Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

Он входил в неё, сильно и быстро. Это было лишь быстрое облегчение, чтобы сгладить их острые углы сейчас, хотя он хотел продлить это. Хотел запереть её в комнате и не выпускать, пока не закончит с ней. Никто не видел бы её днями.

Рейлан вытащил зубы из неё и замер внутри. Он прислонился лбом к её, пока осознание пробежало по его покрытой потом коже. Кто-то приближался. Он едва мог отдышаться. Погружённый в Фэйт и на грани разрядки, мысль о том, что кто-то проходит мимо, сделала его иррационально убийственным.

Он отстранился, убрав руку ото рта и приложив палец к своим губам. Глаза Фэйт расширились, когда она тоже почувствовала человека – стражника замка, предположил Рейлан. Он зло ухмыльнулся, продолжая доставлять ей удовольствие медленными толчками. Её голова откинулась назад к стене, она закусила нижнюю губу, чтобы не издавать звуков.

Рейлан был так близок, что вот-вот извергнется внутри неё. Тень стража промелькнула над ними. Он думал, что тот пройдёт прямо мимо, но его шаги замедлились, вероятно, учуяв развратность прямо рядом с собой.

Он думал, что их точно поймают, но после нескольких секунд паузы страж продолжил идти.

Тогда Рейлан понял, что Фэйт вмешалась в его мысли.

«Мы могли бы делать это чаще», – прошептал он.

Фэйт улыбнулась, коварно. Рейлан застонал, лизнув её метку спаривания, что подтолкнуло Фэйт за край, и он рухнул вместе с ней.

Они привели себя в порядок, насколько могли, но Фэйт нахмурилась на него с раздражением, так как ей пришлось быстро искупаться и переодеться, прежде чем она сможет возобновить тренировки. Рейлан лишь улыбнулся, ведя её наружу с полным намерением присоединиться к ней в каждую секунду, прежде чем ему снова придётся отпустить её.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Тарли

Тарли предлагал взять другую комнату в замке, но Нерида попросила его остаться с ней, и он не мог быть более рад этому.

Нерида была не в своей обычной форме. Он и не ожидал этого. Её улыбки были пустыми по сравнению с их обычной яркостью. Её глаза потеряли блеск. Она всё ещё была так самоотверженна, не высказывая своего расстройства и даже пытаясь быть весёлой, но всё это было игрой.

Он едва мог выносить это.

Он попросил наполнить ванну, и Нерида сидела за туалетным столиком, вынимая шпильки из волос. Тарли протянул руку к щётке раньше неё, сев верхом на табурет боком рядом с ней и молча побудив её повернуться. Он находил такое утешение даже в их совместном молчании. Каждое прикосновение и взгляд говорили между ними больше, чем иногда могли слова.

Тарли начал расчёсывать спутанные пряди её распущенных кос с нежной точностью. Её густые, кудрявые серебряные волосы были одной из его самых любимых вещей в мире. Им обоим была нужна горячая ванна, и он был полон нетерпения при одной лишь мысли.

«Тебе не нужно быть такой храброй. Ты имеешь право злиться», – осторожно сказал он.

«Гнев – это эмоция, которая лишь истощит меня и оттолкнёт окружающих. А ты мне нужен».

Тарли вздохнул с таким удовлетворением от этих последних слов. Его новое любимое предложение на всех языках.

Он откинул её распущенные волосы в сторону, посадив поцелуй на её шею. Затем он отложил щётку, смело дотянувшись до завязок на спине её туники. Её голова наклонилась в сторону ещё больше, побуждая его провести губами от мочки уха обратно вниз к основанию горла, и Нерида издала мягкий вздох удовольствия. Он жаждал её.

«Нам не обязательно что-то делать сегодня вечером», – хрипло сказал он.

«Я хочу отвлечься. Я хочу чего-то... *хорошего*».

Он был в противоречии, услышав это, желая исполнить её просьбу и помочь ей любым возможным способом. Но для него это было куда больше, чем просто отвлечение, и он хотел быть куда больше для неё.

