Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 49 страниц)

Зайанна была ошеломлена этим выговором. В реальном мире она, возможно, ушла бы. Она никогда не хотела ни от кого зависеть. Помощь становилась долгом; слабостью, которую будут использовать против нее.

Это было иначе. Прямо сейчас она не хотела уходить. Она могла проснуться и притвориться, что это сон. У нее был какой-то кусочек его, и она не знала, как в ней поселилась уверенность, что это не обман.

– Я не знаю, что тебе показать, – сказала она в поражении.

– Если позволишь, я попробую найти самый заметный ключ к разгадке твоей подсознательной бури.

– А что насчет моей способности?

– Думаю, нам нужно копнуть глубже. Хотя может казаться, что это произошло из-за какой-то травматической ситуации, такой блок, лишающий тебя всей способности, должен быть связан глубже, удерживаем в заложниках чем-то другим. Это будет нелегко принять, и мне придется увидеть все. Обещаю тебе, все, что происходит здесь, останется здесь.

Не было смысла спрашивать, как она может этому доверять – ей нужно было выяснить это самой. Было ли у нее сейчас вообще что терять?

– Сделай это, – сказала Зайанна, хотя эти два слова охватили ее таким великим страхом, что она хотела раствориться в бушующей буре, чтобы никогда не появляться и не сталкиваться с худшим из своих страхов…

С собой.

Она отвернулась, словно могла избежать видения этого.

– Ты должна быть готова столкнуться с этим, иначе своими реакциями ты можешь навредить нам обоим.

Он приблизился. Зайанне не следовало быть настолько безучастной к его обществу, но он успокаивал ярость эмоций вокруг них. Она не могла этого объяснить.

– Я справлюсь, – сказала она, но было бессмысленно лгать ему.

– Просто предупреди меня, если захочешь, чтобы мы отступили из воспоминания.

Зайанна могла только кивнуть, скользнув взглядом к нему. У нее по-прежнему не было лица, чтобы запомнить его. Иногда она замечала его рот, но этого было мало, чтобы идентифицировать.

– Ты почувствуешь, как я протягиваюсь. Это будет похоже на давление, и оно может усиливаться, чем дальше я проникаю. Это твой первый шанс довериться мне. Обещаю отступить, если будет слишком много. Просто скажи слово.

Сделав долгий вдох, она развернулась. Она пережила куда более страшные пытки, чем эта. По крайней мере, она так думала.

– Я доверяю тебе.

Зайанна сосредоточилась на дыхании, когда первый толчок в ее мыслях вызвал немедленное желание защититься. *Нечего терять.* И, надеюсь, вернуть свою молнию. Ее глаза напряглись от нарастающего давления. Глубже и глубже.

Мелькали цвета, словно он касался многих лет, десятилетий, пролистывая ее воспоминания, и она задавалась вопросом, как он знает, что искать. Как он поймет, с чего начать.

Все дальше и дальше назад.

Начинало расти сожаление.

– Почти на месте.

– Где? – резко спросила она в панике.

– Там, где все началось.

Зайанна ахнула, когда словно нить ее разума внезапно дернули.

Калейдоскоп совершил последний поворот от мозаики к четкому изображению, и Зайанна захотела отступить. Вышвырнуть его и никогда сюда не возвращаться.

– Он, – сказал мужчина с низким, темным оттенком, которого она не ожидала.

Мордекай был первой фигурой в сцене, намного более доминирующей и высокой с ее маленькой точки зрения, и было так, словно она снова оказалась там. Они были в лесу, и хотя вокруг были лишь разбросанные деревья и зловещие окрестности, она знала, где находится: Темные Леса Галмайра.

– Это не поможет, – тихо сказала Зайанна, потому что масса, расширяющаяся в ее груди, грозила извергнуться.

– Должна быть причина, по которой мы в этом воспоминании, – сказал он.

*«Иди, маленькая»,* – сказал Мордекай, но ее детское «я» застыло на месте. Испуганное. Верховный лорд протянул руку, и Зайанна знала, что либо взять ее, либо столкнуться с наказанием.

Рука Зайанны поднялась к ее груди, как и у темной.

– Что это? – прошептала она.

