Текст книги "Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 195 страниц) [доступный отрывок для чтения: 69 страниц]

   – Нет, – спокойно возразил мужчина. – Мне надо обучить грамоте деревенского увальня за два дня. Бить тебя не разрешили. Калечить тоже. Как же я вобью грамоту в твои тупые мозги?

   Алекс подвинула к себе бумагу и чернильницу, а учитель налил себе воды и громко со вкусом выпил.

   На ее счастье мужчина не предъявлял чрезмерных требований к чистописанию, и когда Александра вновь почувствовала сильнейшую жажду, в ковше еще оставалось немного воды.

   – Ты не похож на деревенского дурачка, – прокомментировал ее успехи учитель. – Посмотрим, как у тебя получится составлять слова.

   Он повернулся к доске и взял кусок древесного угля.

   Вот тут ей пришлось по настоящему худо. К тому же переработанная вода уже стала проситься обратно. Алекс сделала попытку встать. Соратники вскочили.

   – Отлить хочешь? – заботливо поинтересовался учитель.

   – Очень, – она криво улыбнулась.

   – Напиши правильно слова, и я открою в сиденье дырку. Ты сможешь сделать свои дела в горшок. Если напишешь неправильно, будешь сидеть в мокрых, вонючих штанах.

   – Сволочь! – тихо скрипнула зубами Александра, казалось, еще миг, и она разревется. Даже под ударами палки Вонгыра Алекс не чувствовала себя такой униженной. Ужасная резь внизу живота мешала сосредоточиться, перо выскакивало из пальцев, а мужчина медленно, с расстановкой диктовал: "господин, госпожа, раб, делать..." Он закончил, когда у Александры перед глазами уже плыл туман. Еще чуть-чуть и она или умрет, или обмочит штаны.

   – Больше половины правильно, – похвалил мучитель. – Ты заслужил свой горшок.

   "Разве это феодализм? – думала Алекс, лихорадочно развязывая пояс. – Это же фашизм какой-то!"

   Мужчина, не брезгуя, сам пошел выносить горшок. Пока он отсутствовал, Александра сидела, закрыв глаза, и тихо беззвучно плакала.

   – Слезы только уменьшат количество влаги в твоем теле, – раздался нудно – равнодушный голос. Она даже не заметила, как мучитель вернулся.

   И пытка продолжилась. За окном стемнело. Дважды в комнате сменялись охранники. Алекс уже не помнила, сколько раз она потела и высыхала в этой душной жаре, где каждую каплю воды приходилось буквально вырывать из рук равнодушного монстра, и не меньше усилий требовалось, чтобы пристойно избавиться от переработанной воды. Ее "класс" навестили. Александра не стала разглядывать посетителя. В это время она старательно выводила предложение, открывавшее дырку в стуле.

   – Передай господину, – сказал старик вошедшему, а дальше послышалось только: "Бу, бу, бу".

   Выпроводив посетителя, учитель проверил написанное и остался доволен. Тонгайское письмо не отличалось большой сложностью, да и разум жительницы двадцать первого века все же оказался более гибким, чем у здешних крестьян. Она уже потеряла счет времени, к жажде добавился голод, но Алекс помалкивала. А то еще накормят воблой и без пива. Кажется, даже учитель начал уставать. Он перестал писать на доске и только диктовал, сидя на лавке. Все чаще и чаще мужчина прикладывался к воде. Лицо осунулось, постарело, под глазами набрякли мешки, голос стал хриплым, а седые волосы слиплись от пота. Только глаза продолжали оставаться тусклыми, как оловянные пуговицы, да интонация была все такой же безжизненной.

   Даже кошмар когда-нибудь кончается. Неожиданно для нее учитель наклонился и отпер кандалы на ногах.

   – Иди, – тихо проговорил он, вытирая пот. – Тебя проводят.

   Александра вскочила и едва не упала обратно в страшное кресло. Она с ненавистью взглянула на мучителя. Тот сидел, закрыв глаза, прислонившись спиной к стене, и тяжело дышал. От перенесенных страданий у Алекс не оставалось сил даже двинуть ему, как следует. Да и соратники (уже третья пара) не сводили с нее внимательных глаз.

