Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Пеньяранда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 49 страниц)

Она не понимала... Как он мог говорить так, словно заботился о ней, но при этом выступать против неё на каждом шагу?

"Почему ты всё ещё сражаешься за них?" Её тон стал тише, словно они могли поделиться секретом. "Ты дал нам Эфиробонды, и если они обнаружат это предательство, они убьют тебя."

Он убил большинство владык, но всё ещё сражался на их стороне. Он говорил о Мордекае, словно не питал к нему уважения, но стоял среди *его* рядов.

"Ты должен уйти", – прошептала она, умоляя теперь, пока ужас за него начинал разъедать её изнутри, чем чаще она его видела. Но каким-то образом она знала, что он не сбежит, пока эта война не закончится так или иначе.

Маверик подошёл к краю своего кольца огня. Кобальт маршировал в его радужках, возвращая цвет, которым они когда-то были у Каллена Осириона, принца Далруна.

Он протянул руку сквозь пламя к её лицу. Прежде чем он мог коснуться её, тьма врезалась в него, и кольцо огня вокруг неё погасло. Маверика отбросило в сторону, и Кайлир был на нём снова через секунды.

Они столкнулись, огонь и тьма, и Зайанна уже собиралась вмешаться, когда вспомнила, что Кайлир отвлёкся от своей цели. Она сосредоточила внимание на оставшейся угрозе Эдит как раз перед тем, как копьё льда выстрелило в неё. Зайанна взмыла в небо на крыльях, чтобы избежать его, одновременно послав мощный разряд молнии в сторону Эдит. С водой, собранной в её ладонях, молния Зайанны ударила Эдит мощнее из-за дополнительной проводимости. Её сводная сестра не успела оправиться вовремя, прежде чем врезалась в дерево, упав на руки и колени.

Зайанна опустилась перед ней, пока та задыхалась и дрожала от последствий удара. "Ты не можешь соперничать со мной", – ледяным тоном сказала Зайанна.

Она использовала свою молнию, чтобы ударить Эдит в грудь, принудив её сесть у дерева, пока их глаза пылали друг на друга. Зайанна достала клинок, чтобы вернуть силу Нериды.

"Ты украла то, что тебе не принадлежит", – сказала она, вертя маленький украшенный драгоценностями клинок между пальцами.

"Постой, – сказала Эдит, страх наполнил её глаза, когда она узнала приближающуюся смерть. – Мы сёстры. Мы должны заботиться друг о друге. У меня теперь есть эта сила, и я не буду претендовать на твою. Мы можем сделать нашего отца гордыми вместе."

Зайанна улыбнулась, но в этой улыбке не было ничего доброго. "Одна из самых важных вещей, которые я усвоила, – это то, что кровь не всегда делает семью. А ты украла у кого-то из моей."

Выражение лица Эдит стало настолько тёмным, что Зайанна тогда поняла: её капитуляция была далека от истины. Она атаковала, быстро и точно. Молния врезалась в воду, и Эдит быстро научилась отпускать воду, прежде чем молния могла провести к её телу.

Они сошлись в ближнем бою, скрестив кинжалы. Один, чтобы украсть силу; другой, чтобы вернуть её. Магические клинки звенели друг о друга, издавая визг, от которого она поморщилась, стиснув зубы от всплесков противоположной энергии, не желавшей встречаться.

Взгляд Эдит скользнул у неё над головой, и в её руке сформировалось водяное копьё. Это отвлечение дало Зайанне её шанс, целясь кинжалом в её сердце.

Как раз когда клинок вонзился в её грудь, стрела пронзила центр её шеи. Сердце Зайанны заколотилось.

"Нет", – выдохнула она, опуская тело Эдит, которое обмякло у неё на руках. Украшенный драгоценностями кинжал зашипел, и синяя сущность закружилась вокруг него, поглощая силу Нериды, но Эдит умирала быстро. "Ещё нет", – прорычала Зайанна.

Синий свет начал замедляться с последними захлёбывающимися вздохами Эдит. Затем он остановился. Зайанна вытащила кинжал, не зная, вся ли магия Нериды была возвращена или Эдит умерла слишком рано.