Оно было таким драгоценным, но нарастающий ужас стал слишком велик для маленькой груди, в которой оно находилось.

– Твое сердцебиение.

Она покачала головой. – Это невозможно.

– Думаю, мы сейчас узнаем, насколько это возможно.

*«Я хочу домой»,* – сказало ее детское «я» так робко и невинно, что она не узнала себя.

*«Ты такая храбрая, Зайанна»,* – сказал Мордекай, и эта мягкость была диссонансом по сравнению с тем мужчиной, которого она знала.

– Я не помню этого, – сказала она вслух.

– Оно было скрыто, как если бы что-то раньше вмешивалось в твои мысли.

Ее детское «я» было довольно, когда ее маленькая ручка скользнула в руку Мордекая. Зайанна хотела верить, что это уловка, ложное видение, созданное самим мужчиной, но оно было так, *так* убедительно.

Они шли некоторое время, пока впереди не появилась другая фигура, и настоящее дыхание Зайанны резко втянулось вместе с дыханием темной.

Она была такой яркой на фоне туманного мрака.

Марвеллас.

Огонь против дыма.

Ее детское «я» знало вид опасности, и что это создание не было другом.

*«Это поистине необыкновенная вещь»,* – протянула Марвеллас, широко раскрыв глаза на нее с fascination.

Рука Зайанны дрожала от колеблющегося стука под ладонью. Она думала, что знает язык этого стука, но этот был не похож ни на один другой, который она слышала раньше. Это маленькое, необузданное сердце было одновременно полным и разбитым.

– Это не я, – сказала она.

– Это не сработает, если ты будешь отрицать то, что видишь.

Рука, опустившаяся на ее плечо, пока они наблюдали, не должна была быть утешением, но она им была. Мужчина не должен был проявлять такую доброту, но она не могла отстраниться.

*«Неужели действительно необходимо использовать ее для этого?»* – спросил Мордекай, и, если бы она не знала лучше, можно было подумать, что он *заботился* о юной версии ее самой.

– Я встретила Мордекая только после второго века, – сказала Зайанна, пытаясь сложить воедино, почему она не может этого помнить. – Он пришел посмотреть Кровавые Испытания.

– Что это?

– Я победила. Это было для выбора линий Блэкфэйр и Сильверфэйр.

– Если она будет так сильна, как ты говоришь, нет лучшего кандидата, чтобы нести это, – ответила Марвеллас.

*«Я видел это»,* – сказал Мордекай, но в его тоне была какая-то отстраненность.

Марвеллас присела перед ее младшим «я», и дыхание Зайанны стало неровным, как у темной.

– Такие изысканные глаза, – восхитился Дух. Она наклонила голову к Мордекаю: – Сходство, которое мы никогда не думали увидеть снова.

Рука Мордекая защищающе сжалась на ее младшем «я». Но почему?

Марвеллас подняла ожерелье, с которым темная нервно играла. Восьмиконечная звезда. Мужчина рядом с ней сделал один маленький шаг.

– Откуда это у тебя?

– Я-я не знаю, что это, – честно сказала она, не понимая, почему это заинтересовало его.

– Что это у тебя там? – спросила Марвеллас.

– От ее матери, – сказал Мордекай.

– Где она сейчас?

– Мертва.

Темная заплакала, когда Дух дернул цепочку, оторвав ее от шеи. Она отбросила ожерелье в сторону, и ее младшее «я» потянулось, чтобы поднять его.

– Никаких сантиментов. Ты же знаешь, – отругала Марвеллас.

Слезы катились по щекам темной, и ее губа задрожала, но она молчала.

Марвеллас протянула руку, чтобы коснуться ее щеки. – Никто не стоит твоих слез, дитя. Тебе многому предстоит научиться, чтобы тебя больше никогда не ранили такие жалкие вещи. Начнем с этого.

Она коснулась пальцем груди ее младшего «я», налагая темную печать на трепещущую, крошечную жизнь в ее груди.

– Я родилась без сердца, – сказала Зайанна, не в силах осознать это видение.

Она покачала головой, ошеломленная.

Марвеллас снова потянулась к темной, но та отпрянула, *прижавшись* к боку Мордекая.