   За дверью ее ждал слуга в противном коричневом жилете с фонарем в руке. Подождав, когда из "учебного класса" выйдут соратники, он быстро зашагал по коридору, заставив обессилевшую Александру торопливо семенить за ним.

   Сайо переживала счастливейшие дни в своей жизни. Соратник Сабуро благополучно выздоравливал и уже говорил с ней. Словно извиняясь за пережитый девушкой ночной кошмар, судьба преподнесла ей радость общения с семьей Татсо. Вернее с Сендзо и Даиро. Казалось, сбылась ее давняя мечта, и Сайо, наконец, встретилась с людьми, которым интересна поэзия и живопись, а не только виды на урожай и пошлые сплетни. За эти два дня они так сблизились, что даже договорились называть друг друга по именам.

   На правах подруги младшая дочь барона уговорила Сайо позировать ей.

   – Я все же решила попробовать изобразить человека, – объяснила она свою просьбу. – И хочу написать твой портрет.

   Сендзо долго размышляла над материалом для будущей картины. Шелк или бумага? Пока художница определялась с выбором, Сайо ходила по мастерской, разглядывая готовые работы. Звери, птицы, пейзажи. Ей не хотелось огорчать гостеприимную хозяйку, но в картинах чувствовалась какая-то искусственность. Животные не выглядели живыми, а пейзажи настоящими. Сайо подошла к длинному столу, уставленному красками, кисточками, заваленному листами с рисунками. Один показался ей странным. Гостья незаметно оглянулась. Хозяйка деловито натягивала шелк на подрамник. Девушка вытащила заинтересовавший рисунок и вздрогнула. На белом листе короткими, резкими мазками был изображен тигр, терзающий привязанного к столбу человека. От картины веяло болью и застывшим ужасом.

   – Нравится? – спросила Сендзо.

   Сайо резко обернулась. Девушка подошла совсем неслышно.

   – Вижу, что нравится, – улыбнулась баронесса. – Самая удачная моя работа. Три года назад соратники поймали браконьера. А в окрестностях как раз объявился тигр-людоед. Вот браконьер и пригодился для приманки.

   – Ты была там? – со страхом спросила Сайо.

   – Конечно, – баронесса даже обиделась.

   – Я три часа просидела на дереве вместе с братом и охотниками, – девушка улыбнулась. – Но, согласись, картина того стоит.

   – Да, – кивнула гостья.

   – Я тебе ее подарю! – решительно заявила хозяйка. – Но только после того, как ты мне по позируешь.

   Она долго усаживала Сайо возле широкого окна, вертя ее то так, то эдак.

   – Ты совсем замучаешь нашу гостью, Сендзо! – засмеялся Даиро, войдя в мастерскую как раз тогда, когда сестра подбирала для Сайо подходящую позу.

   – Не мешай нам! – отрезала художница, не прерывая своего занятия. Ее тонкие, холодные пальцы вертели голову гостьи, стараясь поймать нужный ракурс.

   – Новая картина – это святое! – вскинул руки Даиро. – Лучше я уйду. Когда сестра пишет, она становится невыносимой.

   Не обращая внимания на слова брата, Сендзо отошла на два шага и улыбнулась.

   – Вот так и сиди.

   Какое-то время в мастерской царила тишина, нарушаемая лишь дыханием девушек и легким шелестом шелка.

   – Можно мне задать вопрос? – тихо проговорила Сайо.

   – Конечно! Только не двигайся.

   – Сколько тебе лет, Сендзо – ли?

   – Пятнадцать.

   – И у тебя есть жених?

   – Я помолвлена с Эясо Буро, старшим сыном нашего соседа. Свадьба будет, когда ему исполнится шестнадцать.

   – И когда это будет?

   – Через четыре года.

   – Он тебе нравится?

   – Кто?

   – Буро.

   – Не знаю. Мальчишка как мальчишка. Но он наследник барона Буро.

   Сайо еще немного помолчала. Однако, демон любопытства терзал ее все сильнее.

   – А Даиро тоже помолвлен?

   Баронесса опустила кисть.

   – Он тебе нравится?

   Гостья смутилась и отвела взгляд.

   – Просто интересно, – сказала она как можно равнодушнее.

   Вот только чуть покрасневшие щеки выдали Сендзо истинные мысли подруги.

   – Значит, нравится! – сделала вывод баронесса.

