Текст книги "Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 195 страниц) [доступный отрывок для чтения: 69 страниц]

   Пятясь и кланяясь, служанка вышла из кабинета.

   Гатомо подошел к столу и взял письмо.

   "Мой любимый брат. Вот и пришло мое время дать ответ Вечному небу за свою жизнь. Мне очень жаль, что нам так и не довелось встретиться после смерти отца. Посылаю тебе мои любимые книги. Среди них том стихов Ману Нороно. Я знаю, что твоя уважаемая супруга очень любит ее творчество. Драгоценности отдай дочерям как подарок от тети, которую они никогда не видели и не увидят. И еще две просьбы к тебе, уважаемый брат. Обязательно передай спасибо за науку мастерице Юдаше. Именно вышивание помогало мне бороться с тоской и болезнью. Мое свадебное платье отдай ее дочерям, они уже взрослые и скоро будут выходить замуж. Посылаю тебе вещи, вышитые моей рукой. Пусть Юдаша сделает из них красивые панно. Повесь их где-нибудь в замке, как память о своей ушедшей сестре".

   Рыцарь сложил бумагу и взялся за книги. Он никогда не понимал любви бывшей жены к литературе. Чтение бессмысленных романов или глупых стихов всегда казалось ему пустой тратой времени.

   Из верхнего самого потрепанного тома выпал засушенный цветок. Гатмо смял его и выбросил в окно. Больше ничего среди страниц не оказалось. В корзине было то, о чем Шанако написала в письме. Свадебное платье, вышитые подушки.

   В дверь кабинета постучали.

   – Войди, – разрешил Гатомо, усаживаясь за стол.

   Вошли Сайо и Симара.

   – Вот эти вещи моя супруга хотела отправить брату, – сказал рыцарь.– Уложите их так, чтобы не стыдно было отправить к барону Кирохо. Проследи, Сайо – ли.

   – Да, Гатомо-сей, – поклонилась воспитанница.

   – И с завтрашнего дня Симара станет твоей служанкой.

   – Да, Гатомо-сей.

   – Отец твоей служанки давно просил разрешения выдать ее замуж за богатого торговца из земель барона Токого, – рыцарь все же решил объяснить воспитаннице причину своего решения.

   – Пусть ее новая жизнь будет счастливой, – так же бесстрастно проговорила Сайо.

   Озадачив женщин, Гатомо отправился проверить состояние дел в замке. Во двор въезжали запряженные волами повозки, нагруженные мебелью из озерного дома. Рыцарь уже давно сговорился с одним богатым купцом, который обещал забрать все оптом. Гонец уже уехал, теперь вещи нужно как следует сохранить до приезда торговца.

   Мимо господина то и дело сновали крестьяне со шкафчиками, столиками и прочей мелочью, которую он решил сложить прямо в большом зале главной башни.

   Приглядевшись к крестьянам, сгружавшим тяжеленную кровать, которую было решено упрятать на конюшню, Гатомо заметил незнакомого юношу – почти подростка.

   – Кто это? – в полголоса спросил он.

   – Тот самый Алекс, – ответил из-за спины Мирамо.

   – Пусть подойдет.

   Невысокий, хорошо сложенный молодой человек со щетиной вместо волос глубоко поклонился.

   – Звали меня, мой господин?

   – Ты, Алекс? – нахмурил седые брови Гатомо.

   – Это мое имя, Гатомо-сей.

   – Ты меня знаешь? – удивился рыцарь.

   – Я знаю уважаемого Мирамо-сей, – ответил Алекс. – Он стоит за вашей спиной. Значит: ты – господин этого замка и всех земель.

   Ответ Гатомо понравился.

   – Ты кто?

   – Не помню, мой господин.

   – Что умеешь делать?

   – Не знаю, мой господин.

   – Иди к ключнику Чжанчолу, пусть отведет тебя к плотникам. Будешь им помогать. И скажи, что я приказал определить тебе место для ночлега.

   – Благодарю, Гатомо-сей, – поклонился Алекс, впервые на долю секунды взглянув в глаза Гатомо.

   Рыцарю показалось, что в них мелькнуло что-то неуловимое. Неужели усмешка? Но Алекс уже уходил, мелко кланяясь и бормоча благодарности.