Зайанна отшатнулась назад. Это не было реальностью. Это не могло быть правдой.

Когда Дух снова протянул руку со взглядом, слишком пугающим для темной, та закричала. Пурпурная молния вырвалась из ее маленького тела, и Марвеллас зашипела на нее. Темная побежала, прежде чем вспышка света угасла.

Бежала и бежала.

То сердце в ее груди билось в такт военной песне неповиновения и храбрости.

Бежала и бежала.

Молнии все еще вырывались из нее неконтролируемыми, необученными всплесками, раскалывая зловещий лес. Она не знала, куда идти, только надеялась, что кто-то найдет ее. Кто-то хороший и безопасный.

Видение превратилось в вихри цвета, когда Зайанна упала на колени в своих клубах дыма. Ее руки вцепились в волосы, сжимая, пытаясь вытянуть боль изнутри наружу, но внутри нее она разгоралась слишком быстро.

Гром гремел все яростнее, и тьма украла весь свет. Ее подсознание избивало ее сильнее, чем когда-либо, бурей такой густой, что она поглотила ее, заполнив легкие так, что она не могла дышать. Сковывая кости так, что она не могла двигаться. Лед начал покрывать ее, пока не появились руки на ней… и они были теплыми.

– Я здесь, – сказал мужчина.

– Почему! – закричала она. Эта эмоциональная мешанина не была ею. Этим не могла быть она, иначе она никогда не выживет.

Никто не стоит твоих слез.

Зайанне нужно было больше боли. *Что-то* физическое, чтобы остановить их падение.

– Ты в безопасности здесь, – сказал он, оставаясь спокойным, несмотря на бурю вокруг них. – Ты в безопасности со мной.

– Почему? – повторила она, поражение приглушило ее тон.

– Должна ли быть причина «почему»?

– Она всегда есть.

Буря начала утихать. Возможно, ей не нужна была боль, когда истощение могло ошеломить ее существо. Все ее существование. Это был единственный способ продолжать.

– Послушай меня, – сказал он так мягко и основательно, что Зайанна настроилась на это в своем отчаянном желании выцарапать себя из этой Преисподней. – Мы выясним, что они с тобой сделали. Ты важна для них, и единственный способ все исправить – стать местью, которую они не ожидали. Мы вернем тебе твою молнию, и, думаю, мы, возможно, обнаружили, с чем она оказалась связана.

– С чем?

Она выбралась из разрушения, которое обрушивалось на нее, хотя не была уверена, был ли новый прилив адреналина от его следующих слов вызван ужасом или освобождением.

– Твоим сердцебиением.

Была одна вещь, за которую она могла быть благодарна своему сонному фантому: глубокий, безмолвный отдых. Однако она проснулась рано, нуждаясь в свежем воздухе, чтобы разобраться во всем.

Эмоции, которые ее истощили, были восстановлены блаженным беспрепятственным сном, и теперь давление бутылки внутри нее было достаточно ослаблено, чтобы она могла дышать свободнее – пока.

Она хотела опередить рассвет снаружи, но почувствовала что-то нарушающее обычно тусклую атмосферу коридоров замка Райенелла. Несколько задержавшихся фэйри шептались друг с другом, распространяя новые сплетни. Она подумала спросить их, но решила, что предвкушение – это самое волнение, которое она чувствовала за слишком долгое время.

Зайанна направилась к тронному залу, решив, что если кто-то новый прибыл, его будут приветствовать там. Возможно, верховный лорд нанес им визит, или Марвеллас вернулась с новыми указаниями.

– Ты слышала?

Маверик всегда умел находить ее, когда она этого не хотела.

– Собираешься рассказать? – протянула она, не удостоив его взглядом.

Он тихо усмехнулся. – Думаю, тебе понравится сюрприз от того, какой неожиданный союзник только что предложил себя Дакодас. Хотя, на мой взгляд, бесполезный.

Ее интерес возрос, перебирая несколько вариантов, хотя его принижение их ценности сократило ее список. Когда она подумала, что это может быть Кайлир в глупой миссии по спасению брата, ей пришлось крепко сжать кулаки. Она презирала *нервы*, которые вызывала перспектива увидеть его снова так скоро. Но нет – он был бы очень полезным пленником, чтобы выманить Фэйт. Наследница глубоко заботилась о нем.

