Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 49 страниц)

– Я хочу всё объяснить. Вы заслуживаете не меньше, и мне нечего скрывать, – громко сказала Тория, чтобы все слышали. Она подняла голову, обводя взглядом окружность и вбирая множество испуганных, злых и расстроенных лиц её народа. Тех, кто не сдался и не оставил Фэнстэд. Теперь был её шанс убедить их не отказываться от неё как от своей королевы.

Тория Стагнайт рассказала свою историю. Никто её не перебивал, и она наблюдала, как через людей, слушавших её каждое слово, проходило множество эмоций. Она рассказала им о том, что произошло в день, когда она бежала. Она рассказала им о своей паре, Нике, и об их мечтах о Хай Фэрроу и Фэнстэде. Она говорила о войне, выходящей далеко за пределы веры в то, что за их террор ответственность несёт лишь одно королевство. Тория объяснила как могла лучше о Богинях в их мире и обо всём, что она и её друзья сделали до сих пор для уничтожения величайшей угрозы, которую когда-либо видел их континент.

Когда она закончила, Тория удалилась из центра внимания.

– Ты хорошо справилась, – сказал Беррон, когда она подошла к нему у края площадки.

Все её рассказы и информация оставили толпу обсуждающей всё это между собой, впитывающей и решающей, доверяют ли они её слову.

– Это ещё предстоит выяснить, – сказала она.

Тория не могла быть уверена, что она в безопасности здесь. Если был хоть один потенциальный предатель или тот, кто против неё, они могли легко подвергнуть её опасности, если бы слухи о её появлении в сопротивлении дошли до Мордекая.

Движения на войне никогда не обходятся без риска.

– Мне пора возвращаться, – сказала Тория.

– Я пойду с тобой, только до точки входа, – предложила Саки.

– Когда мы увидимся в следующий раз? – спросил Беррон.

Взгляд Тории скользнул к Таллии, которая не сдвинулась с места, прислонившись к колонне. Когда их взгляды встретились, то, что она прочла в Тории, заставило её выпрямиться, и на её лице появилась линия протеста.

– Не думаю, что мне безопасно слишком много раз слоняться снаружи, но, кажется, у меня есть идея, – сказала Тория.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Зайанна

Её зрение временами затуманивалось, но Зайанна крепко моргала и сосредотачивалась на каждом шаге. Она не будет больше лежать в жалком состоянии. Не после того, как битва была выиграна, а действия предпринимались без неё.

Под её кожаной одеждой кожа всё ещё была липкой от жара, но зубы стучали от зимнего холода, вихрем врывавшегося из открытой арочной галереи, через которую она шла. Надо было захватить чёртов плащ. Если это было только начало зимы, то им предстояло приготовиться к долгому и мерзкому сезону.

Снег красиво кружился, лёгкий, его было недостаточно, чтобы лечь, хотя часть земли была покрыта белым инеем.

– Ты всё ещё восстанавливаешься, – забеспокоилась Амая, поспевая за ней.

Возражение Зайанны замерло, когда она увидела чёрный плащ, который дарклинг протягивала с тёплой улыбкой. Та накинула его на плечи с лёгкостью, пока её крылья оставались под чарами.

– Вижу, ты идеально восстановилась, – заметила Зайанна, вспомнив слабое состояние, в котором она нашла дарклинга в камере после месяцев заключения.

Амая кивнула, и под дополнительным весом и теплом тело Зайанны стало не таким жёстким.

– Да. Маверик нашёл целителя. Мы не знали, выживешь ли ты. В какой-то момент ты даже перестала дышать, и Маверик, он… – Амая замолчала, и Зайанна тоже остановилась.

– Он – что?

Амая оглянулась, как будто он прятался где-то рядом. Её голова покачала пряди свободных чёрных волос над бледной кожей. – Я никогда не видела его таким отчаянным. Он выгнал всех, кроме целителя, пока ты снова не стабилизировалась.

Почему он так отчаянно хотел её вернуть, она могла только догадываться. Должно быть, он помешан на том, чтобы убедиться, что они связаны там вместе для вечных мук.

Неужели она действительно в это верила?