Она отпустила тело Эдит, разглядывая её широкие, тёмные глаза, устремлённые к кронам деревьев. Она должна была по крайней мере пожалеть её, зная безумие желания доказать себя, особенно порочному отцу, которого они разделяли. Зайанна закрыла ей веки и встала, не чувствуя ничего к сводной сестре, которую потеряла.

"Зайанна."

Тихий зов её имени заставил каждую мышцу в её теле окаменеть. Развернувшись, её глаза упали на Амаю, стоящую на коленях.

Зелёные глаза Амаи поднялись на неё, и только тогда она увидела копьё льда, торчащее из её груди, с её маленькой рукой вокруг него, залитой серебряной кровью.

Зайанна рухнула перед ней, оценивая рану и пытаясь подавить свою панику.

"Ты в порядке", – сказала Зайанна. *Боги*, как она ненавидела вкус лжи.

Сосулька была толстой, так близко к её сердцу, что, возможно, пронзила его. Наполненные ужасом глаза Амаи умоляли спасти её, но у Зайанны не было такой силы.

"Останься со мной, Амая. Это приказ."

Она всё ещё сжимала свой лук, другая стрела была наготове для выстрела. Амая была такой быстрой, такой искусной и блестящей, и она не могла *умереть* вот так.

"Не двигайся. Если бы оно было в твоём сердце, оно убило бы тебя мгновенно. Если мы сможем доставить сюда целителя до того, как лёд растает, ты будешь в полном порядке."

Зайанна начала успокаиваться, находя сосредоточенность, чтобы спасти жизнь Амаи вовремя.

"Амая". Тайнан опустился рядом с ней, его лицо было картиной хуже, чем её собственный страх. "Чёрт, меня окружили на несколько минут, а потом тебя не стало. Почему ты отошла от меня? Это *не* была наша договорённость."

"Зайанна... была в опасности."

Сейчас было не время для выговоров, хотя Зайанна и хотела отмотать время, чтобы накричать на тёмную фэйри не подвергать свою жизнь опасности ради вмешательства.

"Ты должен остаться с ней. Держи её как можно неподвижнее, или это убьёт её". Зайанна встала.

Затем всё произошло слишком быстро, чтобы она могла предотвратить это.

Амая поднялась на одно колено, её лук вытянут в левой руке. Прежде чем Зайанна успела моргнуть, стрела, что была на тетиве, исчезла. Она обернулась, поражённая видом Мордекая так близко, с поднятой рукой, держащей кинжал Эдит, а стрела с наконечником из перьев Феникса застряла в его сердце.

Мордекай вытащил стрелу, отбросив её в сторону. Он казался в порядке, пока не попытался шагнуть к Зайанне и не споткнулся, упав на одно колено. Он всё ещё сжимал кинжал.

"Это ты всё время искал этот кинжал", – сказала Зайанна, складывая всё воедино. "Ты назначил награду за него, веря, что он в пещере Хилии, и многие люди и фэйри ловили Водниц, пытавшихся добраться до него. Если бы Эдит удалось забрать мою силу, ты убил бы её этим кинжалом, чтобы заполучить способность Буревестника."

"Она моя!" – закричал он, закашлявшись в конце и выплюнув кровь. "Эта сила пробудилась в моей самой слабой и наименее достойной дочери."

"Самой слабой? Оглянись, Мордекай. Нет ни одного твоего отродья, которое может победить меня. Присылай сколько хочешь."

Шлейф тени появился позади него, и Зайанна отступила на шаг. Твёрдое тело остановило её. Кайлир.

Дакодас вышла из своей тьмы, присев рядом с Мордекаем с первым проблеском беспокойства, который Зайанна когда-либо видела на её лице. Затем её чёрные глаза злобно уставились на Зайанну.

"Вы все заплатите за это", – прошипела она.

Они приготовились, но Дакодас не атаковала. Вместо этого она забрала Мордекая с собой через Теневой Порт, оставив их в леденящем, зловещем молчании.

Зайанна обернулась к Амае, которая хрипела в объятиях Тайнана.

"Тебе не следовало этого делать", – резко сказала Зайанна, но её глаза выражали только заботу и страх, прикасаясь к щеке Амаи. "Нам нужен целитель!" – крикнула она Кайлиру как единственному близкому человеку, который мог помочь.

Он кивнул и помчался на поиски.

Но Зайанна знала... слушая раздробленный ритм в груди Амаи... она знала, что они отсчитывали время слишком быстро.