– Ты отсутствовала в последнее время, – намекнул Маверик.

– Должно быть, тебе так же скучно, как и мне, раз ты следишь за мной.

– Именно. Мне не хватало развлечений, а ты мой любимый источник.

Она бы нахмурилась, но они свернули в зал к открытым дверям тронного зала, и Зайанна увидела фигуру, преклонившую колени перед Дакодас, которая грациозно растянулась на широком могущественном троне.

Зайанна не узнала фэйри-мужчину, но Маверик дал понять, что она должна.

У него были темно-русые волосы, волнистые, доходившие чуть выше плеч. За спиной – лук и колчан со стрелами.

Черные как обсидиан глаза Дакодас сверкнули на него, и ее улыбка искривилась со злобным amusement. – Мне нравится, когда royals наконец подчиняются порядку, – сказала она достаточно громко, чтобы это было хвастливым объявлением для всех. – Встань, Тарли Волверлон.

Именно тогда шаги Зайанны замедлились, и она резко повернула голову, чтобы увидеть усмешку Маверика.

Принц Олмстоуна определенно никогда не рассматривался ею. Зайанна мало что о нем знала, но ей сообщили, что Олмстоун под контролем Марвеллас, а принц и принцесса пропали без вести.

Что, черт возьми, он здесь делает сейчас, если сбежал, когда его королевство захватили?

Тарли выпрямился в полный рост. Его осанка выдавала королевское воспитание. – Я бежал в страхе, признаю, но я наблюдал и прислушивался к действиям Марвеллас и знаю, что я на ее стороне.

*Бесхребетные слова труса без вариантов*, подумала Зайанна. Она не верила этому ни на секунду, но Дакодас, казалось, была довольна. Дух Смерти встал, мелкая лужа теней заколебалась у ее ног, когда она спускалась со ступеней помоста.

– Бедный маленький принц. Одинокий и напуганный все это время, в то время как все остальные завели друзей и союзников. Ты обижаешься на это?

– Да. Никалиас и Тория высмеяли моего отца и мое королевство прошлым летом, что привело к его беспорядку. Вот почему я хочу присоединиться к вам.

– Это было бы твоим величайшим предательством тех, кого, я полагаю, ты once считал союзниками.

– Они сначала бросили меня.

Дакодас склонила голову набок. Ее рука поднялась, чтобы провести по плечу принца и вокруг его спины, пока она обходила его. – Что ты думаешь, Зайанна?

Ее позвоночник напрягся от того, что ее спросили мнение о принце, чье прошлое и приверженности ей неизвестны.

– Ты видел Фэйт Ашфаер? – спросила Зайанна у него.

Тарли повернулся, и она нашла его изысканно красивым. Почти невинно красивым, но его карие глаза были полны лишь льда. Он видел ужасы, необходимые для защиты. Холодный взгляд принца перешел на Маверика, и Зайанна напряглась от реакции, которая начала проявляться на нем.

Он узнал Маверика как Каллена Озириона. Конечно, узнал бы. Зайанна осмелилась бросить взгляд на своего спутника, но Маверик сохранял темное и нейтральное выражение лица.

– Нет, – сказал Тарли, его мысли все еще пытались осознать, с чем он столкнулся. Насколько всем было известно, королевская семья Далруна была вся перебита, когда их королевство захватили. – Я видел ее лишь мельком во время встреч королей в Хай Фэрроу в прошлом году. Тогда она была не более чем человеческой питомицей Орлона.

Зайанна должна была держать разговор под контролем, прежде чем Тарли скажет что-нибудь глупое по поводу Маверика.

– Раз ты сбежал, как трус, из своего королевства, где ты был?

Тарли даже не дрогнул от оскорбления, которое она ему бросила. Он давно принял то, кем был, что делало его покорность и прибытие сюда более правдоподобным.

Зайанна приблизилась к нему, встретившись с ним взглядом, словно он мог выдать что-то, что помогло бы понять его мотивы. Может ли королевская особа быть настолько наивной?

