Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 49 страниц)

Марвеллас стояла самым ярким объектом в комнате, окружённая тёмными закутанными стражами. Ярость Зайанны к Духу была огнём, который она сознательно сдерживала.

Зайанне нечего было терять в поисках своего возмездия.

Когда Зайанна заметила Маверика, приближающегося к Духу, её обида на него вспыхнула с новой силой. Его щека была в синяке, но заживёт быстро. Она ненавидела его ещё сильнее... потому что, несмотря ни на что, в глубине души она всё ещё чувствовала нечто, желавшее сказать ему, чтобы он бежал. Оставил её и просто ушёл.

«Давайте не будем терять ни мгновения, хорошо?» – сказала Марвеллас, такая гордая и спокойная.

Привели Фэйт, и Зайанна внутренне поморщилась при её жалком виде. Столько силы и потенциала, сведённых к нулю. Но она всё ещё боролась. Должна была, иначе это Преображение не понадобилось бы.

Было трагично, действительно, чего хотел от неё Дух. Играть в дом – так извращённо и неправильно, и всё же можно было посочувствовать её жажде единственного, что всегда ускользало из её рук. Любви.

Обида Зайанны скрутилась, как нож, от мысли, что Дух, в свою очередь, лишила такого чувства и её народ.

Зайанна много раз наблюдала этот зловещий ритуал. Что-то было не так.

Ввели потрясающую фэйри с серебряными волосами и небесно-голубыми глазами, которые, возможно, когда-то сверкали, как великие воды, но теперь были безжизненны. Эту фэйри поставили на колени в центре, но Зайанна недоумевала о её предназначении.

Может, Маверик ошибся? Обманул её, заставив поверить, что жертвой фэйри будет Кайлир, чтобы она трусливо ушла с ним? Она не позволила облегчению унять свою тревогу – пока что.

Затем Зайанна меньше всего ожидала увидеть это знакомое лицо. Рыдания Фэйт прорвались с новой силой, когда внутрь под конвоем, не сопротивляясь, ввели Огастина. Обычно живой и игривый Оракул опустил голову, ведомый, как сломанный пёс. Предвидел ли он это? Каким ужасным бременем должно быть знать, где, а может, и точно когда, рука смерти настигнет.

«Я посылала за Марлоу, это было бы ещё более поэтично. Но её отец оказался там, предложив себя, и я не могу отрицать, что его кровь будет мощнее из-за того, как долго он жил», – сказала Марвеллас, довольная. «До Мордекая я могла создавать тёмных фэйри заклинанием Преображения, используя духовную кровь Оракула. Но это не так эффективно. Часто получались те, кто был слишком дик, словно болезнь, а не могущественное создание. Это срабатывало для создания некоторых полноценных тёмных фэйри, но лишь когда у меня появилась кровь Мордекая, шансы стали намного выше. Думаю, посмотрим, окажется ли эта попытка успешной».

После всего, что Дух сделала, чтобы заполучить Фэйт, казалось нелепым, что она рискнёт её жизнью в этом Преображении.

Когда послышалось шарканье, Зайанна ожидала, что приведут Фэйт, чтобы поставить на колени рядом с жертвами. Вместо этого ей потребовалось всё – абсолютно всё – чтобы не выдать себя.

Это был Кайлир.

Её кровь застыла.

Его привели в центр комнаты и поставили на колени рядом с Огастином и сереброволосой фэйри. Зрение Зайанны поплыло. Фэйри было на одного слишком много.

Фэйт отреагировала внешне так, как Зайанна едва сдерживала внутри.

Тогда ей стало ясно... леденяще ясно.

Эта ночь предназначена не для Преображения Фэйт.

Она для Кайлира.

Она могла сделать только один вывод: это должно было сломить дух Фэйт, который оставался силён, несмотря на все другие попытки. И это сработало. Фэйт не прекращала бороться с двумя стражами, державшими её. Несмотря на Мейджстоун, вживлённый в её плоть, и её бледную, покрытую потом кожу, выглядевшую почти мёртвой, Фэйт боролась за него.

Это было тщетно, и это Преображение... неостановимо.

Он не переживёт его.

Только это и ревело в её мыслях. В голове началась пульсация, заполнив уши ватой и заглушив любой логический смысл, толкавший уйти, оставались лишь импульс и отчаяние, грозившие сломать её.

