Текст книги "Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 195 страниц) [доступный отрывок для чтения: 69 страниц]

   – На каком празднике, мой господин? – не поняла Александра.

   – Через четыре дня праздник цветения риса. Господин выставляет угощение, будут танцы и состязания.

   – Я ничего об этом мне знал, Кирибуцо-сей.

   – Благородные бьются на мечах, – продолжал соратник.

   Проскучав всю ночь, он был рад хоть такому собеседнику.

   – А простолюдины соревнуются в борьбе. Второй год среди юношей побеждает Вонгыр, – воин усмехнулся.– Победитель получает козу.

   Оставив Александру в замешательстве, соратник пошел дальше по обычному маршруту.

   Совершив кувырок через голову, Алекс удовлетворенно улыбнулась. И тут услышала какой-то шум.

   "Вот гадство! – вдруг вспомнила она. – Чжанчол же велел пораньше воды на кухню принести!" Проклиная себя за забывчивость, она рысью бросилась на кухню. Там ее встретила ругань кухарки:

   – Хорошо, что я со вчерашнего дня воду оставила, а то на чем бы стала господам завтрак готовить!

   Алекс схватила деревянные ведра и побежала к колодцу. На дворе царила суета: ходили вооруженные соратники в доспехах, конюх запрягал лошадей в старую повозку. Ее вчера вытащили из сарая и долго приводили в порядок: меняли кожаные рессоры, подкрашивали лаком потертые поручни.

   Когда Александра делала третий водовозный рейс, на крыльцо главной башни вышел хозяин замка: тоже в доспехах и Сайо. Алекс обратила внимание, на сколько хмурой была физиономия Гатомо, на столько светилось плохо скрываемой радостью лицо его воспитанницы.

   Подскочил Чжанчол.

   -Ты где лазишь?

   – В колодце, – ответила Александра, глядя, как господа усаживаются в повозку.

   Ключник хотел было продолжить политико – воспитательную работу, но тут Гатомо жестом позвал его к себе. Алекс подхватила ведра и пулей скрылась за дверьми кухни.

   Выругавшаяся и подобревшая кухарка заставила его мыть рис для завтрака слугам. Работа на кухне считалась среди обитателей замка не престижной, но Александре это было по-барабану: рис мыть или курятник чистить.

   В кухню вбежали служанки. Помещение моментально наполнилось смехом, торопливыми разговорами и хихиканьем.

   – Есть что-нибудь покушать? Смира, дай пожевать.

   – Господа все съели.

   – Завтрак готов?

   – Тихо вы, сороки,– перекрыл шум мощный голос кухарки.

   – Нет еще ничего. Вон по яблоку возьмите, если невтерпеж.

   – Почему рис еще не готов? – набычилась Пина. – Ты же знала, что господа уезжают на рассвете.

   – Господ я накормила! – отрезала кухарка. – А вы потерпите. Я же не виновата, что кое у кого память отшибло!

   Александра стойко промолчала.

   – Лучше скажите, чего это их так рано в город потянуло? Я Симару спрашивала, та только щеки надула от важности...

   – Она теперь всегда так ходит, – рассмеялась Тиули и надув щеки пошла, смешно переваливаясь и виляя задом.

   Кухарка засмеялась. Алекс помимо воли тоже улыбнулась. Кухарка вручила ей нож и десяток маленьких луковиц.

   – За платьем они едут нашей маленькой Сайо-ли, – кривляясь сказала Пина. – Будут заказывать у мастериц.

   – С чего бы это наш старый скр... господин так расщедрился? – не на шутку удивилась Смира.

   Стреляя глазками в плачущую Александру, служанки наперебой стали рассказывать:

   – Их пригласил на праздник барон Токого. Говорят, там будет его сестра – очень важная дама из самого Канаго-сегу! Чуть ли не лучшая подруга жены сегуна. Вот Гатомо-сей и решил показать свою будущую супругу в полном блеске. Вот только с ее костями откуда взяться блеску то.. Что не одень, все будет болтаться как на пугале.

   Обозленная сплетнями за чужой спиной, чего Саша Дрейк не любила еще на Земле, и луком, до слез разъедавшим глаза, она буркнула:

   – Были бы кости, мясо нарастет.