Его выражение лица было таким бесчувственным. Бесстрашным. Учитывая его историю, она бы подумала, что он будет дрожать перед ними, отчаянно нуждаясь в союзничестве где-нибудь в рушащемся от войны мире после бегства со своего трона.

То, что она почувствовала от него при следующем вдохе, заставило ее глаза расшириться от узнавания, а его сузились на почти незаметную долю.

Вызов.

– Марвеллас хочет королевских особ – у нас есть одна. У него нет магии, и я сомневаюсь в его умении что-либо сделать с луком, окруженным врагами, если он задумал играть в шпиона. – Зайанна вынесла свой вердикт.

– Согласился бы ты Перейти в темного фэйри добровольно, маленький принц? – прощебетала Дакодас.

Впервые он показал какую-то неуверенность в том, что делает. Что на самом деле означает прибытие сюда.

– Это необходимо? – спросил Тарли, все еще наблюдая за Зайанной так же, как и она за ним.

Он знал, кто она?

– Это могущественный дар, который Марвеллас планирует даровать всем королевским особам, как только тараканы будут пойманы. Твое согласие сделает это менее болезненным, – сказала Дакодас.

Устав от него, Дух прошла мимо Зайанны, взяла руку Маверика и направилась обратно на помост. Внимание Зайанны отвлеклось от принца, чтобы проследить за ними. Она не осознавала, как сильно сжала кулаки, пока ее железные перчатки не прорвали кожу ладоней. Пока Дакодас снова садилась, она рассеянно провела рукой по предплечью Маверика, пока тот стоял рядом. Он не смотрел наверх. Лицо Маверика стало странно отстраненным, словно его больше не было в этом зале.

– Я хочу, чтобы ты присматривала за ним, – сказала Дакодас ей. – Допрашивай его любыми средствами, которые сочтешь нужными, чтобы убедиться в правдивости его слов.

– Если позволите, Маверик лучше подойдет для этой роли. – Она не знала, почему сказала это, но было слишком поздно останавливаться. Она хотела, чтобы он ушел из этой комнаты, подальше от Дакодас. Хотя не из-за своей ревности, и, возможно, она уловила в Маверике дискомфорт, которого не было.

Его острые черные глаза впились в нее. – Не говори, что ты стала мягкой, – поддразнил он.

Ее зубы стиснулись от унижения, но ее разум боролся с его мотивом.

– Конечно, нет. Просто у меня есть дела поважнее, а это работа для подчиненных.

– А чем еще ты надеешься заняться? – подтолкнула Дакодас. Вопрос был окрашен предупреждением. Ей не нравилось, когда ее указания передают или оспаривают.

– Я надеялась, что у вас может быть для меня что-то более важное. Охота на наследницу, возможно.

Дакодас откинула голову на высокий трон с arrogant smile. – Ты была довольно искусна в этом в прошлый раз, но, боюсь, это уже улажено.

Она становилась опасно нетерпеливой. Стоять здесь, словно она не лучше слуг замка, которых можно приказывать для мелкой работы. Зайанна была бойцом. Стратегом. Оружием. Она не могла больше выносить, что ее вешают в этих украденных залах как украшение. С магией или без, она стоила большего.

– Очень хорошо, – сказала она, обуздывая свой темперамент.

Схватив Тарли за руку, она толкнула его к боковой двери, обменявшись последним ненавидящим взглядом с Мавериком больше по привычке, чем по какой-либо другой причине.

Она не применяла больше силы, когда они шли по коридорам, и принц поспевал. Даже без ее молнии, несмотря на то, что он был выше ее на голову, она была уверена, что сможет быстро уложить его, если он что-нибудь попробует.

Зайанна отвела его вниз, в камеры, убедившись, что никто не следует за ними.

– Полагаю, настоящая кровать была несбыточной мечтой, когда я сдавался злодеям, – прокомментировал Тарли.

У принца было чувство юмора.

– Красивые слова сбежавшего принца не будут куплены так легко.

– Ты, должно быть, Зайанна.

Каким же он был глупцом.

Она не ответила. Только когда они спустились достаточно глубоко и она убедилась, что поблизости нет стражников. Зайанна открыла камеру, и Тарли вошел прямо внутрь, как послушная собака. В тот момент, когда он оказался внутри, Зайанна прижала его к стене.

