Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Пеньяранда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 49 страниц)
– Я бы выбрала золотой для тебя, – сказала Фэйт, присоединяясь к беззаботному веселью и хватая золотую шаль, чтобы обернуть её вокруг Нериды.
Та хихикнула, и, наконец, Самара тоже выбрала себе одну, ярко улыбаясь.
– Красный для нашей Королевы-Феникса, конечно, – сказала она, её тон естественно вежливый, с изяществом придворной, впитавшейся в неё.
Фэйт приняла глубокую красную прозрачную ткань, радуясь, что Самара начинает расслабляться в их компании, когда она прибыла довольно сдержанной.
Такая нормальность заставляла её немного сильнее тосковать по Тории и Марлоу, но она пыталась наслаждаться днём, поднимаемая приподнятым настроением Ливии, Нериды и Самары.
Нерида взяла её под руку после того, как они купили шарфы, оставив их на себе, хотя они определённо не сочетались с кожаной одеждой Райенелл, которую все они носили. Это было скорее для сентиментальности, чем для стиля. Фэйт выбрала ещё два – небесно-голубой для Марлоу и изумрудно-зелёный для Тории – в глупой попытке держать их сегодня близко.
Они остановились полюбоваться латунными безделушками и украшенными драгоценностями кинжалами. Самара протянула пальцы, чтобы побренчать красивым ветряным колокольчиком. Звук привлёк внимание Фэйт, уведя её от городского шума. Она наблюдала, как маленькие металлические стерженьки качаются.
Мимо неё пронёсся ветерок, переплетённый с присутствием, от которого зашевелились волоски на затылке. Взгляд Фэйт переместился, обнаружив высокую фигуру в капюшоне и маске, которая вот-вот должна была пройти мимо них сквозь толпу. Её внимание прилипло к нему, но она не знала почему – только что её сердце забилось чаще, и в её чувствах не было ничего, кроме этого человека и нежного колокольчика над ней.
Они прошли мимо Фэйт, почти задев её руку, и именно тогда её взгляд снова упал, уловив быстрый отблеск рубина там, где приподнялся его рукав.
Её мир замер.
Не может быть…
Фэйт без промедления ринулась сквозь толпу за ним. Сирена в её разуме была всем, что звучало теперь, возможно, вводя её в заблуждение, заставляя думать, что это амулет с Глазом Феникса на запястье этого человека.
Тот, что она надела на запястье Рейлана перед разлукой.
Люди ворчали на её неуклюжесть, когда она пробивалась сквозь плотную толпу, но её сердце отчаянно тянулось к нему. Она не могла увидеть его глаза или большую часть его лица, и теперь он был лишь мельканием тёмной одежды, ускользающим от неё.
Фэйт стала отчаяннее, пытаясь пробиться быстрее, но когда она наконец получила свободный глоток воздуха, и людей стало меньше, она вышла на перекрёсток. Она закружилась, бросая взгляд на каждую из дорог, но фигура исчезла. На глазах выступили слёзы от полного разочарования и горя.
Неужели Рейлан был прямо перед ней, и она снова позволила ему ускользнуть?
Она не могла дышать. Фэйт наклонилась, упираясь руками в бёдра, от головокружения, нахлынувшего переполнения и крика, который приходилось сдерживать. Она глубоко сосредоточилась, вспоминая знакомый пульс силы от Глаза Феникса, который когда-то носила сама. Она искала внутри себя связь с Рейланом. Несмотря на то, что она не была полностью утверждена, часть его всегда пребывала в ней.
– Предупреждай, прежде чем так убежишь в следующий раз.
Возмущённый оклик Ливии, когда та нагнала её, оборвал любые нити связи, которую пыталась нащупать Фэйт. Она выпрямилась, сдерживая всхлип и сжимая кулаки, чтобы не наброситься на командира.
– Что ты увидела? – спросила Нерида – гораздо более мягкий приём, чем у Ливии.
Она колебалась, делиться ли. Это лишь показалось бы, будто она сходит с ума от отчаяния.
– Прости, – сказала она приглушённым голосом, спускаясь с адреналинового пика. – Просто показалось, что это кто-то знакомый, но я ошиблась.