   – Я слишком молода, чтобы думать об этом, – ужасно смутилась Сайо. – И я не могу распоряжаться собой. Моя судьба в руках госпожи Айоро.

   – Наши судьбы всегда в чьих-то руках, – баронесса отложила кисть и лукаво улыбнулась. – Вот только думать мы можем о ком угодно!

   Девушки захихикали.

   – На сегодня художества хватит! – решила Сендзо. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.

   Они вновь долго шли по запутанным переходам Татсо-маро. На этот раз хозяйка привела гостью в низкую пустую комнатку с длинным узким окном у самого пола. Служанка зажгла масляный светильник и бесшумно удалилась. Баронесса уселась на бархатную подушечку и пригласила подругу присесть рядом. Потом отодвинула штору, закрывавшую окно.

   – Посмотри.

   Сайо увидела внизу большой зал. Одетый в кожаные доспехи Даиро ловко отбивался деревянным мечом от трех противников. Младший Татсо словно плясал, ловко уворачиваясь, отводя чужие мечи своим клинком и нанося короткие разящие удары.

   – Ты спрашивала, помолвлен ли мой брат, – сказала Сендзо. – Нет. У него слишком туманное будущее.

   Подруга взглянула на нее.

   – Отец уже решил, что не выделит ему надел. Земли и титул получит Богово. Даиро придется служить. А честь рода требует, чтобы его господином был либо Сын Неба, либо – сегун.

   – Так вот зачем он едет в Канаго-сегу! – вскричала Сайо и посмотрела в зал.

   Противники Даиро медленно поднимались с пола, держась за бока. Юноша откинул со лба мокрую прядь. Заметив в окне гостью, он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Сайо не удержалась и помахала ему рукой.

   – Брат не любит, когда кто-то смотрит, как он тренируется, – проговорила Сендзо. – Но, похоже, к тебе это не относится. Наверное, и ты ему нравишься.

   – Но ведь и моя судьба не определена, – тихо проговорила Сайо.

   – Вот вы бы и помогли друг другу определить ваше будущее, – серьезно сказала Сендзо

   Александра спала долго. Перенесенные испытания избавили натруженный мозг от сновидений. Когда же пришлось все-таки слезть с нар, она увидела, что в "казарме" никого нет. Спать больше не хотелось, сидеть в вонючей полутьме тоже. Алекс поднялась по лестнице и вышла, щурясь от ярких лучей низкого солнца. Похоже, скоро вечер. Дворик был пустынен, только у ворот привычно стоял соратник. Александра уселась в тенечке и задумалась. Давно у нее не было таких невеселых мыслей. Если в замке барона царят такие нравы, то что ее ждет во дворце сегуна? Теперь все неприятности, случившиеся в Гатомо-фами, казались детской игрой, угреносец Вонгыр – лучшим другом, а старший соратник Мирамо – просто милым человеком.

   "Куда же меня несет?" – с тоской думала она. Даже неуемная тяга к приключениям как-то поубавилась и поблекла. Александра мрачно оглядела двор. Проходивший мимо соратника слуга заметил Алекс и направился к ней. По жилету и синему поясу та поняла, что приближается очередное начальство. Пришлось встать. У начальства оказалось чисто выбритое круглое лицо с большими губами и маленькие, глубоко посаженные глазки.

   – Ты слуга Сайо-ли? – спросил он причмокивая.

   – Я, почтенный.

   – Тебя не велели будить, – продолжил слуга. – Но уж если ты встал, то пойдем со мной.

   Обычно начальство вышагивало впереди, не утруждая себя общением с подчиненными. Этот оказался более говорливым. Низенький, чуть ниже Александры, полный, он шел рядом, непринужденно болтая.

   – Учитель Ори сказал, что ты очень умный. Научился читать меньше чем за сутки. Мне пришлось сидеть в парилке три дня. Настоящий кошмар. Правда?

   – Жарковато было, – дипломатично ответила Александра.

   – Меня зовут Егай, – продолжал толстячок. – А тебя Алекс?

   – Да.

   – Редкое имя, – Егай причмокнул губами. – Знал я одного Лукаса, а вот Алексов не приходилось

   – Вот и узнал, – улыбнулась Александра.

   – Я думаю, мы подружимся! – уверенно заявил Егай.

   Алекс промолчала. Но, похоже, ее мнение собеседника не интересовало.

