Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Пеньяранда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 49 страниц)
«Я верю, что ты хорошо поведешь наши силы, чтобы продолжить наши усилия», – сказала Тория.
Лайкас яростно кивнул.
Её взгляд скользнул к Нику. «Что дальше для нас? Погибель Дакодаса не здесь».
Ник поджал губы, и она уловила сдвиг нервозности в нём. «Твой отец когда-нибудь упоминал другую возлюбленную? Другого... ребёнка, возможно?»
Тория встала, когда Эдит закончила. Она нахмурилась от странного вопроса. «Нет. Конечно нет. Он был великим отцом и верным партнёром для моей матери».
«Не сомневаюсь», – сказал Ник. Его напряжение становилось неудобным. Он повёл её на прогулку по коридору для немного большей уединённости. «Это было бы до твоего появления. До того как он стал предан твоей матери и тебе».
«Что ты пытаешься сказать, Ник?»
Тории пришлось откинуться к стене, пока он объяснял.
Единоутробная сестра.
Фэйри, что была с Тарли...
Тория была преследуема правдой. Она не знала, что это значило... что это может изменить. Захочет ли Нерида предъявить права на трон Фэнстэда? Ник говорил о ней тепло, что дало Тории некоторое утешение. Целительница-фэйри и Повелительница Воды, кажется, даже не хотела собственного трона Лейкларии.
«Ты действительно думаешь, наши способности вместе могут проникнуть в Пещеру Хилии?» – спросила Тория. Задача звучала грандиозно, но награда, если внутри есть кинжал – *Похититель Заклинаний* – определённо означала, что стоит попытаться.
Ник взял её руки, глядя на неё с нежностью. «Я верю, что ты можешь всё, Тория Сильвернайт».
Он нацепил кольцо на её палец. Нет – он вернул её супружескую повязку, кольцо его матери, но теперь оно имело более сильное значение, чем их помолвка. Тория бросила взгляд через плечо, но Лайкас и остальные были заняты разговором. Ник поцеловал её.
«Никто ещё не знает», – прошептала она его губам.
Ник улыбнулся, проводя костяшками пальцев по её щеке. «Я хочу, чтобы все знали, что ты моя жена, Тория».
Тория и Ник тайно поженились до того, как задумали обмануть Мордекая и покинули Хай Фэрроу. Если один из них падёт, другой будет иметь законное право на троны как Хай Фэрроу, так и Фэнстэда. Они хотели этой безопасности. Для себя... Тория не могла дождаться настоящего свадебного празднования со всеми друзьями.
Она любовалась своим кольцом, когда Эдит подскочила.
«О, какое красивое!»
Тория опустила руку, чтобы убрать с него внимание. «Спасибо, что ты мой друг, Эдит. Надеюсь, ты знаешь, что будешь в безопасности здесь».
Тёмная фэйри нахмурилась. «Вы куда-то едете?»
«Мне нужно уехать на время. Лайкас будет вместо меня во главе, но тебе никто не причинит вреда».
«Пожалуйста, возьмите меня с собой». Эдит дёрнула её за здоровую руку как ребёнок.
Тория обменялась нерешительным взглядом с Ником. Он сказал: «Там, куда мы идём, небезопасно. Мы не можем позволить себе подвергать опасности больше людей без причины».
«Но я отлично умею находить вещи. И разводить костры! И я могу позаботиться о себе! О, пожалуйста? Я всю жизнь была заперта в этом замке».
Разум Тории кружился от её отчаянных мольб. Она пожала плечами Нику и практически слышала его внутренний стон.
«Если таково твоё желание», – согласилась Тория.
Хотя ей это не нравилось, она не могла быть ещё одним человеком у власти, приковывающим её к службе, где та не хотела быть.
«Мы выйдем на рассвете», – сказал Ник, беря её за руку.
«Куда мы идём?» – спросила Тория, пока он уводил её.
«Я был разлучён с женой слишком долго, – сказал он, его голос опустился до соблазнительного шёпота. – Мы найдём комнату, где я смогу измотать тебя до рассвета».
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
Тарли
Когда Тарли вернулся после справления нужды, он не ожидал найти в комнате ещё одного высокого, крепкого человека. Мужчина носил пиратский треугол, из-под которой торчали пряди грязно-русых волос. Когда он обернулся на вторжение Тарли, *стук* его шага привлёк внимание Тарли к одной ноге, сделанной из дерева.
