Текст книги "Пламя Феникса (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Пеньяранда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 49 страниц)
– Вот это зрелище, которое я никогда не думал, что увижу, – восхитился Изайя, глядя на стаю Огненных Птиц.
Кайлира с ними не было, но он скоро вернётся. Он улетел, когда они покидали Хай Фэрроу, в поисках Зайанны. Тёмная фэйри даже оставила Тайнана без единого слова объяснения или прощания. Но они все понимали её причины. Она глубоко скорбила о ком-то, кому никто из них не мог выразить сочувствия. Фэйт понимала её потребность в уединении. Однако Кайлир не сдавался в попытках достучаться до неё.
Когда они проехали внешнюю городскую стену, граждане стали выходить из своих разрушенных домов. Несмотря на разрушения, они улыбались. Дети бежали, и люди собирались по обе стороны дороги. Фэйт улыбалась им в ответ, чувствуя их приветствие, их принятие её.
Она слышала бормотание «Королева Феникс» и шёпоты её имени.
Спустя мгновение, когда толпа стала гуще, протягивая руки, которых она хотела коснуться, Фэйт спешилась. Она достала яйцо из своей сумки, желая разделить драгоценный дар со своим народом.
Фэйт Ашфаер была Королевой Феникс, и она поднимет это королевство из пепла.
Её пальцы скользнули по стольким рукам, и она чувствовала любовь в каждой искре. Путь к замку казался гораздо короче, пока она терялась в этом моменте, воссоединяясь со своим народом и обещая им свою преданность так же, как и они ей.
Фэйт пронесла яйцо Феникса в замок, прямо в библиотеку. Стеклянный футляр, в котором когда-то хранилось большое перо Атериуса, исчез, но бархатное ложе для него всё ещё было там. Это был Рейлан, кто подошёл, принеся новое перо, оставленное Атериусом, и поместив его на бархат. Первый намёк на восстановление всего, что было запятнано.
Она заменит стекло и добавит дополнительную защиту своей магией, но пока что она была довольна, оставив всё как есть.
Наступали сумерки, когда Фэйт посетила Стеклянный Сад. К её облегчению, большая его часть осталась нетронутой. Она приготовилась найти его разрушенным горькой яростью Малина, но идеальные соцветия белых роз сияли ярко, как сотня лун, под опускающейся ночью.
Её пальцы скользнули по мягким лепесткам. Присутствие Рейлана витало неподалёку, но он дал ей момент размышления в тишине. Это был сад её матери, и её отец сохранял его десятилетиями в её память. Фэйт подняла взгляд на темнеющее небо, пробуждающееся звёздами, и тепло разлилось по ней, словно они наблюдали за ней, их души были сильнее всего в этом общем пространстве.
– Ваше Величество, – прервал её страж замка.
Фэйт обернулась к нему, кивнув, чтобы он говорил.
– Я хотел спросить, что бы вы хотели, чтобы мы сделали с телом Малина Ашфаера.
Она на мгновение напряглась при его имени, но затем напряжение растворилось в... печали.
– Он будет похоронен в склепах вместе со своими королевскими предками, – сказала Фэйт.
Она почувствовала колебание стража, желавшего спросить её об этом. Большинство знало, что он совершил, но Фэйт была уверена в том, где его место.
– Конечно, Ваше Величество. – Страж поклонился и ушёл.
Рейлан подошёл к ней сзади. Его руки обвили её, и она откинулась на него. – Твоё сердце слишком золотое для этого мира, – пробормотал он.
– Малин совершил невыразимые вещи. Я никогда этого не прощу и планирую забыть его в своей собственной истории. Он упокоился благодаря Найту. Хотя он и не успел узнать своего сводного брата, он понял его сползание во зло так, как не смог бы никто из нас. Так что в память о Найте я сделала это для него.
Губы Рейлана прикоснулись к макушке её головы. – Думаю, ты приняла правильное решение.
Фэйт повернулась в его объятиях, поражённая живописным видом его, всегда завораживающего при лунном свете. Он делал его волосы ослепительно белыми и осветлял его сапфировые глаза, заставляя их сиять ярче любого алмаза.
Она провела руками по его груди. – Теперь ты действительно привязан ко мне, Рейлан Эрроувуд Ашфаер.
