Текст книги "Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 195 страниц) [доступный отрывок для чтения: 69 страниц]

   – А ты почему не работаешь? – раздался недовольный голос Ромоно.

   Алекс подняла глаза и увидела в дверях гостиной Сайо.

   – Это же госпожа Сайо-ли, – мышонком пискнул Тим.

   Широкое как сковорода лицо расплылось в улыбке.

   – Моя дорогая, я тебя не узнала. Но почему ты не осталась в школе?

   Сайо низко поклонилась и голоском полным глупой радости защебетала:

   – Я не могла не встретиться с тобой, моя госпожа Ромоно! Я же столько хорошего о тебе слышала.

   – Не надо было бросать учебу. За нее уплачены такие деньги! – продолжала гнуть свое Ромоно. – Или ты думаешь, что мой брат печет монеты как пирожки?

   – Прости мою глупость, о мудрая госпожа, – девушка низко поклонилась, казалось, еще миг и она расплачется. – Я больше никогда не позволю себе такого!

   – Я рада, что ты правильно поняла мои слова, – благосклонно кивнула Ромоно. – И не обижайся...

   – Что ты! – всплеснула руками Сайо. – Как я...

   – Не перебивай! – одернула ее женщина. – Слушай, что говорит тетя. Она прожила жизнь и плохому не научит.

   – Я всегда буду слушаться тебя, моя госпожа, – поклонилась девушка.

   – И это правильно! – кивнула Ромоно. – Кто еще поможет кроме тети?

   Сайо подхватила ее под руку и помогла усесться в глубокое кресло.

   Александра только усмехалась, продолжая елозить тряпкой по полу. А вот остальные слуги, похоже, пребывали в полной прострации. Еще никогда в их присутствии благородные господа так не унижались. Судя по их взглядам, авторитет Сайо опустился ниже плинтуса. Тетка продолжала что-то "бухтеть" о своей тяжелой жизни, о тяжких испытаниях, выпавших на ее хрупкие плечи, о госпоже Айоро, отвратившей своего мужа от любящей сестры, и т.д. Сайо оставалась стоять, почтенно согнувшись и с благоговением внимая фонтану мудрости, извергаемому густо накрашенными, толстыми губами. Просвещая неразумную племянницу, госпожа Ромоно не забывала покрикивать на слуг. Заметив, что женщина вытирает покрытый каплями пота лоб, Сайо предложила:

   – Не выпить ли нам чаю, моя госпожа Ромоно?

   – Распорядись, пусть принесут, – благосклонно согласилась тетя.

   – Может быть, приказать накрыть в беседке? – поклонилась девушка. – Там прохлада, ветерок и цветы кругом.

   Видя, что женщина колеблется, Сайо, вздохнув, добавила:

   – Посмотришь на наш сад. Может быть, подскажешь, как лучше обустроить его.

   От такого предложения сестра господина Айоро отказаться не могла. Опираясь на почтительно подставленную ладонь девушки, Ромоно, тяжело переваливаясь, вышла из гостиной. Слуги перевели дух.

   – Теперь эта... госпожа наведет здесь свои порядки, – горько вздохнула Токи. Её поддержали несколько голосов, мгновенно стихнувших, после того как в комнату вошел один из соратников Ромоно. Если использовать армейское выражение старшего брата Саши Дрейк, "духи резко зашуршали".

   Чубсо ждал этого визита. Барон Татсо, не поздоровавшись, прошел в комнату и опустился на стул, демонстративно положив меч на колени.

   – Я рад видеть тебя, мой господин, – поклонился "гость сегуна" и, прихрамывая, подошел ко второму стулу.

   – У тебя есть, что мне сообщить? – грубо спросил Татсо.

   – Да и нет, мой господин, – ответил Чубсо.

   – Выражайся яснее! – нахмурившись, потребовал барон.

   – Теперь я знаю наверняка, что твой сын погиб. Я знаю, где находится его тело, – проговорил Роно. – Но я не смог отыскать его убийц.

   – Где? – подскочил старик. – Мой сын должен быть похоронен в замке.

   – Боюсь, это невозможно, – покачал головой собеседник.

   – Для Татсо нет ничего невозможного, когда речь идет о семье! – рявкнул барон. – Где мой мальчик?

   – На дне реки, которая разделяет город и пригород.