Зайанна помотала головой, чтобы изгнать мысли о нём, и поморщилась от ошибки, отдавшейся пульсирующей болью. Она двинулась вперёд, отвлекаясь.

– Где Тайнан?

– Он назначен правой рукой Малина, хотя не думаю, что он в восторге от этой почётной должности.

Этот высокомерный ублюдок-принц.

Титул «короля» не казался подходящим для труса, которому трон украли. Он был не более чем очередной марионеткой Марвеллас.

– Дакодас всё ещё здесь, – продолжила Амая, прежде чем Зайанна успела спросить. – Хотя она особо не навязывается. Малин отдаёт приказы о выявлении предателей – любых стражников или воинов, которые не выбрались и отказываются присягнуть ему на верность.

Зайанна могла восхищаться их верностью. Хотя пустые слова о капитуляции перед Малином сохранили бы им жизнь, и хотя их король был мёртв… эти фэйри уже выбрали свою преданность Фэйт.

Она с трудом могла думать о невозможной наследнице без вспышек воспоминаний об их битве, грозивших её сломить. Зайанна была так ослаблена, и телом, и разумом. Из-за Фэйт и её невыносимой спутницы. Из-за брата, который сбежал, и другого…

– Где Изайя? – спросила Зайанна.

С него она и начнёт, чтобы собрать информацию о том, что она пропустила.

Он что-то замышлял, и Зайанна хотела первой это выяснить.

– Не уверена. Малин часто просит Тайнана присматривать за ним, но я редко вижу кого-то из них. Обычно Тайнан находит меня раньше, чем я его.

– Зайанна. – Резкий тон Маверика кольнул её в спину.

Она не перестала идти, несмотря на настороженный взгляд Амаи, устремившийся на неё.

– Ты что, пытаешься вывести себя из строя ещё на шесть недель, так рано перенапрягаясь? – продолжил он, поспевая за ней.

– Я иду, Маверик. Вряд ли это бой, – протянула она. Её тело вздрогнуло от его близости рядом. – Хотя если ты продолжишь меня злить, я готова рискнуть.

– Должна ли ты всё воспринимать как правило, которое нужно нарушить?

– Когда дело касается тебя, да. Я нахожу, что это меня мотивирует.

Он сухо фыркнул. – Ты невозможна.

– Чего ты хочешь? – отрезала Зайанна.

Она не хотела его компании. Не с тем конфликтом, который таила в себе по отношению к нему.

– Я принёс тебе от целителя тоник от жара, – проворчал Маверик.

– Какую же обязанность возложил на тебя Тёмный Дух, чтобы ты так отчаянно пытался избежать её, взяв на себя роль слуги?

Зайанна почти пропустила сужение его глаз, гримасу, прежде чем он быстро перестроился, чтобы соответствовать её раздражению.

– Здесь стало немного скучно, – равнодушно сказал он. – Честно говоря, я рад, что ты наконец на ногах, чтобы предложить какое-то развлечение.

– Каковы дальнейшие действия? – спросила Зайанна.

– Никаких. Они взяли город и посадили на трон довольно невыносимого фэйри в качестве короля. Марвеллас почти сразу после отъезда Фэйт забрала Рейлана.

– Куда?

Маверик пожал плечами, засунув руки в карманы, и ей стало интересно, не её ли жар делал холод острее, пока он расхаживал без пальто или плаща. Вернувшись внутрь, с огненными факелами вокруг, добавлявшими тепла, она осознала, что раньше никогда не задумывалась, делала ли его способность зимы более терпимыми.

Он ответил: – Они нам ничего не сказали. Надеюсь, они ждут, чтобы увидеть, выберешься ли ты.

Зайанна содрогнулась от призрачного присутствия, словно смерть шепталась поблизости.

В тронном зале она нашла тех, кого искала.

Всех их.

Малин Ашфаер лениво развалился на троне, в то время как трое фэйри стояли на коленях перед помостом. Тайнан стоял рядом с ним, бросив взгляд на Зайанну, когда та вошла, и хотя он оставался невозмутимым, его лицо расслабилось, как будто она была призраком. Затем через весь зал, прислонившись к колонне, окутанной тенью, Изайя встретился с ней взглядом, полным привычной холодной ненависти.