"Сердцебиение – такая драгоценная вещь, правда?" – сказала Амая. Она держала глаза на звёздах, пробивавшихся сквозь раскачивающиеся деревья.

"Действительно драгоценная", – сказала Зайанна, убирая волосы с её лица.

Она сохраняла голос ровным, несмотря на ком, растущий в горле, и крик горя, уже бушевавший в её груди.

"Спасибо тебе... спасибо, что дала мне моё."

Нос Зайанны защемило, и слёзы навернулись на глаза. Она дышала осознанно, сохраняя улыбку и храбрость для Амаи. "Оно всегда у тебя было, – сказала Зайанна. – Твоё сердце показало мне доброту в наших сородичах."

Амая улыбнулась, но её лицо дёрнулось от боли. "С-создай б-бурю, Зайанна."

Её первая слеза скатилась, когда лицо Амаи расслабилось и свет в её глазах угас. "Всегда", – прошептала Зайанна. Она наклонилась, поцеловав Амаю в лоб. "Во тьме и свете ты всегда побеждала, Амая Сильверфэйр."

Когда Зайанна отстранилась, той не стало. Зайанна никогда не ценила достаточно, насколько красивы были её глаза, до этого момента, когда ей пришлось закрыть их навсегда.

Это было несправедливо. Война никогда не бывает справедливой, но это... потеря Амаи была такой жестокой и холодной, что, несмотря на все гнусные удары, которые этот мир нанёс ей, она едва могла осмыслить эту судьбу. Голова Зайанны откинулась назад, наблюдая, как мерцают звёзды, пока слёзы беззвучно скатывались по её щекам. Она держала тело Амаи, но, разглядывая созвездия, она представляла её нежную душу одной из них, обретшей покой в том прекрасном дворце и всё ещё наблюдающей за ними.

Тайнан скорбел. Она никогда раньше не слышала, чтобы он плакал, и это сильно тревожило её.

Из-за его боли, из-за потери ещё одного человека, слишком хорошего для этого мира, горе Зайанны закалилось. Правосудие было в её руках; месть билась в её груди.

Зайанна встала. Её глаза зацепились за красное оперение стрелы, поразившей Мордекая, с болью в груди.

Мордекай Везария умрёт, и в этом была определённая извращённая поэзия: он создал оружие, которое вырежет его бессмертное сердце.

Она отринула имя Сильверфэйр, когда обрушила гору, воспитавшую её, и она примет своё новое имя как Зайанна Везария, чтобы убить короля тёмных фэйри.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Тарли

Тарли был не слишком полезен в бою с одной рукой на перевязи, но он мог направлять волков и служить отвлечением, когда они столкнутся с Марвеллас.

Если они не опоздают.

Пятеро из них и волки мчались по коридорам замка, вынужденные выбирать более незаметный маршрут, чтобы избегать участников бала, который всё ещё продолжался. Ник приказал запереть город, и большая часть их армии начала занимать позиции вокруг Фэрроухолда, но они хотели как можно дольше оттягивать распространение паники среди людей.

Проход, по которому Ник вёл их под библиотекой, был истощён от Мейджстоуна, но всё ещё гудел тёмной аурой, пульсировавшей у него в голове. Затем они затаили дыхание, завернув в комнату зеркал.

Они высыпали в маленькое пространство, и они были одни. Однако Кровавый Ларец лежал прямо посреди комнаты, доступный для взятия. Каждый волосок на теле Тарли встал дыбом, почему-то собирая худшее чувство ужаса, чем если бы они прямо наткнулись на Марвеллас.

"Думаешь, она ещё не нашла это место?" – спросила Тория.

Она бродила по комнате, её отражение множилось в сотне направлений.

Пока Тарли не окаменел, глядя в глаза Тории. Отражение улыбнулось, леденя его до глубины души.

"Тория", – прошептал он.

Она повернулась к нему, и он моргнул. Отражение снова следовало за ней. Он покачал головой, гадая, не показалось ли ему это в страхе.

Нерида подняла ларец. "Нам нужно доставить его Фэйт, чтобы она подтвердила своей кровью, что он внутри."

Тарли не хотел проводить здесь ни секунды дольше необходимого. Он направился к пролому в стене с ней.