Когда её туника ослабла, Нерида встала, стянув рукава с плеч и позволяя ей упасть. Он видел её в нижнем бельё задолго до этого, но между ними возникла новая искра близости, которая окрасила эту картину в новый алчный свет.

Нерида сняла кожаные штаны, не сводя с него глаз, и искорка желания заплясала в её ореховых глазах.

«Ты собираешься присоединиться ко мне в ванне?»

Его сердце колотилось. «Это то, чего ты хочешь?»

Нерида повернулась, направляясь в ванную комнату. Она стянула с себя верхнюю часть нижнего белья по пути, бросив её на пол. Затем последовала нижняя часть. Он был совершенно, глупо заворожён видом её обнажённой плоти, огненный свет отбрасывал мягкое сияние на её прекрасную коричневую кожу.

«Я бы не спросила, если бы не хотела этого», – сказала она – мягкий шёпот соблазнения, когда она исчезла в ванной комнате.

Тарли потребовалось мгновение, чтобы поверить, что это реально.

Он снял куртку, прежде чем достиг открытой двери, и наблюдал, как она забирается в парящую, глубокую овальную ванну, пока стаскивал рубашку через голову. Его руки расстегнули пуговицу брюк и развязали шнурки, пока Нерида повернулась в ванне лицом к нему. Их взгляды встретились, и он никогда не испытывал такой интенсивности желания, нарастающего без единого прикосновения прежде.

«Ты так прекрасна», – прошептал он, словно вырвавшаяся мысль. Хотя это не казалось даже близко к адекватному описанию богини, на которую он смотрел.

Тарли снял брюки, и глаза Нериды блуждали по нему. Её полные губы приоткрылись, и у него начинала кружиться голова от вожделения, которое она вдохновляла без единого слова.

Горячая, молочная вода омыла его по пояс, и он закрыл глаза от блаженства, размышляя, когда же в последний раз купался в тёплых водах, не говоря уже о такой жаре.

«Намного лучше, чем озеро», – прокомментировал он.

Драгоценный смешок Нериды заставил его открыть глаза, и он не мог поверить ангелу в своей ванне. Тарли взял её за руку, побуждая повернуться и расслабить спину, прислонившись к нему. Взяв чашу сбоку, он начал поливать водой её кожу головы, пока она откидывала голову назад для него.

«Когда ты сказала, что хочешь быть моей... ты имела в виду в смысле настоящей связи?» – нежно спросил он.

Нерида перебирала кончиками пальцев по поверхности воды. «Вероятно, это не произойдёт», – сказала она с тихой сдержанностью.

«Ты хотела бы попробовать?»

Нерида обернулась, её мокрые ресницы блестели, заставляя радужные оболочки сверкать. «Да», – сказала она, её шёпот звучал нуждающе.

Тарли стал таким твёрдым, что это было больно.

Он захватил её рот, и она немедленно углубила поцелуй. Как бы он ни хотел её с лихорадочной потребностью, это была Нерида, кто требовал большего, сразу же. Восседая на нём, двигая бёдрами против него. Вода перехлёстывала через края ванны, но ему было всё равно. Если ей нужно было это для её боли, он позволил бы ей взять от него всё, что она хотела. Сколько угодно. Насколько долго она будет жаждать его.

Тарли поднял её из ванны, развернул и поставил на край, чтобы её ноги касались пола для равновесия. Он опустился между её ног, и дыхание Нериды участилось в предвкушении.

Пробуя её на вкус, он вызвал самый прекрасный звук. Он никогда не устанет открывать все звуки, которые она будет издавать, и как её тело требовало его прикосновения.

«Тарли...»

Его имя в её прерывистом тоне чистой похоти сжалось в его ядре. Он хотел её так отчаянно, что безжалостно пожирал её, чтобы компенсировать то, что ещё не был внутри. Пальцы Нериды вплелись в его волосы, и он обезумел от движения её бёдер, которые требовали от него ещё большего. Она была близка к завершению, но он беспокоился о скользкости ванны и её мокрой коже, если она закончит здесь.

С огромным самообладанием Тарли остановил свою атаку, и Нерида всхлипнула, содрогаясь от прохладного воздуха на её коже и лишения завершения. Он поцеловал внутреннюю сторону её бедра и поднялся, обхватив её рукой и подняв, чтобы её ноги обвились вокруг него.