   Сайо не терпелось взглянуть на загадочного Алекса. Узнав, куда его направили на работу, она, выбрав подходящий предлог, пошла на задний дворик замка. Девочка сразу увидела незнакомого молодого человека, помогавшего плотникам в ремонте курятника. Зрение у Сайо было превосходным, она еще издали разглядела приятный овал лица, маленькие уши, голубые глаза под узкими густыми бровями. Но тут он, видимо, попал себе молотком по пальцу.

   "Благородный человек никогда не станет употреблять такие слова", – моментально вспыхнула Сайо и величественно проследовала мимо склонившихся в поклоне плотников, гордо вскинув хорошенький носик.

   Среднего роста красномордый человек с выпирающим брюшком и связкой ключей на поясе провел Александру в один из коридоров трехэтажной каменной башни.

   – Спать будешь здесь, – брызгая слюной сказал он, указывая на пол в углу.

   – А постель? – само собой вырвалось у Алекс.

   Ключник отодвинул деревянную панель, за которой оказалась маленькая ниша со сложенным тюфяком и цилиндрической подушкой.

   – Вот это твое, запомни, – указал Чжанчол. – Здесь спят все слуги, кто ночует в замке, так что не перепутай.

   – Понял, – без энтузиазма кивнула Александра.

   – Обращайся ко мне "почтенный Чжанчол", – наставительно проговорил ключник. – Я самый главный слуга в Гатомом-фами!

   – Конечно, почтенный Чжанчол, – чуть поклонилась Алекс. – Самый главный.

   Ключник либо не заметил иронии в ее словах или не захотел заметить.

   – Пошли, – хмуро буркнул он, взяв Александру за рукав.

   Обойдя главную башню, они оказались на хозяйственном дворе. Блеяли козы, хрюкали свиньи, кудахтали и гоготали птицы. Несколько человек в потрепанных куртках возились возле кучи досок.

   – Эй, Джихон! – еще издали крикнул ключник. – Я тебе помощника привел.

   Высокий старик с венчиком седых волос и неприятной порослью под носом оторвался от разговора со вторым плотником:

   – Кого, почтенный Чжанчол?

   – Помощника! – рявкнул ключник, подходя ближе. – Это тот самый Алекс, кого нашли в горах без памяти.

   – Ага, – кивнул старик.

   Плотники: Джихон, мужчина средних лет и парень годов восемнадцати с противным угрястым лицом, стали бесцеремонно разглядывать Александру.

   – Что ты умеешь? – брезгливо оттопырив нижнюю губу, спросил угрястый.

   – Не знаю, – включила старую пластинку Алекс.

   Джихон открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его опередил Чжанчол

   – Ты просил помощника – вот тебе помощник! Больше никого нет! И поторапливайтесь, чтобы к вечеру было готово.

   – Сделаем, почтенный, – усмехнулся Джихон. – Дел то, сараюшку сколотить.

   Ключник хмыкнул и одернул полы зеленой безрукавки, надетой на синюю рубаху. Подобные жилеты, надеваемые через голову, носили все слуги мужчины. Очевидно, эта деталь одежды являлась отличительным признаком их социального статуса.

   Александру, что называется "поставили на подхвате", то есть: "принеси – подай – пошел на фиг – не мешай". Занятые возведением фундаментального сооружения для замковых пернатых, старшие плотники мало обращали внимание на нее, только парень норовил поддеть новичка. То одно ему не нравилось, то другое. Александра почувствовала, как у нее начинают чесаться кулаки. Еще не много, и она подправила бы ими угрястую физиономию. Этого удовольствия ее лишил Джихон, доверив молоток и три здоровенных кованых гвоздя. Лихо размахивая орудием производства, Алекс уже вколотила один из них, когда заметила двух женщин, вышедших из-за угла главной башни.

   Впереди с важным видом торопилась куда-то девочка лет двенадцати – тринадцати в голубом платье, с широким узорчатым поясом и голубым шелковым платком, накинутым на плечи. Большущие зеленовато – карие глаза на слегка вытянутом бледном лице смотрели куда-то в космическую даль. За ней что-то бубня шла Симара.

   И надо же было случиться, что именно в этот момент молоток соскользнул со шляпки гвоздя и пребольно съездил Александре по пальцам.

   Не глядя на плотников, девочка презрительно скривила губы. Симара, взглянув на них, выразительно покачала головой.