"Постой, – сказал Найт, повернувшись спиной к ним лицом к выходу. – Эта завеса запирала вас здесь в прошлый раз, когда вы посещали это место?"

Сначала он не видел её, но теперь, просветлённый, он уловил слабое мерцание над выходом.

"Нет", – ответил Ник с ноткой ужаса.

"Она обещала освободить меня, если я помогу ей", – сказала Тория.

Все повернулись к ней, озадаченные. Ещё более озадачивающим было шокированное выражение лица Тории. Её глаза метались по зеркалам.

Тарли снова увидел это. Единственное отражение, которое не копировало её движения, но украло её образ и голос. Концепция была жутко пугающей.

"Прими мою форму, чтобы говорить с нами", – потребовал Ник.

Дрэссэйр надменно рассмеялась, исчезнув из зеркала слева и приняв образ Тории в зеркале ближе к правой стороне, когда ответила в следующий раз.

"Это было бы не так весело."

"Марвеллас была здесь", – сказала настоящая Тория.

Изгиб рта Дрэссэйр был таким зловещим и насмешливым, таким неправильным на нежном лице Тории.

"Она всё ещё здесь", – сказала Дрэссэйр.

"Райнайт". Голос Марвеллас был лишь тихой мольбой.

Найт не двинулся. Прямо за выходом теперь стояла Марвеллас.

"Мать", – ответил он, лишённый какого-либо чувства в этом слове.

Дух почувствовал его холодность, слегка поморщившись.

Найт сказал: "Останови эту бессмысленную войну. Для тебя всё кончено."

В Марвеллас теперь было что-то другое... Его вспышка ужаса при первом её виде угасала, чем дольше он наблюдал за ней, видя лишь уязвимую душу, так непохожую на ту, что начала великую войну и обладала такой силой.

Марвеллас подняла руку к завесе на той же высоте, что и лицо Найта. Всё, что Тарли мог чувствовать, – это трагедия для неё. Он не хотел, но чувствовал.

"Мне жаль, что всё, что ты видел во мне, – это это. Когда я хотела быть хорошей... я хотела быть хорошей для тебя. Затем тебя у меня отняли."

Найт отступил назад, и Тарли не видел его лица, чтобы прочитать эмоции, которые должны были разрывать его изнутри, даже если его самообладание было стальным. Родители – хрупкая рана для всех. Хорошие, плохие, они – истоки их существования, и эта привязанность никогда не может быть полностью разорвана.

"Тебе больше не придётся страдать, – сказал Найт, – если ты просто сдашься."

"У меня есть долг, который я должна исполнить."

"Конец света – не твой долг, это трагический побег от всего, чего ты не смогла достичь. Позволь ему быть несовершенным. Позволь ему быть безбожным."

"Не могу."

"Если ты сделаешь это... я никогда не прощу тебя."

"Прощение служит тебе, а не мне. Это не стирание неправых поступков. Мои действия могут казаться резкими, но я видела бесконечную паутину душ и их путешествие. Я в мире с тем, чтобы отправить каждую последнюю душу на этой земле обратно в эту паутину, зная, что они разлетятся далеко и широко, начав свой цикл заново в другом месте. Это конец поэзии, которую могу дать только я."

Найт бросился вперёд, ударив кулаком по завесе. Он напрягся с болезненным стоном, когда энергия отскочила от неё, и он опустился на одно колено.

"Ты хоть слышишь себя? Это *люди*, а не просто души. Это *жизни*, а не просто частицы энергии."

Марвеллас опустилась вместе с ним, но Найт не поднял взгляд. "О, мой сын... твоё сострадание – дар, который приятно видеть, но оно будет ранить тебя, если ты позволишь."

"Ты понятия не имеешь, через что я прошёл..." – зловеще сказал Найт, подняв на неё глаза с такой ненавистью. – "В детстве я тосковал по тебе. В зрелом возрасте я отчаянно пытался отвергнуть яд, который Отец вливал в меня о тебе. Но он был прав о тебе. После всего этого времени я наконец могу смотреть на тебя и не чувствовать *ничего*. Ты ничто для меня. Ты ничто *из* меня. Прямо как мой отец."

"Ты нашёл любовь, которую я не смогла дать тебе... не так ли, мой сын? Вот почему твоё сердце было спасено от злодейства твоего отца, а теперь и от меня. Кто-то защищает его."