   На миг в кухне воцарилась тишина. После чего кухарка разразилась громовым хохотом.

   – Ну, Алекс, ну сказал!

   Служанки переглянулись, решая важный вопрос: рассмеяться или обидеться.

   Выбрали смех.

   – Так значит, наших господ на празднике в замке не будет? – вытерла слезы кухарка.

   – Нет! – довольно защебетала Тиули. – Чжанчол сказал, что разрешит танцы прямо в замке устроить...

   – Так тебе Мирамо и позволит у него под окнами плясать, – возразила кухарка.

   – Это он с господином такой строгий, – беспечно отмахнулась служанка. – Благородные сами не прочь без хозяев повеселиться.

   – Займут главный зал, и пойдет потеха! – подхватила Пина и, стрельнув глазами в плачущую Александру, спросила:

   – А ты, Алекс, на праздник пойдешь?

   – Чего я там забыл, – огрызнулась Александра, кромсая очередную луковицу.

   – Там угощение будет, – продолжала служанка. – Вогыр козу за борьбу выиграет, мяса жареного поедим.

   – Как же, угостит он, – проворчала кухарка. – Даст по куску, остальное сожрет со своими подпевалами.

   – Спасибо, – усмехнулся Алекс, передавая ей нарезанный лук. – Он меня уже угощал. До сих пор отрыгается.

   – Тогда потанцуем, – лукаво улыбнулась Пина.

   – Я не умею.

   – Мы научим! – поддержала подругу Тиули.

   Девушки засмеялись, явно наслаждаясь смущением молодого человека.

   От продолжения неприятного разговора Алекс спасли слуги, толпой ввалившиеся в кухню. Служанки господина не сочли для себя возможным продолжать беседу в таком обществе и покинули помещение, ловко уворачиваясь от шаловливых рук парней.

   Гатомо безропотно выдержал час, слушая разговоры о тканях, фасонах, отделке и оборках. Однако, ни его воспитанница, ни мастерица, ни даже Симара все никак не могли выбрать подходящий фасон.

   Первой заметила грозное шевеление седых усов многоопытная служанка. Наклонившись к уху госпожи, она быстро зашептала.

   Сайо отвлеклась от увлекательной беседы и подошла к опекуну.

   – Уважаемый Гатомо-сей, не хотелось бы занимать твое время. Я знаю, что у тебя много дел в городе, а тут, если ты доверишь, мы можем решить все сами.

   Рыцарь встал.

   – Ждите меня здесь. Я оставлю одного соратника на всякий случай.

   У Гатомо были запланированы встречи с купцами, к тому же стоило навестить старых знакомых. После слов Сайо он решил, что в этой мастерской ему придется только торговаться, во всем остальном воин все равно ничего не понимал.

   Посоветовавшись с мастерицей и Симарой, Сайо, наконец, выбрала ткань, цвет, фасон и отделку. Мастерица лично сняла мерку, поручила помощницам заняться кроем, а сама стала угощать посетительницу чаем с изумительными песочными пирожными.

   За этим занятием Сайо и застал Мирамо. Отказавшись от угощения, он мрачно уселся в углу и стал дожидаться господина.

   Чиновник в канцелярии наместника добросовестно отработал полученный медяк, но так и не нашел среди множества описаний преступников никого, кто хотя бы приблизительно подходил под описание Алекса. Огорчение от потери монеты слегка сглаживали только слова господина: "Не важно, кем был Алекс – теперь он мой раб".

   Гатомо приехал веселый и слегка пьяный. Он еще больше расцвел, когда мастерица похвалила замечательный вкус воспитанницы. Но хмель мигом вылетел из головы, как только рыцарь узнал цену нового платья. Умная женщина предложила Гатомо сразу после мероприятия выкупить его за половину стоимости.

   – Многие благородные и горожане не могут позволить себе шить платье на заказ, а покупают готовое.

   Рыцарь сразу принял выгодное предложение. Сайо, втайне мечтавшая оставить платье у себя, не показала вида, как расстроило ее быстрое согласие опекуна.

   Довольная мастерица подсказала Гатомо, где можно взять на прокат драгоценности.