   – Силен же ты ругаться, Алекс, – задребезжал стариковским смехом Джихон, когда важные люди скрылись из глаз.

   – На Сайо-ли засмотрелся! – подхватил молодой. – Глазеть на девчонок много ума не надо.

   – Было бы на что глядеть! – огрызнулась Александра, посасывая окровавленный палец.

   – Кому что нравится, – усмехнулся Джихон.

   – А эта Сайо, она – дочь нашего хозяина? – спросила Алекс.

   Плотники переглянулись.

   – Воспитанница, – кривовато улыбаясь, ответил угрястый. – Дочь кого-то из друзей. Он ее с войны привез.

   – Ты, Алекс, лучше о ней не спрашивай, – наставительно проговорил Джихон. – Голова целее будет. Понял?

   – Как не понять, – кивнула Александра, решив про себя разузнать все, что только можно об этой Сайо.

   – А если понял, сходи к Чжанчолу и скажи, что я тебя за кожей для навесов прислал.

   К вечеру они закончили незатейливое сооружение. Ключник остался доволен и прислал кухарку с корзиной еды.

   – Вот почтенный Чжанчол прислал за работу.

   – Не откажемся, – обрадовался Джихон, принимая чашку с рисом и маленький кусочек мяса. Старик присел на кроточки, прислонившись спиной к курятнику. Другой плотник завернул свою порцию в лист лопуха и убрал в сумку на поясе

   – Домой я пойду, – проговорил он. – Жена приболела, отнесу еду ребятишкам.

   Старик кивнул, пережевывая рис беззубыми челюстями.

   – Иди. А вы садитесь, поужинаем после хорошей работы.

   Александра и молодой плотник уселись рядышком и принялись уминать рис.

   – Не забудьте посуду на кухню занести, – кухарка положила два кусочка мяса на свежеструганный насест и ушла.

   Алекс не успела взять свою порцию, как парень, вскочив, сграбастал оба куска.

   – Жирно тебе будет, соплив больно.

   – Отдай, Вонгыр! – прикрикнул Джихон, вытирая губы, – Алекс не меньше тебя работал.

   – Пусть сначала молоток научится держать! – нагло усмехнулся тот, глядя на Александру.

   – Злой ты, Вонгыр, – вздохнул старик, отворачиваясь – Мальчишка, можно сказать, себя не помнит, не поправился еще толком, а ты...

   – Вот когда вспомнит, тогда пусть мясо и ест! – заржал парень.

   Прежняя Саша Дрейк уже махала бы кулаками или вцепилась бы ногтями в наглую морду.

   Но Алекс вдруг почувствовала, как откуда-то из глубин сознания поднимается пугающая, темная волна.

   Не торопясь, она облизала ложку, глядя, как Вонгыр рвет крепкими зубами жесткое мясо.

   – Животик не заболит? – участливо спросила Алекс, снизу вверх рассматривая обидчика.

   – Чего? – не понял тот.

   – Я говорю, брюхо не треснет?

   Вонгыр был выше ее ростом и гораздо шире в плечах. Уперев руки в бока, он грозно возвышался над сидящей Александрой.

   – Захочу, мое брюхо и тебя переварит, понял, придурок!

   Дальше все случилось словно бы помимо воли Алекс. Пальцы правой руки согнулись, образовав нечто напоминавшее клюв и стремительно, как бросок кобры, ударили в живот наглеца.

   Лицо Вонгыра побледнело так, что красные пятна образовали на круглой физиономии затейливое созвездие. Александра неторопясь встала и отошла в сторону.

   Парень все никак не мог вздохнуть.

   – Эй, Вонгыр, – обернулся к ним Джихон. – Ты чего?

   Угреносца вырвало. Мутный поток вывалился на свежий пол.

   – Съел чего-то не то, – ответила Алекс на безмолвный вопрос старика.

   Сайо чувствовала, что со смертью Шанако в ее жизни начался новый этап. Если раньше она рассчитывала, что опекун выдаст ее замуж за кого-то из соратников соседей, или найдется младший сын какого-нибудь землевладельца, который согласится взять ее в жены. Теперь же девочка твердо знала, что никуда ей из этого замка не деться. Жизнь Сайо обречена пройти в его стенах замужем за старым Гатомо.