Его неприкрытая улыбка была сокровищем.
– Ты действительно такая нетерпеливая, – задумчиво сказал он.
Фэйт уже собиралась спросить, что он имеет в виду, но он достал что-то из внутреннего кармана куртки, и она ахнула.
Рейлан взял её руку, надевая прохладный металл на её безымянный палец. Фэйт рассмотрела кольцо: золотая оправа обрамляла рубиновый алмаз, простое, но триумфальное. – Оно было твоей матери. Она оставила его, и Агалхор хранил его всё это время. Он хотел, чтобы я отдал его тебе.
Слёзы навернулись на её глаза. – Оно идеально.
– Но я хотел, чтобы у тебя было что-то, что принадлежало только нам.
Он снова взял её руку, надевая второе кольцо на её безымянный палец. На этот раз её слёзы пролились, когда она увидела изящную золотую бабочку. Каким-то образом нижние крылья идеально расходились вокруг рубинового алмаза позади, словно два кольца всегда были предназначены быть парой. Оно не было таким же, как то, что было у неё раньше, но это делало его ещё более особенным. Это была дань их прошлому, но надежда на их будущее.
Фэйт встретила его глаза замутнённым взором. – Ты идеален, – прошептала она.
Рейлан взял её лицо в свои руки и поцеловал с яростным обещанием. – Я твой, Фэйт Эрроувуд Ашфаер. Твой лучший друг, твой спутник, твой консорт, твой муж. С этого дня... до самого конца времён.
Конец.
ЭПИЛОГ ПЕРВЫЙ
Фэйт сидела в присутствии всех, кто был ей дорог, за большим круглым советским столом в Далруне. Без королевской семьи, год спустя их победы в Войне Самых Тёмных Часов, правители Унгардии единогласно пришли к решению, что эти земли будут свободными; нейтральной территорией. Многие тёмные фэйри, оставшиеся без дома после обрушения Гор Мортус, выбрали местом жительства именно здесь. Это будет место, где фэйри, тёмные фэйри и люди смогут сосуществовать под управлением органа, назначенного каждым из правителей шести окружающих королевств.
Их ежегодные встречи для обсуждения дел королевств и континента будут проходить прямо здесь, за этим столом, где они все сидят как равные, на земле, которая принадлежала всем им и никому из них.
По крайней мере... это решение было *почти* единогласным. Не хватало одного решающего голоса.
Кайлир незаметно вошёл через боковую дверь и печально покачал головой Фэйт.
Зайанна не придёт.
Она яростно отказывалась от своего титула королевы Вальгарда. Тёмная фэйри всё ещё горевала, и хотя Фэйт не могла испытывать печали из-за смерти Маверика после всего, что он совершил, она понимала потерю Зайанны. Маверик не был её злодеем; он был её отражением, и в конце... всё то время, что он скрывался за злодейством... её защитником.
Более того, Зайанна не получила завершения из-за его смерти, поскольку Мордекай всё ещё оставался в бегах. Его не видели, хотя все они прилагали усилия, чтобы попытаться выследить его. Фэйт знала, что это тоже не давало покоя Зайанне.
– Мы не можем больше задерживаться, – сказал Рейлан тихо ей на ухо. Он поднял их сплетённые пальцы и поцеловал её костяшки.
Фэйт нежно улыбнулась ему, всё ещё испытывая щекотание бабочек в животе каждый раз, когда их взгляды встречались так близко. Он был абсолютно завораживающ в своих королевских чёрных, золотых и багряных одеждах. Скромная золотая корона украшала его серебряные волосы, и Фэйт никогда не перестанет считать себя самой удачливой на свете, потому что он у неё есть.
– Мы можем начать, – сказала она, сжав его руку, прежде чем отпустить.
Фэйт окинула взглядом стол, охваченная любовью и гордостью при виде всех её друзей и союзников, собравшихся вместе лишь с надеждой и радостью для обсуждения. Остальные переговаривались между собой, и она насладилась ещё одним мгновением, наблюдая за их счастьем.