– А, Мастер Зайанна, – произнёс Малин, заметив её.

Острые кончики её железных когтей впились в ладонь от насмешки, которую она услышала в этом титуле. Маверик сместился, как тень, становясь темнее.

– Рад, что ты наконец на ногах. Может, хочешь размять ту поразительную способность, что у тебя есть, и казнить этих предателей для меня?

Её грудь опустела. Меньше пяти минут, и он уже неумышленно взял над ней верх. Она не могла позволить никому узнать о её подавленной молнии.

– Я пришла сюда не для того, чтобы тратить время на твои мелкие убийства, – прошипела она ему.

Было большим удовольствием вывести его из себя – того, кто думал, что завоевал свою корону. Было лишь вопросом времени, когда он поймёт, что она никогда не сядет как следует.

– Тогда зачем ты пришла?

– Чтобы узнать, какой же король может увидеть хоть какое-то преимущество в убийстве своих же воинов, пригодных сражаться за него на войне. Ты постепенно уменьшишь свои ряды этим путём.

– У них был суд. Они не сражаются за меня.

– Они сражаются за Райенелл. И, возможно, их отсутствие верности говорит больше о тебе.

Малин обнажил меч, но всё, что увидела Зайанна, было зубочисткой.

Тайнан остался неподвижен, но приготовился к угрозе на случай, если она подаст сигнал вмешаться. Маверик же просто небрежно отошёл от неё, с намёком на жестокую, развлечённую улыбку на краю губ. Изайя наконец выпрямился, изучая её и лже-короля.

Он носил корону, и Зайанна не могла понять, почему её гнев вспыхнул с кровавым насилием, желая сорвать его голову с плеч и наблюдать, как металл падает.

Она спокойно сказала: – Заприте их или отпустите, чтобы мы могли обсудить вопросы, продвигающие нашу стратегию, а не наши эго.

– Здесь не ты отдаёшь приказы, – прошипел Малин.

– Нет. – Тёмный голос, полный греха и соблазна, мягко разлился по залу, словно он был соткан из самой тьмы. – Я отдаю.

Дакодас выплыла из лужи теней и звёзд. Зайанна прикусила щёку при виде этого и от нежеланных чувств, которые это пробудило в ней, напомнив о прикосновении столь тёмной красоты Кайлира.

Малин сошёл с помоста, его меч был занесён, и что-то дикое расширило его глаза и свело челюсти, прежде чем его клинок без колебаний опустился на одного из стражников. Удара не хватило, чтобы обезглавить, и фэйри захлебнулся кровью, звук которой эхом разнёсся по залу, пока Малин перевёл свой злой умысел на фэйри рядом.

Изайя сделал два шага вперёд в яростной ярости, нацелившись на принца, когда тот пронзил мечом грудь следующего.

То, что овладело Малином Ашфаером, было обрывом чего-то, за что он цеплялся уже некоторое время, и, возможно… Зайанна могла понять его в тот момент.

Быть приниженным.

Подавленным.

Недооценённым.

Когда Малин убил последнего стражника – перерезав ему горло – его грудь тяжело вздымалась, и Зайанна узнала в его карих глазах облако ярости и обиды, которое начало рассеиваться при осознании того, что он натворил.

Пол был залит таким количеством крови, что Зайанна прервала дыхание, подавляя жажду напиться. Она перевела взгляд на Маверика, который напряжённо смотрел на упавшие тела тёмным взглядом. Его жажда крови всегда была гораздо более primalным инстинктом, чем её как Блэкфэйр – ненасытным проклятием Трансформировавшихся – но она похвалила его за сдержанность, когда он не поддался и не отправился на поиски ближайшего человека.

Дакодас возникла перед Малином в мгновение ока, схватив его за подбородок, чтобы зафиксировать его взгляд. Все замерли, не зная, какой будет её реакция на его проявление жестокости.

Зайанна не ожидала, что Дакодас зловеще улыбнётся. Ей это понравилось. Смерть. Как её дева, конечно же.

Ей стало интересно, чувствует ли даже в этом мире Дакодас силу от уходящих душ.