   – Разумеется под залог, – пояснила она.– Но это честная и уважаемая семья. Купцы в пятом поколении.

   Все огорчение Сайо моментально прошло. Пусть только на один день, но у нее будет и прекрасное платье, и нефритовые заколки, и жемчужное ожерелье, и даже серьги с драгоценными камнями.

   Заплатив аванс, Гатомо со спутниками отправился домой.

   Как лишний раз убедилась Александра, невозможно сохранить секрет в маленьком коллективе. Даже слуги, что спали с ней в одном коридоре, пол ночи обсуждали "эпохальную" поездку рыцаря в город! Все дружно решили, что их хозяин "однако, шибко любит девку Сайо". Так Алекс мысленно прокомментировала восторженные речи парней о его небывалой щедрости. Вполголоса с вытаращенными глазами Вонгыр "под страшным секретом (!)" поведал, что своей воспитаннице Гатомо не только заказал шитое чистым золотом шелковую коюбу, но и накупил кучу драгоценностей! ( Коюба – парадная женская одежда, представляющая из себя платье, состоящее как бы из нескольких платьев, надеваемых друг на друга, с широкими, почти до пола рукавами и большим отложным воротником. Прим. автора)

   Не принимавшая участие в разговоре Александра лежала лицом к стене и во всю пыталась уснуть. "И какое удовольствие таскать на себе кучу побрякушек,– думала она.– Да еще золотое платье! У нее же все тело чесаться будет!"

   Тем не менее, ей почему-то было страшно любопытно: чего же такого необыкновенного сошьют Сайо? Она даже мысленно прикинула, какая одежда из ее времени могла бы подойти этой тощенькой девчонке. Джинсы и синий топ? А может лосины и черная туника с блестками. Или тяжелые штаны с большими карманами, в которых обычно ходят поклонники рэпа, и спортивная кофточка...

   Утром на кухню, куда сердобольный Чжанчол продолжал посылать Александру, вновь прискакали эти две козы: Пина и Тиули. Похоже, они решили довести ее до белого каления! Кроме уже известных сплетен о платье и драгоценностях служанки рассказали, что старший соратник вновь облажался с Алексом!

   – Это как? – не на шутку удивилась Александра. Вечное небо, слава Богу, оберегало ее от встреч с Мирамо.

   С двух сторон наклонившись к ее ушам, они поведали, как благородный господин ездил в канцелярию наместника Сына Неба, чтобы отыскать среди примет преступников приметы Алекса.

   – И ничего не нашел! – прямо в ухо взвизгнула от восторга Тиули.

   Александра дернулась.

   – И вовсе незачем так орать! – проговорила она голосом Кролика из известного мультика.

   Девушки засмеялись.

   – Берите завтрак господам да идите отсюда! – прикрикнула на них кухарка. – Вот пристали к парню! Работать только мешают.

   – Это точно, – от всей души согласилась Алекс. И после выполнения всех кухонных работ, отправилась искать Чжанчола.

   Она легко нашла ключника, ориентируясь на визгливый, пронзительный крик.

   – И что мне теперь делать, безрукий ты баран! Опять считать? Я вчера два часа разбирался, а ты мне всю бумагу залил.

   Александра вошла в кладовую. Старик клокотал от гнева, потрясая кулаками на одного из слуг. На маленьком столике лежал листок рисовой бумаги, залитый чаем, от букв остались одни расплывшиеся пятна.

   – Даже чай налить, как следует, не умеешь!

   Тут он заметил Алекс и перевел дух.

   – Тебе чего?

   – Что за беда стряслась, почтенный Чжанчол? – очень вежливо поинтересовалась Александра.

   – Я вчера распределил, кому из крестьян, что к празднику принести, записал, а этот безрукий баран весь список залил!

   – Неужели теперь тебе придется все восстанавливать заново, – искренне посочувствовала Алекс.

   – Если бы так, – слегка успокоился ключник. – Его бы давно на конюшне драли! Я уже всем задание дал. Одни яйца остались.

   – Чего? – Александра едва не застыла с открытым ртом.

   – Сто яиц надо поровну поделить на восемь хозяев!

