Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

Слова не были нужны в ответ. Когда она наблюдала, как её друзья уходят, Рейлан обнял её за талию, прижав губы к её виску.

"Я так горжусь тобой", – сказал он, повернув её к себе. Его глаза изучали её лицо, вспоминая. "С того момента, как я встретил тебя, человека с дерзким умом и стальной волей, я всегда знал, что ты предназначена для величия. И это *моя* честь стоять рядом с тобой, Фэйт Ашфаер. Я надеюсь быть здесь, прямо здесь, на многие столетия вперёд". Он держал её лицо, и его улыбка облегчила тяжесть на её сердце в это мимолётное мгновение. "Чтобы наблюдать, как ты триумфально правишь как Королева-Феникс, которой была рождена."

Фэйт шмыгнула носом, сдерживая слёзы, грозившие пролиться.

"Спасибо, что всегда видел меня, когда я не всегда могла видеть свой собственный потенциал."

Его губы прижались к её лбу. "Вот почему я твой."

В своих покоях Фэйт снарядилась дополнительным оружием и лучшей экипировкой, готовясь к отбытию. Она была погружена в водоворот мыслей, размышляя о многих ситуациях, которые могли возникнуть при попытке остановить Марвеллас, поэтому не почувствовала, как Рейлан подошёл, пока его большие руки не взяли её за талию сзади. Он целовал её шею, проводя языком по своей ране от укуса, что пробуждало её похоть.

"Сейчас не время", – сказала она с полустоном.

"Это время. Я хочу, чтобы ты думала об этом – о возвращении к этому. Ты останешься в живых, чтобы я мог показывать тебе снова и снова, как ты потрясающа. Как невероятна, храбра и самоотверженна моя пара". Он дразнил её больше с каждым заявлением, проводя руками по её телу и губами по её шее. "Ты останешься в живых, чтобы занять трон, для которого была предназначена."

Фэйт повернулась к нему лицом.

"Пообещай мне одну вещь, – сказал он. – Я не хочу забывать. Неважно, что. Я знаю, ты способна забрать мои воспоминания – ты делала это раньше, не так ли?"

Рот Фэйт открылся, ошеломлённый, и она задалась вопросом, как долго он знал.

"Я... я не помню прошлое."

"Я тоже. И мне не интересно. Всё, что имеет значение, это то, что у меня есть ты сейчас, но пообещай мне, что мы делаем это вместе. Я не выбираю забыть. Я выбираю следовать за тобой в следующий мир, если наша судьба – оставить этот позади."

Брови Фэйт сблизились. Она поднялась на цыпочки, чтобы глубоко поцеловать его в обещание.

Она сказала: "Давай отдадим всё, что у нас есть, этому миру. В последний раз."

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Тарли

К настоящему моменту Тарли и Нерида стали мастерами скрытности и умения оставаться незаметными. Уже во второй раз Тарли проник в собственное королевство, кишащее тёмными фэйри. С момента их последнего визита в королевстве произошли перемены. По улицам маршировали шеренги солдат, готовясь присоединиться к силам, которые, как предсказывал Рейлан, двинутся большими массами через Олмстоун и будут давить на Хай Фэрроу через горную гряду, разделяющую их королевства.

Тарли не мог позволить себе думать о той грядущей грозной битве. Его внимание было сосредоточено на том, чтобы вытащить Ника и Торию.

Нерида шла впереди, когда они приблизились к Ливру де Верр, и проскользнули внутрь. Пока все внимание было приковано к войне, это место оставалось без охраны, и вид заброшенных руин, в которые превратилась библиотека, неизменно вызывал в нём глубочайшую печаль.

Он не стал тратить время на размышления, вскарабкавшись через окно, они рванули вниз, на первый этаж. Комната, которая была им нужна, оказалась заперта, и Тарли попытался выбить дверь ногой.

– Управление водой было бы сейчас очень кстати, – проворчала Нерида, обыскивая помещение в поисках чего-нибудь подходящего.

Она вернулась с большим камнем.

– Этим не проломить⁠—

С криком Нерида занесла руку и ударила камнем по ручке, которая тут же отломилась. Дверь со скрипом беспомощно распахнулась.