   Они пришли в прачечную, где два десятка женщин стирали белье в большой лохани с грязной водой.

   – Они скоро закончат и уйдут, – стал объяснять Егай. – Выльешь воду в вон тот сток, сполоснешь бадью, нальешь чистой воды в котлы, протрешь пол и жди меня.

   Очевидно, появление начальства являлось для прачек сигналом к концу рабочего дня. Побросав в корзины мокрые штаны и рубахи, женщины потянулись к выходу, вытирая красные от горячей воды руки. Большинство из них не удостоило Александру даже взгляда. Только молодая девушка, посмотрев на нее, что-то прошептала на ухо пожилой соседке. Та перевела взгляд на Алекс и скривила серые от усталости губы в некое подобие улыбки. Александра давно заметила, что слуги в Татсо-маро на редкость мало разговорчивые и какие-то безжизненные, словно зомби. Казалось, они не интересуются ни чем, что не входит в их обязанности. Просто автоматы, а не люди. "Как же их выдрессировали!" – подумала Алекс и поежилась. Только пухлощекий Егай излучал веселье и оптимизм. Это то и казалось подозрительным.

   Она долго возилась, приводя помещение прачечной в порядок. Стемнело, пришлось зажечь фонарь, а Егая все не было. Только когда на небе загорелись первые звезды, прибежал запыхавшийся толстячок.

   – Все сделал? – первым делом спросил он.

   – Посмотри сам, почтенный Егай, – Алекс подала фонарь.

   Поблескивая мокрой от пота лысиной, слуга осмотрел прачечную и остался доволен.

   – Молодец! Теперь тебя нужно покормить!

   – Не мешало бы, – согласилась Александра, чувствуя сосущую пустоту в желудке.

   Взяв за руку, Егай повел ее за собой. Алекс хотела освободиться от липких пальцев, но те оказались на удивление цепкими. "Черт с ним, путь подержится", – решила она. Толстяк привел ее в знакомую столовую для старших слуг.

   – Пойду, узнаю, что осталось на кухне, – заговорщицки подмигнул он Александре. Отсутствовал слуга недолго.

   – А вот и я! – громко объявил Егай, ставя перед ней чашку с рисом и большую кружку пива. – Подкрепись и выпей.

   Алекс отведала рис. Не слишком соленый, вкусный и рассыпчатый. Взялась за кружку, продолжая искоса поглядывать на любезного толстячка. Тот в волнении облизал пухлые губы. Александра пригубила мутную жидкость. Возможно, ей показалось, но пиво явно отдавало чем-то горьким. "Лучше быть живым параноиком, чем не быть вообще", – подумалось ей. Опыт недолгого пребывания в Татсо-маро приучил внимательно относиться к мелочам. Алекс прожевала очередную порцию риса и как бы случайно уронила на пол лопатообразную ложку. Быстро спустившись под стол, она сломала ее и появилась перед Егаем с унылой физиономией.

   – Вот ведь. Сломалась. Не руками же теперь есть?

   Как она и предполагала, дружелюбный толстячок тут же предложил сбегать за новой.

   – Мне так не хочется тебя утруждать, почтенный Егай, – виновато проговорила Александра, хватаясь за кружку.

   – Мне же нетрудно, Алекс, – буквально расцвел мужчина и заторопился в кухню, высоко подняв один из двух горевших в столовой фонарей. Ох, и не понравилась ей такая услужливость. Едва тот скрылся в дверном проеме, пиво отправилось в угол. В кружке оставалось совсем чуть-чуть, на самом донышке. Его то и допила Александра под одобрительную улыбку слуги.

   – Возьми, – протянул он ей новую деревянную ложку.

   – Благодарю, почтенный Егай, – Алекс почувствовала легкое головокружение: "Точно, чего-то подсыпал".

   – Устал? – чуть погодя осведомился слуга. Александра решила притвориться пьяной. Вспомнила соседа из второй квартиры Колюшка и, подражая ему, мотнув головой, икнула.

   – П-п-почти нет.

   – Может, спать пойдем? – предложил Егай, помогая ей подняться и подхватывая за талию.

   – П-п-пойдем, – согласилась Алекс, выпуская из рук ложку и размазывая по куртке прилипчивый рис.