   – Что еще за речка? – нахмурился старик. – У нее хоть есть название?

   – Оно слишком неблагозвучно, – поморщился Роно.

   – И все-таки?

   – Если ты так хочешь, мой господин, – вздохнув, ответил Чубсо. – Тело твоего сына на дне Засранки

   Барон вскочил:

   – Как ты смеешь?!

   – Ты сам настоял, – развел руками собеседник. – Я лишь ответил на твой вопрос.

   – Мы его достанем,– сник Татсо. – Ты можешь указать место?

   – Нет, – покачал головой Чубсо. – Мне очень жаль тебе это говорить, мой господин. Но тело может быть в любом месте на протяжении примерно тысячи шагов.

   – Да, это будет непросто, – барон тяжело сел.

   – Не стоит забывать, что там может оказаться много трупов, – предупредил "гость сегуна".

   Старый Тасто засопел.

   – Ты видел когда-нибудь, мой господин, во что превращается тело человека после месяца пребывания в реке или озере полном рыбы и раков?

   Барон встал и решительно направился к двери.

   – Мой господин, Татсо-сей! – окликнул его Чубсо.

   – Чего тебе? – старик обернулся.

   – Я попробую продолжить поиски убийцы. Если ты не против.

   – Храму Тысячи богов понадобились дополнительные пожертвования? – ядовито осведомился барон и злобно добавил. – Нет уж, я лучше потрачу эти деньги на награду тому, кто найдет убийц сына! Чем отдавать золото за пустые сказки.

   – Ну, тогда убийц будет очень много, – улыбка тронула губы Чубсо. – Это пригород, господин барон. Здесь тебе через два дня приволокут десяток трупов. И все они будут принадлежать убийцам твоего сына.

   – Не считай меня глупцом, – процедил сквозь зубы Татсо. – Я потребую доказательств!

   – Каких? – заинтересовался собеседник.

   От такого простого вопроса барон растерялся.

   – Я выдам награду только за живого убийцу! – наконец нашел он подходящий ответ.

   – В принципе возможно и это, – согласился Чубсо. – Например, за жизнь любимого сына, дочери или жены многие назовутся убийцами. Особенно если их напоить зельями притупляющими боль. Получив такого лжеубийцу, ты удовлетворишь жажду мести. Но будет ли этот человек действительно виновен в смерти твоего сына? Я не уверен.

   – Что ты хочешь? – устало спросил старый барон.

   – Я лишь хочу пожелать господину быть очень недоверчивым к тем, кто придет к тебе за наградой, – поклонился Чубсо. – И позволить мне продолжить поиски.

   – Тебе так нужны деньги? – усмехнулся Татсо.

   – Они еще никому никогда не мешали, – уклончиво ответил собеседник. – Но, кроме того, меня серьезно заинтересовало это дело. Я считаю его вызовом своему мастерству чиновника Тайного ока Сына Неба.

   – Хорошо, Чубсо-сей, – кивнул барон, и в его голосе впервые за весь разговор послышалось уважение. – Продолжай. Если отыщешь, награда будет щедрой.

   Когда за стариком закрылась дверь, "гость сегуна" прохромал к креслу и задумался. Он вдруг понял, что в этой истории есть еще один фигурант, о котором он даже не задумывался. Юмико Сайо. Все говорят об их горячих чувствах друг к другу. И вдруг влюбленный юноша готовит предмету своей страсти пыточную камеру. Почему? Только ли из склонности к мучительству, характерную для Татсо? Или что-то повлияло на молодого барона, так что он решился на похищение воспитанницы придворных сегуна? В чем причина столь резкой смены настроения? По мнению Чубсо вывод напрашивался сам собой – ревность. Может быть, существует некто, выбросивший из сердца Юмико Сайо молодого Татсо, либо это только привидилось горячему баронскому отпрыску.

   В ходе расследования Чубсо узнал, что молодой барон сопровождал Сайо до Иси, где их караван останавливался по пути из Татсо-маро в Канаго-сегу. Там Татсо почему-то задержался на несколько дней. А когда появился в городе, стал готовиться к похищению Сайо. Очевидно, искать причину резкой перемены, случившейся с бароном, следует именно там.

   Сайо усадила тетку на легкое плетеное кресло, жалобно скрипнувшее под многомудрой тушей. Лично налила чаю и с поклоном поставила на столик перед Ромоно.