Нерида с удовлетворением улыбнулась ему, и он рассмеялся, следуя за ней внутрь. Его избранница была абсолютно неотразима во всём, что делала.

В комнате было темно, и он закашлялся, вдохнув густой, затхлый запах забвения. Единственный свет струился сзади них, но он отразился как раз от того, что они искали.

– Очень надеюсь, что я был прав, – пробормотал Тарли, приближаясь к зеркалу, которое уже кололо его кожу ощущением странной магии.

– Я тоже, но мне ещё и страшно.

Нерида что-то рылась в вещах, и он уже собирался спросить её об этом, когда она сияюще улыбнулась, доставая лассо из верёвки.

– Что, если оно не пустит нас внутрь?

– Дрэссэйр – существо хитрое и любящее сделки. Возможно, нам придётся поторговаться. – Она перекинула верёвку через плечо, но Тарли схватил её за запястье, прежде чем она успела обвязать её вокруг себя.

– Я пойду внутрь. Пожалуйста. – Он не выносил мысли о том, что ей придётся одной столкнуться с тем, что там внутри, да и кому-то из них нужно было остаться здесь, чтобы вытащить другого.

– Ты ранен.

– У тебя нет магии.

По правде говоря, шансы на победу в бою там были невелики у обоих, но он надеялся, что до этого не дойдёт.

– Как ты и сказал, дрэссэйры – существа хитрые и загадочные. Не думаю, что они нападут.

Прежде чем Нерида успела ответить, в комнате раздался новый, леденящий голос.

– Сколько споров. Сколько времени теряется впустую, пока ваши друзья сходят с ума день за днём в пустоте.

Тарли обнял Нериду рукой, и когда они сосредоточились на своём отражении, Тарли в нём Нериду не держал.

– Ты пропустишь меня? – спросил Тарли.

Дрэссэйр мог носить множество лиц, но его *улыбка* всегда была одной и той же. Ликующей и заряженной насмешкой.

– Ты и сам можешь сойти с ума. Ты можешь вообще никогда не вернуться.

– Я рискну.

– Ты умираешь, Тарли Вулверлон. Ты прожил дольше, чем должен был после того укуса, благодаря целительной магии, что дремлет в тебе... и благодаря ей. – Дрэссэйр подошёл и встал перед Неридой. – Избраннице, которой почти не было, из-за вмешательства Духа.

Тарли замер. – Что ты знаешь о том, что у меня две избранницы?

– Что это невозможно. Души всегда были двумя половинками, ищущими друг друга сквозь вечность. Узы, возникающие, когда они встречаются во множестве вселенных, носят множество имён.

– Но у меня их две... до Нериды была ещё одна, – настаивал Тарли, отчаянно желая узнать то, о чём, как он думал, он не хочет знать.

– Я предложу тебе либо ответ, которого ты жаждешь, либо проход через это зеркало. Что выберешь?

У него задвигались челюсти. Это даже не был вопрос выбора. – Пропусти меня.

Дрэссэйр снова улыбнулся. – Я хочу вот это. – Он указал на грудь Нериды. Её рука поднялась к кулону её матери из Академии Целителей на Лейкларии. Нерида печально посмотрела на него своими карими глазами.

– Нам нужно найти наших друзей, – мягко сказал он, помогая ей снять ожерелье.

Дрэссэйр сказал: – Каждый раз, когда целитель использует свою магию, нося его, частичка его магии вплетается внутрь. Именно так оно узнаёт, когда нужно изменить цвет, чтобы определить силу целителя.

Тарли замер, сжимая кулон в руке, теперь в нерешительности. – Что кто-то другой может с ним сделать? – спросил он.

Дрэссэйр игриво склонил к нему голову, отказываясь отвечать.

Тарли взглянул на Нериду, ведь они отдавали сущность её магии. В ответ она кивнула и ободряюще улыбнулась.

Он бросил кулон к зеркалу, и оно заколебалось, словно жидкий металл, когда тот пролетел сквозь него. Дрэссэйр поймал его и сунул ожерелье в карман.

– Очень хорошо, Тарли Вулверлон. – Он протянул руку, приглашая его войти.

Тарли повернулся к Нериде спиной к зеркалу. Он провёл ладонью по её щеке и глубоко поцеловал.

– Я люблю тебя. Я скоро вернусь, – сказал он, прижавшись губами к её лбу.