   – Поровну не получится, почтенный Чжанчол, – покачала головой Алекс. – Ты же не будешь требовать принести по двенадцать с половиной яиц?

   Ключник ядовито усмехнулся.

   – Только такой дурак как ты может требовать с кого-то половину куриного яйца!

   И вдруг глаза старика подозрительно сощурились.

   – Откуда ты знаешь?

   – Посчитал, – пожала плечами Александра. – Тут или шестерым по двенадцать и двум по четырнадцать. Либо семь по тринадцать и один по девять.

   – Ты пришел яйца считать? – рявкнул ключник.

   – Что ты, почтенный Чжанчол! – возразила, удивленная такой агрессией, Алекс. – Просто я уже здоров и прошу тебя, если можно, переведи меня снова на конюшню работать!

   – Ты меня учить будешь? – еще больше распалился старик.

   – Да что ты, уважаемый, почтеннейший Чжанчол! – Александра уже и не рада была, что затеяла этот разговор.

   – Где скажу, там и будешь работать! Понял?

   – Понял, почтенный Чжанчол, – чуть поклонилась Алекс и пошла вон из кладовой, проклиная склочного старикашку.

   Очевидно ключник все же прислушался к ее пожеланиям. После обеда, когда Александра чистила песком большой медный котел, пришел конюх и торжественно объявил, что ее "кухонные каникулы" закончились, и с завтрашнего утра Алекс вновь поступает в его распоряжение!

   Утром Гатомо обнаружил, что не сделал вчера одно важное дело. За завтраком он велел Сайо прийти к нему в кабинет.

   Воспитанница скромно стала у двери, опустив глаза и ожидая, что скажет господин.

   – Говорят, госпожа Айора любит стихи, – сказал рыцарь, подумав: "Делать им там нечего при дворе, вот с жиру и бесятся".

   – Я взял на время одну книжку, – Гатомо достал из свертка потрепанный том. – Посмотри, может, что выучишь или перепишешь. В общем, тебе надо не опозориться перед столичной дамой.

   Сайо быстро подошла к столу и восхищенно выдохнула:

   – Это же "Букет Небесного сада"! Редчайший сборник произведений поэтесс, составленный императрицей Ёшино! Как тебе только удалось его найти? Огромное спасибо, Гатомо-сей!

   Не удостоив девочку ответа, рыцарь величественно проговорил:

   – Поторопись. Меня просили, ее долго не задерживать.

   Не отвечать же воспитаннице, что книжку ему с большой неохотой на время одолжила знакомая хозяйка публичного дома. После войны с Самозванцем, все так или иначе связанное с именем первой жены Сына Неба Башо, находилось под негласным запретом.

   Сайо стрелой влетела в комнату.

   – Симара! Перо, чернила и бумагу, немедленно!

   Служанка, занятая укладкой белья госпожи, мигом все бросив, побежала исполнять приказание. Как женщина неоднократно убеждалась, не смотря на возраст и субтильное телосложение, эта девчонка умеет заставить себя слушаться.

   Весь день мысли Чжанчола нет-нет да и возвращались к злополучному Алексу. Как мог сопливый пацан мгновенно посчитать то, на что у него ушел почти час? Насколько ему известно, благородные люди сильно не утруждали себя изучением счета. Не рассказать ли о происшествии хозяину или старшему соратнику? Однако, подумав, ключник решил сейчас их не беспокоить. Слишком занят Гатомо-сей приготовлением к предстоящему визиту в Токого-маро.

   Зря почтенный Чжанчол так считал. Любое происшествие с участием Алекса всегда привлекало внимание Мирамо. А присутствовавший при разговоре с ключником мальчишка не стал держать язык за зубами.

   Чжанчол со слугами перетряхивали старую одежду, когда в кладовую вошел старший соратник. Повинуясь движению бровей воина, парни быстро выскочили во двор.

   – Это правда, что Алекс считает лучше тебя?

   Прямой вопрос требовал прямого ответа.

   – Очень похоже, Мирамо – сей, – поклонился ключник.

   – Как такое может быть?

   Чжанчол задумался. Он прожил уже достаточно и пользовался безграничным доверием господина, но оставался всего лишь слугой.