   Грустные размышления прервал шум на дворе. В ворота въезжали вооруженные всадники. Впереди ехал воин в белом траурном кимо. "Соратники барона Кирохо", – догадалась Сайо.

   Рыцарь встретил дорогих гостей на крыльце главной башни. На нем тоже была белая траурная одежда, а на лице – соответствующее скорбное выражение.

   Соратник Кирохо поклонился.

   – Как только мой господин получил от тебя печальную весть, мы сейчас же выехали из замка, чтобы помолиться от его имени на могиле сестры.

   Гатомо возвратил поклон.

   – Предлагаю вам смыть дорожную пыль, поесть, а после я провожу вас на кладбище.

   – Благодарю за гостеприимство, Гатомо-сей.

   В то время, как посланцы барона мылись в бане, конюхи рыцаря занялись их лошадьми. Направленный им помогать Алекс никак не мог снять седло.

   Хозяин замка поморщился и приказал конюху показать новичку, как это делается.

   – А то он до вечера возиться будет.

   – Гатомо-сей, – обратился к нему старший соратник. – Может, спросим у людей Кирохо об Алексе?

   Рыцарь удивленно посмотрел на Мирамо

   – Зачем?

   Они давно знали друг друга, и господин вполне доверял начальнику своих воинов. Зная это, старший соратник высказался откровенно.

   – Не нравится он мне, Гатомо-сей.

   – Чем?

   – Не знаю, – отвел глаза воин. – Странный он какой-то.

   Рыцарь взглянул на Алекса, уже возившегося возле другой лошади.

   – Пока на него никто не жалуется. И что могут знать воины барона?

   – Наши крестьяне нашли его в горах, – стал торопливо объяснять Мирамо. – По ту сторону перевала – владения вассалов Кирохо. Что если он сбежал от кого-то из них? Соратники барона вполне могли слышать такое редкое имя.

   – Если его, конечно, зовут Алексом, – проворчал рыцарь.

   – Они могут знать его приметы, – продолжал настаивать Мирамо. – Ведь канцелярия наместника рассылает описание только врагов Сына Неба, а не беглых крестьян...

   – Потом, – оборвал его Гатомо, заметив выходящих из бани гостей.

   Согласившись привести себя в порядок после дальней дороги, гости, однако, от еды отказались, сразу направившись на кладбище. Там они зажгли привезенные с собой свечи и, опустившись на колени, стали молиться о светлой душе сестры их господина. Само собой Гатомо тоже пришлось присоединиться.

   Наконец старший из посланцев барона счел главную часть миссии выполненной, и благородные воины решили подкрепиться.

   – У тебя хороший замок, Гатомо-сей, – сделал он комплимент хозяину, когда они вошли в ворота.

   – У твоего господина, Имитумо-сей, он куда больше, – вернул похвалу рыцарь.

   – Кирохо-маро уже пятьдесят лет, а твой замок совсем молод, – возразил соратник барона. – Уверен, что через полвека и он станет не хуже.

   За приятным разговором они поднялись на третий этаж главной башни. У дверей большого зала их встретили Сайо и Симара. Не обращая внимания на склонившихся в поклоне женщин, Гатомо указал на обтянутый синей материей короб.

   – Здесь то, что моя супруга просила передать брату.

   Соратник барона смешался.

   – Прости, Гатомо-сей, мы торопились и не взяли повозки. Нельзя ли переложить вещи в сумки, чтобы мы могли приторочить их к седлам.

   Рыцарь мысленно обругал себя за недогадливость.

   – Конечно, Имитумо-сей! Надеюсь, вы не торопитесь?

   – Нет. Мы хотим выехать завтра с рассветом.

   В главном зале их ждал накрытый стол. Усадив посланца барона на почетное место, Гатомо стал расспрашивать его о здоровье благородного Кирохо-сея, о новостях. Вошел Мирамо, склонившись к уху господина, он проговорил:

   – Вещи уже перекладывают.

   – Хорошо, – похвалил его рыцарь.

   – Может быть, покажем Алекса, пока...

   Соратник красноречиво взглянул на большую бутыль водки, гордо возвышавшуюся в центре стола.

   Гатомо раздраженно поводил седыми усами. И в который раз подумал: не сменить ли ему старшего соратника?

   – Скажи, пусть приведут, – сквозь зубы буркнул он.