Нерида глубоко поцеловала его, пока он нёс её в спальню. Она была полностью *его*. Независимо от исхода попытки связаться с ней, она неоспоримо была создана для него. То, как она целовала его со страстью, которую он никогда прежде не чувствовал, касаясь гораздо глубже, чем поверхность вожделения и удовольствия. Она пробралась в его душу.

Он уложил её, простыни прилипли к их коже, но он был слишком потерян в ней, чтобы беспокоиться об этом. В течение секунд нога Нериды обвилась вокруг него, перевернув их, чтобы оказаться сверху. Он обожал эту дикую, доминирующую сторону, которая выходила из неё в похоти. Перед всеми остальными она была такой нежной, почти застенчивой и представлялась столь невинной. Наедине лишь Тарли видел высвобождение всей её страсти, и она отдавала её всю *ему*. Только ему.

Нерида взяла то, что ей было нужно, двигаясь вдоль его длины, что было почти так же великолепно, как он представлял себе полное проникновение в неё. Он позволил ей взять лидерство, преследуя своё удовольствие против него, пока он наблюдал в полном благоговении. Она была богиней. Все прекрасные мокрые серебряные волосы против блестящей коричневой кожи, лицо, окрашенное в чистую страсть. Она села, не прекращая движений, но коснулась своего тела. Сжимая грудь, закрыв глаза и откинув голову назад, с прерывистыми стонами, ласкающими её горло.

Тарли был полностью заворожён ею – он едва мог двигаться. Его руки на её бёдрах прижимали её сильнее, и она прекрасно вскрикнула. Его толчки были неглубокими, но в основном это была вся она, забирающая своё удовольствие.

*Боги всемогущие.* Что он сделал такого правильного в своей жизни, чтобы иметь это? Каждое испытание и мучение стоило переживать снова и снова, чтобы получить её.

«Тарли, я сейчас...» Она потеряла слова, но они застыли на её лице. Её руки упёрлись в его грудь, и он помог ей качаться сильнее к той финишной черте.

Наблюдать за кульминацией Нериды было потусторонним опытом. Она трепетала против него, выкрикивая его имя и благословляя его новым значением. Он пополз бы на сломанных костях на зов своего имени от неё.

Нерида задыхалась, дрожа в последствиях своего оргазма. Тарли убрал мокрые волосы с её лица. Её глаза были прикованы к его шее, и её пальцы провели по его ключице.

«Можно я попробую первой?» – спросила она, задыхаясь.

Его длина дёрнулась против неё при одной лишь мысли о том, что она укусит его.

«Да», – густо сказал он.

Нерида наклонилась, и его грудь сжалась так сильно в предвкушении, что он подумал, что перестанет дышать. Она соблазняла его с таким малым усилием. Мягкие губы Нериды прижались к его груди, медленно поднимаясь выше, пока он терял свой проклятый разум.

Его руки пробежали вверх по её позвоночнику и по бокам, наслаждаясь каждым обнажённым ощущением её.

Нерида поцеловала его горло прямо там, где она собиралась проколоть его – затем, к его удивлению, она протянула руку между их телами, приподняла бёдра и, схватив его длину, погрузилась на неё.

Тарли выругался, увидев звёзды, когда её жара обхватила его дюйм за мучительным дюймом.

«Подожди», – прохрипел он, прежде чем она смогла укусить. Смущение охватило его. «Если ты сделаешь это прямо сейчас, я не продержусь».

Нерида кокетливо улыбнулась. Она начала двигать бёдрами, но воздержалась от укуса.

Тарли больше не мог этого выносить. Он сел, затем встал вместе с ней. Всё, что он знал, это то, что теперь он хочет контроля, и поэтому прижал её спиной к стене и задал темп, от которого их стоны удовольствия смешивались между их дыханиями. Ничто никогда не чувствовалось настолько сырым и реальным. Так чёртовски идеально и правильно, что он овладел ею во всех смыслах, даже если связи не суждено было быть.

«Я очень хочу», – прохрипела она, сжимая тугой кулак его волос, пока её губы парили у его шеи.