«Кто вы?» – поинтересовался Тарли. Окинув взглядом Джэкона и Марлоу, он только укрепил оборону, уловив в них какую-то расстройство от присутствия этого человека.
«Огастин, – легко ответил тот. – Честь познакомиться, Тарли Вульверлон».
Он был ошеломлён, что к нему обратились полным именем.
«Всё в порядке?» – спросил Тарли у Марлоу, которая казалась самой неловкой.
«Это мой отец», – сообщила она.
Вновь Тарли был ошеломлён удивлением. «Это открывает больше вопросов, чем ответов», – сказал он.
Его лишили возможности получить больше информации, когда кто-то ворвался в комнату прямо за ним.
Тарли обернулся и увидел Изайю, который осмотрел комнату, пробежавшись взглядом по всем, будто ожидал найти кого-то ещё.
«Что случилось?» – потребовал Джэкон.
Изайя тяжело дышал, будто пробежал вокруг всего замка в своих поисках. Тайнан был прямо за ним.
«Погибель Светлого Храма исчезла, – сказал он сквозь стиснутые зубы, казалось, делая другой вывод, продолжая: – И Рубен тоже».
Джэкон выругался, и у Тарли упало сердце.
«Он, должно быть, проследовал за мной, чтобы узнать, где она была, мелкая крыса», – прошипел Изайя. Бутылки и инструменты загремели, когда его кулак ударил по ближайшей стойке.
«Не могло пройти много времени. Может, это твой знак уйти и выследить его», – сказал Тайнан тоном, чувствительным к тому, насколько нестабильно действовал сейчас Изайя.
Изайя ущипнул переносицу, размышляя. «Если я иду, и вы двое тоже, – сказал он, обращаясь к Джэкону и Марлоу. – Вы можете отправиться в Хай Фэрроу. Соберите, что нужно – уходим через час».
«Как планируете сбежать?» – спросил Огастин.
«Уверен, вы видели это тем или иным способом», – плоским тоном сказал Изайя, затем ушёл без лишних слов.
Хотя Тарли не включили в план Изайи, если он не присоединится к нему, он не знал, как ещё выберется отсюда живым. Кроме того, теперь, когда Погибель Светлого Храма пропала и Марлоу не собиралась создавать больше Крови Феникса, у него не было дальнейшей цели здесь.
Оказавшись за пределами Райенелла, он мог сопроводить двоих людей до водопада Стенны, где будет ждать, ибо, если всё пойдёт по плану, Ник, Тория и Нерида должны встретиться там рано или поздно.
Тарли с трудом выдержал следующий час. Он не чувствовал себя уверенным из-за тёмного предчувствия, душившего воздух. Огастин ушёл, и Тарли не спросил, зачем тот здесь.
«Мы здесь как сидящие утки», – сказал Тарли – первые слова, произнесённые кем-либо из них с тех пор, как ушёл Изайя. Напряжение стало слишком густым, чтобы дышать.
«Только Изайя знает этот замок с закрытыми глазами и может ходить вокруг, не вызывая подозрений. Мы должны ждать его указаний», – сказал Джэкон.
«Тебя это не смущает? Почему он так свободно перемещается, когда вы двое были так же близки с Фэйт, а за вами пристально следят?»
Может, это было иррационально – он не знал Изайю, а они знали – но он не мог отделаться от нервозности, поскольку здесь ничто не казалось правильным.
«У него свои задачи», – сказала Марлоу в его защиту.
Тарли оставил это.
Он был экипирован луком, просто ожидая с обострившимися чувствами следующего человека, который войдёт в эту дверь. Марлоу продолжала заклинать зелья намного быстрее, чем она притворялась способной ранее, легко сделав дюжину за час ожидания.
Изайя сдержал слово, но когда вернулся, это было не с таким поведением, которое планирует рискованный побег. Он вошёл спокойно, с немедленной аурой, ударившей Тарли предчувствием. Изайя не сводил глаз с Марлоу и едва заметно покачал головой.
Затем стражи ворвались внутрь.