   – Пойдем, пойдем, – мурлыкал толстячок, проводя "в стельку пьяного" мимо соратника.

   – А куртка-то вся в грязи, – бормотала Александра.

   – Будет у тебя куртка, – широко улыбнулся Егай.

   Соратник скрылся за углом. Показалась дверь в подвал, где ночевала Алекс.

   – М-м-мы пришли? – спросила она. – Или еще нет?

   Слуга втащил ее в коридор.

   – В гости зайти не хочешь? – жарко прошептал он на ухо. – Голубоглазенький мой.

   При этих словах пухлые ручонки резво спустились с талии.

   "Да он педик!" – догадалась Александра и едва не засмеялась, оценивая комизм ситуации. Видимо, Егай принял еле сдерживаемый смех за вздохи страсти.

   – Я для тебя все сделаю! И курточку новую, и штанишки, – тихо взвизгнул он, пытаясь нашарить вытянутыми в трубочку губами губы Алекс.

   Удар в солнечное сплетение заставил его разжать объятия.

   – Ах ты, гаденыш! Я все скажу...

   Лучше бы ему помолчать. Александра вспомнила убитого у рва слугу, вспомнила мертвые лица прачек. "Если этот гад не умрет, умру я", – поняла она. Егай продолжал хрипеть, пытаясь нормализовать дыхание.

   – Прости, пра-а-ативный, – осклабилась Алекс. – Ты не в моем вкусе.

   С этими словами она рывком приподняла тяжеленную тушу, развернула и швырнула лицом в ступени лестницы. Дерево оказалось крепче костей черепа. Любитель мальчиков дернулся и затих. "Соратник видел нас вместе, – вспомнила Александра, вытирая руки о куртку Егая. – Значит, нужно алиби". Она оглянулась. На узкой темной лестнице горел всего один фонарь. Ступени вниз вели в казарму простых слуг, ступени вверх, очевидно, в комнаты синепоясых.

   Алекс сунула два пальца в рот и извергла недавний ужин. Стащила с ноги трупа кожаный тапок и провела их по дурно пахнущей луже. Типа: вляпался, поскользнулся и не очнулся. Уже собиралась задуть единственный светильник, потом передумала. Ухмыльнувшись, вытащила из кармана три медяшки и вложила в руку Егая.

   – Хорошо лежит, – тихо проговорила Александра. – Как живой.

   Потом задула светильник, погрузив лестницу в кромешную тьму. На ощупь спустилась в свою казарму.

   "Смогу я такой пьяный залезть наверх? – спросила себя Александра и сама же ответила.– Конечно, нет!" Стащив с первого же спящего тощее одеяло, она отыскала уголок потеплее и задремала, ожидая дальнейшего развития событий.

   За четыре дня, проведенных в гостеприимном доме Татсо, Сайо отвыкла просыпаться рано. Вечерами они подолгу беседовали с Сендзо о самых разных вещах. Новая подруга восхищала девочку смелостью мыслей, складом ума, больше подходящим мужчине. Часто ее рассуждения пугали Сайо бесстыдной обнаженностью и цинизмом. Наверное, поэтому ее никогда не покидало чувство некоторой настороженности. И, тем не менее, Сайо искренне радовалась, что встретилась и подружилась с Сендзо.

   Служанка уже три раза деликатно намекала о скором завтраке. Лениво потягиваясь, госпожа все-таки выбралась из кровати. Привела себя в порядок и уселась пред зеркалом, предоставляя Симаре возможность заняться ее прической и макияжем. Та уже почти закончила, когда в дверь постучали.

   Вместе со служанкой пришла управительница покоев.

   – Доброе утро, Сайо-ли.

   – И тебе тоже, Нороно-ли, – насторожившись, ответила девушка.

   Управительница подождала, пока служанка выложит на столик завтрак и с поклоном удалится.

   – Кушай, и пойдем к господину барону.

   – Что-то случилось?

   – Вначале поешь, – улыбнулась женщина. – И не торопись, я подожду.

   Сайо быстренько поклевала кашу, выпила чай с печеньем.

   – Я готова.

   – Ты очень мало ешь, Сайо-ли, – покачала головой управительница.

   – Я больше не хочу, – пожала плечами та.

   – Как хочешь, – вздохнула Нороно. – Пойдем в кабинет к Татсо-сею. Приехал господин Айоро и хочет тебя видеть.

