Текст книги "Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I"

Автор книги: Борис Галенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 73 страниц)

Нам предложили посетить и другие церкви, их всех четыре: при миссии, при посольстве, в квартале Сиба и Ниццуме, но мы за неимением времени решили только осмотреть учреждения при духовной миссии, а именно:

1) школу благовестников для взрослых, в ней проходят богословские науки на японском языке,

2) семинарию для мальчиков,

3) женское училище.

Перед отъездом посетили епископа Николая, принявшего нас самым сердечным образом».

Первое новогодье на чужбине

«20 декабря – Новый Год у иностранцев. Пришлись объехать все стоящие на рейде суда, а их собрались порядочно, тут были англичане, американцы, итальянцы, немцы, французы и японцы. Офицеры ездили на две смены: дело в том, что обыкновенно заставляли пить бокал шампанского на каждом судне, а их больше 20, естественно, одна смена не может выдержать радушных приемов».

«25-го приехал на крейсер епископ Николай. Днем для развлечения команды был приглашен фокусник, а вечером после обеда в кают-компании, на который были приглашены адмиралы и командир, зажгли елку для команды на верхней палубе, раздавали подарки и устроили спектакль. День окончился офицерской елкой в кают-компании, общее настроение не способствовало веселью, и потому все скоро разошлись по каютам».

«1 января 1881 года мы встретили стоя на рейде Иокогамы, это был первый новый год, встреченный на чужбине, всем было грустно, и потому после скромного ужина сей час же разошлись по каютам. Днем были опять бесконечные визиты как в Иокогаме, так и в Токио. На третий день у адмирала завтракал министр иностранных дел Инойе с супругой и дочерью, также русские командиры и часть офицеров крейсера для развлечения барышни».

^{Епископ Николай Японский} 

Чай у Микадо

«21 января получили приглашение представиться Микадо. На вокзале собрались: Адмирал, Флаг-Капитан, капитан 1 ранга Новосильский, командиры судов – капитаны 1 ранга П.Н. Назимов (фрегат “Минин”), П.П. Тыртов (фрегат “Князь Пожарский”), капитан-лейтенанты Е.Ив. Алексеев (крейсер “Африка”), К.Н. Назимов (клипер “Крейсер”), по одному офицеру с каждого судна (с “Африки” мичман Р.), оба флаг-офицеры: мичманы Наумов и Перелешин.

В Токио в придворных каретах проехали во дворец Гошо, куда также прибыл наш посланник К.В. Струве с секретарем бароном Розеном (впоследствии посланник в Японии перед войной 1904 года)[232]232
  Так хорошо знакомый нам по весьма содержательной переписке с адмиралом Дубасовым.


[Закрыть] и драгоманом Малендой. Встреченные чиновниками министерства иностранных дел, мы вошли в залу с раздвижными стенами, общего японского типа.

В зале около кресла, обитого шелковой материей лилового цвета с затканными серебряными астрами, стоял Его Величество Микадо Муцухито в генеральском мундире с двумя принцами по бокам. С самого входа начались поклоны через три шага, пока не добрались до императора, который обменялся с адмиралом короткими приветствиями. Затем начали пятиться назад до дверей. В другой комнате выпили по чашке чая и вернулись обратно в Иокогаму».

После этого краткого, но исчерпывающего изложения, читателю, по-видимому, будет ясно, почему, комментируя другие визиты к «Сыну неба», русские офицеры грустно замечали, что чай был жидок.

Завтраки для приемов

Вслед за «высочайшим визитом» началась череда обратных визитов на флагманский русский крейсер, каковым была тогда «Африка». Принимали, как вы догадываетесь, там малость получше, чем у Микадо, так что в принципе отбою от желающих не было. Хотя бывали и накладки. О них с большим удовольствием повествует наш мичман Р.

«Надо сказать, что ради бывших завтраков, обедов и приемов адмирал нанял поваров и прислугу с сервировкой из отеля, приезжавших чуть ни ежедневно на крейсер. Случалось, вследствие погоды или других обстоятельств прием переносили на другой день, хотя кушанья были готовы, и вот однажды адмирал, в разговоре с одним из офицеров говорит:

– Как жаль, что целый завтрак пропадает вследствие отмены.