Ник и Тория склонились друг к другу, разговаривая заговорщически, с такими сияющими улыбками и мягким смешком. Пока Ник носил свой обычный цвет тёмно-синего, а Тория сохранила свои изумрудно-зелёные платья, они с гордостью объединили королевства в глубоком зелёном поясе, который Ник носил вокруг талии, и в синем поясе Тории. Их короны соответствовали друг другу, изгибаясь вверх в виде лёгкого пика спереди, подобно оленьим рогам. Их королевские гербы располагались бок о бок в виде латунных брошей на их церемониальных наплечных плащах.
Её дорогие друзья были абсолютно изысканным воплощением любви и королевской власти.
Тарли и Нерида были в белом и золотом, выглядя настолько неземными, что у Фэйт перехватило дыхание, когда они впервые появились. Нерида была известна своему народу как королева Амели Да'Нейд, но среди друзей за этим столом она дорожила своим скромным странническим именем – Нерида. Тарли остался верен своему решению, отказавшись от притязаний на олмстоунский трон, несмотря на протесты Нериды. Скромный принц хотел быть её – её супругом, и ничем более. Он отдал свой трон своей сестре Опал, которая была слишком молода, чтобы править одна, но её мать сидела рядом с ней, исправившаяся и освобождённая от своей жизни холодной стороной Варласа Вулверлона. Обе носили знакомые одежды Олмстоуна в их цвете тёмного пурпура.
Взгляд Фэйт задержался на пустом кресле перед вырезанным на столе змеиным гербом Вальгарда. Остров, который считался злодейским, ничем не отличался для них. Жители, в основном тёмные фэйри, хотели мира и связи с материком после столь долгого бесплодного одиночества. Их земли всё ещё не ростили ничего естественного, и Фэйт, вместе со всеми остальными, была полна решимости помочь им планами торговли. Без монарха дела в королевстве были неопределёнными, но Фэйт не теряла надежды, что Зайанна, возможно, вернётся и заявит свои права по рождению.
Она хотела, чтобы Зайанна стала частью этого дня, но, как пытался следить за ней Кайлир, каждый раз, когда он входил с ней в контакт, это не было радушным приёмом.
Фэйт наблюдала, как Кайлир молча обходит стол, чтобы встать позади того места, где сидели Фэйт и Рейлан, присоединившись к своему брату Изайе и Тайнану, который после войны без проблем влился в ряды армии Райенелла.
Стол был из тёмного ореха, с гербами всех семи королевств, выжженными на дереве перед каждым монархом. Пальцы Фэйт с гордостью скользнули по её эмблеме Феникса.
– У меня для тебя сюрприз, – пробормотал Рейлан. Его низкий тон пробудил дрожь вдоль позвоночника.
– Это ты пытаешься поторопить собрание?
Она повернула к нему голову, а он облокотился на подлокотник своего кресла, лениво откинувшись и наблюдая за ней. Его улыбка была коварной. Его пальцы коснулись её щеки.
– Абсолютно.
Фэйт не нужно было больше подбадриваний. Её ладонь легла на большую эмблему Феникса на столе, и её магия разлилась по линиям, заставив её светиться. В свою очередь, другие за столом тоже загорелись один за другим.
Перед совиным гербом Далруна не было кресла, а стояла статуя. Фэйт не видела Маверика Блэкфэйра, когда смотрела на неё – тёмного фэйри, который убил её, убил Агалхора и убил многих, чтобы избавить Зайанну от непростительных деяний. Вырезанный в королевских одеждах, храбро позирующий и носящий корону Далруна... был Каллен Озирион.
Все семь королевских эмблем продолжали светиться, когда Фэйт убрала руку на колени, и они не погаснут, пока собрание не закончится.
Это привело остальных к внимательной тишине.
Фэйт сделала долгий вдох, выровняв подбородок. – Прежде чем мы станем отвратительно формальными, как монархи, чтобы обсуждать дела королевств, я должна сказать это... – Она вынуждена была сделать паузу, сглатывая комок в горле, эмоции чистой благодарности и любви. – Мы прошли через Преисподнюю за эти земли и друг за друга. Унгардия никогда не была сильнее, более единой, чем с нами. Я надеюсь, история запомнит нас не просто как победителей и правителей самых тёмных часов, которые видел наш мир, но как семью, которую мы нашли друг в друге и которая делала нас сильными. Что наши узы друг с другом гарантировали, что мы не можем проиграть. У нас всех есть свои королевства для правления, но мы – одна земля, один народ, и движение против одного из нас – движение против всех нас. Рассвет Объединённой Унгардии начинается здесь.
