Текст книги "Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 195 страниц) [доступный отрывок для чтения: 69 страниц]

   – Сорок отрубленных голов выставили тогда у моста через Браху, – тихо сказал Тотига. – Из них больше половины – простолюдины.

   – Сам Носо в Черной Дыре спрятался, – продолжил старик после недолгого молчания. – Внутрь соратники не пошли. Говорят, эта пещера до самого Чердака Демонов тянется.

   – Я слышал, – вступил в разговор садовник. – Соратники сегуна туда месяц дым гнали, все кусты вокруг вырубили. Да без толку. Вот тогда и решили ее завалить. А саму Злую рощу сжечь.

   – Пещеру то они завалили, – сказал Тотига. – А вот с рощей не вышло ничего. Среди лета зарядили вдруг дожди. Дней десять лило. Тогда и отступились.

   – Значит, они как-то выбрались, – сделала вывод Александра.

   – Будто на Чердак Демонов одна Черная Дыра ведет! – фыркнул Фусан с чувством явного превосходства. Там этих пещер, как дыр в хорошем сыре.

   – Откуда ты знаешь? – удивилась Алекс.

   – Я же родом из Пумиду, – объяснил старик, с сожалением ставя на стол пустую чашку.

   – Может еще чайку? – радушно предложила Александра. История про пещеры ее заинтересовала. Вдруг придется срочно прятаться от кочевников. Конечно тридцать километров пешком далековато, но на всякий случай стоит разузнать подробнее.

   Фусан, немного подумав, благосклонно кивнул.

   – А почему такое странное название "Чердак демонов"? – спросила Алекс, наливая и себе чаю.

   – Говорят, что по этим пещерам можно добраться до Нижнего Мира обиталища злых духов и демонов, – ответил старый слуга. Сколько там народу пропало!

   – Там много ходов? – продолжила расспросы Александра.

   – Много, – кивнул Фусан. – А главное, они перепутаны как пряжа у нерадивой хозяйки. Там даже беглые крестьяне не прятались.

   – Почему? – спросила Алекс. Другие слуги уже разошлись по своим закуткам, и только Тим героически таращил полусонные глаза, слушая умную беседу.

   – Лучше умереть от меча, чем от голода и жажды, – наставительно проговорил старый слуга. – А уж сколько рассказов о чудищах, да вурдалаках, что в этой пещере прячутся, по деревням ходит! Ходят даже слухи, что на Чердаке Демонов спрятаны сокровища Самозванца!

   Фусан, улыбаясь, покачал головой.

   – Расскажи! – попросил Тим. – Пожалуйста.

   – Нет! – решительно проговорил старик. – Хватит на сегодня разговоров. Спать пора.

   "Если он думает, что отвязался от меня, – подумала Александра, засыпая. – Он сильно ошибается".

   Чубсо окинул орлиным взглядом следственную группу. Благоухающий чистотой старший дознаватель провел рукой по сырым после бани волосам. Расположившись за столом в его комнате дворца Канаго, подчиненные терпеливо ждали, когда же начальство соблаговолит начать разговор.

   Немой слуга поставил поднос с горячим чайником и расписными фарфоровыми чашками. Повинуясь знаку господина, разлил ароматный напиток.

   Санато сделал глоток и блаженно зажмурился.

   – Джангарский!

   Старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба мог позволить себе самый лучший чай.

   Чубсо усмехнулся и, взяв чашку, принялся наслаждаться любимым напитком. Писарь Митино, подавив вздох, тоже наполнил свою чашку. "Лучше бы вина налил", – с неприязнью подумал он.

   – Итак! – Чубсо откинулся на спинку стула. – Мы точно знаем, что Юмико Сайо не имеет никакого отношения к соратнику барона Токого Акихо Сайо.

   Он взглянул на Санато. Старый соратник торопливо выхлебал чай.

   – Приметы девчонки совпадают с приметами Фудзико Сакуро. Имеется даже родимое пятно в виде крыла бабочки.

   Старший дознаватель посмотрел на писаря.

   – К сожалению, я не нашел никаких упоминаний о соратнике Сайо в архивах сегуна, – ответил тот. – А вот господин Токого упоминается неоднократно. Есть даже приказ сегуна барону об отправке отрядов на патрулирование лесных дорог.