– А вы, ваше превосходительство, пришлите его в кают-компанию без церемоний, мы с удовольствием и благодарностью его съедим.

Адмирал обрадовался и сделал немедленное распоряжение как на этот день, так и на будущее время, благодаря чему у нас бывали приятные сюрпризы в виде прекрасных завтраков и обедов, но, к сожалению, слишком редко».

Все-таки, местные товарищи старались не пропускать русскую кухню.

Описание порта Иокосуко не сохранилось

«Наконец, мы собрались посетить Иокосуко, военный порт около Иокогамы».

«К сожалению, подробное описание порта не может быть здесь приведено, так как рукопись погибла вместе с другими документами впоследствии в бою на другом судне».

Обрати, читатель, внимание на эту фразу – тогда еще мичмана Р.

«Африка» осматривает закрытые порты

«20 февраля. Весь рейд и город разукрасились флагами, встречая торжественно прибытие гавайского короля Калакауа I. На другой день опять торжество, но наше собственное по случаю восшествия на престол Государя Императора. Утром были молебствие, салюты с подъемом флагов, днем шлюпочная гонка, вечером иллюминация, музыка и пение».

«27-го приезжали прощаться вице-адмиралы Еномото, Кавамута и Накамута, днем посетил наш посланник с бароном Розеном и А.А. Пеликан, также германский и австрийский посланники.

На другой день, 28 февраля, крейсер “Африка” покинул Иокогаму, направляясь в залив Овари с разрешения Микадо, который хотел выразить особое внимание нашему адмиралу, предложив осмотреть порты, не открытые для европейцев».

Мы действительно горевали

«4 марта ушли в бухту Тоба, тоже не открытую для европейцев. В Тоба мы собрались совершить очень большую поездку внутрь страны к синтоистскому храму, одной из величайших японских святынь, но поездка не состоялась вследствие полученной телеграммы, извещающей Адмирала о событии 1-го марта в С.-Петербурге.

Иокагамский рейд при нашем приходе представлял грустную картину – флаги приспущены, реи скрещены, и полная тишина даже при проходе адмирала.

Приехавший священник отслужил панихиду, привел нас к присяге новому Государю и отслужил молебен по случаю восшествия на престол Императора Александра III.

Мы все были глубоко потрясены и действительно горевали.

Микадо прислал сочувственную телеграмму в посольство, где на панихиде присутствовала вся императорская фамилия.

11 марта вследствие телеграммы адмирала С.С. Лесовского ушли из Иокогамы в Нагасаки внутренним морем, по пути зашли в залив Осака, или Гедсуданадо, где отдали якорь на рейде города Кобе около наших судов – клиперов “Наездника”, “Джигита” и шхуны “Восток”.

В ночь (на 12 марта) крейсер ушел в Нагасаки, куда прибыли 14-го марта к общему сбору всей эскадры.

По-видимому, грозные тучи надвигавшихся военных действий рассеялись – часть эскадры возвращается в Россию, адмирал С.С. Лесовский возвращается в Россию через Америку. Мы должны отвезти контр-адмирала барона Штакельберга в Сингапур, откуда он уедет в Россию на другом судне.

Вот новости, какие мы узнали».

Сингапур и окрестности

«29 марта ушли в Сингапур, где (9 апреля) простились с добрейшим нашим адмиралом Олафом Романовичем, бароном Штакельберг и стали ждать дальнейших решений. 23-го апреля получили приказание обойти все Зондские острова ради каких-то целей, сущность которых, по обыкновению, составляла секрет, в который нас не посвящали.

Бедная наша “Африка” устала от постоянного хождения, и справедливость требовала дать машине поправиться, но неумолимое начальство приказало – и мы пошли, но тащились, как старая кляча.

2 мая по исполнении поручения мы водворились в Сингапуре для окраски подводной части и переборки машины. Во время продолжительной стоянки мы обстоятельно освежили все судно, занимались ученьями с командой в береговом бараке и уделяли время на знакомство с английскими семействами».

