Текст книги "Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I"
Автор книги: Борис Галенин
Жанр:
Военная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 73 страниц)
В этой главе, носящий в значительной степени справочный характер, там, где специально не оговорено, данные приведены по книге генерал-майора А.И. Сорокина «Оборона Порт-Артура», где они изложены связно и компактно{247}. Разумеется, все они посильно проверены по другим источникам. Вполне, кстати, приличная и информативная книга с умеренным количеством обязательного идеологического бреда и основанных на этом бреде оценок некоторых исторических персоналий.
Насколько это было возможно в 1952 году – патриотическая. Могу добавить, что труд генерала Сорокина, вышедший в том же или следующем году в Париже на французском, вызвал благожелательную оценку даже у наших эмигрантов – участников обороны Порт-Артура. Об этом есть упоминание в мемуарном юбилейном сборнике «Порт-Артур», вышедшем в Нью-Йорке в 1955 году. Итак.
Флот и его структуры
Готовясь к войне с Россией, Япония уделила особое внимание созданию мощного военно-морского флота. Предполагалось, что исход войны будет зависеть от того, чьему флоту удастся завоевать господство в водах Дальнего Востока. Без завоевания этого господства японцам было трудно перебросить армии в Корею или Маньчжурию, снабжать их всем необходимым, а следовательно, и вести войну.
На строительство флота японское правительство ассигновало свыше 200 млн. иен[218]218
Более 300 млн. рублей.
[Закрыть], при этом предусматривалось строительство главным образом броненосцев и крейсеров. Контрибуция, полученная с Китая, в основном расходовалась на флот. Напомним, что эта контрибуция, гарантированная, кстати, Россией, составила 230 млн. таэлей[219]219
Таэль – весовая и денежная единица в Китае XIX века, равная примерно 2 руб. 30 коп. золотом.
[Закрыть]. Эта сумма равна в свою очередь 350 млн. иен, или 530 млн. рублей. Вполне приличные деньги по тем временам. Кроме того, в стране был введен специальный морской налог: все получавшие доход свыше 7 иен в месяц обязывались отчислять в фонд строительства флота 10%. В предвоенные годы бурно рос общегосударственный бюджет, львиная доля которого – порядка 30% – шла на строительство флота{248}.
Мы помним, как о грозящей России опасности в связи со стремительным ростом японских ВМС предупреждал в своих донесениях еще адмирал Дубасов в 1898 году. Японская судостроительная программа предусматривала ввести к 1900 году в строй четыре броненосца по 15 140 тонн водоизмещения, шесть броненосных крейсеров по 9 500 тонн, пять легких крейсеров, 11 истребителей и 89 миноносцев{249}.
В отличие от соответствующей русской эта программа была выполнена в срок! В строй вошли броненосцы «Микаса», «Асахи», «Хацусе» и «Сикишима»; броненосные крейсера «Ивате», «Идзуми», «Адзума», «Якумо», «Асама», «Токива» и другие.
Одновременно со строительством флота шло усиленное строительство укрепленных районов и баз для флота в Токио, Куре, Сасебо, Майдзуру и других портах. На портовое строительство с 1896 по 1903 год было израсходовано свыше 20 млн. иен, то есть более 30 млн. рублей. Сравните с несчастным Порт-Артуром.
Были построены доки для ремонта кораблей всех классов, оборудованы ремонтные мастерские, склады для боевых припасов, топлива, запасных частей и т.д. Японцы заготовляли в массовом количестве вооружение и боевые припасы. Особенно много их было закуплено в Англии и Германии. Только один Крупп поставил «продукции» на 70 млн. марок.
Но Япония не только строила сильный флот, она создавала и многочисленную кадровую армию для вторжения на материк. Всего на армию и флот за семь лет, с 1896 по 1903 год, она израсходовала 773 млн. иен – 1 млрд. 183 млн. рублей!
Разведка
Японцы не жалели денег и на изучение сил и средств своего вероятного противника. Русские портовые города на Дальнем Востоке были наводнены японскими «прачками» и «парикмахерами», которые занимались шпионажем. Японцы сумели завербовать шпионов и в Европейской России. В частности, их агентами были пресловутый поп Гапон и эсер-провокатор Азеф.