– Я ждала, когда ты вырвешься из тени, в которую тебя поместил твой дядя. Я знала, что не ошиблась, убедив Марвеллас отдать тебе этот трон, – сказала она, любуясь забрызганным кровью лицом принца.

Малин возвращался к себе, его глаза расширились, словно он только сейчас осознавал новый, запятнанный душой поступок, который будет носить в себе до конца своих дней.

Зайанна проследила за вниманием Тайнана, устремившимся туда, где Изайя, казалось, сдерживал порыв броситься на Малина.

Изайя медленно, мастерски взял себя в руки. Надев маску, которую умел носить, как и многие другие. Он ей не нравился. Хуже того, она презирала тот факт, что всё ещё была ему должна, когда именно он позаботился о том, чтобы Амая и Тайнан остались живы в плену, заключив с ним сделку.

– Дакодас. – Зайанна выступила смело.

Внимание Духа переключилось на неё, она отпустила Малина вместе с улыбкой, которую дарила ему.

– Я пришла узнать, где я могу лучше всего послужить. – Она возьмётся за что угодно. Ей нужно было чем-то занять свой ум полностью.

– Ты уверена, что в своей лучшей форме, чтобы взяться за всё, что будет тебе поручено?

Дакодас почти дразнила её. Проверяла.

– Да, – сказала она.

– Хорошо. Я на мгновение забеспокоилась, что ты больше не будешь нам полезна.

– Этого не случится.

Зайанна подавила беспокойство в желудке из-за тайны, которую она хранила. Она действительно станет бесполезной, если они обнаружат, что её магия молчит. Её пальцы непроизвольно сжались, словно искра могла коснуться их в любой момент.

– Как бы то ни было. Твоя недавняя неудача против Фэйт Ашфаер заставила меня усомниться в твоих способностях против неё.

Это имя, казалось, было одержимо преследовать её, пока одна из них не окажется в могиле.

– Если вы пошлёте меня, я поймаю её.

– У Марвеллас уже есть план на этот счёт.

Зайанна скрипнула зубами. – Тогда позвольте мне присоединиться.

– Не думаю. Ты останешься здесь. Ты возглавишь легион нашей армии, подходящий с запада. Они должны пройти через Райенелл, и их нынешний генерал скоро уйдёт в отставку.

Командование легионом. Зайанна делала это ещё до того, как стала Делегатом своей кровной линии. Быть главным генералом может быть почётно в армейских рядах, но в её мире это было так далеко ниже того положения, которое она заслужила право занимать.

– Я могу сделать лучше, – настаивала Зайанна.

– Ты примешь командование, когда они достигнут Фэнхера через неделю.

Вот так просто Дакодас отмахнулась от неё, как от ребёнка.

Кровь Зайанны закипела, но она не дрогнула. Краем глаза она увидела, как Изайя выскользнул через боковую дверь, и сейчас она лишь рисковала разозлить Дакодас, если будет настаивать на лучшей должности.

– Как пожелаете, – сказала Зайанна, склонив голову.

Она презирала это подчинение, но хотела остаться в живых.

Повернувшись, она обменялась взглядом с Мавериком. Он знал, что она недовольна, но не последовал за ней, поскольку Дакодас велела ему остаться.

Он вовсе не потерпел неудачу, и у неё не было права на горькие мысли о том, что он, вероятно, заработал более высокое место в планах Духа на войну.

Чтобы отвлечься от безобразной обиды, поднимавшейся в ней, Зайанна последовала за Изайей. Она двигалась бесшумно, как убийца, выслеживая его, пока он не свернул в заброшенный коридор.

Она намеревалась застать его врасплох, но он знал, что она там. Изайя был более наблюдательным, чем она ему приписывала.

Его рука схватила её за запястье, но Зайанна вывернулась под их руками, заломив ему руку за спину. Изайя оказался также более скрытным, чем она ожидала.

Он опустился на колено, зацепив руку ей за затылок, и Зайанна приготовилась к удару от того, что её перебросят через плечо. Она простонала от острой боли, прострелившей вверх по позвоночнику, но перестала сопротивляться из-за руки вокруг её горла.

Не потому что не могла выбраться из уязвимого положения, а потому что замешкалась от очарования.