У Тарли не было времени среагировать. Близость в этой комнате была слишком мала, чтобы натянуть стрелу, и его схватили, прежде чем он попытался. Его обезоружили, и в шоке, пытаясь осмыслить происходящее, он не сопротивлялся их обращению.
Однако Джэкон сопротивлялся. Он был единственной борьбой в комнате, потому что стражи оттащили Марлоу от него. Она не боролась. Марлоу Килнайт держала подбородок высоко, и сердце Тарли, возможно, перестало биться. Потому что это было не лицо того, кто боится за свою жизнь – это была храбрость того, кто уже примирился со смертью.
Тарли тогда вырвался из оцепенения. Он не мог позволить этому случиться.
«Куда вы её ведёте?» – зарычал Тарли, пытаясь вырваться из хватки двух стражей-тёмных фэйри.
«К королю», – просто сказал один.
«Возьмите и нас», – потребовал Тарли.
Страж, говоривший, посмотрел на Изайю за разрешением. Как люди могли доверять ему, когда было ясно, что он имеет авторитет среди врага? Тарли не хотел знать, что тот сделал, чтобы его получить.
«Для Малина нет разницы», – ответил Изайя.
Их отвели в тронный зал, и когда Тарли оказался достаточно близко, безумие, о котором он слышал, охватившее нового короля от употребления Крови Феникса, было ничем по сравнению с тем, чтобы увидеть его отчётливо на каждом дюйме его.
Малин Ашфаер сидел на троне, облокотившись одной рукой на металлическую сторону, без изящества. Его сутулость была усталой, его карие глаза были тревожно налиты кровью, и угол его тёмного взгляда, наблюдающего, как их проводят внутрь, послал холод по всему его телу.
Тарли и Джэкона заставили встать на колени перед помостом, но Марлоу осталась стоять. Изайя стоял неподалёку, и Тарли заметил, что Тайнан и Амая отсутствовали.
«Мы сделали всё, что вы просили». Джэкон был первым, кто заговорил смело.
Голова Малина двигалась как змеиная, изучая Марлоу леденящим молчанием. В его выражении был уровень невменяемости, державший Тарли на лезвии бритвы.
«Вы сделали, что я просил, да, – согласился он, его голос был тёмным оттенком предупреждения. – Но не в полную вашу способность, не так ли?»
«Я работала без устали», – спокойно сказала Марлоу.
Она не позволяла ему питаться её страхом, и Тарли находил её храбрость одновременно достойной восхищения и трагичной.
Малин поднялся с трона, будто его собственный вес был обузой. В его движениях было безумие. Медленные, оценивающие, в одном неправильном триггере от совершения чего-то необратимого.
Тарли не знал, что делать. Он не мог сражаться с таким количеством фэйри и тёмных фэйри – они выстроились по всему залу. У него не было его лука. Но, наблюдая, как Малин приближается к Марлоу, ядовитая змея, готовая к нежной лани, Тарли едва мог вынести тошноту, сжимавшую желудок от такой беспомощности.
«Зелья, – сказал Малин тихо, с зловещим холодом, – бесполезны!» Его голос возвысился, и маленькая бутылочка, что он держал, разбилась о пол, пролив багровую жидкость у ног Марлоу.
«Они на всех действуют по-разному–»
Марлоу задохнулась от руки Малина, обхватившей её горло. Джэкон стал диким, но он не мог сравниться даже с одним фэйри, не говоря уже о трёх, что окружили его.
«Я, чёрт возьми, убью тебя!» – зарычал Джэкон – звук, так непохожий на его обычную натуру.
«Скажи мне, *Оракул* – точнее, *покажи мне* моё правление в конце этой войны».
Его давление вокруг её шеи было недостаточным, чтобы не дать ей говорить.
«Оно не–» Она боролась за дыхание. «Оно не существует».
Малин оттолкнул её с рычанием возмущения, и Марлоу растянулась на полу. Тарли дёрнулся снова. Его зубы не разжимались с тех пор, как он вошёл в комнату, и его гнев становился ощутимым.
«Либо покажешь мне это, либо ты мне больше не нужна».
«Пожалуйста!» – закричал Джэкон. «Она сделала всё, что ты просишь. Она не может писать будущее!»
*Боги*, это была агония – слышать его отчаянные мольбы за свою жену.