«Маверик». Марвеллас позвала его.

Кайлир ничего не значил для неё. Не должен значить.

И всё же это заявление вызвало надменный смех голоса Смерти, которая заявила на него свои права.

Маверик заколебался. Почти незаметно. Больше никто не заметил бы.

«Прошу!» – закричала Фэйт, впадая в истерику.

Потребовалось трое стражей, чтобы удержать её, и Зайанна тогда посочувствовала Фэйт, точно зная, каково это – обладать магией, способной уничтожить их всех, и быть заглушённой, когда она нужнее всего.

Зайанна никогда ничего не хотела в жизни. Никогда не думала, что что-то для неё настолько важно, чтобы поставить выше собственного выживания.

Кончики её пальцев зашевелились за спиной, чувствуя нарастающее покалывание. Этого было недостаточно. Даже близко не к тому источнику, что, как она знала, мог извергнуть молнии в этой комнате.

«Ты слишком долго мне перечила, Фэйт. Надеюсь, это заставит тебя понять, как мне надоело ждать».

«Я сделаю всё, что ты хочешь – только, пожалуйста, не причиняй ему вреда!» – рыдала Фэйт.

Зайанна едва слышала её. Всё, что угодно. Её разум застывал в спокойствии, таком холодном и смертоносном, пока она смотрела только на Кайлира. Секунды превратились в звук в её голове: громкий обратный отсчёт до конца света.

«Я пыталась быть терпеливой с тобой – даже доброй. Боюсь, твои шансы исчерпаны».

Заговорил Огастин, проливая беззвучную слезу, только для Фэйт. «Ты была права. Она была абсолютно прекрасна, и для меня было честью встретить её».

Фэйт поняла, что он имел в виду, и это сломило наследницу ещё больше.

Затем лезвие разрезало его горло. Зайанне захотелось отвести взгляд от его последнего взгляда агонии, устремлённого к звёздам.

Она не могла пошевелиться.

Страж подошёл вперёд, собирая кровь, хлынувшую из его шеи, пока он захлёбывался. Всё происходящее было картиной чудовищного разврата. Гнусный способ заставить Фэйт смотреть, как умирают её друзья.

Следующий выдох Зайанны вырвался с дрожью ярости, когда Маверик схватил Кайлира, откинув его голову назад. Кровь Огастина пролилась по краям его рта, когда его заставили выпить её. Убийственная ярость к Маверику охватила её с гораздо большей силой, чем всё, что она чувствовала в разгаре их самых жестоких битв. Он слегка наклонился, что-то сказав Кайлиру на ухо.

Закутанная фигура на коленях читала запретные и древние слова тёмного заклинания, чертя отметины на полу пролитой духовной кровью.

«Пожалуйста, остановитесь», – рыдала Фэйт.

Время мчалось вперёд так быстро. Слишком быстро.

Когда страж занёс клинок над сереброволосой фэйри, Маверик занёс свой над горлом Кайлира, и судьба Зайанны оказалась привязана к тому, что он знал, что она собирается сделать.

Зайанна наконец сорвалась.

Её первый кинжал вонзился в глотку тёмного фэйри перед ней. Развернувшись, она в то же мгновение разрезала шею тому, что был рядом, и тот схватился за неё руками. Не существовало никого, кроме неё и тех, кто стоял между ней и Кайлиром. Она уложила ещё двоих, прежде чем заметила знакомую вспышку синего.

Зайанна двинулась, как ветер, навстречу выстрелу пламени, чувствуя его горячее дыхание, промчавшееся мимо, прежде чем оно врезалось в двух тёмных фэйри, которых она подставила вместо себя.

«Стой!» – крикнул Маверик, но приготовился к новой атаке.

Зайанна поймала его взгляд с обещанием смерти.

Комната погрузилась в хаос, стражи бросились остановить её, и Зайанна отдалась беспощадной убийце, которой была. Её рука пронзила грудь фэйри, вырвав сердце из рёбер, и она отшвырнула его тело, лишь чтобы затем, откинувшись назад, обхватить руками шею фэйри сзади; его шея хрустнула, когда она с криком обрушилась вниз, со всей силы провернув его голову через своё плечо.

«Довольно!» – прогремела Марвеллас.