Нерида обвязала верёвку вокруг его талии, крепко закрепив её. – Смотри не задерживайся, – сказала она, но её шутливые слова терялись в испуганных глазах. – Я люблю тебя, Салли.

Протянуть руку сквозь зеркало было похоже на погружение в ледяную воду. Кожа горела, но энергия внутри зеркала начала затягивать его, и он позволил этому случиться.

Прямо перед тем, как это произошло, дрэссэйр прошипел ему в ухо последнюю насмешку.

– Хотя, возможно, ты уже опоздаешь спасти их обоих.

Его тело дёрнулось, словно он провалился в затягивающую пустоту, и конечности затрепыхались, пытаясь найти хоть за что ухватиться, прежде чем его унесёт за пределы длины верёвки.

Верёвка спасла его, хотя его выдохло от рывка, резко остановившего падение. Затем он снова падал, не имея возможности маневрировать, ведь в этой бесконечной белой пустоте не было ни стен, ни потолка, ни пола, чтобы оттолкнуться.

Он грохнулся на землю на больную сторону, и на минуту сознание помутилось. Тарли сделал паузу, чтобы перевести дыхание, пока пронзительная боль медленно притуплялась до ноющей пульсации в правой части груди.

Чёртов неудобный локоть.

Когда риск потерять сознание отступил, он поднялся и задался вопросом, как, чёрт возьми, ему найти Ника и Торию, когда вокруг ничего, кроме белизны. Бесконечная белая пустота.

Но он был полон решимости найти их, и Тарли двинулся вперёд, надеясь, что что-то будет вести его по пути.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ

Никалиас

Прошли дни, может, даже недели. Ник не мог отслеживать время в своём бесконечном мучении. Всё, что он делал, – это следовал за Торией каждый раз, когда мельком её видел, но она лишь смеялась, насмехаясь над ним, пока он отчаянно пытался дотянуться до неё, прежде чем она исчезнет на какое-то время.

Он сходил с ума. Бегал по кругу в бесконечной белой комнате. Ник изредка вспоминал, как он здесь оказался. Что это не то место, где ему следует быть. Ему казалось, он чувствовал Торию прямо перед тем, как зеркало полностью поглотило его, но в момент приземления сюда её вырвало прочь, и она появлялась теперь лишь в дразнящих видениях, так что он был почти уверен, что её на самом деле здесь с ним нет. Это дрэссэйр играл с ним.

Он не знал, чего оно хотело, но каждый раз, когда он видел свою избранницу, ему казалось, что она настоящая, и он не мог остановить эту бесконечную погоню.

– Тория, – прохрипел он, опускаясь на колени.

Ник провёл руками по растрёпанным волосам. Он совсем не спал, и усталость только помогала дрэссэйру играть с его бредом. Он падал без сил несколько раз, закрывая глаза с мыслью, что нужно восстановить энергию, если у него есть хоть какая-то надежда выбраться отсюда. Затем он просыпался от звука голоса Тории и начинал погоню заново.

– Ник! – позвала Тория, её певучий голос эхом разносился без определённого направления.

Он резко поднял голову. На этот раз её голос звучал увереннее. Не так ли?

Ник, спотыкаясь, поднялся на ноги, уловив мелькнувшие за белой стеной каштановые волосы и изумрудно-зелёную ткань. От яркости у него пересохли глаза и в голове стучала неумолимая боль. Ничто не отбрасывало тени, и он никогда так сильно не жаждал темноты.

– Подожди меня, любимая, – прохрипел он, опёршись о стену и пустившись за ней.

Тория шла задом, сложив руки за спиной. *Боги, она так прекрасна.* На ней было струящееся зелёное платье, облегавшее торс, подчёркивая грудь и заставляя сиять её коричневую кожу, без рукавов, только шлейф ткани от плеч, который начинался зелёным и заканчивался... синим. Глубоким сапфирово-синим, в тон поясу вокруг талии. Цветами обоих их королевств. Её корона из переплетённых золотых оленьих рогов венчала заплетённые волосы.

Ему хотелось пасть к её ногам перед этой могущественной, величественной правительницей.

Вот что ждало их в конце этой войны, и он сделает всё, чтобы это видение стало явью.