«Вы можете убить меня, – сказала Марлоу – холодный, приглушённый выдох принятия. – Это ничего не изменит. Это не остановит гнев Феникса, который идёт за вами».
Глаза Малина расширились, безумные. Он полез в карман и достал ещё один флакон Крови Феникса, осушив содержимое одним глотком.
«Значит, сначала я убью её», – размышлял Малин, отчаянно пытаясь, хотя он оставался леденяще спокоен, просчитать выход из неизбежного будущего, что предсказала Марлоу.
«Вы – ничто по сравнению с ней», – сказала Марлоу.
Затем она вскрикнула без физического вмешательства. Малин атаковал её разум.
«Прекрати!» – крикнул Джэкон – разбитый звук.
«Она говорит тебе всё – тебе не нужно этого делать!» – зарычал Тарли.
Он бросил взгляд на Изайю, будто тот мог вмешаться, но хотя его выражение было мастерски сложено в сталь, его глаза пылали от этого зрелища, и Тарли подумал, что он может сорваться.
«Вы только запечатаете будущее, которым она дразнит вас, если убьёте её», – предупредил Изайя.
Марлоу почти не издавала звука, но её тело было напряжено невидимой болью, а её стеклянные глаза были устремлены в потолок.
Грудь Тарли колотилась. Каждое движение в этой комнате балансировало на краю невозврата.
Малин размышлял с яростным взглядом на Марлоу, затем отпустил её. Дыхание вырвалось из Тарли, когда тело Марлоу обмякло, освобождённое от пыток и милостиво всё ещё живое.
Марлоу медленно поднялась, опершись на руки, пока ловила дыхание. Человек откинула голову назад, встретившись взглядом с Джэконом, и вот тогда Тарли почувствовал, как мир замер. Он никогда не видел такого призрачного, беспомощного ужаса, охватившего человека, как сейчас, когда он проследил за линией её взгляда к Джэкону. Тот стал таким бледным от заявления, появившегося на губах Марлоу.
Малин присел перед ней. «Твой разум переполнен слишком многими лентами, чтобы я мог понять, что правда, так что покажи мне путь, которым я побеждаю».
Марлоу *рассмеялась*. Несколько прерывистых звуков насмешки, пока она качала головой, а затем повернула её к королю.
«Войди в мой разум, и я покажу тебе, – сказала она голосом, таким непоколебимым, несмотря на монстра, в лицо которого она смотрела. – Вот – ты побеждаешь. Королевство твоё».
Глаза Малина метались между её, расширяясь от голода к тому, что ему показывали.
«Как мне этого достичь?»
«Ты должен потерять всё, что когда-либо дорого тебе держал».
«У меня ничего нет».
«Твой отец никогда не умирал – он покинул тебя. У него был другой сын от могущественной Богини, и ты был для него ничем по сравнению с тем сыном. Он вернётся. Уголёк Феникса всегда обречён вернуться».
«Мой отец?» – повторил Малин – первая щель человечности, что он проявил, голосом ребёнка.
Марлоу покачала головой. «Твой единокровный брат. Только на короткое время. Только достаточно, чтобы ты увидел, что он выбрал вместо тебя».
Колени короля коснулись мрамора, и сердце Тарли подпрыгивало с каждым дюймом, на который он приближался к Марлоу. Он был бомбой на грани взрыва, и она была слишком близко... им нужно было убрать её от него.
«Ты лжёшь», – прошипел Малин низкой дрожью, которую Тарли почувствовал в своём нутре.
*Ближе... ещё чуть ближе.* Тарли наблюдал, как руки Малина дрожат, будто это ножи, готовые к броску.
«Запомни это во всём, что я тебе сказала...» – произнесла Марлоу – слова, ударившие мир и сорвавшие зверя внутри Малина Ашфаера. «Моя правда так же сильна, как и моя ложь».
Дикость, вспыхнувшая в глазах Малина, была приговором.
Изайя закричал: «НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО–»
Джэкон взвыл: «НЕТ!»
Тарли выкрикнул имя Малина.
Но все они были словами против клинка. Тщетными.
Руки короля двигались слишком быстро. Крики протеста, вопль Джэкона от муки, рёв Малина от негодования, барабанная дробь пульса Тарли – всё смешалось, но всё же он услышал тот миг, когда шея Марлоу... *хрустнула*.