   "Муж Айоро-ли здесь, – думала девушка, стараясь не отстать от быстро шагавшей управительницы. – Интересно, какой он? Как встретит меня?"

   Они долго поднимались вверх по узкой, плохо освещенной лестнице. Как и везде, личные покои хозяина замка располагались почти на самом верху. В просторной приемной, где на стенах висели картины дочери Татсо, толпился народ. У больших двустворчатых дверей застыли на карауле соратник барона и воин с гербом сегуна Канаго. Бесцеремонно расталкивая людей, Нороно повела Сайо к кабинету хозяина. На перерез им поднялся со стула высокий мужчина в темно-синем кимо.

   – Сайо-ли к Айоро-сею, – представила свою спутницу управительница. Мужчина поклонился.

   – Проходите, Сайо-ли.

   Девушка растерянно взглянула на провожатую.

   – Иди, – подбодрила та. – Не бойся.

   Сайо вздохнула и тихо вошла в кабинет. Кресло с высокой спинкой у большого, заваленного бумагами стола было пусто.

   – Мы здесь, Сайо-ли, раздался знакомый голос барона.

   Она оглянулась. В углу за небольшим квадратным столиком сидели двое мужчин. В одном она узнала Бунтаро Татсо, второй – сухощавый, с острыми чертами лица и маленькими усиками не сводил с нее настороженного взгляда узких колючих глаз. Его кимо с гербом сегуна кое-где покрывала пыль.

   – Здравствуй, Татсо-сей, – поклонилась Сайо. – Здравствуй, Айоро-сей.

   Сотник сегуна несколько секунд сверлил ее глазами, потом чуть пошевелил крошечными усиками. Очевидно, это должно было изобразить улыбку.

   – Здравствуй, Сайо-ли.

   Голос у него казался безжизненным и скрипучим. Девушка подумала, что больше всего он похож на старое сухое дерево.

   – Моя супруга просила меня узнать о твоем самочувствии.

   – Благодарю Айоро-ли за заботу, – поклонилась девушка. – Я чувствую себя хорошо. Татсо-сей относятся ко мне как к члену семьи.

   Старый барон не смог удержаться от довольной улыбки. На лице сотника сегуна не пошевелился ни один мускул.

   – Ты и Сабуро-сей единственные уцелевшие из отряда посланного в Гатомо-фами, – продолжил он. – С соратником я уже поговорил. К сожалению, времени у меня мало. Поэтому поступим так. Думаю, наш гостеприимный хозяин не откажется дать тебе бумагу и чернила?

   – Конечно! – ответил барон.

   – И найдет местечко, где ты опишешь все, что произошло. С самого начала. Понятно?

   – Не совсем, – рискнула возразить Сайо. – С какого момента я должна начать?

   На секунду сотник задумался.

   – С того, как вы выехали из Тууру-но-Токого.

   Девушка поклонилась.

   – Хорошо, Айоро-сей.

   – Это нужно сделать к обеду.

   – Я постараюсь раньше.

   Айоро чуть сжал тонкие губы.

   – Иди.

   Татсо позвонил в серебряный колокольчик. Вошел знакомый мужчина в темно-синем кимо.

   – Отведи Сайо-ли к писарям. Дай ей стол, бумагу, чернила и прикажи, чтобы никто не мешал.

   – Слушаюсь, мой господин.

   Ее привели в комнату рядом с кабинетом. Мужчина, видимо, секретарь барона выгнал оттуда двух слуг, усердно корпевших над бумагами, и выдал Сайо все, что приказал барон.

   – Если что-нибудь будет нужно, Сайо – ли, я в приемной.

   – Спасибо, господин, – поклонилась девушка.

   Мужчина представляться не стал, улыбнулся и вышел, оставив ее один на один с бумагой. Сайо понимала, что Айоро устраивает ей что-то вроде экзамена. Вот только по каким критериям он собрался выставлять оценку? Поразмыслив, девушка решила написать только то, что видела собственными глазами.

   Она довольно быстро закончила. Два раза перечитала написанное, после чего переписала один лист и стала ждать. В комнату заглянул секретарь барона.

   – У меня все готово, – сказала она, протягивая листы. – Вот.

   Мужчина взял их.