И тут он понял, что она была лишь видением. Как бы он ни хотел броситься к ней, преследовать её до бесконечности, он знал, что она не настоящая.

Ник остановился. Улыбка Тории медленно сползла с её лица, когда он это сделал.

У него был меч на боку, и он подумал, что, возможно, это его испытание. Если ему наконец удастся добраться до дрэссэйра, подобраться достаточно близко, чтобы убить его и положить конец мучениям, возможно, это откроет дверь домой. И оно сделало это так коварно сложным, приняв облик его избранницы, играя с его разумом, чтобы он не был уверен, настоящая она или нет.

– Ник, – сказала она, протягивая к нему руку.

Он подошёл, продолжая играть.

Впервые ему удалось вложить свою руку в её. Он смотрел в её карие глаза с таким томлением, что разум уже начал отключаться, поддаваясь иллюзии. Ник сознательно моргнул. Роскошные одежды и корона – это награда, которую ещё не завоевали, и именно это дало ему достаточную уверенность...

Дрэссэйр зашипел, отпрыгнув назад, чтобы избежать траектории его клинка. Он исказил прекрасное лицо Тории гневом и злобой, отступая от него, пока она не юркнула за другой угол.

Ник снова бросился за ней. Оно сменило одежду, подражая тому, что было на ней в последний раз, когда он её видел. Зелёный корсаж-туника и чёрные кожаные штаны. Они готовились к битве. Её волосы были заплетены в одну длинную косу, сзади был закреплён её изумрудный гребень, украшенный драгоценностями. Тот самый, что так много значил для них обоих, когда он украл его у неё в день их встречи в Фэнстэде и хранил веками.

Он устал – не телом, а душой – и снова замедлил шаг.

Ник должен был вернуться к ней. Он должен был поймать дрэссэйра и положить конец этому циклу.

– Ты так слаб, – дрэссэйр дразнил её голосом. Оно было близко, но Ник не мог заставить себя искать. – Ты знал, какую угрозу представлял для неё, и всё же ты принял её.

У него сковало позвоночник.

– Ты тот дрэссэйр, с которым я встретился в тот день... который рассказал мне о моём пророчестве.

– Я.

Он нашёл в себе силы обернуться, и оно не отпускало облик Тории. Его обида росла быстро и уродливо, подпитывая самую сильную решимость, которую он чувствовал в этом месте.

– Это чёртово пророчество удерживало меня от неё *веками*. Оно украло у нас так много времени, что я жалею, будто никогда его не слышал.

– Такова участь того, кто знает свою судьбу. Смертные любят думать, что хотят знать, что впереди, что это даст им чувство направления или мудрость, какие пути не выбирать. Но будущее не высечено в камне. Ты обретаешь и теряешь в зависимости от того, какой путь выбираешь в своей собственной бесконечной паутине.

Делало ли это жизнь выбором или неизбежным курсом?

Ник покачал головой. Его больше не заботила судьба.

– Знание лишь сделало меня рабом страха.

– Именно так. Но если бы я рассказал тебе о чём-то величественном и триумфальном, ты стал бы рабом жадности и нетерпения. Знание грядущего в любом случае служит проклятием.

Досада дёрнула его челюсть. – Как мне выбраться отсюда?

– Ты уже это понял.

– Убив тебя?

– Многие странствуют по этой пустоте в поисках чего-то великого. Какого-то нового места. Но чтобы Странствовать по Мирам, нужно иметь что-то ценное, чтобы предложить Богу, и надеяться, что он ответит на твой зов и предоставит тебе проход.

– Я не хочу странствовать по мирам. Мне нужно вернуться в свой.

– Тогда ты должен убить меня, ибо это я затащил тебя сюда.

– Зачем?

– Потому что я однажды вошёл в эту пустоту по своей воле, и мой зов остался без ответа. Это оставило меня в ловушке здесь, чтобы я медленно угасал, превращаясь в эту *сущность*. Есть два способа освободить дрэссэйра. Если все зеркала у врат прохода разбиты, когда они присутствуют, это освобождает их как безликих существ, проклятых красть чужие личности до конца своих дней. Этот способ – убив того, кто странствует здесь, кому я ранее служил, – вернёт мне мою прежнюю форму. Ту, которую я не помню, как не помню, из какого времени или мира я пришёл.