   – Я примерно этого и ожидал, – кивнул Чубсо. – Слишком мелкая фигура соратник.

   – Когда будем брать девчонку, мой господин? – спросил Санато.

   – Она от нас не уйдет, – пренебрежительно скривился начальник. – Вначале арестуем и допросим рыцаря Гатомо. Он укрывал родственницу государственной преступницы.

   – А господин Айоро? – спросил писарь.

   – Первый всадник сегуна Канаго был введен в заблуждение коварным Гатомо, – многозначительно улыбнулся старший дознаватель.

   Старый бодигар понимающе кивнул.

   – Я понял, мой господин Чубсо, – Митино встал и поклонился.

   – Сегодня же отправляйся в Небесный город Мусимо к наместнику Сына Неба, – приказал писарю старший дознаватель. – Сколько у него стражников?

   – Полсотни, наверное, – пожал плечами Митино.

   – Сотня, – поправил его Санато. – Я узнавал в Канцелярии.

   – Прикажешь от моего имени держать наготове пятьдесят воинов, – продолжил дознаватель. – Зачем нужны стражники, не говори. Мы прибудем через день, два. Понял?

   – Да, Чубсо-сей, – поклонился писарь.

   – Иди, – отпустил его начальник.

   Молодой человек еще раз поклонился и скрылся за дверью.

   – Ты собираешься извещать сегуна, мой господин? – спросил старый бодигар.

   – Не раньше, чем допрошу Гатомо, – покачал головой старший дознаватель.

   – Где намерен его держать?

   – Думаю, здесь, – после недолгого раздумья ответил Чубсо. – Это дело никак не задевает интересы сегуна. А через пару дней его и девчонку переправим в столицу.

   – Это разумно, – кивнул Санато.

   – Айоро уже обосновались во дворце? – задал вопрос дознаватель.

   – Да, давно, – проговорил старый бодигар. – А вот Сайо переехала только вчера.

   – Самостоятельная девочка, – усмехнулся Чубсо.

   – В четырнадцать лет управлять усадьбой не каждый парень сумеет, – заметил собеседник и предложил. – Хочешь на нее посмотреть?

   – Нет, Санато-сей, – покачал головой дознаватель. – Успею. Мне ее еще в столицу сопровождать.

   – Как хочешь, – пожал плечами старый бодигар. – А то она часто в парке прогуливается с дочерью десятника Сабуро.

   – Ты и это узнал? – удивился Чубсо.

   – Чтобы в случае чего долго не искать, – объяснил Санато.

   Резиденция наместника Сына Неба не случайно располагалась так далеко от столицы сегуната. Находясь вдалеке от местных властей, чиновники императора были избавлены от их чрезмерного внимания. К тому же их главной задачей считалось наблюдение за внешними границами государства, а так же за стратегическими транспортными путями.

   Как правило, наместниками становились военачальники бодигаров или крупные чиновники. Эта должность считалась вершиной карьеры. Выше в иерархии Канцелярии Сына Неба располагались лишь Канцлер и его помощники.

   Поэтому не удивительно, что грозная бумага Чубсо не произвела на пожилого однорукого чиновника особого впечатления. Он ритуально поклонился подписи Сына Неба и вернул распоряжение старшему дознавателю.

   – Твой помощник, к сожалению, не ввел меня в курс дела, – сказал наместник, вновь развалившись в кресле. – Зачем тебе нужно пятьдесят воинов? На какой срок? Возможно, ты не знаешь, но это больше половины моего отряда.

   – Я должен арестовать человека, долгое время скрывавшего родственника государственного преступника.

   – В нашей глуши? – безмерно удивился наместник.

   Чубсо развел руками.

   – Доказательства бесспорны.

   – Кто это?

   – Ты узнаешь это сразу, как только мы привезем его в твой замок, – ушел от прямого ответа дознаватель. – Я думаю, на это уйдет два – три дня.

   – Когда отправитесь? – наместник явно был недоволен ответом.

   – Завтра утром, – поклонился Чубсо.

   Небольшой аккуратный замок открылся совершенно неожиданно. Казалось, воины только что ехали по грязным деревенским улицам, пугая грозным видом закутанных в лохмотья крестьян, и вот уже открылись деревянные стены и ров.