– Солдаты Валгарда могут быть где угодно сейчас – мы должны быть бдительны и держаться вместе, – ворчала Ливия.
Фэйт лишь безучастно кивнула. Нежное прикосновение Нериды снова направило её, и лекарь из Лейкларии носила лишь улыбку доброты.
– О-о, гадалка! – радостно воскликнула Самара.
Фэйт хотела вернуться в лагерь после своего разочарования, но дама из Хай Фэрроу уже направлялась к фиолетовой палатке дальше по базару, и Ливия быстро последовала за ней.
– Я подожду снаружи, – сказала Фэйт, не будучи в настроении слушать какие-то смутные ложные предсказания о том, как сложится её будущее.
– Я всегда любила, когда в город в Хай Фэрроу приезжали гадалки. Многие, конечно, не верят в них, но я всегда чувствую некое… просветление, – восторгалась Самара.
Из-за радости, которую это ей приносило, Фэйт ценила эту новинку.
Самара зашла внутрь, и Ливия настояла, что никто из группы не должен быть один, и пошла с ней. Когда снаружи остались только Фэйт и Нерида, её блуждающий взгляд остановился на лекаре, которая уже изучала её.
– Хочешь поговорить о том, что ты на самом деле увидела? – терпеливо спросила Нерида.
Фэйт переступила с ноги на ногу. – Я просто истощена и перегружена. Подумала, что это мог быть Рейлан.
Это звучало глупо вслух. Как будто он будет так свободно разгуливать по Фэнхеру после того, как его захватила Марвеллас.
– Как так?
Тот факт, что она не сразу обрушила на неё сочувствие и просто приняла это заблуждение, удивил Фэйт.
– Я подумала, что почувствовала амулет, который отдала ему.
– Глаз Феникса?
Фэйт кивнула, и брови лекаря задумчиво нахмурились.
– Довольно трудно перепутать эту уникальную силу.
Надежда ёкнула в её груди. Нерида намекала, что она могла быть права?
Нерида сказала: – Хотя вероятно, Марвеллас нашла его на нём и выбросила. Возможно, его нашли и продали.
Тогда её надежда полностью погасла. Это объяснение было ударом в грудь. Оно было логичным.
Фэйт скрипнула зубами от насмешки. Она всё равно хотела выследить этого человека, просто чтобы вернуть амулет. Это была семейная реликвия.
Хихиканье Самары привлекло их внимание туда, где та и Ливия вышли, держа маленькие кусочки пергамента. Яркость дамы сменилась лёгкой гримасой, когда она снова прочитала своё.
– Не очень просветляюще в этот раз, – пробормотала Самара. – Что она тебе сказала?
Ливия вынырнула из своих мыслей от вопроса Самары, и она скомкала бумагу, которую держала. Самара надулась, что не смогла подсмотреть, но Фэйт заметила, что командир казалась… смущённой. Было забавно наблюдать её такой, когда Ливия обычно держится так твёрдо. Теперь командир краснела, не встречая взгляда Самары.
– Как обычно, куча ложных обещаний, – пробормотала Ливия.
Самара протянула своё Фэйт, которая взяла его с любопытством. – Может, ты найдёшь для меня более глубокий смысл. Мне бы не помешало что-то обнадёживающее, – вздохнула Самара.
– Почему это? – спросила Ливия, искренне заботясь.
Фэйт выпала из их разговора, лениво пробегая глазами слова гадалки, но, прочитав первую строку, её тело напряглось.
Придёт возвращение потерянного первенца-сына.
Голова Фэйт резко поднялась к палатке, и её ноги сами понесли её туда в порыве импульса. Она слышала это стихотворение раньше, и её адреналин забил чаще, когда она, не утруждая себя вежливостью, откинула полог палатки и прошла прямо внутрь к задней части, где тоже распахнула занавески.
Аромат цитруса и ванили ударил в ноздри, благовония были настолько сильными, что она сдержала порыв отпрянуть. Красивая женщина, одетая лишь в несколько полосок струящейся ткани, едва державшихся вместе в виде платья, открывавшего большую часть её тёмной кожи, изящно возлежала на подушках, куря длинную украшенную трубку. Её иссиня-чёрные волосы были объёмными тугими локонами, и она улыбнулась Фэйт – той улыбкой, что говорила, будто она ждала этого вторжения. Играла низкая мелодия на струнных, но она не нашла источника инструмента.