   – Может быть, угостить чаем твоих доблестных воинов? – предложила она, с собачьей преданностью глядя в заплывшие жиром глазки женщины.

   Тетка благосклонно кивнула.

   – Угости. Это правильно. А то жена твоего опекуна и благородной даме чаю не предложит!

   Двое воинов, сопровождавших Ромоно, с удовольствием стали потягивать ароматный напиток.

   – Ах, моя госпожа Ромоно-ли, – покачала головой девушка. – Если бы ты знала, какое вкусное варенье из абрикосов на горном меду привезли господину Айоро! Как его не хватает на этом столе.

   – Варенье из меда и абрикосов? – вскинула подведенные брови женщина. – Не пробовала.

   – Господин держит его в кладовой, – стала объяснять Сайо. – Слуги так и норовят объесть своих господ. Как ты говоришь, за ними нужен глаз да глаз.

   – Слушай тетю, Сайо, – важно закивала головой Ромоно. – Она трудную жизнь прожила и плохому не научит.

   – Я постараюсь выполнить все, что ты говоришь, уважаемая госпожа, – поклонилась девушка, уже с огромным трудом сдерживая себя. – И все же жаль, что ты так и не отведала варенья.

   Тетка с кряхтением стала подниматься из недр скрипящего кресла. Девушка испуганно замахала руками.

   – Что ты, что ты, уважаемая Ромоно-ли! Я принесу. Не трудись. Ты и так сегодня много сделала. Отдохни.

   Размякшая от подобной заботы тетка улыбнулась. И отвязав от пояса ключи, подала Сайо.

   – Да, я уже не так молода и проворна как когда-то. Поухаживай за тетей.

   – С удовольствием! – девушка взяла ключи и поспешила к дому, переводя дух.

   Почти вбежав в гостиную, она огляделась и, убедившись в отсутствии чужих, крикнула:

   – Алекс!

   Слуга, возившийся в углу, поднял голову.

   – Звала, госпожа?

   – Найди Тотигу, пусть берут носилки и немного погодя подходят к беседке. Понял?

   – Конечно, госпожа! – усмехнулся парень, поднимаясь.

   На цыпочках проскочив мимо кухни, девушка поднялась на второй этаж. Там в коридоре убирались двое слуг. Один из них держал на плечах Тима. Мальчик протирал лакированные доски потолка. Увидев госпожу, все замерли. Сайо прижала палец к губам и знаком приказала спустить парнишку на пол.

   – Постарайся быстро и незаметно пробраться к воротам, – тихо проговорила девушка, пристально глядя мальчику в глаза. – Постовому соратнику, тому, что повыше, скажешь: "Если он хочет исправить свою ошибку, то пусть будет готов как можно скорее". Запомнил?

   – Да, Сайо-ли, – тряхнул вихрами Тим. – Если господин хочет исправить ошибку, пусть будет готов как можно скорее.

   – Поспеши, – улыбнулась девушка. – Но будь осторожен.

   Вздохнув, Сайо вошла на кухню, где в углу монументом сидел один из чужих соратников.

   – Госпожа Ромоно прислала меня за вареньем, – проговорила она, позвякивая ключами.

   Воин сурово кивнул. Девушка очень неторопливо направилась к кладовой. Долго и придирчиво выбирала варенье, переставляя по полкам многочисленные кувшины. Чувствуя, что дальнейшая задержка может привлечь ненужное внимание соратника, Сайо взяла первый попавшийся горшок и вышла из кладовой, едва не столкнувшись с воином. Мило улыбнувшись, девушка проговорила:

   – Вот, нашла. Госпожа Ромоно сказала, чтобы ты, мой господин, тоже шел пить чай к беседке.

   Мужчина пристально взглянул ей в глаза и усмехнулся.

   – Чай это хорошо, госпожа.

   – Для этого варенья отбирают самые спелые абрикосы и мед горных пчел, – трещала Сайо, неторопливо спускаясь с крыльца. – Оно, правда, немного горчит, но именно это и придает варенью неповторимый аромат...

   Соратник, снисходительно улыбаясь, слушал пустую болтовню глупой девчонки. А она, напрягая зрение, старалась рассмотреть караульных. У ворот была какая-то суета. Похоже, Тим добрался до часовых. Теперь только бы они успели подготовиться.