Ник крепче сжал рукоять меча. – Тогда почему ты ещё не убил меня?

– Мне нужно было ослабить тебя. У меня нет навыков в бою и нет оружия. Это был единственный способ, которым я мог с тобой справиться.

Он выпрямился в защитной стойке, отгоняя морганием усталость. Ник был вялым и сомневался бы в своих силах против большинства противников, но не против этого. Он будет сражаться и победит, чтобы вернуться к Тории.

Ник приготовился к броску, но его зрение внезапно закачалось, уловив ещё один образ Тории. Потом ещё один. И ещё. Она окружила его десятками копий, и Ник потерял из виду, в какую из них нужно ударить.

Одна из них бросилась на него, и... он не смог этого сделать.

Всё, что он видел, было лицо Тории, и он не мог поднять на неё клинок. Они с грохотом рухнули на землю, и он удерживал её за запястья, которые пытались обхватить его горло.

Разум разрывался от смятения.

Почему они сражаются?

Что он сделал, чтобы вызвать такую ненависть в глазах своей избранницы?

– Пожалуйста, любимая, – выдохнул он, с трудом сдерживая её полную решимости силу.

– Тебе следовало прислушаться к моему предупреждению, *король*, – прошипела она.

Эти слова развеяли иллюзию, и Ник вместо этого схватил её за горло, перевернул и оседлал. Он сжимал сильнее.

Это дрэссэйр. Не Тория.

Не Тория.

И всё же её глаза наполнились таким ужасом, что он отпустил, пошатываясь поднимаясь на ноги и отступая в ужасе от того, что делал.

– Тория, прости меня⁠—

Она встала, хватая ртом воздух и пригвождая его взглядом потрясённого предательства. Пока не отпустила игру, и по её губам расползлась жестокая улыбка.

Не Тория.

Не Тория.

Ник закричал в пустоту, его разум разрывался на части.

Его схватили сзади, и он узнал её лавандовый запах, в то время как его спину неестественно выгнул крюк её локтя вокруг его горла.

– Бедный Никалиас, – дразнила она у него в ухе. – Томясь годами. Упустив множество радостных веков, которые вы могли бы провести вместе.

Ни о чём в жизни он не жалел сильнее. Ник думал, что спасает Торию, отталкивая её; что зловещее пророчество не сбудется, если они не создадут узы. Это всё было потерянным временем, но он поклялся наверстать его за всю их долгую совместную жизнь.

С болезненным криком у него не осталось выбора, кроме как извернуться, заведя руку назад и пригнувшись, чтобы перебросить дрэссэйра через плечо. Когда он выпрямился, перед ним предстал ещё десяток её образов.

Та, что была прямо перед ним, выражала насмешку, от которой у него поползли мурашки по коже. – Настало время для самой лучшей части, – дразнило оно.

Новое ощущение поползло по его затылку, заставляя поверить, что та, что впереди, не та, в кого нужно ударить, чтобы выбраться отсюда. Ник решил развернуться, вонзив клинок в живот той, что была сзади.

Глаза Тории расширились, и она задохнулась. Это было так *по-настоящему*. Ник ждал, когда иллюзия рухнет и дрэссэйр примет свою истинную безликую форму теперь, когда он победил.

Он попал в дрэссэйра точно.

Ничего не изменилось.

Каждый идеальный контур её лица остался точно таким же.

– Ник, – захрипела Тория. Её рука обхватила его предплечье, всё ещё держащее могучий Фэрроуский Меч, теперь пронзивший её живот.

Её сердце заколотилось у него в груди, и он замотал головой. Пот струйками стекал по его лицу.

Не Тория.

Не Тория.

Это было то, что ему нужно было сделать, чтобы вернуться к ней. Он должен был убить дрэссэйра.

Её колени подкосились, и Ник обхватил её рукой, опускаясь вместе с ней. Она посмотрела на рану глазами, полными боли и ужаса.

– Я-я нашла тебя, – сказала она.

В ушах зазвенело.

Я нашла тебя.

Нет. Это была ещё одна уловка. Должна была быть. Тории здесь не было.

Её рука поднялась к его лицу, и он затрепетал, застыв.