По сути же всех противников православного государства, а таковых в «образованных» слоях русского общества было большинство, можно смело отнести к «пятой колонне» любого внешнего врага Российской Империи. Именно этой «пятой колонне», а вовсе не внешнему врагу, предстоит сыграть решающую роль в гибели Великой России.
Соединенный флот
К началу войны главные военно-морские силы Японии сосредоточились в порту Сасебо. Флот был объединен в одно целое под названием «Соединенного японского флота». «Соединенный флот» состоял из трех эскадр. В первые две входили боевые корабли первой линии, третья эскадра состояла из вспомогательных кораблей и резерва. Эскадры в свою очередь делились на боевые отряды.
Боевое расписание флота было следующее. Первая эскадра состояла из первого и третьего боевых отрядов, в нее входили шесть броненосцев, четыре легких крейсера, посыльное судно, одиннадцать эскадренных миноносцев и восемь миноносцев. Вторая эскадра, включавшая второй и четвертый боевые отряды, имела шесть броненосных крейсеров, четыре легких крейсера, посыльное судно, восемь эскадренных миноносцев, восемь миноносцев и семнадцать пароходов. Третью эскадру составляли три старых броненосных крейсера, один броненосец, четыре легких крейсера, одиннадцать канонерских лодок, до десяти миноносцев и два парохода.
Корабли главных сил японского флота (первая и вторая эскадры) отличались однотипностью, имели по сравнению с кораблями Тихоокеанской русской эскадры лучший эскадренный ход и современное вооружение.
Следует отметить, что все шесть броненосцев, четыре броненосных крейсера и шесть легких крейсеров, а также почти все миноносцы были построены на судостроительных заводах Торникрофта и Ярроу в Англии{250}.
В тактическом отношении флот был подготовлен слабо, что и доказали его действия, по крайней мере, в порт-артурский период и особенно в бою 28 июля 1904 года. Хотя многие корабли находились в плавании круглый год. Что касается офицерского состава, то он получил некоторый боевой опыт во время японо-китайской войны.
Японский флот находился в несравненно лучших условиях базирования, чем русский. Он опирался на хорошо укрепленные и оборудованные порты, расположенные на главных направлениях, предполагаемых по плану войны. Порты были надежно связаны между собой каботажным плаванием, а по суше – железными дорогами.
Япония сумела подготовить морской театр для ведения наступательных операций. Использовав географические преимущества, она оборудовала на берегах Японского моря и Цусимского пролива первоклассные военные базы: Нагасаки, Сасебо, Моджи, Симоносеки, Куре, Фукуока.
Но самым важным стратегическим преимуществом Японии было то, что она владела Цусимским проливом, соединяющим Желтое и Японское моря.
Армия
Японцы имели специально подготовленные для войны с Россией на период развертывания четыре армии общей численностью в 300 тыс. солдат и офицеров при 894 орудиях. Всего подготовленных войск, по данным английского Генерального штаба, имелось 850 тыс. человек. Иногда говорят, что кадры армии и флота, подготовленные для войны, насчитывали свыше одного миллиона. Но это предел, считая всех обученных запасных.
Руководство боевыми действиями армий и флота осуществлялось Императорской Главной квартирой в Токио.
Боевой подготовке войск было уделено большое внимание. В основном они готовились к ведению войны по германским уставам. Для обучения были привлечены германские инструкторы. Вооружение армии отвечало требованиям момента: было много горной артиллерии, имелись пулеметы (в ходе войны до 24 на дивизию).
Японская дивизия состояла из двух бригад, по два полка в каждой; полк трехбатальонного состава – по 4 роты в батальоне. В составе роты было 216 строевых солдат, вооруженных скорострельной винтовкой, и 6 нестроевых; батальон имел 898 солдат, полк всего 2746. Дивизия в своем составе имела полк артиллерии (24 орудия), полк кавалерии трехэскадронного состава, инженерный и обозный батальоны.
Офицерский состав армии и флота имел удовлетворительную общую и тактическую подготовку. У многих был боевой опыт участия в войне с Китаем в 1894-1895 годах. Японский солдат был фанатичен и вынослив. Патриотическая подготовка в стране стояла на высоте.