– Выдавать, что знаешь, кто я, было не твоей первой ошибкой, – прошипела она на него. – Это было прибытие сюда, обернутое в запах целительницы Нериды.

Глаза Тарли расширились при ее упоминании. Он был защитником по отношению к ней, и разум Зайанны лихорадочно работал над этой информацией.

– Она упоминала тебя, – признал Тарли.

– В последний раз, когда я видела ее, она была с Фэйт. Полагаю, это не изменилось, а значит, твоя ложь в тронном зале была очень опасной.

– Нерида говорила о тебе доброжелательно. Могу я тебе доверять?

Она фыркнула, оттолкнувшись от него и отойдя на расстояние. – Ты был бы дураком, если бы принял мое слово за что-либо.

– В лучших обстоятельствах, да.

– Зачем ты сюда пришел? Шпионить для Фэйт? Тебя раскроют, прежде чем ты успеешь сказать ей что-нибудь.

– Я здесь не как шпион, и, честно говоря, неважно, что со мной случится.

– Благородно с твоей стороны.

Тарли пнул мертвую подстилку из соломы в углу. – Как долго будут длиться мои допросы, прежде чем я буду свободен?

Она поджала губы. Он был не таким, как она ожидала. – Это будет зависеть не от меня.

– Могло бы.

– Ты надеялся, что я буду твоей союзницей? Что бы ни говорила Нерида, ее сердце слишком мягко, чтобы видеть доброту там, где ее нет. – Зайанна не хотела заботиться, но все же поинтересовалась: – Где она сейчас?

– Не уверен. Возможно, направляется в Лейкларию. Или с Фэйт в поисках Рейлана.

Он слишком легко выдал ей эту информацию. Безрассудно. Это разозлило ее, хотя это было ей на руку.

– Уверена, они были бы в ярости, узнав, что доверились тебе, а ты бросил их и выложил их перемещения врагу, – прошипела она.

– Ты уверена… что они твой враг?

– Да, – резко ответила она. – Я чуть не убила Кайлира и убила бы отца Фэйт.

– Но ты не сделала этого.

Он затрагивал опасные нервы, которые сейчас пробудили бы ее молнию. Затем напоминание о ее замолчавшей магии сделало ее эмоции еще более уродливыми, и ее рука потянулась к ножу. Она не могла убить его; Духи, вероятно, убили бы *ее* за растрату одной из их драгоценных королевских особ.

Она вышла из камеры и захлопнула дверь. Схватившись рукой за прут, она уставилась на него ледяным взглядом.

– Я обязательно дам им всем знать, что это ты их выдал, когда найду их.

– Похоже, Духи не уверены в тебе для этой задачи.

Ее хватка сжалась, пока она тряслась от сдержанности, чтобы не открыть эту чертову дверь и не перерезать ему глотку.

Зайанна заставила себя уйти.

Гнев, мучения и унижение пульсировали в каждом шаге. Она не знала, куда идет, но она устала быть праздной. Приниженной. Оставленной разгребать последствия своего провала. Прогуливаясь по этим коридорам, она чувствовала, будто призрак Фэйт смеется в каждой тени.

Возможно, они обе пали в том последнем взрыве, но наследница была где-то там, все еще сражалась и была могущественной, в то время как Зайанна начинала чувствовать себя такой же загнанной в клетку, как и под горой. Она должна была выбраться отсюда.

Она должна была закончить то, что начала… и захватить Фэйт Ашфаер.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Фэйт

Вскоре после того, как все разошлись в разные стороны, Фэйт ощутила их отсутствие в самой глубине желудка, одновременно боясь за них и надеясь, что они все будут в безопасности и выполнят свои задачи.

Когда они проснулись перед расставанием, один человек отсутствовал. Они ждали до полудня на случай, если он ушел на охоту или купаться, но Тарли Волверлон так и не вернулся. Сердце Фэйт болело за Нериду, которая едва говорила слово с кем-либо и пыталась скрыть свое расстройство из-за его исчезновения.