Зайанна почувствовала вторжение в свой разум. Оно схватило её движения, но Зайанна была слишком поглощена своим неповиновением и разорвала ментальную хватку. Не без боли, подобной которой она не знала, расколовшей её разум и потемневшей в глазах.

Зайанна. Не. Останавливалась.

Двум стражам удалось схватить её в момент её недееспособности. Как только зрение вернулось достаточно, её железный напульсник пронзил плоть одного из них, рассекая шею, а другой острый напёрсток вонзился в глаз второго. Их пронзительные крики в её ушах были столь же победными, сколь и губительными, когда тяжесть головной боли от неповиновения Марвеллас становилась слишком сильной.

Затем жар опалил её грудь – она была слишком занята стражами, чтобы следить за Мавериком.

Её спиной швырнуло в стену, прежде чем она упала на четвереньки.

Она не могла сдаться.

Это ещё не конец.

Голова Зайанны резко поднялась с лихорадочным страхом, её взгляд встретился с широкими, цвета мха глазами Кайлира.

Этот момент стал жестокой зеркальной копией того раза, когда она наблюдала за Мавериком в такой же позиции.

Ей никогда не следовало заботиться о том фэйри. Каллене Осирионе. И уж точно не теперь, когда он стал тем, кто мог отнять у неё всё.

Когда она увидела, как нож в руке Марвеллас режет горло Кайлира и тонет в его крови, её охватило нечто более смертоносное, чем ярость. Более мощное, чем ненависть.

Кайлир был её битвой.

Первый её бой не просто за выживание, а за жизнь.

Она вспомнила тот раз, когда у неё был выбор убить или проявить милость, столкнувшись с ним в бессмысленном переулке Фэнстэда. Впервые в её жизни бесчувственных убийств...

Она позволила Кайлиру жить.

Только чтобы теперь наблюдать, как он умирает.

Дремлющий источник магии внутри неё не просто пробудился.

Он взорвался.

Её молнии изверглись из неё волнами такой силы, что она была лишь сосудом для бури, которая бушевала вокруг. Словно за всё это время молчания она копилась для этого момента. Стекло разбилось, и посыпался дождь прекрасного оружия. Она остановила все осколки, чтобы они не попали в Кайлира.

Ещё могло быть не слишком поздно.

У Зайанны была одна главная цель, и когда она нашла пылающую красавицу, то с триумфом увидела порезы на бледной коже Духа от падающих осколков стеклянного купола.

«Ты должна была стать всем, Зайанна. А теперь посмотри, во что ты превратилась», – выплюнула Марвеллас.

Зайанна ответила, сведя руки вместе, зарядив шар энергии и послав его мчащимся к Духу.

Она не успела увидеть, попал ли он, когда движение краем зрения заставило её обернуться. Зайанна развернулась низко, её колени порезались об осколки стекла, но это того стоило за два клинка, которые разрезали подколенные сухожилия стража сзади. Он не успел упасть, прежде чем она вонзила один клинок ему в шею.

Затем она оказалась лицом к лицу с Мавериком.

«Остановись», – сказал он, слишком мягко и спокойно.

Чудовище внутри неё радостно рассмеялось.

«Никогда».

Она атаковала, видя в нём лишь предателя. Это была его вина.

Маверик только отбивался, и отсутствие ответных ударов лишь заставляло её нападать яростнее.

Следующий сгусток энергии в её ладони, приготовленный, чтобы выстрелить в него, так и не был выпущен.

Зайанна напряглась, пытаясь двигаться. Вторжение искривило её мысли, настроив разум против самого себя, и голова бешено пульсировала в сопротивлении.

Зайанну затягивало под воду, в мирную темноту, которой она не желала.

Ей нужно было знать, жив ли Кайлир.

В своей беспомощности всё, что она могла сделать, – это искать его сердце.

Маверик поймал её, прежде чем она упала.

Последние силы она потратила на борьбу с ним. «Ты трус!» – крикнула она. Зайанна ударила его слабым кулаком в грудь, но он крепко держал её. «Ты трус!»

Боги, ей было больнее, чем, как она думала, может вынести человек. Не на коже и даже не в разуме. Её грудь сжималась сама по себе, и, возможно, она умирала от того, как наконец разбилась тесная бутыль эмоций, которые она хранила веками.