С ними в первом приближении разобрались. Посмотрим теперь, как готовились к войне мы. В сравнении с ними.
8. И как мы. В сравнении
«Разработав судостроительные программы для Дальнего Востока, царское правительство допустило грубую ошибку: оно рассчитало выполнение программы на 1905 год. Для строительства были отпущены средства, но постройка кораблей велась медленно, бессистемно, броненосцы строились разнотипные, с недостаточным ходом, крейсеры – безбронные, а проектирование новых типов кораблей тянулось годами»{251}.
Этот пассаж является каноническим в том смысле, что повторяется практически дословно в большинстве исследований, посвященных русско-японской войне. И в некотором смысле отражает действительность. Однако в нем есть прямая неправда – средства на строительство флота, особенно на загранстроительство, которое одно могло помочь срочно исправить ситуацию, как мы знаем, были отпущены совершенно недостаточные. И вместе с тем была произведена злостная дезинформация Государя по возможной дате начала войны.
Сделал это один и тот же человек – С.Ю. Витте. Именно он якобы не смог изыскать денег на строительство флота и оборонительных сооружений Порт-Артура и ввел в заблуждение Императора, «заявив, что по его сведениям Япония раньше 1906 года не сможет начать войну по нехватке финансов».
А кому, казалось бы, знать, как не ему? Ведь именно он был посредником между русской государственной казной и всезнающей международной биржей{252}.
Так что штамп «царское правительство допустило грубую ошибку» требует определенного уточнения. Родина должна знать своих героев. Были у Витте и союзники. Без союзников дело бы не выгорело.
В той же работе Сорокина приведена таблица[220]220
Таблица составлена на основе морских бюджетов, опубликованных по России в справочных книжках «Военные флоты» за соответствующие годы, по Японии – в «Итогах войны» (отчет Куропаткина, изд. 1906 г. Приложение. С. 75 – 76). – Прим. А. Сорокина.
[Закрыть], показывающая, в какие годы и какой процент морских бюджетов расходовался на военное кораблестроение Россией и Японией. Мы приведем только окончательные выводы из нее.
«Из этой таблицы вытекают следующие выводы:
а) за 1896-1900 годы японцы затратили на строительство военно-морского флота в абсолютных цифрах 168 миллионов рублей, а царское правительство всего только 110 (без учета сверхсметных ассигнований);
б) характерно, что в годы наиболее интенсивного строительства флота (1897 и 1898 гг.), морской бюджет Японии в абсолютных цифрах больше бюджета России (158,3 миллиона рублей и 130,3 – соответственно), расходование же средств из морского бюджета на кораблестроение в процентном отношении выражается для Японии в 69%, а для России всего лишь в 39%.
За 1896-1900 годы японцы в основном выполнили свои планы по кораблестроению и ввели в строй те броненосцы и крейсеры, которые потом приняли участие в войне 1904-1905 годы. Это позволило японцам в годы перед войной подготовить свой флот к решению боевых задач на море».
Вот почему «однородная» эскадра адмирала Того могла четыре года посвятить и маневрам, и артподготовке, и всему прочему необходимому.
Созданы были условия.
Иначе обстояло дело с кораблестроением в России. В годы, когда японцы уже вводили в строй основные силы флота, большинство русских кораблей только еще закладывалось на стапелях{253}. Как шли дела в судостроении, уже говорилось выше.
В результате мы опоздали со строительством современных кораблей флота, и при Цусиме адмирал Рожественский вынужден был только что вступившие в строй корабли вводить в бой без должной боевой подготовки.
Генерал Сорокин с некоторым удивлением пишет: «Следует особо отметить, что роль флота за последние годы перед войной некоторыми государственными деятелями царской России явно недооценивалась».
А в качестве яркого примера приводит следующий.
«Даже военный министр Куропаткин был противником усиления Военно-Морского флота. В 1900 году в докладе царю он писал: “Уроки истории учили нас идти по тому же пути, по которому шли наши предки, и главную силу России видеть в ее сухопутной армии, расходуя на нее большую часть сумм из уделяемых нашею родиной на военные нужды”{254}».