Глаза Ника блестели нежностью, в то время как его полуулыбка изогнулась от забавы. – Для той, кто не была воспитана в этой роли, как остальные из нас, ты действительно замечательный маяк-пример. Ты не смогла бы сделать это без нас, но мы все нуждались в тебе так же сильно, как и ты в нас.
Тория шмыгнула носом. – Ты обещала, что не будет эмоционально.
Все рассмеялись, и не только глаза Тории блестели. Было трудно выдохнуть и устроиться в своём покое после столь долгой борьбы.
Тарли сказал: – Я не думал, что окажусь здесь. Долгое время я даже не думал, что хочу этого. Я нашёл причину в Нериде, но я нашёл принятие во всех вас.
Серая кожа от укуса тёмного фэйри так и не исчезла, но у него была полная функциональность руки и кисти. Хотя она не знала его так хорошо, Фэйт была рада, что он пережил это. Тарли Вулверлон был героем не меньше любого из них за свою тактику в войне.
– Я научилась выращивать овощи! – восторженно сказала Опал.
Мягкий смех пронёсся по столу. Юная принцесса была в безопасности на ферме на окраине Олмстоуна благодаря Тарли и его друзьям-людям, которые приютили их.
В течение следующих двух часов они делились тем, как поживают их королевства и что ещё нужно восстановить. Они были полны решимости помогать друг другу, где могли, ресурсами и рабочими.
Когда всё закончилось, Рейлан увёл Фэйт.
– Куда мы идём?
– Я нашёл кое-что, что тебе нужно увидеть.
Они петляли по замку, который всё ещё находился в состоянии ремонта. Фэйт остановилась у разорванной картины, её рука была в руке Рейлана, напряжённая от напряжения.
Фэйт застыла в мгновении размышления. – После всего, что он сделал... он никогда не надеялся на искупление, не так ли?
Портрет Маверика – нет, Каллена – был разорван. Два шрама пересекали его лицо. Фэйт срочно отметила в уме, что нужно его восстановить.
– Я был почти тем, кто убил его... – голос Рейлана затих.
Фэйт сжала его руку.
– Это было похоже на то, что он ждал этого. Как будто он знал, что я приду, и уже сдался.
– Цель, которая заставляла его бороться, была исполнена, – прошептала Фэйт.
Она никогда не ожидала испытывать какие-либо чувства к Маверику, но, услышав его последнее послание, Фэйт могла хотя бы понять его. Он сделал всё это ради Зайанны. Фэйт знала такую любовь. Ту, что делает людей злодеями во имя её. Она жертвовала ради Рейлана и подвергала мир риску, и у неё не было сожалений.
– За исключением того, что Зайанна отвергла всё это, – сказал Рейлан.
– Её место среди нас всегда будет открыто. Когда она будет готова... она вернётся.
– Надеюсь, ты права.
Фэйт повернулась к нему, отгоняя мрачность улыбкой. Она ткнула его в грудь. – Ты наконец перестал притворяться, что ненавидишь её.
Он закатил глаза, схватил её за запястье и притянул к себе вплотную. – Есть королевство, которому нужен лидер, прежде чем оно скатится в анархию. Я признаю, что она важна.
– Ты всегда первый, кто видит Кайлира и спрашивает о ней в момент его возвращения.
– Я должен убедиться, что он возвращается с четырьмя конечностями и двумя глазами после своего опасного ежемесячного вояжа.
Фэйт рассмеялась, и Рейлан улыбнулся, прежде чем наклонить голову и поцеловать её. Ей хотелось большего после их долгого дня разговоров о королевской политике и встреч с друзьями.
Прежде чем она смогла прижать его к стене, Рейлан отстранился, усмехаясь её протестующему взгляду. – После, – пробормотал он, ещё раз прижавшись губами к её губам, прежде чем взять её за руку и продолжить их путь.