   К своему удивлению Чубсо заметил, что деревянный мост поднят. "Этот дурак собрался воевать?" – с удивлением подумал дознаватель. Стражники за его спиной возбужденно загомонили.

   – Развернуть знамя! – приказал Чубсо.

   Взятый на всякий случай штандарт наместника освободили от вощеного чехла. Треугольное полотнище с золотой цаплей неохотно колыхнулось на холодном ветру. Не открыть ворота перед знаменем Сына Неба тянуло на государственное преступление.

   Очевидно, в Гатомо-фами это помнили. С лязгом загремели цепи. Тяжелый мост лег на край рва. Со скрипом распахнулись ворота.

   Конь знаменосца застучал подковами по толстым брусьям. За ним тронулись Чубсо с подчиненными и стража наместника. Старший дознаватель увидел небольшой двор, мощенный деревянными плашками. На высоком крыльце главной башни стоял низкий, широкоплечий воин с обрюзгшим лицом. Еще пятеро соратников стояли в стороне, хмуро поглядывая на непрошеных гостей.

   Чубсо выехал вперед. К нему с низким поклоном приблизился слуга. Дознаватель легко спрыгнул с седла, и не глядя, бросил ему повод.

   Низкорослый воин быстро сбежал вниз по ступенькам.

   Вместо приветствия Чубсо резко спросил:

   – Где Одо Гатомо?

   – Кто ты, мой господин? – раздался высокий женский голос. – Зачем прибыл в наш дом?

   На крыльцо, опираясь на служанку, вышла беременная женщина.

   – Я Роно Чубсо старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба! – он развернул перед глазами воина "синий лист". Тот побледнел и низко поклонился.

   – Я прибыл арестовать государственного преступника Одо Гатомо и препроводить его в Столицу для суда и справедливого приговора.

   – Моего господина нет в замке, – ответила женщина. – Я его жена Насо Гатомо.

   Чубсо оглянулся. Встретившись с ним взглядом, командир стражи наместника приказал воинам спешиться.

   – Позавчера он отправился в Токого-маро, – продолжала женщина. – И не сообщил, когда вернется.

   Дознаватель взглянул на Санато.

   – Прикажи обыскать замок.

   – Да, мой господин, – поклонился тот.

   Послышались резкие команды, и стражники, расталкивая слуг, устремились в башню и рассыпались между постройками, заглядывая в каждую щель.

   – Мой господин, – с трудом поклонилась беременная. – Могу я узнать, в чем обвиняют моего мужа?

   – В укрывательстве родственников государственных преступников, – чуть помедлив, ответил Чубсо. От него не укрылись удивленные взгляды соратников и слуг Гатомо.

   Старший дознаватель сделал непроницаемое лицо, всем видом показывая, что больше не намерен отвечать на вопросы.

   Текли минуты. В холодном воздухе утра над людьми поднимался пар от дыхания. К счастью замок был очень небольшим. И результатов обыска не пришлось ждать долго.

   Выслушав доклад командира стражи наместника, старший дознаватель взглянул на соратника Гатомо.

   – Сколько воинов взял с собой твой господин?

   – Троих.

   – Их семьи здесь?

   – Да, мой господин, – казалось, вопрос сильно озадачил соратника.

   – Я объявляю имущество государственного преступника Гатомо арестованным! – зычно крикнул Чубсо, оказавшись в седле. – До справедливого суда в замке здесь останется десять стражников наместника.

   После чего поднял вверх руку с "синим листом" и произнес ритуальную фразу:

   – Да повинуется каждый со страхом и трепетом!

   Все, включая воинов в седлах, склонились в глубоком поклоне.

   – В Токого-маро! – вскричал старший дознаватель, пришпоривая коня.

   – Думаешь, он сбежал? – спросил Санато, когда они отъехали больше чем на ли, и Чубсо позволил коню перейти на шаг.

   – Не знаю, – дознаватель потрепал влажную лошадиную гриву. – Если так, то он величайший глупец из всех благородных, что я встречал.

   – Мой господин, – обратился к нему Митино. – Тебе не кажется, что нас здесь ждали?

   – Мне тоже так показалось, – кивнул Санато.

   – Похоже на то, – легко согласился с подчиненными Чубсо. – Предупредить Гатомо мог только барон. Возможно, Токого догадался об истинных целях моего визита.