– Ты та Дрэссэйр, которую я освободила. – Фэйт не стала тратить время на высказывание своего вывода.
– Я приняла имя Пресилла. Это тело – четвёртое, которым я владею, и думаю, оставлю его. Многие таращатся на мою красоту – это сила сама по себе.
– Ты убила её.
Дрэссэйр пожала плечами. – Я увековечила её.
Гнев Фэйт начал расти. – Какова твоя цель?
– Как и у всех существ, цели – вечно меняющийся поток.
Она ожидала бы, что её друзья уже вошли бы за ней к этому времени, но всё было так тихо, несмотря на тонкие фиолетовые простыни палатки.
– Так что же ты делаешь сейчас, здесь, в этом городе?
– Продаю предсказания, чтобы улучшить своё. Довольно забавно околдовывать смертных, столь отчаянно нуждающихся в направлении на их бесцельных путях.
– Я думала, у тебя будут виды на более грандиозные амбиции.
– Ты знаешь, что такое Дрэссэйр? – сказала она шелковистым голосом.
– Я впервые встретила одного в Хай Фэрроу. Он сказал, что он хранитель знаний, обладатель драгоценных вещей и…
– Путешественник миров, – закончила за неё Пресилла. – Ты знаешь, как становятся Дрэссэйром?
Холодная дрожь поползла по позвоночнику Фэйт. Пресилла улыбнулась.
– Не каждый, кто пытается совершить Поход по Мирам, проходит через них. Те, кто терпит неудачу, оказываются в ловушке бесконечного пространства. Они теряют своё имя, затем память, затем рассудок. Затем они становятся слугами пустоты между всеми местами.
Фэйт содрогнулась. – Ты была когда-то… смертной?
– Да. Я не помню, из какого мира я пришла или почему бежала из него. Я никогда не вспомню, каким видом была, какого пола, как выглядела или даже как долго была в ловушке той пустоты. Очевидно, я не была готова – или не сочли достойной – прохода в другой смертный мир. Это требует дарования от одного из многих первобытных существ, и часто за это приходится платить высокую цену, поэтому мы, как Дрэссэйры, требуем что-то или даём что-то нежеланное взамен на знания или предметы.
Фэйт нашла её объяснение одновременно захватывающим и ужасающим. – Это не совпадение, что ты здесь, не так ли? Ты могла сбежать куда угодно, но ты удобно оказалась прямо здесь.
Пресилла отложила трубку и перебралась на колени. Она жестом пригласила Фэйт сделать то же самое, и та почувствовала побуждение подчиниться, устроившись по другую сторону стола, где парил стеклянный шар, удерживаемый ничем.
– Твоя песня пелась с начала времён, – сказала она, её голос был как в трансе. – Скованная силой, её огонь будет гореть. Оформленная тьмой, без возврата. Духи столкнутся, как того требуют судьбы. И ценой будет жизнь, вырванная из руки.
Её дыхание замерло.
Пресилла продолжила: – Есть много путей, которыми эта война может закончиться. Есть много путей, где ты побеждаешь, но только один ведёт ко всему, чего жаждет твоё сердце.
Сердце Фэйт начало бешено колотиться. – Я не хочу знать. Я не могу знать, – сказала она, начиная паниковать.
В последний раз, когда ей дали знание от Дрэссэйра в Хай Фэрроу о смерти одного из её друзей, это ввергло её в ужасающую, сводящую с ума спираль. С тех пор её мучила мысль, что для Кая всё могло сложиться иначе, если бы она не знала.
– Я не хочу причинять тебе вред, Фэйт Ашфаер. Если бы я сказала тебе точно, как победить, ты бы проиграла, потому что попыталась бы предотвратить жертвы, с которыми столкнёшься.
– Хватит, – прохрипела она. Фэйт не могла вынести этого. Она знала, что война не обходится без риска и потерь, но она не могла пройти через это снова – не могла знать, что кто-то, кого она любит, умрёт.
– Ты должна осознать, что если проиграешь, если падёшь, падут все. Ты – та самая.