Они спустились на несколько лестничных пролётов, так что Фэйт предположила, что они теперь под землёй. Она не могла даже начать гадать, что он мог найти в своих многочисленных разведках этого замка, пока они решали, как его использовать и что больше всего нуждается в ремонте после века, который он провёл, захваченный вражескими тёмными фэйри без порядка.
Комната, в которую он привёл её, была тёмной, и она закашлялась от пыли через несколько шагов. Засунув нос в локоть, она осмотрела полки, которые, казалось, были завалены безделушками и артефактами. Глубже внутри Фэйт увидела что-то большое, прислонённое к дальней стене и покрытое старой простынёй. Именно к этому Рейлан отпустил её руку и подошёл. Когда он откинул простыню, Фэйт вздрогнула от собственного отражения.
Это было зеркало... с острыми краями, без рамки.
– Это...? – Фэйт не была уверена, хочет ли она, чтобы это было тем, о чём она думала.
– Зеркало дрэссэйра, да.
– Как ты можешь быть уверен?
– Потому что моё отражение *помахало* мне, когда я впервые обнаружил его. Спроси Кайлира – он чуть не выбежал отсюда с криком.
Фэйт хихикнула. – Уверена, у него была бы другая версия событий.
Рейлан вернулся к ней, положив руку ей на бедро, пока они вместе смотрели на своё отражение. – В прошлый раз, когда я был здесь, я увидел проблеск знакомого лица.
Фэйт с недоумением посмотрела на него. Пока цвет не влился в зеркало – тёмный и сверкающий, словно разворачивающееся ночное небо. Оно манило её шагнуть вперёд; взмыть в его бесконечные просторы.
– Что это? – выдохнула Фэйт с изумлением.
Полотно полуночи, лелеющее сотни созвездий, начало меняться. Оно превратилось в завихрения звёздного света, прежде чем Фэйт начала различать очертания зданий. Город, рождённый для луны и звёзд, настолько ярко он сиял под ночным небом. Фэйт сделала шаг ближе, заворожённая звёздным лабиринтом и гордым, сверкающим чёрным замком.
Затем изображение снова изменилось, и позвоночник Фэйт выгнулся от шока.
– Это Найт, – сказала она.
Найт не обращал на неё никакого внимания. Возможно, он не видел её. Найт носил улыбку, которую она никогда раньше на нём не видела – ту, что сняла с него все жестокие черты, чтобы обнажить лишь чистую любовь и радость к женщине рядом с ним. Она была абсолютно захватывающей дух. Её серебряные волосы имели пряди, которые сверкали, когда она двигалась, улыбаясь с таким же обожанием Найту. Оба они были одеты в одеяния, подходящие Богам, и каким же божественным зрелищем они были.
– Астрея, – сказала Фэйт, вспоминая её имя. Избранница Найта. Женщина, к которой он предпочёл вернуться, а не оставаться в этом мире, где он родился.
Глаза Фэйт наполнились слезами, но она моргнула, чтобы прояснить зрение, желая полностью запечатлеть этот момент. – Он вернулся к ней, – сказала она.
Рука Рейлана крепче обняла её, и его губы прижались к её голове. – Такие счастливые концы, как у них и у нас, стоят того, чтобы пройти через Преисподнюю, – сказал он.
– В каждом мире и в любое время.
– Это наше обещание. Хочешь доказать это?
Фэйт не могла отрицать, что её манит шагнуть сквозь зеркало, если оно может перенести её в тот прекрасный город. Обменяться более счастливыми историями с последним оставшимся у неё членом семьи. Но в этом мире её ждало ещё многое, и поэтому пока она хотела остаться прямо здесь.
– Может быть, когда-нибудь, – сказала она и позволила себе мечтать за пределами границ своих собственных звёзд.
Её сердце переполнялось от счастья Найта, и она ловила каждый последний проблеск ночи и звезды, которая отвернулась от зеркала, когда оно начало меркнуть.
Прежде чем Фэйт и Рейлан отправились домой в Райенелл, у Фэйт была ещё одна последняя остановка, которую она должна была сделать.
Глядя на две фигуры, которые гордо стояли на рыночной площади внешнего города Фэрроухолда, Фэйт отдала дань уважения своим павшим друзьям, опустившись на одно колено. Видеть их лица, высеченные в камне, вместо того чтобы иметь их рядом с собой, никогда не становилось легче, но она была рада, что их храбрость и жертва были увековечены прямо здесь.
