Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 79 страниц)

– Миссис Малфой, – обнажил он зубы в полуулыбке. – Приятно, что вы меня так отчаянно ждёте.

– Я ждала не только вас, – вспыхнула Гермиона.

Он рассмеялся:

–Будь честна с собой – меня больше всех.

Вместо ответа уткнулась в поверхность стола – он часто был прав. А он снова рассмеялся, словно дрова в камине потрескивали.

– Я никогда не провожу собрания в первый день, – словно напомнил он ей.

– Я не знала.

Лгунья.

Он ухмыльнулся и обошел ее стул, встав за ее напряженной спиной. Она вздрогнула, когда обе его руки опустились по обе стороны от нее.

– Страшно? – словно змеиное шипение на ухо.

– Щекотно, – не удержалась экс-Грейнджер.

Он снова рассмеялся, опаляя кожу на шее своим дыханием. Гермиона непроизвольности сжала пальцы в кулаки, и этот жест заставил волшебника рассмеяться еще громче.

Ее била мелкая дрожь. От страха – они вдвоём. От возбуждения – так близко к Темному лорду. Разве кто-то из Ордена нпходился так близко к нему, кроме Гарри? От отчаяния, что она не может убить его прямо сейчас.

– Тебе холодно? – вдруг спросил он, и она энергично закивала головой, показывая, что все нормально.

Он, словно случайно, мазнул своими пальцами по оголенному участку на ее шее, вызвав мурашки. Гермиона скорее почувствовала, чем услышала его смешок.

– У меня мурашки по коже от тебя, – честно попыталась девушка скрыть отвращение.

Он снова рассмеялся. А в следующую секунду она негромко вскрикнула, когда он сжал пальцы на ее плече:

– Ты и не догадываешься, что я могу сделать с твоей кожей.

Его свободная рука заскользила по напряженному позвоночнику, а затем зарылась в ее волосы, собирая и оттягивая назад, вынуждая откинуть голову назад и посмотреть ему в лицо.

– И зачем ты меня ждала, миссис Малфой?

Тот самый вопрос, который она ждала и боялась одновременно. К которому готовилась, но как только он прозвучал в тишине, все сразу вылетело из головы.

Разве могло быть хуже? Могло. Потому что дверь открылась и никто иной, как Драко, замер в дверях.

– Милорд, – голова юноши склонилась в учтивом поклоне, но Гермиона чувствовала кожей, как его укоризненный взгляд ее прожигает. – Вы любезно согласились уделить мне несколько минут.

– Выйди, – приказывает Лорд Волан-де-Морт. – И никогда не входи, пока тебе не разрешат, – отмахнул рукой, и дверь за Малфоем открылась, и поток воздуха буквально выкинул парня в коридор.

Последнее, что видела девушка, прежде, чем дверь снова захлопнулась – это злой взгляд серых глаз, что смотрел на неё, не мигая.

Но Гермиона была ему благодарна, ведь Реддл отошёл от неё. Только сейчас она поняла, что даже не дышала.

– Что тебе нужно? – бросил Реддл, глядя на неё с каким-то презрением.

– Я ведь говорила, что не хочу быть пешкой, – максимально безразлично начала девушка.

– Говорила, – кивнул маг.

– Мне обещали место в рядах, – напомнила Гермиона.

– Но ты ведь отказалась от метки, – казалось, Реддл был удивлён.

– Отказалась, потому что она мне не нужна.

– Тогда о чем мы разговариваем? – рассмеялся Волан-де-Морт.

– О том, что я хочу сражаться, а не отсиживаться в тени. Мне этого и в Ордене хватило.

– Я глуп?

– Не думаю, – честно ответила девушка.

– Тогда почему я должен тебя выпускать из этой клетки? – Реддл обвёл глазами комнату.

– Только так я смогу доказать свою приверженность тебе, Том.

– Лорд Волан-де-Морт.

– Том Реддл – твоё прошлое, Том.

– Лорд Волан-де-Морт – мое настоящее и будущее, – недовольно шипит волшебник.

– Человек ничто без прошлого, – не моргнув глазом отвечает девушка.

– Я не просто какой-то смертный, грязнокровка!

– А меня это не волнует! – повышает она голос. – Я просто хочу… признания.

Он долго смотрит на нее, словно выискивает подвох, но Гермиона смело выдерживает его пристальный взгляд.

– Не типично для храбрых гриффиндорцев, – наконец произносит он и отворачивается к окну.