   Мирамо, поклонившись, вышел.

   – У нас тут интересная история приключилась, – проговорил рыцарь, обращаясь к гостю. – Мои люди нашли в лесу человека, который ничего о себе не помнит...

   Симара со служанкой торопливо вытаскивали из короба заботливо уложенные вещи Шанако, когда мимо них прошел озабоченный старший соратник. Семенящий за ним Чжанчол принес новенькие мешки.

   – Вот, – проговорил он, вытирая пот, – Самые лучшие выбрал.

   – А нитки с иголками? – спросила Сайо.

   – Не забыл, Сайо-ли, – ключник подал Симаре кожаный мешочек с торчащими иголками.

   Тут дверь в зал открылась, и вышел Мирамо.

   – Чжанчол, – скомандовал он. – Найди Алекса и приведи сюда. Господа хотят на него взглянуть.

   – Слушаюсь, мой господин, – поклонился ключник.

   – Поторопись!

   "Зачем соратнику барона Кирохо смотреть на какого-то Алекса",– недоумевала Сайо.

   Смешно шлепая босыми ногами по гладкому полу, Алекс поклонился госпоже, потом старшему соратнику, при этом бросив странный взгляд на разложенные вещи Шанако:

   – Звал меня, Мирамо-сей?

   Гатомо разливал уже по второй, когда, постучавшись, в комнату вошел старший соратник

   – Вот это Алекс, – проговорил он.

   Молодой человек низко поклонился.

   – Взгляни, Имитумо-сей, – попросил хозяин.

   Соратник барона поднялся и, подойдя в плотную, взглянул парню в глаза.

   – Нет, Гатомо-сей, – эту морду я никогда не видел. И не слышал, чтобы у кого-то из соседей сбежал крестьянин с таким именем.

   – Иди, – разрешил рыцарь, недовольно взглянув на Мирамо.

   Когда старший соратник вышел из зала, Сайо заметила у того на лице красные пятна. Алекс едва успел поклониться, как Мирамо схватил его за шиворот и почти сбросил с лестницы.

   Внизу послышался грохот и ругань кого-то из соратников. Бросив взгляд на удивленную Сайо, старший соратник перевел дыхание.

   – Что там? – спросил он.

   – Этот болван опрокинул столик, – донесся со второго этажа голос Кирибуцо.

   – Разбил чего?

   – Нет.

   – Двадцать палок, – бросил Мирамо, – Пусть лучше под ноги смотрит.

   Успокоившись, старший соратник вернулся в зал, чтобы присоединиться к трапезе и помочь господину развлечь гостя приятной беседой.

   После разборки с Вонгыром Александра ждала новых наездов. Однако ее никто не тревожил. Вечером она спокойно достала из шкафа постель, расстелила на полу тощий матрас и улеглась, прикрывшись заплатанным одеялом.

   Как вскоре выяснила Алекс, в замке существовала четкая иерархия. Хозяином всего и вся, вещей и людей являлся рыцарь Одо Гатомо, чьи покои располагались на третьем этаже главной башни. Там же жила и Юмико Сайо, чье положение было несколько неопределенным, но гораздо выше остальных обитателей Гатомо-фами. На втором этаже жили соратники и их семьи. Старший соратник Мирамо по существу являлся вторым человеком в замке, не только командуя воинами, но и отвечая за текущие хозяйственные вопросы. Ниже по служебной лестнице располагались соратники, их жены и дети. То есть – все благородное население замка.

   У слуг был свой табель о рангах. Здесь элитой считались личные слуги рыцаря и его воспитанницы. После них шли ключник, кухарка, кузнец и прочие "узкие специалисты", каждый из которых имел в замке свою каморку. Александра попала в самый низ этой пирамиды. Она и еще пятеро разновозрастных парней выполняли самые простые работы: от погрузочно – разгрузочных на складе и в амбаре, до уборочно – навозных в хлеву и на конюшне.

   Если учитывать тот факт, что с лошадьми Александра близко не общалась никогда, гнев конюха, обрушившего на нее громы и молнии, был вполне объясним.

   – Вот, развяжи этот ремень, потом седло снимай, понял?

   – Понял, – вздохнула Алекс и почувствовала на себе чей-то неприязненный взгляд. Старший соратник стоял возле крыльца главной башни и что-то говорил Гатомо.