– Всё в порядке, – прошептала она. – Это был не совсем ты.

Это был он. Конечно, это был он.

– Тория. – Он произнёс её имя в трансе, надеясь, что не держит её сейчас на самом деле. Что за все дни погони и мучений, желая, чтобы она была настоящей, на этот раз она ею не была.

Её глаза скользнули у него над головой, наполняясь ещё большим страхом. – Сзади⁠—!

Ник повернул голову и увидел ещё один образ Тории с занесённой для удара рукой.

Клинок просвистел в воздухе, вонзившись ей в шею, и она издала вопль, не похожий ни на человека, ни на существо. Иллюзия Тории, которую носил дрэссэйр, разлетелась на фрагменты, в то время как его тело изгибалось и корчилось, сбрасывая кожу, обнажая тёмное, тонконогое тело под ней.

Ник оторвал взгляд от жуткой сцены к тому месту, откуда прилетел клинок. Он моргнул, глядя на Тарли, гадая, не новое ли это видение.

Ужасный кошмар.

Что-то горячее заструилось по его руке, привлекая внимание обратно к мечу, который он держал. Затем реальность... леденящая до костей, разрушающая мир ясность начала укладываться в его сознании.

Это не было видением.

Глаза Тории закатились, когда он осмелился столкнуться с тем, что совершил. Он прижал её голову к своему плечу, и худшая паника в его существовании вырвала крик из его горла.

– Тарли, помоги мне! – закричал он.

Ник не знал, что делать. Кровь Тории окрашивала его руки от смертельного удара, на который его выманили обманом.

*Ты так слаб*, – дразнил дрэссэйр. И это была правда, ибо как же он мог принять свою истинную избранницу за того *монстра*?

Тарли опустился рядом с ними на колени и выругался. – Нам нужно вернуться к Нериде, – торопливо сказал он.

– Клинок...

– Оставь его на месте – если вытащишь, она истечёт кровью ещё быстрее.

О Боги. О Боги. ЧЁРТ.

Ник терял рассудок от недосыпа, которое теперь врезалось в приливы адреналина, разгонявшие его сердце до опасной степени.

Он не мог потерять Торию. Нет, он не мог *жить* без Тории.

– Держись, любимая, пожалуйста.

Он продолжал шептать свои мольбы, хотя её глаза были закрыты. Ник пытался отслеживать биение её сердца, но его собственное было слишком бешеным, стуча в ушах.

Ник безучастно последовал за Тарли, лишь отметив перемену в освещении по тому, как заныли глаза, освободившись от ослепительно белого окружения и попав в тускло освещённую комнату. Он отчаянно моргал, пытаясь не упускать из виду, поднимается ли грудь Тории.

Громкий вздох заставил его поднять взгляд на Нериду, которая уронила толстую верёвку и прикрыла рот рукой.

– Помоги ей! – закричал Ник.

Он уложил Торию на пол.

– Ник, я... у меня нет моей магии, – тихо сказала Нерида.

Это осознание обрушилось на него с силой боевого молота.

Каждая секунда отсчитывала последние мгновения Тории, и без целителя... у неё не было шансов.

– Тарли, – резко сказал он. – Ты говорил, что в тебе есть целительная магия.

– Я даже не пытался до неё дотронуться!

– Попытаешься сейчас. – Ник схватил его за куртку, притягивая вниз. У него не было времени быть вежливым. – Нерида, ты должна суметь направить его.

– Эта рана... она смертельна. Даже мне было бы тяжело⁠—

– Не говори так, будто у неё нет надежды!

– Ник... – Тихий голос Тории привлёк его внимание, и он прижал её верхнюю часть тела к себе, осторожно, из-за меча, слегка покачивая.

– Мне так жаль. Мне так, чёрт возьми, жаль. Будь сильной ради меня, хорошо? Я всё исправлю.

– Я вижу пляж, – сказала она.

Он отстранился, глядя на её остекленевшие глаза, неподвижно уставленные в потолок.

– Тот, что я люблю... в Фэнстэде.

– Нет. Нет, нет, нет, ты ещё не можешь видеть пляж. Мы должны увидеть его вместе. Взгляни на меня вместо этого, Тория, пожалуйста.