– Мне предлагали Когтевран, но я выбрала друзей.

– И? – Реддл даже не повернулся.

– Я всегда была рядом. Все семь лет, Том, – он обернулся на ее пропитанный болью голос. – А где они? Их нет, Том. Я даже дала интервью в Пророке, но они даже не попытались со мной связаться, не попытались попасть в это поместье, Том! – ее плечи затряслись в беззвучном рыдании.

А потом и вовсе разрыдалась, упав грудью на стул.

Темный Лорд сел напротив девушки, ожидая, когда закончится истерика. На удивление, слезы пересохли быстро, но вот всхлипы еще долго разлетались по гостиной.

– Закончила? – деловито спросил Реддл. Гермиона кивнула в ответ. – Докажи свою верность – прими мой дар.

– Метку? – со всхлипом спросила девушка. Маг кивнул. – Не могу, – прошептала Гермиона.

– Не могу тебе доверять, – ухмыльнулся Реддл.

– Я сказала не могу, а не не хочу, – не сдержала эмоции и хлопнула ладонью по столу. – Я не переживу этого!

– Плевать мне на твои нежные чувства.

– Том, – Гермиона снисходительно улыбается. – Ты когда-то ставил метку магглорожденным?

– Конечно, нет, – он был удивлён таким вопросом. А потом улыбнулся от ее глупости.

– Только чистокровным, верно?

– Именно.

– Тебе служат оборотни, но ты их не заклеймил. Почему?

– Они же полукровки! – ужаснулся Темный Лорд.

– Но ты ведь пытался, Том? – Гермиона даже не сомневалась в положительном ответе.

– Это был щенок Сивого.

– Не правда ли, он умирал долго и мучительно? – Том кивнул, и тогда Гермиона продолжала. – Я слишком лакомый кусочек, чтобы сдохнуть на полу. Я должна быть на поле боя, защищать свою семью и вселять страх в бывших товарищей.

– Семья?

– Все ради семьи, не так ли? – повторила она фазу, что постоянно слышала.

– Пожиратели уже стали тебе семьей? Бедняжка, – Том поджал губы, словно старался что-то еще удержать.

– Мой муж – Пожиратель Смерти и правая рука самого Волан-де-Морта. У меня нет выбора. Я не могу смириться и принять, но должна уважать.

Темный маг продолжал буравить глазами лицо девушки, словно искал брешь, в которую можно юркнуть. Но она не отводила взгляда. Напротив, словно просила найти в ней ту слабость и вырвать, желательно с корнем.

Он отвёл взгляд, и Гермиона тихо выдохнула. Она победила!

– Я велел Люциусу подготовить и возглавить нападение на Азкабан. Я хочу, чтобы ты там тоже была.

– Спасибо, – Гермиона не могла поверить в происходящее.

– У тебя ведь нет палочки.

– Как и у моего мужа.

– Я надеюсь, что хоть кто-то из Малфоев меня не разочарует, – он снова впился в нее взглядом, и Гермиона поняла, что кровь из носу, но надо выполнить это безумное поручение.

– Да, сэр.

Снова молчание. Такое же холодное, как и воздух в Малфой-мэноре.

– Передай щенку за дверью, что в Хеллоуин, – с этими словами Реддл снова исчез ветром в окне.

А Гермиона смотрела в разбитое окно и не могла поверить, что Том Реддл умел летать без метлы. Она читала об этом, но это считалось редким феноменом, который уже несколько веков нельзя было наблюдать. Но с другой стороны, метла, как палочка, лишь помогает направить нужную энергию.

С этими мыслями она вышла в коридор. Оглянулась по сторонам, но Драко нигде не было. Тогда она решила чуть позже передать через домовика записку. Но вдруг открылась дверь, и чьи-то руки втащили ее в комнату.

Она было взвизгнула, но вовремя рассмотрела Драко:

– Ты напугал меня, –только и успела она сказать, как он залепил ей пощечину. – За что? – Гермиона прижала ладонь к щеке.

– И тебе хватает еще наглости спрашивать у меня? – его глаза пылают ледяной яростью. – Я же видел вас!

– Драко, нет, – всхлипнула Гермиона. Она в мимолетном отчаянии вцепилась в его руку. – Пожалуйста, дай мне объясниться.

– Не трогай меня, – он толкает ее, и Гермиона падает к его ногам, потеряв опору в виде его руки. – Сначала ты запрыгнула в кровать моего отца, а теперь что? Пошла на повышение, шлюха? – ядовито плюётся парень.