   – Я доложу господину Айоро.

   Сайо вздохнула и посмотрела в окно. Интересно, разрешат ли ей доехать до Канаго-сегу с Даиро? За дорогу они могли бы лучше узнать друг друга. Сами собой родились стихи:

Каждую встречу

На нить драгоценную жизни

Спешу нанизать.

Так могу ли думать без страха,

Что разом все оборвется?

   Быстро записав, она едва успела спрятать сложенный листок, как вновь появился секретарь.

   – Господин Айоро приглашает, Сайо-ли.

   И сотник, и барон сидели на том же месте. Айоро держал в руках исписанные листы.

   – Ты сама видела, как ратник сбежал в лес?

   – Я не знаю, сбежал ли он, – осторожно ответила девушка.– Но один из охранников скрылся в лесу, когда их командир подъехал к нам.

   – Сабуро-сей был приколот к деревьям именно кинжалами?

   – Да, мой господин. Мой слуга передал их командиру стражей каравана.

   Сотник задал еще несколько уточняющих вопросов. Девушка заметила, что Татсо еле заметно улыбается, слушая их диалог.

   – Я жду тебя после обеда, – наконец, отпустил ее Айоро.

   Как всегда Сайо обедала вместе с семьей барона. Вот только хозяина замка на этот раз не было за столом. Как она поняла, Бунтаро Татсо потчует важного гостя в другой столовой.

   – Как тебе муж опекунши? – в полголоса поинтересовалась Сендзо.

   – Очень серьезный и важный господин, – ответила та.

   – Я думаю, ты ему понравишься, – сказала баронесса.

   – Такая девушка не может не понравиться, – улыбнулся Даиро.

   Все сидящие за столом засмеялись.

   После обеда Мусасибо Айоро выглядел слегка подобревшим. Возможно, на его настроение повлияла баня. Сотник сиял свежевыбритыми щеками и новеньким кимо.

   – Супруга мне говорила, что ты владеешь скорописью? – спросил он у Сайо.

   – Да, мой господин.

   – Тогда возьми бумагу и садись. Надеюсь, гостеприимный хозяин разрешит нам воспользоваться своим столом?

   – Чувствуй себя как дома, Айоро-сей, – развел руками барон, всем своим видом демонстрируя полное радушие. Девушка подошла к массивному столу и в нерешительности остановилась. Ей показалось бестактным занимать кресло хозяина.

   – Садись, Сайо-ли, – подбодрил ее Татсо. – Садись.

   Вздохнув, девушка присела на мягкое, обтянутое красным бархатом сиденье.

   – Попроси пригласить сюда господина Нороно, – сказал Айоро барону. – А ты, Сайо-ли, запишешь нашу беседу.

   – Да, мой господин, – кивнула она, приготовив бумагу, чернильницу и три отточенных пера.

   Татсо позвонил в колокольчик. Получив распоряжение, секретарь скрылся за дверью.

   Старший соратник не заставил себя ждать. Придерживая меч, он поклонился барону и сотнику, всем видом выражая готовность ответить на любые вопросы.

   – Уважаемый Нороно – сей, расскажи, когда ты узнал о разбойниках, и что произошло дальше, – спросил Айоро.

   Первым делом воин взглянул на барона. Господин важно кинул. Старший соратник откашлялся и заговорил:

   – Четыре дня назад утром в замок примчался Нирин, племянник купца Ритула, и рассказал, что на отряд соратников сегуна под командой Одзаво Сабуро напали разбойники...

   Нороно отвечал неторопливо и обстоятельно. А Айоро наоборот вопросы задавал быстро, часто переспрашивал и уточнял. Рука Сайо порхала по листу, покрывая его значками скорописи и мелкими кляксами. Чище никак не получалось. Старший соратник барона рассказал, как они отыскали логово бандитов в старых развалинах, как молниеносно расправились с ними.

   -... В живых осталось всего восемь ратников, из них пятеро ранены. После допроса их казнили. Головы я приказал выставить на перекрестке дорог у Татсо – маро. Все, что они успели награбить, привезли в замок. Документы Сайо-ли я передал моему господину, а ожерелье сразу вернул ей.

   Барон важно кивнул.

   – Бумаги в полной сохранности. Ты можешь их забрать в любое время, Айоро-сей.