   Александра поспешила удалиться с начальственных глаз.

   – А кто это приехал? – спросила она, когда конюх успокоился и вручил ей лопату для уборки навоза.

   – Соратники барона Кирохо, – охотно ответил тот. – Наша умершая госпожа ему сестрой приходится, вот он и прислал воинов помолиться на могилке.

   – А почему он сам не приехал на похороны Шанако-ли?

   Конюх сердито плюнул.

   – Ты совсем тупой? Неужели не помнишь, что первый месяц после смерти нельзя называть покойника?

   Он понизил голос почти до шепота.

   – А по имени благородных людей могут звать только близкие родственники. Все остальные только по фамилии. Как ты мог даже такие мелочи позабыть?

   – Забыл вот, – удрученно ответила Алекс и уточнила. – Почему сам барон не приехал?

   – А зачем? – удивился конюх. – Путь до Кирохо-маро не близкий, а он уже не молод. Прислал соратников, навестят могилку, помолятся и довольно.

   Александра помолчала, обдумывая очередную порцию информации о местных реалиях.

   – Скажи, пожалуйста, – вновь заговорила Алекс. – Почему наш замок называют Гатомо – фами, а замок брата... умершей жены нашего господина Кирохо-маро.

   – Да, с памятью у тебя совсем плохо. Замок рыцаря -"фами", замок барона – "маро", ну а замок сегуна – "сегу".

   Они еще о многом переговорили, пока Александра протирала шкуры лошадей жесткой тряпкой.

   Познавательную беседу бесцеремонно прервал Чжанчол.

   – Алекс, тебя старший соратник зовет. Пошли быстрее.

   Александра скинула фартук и поспешила за торопящимся ключником.

   – Куда прешь, – брызнул слюной Чжанчол. – Разувайся, бестолочь!

   Алекс скинула сандалии на крыльце главной башни.

   – Скорее!

   Они почти бегом поднялись на третий этаж по крутой деревянной лестнице. Возле резной двери стоял мрачный старший соратник, кроме него в комнате находились Сайо, Симара и еще две женщины. Вокруг них прямо на чистом лакированном полу были разложены вещи, среди которых Александра узнала вышитую подушку из озерного дома. Она низко поклонилась госпоже, потом старшему соратнику.

   – Звал меня, Мирамо-сей?

   Тот открыл дверь и кивком велел заходить.

   За накрытым столом сидели Гатомо и один из гостей.

   Александра низко поклонилась, громко приветствуя господина.

   – Вот это Алекс, – проговорил рыцарь. – Взгляни, Имитумо-сей.

   Как и следовало ожидать, процедура опознания завершилась провалом. Соратник барона ее (его) не узнал.

   Когда Александра вышла из комнаты, взгляд опять "споткнулся" на подушке, в недрах которой она отыскала какое-то послание. Симара как раз зашивала ее в мешок.

   К сожалению, как следует, рассмотреть Алекс ничего не успела. Шагавший следом старший соратник ни слова не говоря, швырнул ее вниз по лестнице. И опять тело Александры словно действовало отдельно от впавшего в панику мозга. Сделав сальто, она колесом прокатилась по крутым ступеням, не заработав даже серьезного синяка. Этот акробатический номер завершился бы вполне благополучно для исполнителя, если бы внизу у лестницы не стоял маленький столик.

   Александра случайно задела его рукой и опрокинула. Стоявшая на нем бело-голубая фарфоровая ваза устремилась навстречу с полом. Алекс пребольно ударилась плечом, но сумела спасти творение прикладного искусства. При этом ее куртка оказалась залита водой и засыпана живыми цветами.

   – Что там? – раздался грозный голос Мирамо.

   Стоявший на посту соратник крикнул:

   – Этот болван опрокинул столик!

   – Разбил чего?

   Алекс показала Кирибуцо целую и невредимую вазу. Соратник усмехнулся:

   – Нет.

   – Двадцать палок. Пусть лучше под ноги смотрит!

   Услышав приказ старшего соратника, Александра опешила. Двадцать палок ни за что ни про что! Её рука крепко вцепилась в вазу. "Да меня мать с отцом пальцем не трогали, а тут какие-то феодалы пороть собрались!" Уже знакомое темное, жуткое чувство стало стремительно подниматься из глубины сознания.