– Я не хочу ей быть, – прошептала она.
Черты Пресиллы смягчились, она провела рукой над стеклянным шаром, и он заполнился завихрениями красного и янтарного. – Ты должна быть, – сказала она.
Они наблюдали, как он создаёт образ такой красоты, что Фэйт подавилась рыданием.
Фэйт видела только свою спину в движущемся изображении, когда она стояла между двумя шеренгами солдат Райенелл, державших свои мечи высоко, как арку. Но это была не самая прекрасная часть. Это были двое маленьких детей в её объятиях, их головы покоились на каждом из её плеч, и Рейлан рядом с ней, держащий ребёнка постарше – дочь с волосами серебристыми, как у него, развевающимися на ветру. Она не могла видеть ни одного из их лиц, и она желала, чтобы они все обернулись.
– Из всех бесконечных путей, которые может принять эта война, только один ведёт сюда, – сказала Пресилла.
Её слёзы текли молча. Фэйт поняла тогда. Она могла выиграть войну многими другими способами, которыми Марвеллас могла быть побеждена, но только этот путь – этот единственный драгоценный путь – оставлял Рейлана с ней.
– Это невозможно, – прошептала она.
С такими шансами предсказание перед ней было как попытка поймать ветер в ладонях.
– Это не значит, что нет места для ошибок, дитя. Судьба подобна вечно растущим корням дерева. Некоторые могут казаться уводящими от твоих желаний на время, всё может казаться потерянным, но твой путь может вновь соединить тебя с исходом, за который ты борешься. Не бойся. Не переставай сражаться.
– Что я должна делать? – голос Фэйт надломился.
– Верь в себя и в тех, кто был с тобой с самого начала. Но, Фэйт, ты должна принять, что не все смертные Боги могут быть с тобой до конца.
– Смертные Боги, – повторила Фэйт. Какая-то часть её знала… собирала кусочки воедино с тех пор, как Ауриэлис дразнила её этим, хотя и не использовала этот термин.
– Знание, мудрость, отвага, стойкость, сила, тьма и свет как одно целое, и ты – сила.
– Я не могу потерять никого из них.
– Утешься, Фэйт Ашфаер, тем, что из-за Богов, которые вмешались, чтобы пробудить своих избранных из их долгой кровной линии и присоединить к тебе, те, кто падёт, будут покоиться в эфире рая. Говори не «прощай», а «увидимся на переправе».
– Это несправедливо.
– Любовь должна быть болезненной.
– Почему ты говоришь мне это? – потребовала она, с осколками сердца, становившимися острее.
– Потому что есть много концов, в которых ты живёшь и побеждаешь, но то, кем ты становишься, потому что не смогла принять свои потери, – сила хуже той, что ты стремишься уничтожить. Это мой дар предупреждения. В тебе есть сила, которую этот мир никогда не видел, а горечь может породить самые разрушительные решения. Она может превратить золотое сердце в чёрное, если позволишь.
Всё это было предупреждением… о ней самой. Не помощь избежать чего-либо и не знание, чтобы помочь ей. Самый опасный исход войны – мир в руинах не из-за разрушения Марвеллас… а из-за разрушения Фэйт.
Она пошатнулась в ужасе, поднявшись обратно на ноги, не желая верить, что способна на это, но, когда лица её друзей промелькнули перед её мысленным взором, грудь Фэйт забилась такой яростной защитой за них всех.
Фэйт повернулась, чтобы уйти, но Пресилла окликнула её по имени.
– Следуй за глазом, Фэйт Ашфаер. Иногда нужно проиграть, чтобы выиграть.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Изайя
Изайя воспользовался возможностью проскользнуть в охраняемую библиотеку. Он бывал здесь раньше, но никогда в своей истинной форме фэйри. Было необходимо вернуться в неё для запертой двери, через которую он намеревался пройти.
"Ты пытаешься, чтобы тебя поймали?" – прошипел Тайнан.
Изайя застыл при вторгшемся голосе. Его зубы сжались, его план был теперь раскрыт. "Как ты проследовал за мной?" – проворчал он, даже не оборачиваясь посмотреть, поскольку тёмный фэйри был единственным присутствием, которое он ощущал.