"Да", – холодно сказал он. "Так как же ты можешь продолжать говорить, что любовь – это слабость?"

"Потому что она мешает тебе видеть то, что нужно сделать. Она всегда будет обманывать тебя, заставляя верить, что это награда за твои страдания, когда она – их причина."

Найт покачал головой, глядя в землю, издавая тёмный, недоверчивый смех. "Я родился сиротой, и я давно смирился с этим."

Он рванулся вверх, снова ударив рукой по завесе, но на этот раз Кинжал Пагубы пронзил её, как игла стекло, разбив паутину трещин от удара, которые продолжали расползаться. Прежде чем завеса могла разлететься, Найт был отброшен невидимой силой. Он врезался в несколько зеркал, которые разлетелись вокруг него.

"В другое время... может, у нас будет шанс на ту жизнь, которую я хотела для нас, Райнайт. Может, тогда ты никогда не будешь смотреть на меня, как на монстра, каким видишь сейчас", – безучастно сказала Марвеллас, наблюдая, как её сын поднимается из разбитого стекла с одной лишь ненавистью в глазах.

Он сказал: "Я верю, что любовь заложена в каждом жизненном цикле души – так мы узнаём свою пару в каждом из них. Но я также верю, что наши раны и ненависть тоже переносятся, так что ради твоего же блага, я надеюсь, мы никогда больше не встретимся."

Глаза Духа расширились. Тарли привык видеть, как она изливает силу и муку. Привык наблюдать, как собранна и высокомерна она была, когда доминировала в комнате. Но теперь, хотя её планы были столь же чудовищны, Марвеллас продолжала воплощать их, как потерянный и пустой сосуд. Её глаза были уставшими, кожа бледной и с тёмными кругами. Её яркие волосы теперь были тусклыми и слегка растрёпанными.

Дребезжание усилило тревогу Тарли, и волки зарычали громче. Зеркала, которые Найт разбил своим телом, начали восстанавливаться, и когда они восстановились, Дрэссэйр, всё ещё носившая лицо Тории, стояла за ним.

К ужасу всех, рука вырвалась *из* поверхности зеркала, схватив Найта за воротник сзади и дёрнув его.

Ник был ближе всех, чтобы вмешаться, вырвав руку Дрэссэйр и оттолкнув Найта. Затем Тарли крикнул имя Ника, но это не помешало Дрэссэйр схватить вместо этого Ника и втянуть его через зеркало. Тория ахнула, бросившись на несколько шагов и схватив его руку, прежде чем он был полностью затянут.

Тарли и Нерида тоже побежали к ним, но не успели ухватиться за Торию, прежде чем они оба исчезли, засосанные в зеркала, оставив лишь их собственные ужаснувшиеся отражения, взирающие на них. Тем не менее, они потянулись к большому куску стекла, который украл их друзей, но поверхность снова стала твёрдой.

Оглушительный *взрыв* заставил их пригнуться и потянуться друг к другу. Тарли использовал своё тело, чтобы как можно лучше прикрыть Нериду от ливня стекла, обрушившегося на них. Оно впивалось в его кожу со всех сторон, когда каждое зеркало в комнате *разлетелось*.

"Нет", – с ужасом выдохнула Нерида, когда хаос прекратился.

Они подняли глаза, видя лишь неровную каменную стену. Зеркала лежали вокруг них осколками. Что заморозило Тарли... так это новое ужасающее присутствие, которое теперь занимало комнату с ними.

Существо было неестественно высоким, с конечностями слишком длинными для его туловища. Его кожа была похожа на чёрную кору дерева, с безликим лицом. Это была истинная форма Дрэссэйр, и она была свободна. Оно наклонилось, чтобы поднять Кровавый Ларец, не обращая на них внимания, и направилось с ним к Марвеллас.

"Верни их!" – закричала Нерида.

Существо остановилось, повернув голову к ней, и Тарли переместился, встав между ними на случай, если оно решит атаковать. У него не было рта, и когда оно говорило в их умы, он задавался вопросом, слышит ли его Марвеллас тоже.

"Каждое королевство на этом континенте охраняет зеркальный проход сквозь само время и пространство. Мы, существа внутри, не милосердны к свежим телам."