– Не ты одна с когтями, – сказал он.

Изайя оттолкнул её, и она поднялась на локоть, наблюдая, как его кожа меняется с короткого чёрного меха на бежевую, а пять смертоносных когтей втягиваются.

Он скрестил руки, и её раздражение усилилось, когда она осознала своё унизительное положение на земле.

Зайанна поднялась на ноги. – По крайней мере, я не использую их, чтобы предавать своих.

Это заслужило тёмного взгляда с его стороны.

– Ты пришла узнать, чем мне обязана? После того как я позаботился, чтобы твои спутники остались живы. Тайнан, возможно, справился бы сам. Маленькая дарклинг наверняка бы умерла без моей помощи.

Это было тем, что не давало ей покоя с момента пробуждения. Это, а также надежда понять, что он замышляет, оставаясь здесь.

– Выкладывай тогда.

Изайя улыбнулся, и это была победа, которую она хотела вырезать с его лица.

– Я хочу знать, как ты владеешь руиной.

Лицо Зайанны расслабилось. Он, должно быть, шутит. Но его суровая бровь не дрогнула.

– Ты знаешь, где она, не так ли? Руина Храма Света, которую ищет твой маленький предатель.

Это было всё, что знал бедный человек Рубен в своём новом трагическом существовании под влиянием Марвеллас. Изайя практически раскрыл, что у Фэйт не было шанса забрать её с собой.

– Ты можешь научить меня или нет?

– Ты не знаешь, о чём просишь, – прошипела она. – Ни один здравомыслящий человек не захочет добровольно прикоснуться к силе, что живёт внутри них.

– Я не утверждал, что здравомыслящий.

– Она не добра – не фантазия, которая подарит тебе лёгкое преимущество. Даже попытка слиться с таким усилителем – это пытка, которую ты думаешь, что выдержишь, пока не станет слишком поздно.

– Ты, кажется, прекрасно справляешься, – заметил он.

Она ненавидела укол внутри себя при каждом упоминании её магии, в то время как она не могла ею владеть.

– Это не обошлось без огромных трудностей, и много раз я почти не выживала. Они навязали её мне, не заботясь, выживу я или нет. С тех пор они пробовали на многих других, отчаянно желая иметь личную армию несравненных мастеров магии, способных превратить свои способности во что-то бесподобное.

– Ты единственная?

– Да.

Насколько ей было известно, по крайней мере. Она никогда не слышала ни о ком другом, кто покорил её, только об их смертях при попытке.

Несмотря на её предупреждение, Изайя не дрогнул. Не показал и намёка, что высокая вероятность того, что это может забрать его жизнь, пугает его. Это обнажило новую сторону фэйри, которую она не ожидала. Что-то холодное и отстранённое. Ей стало интересно, видели ли его спутники когда-нибудь сквозь слои, которые он носил для толпы.

– Таков мой запрос, – спокойно сказал он.

Зайанна выдохнула с раздражением.

Затем вспыхнула надежда. Что, если воздействие руины сможет вытянуть её магию наружу?

– Где она? – спросила она с новой срочностью, которую он не пропустил.

– Я не настолько глуп, чтобы прямо сейчас вести тебя к ней.

– Тогда как ещё я должна тебя учить?

– Уверен, ты придумаешь. Всегда есть шаги, которые можно изучить, даже не поднимая меча.

Её челюсти сжались. – Это не моральное оружие.

– Если ты не сделаешь этого, – продолжил Изайя, игнорируя её, – я приду не за тобой. Нет. Тебе нравится притворяться, что твоё холодное сердце ничего не чувствует – заставлять людей думать, что тебя нечем ранить, но есть. Две возможности, фактически, под рукой. И я не замедлю убить их и наблюдать, как твоё чёрное сердце истекает кровью по ним.

Его угроза в адрес Тайнана и Амаи разожгла дикую ярость под её кожей. Она должна была почувствовать жар своей молнии, и эта тишина лишь сводила её с ума.

Зайанна взяла секунду, чтобы успокоить свою ярость, как делала много раз в жизни, когда мастера выводили её на реакцию. Только чтобы наказать за вспышку.