Далее мичман Р. вспоминает о путешествии на пароходике вокруг острова Сингапур и о посещении чудесного дворца местного раджи с хрустальной мебелью. Осмотр достопримечательностей занял время, пароходик был тихоходен, и на «Африку» путешественники вернулись к вечеру, не попав на пробу машины, «результатом чего была буря – всем попало от старших до младших чинов, командирский гнев никого не миновал.

Дальнейшая стоянка протекала мирно, только допекала нас жара, ведь надо представить, что Сингапур всего в 90 милях от экватора, да и месяцы-то летние, хуже всего, что ночью также очень жарко и душно. Наши страдания внезапно прекратились получением телеграммы о немедленном прибытии во Владивосток. Приказание было от нового начальника эскадры контр-адмирала Абрама Богдановича Асланбегова…

Попутный муссон и исправная машина доставили возможность прийти в Нагасаки на трое суток и 2 часа ранее предположенного срока».

Благая мысль адмирала Асланбегова

«5 июля покинули Японию и через несколько дней явились перед светлые очи нового начальства, хотя мы его видели раньше, так как он командовал 2 отрядом в эскадре адмирала Лесовского.

Интересная цель нашего прихода во Владивосток стала нам известна в Нагасаки: адмиралу Асланбегову[233]233
  Асланбегов Абрам (Авраамий) Богданович (1822-1900). Русский вице-адмирал (1887), историк. В Крымскую войну, командуя пароходом «Эльборус», трижды выходил в море для нарушения неприятельских коммуникаций. Командовал передвижной батареей под Севастополем. За отличия произведен в капитан-лейтенанты. За участие в обороне Севастополя награжден орденами Св. Анны 2-й степени с мечами и Св. Станислава 2-й степени с короной и мечами. В 1863-1864 годах, командуя корветом «Сокол», совершил переходы из Кронштадта в Николаев в обратно. В 1878 году произведен в контр-адмиралы. В 1879-1882 годах командовал эскадрой в Тихом океане. В 1883 году командовал эскадрой Балтийского флота. В 1884 назначен младшим флагманом Балтийского флота. Награжден орденами Белого Орла, Св. Владимира 2-й степени, Св. Анны 1-й степени, Св. Станислава 1-й степени. Автор ряда исторических работ, опубликованных в «Морском сборнике». Его именем названы два географических пункта в Охотском море.


[Закрыть] пришла благая мысль обойти кругом Тихий океан, чтобы посетить наиболее интересные места; он просил разрешение и скоро получил право идти в путь, взяв с собой два клипера (“Вестник” и “Пластун”).

Адмирал держал флаг на крейсере “Азия” (кап. 2 ранга Амосов) и хотел на нем идти по океану. Но механик, поддержанный командиром, уверил в неблагонадежности машины, и потому адмирал потребовал “Африку”, зная, что тут отказа не может быть и всегда судно в готовности.

Адмирал очень обрадовался, увидев “Африку”, входящую в Золотой рог раньше срока, и пришел в окончательный восторг, когда на свой вопрос Командиру – когда можно будет уходить, получил ответ: “В каждый момент, когда Вашему Превосходительству будет угодно назначить”».

Из Владивостока через Сан-Франциско на Таити

12 июля 1881 года при громе салютов и криков «ура» крейсер «Африка» плавно тронулся в далекий путь. Первым пунктом большой Тихоокеанской программы был осмотр сохранившихся русских владений в северной части Великого океана. Везде приход русского крейсера с веселыми, обаятельными и щедрыми русскими моряками был праздником для местных жителей, надолго оставшийся в их сердцах. Право, читайте оригинал, получите удовольствие. Здесь мы приведем только эпизод, связанный с посещением «Африкой» Командорских и Алеутских островов. По возможности без комментариев.

«29 июля покинули радушный Петропавловск и, несмотря на туман, добрались на другой день до острова Беринга – группа Командорских островов, отдали якорь за островом Топорков. К адмиралу сейчас же прибыл Гребницкий, исправлявший должность исправника и зоолога, также командир парохода “Александр” шкипер Зандман.