С этими словами оно ушло, следуя за Марвеллас с Пагубой Храма Света, и они были бессильны остановить их. Поднимаясь, Тарли и Нерида могли лишь смотреть на место, где было зеркало, в полном шоке и беспомощности.

"Мы должны вернуть их", – сказала Нерида в полном неверии.

"Всё пошло гораздо хуже, чем мы могли представить", – прокомментировал Найт.

Тарли едва мог обращать на него внимание. Его мысли путались от прощальных слов Дрэссэйр.

Каждое королевство охраняет зеркальный проход.

Он перебрал в памяти все места, которые когда-либо посещал в Олмстоуне. Если это правда, должен быть ещё один, через который они могли бы попытаться вернуть Ника и Торию из пустоты между всеми пространствами и временем. Хотя даже если они найдут другой проход, устрашающая концепция того, насколько обширно должно быть такое место, чтобы заблудиться в нём, угрожала его зёрнышку надежды.

"Ливр де Верр", – сказал Тарли, когда искра мелькнула в его сознании. Нерида посмотрела на него с таким отчаянием и вопросом. "Там была комната, закрытая для публики. Мне разрешили войти один раз – быть принцем имело свои привилегии. Я помню зеркало там. Не такое, как здесь. Это зеркало было обрамлено замысловатой золотой рамой, чтобы казаться очень обычным. Я был молод, когда увидел его, но помню чувство, будто что-то смотрело *обратно* на меня через мои собственные глаза. Что я улыбался, даже когда не думал, что улыбаюсь."

"Это лучшая зацепка, которая у нас есть", – сказала Нерида. Её глаза метались в мыслях. "Но битвы... война... добраться до Олмстоуна займёт как минимум неделю."

"Нам нужны Ник и Тория. У нас нет выбора."

"Пагуба..."

Найт вмешался: "Оставьте эту заботу мне и Фэйт."

Тарли отстранённо кивнул. Их ситуация стала ещё более ужасающей в самый неподходящий момент, но всё, что они могли сделать, – это двигаться вперёд. Всё, что они могли сделать, – это продолжать сражаться.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Фэйт

Фэйт резко проснулась, веря по адреналину, бегущему по её жилам, что заснула посреди битвы.

Сильные руки взяли её за плечи, и лихорадочные поиски опасности Фэйт утихли от успокаивающих волн комфорта в глазах Рейлана. Она вспомнила, что случилось. Марвеллас здесь.

Ноги Фэйт спустились с шезлонга, на котором она лежала. Они собрались в этой приёмной во время бала, прежде чем Зайанна объявила об угрозе битвы на окраине города.

"Что случилось?" – потребовала она, вставая, но пошатываясь на ногах.

"Марвеллас разрушила твой ментальный барьер. Тебе нужно было восстановиться."

"Как долго это длилось?"

"Всего несколько часов."

Рейлан рассказал ей обо всём остальном, и Фэйт становилась всё более разочарованной и ужасающейся за своих друзей, которые действовали, пока она была не в состоянии.

Когда глаза Фэйт упали на Джэкона, наблюдающего за ней в углу, её резкость смягчилась. "Эй, Джэк", – сказала она, ожидая, что одно неверное движение заставит его оттолкнуть её.

Он встал, подойдя немного ближе. "Я никогда не видел тебя в таком состоянии. Я волновался..." Он не договорил, но ей не нужно было продолжения.

Фэйт рискнула сократить дистанцию, и когда он не отклонил её объятия, она обняла его крепче. Лицо Джэкона уткнулось в её шею, и она чуть не всхлипнула.

"Не пугай меня так больше. Ты должна жить, Фэйт. Пообещай мне."

"Буду", – сказала она. "Мы оба будем."

Руки Джэкона сжались на мгновение, прежде чем он отпустил её слишком рано для её сердца. Но она цеплялась за эту вернувшуюся нить их дружбы изо всех сил.

Их вырвали из этого момента, когда люди ворвались в комнату. Нерида, Тарли и...

"Найт?" Фэйт пришлось сознательно моргнуть, веря на секунду, что он – проявление её сотрясения.

"Ты ещё не рассказал ей?" – спросил Найт Рейлана.

"Она только что проснулась."

"Ник и Тория пропали", – громко перебила Нерида.

Сердце Фэйт пропустило удар.