Они предложили Нериде остаться с ними, но целительница была непреклонна в желании отправиться в Лейкларию в поисках лекарства для Тарли, даже несмотря на то, что он бросил ее и эту перспективу. Поэтому Фэйт позвала Атериуса, и Огненная Птица унесла ее подругу за море.

Фэйт вела наблюдение с Кайлиром, незаметно устроившись на крыше с видом на вражеский лагерь в Фенхере. Они снова не видели генерала, и Глаз Феникса в Мече-Угольке, который Фэйт выбрала для ношения, не дал ни единой вспышки. Беспокойство ползло по ее костям с каждым проходящим днем. Что, если он никогда не вернется сюда, и она упустит свой единственный шанс?

– Надеюсь, ты не жульничаешь этим интенсивным взглядом, – сказал Кайлир, вырывая Фэйт из мыслей.

Кайлир украл колоду карт из таверны и настаивал на игре, чтобы развеять скуку, пока они вели наблюдение. Фэйт посмотрела на свой набор карт, затем на ряды карт между ними. Он обыгрывал ее до унизительной степени. Обычно она была отлична в этой игре, но, как она предупреждала его, ее внимание было едва сосредоточено.

Она не могла перестать бросать взгляды на рубиновое навершие на своем бедре, принимая каждый слабый отблеск солнечного света на нем за сигнал, что второй глаз рядом. Затем она снова и снова просматривала видимые отсюда палатки и тела, словно могла найти генерала в любом случае.

Фэйт положила карту, которая ничего ей не давала.

Кайлир злорадствовал, выкладывая следующую, которая легко принесла ему победу.

– Мне нравится выигрывать, но это просто печально, – сказал он, собирая карты.

Она ненавидела проигрывать, даже когда знала, что заслужила это.

Фэйт фыркнула, швырнув свои карты и потирая лицо. У нее закончилось снотворное зелье, которое предоставила Нерида, и ночи снова стали беспокойными.

– Черт, – пробормотал Кайлир, бросая карты так, что они разлетелись по крыше.

Сердце Фэйт подпрыгнуло, взгляд немедленно устремился к рубиновому камню, который наконец засветился. Ее рука прикрыла вспышку, но они оба дико осматривали поле.

Она сказала: – Нам нужно спуститься. Он будет светить в правильном направлении, и мы сможем следовать.

Кайлир кивнул, и когда они быстро пробирались по улицам, Фэйт едва могла сдержать адреналин. Ее руки дрожали. Она отстегнула Меч-Уголек и передала его Кайлиру, который поймал его с легкостью.

– Сюда, – сказал Кайлир, когда свет перестал указывать в направлении их движения.

Он продолжал менять направление больше раз, чем у Фэйт хватало терпения. У нее начинала кружиться голова от erratic изменения направления, пока она не остановилась.

– Он играет с нами, – сказала она. Холодная полоса осознания пробежала по ее позвоночнику.

Он нашел их первым.

Кайлир приготовился вытащить Меч-Уголек, и рука Фэйт зависла над Лумариас.

– Ищете это?

Говорил не генерал.

Они оба развернулись, и Фэйт была переполнена миражом эмоций при виде темноволосой красавицы-темной фэйри.

– Зайанна. – Кайлир произнес ее имя, вооруженный и недоверчивый.

Она улыбнулась, с намеком на демона внутри. Рубиновый амулет ярко светился, болтаясь на двух ее металлических пальцах, когда она подняла его.

– Где генерал? – спросила Фэйт, отодвигая свой страх перед Зайанной, который никогда не утихал.

– Неужели ты когда-нибудь научишься не попадаться в очевидные ловушки, расставленные для твоего поимки?

– Каждый раз, когда она пыталась, я сбегала.

Кайлир усмехнулся: – Как же подходит, что она отправляет своего лучшего убийцу и манипулятора.

– Ты льстишь мне, командир.

– Однако, полагаю, они не знают о твоей слабости, позволившей мне жить.

Выражение лица темной фэйри потемнело на нем, и ее рука опустилась. – Ошибка с моей стороны, признаю. Такую я больше не повторю.

Фэйт содрогнулась от обещания в ее монотонном голосе. Она уже готовилась противостоять Зайанне, когда новое осознание поползло по ее затылку.