Нерида и Тарли разговаривали друг с другом, но он не слышал их. Руки Тарли были на Тории, и он молился каждому Богу, любому Богу, который мог бы его услышать, пощадить её и обратить его роковую ошибку вспять.

Её глаза не двигались, но слеза скатилась по её щеке. Ник поцеловал её щёку, затем её слезу, затем её губы.

– Ты не можешь оставить меня, – сдавленно выдохнул он.

– Мой любимый месяц... когда он...

Она не закончила фразу, и Ник отчаянно хотел знать.

– Когда он что? Хочешь, я угадаю? Я знаю тебя слишком хорошо, Тория Сильвернайт. Я знаю ту особенную улыбку, что появляется на твоём лице, когда ты смотришь на месяц и он полный. Яркий во всей своей красе. Ты – мой полный месяц, Тория. Ты мне нужна.

Брови Тории сдвинулись, и её губы зашевелились, пытаясь говорить, но слов не было. Затем её лицо медленно расслабилось, глаза потускнели, и её сердце... остановилось.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ОДНА

Тарли

– ТАРЛИ!

Чистое отчаяние в крике Ника прервало сосредоточенность, которую собирал Тарли, отчаянно пытаясь следовать указаниям Нериды, чтобы призвать целительную магию внутри себя.

– Я не могу до неё дотянуться, – задыхаясь, проговорил он, вытирая лоб рукавом.

– Да, ты можешь, Тарли! Я знаю, ты можешь, – сказала Нерида, но в её тоне звучала такая же паника.

Тория не дышала.

Лёгкий звон привлёк его взгляд к руке Тории, которая безвольно упала, выпустив то, что она сжимала в крепкой хватке. Пульс Тарли пропустил удар, и он подхватил флакон, прежде чем тот укатился слишком далеко.

Он поднял его. – Она не выпила его, – пробормотал он с недоверием.

Кровь Феникса переливалась радужным блеском внутри бутылочки, и Тарли замер, заворожённый.

Ты будешь знать, что с ней делать.

О, Марлоу... о, блестящая, потрясающая, героическая Марлоу.

Она дала её ему не для того, чтобы исцелить себя, и не для того, чтобы Тория добралась до пещеры, раз она её приберегла. Она должна была быть для этого момента – мощной помощью, с которой он молил проклятых Богов позволить ему дотянуться до своей целительной магии.

Тарли откупорил бутылочку и выпил содержимое залпом.

Сердце колотилось, слишком остро осознавая каждую ускользающую секунду, пока жизнь Тории висела на волоске. Ничего не изменилось... пока...

Рука, которую он держал на Тории, закололась.

– Повтори ещё раз, – потребовал он от Нериды.

Она рассказала ему, как достичь этого внутри себя, как исцеление подобно союзу воздуха и воды – текучее, но жизненно важное. Он почувствовал, как источник внутри него начинает открываться, но этого было недостаточно. Ему нужно было больше – гораздо больше – чтобы справиться с этой невозможной задачей.

– Я вытащу клинок. Продолжай вкладывать всё, что можешь, в эту рану, чтобы остановить кровотечение и начать сращивать кожу, – сказала Нерида.

Она была таким спокойным и блестящим учителем, несмотря на общее горе и спешку.

– Её сердце... – прохрипел Ник, прижимая её голову к своей груди.

Тарли пришлось отключиться от раздирающих душу криков Ника.

– Есть несколько мгновений, когда тело отключается, но жизненную силу ещё можно почувствовать внутри. Сколько это длится, зависит от человека. Ты должен продолжать запечатывать рану, но мне нужно, чтобы ты разделил свою магию и нашёл нить её жизни, – проинструктировала Нерида.

Она медленно вытащила клинок, и Тарли стиснул зубы. Поток её крови снова хлынул, как раз когда ему казалось, что он начинает его контролировать. Это было похоже на удержание водяного шара и попытку запечатать трещины, которые появляются слишком быстро.

Он не мог позволить Тории умереть.

– Я убил её, – прошептал Ник, абсолютно раздавленный.

– Соберись, – резко сказал Тарли. Ник угрожал его концентрации.

– Ты *должен* найти нить её жизни, – настаивала Нерида.