«Мне так жаль, Зайанна, – сказал Маверик так тихо, что, может, он и не говорил вовсе. – Мне так жаль».

Звуки гасли один за другим. Этот контроль оставался за ней. Она нашла три сердцебиения в комнате, но продолжала искать. Она узнала бы сердце Кайлира среди тысячи.

Это произошло так тихо и медленно, что она не могла остановить эту привязанность, которую питала к его звуку. Зайанна ловила себя на том, что ищет его, даже зная, что его нет поблизости. Она слушала другие ритмы, находя каждый из них фальшивым. Его был её идеальной песней.

И его не стало.

Именно тогда она узнала, что остановившееся сердце может разбиться. Оно может разлететься на осколки. И боль от этого изверглась в её груди, столь отчаянно ища выход, что она закричала. Мир разлетелся на куски и перестроился от этого крика агонии.

Когда это случилось, в её груди забился барабан.

Он бился о её рёбра, словно внутри неё поселился зверь, которого нужно выцарапать. Вцепившись руками в грудь, она была готова вонзить железные напульсники в свою плоть, чтобы избавиться от дразнящего существа. Её больше никто не сдерживал.

«Заставь это остановиться, – выдохнула она, незнакомая с такой паникой. – Заставь это остановиться. Заставь это остановиться».

Зайанна поползла к Кайлиру.

Заставь это остановиться.

Заставь это остановиться.

Чем больше она пыталась заглушить громкий барабан, тем сильнее он пульсировал в ушах и ускорялся в груди, заставляя кожу чувствовать себя бумагой в его попытках вырваться наружу.

Заставь это остановиться.

Заставь это остановиться.

Заставь это остановиться.

Она рухнула на тело Кайлира, уронив голову на его неподвижную грудь.

Её – не была.

Она была... жива.

Хотя она и желала, чтобы оно было пустым, как его. Она заслуживала этого, а не он. Но, возможно, это было её наказание – агония, которую эти удары перекачивали в её кровь, быстрее и теплее, чем она когда-либо чувствовала, несмотря на снегопад, лежавший вокруг них среди руин небесного купола.

Если это убьёт её, если она умрёт здесь, Зайанна пообещала искать сердце Кайлира в следующей жизни.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Фэйт

Когда Фэйт увидела, как жизнь Кайлира оборвалась от лезвия, рассекшего его горло, её рот открылся от ужаса, но не её крик отрицания обратил кровь всех цветов в комнате в лёд.

Изверглись молнии. Жестокие разряды, отточенные до агонии и ярости. Фэйт поняла в тот момент, что всё, что касалось остановившегося органа в груди тёмной фэйри, было ложью, когда сердце Зайанны разбилось и истекло её эмоциями. Всё ради Кайлира.

Фэйт могла лишь приготовиться впитать её свирепость, зная, что не избежит излияния бури, которая столько времени была заперта внутри и теперь вырвалась с разрушительной силой.

От удара её отбросило назад. Свернувшись калачиком, Фэйт не могла пошевелиться, парализованная уничтожающей душу пыткой, терзавшей её собственное сердце, которая столкнулась с шоком от неповиновения Зайанны.

Зайанна пыталась спасти его.

Фэйт не могла перестать прокручивать тот момент, который будет преследовать её до конца её дней.

Кайлир... его не стало.

Она была бессильна остановить смертельную рану.

Этого не должно было случиться. Это должна была быть она. Они всё ужасно неправильно поняли. Гас... Фэйт оплакивала и его.

Всё, что могла сделать Фэйт, – склонить голову, пока вокруг бушевал хаос. Зайанна всё ещё сражалась. Фэйт зажмурилась и прижала руки к ушам. Фэйт желала лишь одного человека. Снова и снова. Того, кто нужен ей, чтобы пережить худший кошмар её существования.

Затем всё вокруг неё остановилось.

Грохот. Голоса. Хаос.

Под ней стало намного холоднее. Затем мокрее.

Наконец она открыла глаза на резкий воздух, бивший ей в лицо. Лишь отчаянным желанием и сердечной болью она, должно быть, совершила Теневой Перенос сюда.

Фэйт отчаянно попыталась подняться, ахнув от льда, укусившего её ладони.