Осмотрев селение алеутов и лежбища котиков (место, где вылезают из воды котики и проводят известное время года), зашли в церковь – при ней священника не полагается (приезжает раз в год из Петропавловска).

В 8 часов вечера ушли дальше, утром стали на якорь у острова Медного (той же группы), здесь явился агент Русско-Американской компании Костромитинов, который передал просьбу населения острова разрешить посетить русский военный корабль, так как раньше никогда не видали военных кораблей.

Жители на берегу помещаются в хороших деревянных домах, порядочно зарабатывают и не терпят недостатка. Несмотря на крупную зыбь, заставлявшую крейсер чуть не черпать бортами, стоя на якоре, приехало много жителей на своих утлых шлюпках, их хорошо встретили, угощали, показали все судно и забавляли музыкой. При уходе “Африки” они провожали ее на шлюпках с криками “ура!”».

Немного о котиках

«До 1868 года котиковый промысел на обоих островах принадлежал Русско-Американской компании, она добывала 16 000 шкур котиков.

С 1868-1871 годов промыслом заведовал петропавловский исправник – добыча понизилась.

С 1871 года острова отдали американской кампании Гучкинсон, которая стала получать 42 000 шкур.

Насколько выгодно это предприятие, можно видеть из следующего расчета:

Доход: 42 000 шкур по 4 фунта стерлингов = 168 000 фунтов стерлингов или 1 680 000 рублей. Расход:

Аренда, уплачиваемая правительству 5000 руб.

Плата жителям за шкуры по 1 р. 42 000 руб.

Стоимость промысла 36 000 руб.

Содержание парохода 47 000 руб.

Агенты 50 000 руб.

Итого 180 000 руб.

Следовательно, чистой прибыли 1 500 000 рублей, которую кладут в карман иностранцы, пользуясь русской непредприимчивостью».

На минуту прервем мичмана Р., отметив два момента.

Первый – преподавание отечественной истории даже в Морском Корпусе уже тогда страдало крупными, специфически ориентированными дефектами.

Если бы морские кадеты, а затем гардемарины и господа офицеры Российского Императорского флота были в полной мере и с нужными акцентами осведомлены о том, что уже известно читателю из Книги I, – о Русской Америке и ее конце, – то в записках шла бы речь не о русской непредприимчивости, а о давящей эту предприимчивость государственной измене. Может, и прок тогда какой вышел.

Второй момент чисто технический, для справки современному читателю: 1 500 000 тогдашних русских рублей равны примерно миллиарду долларов сейчас.

А теперь продолжим изложение.

Остатки Русской Америки

«1 августа попали в Беринговом море в крыло урагана, ветер и качка были убийственны (размахи судна доходили до 40° на сторону), только 4-го числа при рассеявшемся тумане в 9 часов утра увидели остров Уналашка, естественно, с каким удовольствием стали на якорь в порту Иллюлюк Капитанской бухты.

К адмиралу прибыл священник Иннокентий, американский агент и доктор; мы, конечно, сейчас же отправились на берег посмотреть русскую церковь и школу для обучения русскому языку, встретили двух священников из алеутов. Отец Иннокентий пользуется популярностью, прихожане в признательность выстроили ему дом; жалованья получает 1800 р. в год.

На соседних островах также имеются русские церкви, так как алеуты – православные и говорят по-русски.

До прихода на Уналашку мы пересекли первый меридиан, а потому прибавился один день – четвертое августа повторилось еще один раз.

Мы пригласили обедать американцев и священника с семействами, обед прошел очень оживленно, играла музыка. Жена американского агента оказалась довольно красивой дамой, и один из наших лейтенантов В.Ш. подарил ей массу японских вещей, хотя в накладе не остался, ее муж в свою очередь ответил шкурами в подарок и помог прибрести на берегу еще несколько ценных мехов.

6 августа праздник – Преображение Господне, команду свезли в церковь, после обеда адмирал делал опрос претензий, которых не оказалось. Адмирал сказал команде, что они должны благодарить за заботы о них командира крейсера и ротного командира[234]234
  Заметим, что командиром роты был как раз мичман Р.


[Закрыть].