Она развернулась как раз в тот момент, когда руки потянулись схватить ее, но толчок рукой в грудь перед ней был ошибкой из-за всплеска силы, который возник от этого соприкосновения, столкнувшись с магией, вызванной ее ладонью.

Одно мгновение она стояла; следующее – летела. Затем то, что остановило ее полет, было сплошной, неумолимой силой.

Фэйт задыхалась, пытаясь собраться, в то время как магия охватило все ее тело, словно разряды молнии. Настолько, что первоначальный удар о стену не причинил ей боли, но теперь, когда сила утихала, пульсирующая боль распространилась по голове и спине, и тепло скопилось у основания черепа.

Что, черт возьми, это было?

Теперь, когда сознание возвращалось, она разобрала знакомую темную сущность.

Она чувствовала прикосновение этой силы внутри палатки, где был ее целевой генерал. Фэйт заставила голову подняться, ей потребовалось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусироваться, но вот он… темноволосый генерал с глубокими голубыми глазами.

Фэйт преодолела боль, грозившую сковать ее, поднявшись как раз в тот момент, когда это сделал он. По крайней мере, она была не единственной, кто пострадал от этой неожиданной коллизии, но что произошло?

Его грудь… она лишь толкнула рукой в его грудь, и эта темная сила сдетонировала.

– Тебе не стоит пытаться сделать это снова, – прорычал он.

Фэйт едва могла организовать свои мысли и обуздать дикое сердце. У нее не было времени ни на то, ни на другое, когда он ринулся к ней, и Фэйт высвободила Лумариас как раз вовремя, чтобы скрестить клинки с ним.

Она точно знала, как он это сделает. Точно знала, как он двинется. Глядя в эти голубые радужки, хотя и наполненные ненавистью, Фэйт была уверена, так уверена в своей душе…

– Я нашла тебя, – прошептала она, дрожа от силы, которую потребовалось, чтобы удерживать сцепившиеся клинки.

Его глаза расширились, и ее брови нахмурились глубже, прежде чем он толкнул, и Фэйт пошатнулась, сразу перейдя в защиту. Она отступала, уклоняясь от большинства его взмахов, наблюдая за каждым его движением, которое стало для нее памятью. Существовали десятки паттернов, которые он мог использовать, но всегда был стиль, который она никогда не спутала бы.

– Рейлан, остановись! – крикнула она – не мольба, а приказ.

Он остановился, возможно, только чтобы решить, поддерживать ли фасад, который он носил.

– Почему она заставляет тебя скрываться? – спросила Фэйт, теперь мягче.

Марвеллас должна была знать, что Фэйт легко догадается – ей нужно было только оказаться достаточно близко. Затем Фэйт поняла, что это был план Духа, потому что, как только она найдет его, Фэйт не позволит ему снова ускользнуть.

Ее разрывало на части, глядя в свой якорь в этом мире, в эти сапфировые радужки, помещенные на лицо незнакомца. Она хотела, чтобы он превратился обратно, но он этого не делал. Цвет был его, но бесчувственный, жесткий взгляд, которым он ее держал, был совсем не Рейланом.

– Что она с тобой сделала? – попробовала она снова, когда он стоял там, словно холодная сталь.

Он приближался к ней медленно, как хищник, уверенно приближающийся к своей добыче. – Ты сделала это настолько легким, насколько она и говорила, – сказал он, но эти слова тоже не были его.

Марвеллас преуспела в сломе его разума, и Фэйт рухнула при одной мысли о том, что для этого потребовалось.

Она заплатила за ошибку своей тоскливой оцепенелости, позволив ему подойти достаточно близко, чтобы обхватить ее горло своей могучей рукой.

И снова это было. Волны темной, зловещей энергии, исходящие от него. В его сапфировых глазах, ей казалось, иногда мелькали тени. Он не полностью перекрывал ее дыхательные пути, и внимание Фэйт привлекла его грудь. Именно туда, куда она коснулась его раньше.

Безрассудным поступком было снова прижать ладонь к ней, на этот раз не вызывая своей собственной магии для защиты, но в тот момент, когда она почувствовала там что-то твердое, Фэйт ахнула, и хватка Рейлана стала смертельной вокруг ее шеи.