Тарли стиснул зубы. Всё его тело дрожало и покрылось потом. Его первое испытание магией было далеко за пределами того, на что он должен был быть способен, благодаря Крови Феникса. Если будет расплата... ему было всё равно. Спасение Тории стоило любых жертв. С болезненным криком он погрузился *глубже* в источник магии.

– Ты справляешься невероятно, – сказала Нерида, утешительно кладя свою руку поверх его.

Это помогло. Когда рядом была Нерида, он мог представить, что это они оба вдвоём работают магией внутри Тории. Он не был один с её жизнью в своих руках.

Тарли закрыл глаза и сосредоточился на поиске нити. Он видел темноту и множество нитей, но все они были серыми и порванными, плавающими в пустом пространстве.

– Нить жизни серебряная, – тихо сказала Нерида ему на ухо. – Она тоже будет разорвана, но если ты сможешь до неё дотянуться, есть шанс снова соединить её, а остальные последуют за ней.

Тарли пробивался через разлагающуюся паутину жизни Тории. Когда первый проблеск чего-то яркого мелькнул перед глазами, он устремился к нему.

– Я-я думаю, я нашёл её, – сказал он. Затем нахмурился, когда дотянулся. – Она золотая.

Нерида ахнула. – Нить узы.

Она резко встала, и Тарли ухватился за золотую нить, прежде чем рискнул открыть глаза, чтобы посмотреть, что она делает. Нерида, не спрашивая, разрезала ладонь Ника и прижала её к ране.

Тарли дёрнулся от потока энергии, обрушившегося на него.

– Держись, Тарли, – сказала она, вернувшись и опустившись рядом с ним. – Нить узы может вернуть её, если ты сможешь соединить её с оборванной нитью Ника. Это чудо, что она всё ещё там, правда. В конце концов, она бы полностью умерла после того, как была разорвана Марвеллас, но некоторые узы особенно упрямы. Но Ник...

Покрасневшие, заплаканные глаза Ника встретились с её.

Она сказала: – Сделав это, мы, возможно, вернём её, но лишь потому, что это соединит нить твоей жизни с тем, что осталось от её, как единственный способ спасти её. Это значит, что если один из вас умрёт, умрут оба. Не будет других лазеек, никакой другой возможности вернуть одного или обоих назад, когда у каждого из вас будет только половина нити жизни.

– Сделай это, – без колебаний сказал Ник.

Нерида кивнула.

– Я не могу держать её намного дольше. Сопротивление растёт.

– У нас есть максимум тридцать секунд. Найди другую половину золотой нити. Половину Ника. Его кровь в ней должна помочь направить тебя к ней.

Тарли слушал. Вместо того чтобы тянуть золотую нить, отчаянно пытаясь не выпустить её из хватки, он расслабился и позволил ей вести себя.

Он старался не считать секунды, но они отбивали такт в его сознании.

И вот она: ещё одна обтрёпанная золотая нить, плывущая в этом темнеющем пространстве. Тарли напрягся, подтягивая нить Тории к ней, но расстояние казалось слишком большим, чтобы концы могли встретиться.

– Помоги мне, – сквозь зубы проговорил Тарли, толкая свою магию сильнее, но ему нужно было, чтобы Ник тоже потянулся навстречу.

– Я пытаюсь, – отчаянно сказал Ник.

Его нить приблизилась. Так близко. Тарли тяжело дышал, отдавая всё, что у него было, пока не смог ухватиться за нить Ника. Затем с напряжённым криком он в последний раз поднатужился, чтобы свести концы вместе и соединить их связь.

Энергия *изверглась*. Его резко выбросило наружу, что оборвало поток его магии. Тарли отбросило назад в окружающий мир, и его подхватила Нерида. Это было похоже на то, как будто во что-то физическое врезался.

Его правая рука упёрлась в пол, ощущая прохладный камень под собой.

Моя правая рука.

Тарли посмотрел вниз на перевязь, с которой он инстинктивно выдернул больную руку, чтобы опереться. Он поднял ту руку, которая потеряла всякую чувствительность и подвижность, но... больше нет.

Он осмотрел свою руку и согнул пальцы. Кожа всё ещё была серой, но он снова мог чувствовать. Может быть, это лишь временно, пока магия всё ещё течёт в нём, но Тарли потер грудь, чувствуя себя легче, чем с тех пор, как случился тот укус.