   – Его научили, Мирамо-сей, – осторожно ответил ключник. – Счет необходим купцам или мастеровым.

   – Каким мастеровым?

   – Например: строителям или корабелам, или аптекарям, даже оружейникам.

   Мирамо вышел. Похоже, этот Алекс не может быть благородным человеком. Это радовало.

   А вот об утренних тренировках Алекса не узнал никто. Соратник Кирибуцо после недолгого размышеления решил не отвлекать начальство по пустякам. Более того, на следующее утро он как бы случайно вновь оказался на заднем дворе. Глядя на ее прыжки, воин сказал.

   – На состязаниях простолюдинов запрещены удары.

   – Не расскажешь ли, мой господин, о правилах борьбы?

   Воин фыркнул.

   – Вот еще. С чего бы мне знать о драках простолюдинов! Слышал только, что победителем считается тот, кто уложит противника на спину и удержит десять ударов сердца.

   – Спасибо, Кирибуцо-сей, – послышалось всед уходящему соратнику.

   Александре все больше и больше нравилась работать на конюшне. Она уже не путала попону с подпругой, а уздечку со стременами. Алекс совсем перестала бояться этих больших, но таких добрых животных. Были, конечно, и среди них свои индивиды. Жеребец старшего соратника несколько раз пытался ее укусить. Один раз это ему это даже удалось. Конюх перевязал рану относительно чистой тряпицей и посоветовал с конем не церемониться. Пара ударов по бурому лбу с белым пятнышком помогли наладить их конструктивные взаимоотношения.

   А главное, Александра распространяла вокруг себя настолько устойчивый лошадиный аромат, что нездоровый интерес к ней со стороны служанок улетучился начисто.

   "Имидж ничто, запах все!" – гордо подумала Алекс, когда Пина убежала от нее, зажимая пальцами нос.

   – Ты бы хоть одежду постирал, – проворчала более запахоустойчивая кухарка, передавая ему еду для конюха.

   – Не господа – потерпим, – гордо ответила Александра.

   Когда Гатомо с воспитанницей собрались ехать в город во второй раз, именно Александра запрягала лошадей, не вызвав уже никаких нареканий со стороны Андака.

   Господа укатили, а на конюшню пришел Чжанчол. Переговорив с начальником Алекс, он забрал ее на другую работу.

   Вместе со старым знакомым Джихоном Александра собирала столы для праздничного угощения. Джихон считался замковым плотником и столяром. Дерево он знал как никто другой, а вот сил становилось все меньше.

   – А где второй твой помощник, почтенный Джихон? – спросила Алекс. Что Вонгыр занимался починкой доспехов, она уже знала и не завидовала их хозяевам.

   – Лохун, что ли? – старик ловко забил шип в паз.

   – Ну, тот мужчина, что был с тобой, когда курятник строили.

   – Лохун и есть. Он крестьянин. Правда в деревне лучше него никто топор в руках держать не умеет. Он в тот день барщину отрабатывал. А сегодня мне одного тебя хватит. Дел тут немного. Соберем столы к празднику и все.

   – У него, кажется, жена болела, – продолжала расспрашивать Александра, пытаясь развеять жуткую скуку.

   – Слава Вечному небу, поправилась. На ноги встала. Он в монастырь за лекарством ходил. Единственную козу отдал.

   – Бесплатно не помогли преподобные, – усмехнулась Александра.

   – Монахам тоже пить, есть надо, – философски заметил Джихон. – Вот только его дочке год, без молока не выживет. Ну они молодые – еще родят.

   Алекс покоробила такое отношение к жизни маленького ребенка.

   – Может ему у господина помощи попросить? – робко предложила она.

   Старик даже молоток опустил.

   – Ты и впрямь без ума! Нужна господину годовалая соплячка. Ох, Алекс, ну ты бывает и дурь несешь.

   Александра молча согласилась и еще острее почувствовала чуждость этого мира ее земному сознанию.

   Господа вернулись после обеда. Конюх куда-то запропастился, и встречать повозку пришлось Александре. Она подхватила лошадей под уздцы и стала гладить их мокрые шеи.