В четыре часа дня мы съехали на берег все кто мог, захватив с собой музыку. Большой дом агента имел чердак с гладким полом, вот тут и состоялся бал с легким ужином, а в 10 часов вечера все были уже дома. В числе танцующих присутствовали семейства, бывшие у нас на обеде, и местные обывательницы-алеутки, про костюмы, фигуры и манеры не будем говорить, но танцуют удивительно легко и хорошо.

На другой день мы ушли через Уналгинский пролив очень узкий, но свободный от камней. Когда подошли к острову Уналга, то во всю ширину его играла белая пена от течения и водоворотов вроде того же явления, встречаемого в проходе Наруто в японском средиземном море.

11-го августа адмирал закончил инспекторский смотр, благодарил в приказе командира крейсера и командира роты».

Обратим внимание читателя, что острова Беринга и Медный до сих пор принадлежат России. Даже нынешней, федеративной, если только не были проданы под шумок демократами первого призыва, о чем, впрочем, автору неизвестно. А вот Уналашка и прочие принадлежат к островам Алеутским, которые сдали вместе с Аляской и ихним русскоязычным и православным населением еще в 1867 году.

Так что не вполне понятно, что за инспекторский смотр делал на них в 1881 году русский адмирал. Любопытно, однако.

Сан-Франциско

После всех обойденных островов и территорий, в том числе и канадских, Сан-Франциско, куда «Африка» прибыла 20 августа, показался нашим морякам городом столичного размаха и центром культуры.

Вдобавок подошли спутники «Африки» в ее грядущих походах, клипера «Пластун» и «Вестник» (кап. 2-го ранга Ф.К. Авелан), а довольный адмирал освободил всех от занятий на месяц. Только корабли велел привести в порядок. Но это – дело житейское. Зато очень возликовал русский консул, вполне, говорят, нормальный мужик – Александр Эпиктетович Оларовский, припахавший офицеров, кроме строевой службы, к активному представительству.

Офицеры были не против, особенно когда представительствовать приходилось в местном варианте института благородных девиц. Девицы – тоже. Переписка потом продолжалась, чуть не до прихода крейсера в Австралию.

Были и такие случаи: «Вечером адмирал с офицерами в эполетах ездил на открытие выставки, нам оставили проход среди громадной толпы, встретили гимном, показали выставку, угощали шампанским и в изобилии речами.

Практичные янки соединили приятное с полезным, оказав внимание эскадре, нажили порядочно денег, – они опубликовали, что в день открытия выставки будет русский адмирал с офицерами в форме и назначили за вход два доллара (4 рубля), сбор превзошел ожидания, такая масса публики собралась на выставку.

30 августа по случаю праздника[235]235
  Св. князя Александра Невского.


[Закрыть] отправили команду в церковь под начальством командира роты[236]236
  То есть мичмана Р.


[Закрыть]. Назад возвращались с музыкой, окруженные массой народа.

Когда команда села в шлюпки, к командиру роты подошел мужчина и потом женщина, каждый из них подал по чудному букету цветов. Консул объяснил, что здесь скоро и просто выражают свои чувства: им понравилось прохождение команды, и потому моментально набросали в шапку инициатора денег, купили букеты и поднесли как выражение своего удовольствия».

Не знаю, как обстоят дела сейчас, но тогдашняя американская непосредственность иногда очаровательна!

Короче говоря, в Сан-Франциско было хорошо, даже здорово, и уж, безусловно, весело, но для скудного офицерского кошелька весьма и весьма накладно. Тем более при местной манере вести расчеты на золотые доллары. Были тогда и такие. Причем руководство приказало быть везде и везде держать честь флага, но денег, как водится, на расходы не выделило. Как пишет мичман Р., «истратили запасы, резервы и набрали порядочно вперед».

Нет, все же добрый был обычай, что в плавание ходили в основном холостые. А то потом объясняй, кому ты дарил французские духи. Да если бы только их. Впрочем, мы отвлеклись.

По воле волн

28 сентября 1881 года, оставив на берегу новых знакомых и родственников и пустив сопровождающие клипера по воле волн, по выражению мичмана Р., «Африка» надолго покинула континент для выполнения островной программы.