Её зрение ограничивали порывы ветра, заставлявшие щуриться сквозь метель. Воздух, которым она дышала, был резким и горьким, стуча зубами, но, разглядев сквозь деревья окна с нежным светом пламени... Фэйт поняла, где она.

Это была та хижина, где содержали Рейлана.

К тому времени, как она добралась до маленького жилища, её мокрые волосы прилипли к лицу, и она ворвалась в дверь, задыхаясь от усилий.

«Рейлан», – выдохнула она.

Он всё ещё был там, всё ещё стоял на коленях, с раскинутыми руками и склонённой головой, словно трагическая статуя жертвы. Он даже не взглянул на её отчаянное вторжение. Только поверхностные вдохи указывали на то, что он жив.

Фэйт упала на колени рядом с ним и взяла его безвольную голову в руки.

«Рейлан, ты мне нужен», – прохрипела она, и слёзы хлынули из её глаз.

Гибель по-прежнему пульсировала смертоносной силой в его груди. Фэйт трясла головой, словно это могло изгнать её зов.

Фэйт не хотела использовать больше сил. Она прижала руки к ушам, желая, чтобы тёмные песнопения гибели перестали звать её хотя бы на мгновение. Её горе делало это ещё труднее, превращаясь в хаос, которым питалась гибель. Ауриэлис когда-то предупреждала её, что ей нужно лучше контролировать свои негативные эмоции, если она когда-нибудь надеется управлять гибелью.

Так устала.

Она была так, так устала.

«Феникс». Это единственное слово. Его мягкий тон. Фэйт заплакала, желая пробиться сквозь свою агонию, чтобы увидеть его.

Её золотые глаза открылись, но она не могла остановить вращение мира вокруг, чтобы ясно увидеть Рейлана.

«Мне нужно, чтобы ты освободила меня», – сказал он, и его голос стал её путём обратно к полному осознанию.

Фэйт снова потянулась к его лицу, но стоило лишь посмотреть в его прекрасные голубые глаза, чтобы увидеть всё ту же тёмную одержимость, что держала его. Он пытался быть убедительным, но она знала. Фэйт улыбнулась ему, подыгрывая.

«Я освобожу тебя», – сказала она.

«Ключ над камином», – проинформировал её Рейлан.

Фэйт с трудом заставила себя встать, но добралась до камина, который обжигал её кожу слишком сильным жаром. Вернувшись с ключом, она заколебалась, взяв его первое запястье. Сапфир его глаз растаял в золоте её при совместном взгляде боли.

«Пожалуйста».

Её сердце сжалось.

Фэйт освободила его первое запястье, ещё больше заныв при виде глубоких ссадин. Она принялась за второе.

Рейлан на мгновение замолчал, растирая запястья. Сердце Фэйт бешено колотилось, пока она наблюдала за ним, его голова была склонена. Затем медленно, жестокой, чужой улыбкой тронулись уголки его губ.

«Какое же у тебя жалостливое сердце, – прорычал он. – Не стоило тебе приходить».

Затем он набросился на неё.

Фэйт открыла рот, чтобы ответить, но её слова были заглушены руками Рейлана, обхватившими её шею.

Сейчас он был гораздо сильнее. Таким и оставался бы, если бы она не использовала силу гибели. Но у неё был бы только один шанс, если она откроется ей – один миг, чтобы либо разрушить её, либо позволить ей усилить её силу до смертоносного уровня.

Фэйт сбежала из одного ужасного кошмара в лапы другого.

«Ты не убьёшь меня», – прохрипела она.

Он был не способен на это. Она должна была верить в это.

«Я подумал, – сказал он, и его голос был настолько зловещим, словто гибель говорила через него. – У Марвеллас нет того, что нужно, чтобы править этим миром, а у меня есть. С этой силой я могу сразиться с ней».

Фэйт закашлялась, её швырнули на спину. Рейлан ходил вокруг неё, как лев, пока она боролась за украденный воздух.

«Ты не сможешь убить её без гибели», – просветила его Фэйт.

Зловещая улыбка Рейлана растянулась. «Она у меня», – самодовольно сказал он. Присев на корточки, Рейлан пальцами с deceptive нежностью отбросил спутанные волосы с её лица. «Удивлён, что ты ещё не поняла... какая именно гибель во мне».