Джэкон Килнайт и Марлоу Килнайт
Павшие Герои Войны Самых Тёмных Часов
После этого она оказалась в Вечных Лесах с Ником. Они лениво фехтовали на мечах, бессмысленно болтая о придворных сплетнях.
– Асари в последнее время особенно защищает Торию. Я знал, что рано или поздно этот волк обернётся против меня, – сказал Ник.
Фэйт уклонилась под его мечом, развернулась на подошве, прежде чем сделать выпад вверх и блокировать его следующую атаку.
– Разве Катори не остаётся с тобой тоже? – спросила Фэйт.
Ник фыркнул, и у Фэйт дёрнулся уголок рта от его притворного раздражения.
– Да. По-видимому, ей ужасно холодно на Лейкларии. Теперь у меня две огромные дворняги, которых я никогда не просил.
– Ты их любишь, – поддразнила Фэйт.
Она сделала финт влево, и Ник попался, дав ей возможность обезоружить его, ударив кулаком по его руке с мечом. Ник шипел, тряся ушибленной рукой с недовольной гримасой.
– Я не был внимателен, – пожаловался Ник.
– Что угодно, чтобы ты мог спать по ночам, – съязвила Фэйт, вкладывая Лумариас в ножны.
– Кстати об этом, Асари начала забираться в нашу кровать, и Тория находит это *милым*.
Фэйт рассмеялась. – Может быть, она лучше обнимается.
Он бросил на неё недовольный взгляд, от чего она улыбнулась ещё шире. Она так скучала по Нику, когда они были врозь, но это делало эти моменты воссоединения такими особенными.
– Нам стоит вернуться, если ты хочешь отправиться в путь в Райенелл до наступления темноты, – сказал Ник, поднимая свой меч.
Фэйт направилась к руинам храма и села на разрушенные ступени. – Я останусь ещё на несколько минут. Встретимся в замке?
Её взгляд скользнул к двум могилам, покрытым голубыми каплями цветов. Место упокоения Джэкона и Марлоу было таким прекрасным.
Ник кивнул с понимающей улыбкой, и она смотрела, как он уходит.
Тишина леса продержалась лишь мгновение.
– Ты всё ещё не сказала ему, что можешь нас видеть? – Звук голоса Джэкона заставил её нос и глаза заколоть.
Она повернула голову, и вид его исцелил и разбил часть её. – По-своему... он тоже видит вас, – прошептала она.
Фэйт не знала, был ли Джэкон настоящим или просто отчаянным плодом её воображения. В ней больше не было сущности Ауриэлис – Духа Жизни. Но, возможно, сущность Марвеллас, Духа *Душ*, с которым она родилась, позволяла ей проявлять образы душ Джэкона и Марлоу здесь.
Марлоу обвила рукой руку Фэйт, прислонив голову к её плечу. Прикосновение было едва ощутимым – семя сомнения, что это реально. Но Фэйт отбросила свои сомнения и решила верить.
Только здесь она могла притвориться, что они всё ещё с ней во плоти, но где бы она ни была, они жили в её сердце каждый день.
– Рианнон навещала нас несколько раз за прошедший год, вместе с Ливией, Сáмарой и их Фениксами. Рианнон не говорила прямо, но я уверена, она считает меня эгоисткой за то, что я не отдаю яйцо Атериус ей, чтобы отвезти на остров. Если оно не вылупилось для меня, то я лишь сдерживаю его от поиска того наездника, для которого оно было предназначено, – рассказала Фэйт.
Её грудь сжалась от боли при признании, что она так отчаянно хочет, чтобы птенец пробудился для неё, чтобы она могла сохранить часть Атериус, по которой так сильно тосковала.
– Ты не будешь последней Ашфаер, которую оно может выбрать, – сказала Марлоу.
Сознание Фэйт открылось с надеждой и томлением, которые она прежде лелеяла маленькими зёрнышками. Её рука зависла над животом при прекрасной мысли о сереброволосых Ашфаерах. Она не знала, когда они будут готовы к детям, ведь до этого она хотела столько сделать с Рейланом, но улыбка расцвела на её лице при мысли, что теперь у них есть всё время в мире.