«Сделай это», – сказал он, не замедляя свой темп, который раскачивал картины на стене и, вероятно, объявлял всем проходящим по коридору, что они делают.

Нериде больше ничего не нужно было. «Я заявляю права на тебя, Тарли Волверлон. Здесь, сейчас и всегда, я заявляю права на тебя свидетелями богов и по своей воле».

Её зубы пронзили его плоть, и Тарли врезался в неё, замернув от ударной волны, которая разорвала его на части, лишь чтобы сшить ленты его обратно, выкованные во что-то единое и нерушимое.

Была ли это связь спаривания? Он не хотел верить в это так уверенно. Возможно, это было лишь его отчаяние ради неё. Обмен кровью сам по себе был мощной связью.

Зубы Нериды выскользнули из него, и она содрогнулась. Тарли отпустил её бёдра, чтобы она могла встать, но крепко держал её. Она не говорила – он тоже не мог. Он боролся с животной потребностью в ней, которая могла только действовать. Тарли лихорадочно поцеловал её, а затем развернул.

«Крепко держи руки на стене, ангел», – хрипло сказал он.

Тарли раздвинул её ноги немного шире, прежде чем снова оказаться внутри. Наклонившись над её спиной, он входил в неё медленными, полными толчками, вытягивая из неё самые прекрасные звуки. Его рука помассировала её грудь, прежде чем скользнула вверх и обхватила её горло для опоры.

Он поцеловал её плечо и откинул волосы.

«Моя очередь», – пробормотал он, затем вонзил в неё зубы.

Кровь Нериды на его языке взорвала его мир, стекая по горлу и разрывая того, кем он был до неё. Кровь Нериды внутри него связала его душу и поклялась обещанием того, кем он станет ради неё. Только ради неё.

Его разрядка пронеслась через каждое волокно и клетку его тела. Нерида кончила вместе с ним. Их тела растаяли друг в друге от жары, пота и воды. Их души сплелись друг с другом, и когда Тарли перестал пить из неё... он не мог поверить.

*«Ты моя»*, – сказал он её мыслям. Потому что теперь он мог. «Связь настоящая», – сказал он вслух.

До этого он думал, что просто время, проведённое вместе, держало её в гармонии с её эмоциями, но теперь он мог чувствовать их более интенсивно. Она была полностью открыта для него.

Нерида не говорила, и её молчание начало собирать ужас. Он вышел из неё, развернул её и обнаружил, что она плачет. Тарли запаниковал, взяв её лицо в свои руки.

«Ты сказала⁠–»

«Я счастлива», – сказала она, едва слышно, словно эмоции заполнили её горло. «Я счастлива так, как давно не была».

Тарли рухнул от облегчения. Он поцеловал её. Поцеловал свою спутницу. Этого ангела, который хотел его так же сильно, как и он её, и теперь их души были написаны в звёздах.

Он пошёл назад, держа её за руку, пока не сел на кровать, и она воссела на нём. Тарли смахнул её слёзы и поцеловал. Ему никогда не будет достаточно целовать её.

«Я люблю тебя так сильно, что эти слова жалки, чтобы выразить это», – сказал он.

Это вызвало у неё мягкий смешок, и она шмыгнула носом. «Это первый раз, когда я где-либо принадлежу, Тарли. Я люблю тебя бесконечно».

«Ты принадлежишь со мной», – провозгласил он. «В каждой вселенной ты принадлежишь со мной».

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Фэйт

Джэкон был единственным, кто отсутствовал на каждом созванном ими собрании. Он никогда не приходил. Вместо этого он почти не покидал кузнечный комплекс в окраинном городе. Хотя он отталкивал её каждый день, когда она навещала его, чтобы проверить, она не переставала протягивать руку.

Пустое место внутри неё росло с каждым днём. Его никогда не заполнить из-за потери Марлоу, но теперь она чувствовала, что её дружба с Джэконом тоже умирает, и она не могла позволить этому случиться.