"Родимое пятно на твоём бедре – оно проявляется как более светлое пятно на твоём мехе. Даже в виде маленькой мышки."
Инструменты Изайи замерли в замке. Он застрял между развлечением и удивлением, что Тайнан так внимательно следил за его телом, чтобы заметить и перевести эту едва заметную отличительную черту. Его желудок раздражающе взволновался, как у фэйлинга, открывающего свою первую влюблённость. Чёрт. Изайя закипел от нежеланных чувств.
"Ты всегда преследуешь меня? Я польщён."
Тайнан только нахмурился, но Изайя улыбнулся зловеще. Он подавил свой гнев по поводу того, что тёмный фэйри последовал за ним, что контрастировало с трепетом, который всегда пробегал по его коже.
Теперь ему пришлось придумать другую причину для своего присутствия здесь.
"Где ты научился делать это так легко?" – спросил Тайнан, когда дверь щёлкнула открытой.
"Ты не спрашиваешь обо мне, я не спрашиваю о тебе. Не отступай от этого теперь", – холодно сказал он.
Он не рисковал раскрывать своё прошлое. Ничего личного не должно было возникнуть между ними.
Изайя стоял, глядя в маленькую комнату. При его паузе Тайнан попытался войти первым, но рука Изайи протянулась, чтобы остановить его.
Встретившись взглядом с его недовольным взглядом, Изайя полез в карман, доставая окровавленный кусок чёрной одежды. Он не знал, сработает ли это, поэтому его тело напряглось, когда он протянул его к открытому входу.
Рябь исказилась перед ними. Покалывание поползло вниз по его руке с малейшим сопротивлением, но затем... защитное заклятие рассеялось.
"Кровь Фэйт?" – догадался Тайнан.
Изайя расслабился. "Угу."
В маленькой комнате с книжными полками, встроенными в каждую стену, Изайя пытался притвориться, что Тайнана здесь нет. Однако, когда тёмный фэйри закрыл дверь, он не мог отрицать волнение, которое поднялось в нём.
"Что ты ищешь?"
"Мне следует убить тебя", – сказал Изайя, снимая книгу с полки. "Ты уже знаешь больше, чем должен. Что ты предпочитаешь – зубы или когти?"
"Зубы", – сказал он, тёплое впечатление от его тела подкрадываясь сзади. "Определённо зубы."
Изайя повернулся, прежде чем Тайнан смог положить руки на его талию. Он прижал книгу к его груди. "Не в этот раз", – сказал он.
Отвержение, сквозившее в глазах Тайнана, беспокоило его. Это было ещё одной причиной держать дистанцию.
"Родители Малина... Я никогда не находил свидетельства о браке", – объяснил Изайя. Это была первая мысль, которая пришла в голову, и тем не менее правда, которую он собрал из кабинета короля. "Странно, не находишь, для такого важного королевского документа быть пропавшим?"
Тайнан пожал плечами. "Не могу сказать, что знаю много о чём-либо королевском. Это не совсем входило в наши учения по свержению континента."
Изайя не думал об этом – как по-разному они были воспитаны, чтобы смотреть на мир. И всё же, несмотря на то, что он был воспитан не более чем солдатом, Тайнан не казался таким уж холодным и аморальным.
Он поймал себя на том, что пристально смотрит на тёмного фэйри, который начал бесцельно перелистывать книгу. Именно тогда Изайя понял по тому, как быстро он переворачивал страницы, задерживаясь лишь на случайных картинках...
"Ты умеешь читать?"
Тайнан напрягся при этом, продолжая рассматривать страницы, как будто решал, отрицать ли это. "Вроде того", – решил он. Затем раздражение свело его челюсть, и он с шумом захлопнул книгу. "С чего бы тебе было не всё равно?"
"Мне и нет", – сказал Изайя, снимая другую книгу с полки.
Лжец. Его разум мучил, что ему не всё равно, хотя и не по тем причинам, от которых Тайнан, казалось, защищался. Как будто это можно было использовать для насмешек.
"Это не совсем входило в наш режим. Они говорили нам, что нам нужно знать", – защищался он.
Ему не было необходимости объяснять, но Изайя не утешил неуверенность, которую Тайнан выдал.