   – Ты думаешь, мой господин, Токого встанет на защиту своего вассала? – удивился писарь.

   – Нет, – решительно возразил дознаватель. – Барон не пойдет против воли Сына Неба.

   – И все-таки, мой господин, – наставительно проговорил Санато. – Надо бы поторопиться.

   Чубсо хотел было разгневаться за непрошенный совет, но передумал.

   – Прикажи отправить гонца наместнику, – велел он старому бодигару.

   Едва только стражник выполнил его распоряжение, дознаватель послал коня в галоп. Вслед за ним, разбрасывая копытами жидкую грязь, устремился и весь отряд.

   Мост через ров, окружавший Токого-маро, был опущен, ворота замка гостеприимно распахнуты. Но на стенах мелькали фигурки вооруженных соратников.

   Перепачканный грязью и злой как тысяча демонов, Чубсо не стал дожидаться, пока слуга примет поводья, и спрыгнул на каменные плиты двора. Он уже видел, как изо всех щелей повалили вооруженные воины. Дознаватель уже собирался приказать расчехлить знамя наместника, когда увидел, как к нему, широко улыбаясь, идет старший соратник барона Токого.

   – Мой господин, Чубсо-сей! Что случилось? Почему ты здесь с такой грозной военной силой?

   Дознаватель взглянул на свое изгвазданное кимо и разозлился еще больше.

   – Я здесь, чтобы исполнить свой долг! – почти крикнул он.

   – Не смею мешать, – поклонился Тузуко. – Но хотелось бы узнать по конкретнее.

   Чубсо понял, собеседник посмеивается над ним. Взяв себя в руки, он проговорил:

   – Мне необходимо видеть твоего господина.

   – Он в парке, – ответил воин. – Я уже послал за ним слуг. А вот и господин Токого.

   Роно взглянул в ту сторону, куда указывал соратник. Из-за каменной конюшни вышел барон в сопровождении пятерых воинов. На Токого блестело золотом парадное сикимо, а на соратниках были надеты разномастные доспехи.

   – Господин Чубсо-сей! – улыбнулся барон. – Что привело тебя в мой дом? И зачем тебе так много стражников? Или мы уже не друзья?

   Последний вопрос прозвучал откровенным издевательством.

   – Мне стало известно, что у тебя скрывается государственный преступник Одо Гатомо, – деревянным голосом ответил дознаватель. – Ты выдашь его сам? Или нам устроить обыск?

   В глазах Токого блеснул гнев.

   – Рыцарь Одо Гатомо мой вассал, и я в праве знать, в чем его обвиняют.

   – Он долгие годы укрывал родственницу Самозванца, – поколебавшись, ответил Чубсо.

   – Ты говоришь о девочке по имени Юмико Сайо, – посерьезнел барон.

   – Да, мой господин Токого, – кивнул дознаватель. – Тайное Око Сына Неба знает, что эта девчонка не имеет никакого отношения к дочери твоего соратника Акихо Сайо. Она состоит в кровном родстве с Фудзико Сакуро. Так где Гатомо?

   – Господин Одо Гатомо готовится к уцью, который он совершит сегодня в присутствии меня и моих вассалов, – торжественно проговорил барон.

   – Гатомо должен быть арестован! – громко проговорил Чубсо. – Иначе получится, что ты, Токого-сей, мешаешь правосудию и укрываешь государственного преступника.

   Рыцари недовольно зашумели, а барон взглянул на дознавателя с брезгливой жалостью.

   – Только Сын Неба в праве отменить уцью.

   Дознаватель достал из футляра предписание.

   – Этого не достаточно?

   – Нет, – не глядя на грозный документ, покачал головой барон. – Там не написано, что ты можешь прерывать "путь в небеса".

   – Мой господин желает поссориться с Тайным Оком Сына Неба? – перешел к открытым угрозам Чубсо. – Вряд ли это понравится Канцлеру.

   – Даже гнев его светлости не заставит меня поступиться честью, – поклонился Токого.

   К дознавателю пробился Митино. Выслушав торопливый шепот писаря, чиновник взял себя в руки.

   – Насколько я знаю, уцью совершается в присутствии свидетелей.