   Тетка встретила ее появление ворчанием.

   – Очень долго ходишь, дорогая! Я уже все выпила.

   – Я налью тебе еще одну чашечку, – засуетилась Сайо, отрывая бумагу, которой было закрыто горлышко кувшина.

   – А ты чего пришел? – вдруг накинулась женщина на своего соратника. – Я же приказала быть на кухне?

   – Но мне сказали...

   – Это я его пригласила, Ромоно-ли – поклонилась девушка. – Ты же разрешила угостить своих воинов чаем?

   – Нельзя же быть такой глупой, милая! – вскричала тетя. – Я имела в виду только этих соратников!

   Она показала пухлой рукой на воинов, с аппетитом поглощавших печенье у беседки.

   – Значит, я просто не так тебя поняла, моя дорогая тетя, – вздохнув, развела руками девушка. – Если уж так случилось, разреши и его угостить чаем на прощанье.

   – Ну не гнать же теперь его, – махнула рукой женщина и вдруг встрепенулась. – Что значит "на прощанье"?

   Сайо охватило странное возбуждение. По мышцам словно пробегали искры, сердце колотилось как боевой барабан. Ей казалось, что нечто подобное должен испытывать воин перед своей первой схваткой не на жизнь, а на смерть.

   – Очевидно ты, тетя, по ошибке отправила назад свой паланкин, – улыбнулась девушка. – Я с удовольствием предоставлю тебе свой.

   – Вот значит, как? – грозно нахмурилась Ромоно. – Ах ты, негодная девчонка! Это так ты благодаришь моего любимого брата за доброту? Отдай ключи и извинись сейчас же!

   – Их я отдам только господину Айоро или его уважаемой супруге, – твердо ответила Сайо.

   – Ну, это мы еще посмотрим, – зловеще проговорила тетка, с трудом поднимаясь на ноги. – Отнимите у нее ключи!

   – На вашем месте я бы не стал этого делать! – раздался громкий крик.

   Все обернулись. От ворот к беседке шли четверо соратников сегуна. Судя по решительным физиономиям, шутить караульные не собирались.

   – Как ты смеешь вмешиваться в дела нашей семьи! – вскипела тетка.

   – С каких это пор ты стала членом нашей семьи Ромоно-ли? – усмехнулась Сайо. – Ты лишь гость в этом доме! И вести себя должна соответственно!

   К беседке подошли носильщики с паланкином.

   – Тебе пора, уважаемая госпожа, – поклонилась Сайо.

   – Неблагодарная дрянь! Весь город уже судачит о твоих любовных похождениях! – закричала тетка. – Ты опозорила имя моего брата своими шашнями! Бесстыдница, бегать на свидания с молодыми людьми по ночам!

   – За все, что сделано, я готова ответить перед господином Айоро, – проговорила девушка, бесстрашно глядя в налитые дурной кровью глаза Ромоно. – Только у него есть право меня судить. И суд этот я приму безропотно, как и полагается дочери благородных родителей!

   – Кто знает твоих родителей?! Да если бы не мягкое сердце моего любимого брата, ты бы до сих пор жила в своих диких лесах и ковырялась в навозе! – бушевала женщина. – Неблагодарная! Бедный мой брат. Ты покрыла его имя позором...

   – Хватит! – неожиданно для самой себя крикнула Сайо. – У тебя нет никакого права оскорблять меня! Убирайся из моего дома!

   Лицо девушки пылало от гнева, зеленые глаза метали молнии, маленькие ладони были крепко сжаты. Сайо сделала шаг, казалось, еще миг и она вцепится ногтями в рыхлое, густо накрашенное лицо.

   Ромоно невольно отодвинулась.

   – Только господин и госпожа Айоро вправе кричать на меня! А не ты! Пошла прочь!

   Девушка медленно наступала на пятившуюся тетку, и та едва не упала, во время подхваченная своим соратником.

   – Ты еще пожалеешь, – бубнила она, усаживаясь в паланкин. – Ох, как пожалеешь! На коленях будешь просить прощения. Вот только приедет мой несчастный обманутый брат, я ему все скажу.

   – Мой господин, – Сайо поклонилась соратнику сегуна. – Не мог бы ты выполнить одну мою просьбу.