Слово «даже» в применении к генералу Куропаткину звучит просто умилительно. Далее Сорокин продолжает: «Безусловно верно, что России, особенно в предвидении войны с Германией и Австрией, была нужна прежде всего современная сухопутная армия. Но столь же верно и то, что в начале XX века ей нужен был и мощный флот, в частности на Дальнем Востоке.
Военный же министр, как только речь заходила об отпуске средств для усиления флота, принимал все меры, чтобы провалить ассигнования».
Характерны записи в дневнике Военного Министра Российской Империи за март 1903 года (даты по ст.ст.).
«20 марта. Вчера сидел 2 часа у С.Ю. Витте. […] Витте просил высказать Государю трудность положения и попытаться добиться обещания:
1) не развивать флот;
2) приостановить расходы на Дальний Восток.
22 марта. Вчера с Витте докладывали по вопросу о прибавке к предельному бюджету. Толковали мирно. Дружно убеждали Государя о необходимости приостановить расходы на флот и на Дальний Восток»{255}.
Сладкая парочка! И ведь убедили, сволочи!
Так мирно, дружно и подписывается смертный приговор империям.
А всерьез говоря, за один этот разговор повесить бы обоих следовало бы. За места подходящие.
А теперь насчет предвидения войны с Германией. Правильнее бы говорить: об ее провоцировании. Но это отдельная тема.
«Куропаткин совершенно не понимал происходящих событий на Дальнем Востоке».
А вот тут Вы совершенно ошибаетесь, товарищ генерал! Понимал, и еще как хорошо понимал. А вот Вы ошибаетесь, считая, что: «Исключительно из-за недооценки обстановки, под предлогом недостатка средств, Тихоокеанский флот не проводил больших маневров. Больше того, флот в последние годы перед войной находился в плавании не более 4-5 месяцев в году, а остальное время корабли стояли в базах, в так называемом “вооруженном резерве”».
Потому и не давали средства, что обстановку оценивали исключительно правильно.
«Не было проведено ни одного совместного учения флота с крепостной артиллерией. Немудрено, что впоследствии, во время войны, командиры миноносцев, возвращаясь в базу с операций, боялись, как бы артиллеристы крепости не приняли их за японцев и не обстреляли.
Мало плавали, мало стреляли, не учились маневрировать и т.д., поэтому тактическая подготовка большинства офицеров Тихоокеанской эскадры перед войной была низкой»{256}.
Правильно. Мало плавали. Маневров не проводили. В вооруженном резерве больше стояли. Уголь экономили.
Вот что пишет по этому поводу в своем «Стратегическом обзоре русско-японской войны» известный лейтенант А.Н. Щеглов, докладная записка которого в декабре 1905 года проинициировала создание Морского Генерального Штаба:
«Совершенно так же отличались способы ассигнования на другие статьи расходов по созданию флота. Японцы по мере увеличения флота уделяли значительные суммы на ежегодные большие маневры, на которые, например, в 1900 г. была ассигновано 123 562 иены, а в 1901 и 1902 гг. эта сумма уже возросла до 166 488 иен.
У нас же не только не производились маневры в таких широких размерах, но самое обыденное плавание эскадры из-за трат на расходы угля сильно ограничивалось стоянкой в Порт-Артуре.
Начальник Тихоокеанской эскадры неоднократно ходатайствовал и настаивал на необходимости плавания как для упражнения в стрельбе и маневрировании, так и для изучения вод возможного театра войны, но тщетно.
Когда, наконец, представления Начальника эскадры дошли до Государя Императора и Его Величеству угодно было повелеть, чтобы эскадра больше плавала, то таковое Высочайшее повеление своевременно не было, по приказанию Морского Министра, сообщено Начальнику эскадры, а было положено в железный шкаф Военно-Морского Ученого Отдела»{257}.