Смятение пронеслось сквозь её панику. Фэйт посмотрела на искажение на его груди, которое видела сквозь тонкую рубашку. Оно звало её, как всегда, но Фэйт сфокусировалась на нём – действительно прислушалась к шёпоту и позволила телу почувствовать его.

Тьма ласкала её кожу; тени просачивались в разум.

Тьма... как смерть.

«О, Боги», – выдохнула Фэйт.

Всё это время даже не было другой мысли, другой причины полагать, что гибель, вживлённая в Рейлана, была какой-либо другой, кроме гибели Марвеллас.

«Дакодас нашла меня в Райенелле, – сказал Рейлан. Он обхватил её затылок большой рукой, приподнял и держал. – До того, как мы все оказались на том дворе. Она предложила мне выбор. Мы были загнаны в угол. Марвеллас всегда собиралась вживить свою гибель в одного из нас, и Дакодас хотела, чтобы я поменял их местами до того, как она это сделает. Я согласился тогда, чтобы иметь возможность отдать тебе гибель Марвеллас, чтобы убить её раз и навсегда. Мне было всё равно, что случится со мной. Так что, когда Марвеллас забрала меня, чтобы забрать свою, я поменял её с гибелью Дакодас, прежде чем они вживили её мне в грудь».

Как она могла не увидеть это раньше?

«Теперь у меня есть гибель Марвеллас, чтобы убить её, и, как я узнал, существуют кандалы – Эфирные Узы – которые могут запечатать силу величайшего существа, и тогда я смогу остановить и Дакодас. Ты, случаем, не знаешь, где они?»

Разум Фэйт сейчас работал слишком быстро для её понимания.

Рейлан поменял гибели местами.

В Рейлане Гибель Смерти.

«Эта гибель развращает тебя», – отчаянно сказала Фэйт.

«Знаешь, почему я хотел, чтобы ты разрушила её? Потому что если ты это сделаешь, она разверзнет пустоту, из которой появятся теневики».

Ужас затопил её вены.

«Зачем тебе это?»

«Потому что они очистят этот мир от грешников».

«Каждый – грешник».

Улыбка Рейлана растянулась, зловеще торжествующая. «Именно. Царство Смерти снова начнёт процветать».

«Нет...»

«Да, Фэйт. Перед тобой два выбора. Я убью тебя здесь, затем убью Марвеллас её гибелью, которая, как она думает, во мне, затем найду Эфирные Узы, чтобы запереть силу Дакодас. Это царство будет моим».

Это был не он ни капли. Он был сосудом для этой гибели, жаждавшей завоевания в смерти и тьме, возможно, худшей судьбы, чем планировала Марвеллас в своём курсе геноцида.

Если Фэйт разрушит гибель... она осознала существ, которых выпустит и которые начнут пожирать всех.

«А другой выбор?» – спросила Фэйт, сохраняя голос ровным, пока смотрела в его прекрасные живые глаза.

«Ты разрушаешь гибель. Мы вместе убиваем Марвеллас, вместе запираем Дакодас и наблюдаем, как мир горит от своих грехов».

Два выбора, оба губительные для мира. Второй вернёт ей Рейлана, но он будет в ужасе от того, что она сделала ради него.

Фэйт смотрела в его глаза с такой отчаянной мольбой, словно его истинное «я» должно было всплыть и сказать ей, что делать.

Неожиданно он поцеловал её, и Фэйт поддалась ему. Хотя бы на мгновение.

Затем она приготовилась... и прижала ладонь к гибели, открываясь её силе.

Его кулак сжался в её волосах, притягивая её ближе, когда потоки магии разрывали их обоих, сырые и электрические. Боль, которая когда-то терзала её тело, исчезла. Она забыла, почему плакала. Всё притупилось до ничего под подавляющим напором силы, теперь затоплявшей её вены. Впервые она почувствовала себя неудержимой, свирепая сила пылала внутри, горячая и безграничная.

Фэйт ухватилась за эту новообретённую силу, чувствуя, как она пульсирует под её контролем, и направила её через ладонь, прижатую к груди Рейлана. Её рука светилась с интенсивностью, когда энергия устремилась вперёд, вливаясь в него с силой, от которой воздух вокруг них затрещал.

Но она ещё не могла сделать такой губительный выбор.