Начался хаос, но Тарли не мог двинуться. Он стоял на коленях, уставившись на драгоценную форму Марлоу, такую неподвижную на мраморном полу. Жизнь, заслуживавшая гораздо большего времени на процветание, украденная злом, которому будет позволено продолжать дышать.
Раздирающие сердце крики Джэкона пронзили его, и он знал, не глядя, человек был безумен в своей борьбе, чтобы добраться до жены. Он заслужил это хотя бы. Так что именно туда Тарли направил свою ярость из-за полного возмущения этой трагедией.
Изайя был того же мнения, и Тарли забыл о собственной боли. Всё онемело под его яростью и неверием, пока он отбивался от стража за стражем. Ему удалось украсть кинжал, затем меч, прорезая тела так, как он не знал, что способен, с этим потоком адреналина, качавшимся в нём. Когда уже никто не мог удержать Джэкона, человек шлёпнулся на колени, обнимая тело своей жены, и это было изображение, которое будет преследовать Тарли до конца его дней.
«Что ты наделал!» Новый рёв раздирающей душу муки прогремел по залу.
Малин отступил на помост, окружённый стражами-тёмными фэйри.
Человек, ворвавшийся внутрь, был Огастин, отец Марлоу.
Ужасающий взгляд Огастина скользнул от Джэкона и Марлоу к королю.
«У нас была сделка! – заревел он, разрываясь между яростью и разбитым сердцем. – Её должны были пощадить, взяв вместо неё меня!»
Малин не ответил. Его глаза были прикованы к Марлоу, лишённые всей злобы теперь. Его грудь тяжело вздымалась, будто он не мог поверить в свои собственные действия, может, даже сожалел о том мгновении, когда он потерял рассудок, не задумываясь о тяжести того, что делал.
Тарли было всё равно. Не было в мире сожаления или раскаяния, способных искупить этого отвратительного ублюдка.
Малин сказал, его слова были пустыми: «Ваша сделка была не со мной. И они всё ещё ожидают, что вы исполните свою роль для них».
Огастина тогда окружили. Они были полностью в меньшинстве, и Тарли не видел спасения ни для кого из них.
Тарли уловил мелькание движения Изайи, когда тот открыл маленький флакон.
Кровь Феникса.
Изайя быстро осушил содержимое. Затем, пока свет рос вокруг него, он посмотрел на Тарли, который приготовился.
«Выведи Джэкона и Марлоу с собой».
В следующую секунду Тарли защищал глаза от яркой вспышки света, охватившей Изайю, и взрыва жара, заставившего его отпрянуть. Яркость не ослабевала, но оттенок изменился, и когда Тарли посмотрел туда, где Изайя стоял в последний раз, он не мог поверить в вид Огненной Птицы, в которую тот превратился.
Птица издала оглушительный визг, и Тарли вздрогнул, но поскольку он был направлен на Малина и его рой стражей, Тарли осознал возможность, которую давал Изайя.
Инстинкт Тарли понёсся к Джэкону и Марлоу, пока Изайя, доминировавший в комнате, которую, как боялся Тарли, тот может поджечь, использовал пламя и когти, чтобы удерживать врага от него.
«Нам нужно идти!» – крикнул Тарли, когда Джэкон оставался на коленях, крепко держа тело Марлоу.
Джэкон покачал головой, совершенно разбитый.
Не было времени быть нежным. Тарли попытался забрать Марлоу у него, но взгляд Джэкона был абсолютно свирепым. Это хотя бы заставило его встать с ней.
«Они только запрут тебя и избавятся от неё так, что ты никогда себя не простишь, если снова поймают тебя», – сказал Тарли – суровая правда.
На этот раз, когда Тарли направил его, Джэкон последовал за ним.
Они вырвались из тронного зала и вниз по коридору, прежде чем стражи хлынули с нижнего конца. Тарли приготовился сражаться, но он не был столь искусен с мечом, взятым у одного из павших.
Мимо них пронеслась стрела, сразив одного стража, быстро за ней последовали ещё одна, затем ещё. Тарли обернулся к умелому лучнику и обнаружил Амаю, когда та отпустила ещё одну стрелу.
«Сюда!» – позвала она, схватив лук Тарли и бросив его ему. Она быстро бросилась к нему, и он перекинул через тело колчан со стрелами, который она дала.