Вы можете себе представить, господа, чтобы так поступил какой-нибудь нарком или министр с приказанием, скажем, товарища Сталина? И каковы были бы последствия? Надо полагать, прежде чем расстрелять, долго били бы. И вполне по делу. И после этого «патриоты» осмеливаются поднимать пяту свою на Государя Императора, с приказами которого мог так поступить какой-то министр, совершенно ничего не опасаясь?! Поскольку Царю о таких вопиющих случаях – вопреки присяге! – наверняка никто не докладывал[221]221
В части четвертой этой книги, в главе 3, подробно рассказано, что случалось, когда честный офицер пытался информировать руководство о случаях государственной измены. Механизм сокрытия правды от Государя был отработан.
[Закрыть].
Так что зря генерал Сорокин упрекает Наместника и Командующего Тихоокеанской эскадрой в непонимании обстановки.
Если уж сам Царь был бессилен помочь.
Верная поговорка: любит Царь, да не жалует псарь. Вспомним Николая I и капитана Казарского. А сейчас еще добавим штрих про усиление Петербургом Тихоокеанской эскадры.
Единоличное решение Министра
«В 1901 году Японию постиг тяжелый финансовый кризис. Для облегчения которого был выработан ряд мер, причем, однако, от военных приготовлений Япония не отказалась; ввиду этого, казалось нам, следовало бы по возможности держать на Дальнем Востоке эскадру в соответствии по силе японской, между тем, несмотря на все протесты и доводы Адмирала Алексеева, командовавшего морскими силами, по единоличному решению Министра Тихоокеанская эскадра была ослаблена отозванием в Кронштадт судов “Наварин”, “Сисой Великий”, “Владимир Мономах”, “Дмитрий Донской”, “Адмирал Нахимов”, “Адмирал Корнилов”» (27 сентября 1901 года, телеграмма № 920).
Такое ослабление наших морских сил на Дальнем Востоке было тем более ощутительно, что постройка новых судов и отправление их в Тихий Океан сильно запаздывали».
Нет, как хотите, а не симпатичен мне адмирал П.П. Тыртов!
Случай, надо сказать, и для той поры настолько вопиющий, что новый Морской Министр адмирал А.А. Бирилев, читая эти строки в записке Щеглова, оставил на полях пометку: «Прошу показать мне эти документы. А. Бирилев»{258}.
Боевая готовность?
Так что не мудрено, что война застала русский Тихоокеанский флот не подготовленным к боевым действиям.
На кораблях имелся только один боевой комплект снарядов. Для 12 и 10-дюймовых орудий запасный комплект равнялся 50%, для 6-дюймовой артиллерии – 40%, а для 75-миллиметровых орудий запаса снарядов совсем не было. Мобилизационный план, а также план стратегического развертывания эскадры остались невыполненными.
На день, вернее ночь, начала боевых действий с 26 на 27 января 1904 года главные силы эскадры Тихого океана дислоцированы были так.
На Порт-Артур базировались: броненосцы «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь», «Пересвет», «Победа», «Ретвизан» и «Цесаревич», броненосный крейсер «Баян», легкие крейсеры «Новик», «Аскольд», «Боярин», «Диана» и «Паллада», канонерские лодки и 24 эскадренных миноносца.
На Владивосток: три броненосных крейсера – «Россия», «Громобой» и «Рюрик», легкий крейсер «Богатырь» и 10 миноносцев.
Крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» находились в корейском порту Чемульпо, канонерская лодка «Сивуч» – в Инкоу и «Манджур» – в Шанхае.
Количественный состав ВМФ России
Военно-морской флот России к 1904 году насчитывал в строю 25 броненосцев, 19 крейсеров первого ранга, 7 крейсеров второго ранга, 9 минных крейсеров, 17 мореходных канонерских лодок, 3 броненосца береговой обороны, 63 эскадренных миноносца и 88 миноносцев.
Правда, в составе флота находилось и очень много старых кораблей, построенных еще в 1880-1890 годах и потерявших всякое боевое значение.
Но все равно. Если не второй, то уж третий флот мира точно. Но при всем этом на Дальнем Востоке не было сосредоточено подавляющих по отношению к японскому флоту сил.