"Они говорили вам то, что хотели, чтобы вы знали", – сказал Изайя.
Нельзя было сказать, насколько многое из этого было искажённой правдой об их мире и его прошлых конфликтах, изображая тёмных фэйри единственными жертвами, чтобы питать жажду мести в их солдатах. Это была пугающая мысль.
"Что, если я скажу, что могу научить тебя?"
Изайя захотел забрать своё предложение, как только оно слетело с его губ. Он отвернулся от Тайнана, сглатывая против жжения в горле, которое вместо этого формировало ненавистные слова, чтобы заполнить трещины в стене между ними.
"Зачем тебе это делать?"
Он не хотел. Не должен.
И всё же он сказал: "Чтобы ты мог сам судить в этой войне, полагаю."
Неподвижность, повисшая на несколько секунд, начала дрожать в его руках, и они сжали кожаную книгу крепче. Он надеялся, что Тайнан откажется...
"Когда мы можем начать?"
Напряжение Изайи отпустило при его ответе. Он не должен был хотеть этого. Он должен был держать дистанцию.
"Я дам тебе знать", – это всё, что он мог предложить сейчас, поскольку буря в его разуме начала бунтовать против времени вместе, которое это обязательство вынудит. Ему нужно было сменить тему. "Почему Малин проникся к тебе симпатией?"
Это стало раздражением – не суметь это выяснить.
Тайнан отвел взгляд от книги, которую раскрыл на ладонях, прислонившись к столу. "Звучишь ревниво."
"Даже отдалённо нет."
Тайнан усмехнулся. "Он отчаянно нуждается в том, чтобы кто-то его слушал. Я просто оказался рядом. Он крайне неуверен в себе. Для таких людей, как он, это закономерность – привязываться к одному человеку, чтобы изливать душу."
"И всё же ты предаёшь его."
Он пожал плечом, пролистывая ещё страницы. "Я бы не сказал, что. Мне он так же интересен, как и тебе."
"Мне он не интересен", – выпалил Изайя. «Он убил моего короля и настроил это королевство против моей королевы. Я хочу его смерти.»
"Поэтому ты предал её и своего брата? Ты надеешься убить Малина в одиночку, и она простит тебя за это?"
"Ты не поймёшь."
"Попробуй."
Челюсть Изайи сдвинулась. Он не мог понять это разочарование внутри себя, когда Тайнан был рядом. Желание убить его, если только чтобы положить конец мучениям. И всё же без чумы в его мыслях пустота не звучала желанной.
Изайя сменил тему. "Почему ты следуешь за Зайанной? Это не что иное, как вынужденная обязанность?"
"Конечно нет", – сказал он мгновенно. Тайнан с шумом захлопнул книгу, не глядя на Изайю, пока, казалось, погружался в мысли. "Зайанна была первой, кто когда-либо увидел во мне потенциал. Я не был заметен в своей учебной группе, но только потому, что не хотел быть. Покажи себя сильнейшим, и ты становишься мишенью. Превосходи в заданиях, и те, кто вокруг, хотят видеть тебя павшим. Ты не представляешь, каково это – расти тёмным фэйри."
Впервые Изайя не отшатнулся от стража, который приблизился к нему. Стража, который хотел услышать больше. Он прислонился к столу вместе с ним, скрестив руки.
"Да, ну, здесь снаружи тоже не так уж великолепно."
Изайя напрягся, не в силах встретиться глазами с Тайнаном.
"Я не верю в это", – легко сказал он. "Кажется, у тебя есть всё. Уважаем, свободен быть собой..."
"Не всегда."
Боги, он не должен говорить больше.
Он был рад, когда Тайнан не стал давить.
"Под горами всё было соревнованием. Игра на выживание каждый день. У нас нет родителей, только мы сами. Некоторые образовывали группы для иллюзии, что у них есть кто-то, кто прикроет спину, но обычно они первыми вонзали кинжал в тот момент, когда ты поворачивался. Не было секретом, что Зайанна – не тот, с кем стоит соперничать. Никто даже не пытался превзойти её. Когда она стала Делегатом, я не осознавал, как сильно она за мной наблюдала. Как она видела меня на каком-то более глубоком уровне, который, как я думал, нашему виду не свойственен. Когда она спросила, буду ли я её Вторым, я мог бы упасть на колени. Не из-за уважения или защиты, которую это даст, а потому что это был первый раз, когда я по-настоящему захотел жить с целью."