"Что значит, 'пропали'?" – потребовал Рейлан.

Всепоглощающий страх охватил Фэйт. Она стояла там, безучастная, прикрыв рукой рот, слушая о том, как её друзей затянуло в бесконечную пустоту, и единственный известный им способ следовать был разрушен после.

"Тарли и я отправляемся в Олмстоун сейчас же", – сказала Нерида.

Рейлан замолчал, расхаживая и рассчитывая. Это был сокрушительный удар по всем их планам и стратегиям без правителей Хай Фэрроу. Всё, что удерживало Фэйт от разрушения, – это крошечная доза надежды, что может быть другой проход, чтобы попытаться вернуть Ника и Торию.

"В Райенелле был зеркальный проход", – сообщила им Фэйт. Она рассказала им, как разбила его и тоже освободила Дрэссэйр там. Это добавляло веса заявлению существа, что проход может быть во всех королевствах.

"Отправляйтесь немедленно – нам нужны Ник и Тория обратно", – приказал Рейлан.

Нерида и Тарли кивнули и быстро ушли, за ними последовали два волка.

Фэйт уже строила свой собственный план, пока слушала обо всём, что случилось, когда она позволила Марвеллас ускользнуть от неё. Она не могла простить себя.

"Я иду за ней", – сказала Фэйт.

Рейлан остановил свою ходьбу у камина. "Я иду с тобой."

"Ты нужен здесь. Битва всё ещё продолжается, и нам нужен лидер в Хай Фэрроу, а также на горной границе, где через несколько дней будет самая большая масса их пехоты."

"У нас достаточно генералов и командиров."

"Это не то же самое. Никто не знает врага, как мы. Ник и Тория должны были руководить нашими силами вокруг Фэрроухолда, но это больше не вариант."

Рейлан подошёл к ней, притянув её за талию к себе. "Мы не расстаёмся. Не сейчас. Не когда любой день может быть нашим последним, и мы противостоим нашему величайшему врагу."

Фэйт уступила. Эгоистично, она хотела, чтобы он сражался рядом с ней.

Найт вмешался. "Я – ключевая часть в убийстве Марвеллас, помнишь? Она не пойдёт одна". Он не смотрел ни на кого из них, прислонившись к дальней стене, рассеянно водя пальцем по предметам на консоли, погружённый в свои мысли.

Джэкон сказал: "Я, может, и не слишком помогу, но я хочу сражаться."

Фэйт очень боялась за него, но кивнула. "Силы, прорвавшиеся через окраину, – только начало. Мы должны ожидать, что больше достигнет даже внешнего города, пока они пытаются разделять и властвовать."

Джэкон понял, встал с твёрдым выражением. Он ушёл, и Фэйт боролась с желанием пойти за ним по какой-то причине. Не выпускать его из виду.

Фэйт, Рейлан и Найт перешли в гостиную, где они размышляли над картой в течение следующего часа, реорганизуя свои планы, пока с тревогой ждали триумфального возвращения Зайанны, Кайлира и Изайи с битвы на окраине.

Один час превратился в два, затем в три. Фэйт грызла ногти, наблюдая за часами, уже собираясь предложить вылететь на своих крыльях Фениксфаер, чтобы посмотреть, что происходит.

Её спасло от этого их возвращение, которое сняло её острое напряжение. Однако зловещая тяжесть, которую они внесли в комнату между собой, заставила Фэйт подготовить свои эмоции. Зайанна, Кайлир и Изайя были в порядке, но что-то было не так.

"Эдит была там", – объявила Зайанна, но её голос был лишён каких-либо эмоций. Она достала украшенный драгоценностями кинжал из-за пояса, сталь теперь была не отполирована, с крапинками засохшей серебряной крови по краям. Зайанна сделала это: убила Эдит и вернула силу Нериды.

"Нерида только что ушла. Может, нам стоит догнать⁠–"

"Мордекай тоже был там". Зайанна перебила Фэйт.

Фэйт начинала подозревать, что они выиграли битву, но цена...

Её глаза уловили Тайнана, который бесшумно вошёл в комнату, опустив голову. Фэйт ждала тёмные волосы Амаи, которая всегда следовала за ним, но их не было.