   – Все, что пожелаешь, госпожа, – широко улыбаясь, ответил воин.

   – Пошли, пожалуйста, кого-нибудь проводить мою тетю...

   – Что? – рявкнула из глубины паланкина Ромоно. – Хочешь отправить меня под конвоем...

   В этот момент носильщики дружно взялись за рукоятки. От толчка тетя грузно повалилась на сиденье и разразилась новой порцией проклятий.

   – Я боюсь, что мои слуги могут пострадать от несдержанного характера госпожи Ромоно-ли, – как ни в чем не бывало, продолжила девушка. – Да и паланкин надо бы вернуть...

   – Конечно, моя госпожа Сайо-ли, – поклонился соратник и тут же отдал соответствующие распоряжения.

   Воины Ромоно безучастно наблюдали за происходящим. Им очень не хотелось связываться с людьми сегуна.

   Сайо проводила взглядом удалявшийся паланкин и перевела дух. Вытерев платком вспотевший лоб, девушка направилась к дому. На крыльце стоял улыбающийся Алекс.

   Ни слова не говоря, он низко поклонился.

   В гостиной ее встретили другие слуги. Поклонившись, они выжидательно уставились на госпожу.

   – Наводите порядок, – скомандовала она. – И в сад. Яблоки опадают.

   Люди радостно загомонили. К Сайо подскочила Симара.

   – А как же госпожа Ромоно?

   – Госпожа Ромоно вернулась домой, – ответила девушка.

   Служанка кивнула. Сайо тяжело опустилась на кресло. "Боевой задор" пропал, и она чувствовала себя очень уставшей. Симара и Агути, расставлявшие мебель, куда-то исчезли. К девушке подошел Алекс, толкая вперед упирающегося Тима.

   – Что-то случилось? – нахмурилась Сайо.

   – Он хочет тебе кое-что рассказать, госпожа, – поклонился парень и скрылся за дверью.

   Тим рухнул на колени и зарыдал.

   – Пощади, госпожа! Не наказывай меня! Пощади!

   – За что я должна тебя наказать? – удивилась девушка.

   – Я виноват, что к нам пришла эта женщина, – сквозь не прекращавшиеся рыдания выдавил мальчик.

   – Ты! – Сайо вскочила. – Как это?

   – Я отнес письмо госпожи Махаро-ли в дом барона Сурало для госпожи Ромоно, – поднял зареванное лицо Тим. – Но я не знал, что так случится. Честное слово, моя добрая госпожа.

   – Встань и расскажи все по порядку, – распорядилась Сайо.

   – Утром госпожа Махаро-ли попросила бумагу и чернила, – срывающимся голосом заговорил мальчик. – Я подал. Она написала письмо и приказала отнести госпоже Фуро Ромоно в дом барона Сурало. Я отнес. А потом пришла...

   – Я все поняла, – остановила его девушка. – Тебя не за что наказывать, Тим. Как добрый слуга ты лишь выполнил свой долг. Только в следующий раз сообщай мне, если тебя кто-то пошлет с письмом. Кроме, разумеется, господ Айоро.

   – Я понимаю, госпожа, – закивал головой обрадованный мальчик.

   А госпожа, резко встав, направилась в комнату Махаро. В коридорчике ей попался Алекс. Бросив на него хмурый взгляд, девушка проговорила:

   – Передай Мастеру Микану, обед пусть готовит по-старому.

   – Да, моя госпожа, – поклонился слуга.

   Открыв дверь в комнату управительницы, она поморщилась от неприятного запаха.

   – Сайо-ли, – слабым голосом поприветствовала ее женщина. – Пришли Симару или Токи. Мне очень нужно.

   – Не могу, Махаро-ли, – ханжески вздохнула девушка. – Все слуги заняты.

   – Как это? – не поняла больная.

   – Убираются в доме, – пояснила Сайо. – По приказу госпожи Ромоно.

   – Пожалуйста, скажи, чтобы кто-нибудь пришел, – стонала Махаро.

   – Кто же будет слушаться "глупую девчонку, ничего не смыслящую в хозяйстве"? – вскинула брови Сайо. – Сейчас всем распоряжается Фуро Ромоно. Это ведь ты ее позвала?

   – Прости меня, госпожа Сайо-ли, – заплакала управительница. – Я не хотела.