Первая остановка состоялась 10 октября в Гонолулу на островах, называемых тогда Сандвичевыми, а ныне Гавайскими.

«12 октября адмирал перешел на клипер “Вестник”, пригласив с собой командира “Африки”, штаб и желавших офицеров со всех трех судов, посмотреть вулкан на острове Хило.

От нас поехало мало офицеров, с “Пластуна” не нашлось желающих, это случилось от безденежья, после Сан-Франциско и предстоявших значительных расходов (более 100 долларов на человека)».

Командирская забота

У мичмана Р. были работы по артиллерии, денег много, как у всех… забрано вперед, и он решил предоставить судьбе решить – ехать ему или нет, кстати, самому не хотелось проситься из-за работ, хотя и незначительных…

Накануне отъезда он по обыкновению наблюдал за работой у пушек, выходит Командир.

– В.Ф., надеюсь, вы идете на “Вестник”?

– Не собирался, Е.Ив., по случаю работ у пушек.

– Ведь серьезного ничего нет, поручите другому, а сами извольте ехать.

– Есть, – сказано спокойно, а в душе радость, ведь ехать очень хотелось». Про то, как добирались – и не один день – к вулкану, как жгла подошвы

раскаленная лава, поскольку «русский человек не верит, пока не ткнет пальцем» – читайте в оригинале. Может, когда и издадут. А вообще – на Гавайях было хорошо. И король симпатичный. И придворные дамы приветливые. Жаль, не послушались в свое время Баранова с Шелиховым, а то давно уж Гавайи русскими бы провинциями были.

22 октября покинули гостеприимное Гонолулу, а 30 октября пересекли экватор со всем военно-морским этикетом. В завершение праздника в кают-компании состоялся обед с музыкой в присутствии адмирала и командира.

Голубое пламя

«В одну из ночей привелось видеть чудное явление, когда из-под крейсера с двух сторон, густым потоком, стало вырываться блестящее голубое пламя, как будто мы плыли по огненному морю. Море сияло не блестками (как обыкновенно в теплых странах), но целой сплошной массой, которая распространялась обширными полукружиями по мере удаления широкой, густой волны, то извиваясь зелеными огненными змеями, мелькая вдали и превращаясь дальше в пятна, в точки. Хотя свечение моря – вещь обыкновенная, но когда оно представляется в больших размерах, то получается грандиозная картина.

В течение почти всего перехода мы имели противный ветер и потому на Маркизские острова пришли только 2-го ноября».

Там, где хорошо

«2 ноября поздно вечером крейсер “Африка” отдал якорь в бухте Анна-Мария острова Нука-Гива, группы Маркизских островов.

Нука-Гива – свободный и дикий – с 1842 года перешел в руки французов, утратив независимость, и туземцы простились со свободой.

В главном городе острова Тайое мы застали живущими: губернатора, епископа, монахинь, содержавших школу, и четырех жандармов.

В прежние времена на островах было многочисленное население, но эпидемии, занесенные европейцами, уничтожили много туземцев, а жаль: племя Маркизских островов славится красотой своих форм и принадлежит к одной из красивейших рас.

Однако не сразу глаз привыкает к этим физиономиям: черты лица стройных, прекрасно сложенных женщин как будто жестоки, хотя этот недостаток сглаживается удивительной приветливостью.

Женщины носят легкий капот и душатся сандалом. У них костюм обязателен только в присутствии европейцев, в остальное время капот висит на гвоздике, и женщины так же, как и мужчины, довольствуются тонким поясом с висящей на нем травой, так как татуировка им кажется достаточно приличным костюмом…

Мы полюбили острова Тихого океана, их природу и свободу, а потому с грустью покинули (17 ноября) Таити при громе салюта и звуках музыки.

Прощай, роскошная природа, чудный аромат цветов и чувство независимой, полной свободы на берегу, все хорошее, прощай! Опять пойдут города, визиты, костюмы и прочие стеснения.

На переходе, как всегда, немного успокоились, забыли… зато вспомнили все учения, которые Командир отпускал нам в порядочной дозе».