   – Они есть, – барон показал рукой на своих спутников.

   – Я не сомневаюсь в благородстве твоих соратников и вассалов, мой господин, – поклонился Чубсо. – Но, думаю, старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба тоже не будет лишним?

   – Ты желаешь присутствовать на церемонии, Чубсо-сей? – спросил Токого.

   – Да, мой господин, – поклонился чиновник.

   – В этом я не могу тебе отказать, – ответил поклоном барон.

   В сопровождении хозяина Токого-маро и его рыцарей дознаватель со своей командой прошли в парк. Чубсо обратил внимание, что кругом полно вооруженных соратников. "Неужели барон всерьез собрался воевать против стражей наместника?" – с тревогой подумал чиновник.

   По дорожке между облетевших кустарников они вышли к беседке, стоявшей у маленького пруда. На противоположном берегу темнела куча дров, к которой была приставлена блестевшая от масла лестница.

   Долго ждать не пришлось. Чубсо сильно подозревал, что у барона давно все было приготовлено для уцью Гатомо, и Токого ждал только появления чиновников Тайного Ока. От главной башни показалась короткая процессия. Впереди, с трудом переставляя ноги, шел седой старик в траурном белом сикимо. По бокам его сопровождали четверо соратников с обнаженными мечами, а позади нудным голосом тянул какую-то молитву монах.

   – Мой господин, – негромко обратился Чубсо к барону. – Позволь мне поговорить с твоим вассалом. Это очень важно.

   Токого задумался.

   – Еще я хочу попросить тебя присутствовать при нашем разговоре, – добавил чиновник.

   – Хорошо, Чубсо-сей, – кивнул Токого.

   Сделав знак вассалам оставаться на месте, барон и дознаватель пошли по дорожке, огибавшей водоем.

   Заметив приближавшегося господина, процессия остановилась.

   – Это старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба, – указал на чиновника Токого. – Он хочет переговорить с тобой Гатомо-сей.

   – Ты хочешь помешать моему уцью? – скрипучим голосом осведомился старик, глядя на Чубсо красными от бессонницы глазами.

   – Нет, мой господин, – поклонился тот. – Только Сын Неба вправе прервать "дорогу в небеса". Я лишь хочу задать тебе несколько вопросов. После чего буду свидетелем твоей последней воли.

   – Спрашивай, – вздохнул Гатомо.

   – Та девчонка, что ты называл Юмико Сайо, дочь жены Самозванца?

   – Я не знаю, – покачал головой старик.

   Чубсо разочаровался, но не показал вида.

   – Тогда, расскажи, как ты стал ее опекуном?

   – Это случилось в самом конце войны, – глухо заговорил Гатомо. – Мой господин Токого отправил нас в рейд по лесным дорогам. Мой отряд должен был перехватывать бунтовщиков, стекавшихся к крепости Нагаси. Однажды на глухой лесной дороге мы наткнулись на обоз мятежников. Мы перебили почти всех, когда им на помощь пришли воины Бусо Сакуро. Бодигары самого Самозванца. Нас осталось трое, когда они вдруг отошли. Я и мои товарищи готовились к смерти. Но Сакуро предложил отпустить нас в обмен на небольшую услугу. Я отказался, сказав, что не нарушу клятву Сыну Неба. Бусо засмеялся и сказал, что я всего лишь должен дать клятву вырастить одну девочку как свою дочь. Тогда я подумал, что такое обещание не нанесет урона моей чести, и согласился.

   – Девчонка была в обозе? – уточнил дознаватель.

   – Да, – кивнул старик. – Мы убили трех ее охранников и няньку, а сама девчонка спряталась под повозку.

   – Благодарю тебя, Гатомо-сей, – поклонился Чубсо. – И не смею больше мешать.

   Процессия проследовала мимо них к куче дров. Появился соратник с горшком и высыпал на политую маслом лестницу раскаленные угли. По доскам заплясали огненные язычки.

   Одетый в белое старик глубоко вздохнул и закричал:

   – Я рыцарь Одо Гатомо, собираясь пройти по дороге в небеса, объявляю свою посмертную волю! Земельное владение Кауцо я завещаю моему господину и покровителю барону Годуцо Токого. Земельное владение Гатомо получит мой сын, если же родится дочь, то владение переходит к барону Токого. Моя супруга получит от него содержание в пять тысяч золотом ежегодно, а дочери моей приданое в тридцать тысяч золотом.