Затем, словно ключ к тому будущему мог почувствовать её радость, Рейлан появился среди деревьев впереди.
– Ну, тогда отправляйся, Королева Феникс, – игриво сказал Джэкон.
Фэйт фыркнула со смехом, но сдержала слёзы, как делала это каждый раз, когда приходилось уходить. Она заставила себя встать, и Фэйт не оглянулась, слишком боясь, что её друзья исчезнут, а иллюзия разобьётся. Вместо этого она пошла к Рейлану, чувствуя их присутствие всё ещё сильным позади себя.
– Готова отправиться домой? – мягко сказал он, протягивая руку, чтобы закинуть прядь волос за её ухо.
– Да, – выдохнула она через сжатое горло.
Её рука скользнула в его тёплую, ожидающую ладонь. Фэйт поняла, что будущее – не дар; это выбор. И теперь, наконец, оно было в их власти.
ЭПИЛОГ ВТОРОЙ
Зайанна сидела у могилы Маверика в полнолуние. Это стало рутиной. Каждый месяц. Она не знала зачем.
Она похоронила его под прекрасной ивой. Наверное, он бы возненавидел это, так что это казалось уместным. Груда камней, отмечавшая место, где он лежал, выстояла почти год с тех пор, как она их сложила. Ни один не сдвинулся. *Упрямый даже в могиле*, думала она каждый раз, когда приходила сюда.
Зайанна сидела в своей торжественной тишине, обхватив колени руками, истощённая от эмоций. – Я думала, что почти нашла его на прошлой неделе, – сказала она Маверику. – Но Мордекай остаётся змеёй под травой.
Зайанна упёрлась подбородком в колени, наблюдая за сияющим шаром в небе. Она ни по кому не скучала. Даже по Тайнану. Потому что знала, что он живёт лучшей жизнью с Изайей и другими, чем был бы рядом с ней. Так что она позаботилась о том, чтобы он никогда не смог её найти. Она была очень хороша в том, чтобы оставаться скрытой...
Для всех, кроме одного человека.
Она не скучала по Кайлиру, потому что он придерживался своей собственной рутины – как-то находить её хотя бы раз в месяц, несмотря на её усилия оставаться необнаруженной. Зайанна начала считать это чем-то вроде игры, пытаясь ускользнуть от него каждым рассветом после полнолуния. Когда он находил её, это давало ей небольшое отвлечение от её неумолимой погони за отцом.
Было мало слухов о Мордекае, и она начинала подозревать, что он бежал с континента Унгардия вовсе. Она просто не могла заставить себя пересечь моря пока. И она знала, что это чёртова упрямая груда камней рядом с ней ощущалась как якорь, не дающий отплыть.
Правители этого континента медленно завоёвывали доверие тёмных фэйри. Она заметила, что некоторые свободно бродили по материку, принятые как граждане в различных новых королевствах.
Они много раз пытались убедить её взять на себя руководство Вальгардом, где большинство тёмных фэйри решили остаться или вернуться. Она отказывалась занять этот трон. Их король всё ещё жив, и пока он не умрёт, призрак его хватки всегда будет цепляться за неё.
Кроме того, сама идея короны на её голове и титула *королевы* была просто смешной. Вся её жизнь была скрытой, спутницей теней. Она не была рождена, чтобы вести тёмных фэйри к свету.
Фэйт и другие взяли под контроль Далрун, *королевство Маверика*, и она возмущалась этим. Они приглашали её туда на *собрание* монархов, как последний раз передавал Кайлир. Она не могла заставить себя ступить в замок Далруна.
Пока она не убьёт Мордекая за убийство Маверика, она не сможет успокоиться.
По правде говоря, Зайанна боялась того дня, когда это произойдёт, потому что после того, как она достигнет своей цели... она не знала, что станет с ней.
В этом мире для неё не осталось ничего, и, возможно, без неё ему будет лучше.
Кайлиру было бы лучше. Она действительно верила, что он уже давно сдался бы, ведь каждый раз, когда он пытался прикоснуться к её замёрзшему сердцу, она отвечала ледяной горечью.