Изайя крепко сжал стол при этом рассказе. Из-за чувств, которые он не хотел, чтобы шевелились внутри него. И из-за своего собственного прошлого, которое угрожало выкопаться из могилы, в которой он его похоронил.
Рука Тайнана легла поверх его, но импульс Изайи победил, отрывая это утешение. И, возможно, это было эгоистично, но он не мог идти по пути, который начал возникать с Тайнаном.
"Я рад слышать, что она не полностью бессердечна", – сказал Изайя, отходя, чтобы сглотнуть против сжатия в горле.
"Что с тобой случилось?" – спросил Тайнан. Это было осторожно, но как таран к воротам его эмоций.
Изайя покачал головой. "Не делай этого."
"Чего?"
"Заботься", – резко сказал он. "Не заботься, Тайнан. Это только добавляет сопротивления клинку, который ты держишь нацеленным в мою грудь."
Губы тёмного фэйри сжались. Разочарование утяжелило его взгляд, и кулаки Изайи сжались. Его магия загудела в нём, желая превратиться. Хотя он не мог быть уверен, чтобы убить угрозу перед собой или бежать от неё.
"Тебе не нужно об этом беспокоиться", – сказал Тайнан. "Ты привлекателен, мне скучно – вот и всё."
Тайнан положил свою книгу на стол, собираясь уйти.
Импульсивно Изайя ухватился за запястье Тайнана, когда тот проходил мимо. Их глаза встретились, и Изайя боролся с собой: отпустить... или поддаться напряжению, натянутому между ними. Они могли забыть последние несколько минут – всё, что нужно было, это сократить это расстояние, чтобы забыть мир в жаре, который блокировал всё. Но каждый раз, когда воздух снова остывал, реальность становилась более карающей силой.
"Иметь неподвижное сердце... это облегчает притворство, что ты ничего не чувствуешь?" – спросил Изайя.
Его сердце билось быстрее в их тишине. Как будто компенсировало отсутствие сердца Тайнана.
"Нет", – сказал он.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Зайанна
Зайанна нашла подлого Малина, преследуя накопившееся разочарование и гнев, которые она отчаянно хотела выпустить. Услышав ноты знакомого голоса, она остановила позыв ворваться в гостиную, куда проследовала по его отвратительному запаху.
"Всё, что я говорю: сейчас у тебя есть преданность народа. Если они узнают, что ты уничтожал сильные и верные силы своих воинов и генералов просто потому, что они были осторожны с новым правлением, ты потеряешь доверие, которое приобрёл у них", – сказал Тайнан.
"Ты говоришь мне ничего не стоящую херню", – ответил Малин с холодным раздражением. Затем он, казалось, успокоился. "Мой отец говорил бы, что я предназначен для короны, которую он не мог иметь. Но чтобы быть достойным её, я не мог быть слабым – я должен был показать, что я так же могущественен как в своих способностях, так и в статусе, чтобы быть лучше Агалхора."
"Твой дядя, казалось, заботился о тебе", – осторожно сказал Тайнан.
"До тех пор, пока он не нашёл нового кандидата, чтобы отдать то, что по праву принадлежало мне", – прошипел Малин. "Ты знаешь, как унизительно было наблюдать, как все мои столетия построения и ожидания и доказательства себя были так легко отвергнуты, когда его дочь ничего не знала – ничего – о том, что нужно, чтобы править?"
Зайанна могла посочувствовать принцу в тот момент. Она не хотела, но было невозможно игнорировать несправедливую руку, которая перевернулась в момент прибытия Фэйт.
"Затем он оставил меня", – прошипел Малин, но в его голосе была дрожь. Нота боли, которая ясно давала понять, что он имел в виду своего отца.
"Смерть – не выбор на поле боя", – сказал Тайнан. У него было больше терпения с ним, чем у неё.