– Драко, пожалуйста, – крупные бусины слез катятся по щекам. – Пожалуйста, Драко, – она тянется к нему, но он делает шаг назад.

Но и ему тоже больно. До ломоты в груди. Практически до едва сдерживаемых слез. Вытянул перед собой руки, словно защищался.

– Что же ты делаешь, Грейнджер? – Она всегда остаётся для него Грейнджер. – Ты убиваешь нас.

– Пожалуйста, дай мне объясниться, – в отчаянии кричит она, но он лишь отрицательно качает головой.

– Меня ждёт Темный Лорд, – расправляет он свои широкие плечи, словно сбрасывает с них камень.

– Он не ждёт тебя, – с пола говорит Гермиона. – Он уже ушёл.

– Но…

– Он сказал, в Хэллоуин.

– Ясно, – Драко сжал челюсти.

– Драко, я… – Гермиона уже поднялась и осторожно взяла его за руку, но он снова оттолкнул ее.

– Я не расскажу о том, что видел отцу, но это последнее, что я делаю для тебя, тварь, – шипит юноша.

– Дай мне объясниться! – чуть ли не вопит Гермиона.

– С удовольствием, Грейнджер, – его губы растягиваются в дерзкую ухмылку. – Я то знаю, как ты объясняешься, – он пахабно скользит взглядом по ее фигуре, задерживаясь глазами на выпуклостях груди. – Но у меня есть невеста, – он поднимает вверх руку, и кольцо блеснуло на его пальце, – так что извини, дорогуша, может быть, в другой раз.

Он только успел закрыть свой рот, как она подлетела к нему со стремительностью дикой кошки и залепила пощечину.

– Ты жалок, Малфой! – рука снова опускается на его щеку. – Ты снова совершаешь ту же ошибку, что и тогда, – кричит девушка. – Ты не веришь мне, – громче прежнего выкрикивает девушка и снова заносит руку для удара.

Но он в воздухе перехватил ее руку. И вторую. Схлестнулись взглядами, испепеляя друг друга. А потом он понял, что «снова совершает ту ошибку».

Сердце пропускает удар, потому что она помнит. Но как давно? Но это неважно, ведь от этого только больнее. Она все помнит, но выбирает кого угодно, только не его, Драко Люциусу Малфоя.

Резкий выпад в ее сторону, а затем переворот – и вот она уже прижата его телом к стене.

– Пусти, – вырывается девушка. – Не трогай меня, урод, – глаза блестят от слез, и он это видит.

– Грейнджер, – слишком тихо, практически зловеще, произносит Драко, – умоляю, скажи правду. Всего один блядский раз.

Она замирает в его руках, а его рука сжимается на ее нежной шее все сильнее, будто побуждая ответить правду и поскорее.

Он раздумывал, что спросить. Он просил всего одну правду, но что для него важнее? Так уж и важно, когда и как к ней вернулись воспоминания? И он даёт ей право выбрать, на что ответить.

– Почему?

Она снова забилась в его рука раненной птицей, но он лишь крепче сжал ее ладонями.

– Я хотела тебе все рассказать, – наконец всхлипнула девушка, – правда хотела. Я сказала тебе тогда, что удивлю тебя в тот вечер, – слезы текли ручьём.

– О да, незабываемый вечер вышел, – скривил Драко рот в улыбке, – а я думал, что ты мне просто в жопу дашь, – горько закончил парень.

– Все должно было быть по-другому, – шепчет Гермиона. – Драко! – вскрикивает она, чувствуя, как его рука с новой силой сжимает шею. – Мне больно, Драко! – ее ноги уже отрываются от земли.

– Мне тоже больно, Грейнджер, – его тихий шпор разрывал перепонки в ушах. – Ненавижу тебя, рыжая, – неприкрытая горечь слышится в его прерывистых фразах.

– Я шатенка, – хрипит девушка.

– Нет, Грейнджер, – он слишком спокоен, словно уже принял решение, и сейчас его руки это реализуют. – Ты рыжая, как ржавчина. Ты ржавчина, Грейнджер, в моей жизни. И сколько не три, ты не смываешься, – он прикрыл глаза, – ты всегда возвращаешься. Ты въелась в меня. Ты меня медленно убиваешь.

– Я… я не хотела… – Гермиона чувствует, что проигрывает эту битву за жизнь.

– Есть только один способ избавиться от ржавчины – заменить, – продолжает он.

Но ей не было замены. Астория была не той. Замены для Грейнджер просто не было.