Она написала смертельное обещание в своих глазах, сокращая дистанцию до Изайи. – Думаешь, я не знаю? – поддразнила она.

Его челюсть напряглась под её медленной оценкой, энергия между ними заряженная электрическим вызовом, и в этих зелёных глазах он знал, что она обнаружила.

– Хорошая попытка замаскировать запах Тайнана – уверен, для большинства это работает. Ты проклятый дурак, если думал, что я не замечу. Не только по запаху – это написано на каждом чёртовом дюйме вас обоих, когда вы вместе в комнате. Позволь мне сказать тебе, Изайя. Если ты причинишь ему вред, я вырву сердце из твоей груди и позволю его последнему удару задрожать у его ног.

– Ты не имеешь права угрожать мне этим, – прошипел он, соответствуя её противостоянию. – Не после того, что ты сделала с Кайлиром.

Зайанна чуть не поморщилась. Затем, вот оно: общая почва, которую она не предвидела.

– Так вот в чём дело? Твоя попытка отомстить мне за твоего брата, заведя Тайнана?

– Может быть, и так, – усмехнулся он.

Его сердцебиение выдавало его слова. Зайанна настроилась на него с момента, как начала его преследовать. Сердцебиение Изайи было хорошо контролируемым. Она никогда не встречала такого, что могло бы оставаться настолько ровным, даже когда была уверена, что его эмоции выдадут всё, чего не покажет его невозмутимое лицо. До сих пор, с темой Тайнана, оно участилось на несколько секунд, прежде чем удалось его обуздать.

– Не испытывай меня, – сказала Зайанна, начиная уходить. – Тебе не понравится, чем это кончится.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Фэйт

У Фэйт прошел ещё один день рождения. Теперь ей был двадцать один год, и, глядя на густые зимние холмы, ощущая, как холод щиплет щёки, а ледяной ветер продувает её волосы, она задавалась вопросом, удастся ли ей увидеть сотни других дней рождения, которые должна была дарить её бессмертная фэйская природа, или это была жестокая иллюзия. Обещание, превратившееся в обман, если эта война заморозит её годы, как зима замораживает любое новое цветение.

Ник напомнил ей об этом сегодня утром, иначе она бы не заметила этот день. Это не имело особого значения – она едва могла вымучить улыбку по этому поводу. Он пытался настоять на том, чтобы они насладились вечером выпивки и забвения, но Фэйт не могла – даже на мгновение.

Она вертела в пальцах золотое ожерелье в виде звезды, которое Ник подарил ей на день рождения в прошлом году, пока он сидел напротив. Он появился у её палатки с сытным завтраком и извинениями, что не может подарить ей подарок в этом году. Ожерелье было единственным сокровищем, которое ей было нужно от него на всю жизнь. То, что она могла использовать, чтобы связаться с ним через Ночной Поход где угодно.

– Ты сказала, что тебе нужно мне что-то рассказать, – сказал Ник, подбрасывая виноградинку.

Вспомнив, что говорила это в трактире, Фэйт решила, что сейчас самое подходящее время.

– Ты веришь в прошлые жизни?

– Надо было знать, что это будет не что-то обыденное.

Его легкомыслие всегда было тем, что она ценила в Нике. Он был первым, кто поверил в её способности, и просто… в неё.

Ник сказал: – Думаю, в некотором смысле мы можем возвращаться. В другой форме, возможно, лишь как энергия.

– Что, если был Дух или другие Боги, которые могли вмешаться, чтобы вернуть кого-то обратно в смертную форму? – Она бросила на него осторожный взгляд сбоку, чтобы увидеть его реакцию.

– Просто скажи мне, что ты пытаешься сказать, прежде чем я начну строить самые дикие догадки.

– Я думаю… – Боги, её сердце бешено колотилось. Она обдумывала всё это, не имея цельной истины, лишь предположения, о которых пока рассказывала только Кайлиру с тех пор, как бежала из Эллиума. – Я думаю, Марвеллас могла вернуть меня. В конце концов, она Дух Душ. У меня иногда бывают вспышки видений, и я думаю, они из далёкого прошлого, вокруг начала войны с Марвеллас. Когда я встретила тебя и Торию, всегда ощущалось досадное отсутствие чего-то. Я тренировалась с тобой, как будто должна была быть способна соперничать. Как будто должна была быть похожей на тебя. Думаю, это потому, что моя душа была фэйской всё то время назад.