   – Благодарю, – склонил голову сотник и, обратившись к Нороно, спросил:

   – Сломанный паром – их работа?

   – Да, Айоро – сей, – ответил старший соратник. – Они рассчитывали заманить караван Ритула на поляну и ограбить его. Купец вез большую сумму денег. Чтобы не спугнуть охрану, разбойники подошли к поляне ночью и в темноте приняли повозку Сайо-ли за купеческую.

   Сотник поблагодарил его за исчерпывающий рассказ. Нороно откланялся и вышел.

   – Все успела записать, Сайо – ли? – спросил Айоро.

   – Да, Айоро – сей. Только нужно еще значки скорописи перевести в обычную азбуку...

   – Переводи, не торопись, – разрешил сотник. – Думаю, мы с господином Татсо не помешаем?

   – Конечно нет, – улыбнулась девушка.

   Мужчины пустились в разговор о свежих политических новостях, а она принялась за перевод.

   Мусасибо Айоро еще и еще раз пробегал глазами строки, написанные убористым аккуратным подчерком. Невероятно, но она ничего не пропустила. Ни единого слова!

   – Воистину, моя жена умеет находить сокровища даже в куче мусора, – негромко проговорил он.

   Барон разгадал нехитрый маневр недоверчивого царедворца. Этот тощий напыщенный петух подозревал, что девчонке помогает кто-то из его слуг. Тем приятнее видеть посрамление придворного гусака.

   – Ты же уже готовый секретарь! Грамотно и четко описала нападение разбойников, прекрасно владеешь скорописью! – вскричал он, с удивлением глядя на девушку. – Кто тебя научил всему этому?

   – Мой учитель преподобный Кимцзы говорил, что праздность – главный враг человека, – скромно ответила Сайо. – Он считал, что день, когда ты не узнал ничего полезного, прожит зря.

   – И что же ты еще умеешь? Кроме сочинения стихов.

   Девушка подняла глаза на Айоро. Сейчас он уже не производил впечатления живого мертвеца. Глаза блестели, на тонких губах играла легкая улыбка.

   – Знаю сложение, вычитание, разделение. Составляю букеты. Разбираюсь в травах. Правда, не очень хорошо. Понимаю язык варваров. Вот говорю с трудом. Еще умею читать по губам.

   – Да ты настоящий клад, Сайо – ли! – рассмеялся сотник. Барон же, наоборот, улыбаться перестал.

   – Не удивительно, что моя супруга так торопится тебя увидеть, – Айоро нахмурился. – К сожалению, я должен задержаться еще на пару дней. Так что можешь отправляться в Канаго – сегу уже завтра с отрядом уважаемого господина Татсо.

   – Благодарю, Айоро-сей! – Сайо не стала скрывать радости, и кланяясь, вышла из кабинета.

   Александра очень хотела не пропустить момент, когда отыщут тело незадачливого любителя мальчиков. Однако, снадобье, которым потчевал ее "прааативный" Егай, оказалось слишком сильным. Несмотря на жесткий пол и холод, сон все же сморил Алекс. И когда ее приложили ногой по ребрам, Александра проснулась и взглянула на окружающих с натурально ошарашенным видом. В воздухе трещали факелы. Полуодетые слуги кучками жались к стенам. Трое соратников стояли вокруг Алекс. Она попыталась встать, но от долгого лежания на жестком полу ноги затекли, и Александру повело в сторону. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за угол нар.

   Воины переглянулись.

   – Ты убил Егая? – как-то неуверенно рявкнул один из них.

   – Кого? – она на самом деле еще не пришла в себя.

   – Слугу Егая! – заорал соратник.

   – Никого я не убивал, мой господин, – наркотический дурман понемногу развеивался.

   – Пошли, – скомандовал другой воин.

   Алекс под конвоем вывели на ярко освещенную лестницу. На верхней площадке стояли слуги в коричневых жилетах с горящими фонарями. На ступенях, вытянувшись во весь свой невеликий рост, растянулся Егай. Из-под головы натекла лужа крови.

   – Твоя работа? – грозно спросил воин.

   – Да ты что, уважаемый господин! – взвизгнула Александра. – Я не знаю ничего!

   Конечно, Оскара за такую актерскую игру вряд ли бы присудили, но для фильмов категории "B" ее игра точно подходила.