   Вслед за лестницей жарко загорелись дрова. К рыцарю подошел монах и, покопавшись в складках балахона, высоко поднял над головой короткий узкий нож. Секунду подержав его на виду, он протянул его Гатомо. Тот с поклоном принял нож и пошел к костру. Словно не замечая зноя, старик стал на горящую ступеньку. Вспыхнула одежда, затрещали волосы. Вторая ступенька, третья. Похожий на ходячий факел силуэт поднялся на костер и только после этого полоснул себя по горлу ножом.

   – Уцью свершился! – вскричал барон.

   – Свершился! – подхватили вассалы и соратники.

   Чубсо с трудом отвел взгляд от умирающего человека, все еще продолжавшего ворочаться в гудящем жарком пламени.

   – Свершился! – дрогнувшим голосом подтвердил он.

   Старший дознаватель не стал ждать окончания церемонии. Убедившись, что тело Гатомо объято пламенем, Чубсо сухо попрощался с бароном и поспешил в Мусимо. По пути он послал в Гатомо-фами гонца с приказом стражникам покинуть замок. Совершив "путь в небеса" или уцью на старинном наречии, рыцарь спас своих родственников от преследований и конфискации земель.

   Выслушав Чубсо, наместник нахмурился, потом мрачно усмехнулся.

   – Я всегда знал, что барон Токого смелый человек, но никогда не думал, что настолько.

   – Он не только храбрый, но и исключительно благородный человек, – проговорил Роно. – Хотя, и не очень умный.

   – Почему? – хитро прищурился старик, поглаживая пустой рукав.

   – Глупо ссориться с Тайным Оком Сына Неба из-за государственного преступника. Даже если он твой вассал.

   – Барон рисковал не из-за Гатомо, – покачал головой наместник. – А из-за его земли, которую в случае конфискации пришлось бы выкупать у Канцелярии Сына Неба.

   – Но она все равно осталась бы у Токого, – все еще не понимал Чубсо.

   – Или у сегуна. Если бы он первым внес деньги. Ты же знаешь, кто имеет право распоряжаться землей империи?

   – Только Сын Неба и сегуны, – автоматически ответил дознаватель.

   – Вот! – наставительно поднял палец наместник. – Отними сегун землю у Токого, тот завалит Канцелярию Сына Неба жалобами. А если Канаго выкупит ее? На что жаловаться?

   – Выходит, барон в первую очередь о себе думал? – спросил Чубсо.

   – Конечно! – подтвердил наместник. – Как и все люди.

   Холодный ветер звенел голыми ветками кустарников. По берегу ручья, вытекавшего из большого фонтана, намерз лед. Две девушки в теплых накидках стояли в беседке, глядя на воду.

   – И что он ответил? – спросила Сайо.

   – Свино-сей благородный человек, – с горечью ответила Сабуро, и копирую голос неудавшегося жениха, прогнусавила: – Поскольку всякая надежда соединить наши судьбы потеряна, нам не стоит больше поддерживать столь тесные отношения. Трус!

   – Ты зря так говоришь, – возразила подруга. – Он действительно поступил как благородный человек, когда отказался с тобой встречаться.

   Какое-то время девушки молчали. Солнце пряталось за горизонт. Тени деревьев стали гуще, показались первые звезды

   – Он трус и никогда не любил меня, – наконец, возразила Ясако. – Настоящий мужчина никогда не отвергнет любимую женщину.

   – Ты уже совершила одну глупость, – продолжала увещевать её Сайо. – Свино просто не хочет, чтобы ты сделала другую.

   – Я ее делала не одна! – повысила голос подруга.

   – Тихо! – прошипела воспитанница Айоро, показав глазами слуг, разжигавших огонь в большой медной чаше светильника.

   – Ты же можешь забеременеть, – продолжила она вполголоса.

   – Вздор, – упрямо возразила Сабуро. – Я могу достать настойку, что пьет моя мать. Согласись, Свино просто боится!

   – Он боится за тебя! – с жаром проговорила Сайо. – Ты же знаешь, что во дворце ничего нельзя скрыть. Рано или поздно о вашей связи узнают. И для кого это станет большим позором?