Жители Хай Фэрроу приковали к ней внимание, когда она целенаправленно шла через окраинный город. На ней не было никаких цветов, но её эмблема Феникса гордо красовалась на поясе. Это отличало её от той женщины, которую они знали, человека, который покинул это место и никогда не возвращался. Но всё же она всегда будет хранить глубокие чувства и желание защищать Королевство Хай Фэрроу, и в особенности этот город.

Приближаясь к кузнечному комплексу, её шаги замедлились до бесцельного дрейфа призрака. Вырезанное пространство казалось таким потерянным и забытым, заброшенной оболочкой места, которое когда-то вызывало у Фэйт такую радость прямо перед тем, как заплетённые светлые волосы её лучшей друга выметались в приветствии.

Изнутри доносился лязг, менее точный, чем она привыкла ожидать от Марлоу. Её сердце готовилось к неопределённости того, как Джэкон может принять её сегодня.

Она отдернула занавеску, и Джэкон заметил её сразу же, прежде чем опустить следующий удар молота. Фэйт перевела дух, отвлечённая приливом энергии, которого не ожидала от этого места, пока Джэкон накинул тряпку на свою работу и отложил инструмент.

«Что тебе нужно?» – равнодушно спросил он.

Она пришла, готовая быть отстранённой им, но она никогда не оставит его, сколько бы ран он ни наносил её сердцу.

Фэйт осмотрела множество попыток и готовых кинжалов, усеявших верстак. «Ты много отсутствовал в замке».

«Прости, если я не хочу сидеть без дела и быть бесполезным в твоих фэйских битвах».

Она всегда говорила всё неправильно. Подводила его снова и снова. Он был её лучшим и самым давним другом, и всё же она не могла быть тем, что ему нужно.

«Могу я помочь⁠–?»

«Ты можешь помочь, не возвращаясь сюда», – резко сказал он, упёршись обеими руками в верстак, желая возобновить свою отвлекающую работу, но не сделает этого, пока она здесь. «Мне нужно кого-то винить, и ты делаешь себя слишком лёгкой мишенью».

Она никогда не видела эту сторону его – сторону, настолько острую в горе, что даже взгляд на него заставлял её истекать кровью.

«Что я могу сделать?» – прошептала она. «Я не могу просто оставить тебя. Пожалуйста. Ты мне нужен».

«Ты мне не нужна, и если быть честной, Фэйт, ты никогда во мне не нуждалась. Посмотри на себя – фэйри, королева, один из самых могущественных людей в живых. Наши миры больше не *совмещаются*».

«Зачем ты это говоришь?» Она разваливалась на части. Джэкон вырезал себя из её жизни, и она не могла позволить ему отдалиться от неё. «В лесу ты сказал⁠–»

«Я сказал то, что должен был, потому что мне нужно было, чтобы ты взяла меня в Райенелл».

Он захлопнул дверь перед их дружбой, и она была отчаянной дурочкой, бьющей кулаками по дереву, умоляющей о его прощении за непростительное преступление. Она не могла навязываться ему – всё, что она могла сделать, это продолжать пытаться и надеяться, что время сможет исцелить их обоих достаточно, чтобы снова найти друг друга.

Фэйт ушла без прощальных слов, волоча ноги, которые становились свинцовыми, чем дольше она шла. Её разум яростно прокручивал каждый ледяной взгляд Джэкона; каждое его жёсткое слово. Она заслуживала их все, но это не делало их более терпимыми.

Она прошла мимо своей старой хижины. Уже находясь в глубинах отчаяния, она подпитала его ещё больше, направившись к ней.

Дверь долго не продержится на петлях, которые вот-вот сломаются от разрушения. Никто не занял её скромное жилище с тех пор, как она и Джэкон оставили его, и она не была удивлена. Это было продуваемое, мрачное заключение, но всё же они согрели его как свой дом.

Фэйт не могла определить свои чувства, видя это место сейчас. Она не могла заставить себя улыбнуться или вспомнить тёплые воспоминания. Толкнув дверь в заднюю комнату, её первой мыслью было удивление, как Джэкон вообще терпел хлипкую, маленькую кровать напротив её. На прикроватной тумбочке Фэйт не смогла сдержать всхлип при виде названия книги *Забытая Богиня*.