Даже дореволюционные военно-морские историки после цусимской поры, такие, к примеру, как А.Н. Немитц, М.И. Смирнов и другие, причинами этого безобразия стандартно выставляют:
– недооценку японского флота,
– боязнь оставить Балтийское море без достаточно боеспособной силы, хотя бы для прикрытия Петербурга от возможной агрессии немцев, а также
– отсутствие возможности из-за противодействия Англии и Турции вывести сильную броненосную эскадру Черного моря через Дарданеллы.
На самом деле, как и многое в этой войне, истинные причины подходят под категорию не недооценки и недомыслия, а скорее уж государственной измены. Вы только что прочли про «единоличное решение министра».
В результате Русский флот на Тихом океане даже в количественном отношении, за исключением броненосцев, уступал флоту противника. Он состоял из семи эскадренных броненосцев и четырех броненосных крейсеров, японский – из шести эскадренных броненосцев и восьми броненосных крейсеров. Семь русских броненосцев принадлежали к четырем разным типам, броненосцы же противника были в основном однотипные и имели большую скорость.
Почему-то обычно пишут, что японские броненосцы несколько уступали нашим по общему количеству орудий главного калибра. Но это сущая неправда. Если понимать под главным калибром 12-дюймовый, то у японцев было в нем очевидное превосходство. Шесть японских броненосцев имели 24 ствола калибром 12 дюймов. А семь русских только 20 таких стволов, поскольку «Пересвет» и «Победа» относились к «облегченным» генерал-адмиральской волей броненосцам с главным калибром 10 дюймов. Про бронирование же их и говорить не приходится.
Но главное преимущество японского флота заключалось в броненосных крейсерах, которые имели: одно 10-дюймовое, тридцать 8-дюймовых и сто шесть 6-дюймовых орудий против: четырнадцати 8-дюймовых и пятидесяти шести 6-дюймовых орудий на русских кораблях этого типа.
Еще хуже было с бронированием: из четырех русских крейсеров, по существу, броненосными могли считаться только «Россия» и «Рюрик», но и они не имели полной броневой защиты по ватерлинии, и ни одно их палубное орудие не защищалось броней; артиллерийские расчеты были не прикрыты даже от шрапнельного огня.
Русский флот был рассредоточен, что отразилось на его боевой мощи: против 14 броненосных японских кораблей на порт-артурском направлении у нас было всего 8.
Подготовка Тихоокеанской эскадры к войне
Порт-Артурская эскадра физически не могла успеть стать подготовленным к войне боевым организмом. Броненосцы «Ретвизан» и «Победа», крейсера «Диана», «Паллада» и «Боярин» пришли на Дальний Восток во второй половине 1903 года, а часть кораблей прибыла туда еще позднее. За такой короткий срок пребывания в Порт-Артуре эти корабли не могли быть подготовлены для совместных действий в составе эскадры.
Флот находился в крайне невыгодных условиях базирования. Напомним, что благодаря целенаправленным усилиям русского МИДа и попустительству – в лучшем случае – Морского Ведомства Россия имела на Дальнем Востоке всего два порта – Порт-Артур и Владивосток, расстояние между которыми по морю было примерно 1800 километров. Чтобы перейти из одного порта в другой, нужно было миновать японский флот, контролировавший Цусимский пролив. Сообщение между русскими базами могло быть быстро прервано.
Патриотическая роль вышеназванных министерств, а также Военного Ведомства, не говоря уж о Министерстве Финансов, в создании такой ситуации была подробно освещена в Книге I.
Протяжение сухопутных путей сообщения между Порт-Артуром и Владивостоком равнялось 1600 километрам (по железной дороге); при этом одноколейная дорога, плохо охраняемая, проложенная по чужой – арендованной – территории, не могла служить надежным сообщением во время войны. Сибирская железная дорога на Забайкальском участке и Восточно-Китайская дорога могли в начале войны пропускать только по три маломощных поезда в сутки.
Порт-Артур, как это видно из сказанного, не представлял собой неприступной крепости, способной выдержать удар серьезного противника, и не мог обеспечить флоту безопасного базирования.
С Порт-Артуром и флотом ясно. Ну а с армией, армией-то что?
Сухопутная армия, как и русский флот, оказалась также плохо подготовленной к войне. Титаническими усилиями своего руководства.