   Гатомо молодцевато спрыгнул на землю и, ни на кого не глядя, поспешил в замок. Потом соскочила Симара, помогая сойти госпоже. Сайо в запыленном плаще сошествовала на землю, бросив только один взгляд зеленовато – карих глаз на застывшую Алекс.

   И тут Александра, словно впервые, увидела свои грязные, покрытые цыпками руки, засаленные до невозможности штаны с висячими коленками, сандалии с налипшим конским навозом и куртку, обсаженную разнообразными пятнами.

   "Подумаешь! Какая цаца, – вскипело все в душе Алекс, – я, понимаешь, работаю, как лошадь! Горбачусь, как раб на галерах. А она в экипажах разъезжает! Платья у местных кутьрьев заказывает! Аристократка фиговая!"

   Однако праведный гнев так и не смог успокоить пролетарского сердца Александры. Она вдруг обнаружила, что на отросших волосах хватит сала яичницу пожарить, от тела несет хуже, чем от жеребца Мирамо, а ноги приобрели цвет навоза.

   "Нет, подруга! – решительно заявила она себе. – Так дело не пойдет. Давай-ка приводить себя в порядок".

   Глядя на воспитанницу, Гатомо решил, что мастерица честно отработала каждую монету. Цвет платья менялся снизу вверх от светло-зеленого до нежно-голубого. По зелени травы важно вышагивали белые цапли, а у самой шеи вились легкие облака. Широкий пояс с большим бантом на спине скрадывал угловатость тела девочки, подчеркивая ее молодую еще не яркую женственность.

   Помощницы мастерицы хлопотали вокруг стоявшей Сайо с нитками, иголками и булавками.

   – Сегодня же к вечеру платье будет полностью готово, Гатомо– сей, – сообщила хозяйка мастерской.

   – Я оставлю в городе соратника, он заедет и заберет, – кивнул рыцарь.

   – Если мой господин не возражает, мы могли бы уже сейчас примерить украшения, – предложила мастерица.

   Рыцарь не возражал. Мирамо лично внес в комнату тяжелый железный ящик. Гатомо отпер замок и стал вытаскивать коробки и коробочки.

   Сайо стояла не отрывая взгляда от большого зеркала. Ее лицо побледнело, только зеленые глаза сверкали подобно падающим звездам. Мягкое шелковое платье создавало приятное ощущение уюта; цвет ткани, вышивка, украшения – все было даже лучше, чем она могла себе представить. А когда на тонкой шее тепло засверкали жемчужины, в волосах появилась нефритовая заколка, а в ушах качнулись серьги с темно-красными камнями, у нее перехватило дыхание.

   Она не помнила, как с нее снимали это великолепие, как села в коляску. Вся дорога до Гатомо-фами пронеслась в один миг. Сайо что-то отвечала на вопросы Гатомо, улыбалась, кивая его словам, но ничего не помнила. Очнулась она только тогда, когда коляска въехала во двор замка. И тут девочка словно в первый раз разглядела убожество своего жилища. Низкие деревянные стены, пыль, запах навоза, слуга с немытой физиономией в засаленной куртке, старый Гатомо с его противными седыми усами и самодовольной улыбкой.

   После праздника примерки нового платья возвращение к реальности было мучительным. И вновь только воспитание духа, полученное от святого Кимцзы, помогло ей сохранить внешнее самообладание. Смыв дорожную пыль, Сайо долго сидела перед маленьким в две ладошки зеркальцем, пока заботливая Симара расчесывала ее длинные, густые волосы щеткой. Ей не хотелось говорить, и умная служанка тоже молчала. Свернувшись клубочком на чистой, но застиранной простыне, девочка тихо проклинала жену Токого и его сестру. Если бы не их приглашение, она бы никогда не почувствовала, что есть другой мир, где женщины надевают красивую одежду, а мужчины не трясутся над каждым медяком. Где кроме разговоров о видах на урожай, люди обсуждают поэзию, живопись и литературу. И где, наконец, есть мужчины моложе и красивее Гатомо, а среди них тот, кто полюбит ее всей душой и увезет в прекрасный замок на высокой горе! С детских лет привыкшая скрывать свои чувства Сайо только наедине с собой позволяла себе поплакать. Вот только на этот раз слезы почему-то не принесли долгожданного облегчения.