Рейлан отлетел от неё под силой её магии, врезавшись в стену. Фэйт перевернулась на руки и колени, но прежде чем она успела подняться, Рейлан снова был на ней, оттаскивая её назад за лодыжку.

Перевернутая на спину, Фэйт ударила ногой его в грудь, снова попав по гибели. Каждый раз, когда они физически соприкасались через гибель, вместе они проносились сквозь столько цветов и пространств. Города и страны. Пути бесконечных возможностей.

Сплетённое адское пламя тьмы и огня бушевало в ней, и Фэйт стала жаждать его.

Было мало раз, когда Фэйт чувствовала себя так живой. Непревзойдённой. Такая магия, если не быть осторожной, могла разъесть её душу.

Когда они рухнули обратно в свою реальность, Фэйт была бездыханна, но перекована.

«Значит, ты выбрала смерть», – прошипел Рейлан, яростный из-за её бунта.

«Не сегодня», – сказала она как раз перед тем, как её руки собрали шквал света, который она бросила в него.

На этот раз Рейлан проломился сквозь стену хижины.

Фэйт не теряла драгоценной секунды – она выбежала из хижины.

Рейлан или мир. Рейлан или мир. Рейлан или мир.

Как она могла сделать такой невозможный выбор? Один был эгоистичным. Полностью, по-злодейски эгоистичным. Но она так сильно хотела его, цепляясь за нить в своём существе, кричавшую ей никогда не отпускать его; что, когда они будут вместе, они смогут придумать, как исправить всё, что Фэйт натворила.

Лишь луна освещала ночь достаточно, чтобы она могла выбраться из-под линии деревьев. У неё не было плана, пока погоня Рейлана бушевала по снегу. Её разум метался между двумя выборами, которые оставил ей Рейлан. Оба были настолько губительны, что Фэйт с трудом принимала любой.

Её время истекало.

Фэйт чувствовала, что он преследует. Молнии закололи кончики её пальцев, и она развернулась, чтобы послать удар в сторону Рейлана. Он без усилий забрал у неё силу, отправив разряды аметиста парировать прямо обратно. Фэйт едва избежала их пути, укрывшись за деревьями.

Древесина позади неё раскололась от следующего взрыва, посланного Рейланом, и Фэйт вскрикнула, её сердце застряло в горле, когда дерево начало падать. Ей пришлось нырнуть в сторону, чтобы не быть раздавленной под ним.

Фэйт едва успела вскарабкаться обратно на ноги, когда ощущение, поднявшее волосы на её затылке, заставило её резко обернуться. Светлая магия хлынула из её светящейся ладони как естественная защита. Она столкнулась с ударом тёмной силы, подобной которой она никогда раньше не видела и не чувствовала. Другая рука Фэйт присоединилась к напряжению, чтобы устоять против Рейлана, когда тьма начала побеждать свет. Их столкновение слилось, столь прекрасное и смертоносное, и Рейлан стоял, столь же заворожённый, как и мир вокруг них, начавший золотиться в её видении.

Напрягаясь сильнее, сила их сил стала для них настолько огромной, что она вспыхнула вспышкой, отправившей Фэйт лететь назад. Она врезалась в дерево, и боль, ударившая в голову, грозила лишить её сознания. Чувства Фэйт медленно возвращались, ощущая, как снег тает под её лицом, делая кожу онемевшей. Она была так устала, едва способная поднять себя с ледяной земли.

Фэйт заплакала, когда её внезапно перевернули на спину, и Рейлан оседлал её, прижав руки к голове. Даже с омерзением и яростью, оттачивающими его черты, он был так прекрасен при лунном свете, с падающим вокруг снегом.

«Всё в порядке, – выдохнула она. Не оставалось ничего, кроме как принять покой. Этот момент, который был у неё с ним. – Я нашла тебя. Я всегда буду находить тебя. В каждом царстве и в каждое время, Рейлан Эрроувуд».

Рейлан лишь смотрел на неё, изучая её глаза с замешательством, но борясь с требованием внутри себя против неё.

«Почему я так себя чувствую?»

Её сердце пропустило удар. «Как?»

Глаза Рейлана зажмурились. Он ускользал. Был проблеск надежды, что он может вернуться к ней, и он ускользал.