Новая Зеландия – Австралия

«29 ноября мы уже с новым интересом смотрели на вход в бухту города Аукленда на Новой Зеландии. Относительно времени перехода надо отметить, что мы перешли обратно первый меридиан, и потому один день пропал – приказом адмирала после 26 ноября настало 28 число».

«Из Аукланда крейсер “Африка” направил свой путь по северной части Новой Зеландии и 15 декабря отдал якорь в порту Джаксон города Сиднея в южной Австралии».

«К приходу крейсера прибыл адъютант Генерал-губернатора поздравить адмирала с благополучным приходом и передать, что Генерал-губернатор ожидает адмирала на следующий день в час дня. По этому поводу произошел следующий разговор.

Адмирал спрашивает:

– А кто меня будет встречать? Адъютант замялся и говорит:

– Мне кажется, никто, Ваше Превосходительство.

– Ну передайте вашему Генерал-губернатору, что я не поеду. Смущенный адъютант уехал. Возвратившись через несколько времени,

адъютант доложил адмиралу:

– Для Вашего Превосходительства на пристани будет подана коляска Генерал-губернатора, сопровождать будут адъютанты верхом, для встречи на пристани назначен почетный караул в составе роты со знаменем и музыкой и в момент вступления на берег – крепость произведет установленный салют с подъемом русского флага.

– Вот теперь я поеду, – сказал адмирал и довольный спустился к себе в каюту».

Адмирал Русского Императорского Флота Абрам Богданович Асланбегов, герой Севастопольской обороны, честь русского флага добре умел блюсти. Особенно перед дружественными англичанами.

«На берегу, конечно, этот эпизод получил известность, и результат получился прекрасный: там поняли, что с адмиралом надо соблюдать известные правила.

Нам везде оказывали полное внимание, присылали массу приглашений и выдали каждому офицеру именной почетный билет для проезда по всем железным дорогам Австралии, хотя только что состоялось постановление об отмене этих билетов».

Рождество на «Африке»

«Ввиду приближавшихся праздников Рождества Христова командир крейсера поручил командиру роты приготовить матросский спектакль; выбрали пьесу, декорации написали сами, а для шитья костюмов пригласили портниху из города, которая была удивлена данными ей заказами и много смеялась, снимая мерки женских платьев с матросов».

«25 декабря состоялся спектакль в жилой палубе крейсера; декорации работы фельдшера Курбатова превзошли всякие ожидания по исполнению данных тем. Спектакль почтили своим присутствием адмирал, командир, семейство консула и офицеры “Вестника” и “Пластуна”. После увертюры, исполненной нашим оркестром под управлением капельмейстера Дитша, подняли красивый занавес и дружно сыграли пьесу “Барина дома нет”, затем были четыре живые картины и дивертисмент. По окончании спектакля публика неоднократно вызывала исполнителей и распорядителя».

Международная гонка

«29 декабря устроили международную гонку, на участие в которой изъявили согласие все суда, стоявшие тогда на рейде… Дистанцию для парусных шлюпок назначили в шесть миль, а для гребных – две мили.

Наше торжество приехали смотреть: лорд Август Лофтус с супругой, консул с семьей и другие приглашенные адмиралом. Всех гостей с успехом занял нагл медведь, которого привели к ним за лапу – сначала боялись мохнатого зверя, но потом, видя его добро душную физиономию, возились с ним без устали.

Парусную гонку открыли катера, первым пришел “африканский”, из вельботов нагл шел все время первым, но у него сломалась мачта, и первенство перешло к французскому вельботу. Английский катер и наш второй вельбот перевернулись, людей спасли.

Под веслами все “африканские” шлюпки по всем категориям взяли первые призы – это был наш полный триумф. В газетах писали, что прошло время первенства англичан – теперь северный медведь побеждает и входит в силу».

Новый 1882 год

«Из-за постоянных приглашений нам только 30 декабря удалось использовать полученные железнодорожные билеты». В ночь на 31 декабря возвращались в Сидней в сидячем переполненном вагоне.