   Подруга молчала, кутаясь в облезлый шарф.

   – Отец же тебя убьет.

   – Ну и пусть! – голос у Сабуро задрожал. – Все равно уже ничего не исправишь! Моя жизнь кончена! Отец или муж! Какая разница от чьего меча умирать!

   Подруга обняла ее за плечи.

   – Не смей так думать! Ты молодая, красивая, умная. Впереди вся жизнь.

   Она еще что-то говорила, утешая ревущую Ясако. Постепенно ее рыдания становились все тише, переходя в редкие жалкие всхлипы.

   – Уже поздно. Пора по домам, – сказала Сайо. – Как бы нас не хватились.

   – Да, – согласилась подруга, вытирая нос. – Конечно!

   Они прошли по центральной аллее до ворот внутреннего замка. Часовые знали девушек в лицо, поэтому сразу открыли калитку. Оказавшись во дворе, они остановились.

   – До встречи в школе, – помахала рукой Сабуро, направившись к казармам соратников.

   – До встречи! – ответила Сайо и стала подниматься по ступеням дворца.

   Обладая прекрасной памятью, девушка свободно ориентировалась в его запутанных переходах. К тому же стоявшие на постах соратники всегда могли подсказать правильное направление. В первые дни Сайо опасалась, что придется часто видеться с Минамо Ёсо. Но, к счастью, он и его воины охраняли личные покои сегуна. А комнаты Первого всадника располагались вне внутренних покоев, и тут на часах стояли обычные соратники.

   Кувора с поклоном встретила ее у дверей. Из-за неплотно прикрытой двери гостиной доносились женские голоса.

   – У госпожи гости? – спросила она служанку.

   В отличие от подавляющего большинства вилл, в стенах и полах замка были проложены глиняные трубы, по которым зимой циркулировал горячий воздух от больших кухонных печей.

   – Да, Сайо-ли, – ответила та, принимая накидку. – Госпожа Дзимо с дочерью.

   – Госпожа ничего не просила мне передать? – на всякий случай осведомилась воспитанница.

   – Госпожа сказала, чтобы ты присоединилась к ним, как только вернешься.

   Сайо вовсе не хотелось принимать участие в очередной пустой беседе. Но она не могла игнорировать волю опекунши. Пришлось нацепить на лицо одну из улыбок и шагнуть в заботливо распахнутую Аби дверь.

   – А вот и лучшая ученица моей школы! – раздался сильный и мелодичный голос, как только девушка вошла в ярко освещенную гостиную.

   В глубоких креслах расположились госпожа Айоро с бокалом красного вина и пожилая, но отчаянно молодящаяся дама в сине-зеленой коюбе. В высокой прическе блестели крупные жемчужины. Женщина так же держала в руках бокал. Сбоку от нее расположилась беременная женщина с чашкой чая.

   – Если я кому-то и обязана своими успехами, то только твоим мастерицам, госпожа Дзимо, – учтиво поклонилась Сайо.

   – Учат всех одинаково, – отмахнулась женщина. – Жаль, учатся по разному.

   Дамы засмеялись.

   – Если начнется война, школу придется закрыть, – вздохнула Дзимо.

   – Будем надеяться, что она долго не продлится, – Айоро сделала солидный глоток. – Вряд ли варвары представляют серьезную угрозу для наших войск.

   – Многие в Хайдаро считают вождя варваров талантливым полководцем и опасным противником, – возразила Дзимо. – Особенно после гибели старого сегуна.

   – Ах, моя госпожа, – всплеснула руками хозяйка. – Нельзя же рассказывать такие вещи в присутствии беременной женщины.

   – Ты права, дорогая Айоро-ли! – Дзимо подняла бокал. – Давайте лучше говорить о приятном.

   – О чем же? – спросила Сайо, наливая себе чай.

   – Например, о твоей свадьбе, – женщина очаровательно улыбнулась, блеснув желтыми зубами.

   – Боюсь, об этом говорить еще рано, – пришла на помощь воспитаннице Айоро.

   – Почему? – возразила Дзимо. – Вот уже месяц во дворце только и разговоров о двойном сватовстве. Эта история станет легендой. В один день двое достойных молодых людей попросили руки прекрасной девушки.