Марлоу позволила ей одолжить её, когда Фэйт потеряла себя в чудесах легенд о Духах внутри. Легенд, которые, как она узнала, были лишь полуправдой и фантазиями.

Сев на свою кровать, Фэйт пролистала страницы. Она так и не успела закончить истории. Одна страница выпала, и Фэйт поймала её, собираясь вставить обратно, но бумага не совпадала по размеру и цвету.

Нахмурившись, она прочитала страницу, её сердце замедлилось, когда она осознала, что там содержится. Затем её пульс участился, и она перевернула страницу, вскочив на ноги.

Это была картинка. Знакомый, прекрасный кинжал.

Страница смялась в её хватке, когда Фэйт выбежала из хижины. Она не остановилась – прямо через городские ворота и обратно в замок. Её зрение затуманилось от слёз, но она могла бежать по этому маршруту с завязанными глазами.

О, Марлоу. Ты блестящая, замечательная, самоотверженная душа.

Фэйт взбежала по ступеням, проходя мимо Изайи и Тайнана, которые окликнули её, но она не замедлилась. Тория тоже вышла ей на пути, но Фэйт могла лишь крикнуть через плечо, что объяснит позже. Они все, должно быть, привыкли к её суетливости, потому что никто не последовал за ней.

Она ворвалась в свои покои, схватила украшенный драгоценностями кинжал, который Марлоу подарила ей так давно, и выбежала обратно.

Она знала, что этот день наступит.

Она знала, что он им понадобится.

Марлоу не создавала кинжал, который подарила Фэйт для её первого боя в Пещере против фэйри, будучи человеком – она лишь была той, кто нашёл его.

Из всех людей Фэйт обнаружила, что врывается в комнату Зайанны без стука, в своём адреналиновом подъёме.

В тот же миг она смотрела на остриё клинка. Тёмная фэйри была невероятно быстра.

«Тебе действительно стоит иметь хорошую причину для этого, иначе он окажется в твоей шее», – холодно сказала Зайанна.

Фэйт перевернула кинжал в руке, прежде чем поднять его.

Она сказала: «У нас есть средства отправиться на охоту».

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Рейлан

Когда все вышли из гостиной, Рейлан остался. Также остался Изайя, который облокотился одной рукой на каминную полку, наблюдая, как колышутся языки пламени, и Кайлир, который сидел на краю стола.

Тяжесть потерянных воспоминаний Кайлира тяготила их всех.

«Ник и Фэйт собираются сделать всё возможное через Ночные скитания, чтобы попытаться найти мои воспоминания». Кайлир нарушил тишину. «Если не смогут, по крайней мере, они смогут показать мне вещи. Воспоминания с ними и то, что они знают обо мне. Хотя не могу отрицать, странно доверять людям, которых я даже не помню совсем».

Изайя выпрямился, повернувшись к брату. Рейлан настороженно наблюдал за ним с тем гневом, который он проявлял.

«Я твой младший брат. Мы прошли через Преисподнюю с дерьмовыми родителями и брошенностью – меньшее, что ты можешь сделать, это помнить меня».

«Я хочу».

«Постарайся усерднее».

«Полегче, Изайя», – предупредил Рейлан.

«Можно я спрошу кое-что?» – осторожно сказал Кайлир.

Рейлан устроился на краю стола. «Конечно».

«Зайанна продолжает отталкивать меня, утверждая, что если бы у меня были воспоминания, я не хотел бы её так, как сейчас. Я не могу это объяснить. Если вы мои братья, я предполагаю, что вы знаете меня и то, что произошло, лучше всех. Так что... простил бы я её, если бы мне дали шанс? Могу я ей доверять?»

Рейлан и Изайя обменялись взглядом, который говорил об их взаимном нежелании говорить правду, но они не могли лгать ему.

«Ты простил бы её», – сказал Изайя. «То, что она сделала, было порочным, и я сам её не прощаю, но то, что было между вами, было настоящим, и я верю, что в конце концов она сожалела о предательстве тебя».

Рейлан сказал: «Не хочу соглашаться. С ней нелегко ладить, но вы понимаете друг друга так, как я никогда не видел у тебя с кем-либо».