   – Алекс! – вскричал Кирибуцо, хватаясь рукой за меч. – Не дури!

   Александра жутко усмехнулась, пристально глядя на медленно приближавшегося воина. Она уже представила, как вазон вдребезги расшибается о его бритый лоб. Потом столик в руки – и никто ее не остановит! "Дорого вам моя порка обойдется! Перебью всех, кто на пути встанет! – думала она. – Вырвусь из замка – и на волю, в пампасы!"

   За миг до броска кто-то крепко вдарил ей по затылку. Распаленное жуткими фантазиями сознание погасло.

   – Может, стоило его сразу убить? – услышала она напоследок.

   Александра пришла в себя от ведра холодной воды. Она лежала на широкой лавке, руки были крепко связаны внизу, а на ногах уселись двое слуг.

   – Посмотрим теперь, чей желудок крепче, – раздался глумливый голос Вонгыра.

   Оскалившись словно дикая кошка, Александра взглянула в его торжествующую физиономию и оглянулась. Кроме слуг в конюшне присутствовали грустный Чжанчол и мрачный как туча Кирибуцо.

   – Начинай! – бесстрастно проговорил он.

   Вонгыр широко размахнулся, и спину Александры прорезала боль. Первый удар она перенесла сравнительно легко, но с каждым новым становилось все тяжелее. Спина горела, казалось, ее рвут раскаленными когтями.

   А Вонгыр, явно наслаждаясь, вкладывал в каждый удар всю свою немалую силу. Алекс скрипела зубами и материлась, чувствуя жуткую ненависть к угрявому подонку, к слугам, сидевшим на ее ногах, к Чжанчолу, ровным голосом отсчитывавшему удары, к соратникам, к Мирамо, ко всему этому гребанному миру.

   – Девятнадцать, двадцать...

   Однако распаленный Вонгыр, похоже, не собирался останавливаться. Спокойно стоявший соратник сделал широкий шаг, сверкнула сталь. Экзекутор испуганно уставился на срезанную у самой ладони палку, окровавленный конец которой покатился по дощатому полу.

   – Ему назначили двадцать ударов, – произнес Кирибуцо, убирая меч в ножны.

   – Конечно, мой господин, – поклонился Вонгыр. – Конечно.

   Александра сплюнула кровь с искусанных губ. Чжанчол развязал ей руки и помог сесть.

   Подошел конюх:

   – Пойдем, после палок тебе отлежаться надо.

   Поддерживаемая с двух сторон, Алекс прошла в угол конюшни, где на охапке сена лежало расстеленное одеяло.

   Александра легла на живот и с тоской подумала: "Вот они, суровые реалии крепостного права".

   Услышав про двадцать палок, Сайо едва удержалась от удивленного возгласа. Нет, конечно, простолюдинов надо наказывать, и в Гатомо-фами частенько били нерадивых слуг. Но так много и не понятно за что.

   Со второго этажа донесся возглас Кирибуцо:

   – Алекс, не дури!

   Потом звонкий удар. Предчувствуя что-то нехорошее, Сайо быстро зашагала к лестнице и столкнулась со спешащим наверх соратником.

   – Что случилось?

   – Алекс напал на Кирибуцо-сея, Сайо-ли, – поклонился воин, стараясь обойти девочку.

   – Он убит? – остановила та его. За нападение на благородного простолюдину полагалась немедленная смерть.

   – Нет, я ударил его по голове ножнами меча. Прости, Сайо-ли, надо сообщить господину.

   – У господина гость. Соратник барона Кирохо.

   – Тогда – старшему соратнику, – нерешительно проговорил воин.

   – Мирамо-сей с ними, – сообщила Сайо и приказала: – Пойдем, я разберусь.

   Соратник замялся, но во взгляде и словах воспитанницы Гатомо была такая властность, что он согласился.

   – Конечно, Сайо-ли.

   Рядом со злополучным столиком в луже воды лежало тело Алекса. Возле него стоял Кирибуцо и смотрел на спускавшуюся Сайо.

   – Он тебя ударил? – не дослушав приветствия, спросила она.

   – Нет, Сайо – ли.

   – Замахнулся?

   – Нет, – вновь ответил соратник. Как объяснить малолетней девчонке, что во взгляде Алекса сквозила ненависть, не вызывавшая никаких сомнений в серьезности его намерений?