Потребовалось всего три стрелы от него и одна от Амаи, чтобы очистить путь.
«Спасибо», – сказал Тарли, уже снова бежа с лёгким толчком Джэкона.
«Сюда!» – позвал Тайнан справа от них внизу коридора.
Они планировали это. Побег. Тарли не мог остановить мучительную мысль, почему они не могли прийти всего на несколько минут раньше; что это могло предотвратить смерть Марлоу. Он не мог позволить себе так думать. Джэкон был всё ещё жив, и он был полон решимости сохранить его таким ради Марлоу.
Тарли и Амая разбирались с любыми фэйри или тёмными фэйри, пытавшимися их остановить. Временами визг Изайи как Огненной Птицы сотрясал коридоры, но они продолжали пробиваться к выходу.
Они вырвались на открытый воздух, и когда пересекли к группе деревьев, Амая остановилась. Тайнан приблизился, и он наблюдал, как она натягивает стрелу с паклей. Тайнан поджёг её, прежде чем она прицелилась в одно из окон тронного зала.
Она пробила его, но это был лишь сигнал.
Тарли не знал, чего ожидать – возможно, что Изайя превратится обратно и сможет сбежать с поднятым им переполохом. Вместо этого Тарли вздрогнул, пригнувшись, когда громкий *бум* прозвучал и стена обрушилась во взрыве огня и камня.
Крик Изайи пронзил сумерки, и Тарли подумал, что в нём теперь было что-то болезненное.
«Эти ублюдки», – зарычал Тайнан.
Тарли увидел стрелы тогда – две в его груди, близко к крылу – и он не знал, насколько смертельными эти раны могут быть для его тела фэйри, когда он превратится обратно.
«Пошли», – скомандовал Тайнан.
Он выбежал из-под укрытия деревьев к Изайе, и Тарли понял следующий этап плана с нерешительностью.
«Он ранен», – возразил Тарли.
«Нас поймают через минуты, если мы не полетим. Теперь поторопись!» – отрезал Тайнан.
«Если он сбросит нас с неба, мы все умрём!» – возразил Тарли, но всё же не колеблясь последовал, убедившись, что Джэкон рядом с ним.
Изайя опустился достаточно, и Тайнан забрался первым, затем помог Амае. Тёмный фэйри взял Марлоу, пока Джэкон взбирался. Тарли ухватился за пригоршни перьев, и Изайя взвизгнул, его гигантское тело опасно качнулось. Тарли чуть не сбросило, но он держался как можно крепче. Взглянув наверх, он увидел, как Тайнан обхватил руками новую стрелу в спине Изайи, пока Амая упёрлась ногами и стреляла в лучников, пытавшихся сбить Изайю.
Огненная Птица начала двигаться, готовясь взлететь, и Тарли изо всех сил вскарабкался вверх, едва сумев забросить себя на её спину и вцепиться всем телом в неё, чтобы не быть сброшенным.
Даже напряжение в его теле и забота о людях бесконечно растягивались в суматохе и переполохе попыток Изайи взлететь против натиска вражеских атак. Огонь пылал ярче от его перьев, и Тарли чувствовал растущий жар. Его массивная голова повернулась назад, и Фениксфаер вырвался из его дыхания в разорванный тронный зал.
Его мощные крылья распахнулись, и Тарли удалось переместиться в лучшее положение, чтобы помочь Джэкону оставаться в безопасности, пока тот крепко держал тело Марлоу.
Те неуверенные моменты, использующие каждую унцию его силы, ударили по сердцу... затем они летели.
Это было не гладко и не без риска, учитывая ранения Изайи, но после напряжённой минуты Тарли сумел ослабить хватку и отпустить Джэкона.
Последовавшая тишина была такой же ледяной, как свистящий ветер, резавший его кожу.
Они сбежали как шесть тел... но только пять жизней, и тяжесть этой боли снова сковала его.
«Может, она вернётся», – сказал Джэкон, едва слышно из-за хлёсткого воздуха. Его взгляд был в миллионе миль, пока он прижимал голову Марлоу к груди, используя своё тело, будто мог согреть её от ледяной температуры. «Мы должны отправиться к Фэйт. Может, она поможет».