Прошла пауза тишины. "Я не думаю, что он умер", – сказал Малин, едва слышный шёпот замешательства. "Я бесконечно искал его тело. То, что я видел с той битвы, которая, как говорят, забрала его жизнь... Я был готов смотреть на любое изорванное тело, чтобы найти его. Он был братом короля, и всё же никто не следил за ним? И Агалхор —" Малин фыркнул с обидным звуком. "Это многое говорило, когда он прекратил поиски и объявил о его смерти, не найдя тела, всего через две недели."
"Ты думаешь, он ещё там?"
"Нет. То есть, возможно. Неважно", – проворчал Малин. "Это всё равно ничего не меняет. Я сомневаюсь, что даже после всего, что я сделал, этого было бы достаточно для него."
"Ты всегда хотел быть королём?"
Малин не ответил сразу. Она начинала думать, что он никогда и не ответит.
"Хотеть – это слово из фантазий."
Зайанна скользнула в комнату, немедленно нацелившись на него, и принц выпрямился от позы, которую он отпустил в присутствии Тайнана. На секунду в том кресле сидел сломленный ребёнок, облокотившись локтем на красную бархатную сторону, с пальцами, впивающимися в виски, как будто это остановит избиение внутри его головы. Пока лёд не заморозил его глаза, и черты лица не заострились до стали, готовые к войне против неё.
Её губа дёрнулась, только чтобы добиться сжатия его челюсти. Он знал, что не мог сделать ничего, что заставило бы её бояться его. Малин Ашфаер никогда не завоюет её верность, даже если сама Дакодас потребует этого от него.
"Что тебе нужно?" – выпалил он.
Пальцы Зайанны провели по длинному столику из красного дерева, намеренно затягивая напряжение от её присутствия. Она заметила несколько пустых флаконов перед ним. Принц потреблял Кровь Феникса с тревожной скоростью. Белки его глаз краснели по краям, и он выглядел так, будто сон избегал его неделями, с тёмными кругами под ними.
"Не говори мне, что ты забыл свои долги, маленький принц", – сказала она.
Когда Зайанну держали в плену, принц навещал её, завербовал, как и предателя Изайю. Её задача была проста: разрушить стену внутреннего города. Её цена была знанием, которым он дразнил её, и она пришла получить его.
"Из всего, что ты могла попросить, ты выбрала что-то настолько жалкое", – парировал он.
Его слова не произвели на неё эффекта. Она уже наказывала себя хуже за информацию, которую искала. Подняв деревянную резную фигурку, она осмотрела маленькую фигурку, держащую копьё.
"Хочешь рассказать мне, что происходит?" – осторожно вставил Тайнан.
Её взгляд метнулся к нему. Она подумала прогнать его, но для неё не имело значения, что знал Тайнан. Он не болтал.
Зайанна бросила руку в сторону. Фигурка выскользнула из её хватки, чтобы вонзиться в стену с громким стуком нетерпения.
Малин сглотнул при этом демонстрации. Она продолжала обходить стол, пока не оказалась прямо перед ним. С глубоким вдохом она задержала его, упёршись руками в подлокотники его кресла, чтобы наклониться близко.
"Сначала я хочу знать, как ты узнал об этом", – сказала она, её тон – прекрасное предупреждение.
"Один из тёмных фэйри-посыльных", – сказал он, пытаясь не быть запуганным ею. "Кажется, жестокость хозяина создала предателей."
"Ты встречался с тёмными фэйри в этом городе?"
Малин кивнул. "Те, без крыльев. Не просто замаскированных – они были отпилены."
Зайанна оттолкнулась от него, отвращение скручиваясь в её желудке. Она знала о варварском наказании. Её заставляли смотреть, как его применяли много раз, и крики тех тёмных фэйри навсегда впечатались в её память. Это заставляло её часто маскировать свои крылья. Она не могла представить жизнь без них. Она бы умоляла о смерти, прежде чем это случится.
"Что они сказали?" – надавила Зайанна.
Она прислонилась к дальней стене. Малин испытывал её терпение одним лишь оценивающим взглядом, от которого она напрягалась, чтобы не выцарапать его глаза из черепа.
"Что их величайшим достижением контроля было заставить вас всех поверить, что вы бесчувственны. Что ваше неподвижное сердце было самой хитроумной проклятием, которое они могли наложить на вас для своей мастерской уловки."