   Алекс поймала Чжанчола, когда он закрывал кладовую на большой висячий замок.

   – Чего тебе? – неприязненно спросил ключник.

   – Штаны и рубаху, почтенный Чжанчол, – лаконично ответила Александра.

   Старый слуга впал в ступор от подобной наглости.

   – А шелковую куртку тебе не надо! – вскипел вулканом ключник. – Или кожаный плащ и сапоги со шпорами? Ты, вообще, соображаешь, что говоришь? Или спина уже заросла?

   Но Александру было не так-то просто сбить с выбранного пути.

   – Спина заросла, плащ мне ни к чему, сапоги со шпорами тоже, почтенный Чжанчол. А вот штаны и рубаху на день надо.

   Старик набрал в грудь воздуха, собираясь послать ее очень далеко. Но она его опередила:

   – Постираться я хочу, почтенный Чжанчол. А до утра одежда никак не высохнет.

   – В сырой походишь, – буркнул ключник. Было видно, что ему очень не хочется возвращаться на склад.

   – Не одену, – твердо возразила Алекс.

   – Тогда ходи голым!

   – Заметь, почтенный Чжанчол, это не я предложил, – усмехнулась Александра. – Вот только что ты завтра господину скажешь, когда он меня с голым задом увидит? Что в замке старых штанов не нашлось.

   – Ну, Алекс, ты и зайца заставишь мышей ловить! – плюнул ключник. ( "Заставить зайца мышей ловить". – Поговорка аналогичная – "Мертвого достанешь." Прим. автора)

   Вручая ей мятые, застиранные штаны с обилием заплат и такую же рубаху, Чжанчол, ворча, посоветовал сходить на кухню за щелоком.

   Александра искренне похвалила доброго старичка за совет.

   Баню слуг сегодня не топили. Алекс поставила на полку тусклый фонарь, и критически окинув взглядом помещение со щелястым полом, решила помыться на улице. Погода стояла теплая, обитатели замка расползлись по норам до утра.

   Прихватив корыто, она отправилась на задний двор. Пару ведер еще горячей воды Александра взяла в хозяйской бане. Несмотря на соблазн, мыться там она не стала, как бы ни застукали соратники.

   Первым делом попыталась промыть волосы. Это удалось исключительно благодаря мягкости здешней воды и короткой прическе. Потом забралась в корыто сама. И хотя Александру уже не шарахало от ее нового тела, раздеваться догола все еще было не очень приятно. Наверно, думала она, так бывает с людьми, получившими серьезное увечье: страшный шрам, потерявшими руку или ногу. Вроде уже ничего изменить нельзя, со всем человек смирился, а на тело свое глядеть все равно неприятно. Отбросив философию, Алекс быстренько ополоснулась и, натянув чистые штаны, занялась стиркой. Солнце давно село, и вечерняя прохлада покрыла ее тело гусиной кожей.

   "Сейчас согреемся, – думала она, с силой шваркая рубахой в мутной воде. – Это тебе не индезит. Тут все ручками. Средние века, блин".

   – Ах, это ты! – раздался мужской голос.

   Александра взвизгнула, прикрывая голую грудь мокрой рубахой.

   К ней приближался соратник Ломано.

   – Чего визжишь как девка? – спросил воин, поправляя меч.

   Алекс уже пришла в себя и, бросив рубаху в корыто, вытерла лицо локтем.

   – Ты так бесшумно подошел, мой господин. Вот я и испугался.

   – Решил к празднику одежонку простирнуть? – продолжал расспрашивать воин.

   – Да, Ломано-сей.

   – Не забудь только корыто назад отнести, а то еще кто-нибудь споткнется в темноте.

   Праздник цветения риса – один из самых любимых у тонган. Вот только у соратников рыцаря Гатомо в этом году он оказался безнадежно испорчен. Вместо того, чтобы в хорошей компании попить вина и пива, поплясать и отведать праздничного угощения, сегодня восемь воинов из двенадцати едут сопровождать господина в Токого-маро.

   – У меня в коляске шесть тысяч золотых, – услышал Мирамо в ответ на робкое замечание о чрезмерности охраны.