Джэкон думал неправильно, только в заблуждении и отрицании.
«Мне так жаль», – сказал Тарли, зная, что слова ничего не значат, но он не знал, что ещё предложить.
«Она может вернуться», – было всё, что повторял Джэкон.
У Тарли не хватило души разбить его ещё больше. Горе работало ужасными способами.
Тарли спросил Тайнана: «Куда мы направляемся?»
«В Хай Фэрроу. Изайя настаивал, что это будет единственное место, безопасное от врага, пока мы не сможем связаться с остальными, чтобы составить план, и, полагаю, теперь чтобы сказать им, что мы потеряли Погибель Светлого Храма».
«Враг», – пробормотал Тарли. Он не знал, что это значило теперь, когда они летели с двумя тёмными фэйри.
Раньше это была простая линия. Фэйри против тёмных фэйри, а люди как трагические жертвы в их вековой вражде. Но это никогда не было всей правдой, только то, во что их заставляли верить силы выше их всех. Духи и короли и вмешивающиеся Боги.
Амая вытерла глаза, и Тарли заметил, как она смотрит на Джэкона и Марлоу. Тёмное дитя проливало собственное горе из-за чужого, и если это не было настоящим сердцем, у него не было права верить, что оно у него есть.
Марлоу можно было принять за спящую, она выглядела так мирно в объятиях Джэкона. У Тарли не было привилегии узнать её больше, но он хотел. Теперь каждый шанс был заморожен во времени, и, глядя на самую недостойную жизнь, забранную этой ночью, Тарли чувствовал, насколько жестока и беспристрастна война, и его преследовало навязчивое напоминание, что никто из них не в безопасности.
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
Зайанна
Ничто в этот день не казалось правильным. В воздухе витало что-то тёмное и леденящее. Будто сама Смерть проскользнула в эти стены и ждёт. Не Дакодас, а истинная и окончательная сущность этого слова.
Зайанна решила, что сегодня она противостоит Марвеллас – это должно быть причиной нервной дрожи, сотрясающей её тело. Она не чужда сомнений в авторитетах, но это была вершина её бунта, и она не была уверена, что уйдёт живой.
Теперь это не имело для неё значения, лишь бы Марвеллас пала вместе с ней.
Её план был не ради Фэйт и не ради тёмной стороны. Он был сугубо ради её собственной мести.
Ей нужна была её исповедь. Узнать, правда ли то, о чём говорил Малин и что подозревал Кайлир. Марвеллас каким-то образом связала проклятие с ней самой, которое остановило сердца всех тёмных фэйри, рождённых или Прошедших Преображение, заставив их верить, что они бесчувственные чудовища. И потом, когда сама Зайанна начала чувствовать в груди любовь к Финнану, Марвеллас украла и её самым жестоким образом.
Зайанна была бурей ярости, но держала себя в руках.
Её путь преградили, и Зайанна могла бы вонзить клинок в грудь Маверика, чтобы убрать его с дороги.
«Что бы ты ни задумала, сегодня не день для этого», – сказал он, и в его голосе звучала редкая срочность.
«Прочь с дороги, пока я не заставила тебя».
«Пойдём со мной, прошу».
Именно эта мольба немного растопила её гнев, потому что это было так на него непохоже.
«Что происходит?»
«Сбежим со мной».
Эта фраза ударила её, как разряд её собственной молнии, настолько, что она не могла сразу ответить, лишь моргая, будто всё ещё спит. Затем она рассмеялась – единственная логичная мысль, потому что он, должно быть, шутит.
Его выражение лица не изменилось.
«Я серьёзен. Мы можем уйти и никогда не оглядываться. Они не найдут нас, обещаю».
«Ты не может быть серьёзен. Это... это смешно».
«Почему?»
«Потому что я ненавижу тебя. И ты ненавидишь меня».
«Ненависть – это яркая форма страсти».
«Скажи мне, что происходит», – потребовала она.
Он лишился рассудка. При этой мысли Зайанна побледнела, отступая от него.
Могла ли Марвеллас манипулировать им прямо сейчас? Могла ли она догадаться, как много Зайанна поняла, зная, что та идёт за ней, и теперь пыталась провернуть ещё один трюк с Мавериком, как с Финнианом?