Может быть, в частности и по этому встреча Нового года была грустной. «Встреча Нового года прошла у нас самым скромным образом – только поздравили друг друга и разошлись по своим каютам… Тяжело встречать Новый год на чужбине, вдали от своих близких…»

В Мельбурне

14 января из Сиднея ушли в Мельбурн. Приемы и общение везде были на уровне. Но победу русских в гонке 29 декабря просвещенные мореплаватели не забыли: «В промежуток между 30 января и 8 февраля англичане устроили гонку гребных судов, чтобы отомстить за Сиднейскую. При этом пустили гоночные шлюпки с особыми гребцами, не принимая нашего протеста, и всеми неправдами добились некоторого успеха».

Так что все штучки с олимпийскими рекордами даже не вчера начались.

Бывали и просто смешные случаи:

«В свободное время мы посещали театры, знакомых, танцевали у консула и сами принимали гостей. Барышни удивлялись, видя нас белыми – они думали, что мы чернокожие и едим сальные свечи. Чтобы немножко их проучить, мы пригласили несколько знакомых семейств к нам обедать, составив очень хорошее меню.

Старший штурман Э.Г. Э-ъ сел между двумя барышнями и начал говорить одной из них перед каждым блюдом:

– Вы знаете, что будете есть?

– Нет.

– Это суп из сальных свечей.

Барышня делает вид, что ест, а сама не проглотила ни одной ложки, та же история была и с другими блюдами. Обед удался на славу, все ели с аппетитом, только одна барышня осталась голодной, именно та, которая спрашивала, правда ли, что мы едим сальные свечи.

После обеда Э.Г. Э-ъ громко рассказал свою проделку при общем хохоте, а бедная барышня чуть под стол не свалилась от стыда».

В Мельбурне же произошел действительно неприятный эпизод.

Единственный случай за все плавание

«В Мельбурне у нас сбежал буфетчик, подговоривши матроса-вестового украсть у офицера порядочную сумму денег. Беглецы, переодевшись на берегу в вольное платье, поехали по железной дороге в Сидней, рассчитывая там сесть на пароход, идущий в Европу; но незнание языка ввело их в ошибку, и они очутились в поезде, идущем внутрь страны по строящейся дороге. На конечной станции полиция их арестовала и вернула в Мельбурн, уведомив нас о задержании, причем сообщала, что мы можем взять беглецов под своим конвоем, уплатив за каждого по 7 фунтов стерлингов, т.е. по 70 рублей. Делать нечего. Заплатили деньги и отдали беглецов под суд.

Это был единственный случай за все плавание с нашей прекрасно дисциплинированной командой».

Из Мельбурна в Аделаиду

«Несмотря на оказываемое нам видимое внимание и удобную стоянку, мы были рады уйти 12 февраля из Мельбурна, хотя внутренне было жаль покинуть веселый город без стеснительных правил. Причиной, ускорившей наш уход и заставившей этому радоваться, были ежедневные газетные статьи, в которых помещались неприятные вещи и клевета.

В газетах открыто выражали боязнь, что эскадра пришла высмотреть и определить возможность завоевания австралийских колоний».

Далее в записках мичмана Р. приводится дословная выдержка из ведущей мельбурнской газеты за 23 марта 1882 года о коварных планах русского царизма в отношении беззащитной Австралии. Заголовок как из времен «холодной войны»: «Русские планы на Мельбурн. Важные разоблачения».

Интерес эта статья с точки зрения отражения ею реальной действительности, истории и политики представляет примерно такой же, как международные программы нынешнего РФного TV, особенно его «независимых каналов», или аналитические обзоры той же РФной прессы. Но вдумчивых интеллектуалов, видимо, хватало и в те времена, так что моряков «Африки» можно понять.

Из остальных австралийских впечатлений любопытно следующее свидетельство мичмана Р.

Цивилизованные завоеватели Австралии

«Нам рассказывали, что цивилизованные завоеватели Австралии в случае надобности расширить свои владения отправляются партией со своими слугами в ближайшие деревни отчуждать землю по установленному обычаю, который заключается в следующем: участники экспедиции нападают на деревни, сжигают их, а жителей от мала до велика перестреливают без пропуска. Соединение приятного с полезным – пикник и отчуждение земли».