«Как будто я должен убить тебя, но я не знаю, хватит ли у меня сил сделать это».

Глаза Фэйт опустились на светящуюся гибель в его груди. «У меня тоже», – прошептала она. Слёзы скатились за её уши.

Их время вышло.

Фэйт должна была попытаться.

Пронзительный каркас разорвал тишину ночи. Фэйт почувствовала Атериус несколькими мгновениями ранее. Пылающая красавица взмыла вверх с края горы, словно восходящее солнце, сияющее и торжествующее против ночи. Она приземлилась, мгновенно растопив окружающий снег, и её грудь вздымалась, готовая выстрелить в них.

Это отвлекло Рейлана достаточно, чтобы нога Фэйт зацепилась за него, перевернув их позиции.

Её зрение помутнело, сердце разорвалось надвое, и её душа завыла, когда она сказала: «Пожалуйста, вернись ко мне», – и прижала обе ладони к гибели.

Их души... превзошли.

Они коснулись начала времени и его конца. Она увидела рождение звёзд и хаос созвездий. Первый свет и последнюю тьму.

Голос прозвучал к ней через пустоту, в которой она дрейфовала.

Если ты разрушишь гибель, ты проклянёшь свой мир.

Это была Ауриэлис.

Лицо Рейлана появлялось перед ней в полупрозрачных вспышках. Оно никогда не искажалось такой болью и мольбой.

«Это не мой мир без него», – прошептала Фэйт.

Её душа рухнула обратно в тело, возвращая ощущение магии, которая жгла её сильнее, чем когда-либо прежде. Фэйт закрепилась через ощущение своих рук на её супруге, и она никогда не отпустит его. С боевым кличем Богов Фэйт вложила свою магию сильнее. Глубже в трещины, разрывая гибель на части с пронзительными воплями.

Время раскололось, и мир взорвался.

Фэйт летела, отброшенная ударом, отделившим её разум от взрыва боли в теле. Яркая вспышка света унесла её от последствий её действий.

Она стояла в тёмном зале, перед массивной статуей, возвышавшейся высоко. Закутанная фигура без лица, лишь бездонный капюшон. Она держала косу, с отколотым кусочком от нижней кривизны лезвия.

Вокруг огромной статуи неподвижные чёрные птицы начали обретать движение, дёргаясь, пока первая не сорвалась в полёт. Затем другая. И ещё одна. Ужас охватил её, когда сотни ворон забили вокруг пространства. Возвышающаяся фигура исказилась и уменьшилась, иллюзия сплетая головокружительное заклинание, когда она стала ростом со смертного и скользнула к ней через мелкий, рябящий бассейн тёмной воды.

«Что ты?» – выдохнула Фэйт.

«Я – то, чего боится встретить каждое существо, но их рука в моей неизбежна».

Фэйт продрогла до костей. «Смерть», – вымолвила она.

О, Боги, неужели она потерпела неудачу?

«Мне нравится спрашивать, чего ты боишься, отправляясь со мной?»

Фэйт разбилась внутри. «Я не могу оставить своих друзей. Я не могу оставить его. Я ещё не закончила».

Первосущее промычало. «Мои дети устроили кое-какой беспорядок в твоём царстве. Именно поэтому мне пришлось пробудить сущности смертных Богов, чтобы объединиться против них. Сила, мощь, мудрость, стойкость, смелость, знание, свет и тьма как одно целое».

«Твои дети?»

«Жизнь, смерть и душа. У меня их много, во многих эпохах и мирах».

Фэйт подняла руку к сердцу, которое здесь не билось. «Ауриэлис помогала нам».

«Или же она – ещё одна сила, которой удалось манипулировать тобой более мягкими средствами?»

Её инстинктом было опровергнуть это обвинение. Всё это время Ауриэлис направляла её. Она была Духом на их стороне, и Фэйт не продвинулась бы так далеко без неё.

«Нет. Это у тебя свои планы, желание выпустить теневиков, которые накормят твоё царство людьми из моего».

«Признаю, это весьма выгодный поворот событий для меня. Видишь ли, у судьбы много путей, и этот ведёт в мою пользу. Моё царство было истощено вмешательством Богов в другом царстве, не столь отличном от твоего. Пожнуть все души очень заманчиво, но это против всякого закона о том, как должен достигаться баланс».