   – Да и некого мне посылать, – как ни в чем не бывало, продолжала девушка. – Я взяла новую служанку, чтобы было кому за тобой следить, но госпожа Ромоно ее прогнала.

   Махаро плакала.

   – Умоляю, прости меня, добрая госпожа Сайо-ли!

   – Все управители воруют, – в голосе девушки звенел металл. – Но мало кто ворует так нагло как ты, госпожа.

   – О чем это ты, госпожа? – моментально успокоилась женщина.

   – Если судить по счетам, только за этот год ты обворовала господ Айоро на две тысячи золотом. Не слишком ли жирно?

   – Неправда! – вскричала женщина. – Я ничего не брала.

   – Ты думала, что если запутала бумаги, никто ничего не узнает? – спросила Сайо. – Ошибаешься!

   – Ты никогда ничего не сможешь доказать! – крикнула Махаро.

   – Смогу! – уверенно ответила девушка. – И ты знаешь это.

   – Думаешь, деньги я брала для себя? – уже тише спросила управительница.

   – Наверняка нет, – усмехнулась девушка. – Вот только человека того уже нет в живых.

   – Она меня заставляла, – всхлипнула женщина.

   – Не лги, – оборвала ее Сайо. – Тебе самой было нужно, чтобы у госпожи Айоро не было ни времени, ни желанья копаться в приходно-расходных книгах.

   – Чего ты хочешь? – устало спросила Махаро.

   – Ты должна вернуть тысячу золотом! – ответила Сайо. – Немедленно!

   – Я даже встать не могу, – заплакала управительница. – Лежу вся в нечистотах...

   – Деньги спрятаны в доме, – жестко проговорила девушка. – По крайней мере, их часть. Укажи тайник. Больше чем тысячу я не возьму.

   – Хорошо, – тяжело вздохнув, сказала Махаро. – Только потом пришли ко мне Симару.

   – Обязательно, – пообещала Сайо.

   Александра наблюдала за исповедью Тима сквозь неплотно прикрытую дверь. "Молодец девчонка!" – одобрительно подумала она, глядя, как на глазах светлеет лицо маленького слуги. Мальчик торопливо откланялся и помчался на кухню. Красивое лицо Сайо исказилось гневом. Вскочив, она направилась к двери. Где лоб в лоб столкнулась с Алекс.

   – Передай Мастеру Микану, обед пусть готовит по-старому.

   – Да, моя госпожа.

   Весь вечер в людской стоял неумолчный гомон. Слуги наперебой обсуждали изгнание "толстой бесовки", так они прозвали госпожу Ромоно. Все, особенно Токи, выражали восхищение госпожой Сайо. Некоторая часть ее славы перепала и Александре, невольно попавшей под ее яркий блеск.

   Ему пришлось неоднократно повторять свой рассказ о проживании в Гатомо-фами и о том, что Сайо-ли всегда отличалась решительным и независимым характером. Потом ей это надоело, и Алекс вышла на улицу подышать свежим воздухом. Сегодня ее счетно-вычислительные услуги не понадобились. Александра присела на скамейку и задумалась. Вот уже полгода она в новом мире и даже в новом теле. Острота первых впечатлений давно спала. Теперь Александру уже не удивляют ни новое обличие, ни окружающий феодальный мир с роскошью нарядов и жестокостью обычаев. Она даже почти смирилась со своим полом, перестав морщиться при каждом посещении бани. А уж привыкнуть к жизни без мобильных телефонов, Интернета и даже без телевизора (О ужас!) оказалось поразительно легко. Гораздо труднее переносилось одиночество. Да, у нее прекрасные отношения с Симарой, Тим души не чает в старшем товарище. Но никого из них Александра даже с натяжкой не могла назвать другом. Дружба означает доверие, а никому из них она не могла открыть свое истинное лицо. Невозможность высказаться свинцовым грузом повисла на душе. Алекс мучилась от отсутствия тех теплых, доверительных и уютных отношений, что были у нее с Мариной. Удивительно, но именно ее и не хватало Александре больше всего. Мать, отец, Алекс вздохнула. Она очень скучает по ним. Но разве можно рассказать маме или папе о схватке с разбойниками в ночном лесу? Или о садисте – бароне? Александра усмехнулась. Да, жизнь ее здесь скучной не назовешь. Четыре трупа за неполные полгода. Алекс поежилась. В пылу схватки, когда на кону стояла ее жизнь, одиночество словно ускользало куда-то под массой других чувств: страх, азарт, упоение победой. Но стоило хотя бы немного пожить спокойной жизнью, и в душе вновь начинали выть волки. Появление котенка слегка притупило боль одиночества. Зверек удивительно чутко реагировал на настроение хозяйки (хозяина). Хотя после слов Асионы такая чуткость стала более понятной. Проклятая Низа лишила ее единственного близкого существа.