Кайлир впитал эту информацию, и было больно наблюдать за ним в такой путанице и смятении.

«Как крылья?» – спросил Изайя, разряжая напряжённость.

Пернатые крылья, возвышающиеся над плечами Кайлира, были столь же озадачивающими, сколь и завораживающими. Никто из них не знал, имеет ли это странное проявление какое-либо значение. Кайлир всё ещё истекал багрянцем, и его глаза не потеряли мохово-зелёный цвет. Это было облегчением, но аномалией, на которую он надеялся, что она не станет предзнаменованием чего-то плохого.

«Я привыкаю к ним», – сказал Кайлир, неосознанно расправляя их.

«Я даже немного завидую», – сказал Изайя.

«Ты можешь изменять форму и летать в любой форме, какую захочешь», – указал Рейлан.

«Это не то же самое. Кайлир выглядит ещё более устрашающе, чем когда-либо».

Облегчение ситуации помогло им примириться с новой реальностью. Они не перестанут пытаться вернуть воспоминания Кайлира, и когда они вернутся, ничего не изменится.

В сознании Рейлана висела ещё одна тяжёлая ноша печали. Он раздумывал, подождать ли, пока Кайлир не вернёт свои воспоминания, но они не знали, когда это может случиться.

«У нас не было возможности оплакать нашего короля», – тихо сказал Рейлан. «Агалхор... который был для всех нас больше, чем просто король».

Изайя выругался, отвернувшись и ущипнув переносицу. «Мне нужно предупреждение, прежде чем ты сорвёшь мои дерьмовые повязки с этой раны».

Рейлан двинулся к Изайе, положив руку на его плечо, пока они размышляли о своём павшем короле и отце. «Я знаю, у нас всё ещё нет времени почтить его должным образом, но мы это сделаем. Его именем мы движемся вперёд в этой войне. Мы вернём Райенелл с его дочерью и наследницей. Он дал нам жизни, которые мы живём сегодня, и я никогда этого не забуду».

Изайя опустил руку, и они обнялись, передавая своё обещание и свою скорбь. Кайлир встал, не зная, куда себя деть. Изайя, смелый, как обычно, отпустил Рейлана и всё равно притянул к себе брата. Скованность Кайлира ослабла через мгновение, и он расслабился.

«Нам нужно отправить все наши сообщения генералам сейчас. Затем начать передислокацию армад», – сказал Рейлан, переходя в свою генеральскую личность.

Ему не нравилась угроза войны и битвы – это всегда означало, что будут потеряны храбрые и невинные жизни – но это было то, в чём он был хорош. Лидерство, предсказание и стратегирование перед лицом высокой угрозы и давления.

Фэйт отсутствовала у него всего чуть больше часа к тому времени, как он закончил составлять предварительные планы и отправил гонцов, но с их новообретённой связью спаривания каждая минута вдали от неё выводила его из равновесия, пока он едва мог это выносить.

Наступали сумерки, и он планировал украсть её на ночь, несмотря на протест, который он предсказывал у неё, всегда готовой жертвовать своим временем ради других. Он должен был быть её балансом. После всего, через что она прошла, и с тем, что грядёт, лучшее, что он мог предложить ей, – это моменты, чтобы забыться и почувствовать себя любимой с ним.

После попытки найти её в нескольких местах, где, как он думал, она может быть, и оказавшись одиноким, Рейлан использовал их связь, свою новую любимую связь, которая могла достичь её, независимо от расстояния, пока она не закрывалась со своей стороны.

«Я не против найти тебя, но когда найду, потребую награду».

В тот момент, когда он почувствовал, что для достижения её разума требуется больше усилий, чем должно, его шаги остановились посреди коридора.

Прежде чем она смогла ответить, он добавил, серьёзным тоном: *«Куда ты сбежала?»*

Мгновение, которое ей потребовалось, чтобы ответить, заставило его сжать кулаки по бокам.

«Возможно, тебе лучше подождать, пока я вернусь, для этого ответа».

Она будет смертью его.

«Я бы пошёл с тобой».

«Это не может ждать. Я скоро вернусь к тебе, и я заглажу это».