Зайанна встретилась с ней взглядом, и это было всем подтверждением, которое нужно было Фэйт в её холодном взгляде. Амая была мертва. Фэйт не знала младшую тёмную фэйри хорошо, но что было ясно всем – это несправедливость потери ещё одного чистого сердца и нежной души из-за жестокости войны.

Фэйт закрыла глаза, укладывая потерю внутри себя за всё, что она представляла. Она едва осознала деревянную фигурку в своей руке, прежде чем она полетела в стену, разлетевшись на щепки от её силы.

Столько бессмысленных, трагических потерь.

Зайанна сказала: "Не думаю, что стрела в сердце Мордекая убила бы его, но Амая спасла мою жизнь. Или, по крайней мере, она спасла мою силу. Это то, чего Мордекай добивался всё это время. Почему он держал меня в живых и ценил мою способность Буревестника. Он не питает чувств ко мне – он ждал дня, когда у него будет этот кинжал, который он активно искал, только чтобы вернуть способность, без которой его воскресили."

"Где кинжал сейчас?" – спросил Рейлан.

"У Мордекая", – сказала Зайанна.

Тяжесть невыгодного положения тяготила их.

Фэйт стиснула зубы. "Это не имеет значения, – твёрдо сказала она. – Мы в гуще войны сейчас, и мы не можем дрогнуть."

"Назначьте меня туда, где будут самые тяжёлые битвы. Я должен продолжать сражаться", – сказала Зайанна.

Фэйт понимала. Если она замедлится на секунду, её горе потянет её на дно тоже.

Рейлан сказал: "Мы хотим перехватить их на горной границе. Там будет самое большое противостояние. Несомненно, у них будут силы, которые прорвутся в Хай Фэрроу с других направлений, но если численность с границы прорвётся... Хай Фэрроу будет потерян."

Зайанна кивнула, принимая, что будет командовать на передовой там, пока они все не смогут присоединиться к ней. Фэйт не сомневалась в способности тёмной фэйри удерживать линию до тех пор.

"Я вернусь в небесные пещеры, – сказал Изайя. – На случай, если Марвеллас преуспеет в помещении пагубы Ауриэлис на пьедестал Дакодас, прежде чем вы сможете остановить её. Её последний шаг – достичь своего храма в пещерах, чтобы пожертвовать собой и положить конец миру, верно?"

"Тебе нужно это, чтобы остановить её", – напомнил ему Найт, рассеянно вертя Кинжал Пагубы.

"Тогда отдай его мне."

"Ни за что", – прорычал Кайлир.

Хотя у него не было полных воспоминаний о брате, его глубоко укоренившаяся защита над ним никогда не могла быть стёрта.

"Вы оба пойдёте с Зайанной, – твёрдо вмешался Рейлан. – Нам нужны наши лучшие на главном поле боя. Мы остановим Марвеллас."

Челюсть Изайи дёрнулась, словно он хотел возразить, но не сделал этого.

Рейлан сказал: "Другие генералы и командиры получили свои приказы. Вместо Ника и Тории лорды Хай Фэрроу проводят постепенное предупреждение людям оставаться в помещениях, вооружиться и быть бдительными. Следующие несколько ночей – самые тёмные часы Унгардии. Всё заканчивается сейчас."

Этот момент назревал какое-то время, но это не делало столкновение с ним менее зловещим бременем.

Все приготовились уйти на свои позиции, но Фэйт сказала: "Я горжусь тем, что стою рядом со всеми вами."

Они обернулись к ей, и хотя некоторых её друзей не было сейчас рядом, она чувствовала их дух в этой комнате тоже.

"Независимо от того, с чего мы начали. Как враги". Она взглянула на Зайанну. "Как друзья". Она провела глазами по Кайлиру и Изайе. "Как невероятная давно потерянная семья."

Найт пошевелился, не ожидая упоминания от неё.

Фэйт взяла руку Рейлана. "Как родственные души", – прошептала она, встречаясь с его глазами на одно мгновение. Она сделала долгий вдох. "Я отдала бы свою жизнь за любого из вас, и знаю, что вы сделали бы то же самое, хотя некоторым это может быть труднее признать, чем другим. Я не была бы той, кто я есть, без всех вас. И Ник, Тория, Джэкон, Марлоу, Нерида, Тарли. Для меня величайшая честь сражаться рядом с вами. За лучший мир."