   Александра вытерла набежавшие слезы. Огляделась. За своими переживаниями она и не заметила, как наступила ночь. Слуги угомонились, и из открытой двери людской доносилось размеренное похрапывание уставших людей. Только в доме тускло светилось окно кабинета Айоро. Похоже, Сайо все еще не спит. Интересно, почему?

   Даже самой себе Алекс не хотела признаваться, что эта девушка с каждой новой встречей становится для нее все дороже. Прожив в этом мире почти полгода, она не питала никаких иллюзий. Благородная дама не может быть другом слуге. Но несмотря на это, Александре все сильнее хотелось именно Сайо рассказать о себе все. Почему-то казалось, что только эта девушка сможет понять и посочувствовать ей. Может быть, их души связала смерть Татсо? А ведь поначалу Алекс совсем не хотела причинять вреда барону. Ну, спугнула бы влюбленную парочку, если бы дело стало заходить уж очень далеко. (Исключительно из уважения к "тете Симе".) Однако когда она услышала свистящий голос молодого барона, с наслаждением живописующий ожидавшее Сайо мучительство, то почувствовала, как душу сковывает ледяное бешенство. Все чувства словно куда-то исчезли, разум работал с безжалостной четкостью, а тело словно бы выполняло привычную работу. Странно, но Александре ни разу не пришло в голову раскаяться в содеянном, хотя убийство благородного человека считалось здесь самым тяжким из уголовных преступлений. А зная нравы семейства Татсо, даже представить себе сложно, какое наказание может понести убийца.

   В ночной тишине из окна донеслись неразборчивые слова Симары. Очевидно, она пришла напомнить госпоже о необходимости отдыха. После того, как госпожа "назначила ее любимой женой", как ворчала про себя Алекс, Симара стала страшно важничать и вернулась ночевать в комнату госпожи. Александра вздохнула чистый, настоянный на яблоках воздух, потянулась, поморщившись от боли в животе, и направилась в людскую.

   Сайо в раздражении скомкала листок. Третий раз она принималась писать госпоже Айоро. Дело это оказалось настолько не простым, что девушка готова была расплакаться. За окном темнело. Вздохнув, Сайо взяла еще один лист. Немного подумав, она решила вначале написать черновик. В первую очередь необходимо поинтересоваться самочувствием господина Айоро, потом написать слова сочувствия и поддержки самой госпоже Айоро. И только после рассказать о новостях. Вскользь упомянуть о легком недомогании Махаро и неожиданном визите Фуро Ромоно. Не забыть спросить разрешения посетить день рожденья Фанико Тойо.

   Вряд ли сестрица господина имеет возможность слать письма двоюродному братцу, тем не менее, не стоит исключать того, что кто-то с удовольствием расскажет господину Айоро о произошедшем в его доме скандале. Наверняка, его уже обсуждает весь город. В письме необходимо подобрать такие слова, чтобы Айоро не удивились, услышав чужую интерпретацию произошедшего, а захотели бы лишь узнать у нее подробности.

   Наконец, с удовольствием взглянув на исчерканный листок, Сайо взялась переписывать послание набело. Словно почувствовав это, в кабинет зашла Симара и с легким упреком напомнила:

   – Полночь уже, госпожа.

   – Знаю, – отмахнулась Сайо. – Готовь постель, я скоро.

   Служанка поклонилась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

   Утром девушка попросила носильщиков задержаться у ворот усадьбы. Выбравшись из паланкина, она подошла к удивленному соратнику. Сменив вчерашний караул, на пост затупили другие воины.

   – Мой господин, – слегка поклонилась она. – У меня есть небольшая просьба.

   – Слушаю, Сайо-ли, – пожилой, но еще крепкий мужчина улыбнулся в густые седые усы.