– Я убью тебя, а потом убью себя, – решительно произносит Драко. – Ты будешь только моя, – уже две руки сжимают ее горло.

И она почувствовала, что он совсем не блефует. Она буквально чувствовала свою жизнь на кончиках уже его пальцев. Сознание мазалось, и Гермиона предприняла последнюю попытку удержаться в реальности – уставилась в его красивые серые глаза. Последнее, что она будет видеть.

– Покажи мне рай, – просит девушка, и он впадает в ступор, не понимая, что сейчас происходит.

– Нет, Грейнджер, я утащу тебя за собой в ад, – скалится Драко.

Она собирает все свои силы и говорит:

– Темный Лорд пообещал мне жизнь… в обмен на кое-какую информацию об Ордене…

– Ты бы никогда не…

– Та Гермиона Гр-р-ейнджер… Конечно, нет… Но мне нужны были гарантии моей ж-ж-жизни…

– Что ты сделала, Грейнджер?..

– А вот миссис Малфой смогла… и осталась бы жива…

– Грейнджер, – ахает Драко.

– Я принесла кл-кл-клятву, что не… не расскажу тебе, что все вспомнила…

Драко почувствовал лёгкий укол совести или чего-то отдаленно напоминающее ее. Черт возьми – она все помнила, а он… оскорблял ее, снова насиловал. Теперь он понял, почему она пила ту настойку.

Прикрыл глаза, словно это могло помочь ему убежать от реальности.

Она положила свою руку поверх его, что по-прежнему ее душила, медленно отбирая жизнь.

– Я любила тебя, – его глаза широко распахиваются. – Я должна была выйти за тебя-я-я…

Ее слова просто убивают его. Он и не думал об этом. Это не могло быть правдой. Но было. Черт, он снова наступил на те грабли.

– Я тогда бы тебе все рассказала, – продолжала шептать одна, и Драко жадно вдыхал ее слова. – Но Темный Лорд не играет честно…

– Что он с тобой сделал?

– И так вот я вышла замуж за твоего отц-ц-а, – закончила Гермиона.

– Больной ублюдок, – выдохнул Драко. – Я убью его!

– Неч-ч-ч-ем дышать, – она сильнее сжимает его руки в ответ, и он наконец-то осознаёт, что по-прежнему делает ей больно. Снова.

– Прости, – спохватился он и разжал свои руки. Она бы упала, но в этот раз он ее удержал.

Мир по-прежнему плыл перед ее глазами, но она упрямо пыталась оттолкнуть его. А он глупо улыбался, снова и снова прокручивая в голове ее последние слова. Даже не заметил, что все в прошедшем времени.

– Ох, Грейнджер, – он с сожалением смотрел, как она пыталась восстановить дыхание и тепла шею. – Синяки останутся, но домовики вмиг залечат.

– Не трогай меня, – резким движением она скинула с себя его руки, и мир снова поплыл.

– Это должен был быть я?

– Я тебе уже ответила.

– Повтори, – показывает он.

– С первого раза не расслышал?

– Пожалуйста, – просит он, снова сжимая, но в этот раз ее плечи.

Боится боли, поэтому кричит:

– Да! Я хотела выйти за тебя! – кричит она, снова начиная плакать.

А в следующее мгновение он врезается в нее, практически со всей силы, и они падают на пушистый ковёр, что делает падение максимально безболезненным.

– Нет! – просит она.

Но он уже сминает ее трепещущие губы своими требовательными. Она сопротивляется, бьет кулачками по спине, но он ничего не замечает – он влюбился. Снова.

Он не сдержал стона, когда она капитулировала – сжала его волосы на затылке и притянула к себе, максимально близко.

Он смаковал ее, заново открывая, изучая. Она задыхалась в поцелуе и давала ему все, что он хотел. Она скучала по нему. Она хотела этого. Тогда почему это не приносит радости?

Ее сопротивление стало слабеть, и Драко пошёл в наступление – задирал подол ее платья.

– Нет, нет, – хрипло произносит девушка, – Нам нельзя.

– Почему?

– Я заму…

– Нет, не произноси это, – он прикладывает палец к губам, не давая закончить. – Ты хотела быть моей, и ты ею будешь, – обещает Драко.

– Драко! – ахает девушка, а он и перечесть не может, сколько раз она сегодня завела его по имени. Это не он показывал ей рай, а она туда его вела.

