по плечо копейщику, оно присело на задние лапы, яростно хлестая по бокам длинным гибким хвостом. Это была цангелия − плотоядная лаосская обезьяна. Копейщик застыл, внимательно наблюдая за зверем. Стражники на всякий случай подняли арбалеты.

− Кто отвечает за поставку животных? Ты, Тарг? − халдор нахмурился и повернулся влево.

− Ja, − со своей извечной кривой ухмылкой кивнул эрл.

− Я запретил использовать цангелий в импакте.

− Впервые слышу. А что не так? Прекрасные бойцы − дикие, свирепые, опасные, как все разъярённые самки, − он насмешливо покосился на Мункс.

− Убирать за ними много, − сказал Неай и покраснел.

− Что ж, буду знать. Зато мы насладимся зрелищем превосходного боя, − невозмутимо ответствовал эрл. − Ставлю десять монет, что она разорвёт его на части.

Воины оживились, но никто не спешил принять пари.

− Я ставлю против, − холодно сказала Мункс.

− Что, из духа противоречия? Я думал, самки должны быть уверены в победе себе подобных, − ядовито улыбнулся Тарг.

− Самки бывают непредсказуемы.

− Бесспорно, тебе виднее, − он издевательски склонил лысую голову. За спиной послышались сдавленные смешки тех, кто слушал их перепалку.

Цангелия широко открыла рот с внушительными острыми клыками. Золотистая шерсть на затылке встала дыбом, хвост задёргался. Стоило падавану слегка шевельнуться, она молнией рванула вперёд − он успел лишь подставить копьё и покрепче зажмуриться.

Что произошло дальше, с трудом поддаётся описанию. Цангелия лапой вцепилась в древко, проволокла копейщика по земле и отшвырнула с такой лёгкостью, словно он был погремушкой в руках младенца. Падаван кубарем пролетел мимо хенкера. Палач попятился назад и выхватил оружие. Движение привлекло внимание обезьяны: она издала пронзительный визг, в два прыжка очутилась рядом, и в стороны полетели клочья кожи и мяса.

− Уберите это чудовище! − вырвалось у бледного, как мел, распорядителя.

Не меньше пяти арбалетных болтов продырявили шкурку цангелии. Изогнув гибкое окровавленное тело, та с утробным воем метнулась к ограждению. Ещё два разорванных трупа упали на арену; квады побросали арбалеты и кинулись врассыпную. Галерея замерла, наблюдая за стремительным развитием событий, а среди зрителей началась паника.

Тем временем ближайший палач вышел из ступора, подбежал к краю арены и полоснул бестию кнутом, усаженным акульими зубами. Фол обвился вокруг шеи цангелии; животное с визгом обернулось, и его голова стремительно отделилась от тела, забрызгав кровью каменную стену.

− Ох, лопни мои глазоньки! − в восхищении произнёс Тарг.

На арене появились несколько стражников, которые унесли трупы. Пока распорядитель пытался перекричать шум, специально обученный мальчик-раб собирал в мешок разбросанные внутренности. Что касается копейщика, ему повезло значительно больше, чем растерзанному на части хенкеру: он был ранен, но, опираясь на копьё, всё же смог подняться.

Все вернулись на свои места. Публика жарко обсуждала только что разыгравшуюся сцену, а у палачей возникла небольшая заминка, и они удалились посовещаться. Как нетрудно догадаться, новым хенкером стал палач, убивший цангелию. Он остался на арене, вызывая защитников на бой. В отличие от предыдущего хенкера, этот палач не стремился во что бы то ни стало выпустить защитникам кишки: его главной целью были смертники. Как и в прошлый раз, тун предпочёл отказаться от поединка. В толпе раздались крики удивления, которые перешли в яростный вой: осторожность не встречала у простых зрителей поддержки, они предпочитали опасные и бездумные сражения на арене.

− Супплициум! − провозгласил Прасет, ударяя в гонг.

Пленник был умерщвлён кнутом − сильный удар буквально распорол несчастного надвое. Зрители приветствовали это событие возгласами одобрения и овациями, и Прасет огласил начало пятнадцатого хода. Тун поспешно выкрикнул имя нового бойца − это был квад, который дрался с птицеедом.

Амфитеатр отреагировал насмешками, свистом и топотом ног. Среди воинов послышался смех: несколько голосов тут же радостно сообщили, что хуже нельзя было придумать, тун идиот и трус, а квада сейчас вынесут с арены вперёд ногами. Кто-то из молодых гассеров даже завопил: "Сдавайся, тупица!"

Эрлы вели себя сдержаннее.

− Леди нравится этот тун? Она будет за него сражаться? − глумливо осведомился Ога.

− Пошёл к дьяволу! − прорычала Мункс.

− Зачем так бурно реагировать? − вкрадчиво улыбнулся Тарг. − Нервы у дамочки шалят.

Квад всё ещё покашливал, нетвёрдо стоя на ногах. Его голень на глазах опухала от яда; но кровотечения почти не было. Товарищи прокричали ему что-то ободряющее, и он неуверенно вышел в центр ямы. В тот же момент всё его внимание обратилось на поднятую решётку. Взметнулся песок, и на арену вылетел здоровенный чёрно-бурый секач. Это было огромное животное с четырьмя торчащими вверх клыками, массивной головой и угрожающе вздыбленной щетиной. Маленькие свирепые глазки нацелились на человека − одинокую фигурку с острой железкой в руке.

Секач зафыркал, в бешеной злобе топча ногами землю, затем, хрюкнув особенно громко, вдруг с изумительной быстротой ринулся на квада. Если б тот не успел в последний момент отпрыгнуть в сторону, смерть была бы незамедлительной и ужасной. Разъярённая двухсоткилограммовая туша пронеслась мимо и с угрожающей быстротой приблизилась к хенкеру, который маячил неподалёку. У палача вырвалось громкое ругательство. Кнут был бесполезен, как детская игрушка, но хенкер твёрдо стоял на ногах − какой бы ни была опасность, он не имел права выказать страх или растерянность. В последний момент палач тоже отскочил, однако зверь через несколько метров развернулся для нового нападения. Арбалетчики дали залп, но вепрь словно не замечал торчащих в его теле коротких болтов − подкожный хрящевой панцирь служил надёжной защитой от подобных мелочей. Огромный амфитеатр замер, наблюдая за необычной корридой: одолеть врукопашную такого крепкого и свирепого зверя было невозможно. Несколько взмахов ножа навредили зверю не больше, чем укус насекомого; он всадил бивни в левую ногу хенкера и мотнул тяжёлой головой, разорвав бедро до самой кости. Квад закрыл глаза и упал в обморок, словно уже представлял себя на месте хенкера. Хенкер выругался, пытаясь устоять на месте; кровь хлестала фонтаном, уклоняться он уже не мог, но как только разинутая пасть повернулась к нему клыками, его оттолкнули в сторону, и на рыло обрушился сокрушительный удар кистенём − это другой палач подоспел ему на выручку. Массивное тело вздрогнуло, яростный визг перекрыл все другие звуки, захлебнулся и перешёл в хрип. Секач пробежал ещё шагов тридцать, потом тяжело развернулся и снова бросился в атаку, сбив палача с ног и придавив его всей тушей. Несчастный вскрикнул, а сверху налетела белая тень, и длинный острый сай прошил бок хряка ближе к основанию шеи. Подбежали стражники и помогли добить зверя. Над ареной пронёсся гул облегчения. Хенкер, перетягивающий ногу, был удостоен аплодисментов; второго палача пришлось унести с распоротым боком и переломанными костями, а третий вернулся на место, отделавшись порванным плащом.