   – Дело в том, что единственный благородный человек оставшийся в доме болен. Поэтому я прошу, до моего возвращения из школы никого не пускать в усадьбу.

   – А когда ты вернешься, госпожа? – поинтересовался воин.

   – К обеду, мой господин.

   – Хорошо, я выполню твою просьбу, Сайо-ли, – согласился соратник.

   Появление ее в школе вызвало настоящий фурор. Едва носильщики остановились у главного входа, все девушки, занимавшиеся на открытом воздухе, не обращая внимания на Мастериц, стали собираться кучками и показывать на нее пальцем. Сделав надменно – брезгливое лицо, Сайо медленно поднялась по ступенькам крыльца. В гостиной ее встретила управительница.

   – Похоже, ты опять попала в историю, моя госпожа, – проговорила она, ответив на ее приветствие.

   – Я не ищу неприятностей, госпожа Миядзо-ли, – ответила Сайо. – К сожалению, они находят меня сами.

   – Сегодня я получила несколько писем, в которых родители девушек настаивают на твоем исключении из школы, – огорошила девушку управительница. – В противном случае они не пустят сюда своих дочерей. А значит, перестанут платить.

   – В чем я виновата на этот раз? – собрав всю волю в кулак, спросила Сайо.

   – В развратном поведении и непочтительности к родственникам, – вздохнула Миядзо.

   – С непочтительностью все понятно, – дрогнувшим голосом сказала девушка. – Но в чем выразилось мое "развратное поведение"?

   – В ночном свидании с сыном барона Татсо.

   – Странно, – Сайо усмехнулась сквозь слезы. – Человек пропал, а меня обвиняют в свидании с ним.

   – Увы, – пожала плечами Миядзо. – Ты же вышла в сад. А это очень дурной пример для других благородных девушек. Прости, я ничего не могу сделать.

   – Я понимаю тебя, моя госпожа, – девушка встала. – У меня есть последняя просьба.

   – Все, что я могу.

   – Мне очень нужно поговорить с Ясако Сабуро.

   – Я это устрою, – пообещала управительница.

   – И дай мне еще раз свой паланкин, Миядзо-ли, – Сайо уже откровенно плакала.

   Управительница погладила ее по плечу и протянула чистый платок.

   – Пойдем в мой кабинет.

   Усевшись на маленький диванчик, примостившийся в углу большого светлого кабинета начальницы школы, девушка дала волю слезам. Она поняла, что очередным своим унижением обязана тетке Ромоно. Старуха все-таки нашла способ нагадить. Будь ты проклята, толстая жаба! В коридоре послышались быстрые шаги. Сайо вытерла нос и постаралась успокоиться.

   Ясако ворвалась в кабинет подобно урагану. Увидев заплаканное лицо подруги, девушка обняла ее.

   – Не плачь, Сайо-ли, – проговорила она. – Они того не стоят!

   – Меня выгоняют, Сабуро! – девушка уткнулась ей в плечо. – Просто так, ни за что! Из-за этой старой противной Фуро и ее сплетен.

   – Я знаю, – Ясако села рядом. – Успокойся! Пожалуйста, а то я тоже заплачу!

   Подруга отстранилась.

   – А ты то почему?

   – Мне тебя жалко, – ответила та.

   Сайо прерывисто вздохнула.

   – Не плачь. Я тоже больше не буду. Скажи, ты не знаешь, кто написал госпоже Миядзо?

   – Из нашего класса никто! – уверенно ответила Сабуро. – Все девочки только и говорят о том, как ты ловко выгнала это толстую каргу Ромоно! Раньше меня совсем не замечали, а сейчас только о тебе и расспрашивают.

   – Написали не девочки, а их матери, – Сайо еще раз глубоко вздохнула и спросила. – А что твоя мама говорит?

   Подруга широко улыбнулась.

   – Правильно, говорит, Сайо-ли сделала, что выставила за порог старую сводню! Она Фуро терпеть не может.

   – Почему?

   Подруга смутилась и опустила глаза.

   – Из-за отца. Он частенько заглядывает в усадьбу Сурало... Ну, понимаешь?

   Сайо кивнула.

   – А про мое свидание?

   Сабуро пожала плечами:

   – Ничего не говорит. Все знают, что никакого свидания не было. Убили парня в пригороде.