   – Почему ты ударил его? – повернулась она ко второму соратнику.

   – Мне показалось... – замялся тот.

   Поза Алекса, его напряженное тело и та неуловимая аура приближающейся схватки не на жизнь, а на смерть – все это много говорило опытному воину, но станет ли слушать его воспитанница Гатомо?

   – Значит, вы собрались побеспокоить нашего господина, занятого важной беседой с гостем, потому что вам что-то показалось?

   Сайо окинула внимательным взглядом потупившихся соратников. Пауза затянулась.

   – Что же делать, Сайо-ли? – не выдержал Кирибуцо.

   – Как что? – деланно удивилась девочка. – Выполнять приказ старшего соратника. Он велел дать Алексу двадцать палок!

   Довольные тем, что им не придется тревожить начальство, воины дружно поклонились.

   – Да, Сайо-ли.

   На лестнице снизу послышались торопливые шаги и тяжелое дыхание. Запыхавшийся Чжанчол с трудом перевел дух.

   – Двадцать палок! – сказал Кирибуцо, указывая на Алекса, чье тело уже начало подавать признаки жизни.

   Убедившись, что ситуация благополучно разрешилась, Сайо пошла на верх. Служанки воробьями бросились прочь от лестницы. Не глядя на них, девочка приказала вытереть воду, пролитую из вазы, и заменить цветы.

   Вечером Симара под большим секретом поведала молодой госпоже, чем Алекс так не угодил старшему соратнику Мирамо.

   – Неужели это правда? – скривилась та в брезгливой усмешке.

   – Весь замок только об этом и говорит, – жарко зашептала служанка. – Когда Алекса Вонгыр порол, он даже не застонал, только зубами скрипел и ругался!

   "Настоящий воин", – подумала Сайо и вдруг спросила:

   – Симара, у тебя есть какой-нибудь бальзам от ран?

   – Найдется.

   – Тогда помоги Алексу быстрее оправиться от побоев.

   – Слушаюсь, Сайо-ли.

   Прихватив узелок с лекарствами, служанка отправилась на конюшню. Подняв над головой фонарь, она шла мимо фыркавших коней, косившихся на яркий свет.

   В углу кто-то бубнил:

   – Сейчас спину помажу, сразу полегчает...

   – Не порти парнишку! Тебе только скотину лечить! – громко проговорила служанка. Конюх поднялся, и она увидела Алекса, лежащего животом на куче сена.

   – Симара? – удивился Андак. – Ты чего здесь делаешь?

   – Вот пришла Алекса полечить, – ответила женщина, ставя фонарь на полку. – От моих бальзамов больше пользы будет.

   – Это точно! – хохотнул лошадиный начальник, пытаясь ее приобнять, – И от тебя тоже.

   Симара больно ударила его по руке.

   – Сходи на кухню и принеси теплой воды. Скажешь, я велела.

   – Сделаем!

   Служанка развязала узелок и стала расставлять горшочки и плошечки со снадобьями.

   – Спасибо тебе, почтенная Симара, – поблагодарил Алекс и, сделав попытку повернуться, сморщился от боли.

   – Чего это ты меня в старухи записал? – обиженно покачала головой женщина. – Я в почтенные еще не собираюсь.

   – Ну, прости меня.

   – Ладно, чего уж. Ты парень молодой, может ,тебе я и почтенной кажусь.

   – Вот тебе вода, – конюх поставил на пол глиняный кувшин. – Еще чего надо?

   – Нет. Иди. Сама управлюсь.

   Служанка осторожно приподняла куртку, покрывавшую спину парня.

   – Сильно тебя отделали, – проговорила она, глядя на рваную кожу и запекшуюся кровь.

   – Вонгыр старался, – отозвался Алекс.

   Симара намочила тряпку и стала осторожно протирать истерзанную спину, попутно вытаскивая занозы. Парень зашипел. Чтобы как-то отвлечь его, она тихо заговорила:

   – А ты нашел с кем связываться! С Вонгыром.

   – Да не связывался я! – шипя от боли, возразил тот.

   – Весь замок знает, как ты его блевать заставил. Кто же такое простит.

   – Меня не Вонгыр бить приказал...– повысил голос Алекс, но женщина положила ему палец на губы.

   – Тихо, дурачок! Вонгыр – внебрачный сын Мирамо!