Коварная тварь ласкала его чувства желанием. Хотя его беспокойство держало его в напряжении, он доверял ей, и больше всего он верил в неё.

«Тогда просто скажи мне, что ты не одна».

«Я не одна».

То, что она не сообщила, кто её компания, заставило его предположить худшее. Как только он решил, что это должна быть Зайанна, он понял, что они могли отправиться только в одно место.

Горы Мортус.

*«Я сделаю с тобой всё, что захочу, как только ты вернёшься»*, – сказал он, нуждаясь отступить от одной из многих рискованных задач, ради которых им, возможно, придётся разлучаться.

«Я на это и рассчитываю, генерал».

Он внутренне застонал. Она знала, что этот титул в её сладострастном голоске делал с ним.

Нуждаясь занять себя, иначе он рисковал пойти за ней всё равно, Рейлан нашёл того человека, кому доверял меньше всех. Райнет Ашфаер был невероятным человеком, появившимся во время их смертельной опасности. Рейлану он не нравился, несмотря на помощь, которую оказал до сих пор.

«Собираешься домой?» – крикнул Рейлан ему вслед, когда нашёл его блуждающим по коридорам.

«Звучит так, будто тебе не всё равно, останусь ли я», – протянул Найт, плавно повернувшись к нему.

Теперь, когда он знал, что он сын Марвеллас, Рейлан не мог не заметить их странное сходство в манерах иногда.

«Я бы предпочёл, чтобы ты этого не делал».

«Тогда ты пришёл, чтобы проводить меня к зеркалам?»

Челюсть Рейлана напряглась. Найт не приносил им здесь никакой пользы. Если что, Рейлан видел в нём лишь потенциальную угрозу, если тот решит присоединиться к делу своей матери. Было ясно, что его преданность не с ними и не с кем-либо. Он был обузой.

«С удовольствием», – сказал Рейлан, проходя мимо него, чтобы вести путь к библиотеке.

Ему не особо нравилось снова спускаться в проходы под библиотекой Хай Фэрроу. Ник уже сообщил ему, что приказал аккуратно добыть Мейджстоун, который когда-то выстилал коридор к комнате зеркал. У него было несколько кузнецов, работающих над превращением его в как можно больше оружия для использования в их войне.

Когда их отражения отразились от сотни углов, Рейлан обострил свою осторожность перед существом-обманщиком, которое могло подразнить их в любой момент.

«И это всё?» – спросил Найт, стоя непринуждённо, засунув руки в карманы.

«Я думал, ты будешь более воодушевлён».

«Я научился не надеяться на слова других. Я был бы не в курсе, если бы ты привёл меня сюда как в ловушку, и это всего лишь обычные зеркала».

«Тогда почему ты так легко последовал, если так не доверяешь мне?»

«Потому что я тебя не боюсь».

Рейлан ничего не выдал. Реагировать обидно было бессмысленно. Это могло даже доказать, почему его не стоит бояться. Вместо этого Рейлан уставился на Найта своим холодным поведением.

«Тогда оставлю тебя наедине с этим», – сказал он, начиная разворачиваться.

«Фэйт говорила тебе, что она тоже умрёт, если убьёт мою мать своим разрушителем?»

Рейлан напрягся, скользнув предупреждающим взглядом на Найта.

Найт добавил: «Ну, любой, кто это сделает, умрёт, но за то короткое время, что я узнал её героические качества, я бы поспорил, что она планировала сохранить это в секрете, чтобы принести себя в жертву».

«Зачем ты говоришь мне это?»

«На прощание, если хочешь. Верь или нет, единственная причина, по которой я не останусь в этом мире ни на мгновение дольше, чем нужно, это потому что у меня тоже есть спутница, к которой нужно вернуться. Если бы у неё была та же глупая идея, я бы хотел знать и убедиться, что она была самым дальним человеком от того, чтобы вонзить этот разрушитель в сердце Богини и пойти с ней ко дну».

Рейлан, возможно, не доверял ему, но верил. Так как это было именно тем, что Фэйт сделала бы.

*Боги*, как он её любил. И она сводила его с ума. Возможно, она не была готова быть эгоистичной, но он мог. Он не потеряет её, и она не потеряет его.