Палец с губы пополз ниже, еще ниже, пока наконец не добрался до груди. Несильно сжал полушарие, а она выгнулась так, словно сам Зевс в нее молнию швырнул.

– Я так скучал, – прошептал он прежде, чем снова ее поцеловать. Или она первая к нему потянулась – тут было непонятно.

И она тоже скучала. По нему. Да и вообще по малейшему проявлению тепла от других. Именно поэтому она наслаждалась этим. Его пальцы дрожали, когда подбирались к краю ее трусиков. Она попыталась свести ноги, но корпус парня не дал ей этого сделать.

– Мы не можем, – слабо возразила она.

– Можем, – большой палец уже нащупал клитор и нажал на него.

– Мы не должны, – пискнула она, когда он добавил еще один палец.

– Мы просто обязаны, – улыбнулся он.

– Нельзя-я-я, – простонала она, когда он стал поддразнивать пальцем вход во влагалище.

– Почему?

– Мы почти родственники, – отчаянно сказала она.

– Я приму этот грех на себя, – обещает он. – Мерлин, ты такая горячая, – простонал он, когда пальцами толкнулся в ней. – Хочешь, я буду называть тебя мамочкой? – попытался он снять напряжение ситуации.

– Нет! – с ужасом отвечает Гермиона, а он лишь хрипло смеётся. – Сюда могут домовики войти, – предпринимает она попытку избежать с ним близости.

– Они никогда не появятся без предупреждения, – отмахивается юноша.

Свободной рукой он борется со своим ремнём, и Гермиона пытается убедить себя, что ремень с ней на одной стороне, и сейчас ничего не произойдёт. Но ремень поддался его напористости, а следом и ширинка. Она чувствовала, как он упирается ей в ляжку своей эрекцией.

– Я не могу, – всхлипнула Гермиона.

– Просто лежи, – невесомый поцелуй в ее плечо, – я все сам.

Но она расплакалась лишь сильнее, и он не смог. Просто упало.

– Да что не так, Грейнджер? – он стал и натянул штаны обратно. – Ты ведь этого хотела!

– Давно, но не сейчас, – уточнила девушка.

– Не поверю, что за месяц ты передумала. Что изменилось? – он пристально смотрит на нее.

В ее ушах звенит ее голос, где он просит правду. Будет больно, но раз он сам настаивал…

– Я вспомнила все.

– Я не Уизел, я все понял с первого раза.

– Драко, абсолютно все, – он непонимающе на нее смотрит. Она сдаётся и на выдохе шепчет. – Тео.

И она тремя буквами снова швырнула его в пучину отчаяния, из которой самолично и достала его мгновениями ранее. Он бы снова ее придушил, и в этот раз с удовольствием украл бы ее последний вздох, доводя дело до логического конца, но… Не мог.

– Ну что ж, – напустил он на себя самый беззаботный вид, – если захочешь развлечься, то моя койка полностью к твоим услугам, – и ушёл, что-то насвистывая. Пряча под этой маской сильную боль и разочарование.

Гермиона привела себя в порядок и успокоилась. Это заняло не так много времени, как казалось. Наверное, жизнь в змеином логове наложила на нее отпечаток.

Слишком медленно она шла к себе в спальню, словно восходила к эшафоту. Оказавшись в безопасности спальни, она выдохнула и распустила волосы по плечам. Лбом безвольно приникла к двери. Промелькнула мысль, что хорошо, что Реддл сегодня не задержался – она бы не смогла помочь Люциусу сегодня справиться с последствиями пыток. Ей самой нужна помощь, но где хоть кто-то? Ну пожалуйста. Кто-нибудь. Устало завела руку назад, расстегивая платье.

– Плохой день, – мягкий баритон сзади. Она вздрогнула, и хотела развернуться, но уверенные руки ее удержали. – Я помогу, дорогая.

– Я думала, ты у себя в кабинете, – почему-то холодные руки Люциус успокаивали ее, словно забирали часть боли себе.

– Нам с бутылочкой Ордена стало одиноко, и мы решили составить тебе вечер.

– Наливай, – выдохнула Гермиона, когда он справился с ее платьем. Но как только платье упало к ее ногам, муж накинул на ее плечи халат, и Гермиона была ему безмерно благодарна. – Спасибо, – улыбается она.

Он не задавал штрих вопросов, а молча за руку отвёл ее к окну, где уже стояли два бокала и небольшая тарелка с закуской. Люциус пил и не морщился, но мужчина сомневался, что Гермиона отпадала таким же талантом. Даже яблочный сок поставил, чтобы она могла запить.