Она делала медленные вдохи, когда это чувствовалось как противостояние лжи – что всё её существование как Фэйт было ложным, и это прошлое, которого она не знала, хотело окутать её беспомощностью.

Ник мягко сказал: – Было так много вещей, которые пытались заставить тебя увидеть себя по-другому. Ты боролась с ними каждый раз. Если это правда, то что это на самом деле меняет?

– Я знала его, Ник, – призналась она. На глаза навернулись слёзы. Её большой палец крутил золотое кольцо с бабочкой на другой руке с нарастающей болью. – Рейлана. Я знала его тогда – я уверена в этом. Думаю, я забрала его воспоминания перед смертью, и я не знаю, простит ли он меня когда-нибудь.

– Он простит.

– Как ты можешь это говорить?

– Потому что для него это не будет иметь значения. Когда ты так долго ждёшь того единственного человека, с которым можно покорить мир, всё, что было до них, становится незначительным.

– Я предала его.

– Ты спасла его. Если бы ты умерла, Рейлан последовал бы за тобой. В этом я уверен. Ему нечего было терять, Фэйт. Ничего столь же великого, как ты. Тогда Марвеллас осуществила бы свой план, и его не было бы здесь, ждущим твоего возвращения, даже если он этого не знал.

Фэйт не рассматривала этого. Хотя она хотела отрицать, что Рейлан пойдёт за ней до такой крайности, она знала в своём сердце, что он сделает это. Это убивало её – быть настолько уверенной в его преданности, но, Боги, как же она была безумно благодарна за то, что он у неё есть.

– Как ты можешь быть так спокоен насчёт этого? – спросила Фэйт, смахивая случайную слезу.

Ник тихо рассмеялся, бросив виноградинку в рот и разжевав её. – Я нашёл человека, который мог совершать Ночной Поход. Которая оказалась неизвестной дочерью одного из величайших королей нашего времени. – Он бросил ей нежную улыбку, и грудь Фэйт согрелась от мыслей об отце. – Мы обнаружили, что тёмный вымерший вид на самом деле не так уж и вымер, и что они жаждут мести с вернувшимся с того света верховным лордом. В наш мир вошёл второй всемогущий Дух. Не думаю, что сейчас есть что-то за пределами возможного, и не думаю, что мы закончили сталкиваться с испытаниями. Принятие – единственный способ, чтобы это не шокировало нас сверх способности понять, что, чёрт возьми, делать дальше.

Фэйт впитала всё, что он сказал. Ценила его мудрость. Её глаза закрылись с чувством освобождения. Она не могла представить себе более совершенную компанию в данный момент.

– Маверик… – Фэйт невольно вздрогнула, произнося его имя. – Каллен – так ты назвал его, когда я показала тебе воспоминание об огненных горах.

Выражение лица Ника помрачнело, он безучастно изучал стол. – Как Каллен Осирион, принц Далруна, он был моим другом. Не близким в том смысле, как люди ожидают. Я видел его нечасто, а потом произошли Великие Битвы, и его королевство было полностью разрушено. Хай Фэрроу, Олмстоун и Райенелл отправили разведчиков, чтобы узнать, выжил ли кто-то из королевской семьи, но всё, что они нашли, было королевством в ещё худших руинах, чем Фэнстэд. Никто не мог представить, что Каллен… – голос Ника оборвался, на его чертах отразилась боль.

– Маверик – не тот человек, которого ты знал, – попыталась утешить его Фэйт.

– Он помнит, кем был?

Она знала, что ответ не тот, которого он хотел. – Да, я верю, что помнит, хотя не знаю, когда начал вспоминать.

Фэйт не стала бы оправдывать Маверика ни за один из его гнусных выборов, но не могла не отметить, что её сердце начало отделять тёмного фэйри от бывшего принца. В конце концов, они были одним и тем же, но для Ника и друга, которого он знал, для принца, у которого украли волю и жизнь, возможно, она могла понять хоть немного.