Или, что хуже, Маверик пошёл к Марвеллас со всеми подозрениями Зайанны? Она была дурой, что доверилась ему, но теперь она не отступит. Не побежит.
«Она убьёт тебя, Зайанна».
«За что?»
«Если ты пойдёшь против неё сейчас...»
Зайанна прошла мимо него, но он схватил её за запястье. Её рука молниеносно легла поверх его, скручивая и приседая, с криком от усилия. Он перелетел через её плечо, и она склонилась над ним, пылая гневом.
«Не пытайся меня остановить», – предупредила она.
Зайанна была слишком поглощена жаждой возмездия. Даже если это убьёт её.
«Сегодня полнолуние. Она не просто так держала Фэйт и её командира без действия всё это время. Она ждала».
Догадка мгновенно пронзила Зайанну. Она собирается Преобразить Фэйт? Конечно. Королевская особа. Но почему Маверика это так беспокоит?
«Она сама позволила себя поймать, зная об этом риске».
Зайанна оттолкнула его, и Маверик встал, всё ещё преграждая путь. Её кулаки сжались, сдерживая дрожь от ярости.
«Для этого требуется жертва – фэйри».
Именно тогда она поняла. С когтями паники в груди и сиреной, воющей громче, чем когда-либо... она поняла.
«Сейчас ты слишком нестабильна». Он снова попытался схватить её, и они начали бороться, швыряя друг друга о стены. Он пытался удержать её, но она была поглощена волнами тревоги от того, что он мешает ей вмешаться.
«Клянусь, Маверик, я убью тебя».
Он схватил её за руки, прижал к стене, и она уставилась на него смертельным взглядом.
«Просто подумай на секунду, чёрт возьми», – сказал он, тяжело дыша, как и она. «Нас обоих вызвали в небесный купол, так что я иду с тобой. Я просто подумал, что предложу тебе последний шанс сбежать, прежде чем ты направишься к нему».
«Я иду не ради него», – прошипела она. Это была ложь, но Кайлир был не единственной причиной, по которой ей нужно было встретиться с Марвеллас. «Она убила Финниана».
Лицо Маверика расслабилось. Не от удивления при этой новости, а почти как будто...
Зайанну окатила тошнотворная дрожь, мир начал вращаться у неё перед глазами. «Ты знал».
Он не отрицал. Зайанна ничего не видела; ничего не чувствовала. Её руки упёрлись в его грудь, и в следующий миг Маверик врезался в противоположную стену. Она толкнула его так сильно, что куски камня осыпались, и он, согнувшись, простонал, пытаясь прийти в себя.
«Я никогда не подтверждал это, но подозревал», – признался он. «Этот паршивец и мухи не обидел бы. И было отвратительно, как сильно он тебя любил».
Зайанна уже не думала. Её охватила слепая ярость, и она ударила его кулаком в челюсть. Маверик мог бы блокировать удар, но не сделал этого. Он сплюнул чёрную кровь на пол.
«Радуйся, что сейчас ты – наименьшая из моих проблем, но я доберусь до тебя, если не уберёшься с дороги», – прошипела она.
Зайанна бросилась к тому месту, которое он назвал небесным куполом, не ведая ничего, кроме горя, вины, скорби, боли, муки и...
Её глаза горели, а руки дрожали. Каждая эмоция, которая, как ей говорили, ей недоступна, бурлила, как извержение вулкана, на грани прорыва.
Однако Зайанна ещё не лишилась рассудка. Она скрыла нижнюю часть лица и натянула капюшон. Хотя ей хотелось смести Преисподнюю с лица земли, магии у неё всё ещё не было. Нужно было действовать стратегически.
«Купол» было точным описанием стеклянной сферы, заключавшей в себе большое круглое помещение. Это было захватывающе. Здесь почти не требовалось искусственного света, когда луна благословляла пространство, заливая его прекрасным прохладным сиянием. Звёзды сияли ослепительно, увеличенные стеклом. Созвездия растекались по полу, и Зайанну потянуло изучить их, особенно к одному, который начал светиться ярче других, но она резко вернула фокус, чтобы осмотреть окружение.
Было трагично то, что звёздам предстояло увидеть сегодня ночью.
Закутанная, в маске и с капюшоном, Зайанна проскользнула в помещение, держась позади стражей и замернув так же неподвижно, как они.