   – Похоже на сюжет романа, – робко улыбнувшись, проговорила дочь Дзимо.

   – Часто в жизни случается такое, что не придумать самому талантливому сказочнику, – сказала Айоро.

   В дверь постучали.

   – Войди! – разрешила хозяйка.

   – Господин Айоро просит зайти госпожу Сайо, – поклонилась Аби.

   – Извините, что покидаю вас, милые дамы, – с нескрываемым облегчением проговорила девушка. Тема беседы нравилась ей все меньше и меньше.

   У входной двери девушку ждал помощник Первого всадника. Немолодой соратник с густыми усами поклонился, придерживая меч.

   – Господин Айоро прислал меня проводить тебя, Сайо-ли.

   – Я благодарна ему за заботу, – ответила девушка.

   Рабочий кабинет Первого всадника располагался в пятидесяти шагах от жилых покоев. Стоявшие по бокам воины сохраняли каменную неподвижность, когда помощник распахнул перед Сайо богато изукрашенные позолоченной бронзой двери.

   Большие окна в комнате были закрыты темно-зелеными, бархатными шторами. Многочисленные светильники освещали развешенное по стенам оружие, шкафы с книгами и рулонами карт. Айоро терялся на фоне огромного письменного стола, где он с увлечением орудовал пером.

   – Ты звал меня, господин? – тихо спросила девушка.

   Какое-то время опекун продолжал писать, разбрызгивая чернила. Сайо терпеливо ждала, разглядывая богатое убранство кабинета.

   – Да, – наконец буркнул Айоро, отбрасывая в сторону исписанный лист. – Я прошу тебя завтра с утра заехать в усадьбу. Отыщи в библиотеке книгу барона Лунопо "Болезни боевых лошадей и разнообразные способы их излечения".

   – Хорошо, мой господин, – поклонилась воспитанница.

   – Я мог бы послать письмо управителю, – проговорил опекун. – Но, боюсь, старый Каямо будет искать ее целый год.

   – Я непременно отыщу эту книгу, – пообещала девушка. – И пришлю ее с носильщиками.

   – Замечательно, Сайо-ли, – улыбнулся Айоро. – Можешь идти.

   Гонец с трудом разлепил свинцовые веки. И как оказалось вовремя. Над узкой тропой протянулась длинная костлявая ветка. Всадник нагнулся и потрепал по шее усталого коня. Вот уже двое суток, как он пробирался сквозь леса, выполняя волю господина, впервые доверившего ему столь ответственное задание.

   Прогоняя сон, воин еще раз вспомнил тот разговор. Барон долго расспрашивал об успехах в верховой езде, проверял знание местности и окрестных дорог. Соратнику уже доводилось доставлять послания господина в Канаго-сегу, но никогда раньше барон не устраивал ему такого экзамена. Наконец, достав из ящика стола деревянный футляр, Токого проговорил, пристально глядя в глаза гонцу:

   – Отправляйся в Канаго-сегу. Отвезешь во дворец письмо моей сестре, госпоже Айоро.

   Гордый оказанным доверием, молодой соратник поклонился, принимая плоскую лакированную коробочку.

   – И постарайся сделать это как можно быстрее и незаметнее, – поколебавшись, добавил господин, отпуская воина.

   Именно после этих слов гонцу пришла мысль, сократить путь, воспользовавшись старой дорогой от Тууру напрямую к Ати. Этот путь забросили после войны с Самозванцем, когда барон Татсо построил новую дорогу по своей земле.

   Вот только в своем рвении молодой человек забыл, что наступили холода, а все постоялые дворы вдоль старого пути давно заброшены. Воин успел многократно пожалеть о своем выборе. Несмотря на теплый плащ и костер, гонец очень сильно мерз во время коротких ночевок, и как следует, не высыпался. Не удивительно, что, подъезжая к Ати, он с трудом держался в седле.

   Гостеприимный хозяин гостиницы, видя его состояние, предложил воину отдохнуть до утра и как следует выспаться. Но, хорошо помня приказ господина, соратник отказался, ограничившись плотным ужином. Он позволил себе немного подремать, пока хозяин гостиницы искал для него свежую лошадь. Щедро расплатившись, он широко зевнул, прогоняя дрему, и одним прыжком вскочил в седло.