– Я хочу поговорить с ним – в последний раз, – признался Ник.

Она не могла быть уверена, что у них когда-нибудь будет такая возможность, поэтому не ответила.

После тихого момента Ник тяжело сказал: – Мордекай везёт Торию в Валгард. Она сказала мне прошлой ночью.

Фэйт выронила последний кусок хлеба от этой информации.

– Кто-нибудь из вас когда-нибудь бывал на том острове?

– Нет. Всю жизнь мы держались подальше. Даже до того, как мой отец стал слугой Марвеллас, он никогда во всех своих военных планах или разговорах с другими королевствами не рассматривал возможность вести атаку на графство, которое, как они считали, ответственно за войну.

– Что делает их такими пугающими?

Ник задумался. – Полагаю, их история о Тёмной Эре. Никто даже не знает, кто правит там с тех пор. Королевство может быть в хаосе, и поэтому Марвеллас взяла власть, прежде чем вернуть Мордекая.

– Зачем он везёт Торию туда сейчас?

– Не могу быть уверен. Я в ужасе за Торию. Это убивает меня, что она одна в этом, но, как она сказала в письме, это возможность заглянуть на вражескую территорию, чего раньше никогда не было возможно. Она боится, но также чертовски смела и уверена.

Фэйт тоже была разрываема огромной заботой о своей подруге. Боль и смятение Ника пронзили её.

– Я верю в неё, – сказала она.

– Я тоже. Просто хотел бы быть с ней.

Мрачное молчание заставило их ковыряться в остатках завтрака.

– Пока Тория добывает преимущества, мы должны занять себя тем же самым, – сказала Фэйт.

– Что предлагаешь?

– Со всеми силами, направляющимися в Хай Фэрроу, там мы и сделаем свою стойку. А тем временем мы должны получить как можно больше, прежде чем сами отправимся туда. С Рейланом и Торией.

Ник глубоко и долго вдохнул. – Согласен. Я планирую отправиться в Фэнстэд, когда Тория вернётся из Валгарда. Если мы не сможем вернуть Фэнстэд, мы всё равно сможем забрать её, и, возможно, у неё будет что-то ценное против Мордекая.

Это придало им обоим гордости и надежды. Тория была блестящей.

– Пока ты ещё со мной, не хочешь сопроводить меня в одном деле, против которого другие могут попытаться возразить?

Медленная ухмылка непослушания на лице Ника была всем подтверждением, которое ей было нужно. – Теперь я заинтригован. Выкладывай.

– Просто встреться со мной на закате.

– Сейчас только рассвет – ты будешь держать меня в напряжении весь день?

Кайлир окликнул её и вошёл в её палатку. – Ты не сказала мне, что у тебя день рождения! – воскликнул он при входе.

Она бросила обвиняющий взгляд на Ника, но тот развёл руками.

– Я ему не говорил.

– Это я, – сказала Ливия, проскользнув вокруг доминирующей фигуры Кайлира. – Рейлан сказал мне. Он… планировал сюрприз-ужин, с которым хотел моей помощи, прежде чем всё случилось.

Сердце Фэйт упало.

Ливия быстро добавила: – Никакого уныния сегодня – он был бы вне себя, если бы увидел это. Ты идёшь с нами.

У неё не было настроения куда-либо идти, но Ливия предвосхитила это, преодолев несколько коротких шагов до неё и подняв Фэйт на ноги, несмотря на её недовольные протесты.

Базар, куда её потащили, к полудню кипел жизнью. Нерида и Самара присоединились к ним, и Фэйт должна была признать, что приятно находиться в компании только её подруг, пока они бесцельно бродили между прилавками, на время забываясь среди красивых вещей.

Ливия подняла с прилавка розовый шарф и накинула его на Самару. – Розовый определённо твой цвет, – сказала командир.

Самара покраснела, и улыбка Ливии спала, как будто она не хотела быть такой смелой.

– Зелёный определённо твой, – сказала Нерида, спасительница в их спирали неловкости, пока она выбирала шалфейную версию того же предмета и держала её. Она была права – он красиво дополнял рыжие волосы Ливии.