Он не заслуживал этого. Она презирала себя за то, что причиняла ему боль, но он продолжал. Возвращаться. Назад.
Самый долгий срок, который он оставлял её одну, был два месяца, и тогда она поверила, что он наконец отпустил её. Затем, когда он появился посреди того, как она убивала вереницу диких тёмных фэйри, её сердце, возможно, обрадовалось этому, но её разум возненавидел его за то, что он снова расколол его.
Зайанна вздохнула, поморщившись от боли в спящих мышцах, когда встала. Первые лучи рассвета разлились по горизонту – её сигнал уходить.
– Я найду его, – сказала Зайанна призраку Маверика, следовавшему по её следам мести. – В следующий раз, когда приду, я убью его.
Она давала эту клятву каждый раз, хотя ни разу она не была правдой.
Час спустя Зайанна присела на высокой крыше, с натянутым капюшоном и повязкой, закрывающей нижнюю половину лица. Она ждала, желая поймать Кайлира прежде, чем он поймает её.
Когда она ощутила присутствие на крыше позади себя, Зайанна развернулась, готовясь броситься на него, ведь их обычное приветствие всегда взрывалось насилием.
За исключением того, что на этот раз все мышцы её тела застыли, не позволяя двинуться. Она была уверена, что её сердце вырвалось из груди и попало в лапы вторгшегося. Он улыбнулся, и это было так неестественно, что Зайанна выпрямилась, даже споткнувшись о собственные ноги при шаге назад.
– Маверик, – выдохнула она.
– Зайанна, полагаю? Я искал тебя довольно долгое время.
Только когда он заговорил, она вышла из транса. Это был совсем не тот акцент или низкий тон. Тем не менее, комок сформировался слишком густым и быстрым, и Зайанна не могла его сглотнуть.
Её следующие слова были едва писком. – Кто вы?
– Мои извинения, – сказал он. Чем дольше она смотрела и чем больше он говорил, тем больше она начинала замечать, насколько этот мужчина отличался от Маверика. – Меня зовут Терон Озирион. Каллен был моим старшим братом.
Его волосы были длиннее, спадали ниже затылка. Его глаза были похожей формы, но простого коричневого цвета. Его манера речи сохраняла чувство царственности, которое Маверик позволил упасть до холодной депрессии. Затем, позади него... Зайанна была слишком потрясена, чтобы заметить маленькую Огненную Птицу на другой крыше, внимательно наблюдающую за ними.
– Маверик никогда не упоминал о вас, – сказала Зайанна, возвращаясь в себя и повышая бдительность.
– Маверик не был моим братом, – ответил он с горькими нотками обиды.
Зайанна стиснула зубы от его отвращения. – Тогда вы искали не того человека. Найдите Фэйт Ашфаер, если хотите трон Далруна.
– Я не хочу. И я нашёл того человека. Ибо незадолго до своей смерти я получил это письмо... – Терон достал пергамент из-под куртки. – Подписанное моим братом, Калленом. Я хочу верить, что в монстре, которым он стал, всё ещё была часть его, и поэтому я пришёл помочь тебе.
– Помочь *мне*?
– Найти Мордекая и убить его. Ты можешь искать возмездия за Маверика, но мне причитается справедливость за моего брата, моих родителей и мою страну, которую он уничтожил.
– Ваша страна восстанавливается. Вы законный наследник и должны сосредоточить свои усилия там.
Терон развернул бумагу, которая теперь выглядела такой тонкой, словно он перечитывал письмо много раз. Он прочитал его ей.
«Судьба могла украсть мою избранницу, мою семью и мою жизнь, но она не украла справедливость. Ты знаешь, кто это сделал. Ты знаешь, что должно быть сделано. Не позволяй моей смерти быть концом этой истории – пусть она станет причиной, по которой Мордекай никогда не узнает ни мгновения покоя. Найди Зайанну Весарию. Она единственная, кому я доверяю свершить достойную справедливость, но и ты должен быть частью этого. Она жестока, упряма; она тень, что задерживается даже во тьме. Пожалуйста, брат, как моё последнее желание, защити её. Ибо она попытается пойти этим путём одна, и я боюсь, что этот путь слишком тёмен, чтобы она смогла вернуться к свету, когда отомстит».