   В денежных вопросах рыцарь был неумолим. Слишком много средств и надежд вложил он в эту поездку.

   Первый раз за всю историю Гатомо-фами его обитатели проснулись раньше подвластных крестьян.

   Когда Симара осторожно приоткрыла дверь в спальню маленькой госпожи, Сайо уже сидела перед зеркалом. Силами трех служанок образ воспитанницы рыцаря приобрел, наконец, законченный вид.

   Когда девочка робко вошла в обеденный зал, Гатомо едва не поперхнулся. Он видел ее в новом платье, но сейчас, когда волосы Сайо были уложены в затейливую прическу, брови аккуратно подведены, губы чуть тронуты помадой, а на глаза наложены мягкие тени, воспитанница показалась ему настоящей красавицей.

   Старший соратник, как лицо подчиненное, прореагировал на появление будущей госпожи более сдержанно. Только на миг его глаза расширились, чтобы потом быстро уткнуться в тарелку.

   Весь замок в этот день поднялся ни свет, ни заря. Плотники устанавливали на коляску навес, чтобы защитить пассажиров от дорожной пыли. Чисто отмытые, накормленные лошади радостно фыркали перед долгожданной пробежкой. Конюх тоже был при параде. Хозяин приказал ему сопровождать их в поездке. Вдруг кучеру понадобится помощь.

   Когда господа вышли на крыльцо главной башни, все обитатели замка: от жен и детей соратников до свинаря, вышли полюбоваться открывшейся картиной. Сам Гатомо в парадном, расшитом золотыми узорами сикимо ("Сикимо" – парадная одежда благородных мужчин. Главной деталью сикимо является жилет из плотной ткани с прямыми, твердыми плечами, выходящими за линию туловища. Прим. автора) с мечом в лакированных ножнах у пояса. Его седые усы и шевелюра были заметно подкрашены. Рыцарь держался преувеличенно бодро, отдавая короткие распоряжения согнувшемуся в глубоком поклоне Чжанчолу. Когда в дверях показалась Сайо, кое-кто из слуг не смог сдержать восхищенного шепота. Невиданное шелковое платье, драгоценности, прическа, все это оказалось так необычным для Гатомо-фами. Жаль, что это великолепие быстро скрылось под длинным плащом с капюшоном. Симара помогла госпоже забраться в коляску, кучер тронул лошадей. Гатомо вскочил в седло, грозно глянул на притихших слуг и махнул рукой соратникам.

   Всадники скрылись в воротах.

   Оставшийся за старшего соратник Кирибуцо что-то буркнул Чжанчолу.

   Ключник рявкнул во всю мощь старческих легких:

   – Чего стали? Дел полно. Праздник сегодня. Забыли?

   В замке вновь началась предпраздничная суета. К тому же, это был первый праздник цветения риса, который обитатели Гатомо-фами проведут в отсутствии господ.

   На Александру новое платье госпожи тоже произвело впечатление. Вот только она на себя эдакую "живопись" ни в жисть бы не одела.

   За эти дни она узнала примерную программу праздничных мероприятий. С утра землевладелец с группой стариков обходили поля, прося Вечное Небо о богатом урожае. Хозяйки в это время занимались готовкой. Главным блюдом праздника считался, разумеется, рис с медом и ягодами. Крестьяне разливали свежесваренное пиво и доставали из погребов глиняные бутылки с самогоном.

   На большой поляне у замка слуги расставляли столы и угощение от землевладельца. Сюда же крестьянки приносили и свое блюдо для общего стола. При этом каждая из них стремилась не ударить в грязь лицом, изощряясь в попытках приготовить что-то необыкновенное из обычных продуктов.

   После обхода полей землевладелец произносил короткую, прочувственную речь, выпивал стаканчик водки, закусывал и отправлялся праздновать в замок среди соратников, их жен и детей. А крестьяне оставались предоставленные сами себе. Начинались танцы, разговоры и, разумеется, соревнования.. Главными из которых считались бег с мешком риса на плечах и борьба. Лучший бегун получал в качестве приза два мешка риса, а лучший борец – что-то из живности: поросенка или козу.

   Кирибуцо не решился заменить господина, поэтому крестьяне отправились молиться на поля одни.