– Слышал, у тебя была встреча с Повелителем, – начал он.

– Случайно вышло, но я не жалею, – честно ответила девушка. Люциус не задавал лишних вопросов, но она видела, что он горит желанием узнать подробности. Конечно, они ведь в одной упряжке. – Он сказал, чтобы ты взял меня на штурм Азкабана.

Он закашлялся, но Гермиона видела, что в его глазах мелькнуло… уважение? Определенно, оно. А может и гордость.

– И что будем делать, миссис Малфой?

– Ну, поскольку я не знаю, где моя палочка и цела ли она, – Гермиона загнула первый палец, – а твоя палочка у Тома Реддла, – она загнула второй палец, – а палочка твоего сына потеряна в драке с Гарри, – она загнула следующий палец, – то картина печальная, – вынуждена была признать девушка.

– Так что мы будем делать?

– Как обычно, – пожала плечами девушка. – Я поищу ответ в библиотеке.

Люциус спрятал улыбку в бокале. Девчонка оказалась не промах.

– А еще Реддл сказал передать Драко, что в Хэллоуин.

– Что в Хэллоуин?

– Понятия не имею, – честно призналась девушка, отпивая огневиски из граненого стакана.

– Наверное, это он про брак Драко и девчонки Гринграсс, – предположил он, наблюдая за реакцией.

Никакой. И это радовало. Значит, можно было не ждал сцен ревности. А еще это значило, что он не подпирает рогами потолок, что не могло не радовать. Наверное. Ведь есть еще одно «но».

Он оставил бокал обратно на столик, а в следующее мгновение Гермиона не сдержала визг удивления, когда Люциус положил ее ножки себе на колени.

– Нарцисса очень любила, когда каждый вечер я ей делал массаж. Она утверждала, что мои руки забирают серость дня.

И Гермиона прекрасно понимала ее, наблюдая, как его длинные пальцы мнут ее пальчики на ногах.

– Щекотно, – поморщилась девушка.

– Дай мне шанс, и сама будешь просить об этом, – рассмеялся мужчина.

Слишком двусмысленно. И она это чувствовала. Прикрыла глаза и наблюдала за мужем из под опущенных ресниц. Она была бы врушкой, если бы не признала, что он красив. Такая холодная, но обжигающая красота. В голове не укладывалось, что сам Люциус Малфой ее муж. И он сейчас массирует ей ноги. А она фантазирует о том, какого это – целоваться с таким мужчиной.

Она потрясла головой, сбрасывая напряжение. Или вино, или он совсем расслабилась в руках умелого мужчины, а стоит держать себя в руках.

– Спасибо, – она убрала ступни с его колен.

– Мне не сложно, – улыбнулся мужчина.

– Тебе подлить?

– Нет, спасибо, мне хватит, – она прикрыла стакан ладошкой, словно он мог ослушаться и сделать по-своему. Как типичный Малфой. Но и она тоже теперь Малфой, хоть постоянно об этом забывает.

Она покраснела от его пристального взгляда и поспешила отвернуться. Определенно, алкоголь играл с ней злую шутку. В комнате стало слишком жарко, и такая же предательская жаркая волна разносилась по телу, когда он смотрел на нее.

– Пожалуй, лягу сегодня пораньше, – произносит она тихо, не доверяя голосу, что мог дрогнуть и так глупо выдать ее.

Но Люциус не вчера родился. И ей в спину прилетает:

– Знаешь, в чем твоя ошибка, Гермиона? – она обернулась, заинтересованная началом нового разговора. – Ты бежишь.

– Куда? – не понимает девушка.

– От чего или кого, – он тоже встаёт и делает несколько шагов к ней.

– Я не сбегаю, – возмутилась Гермиона.

– Ты маленькая девочка, которая слишком рано повзрослела, – с каждым произнесенным словом он подходил к ней ближе. – И ты сбилась с пути. Ты потеряла ориентир.

– Я ищу его, – прошептала Гермиона, думаю о парне с синими глазами. – Я обязательно его найду,

– Маленькой девочке иногда нужно указать на правильный путь, – делает последний шаг, что их разделяет.

– Я не понимаю…

– Ты разговариваешь во сне, Гермиона. Позволь спросить, ты мне верна?

– Конечно!

– Но ведь наш брак сплошная инсценировка, – напоминает мужчина.

– Это неважно, – горячо возражает девушка.

– Я знаю, для кого эти интервью в Пророке. Знаю, для чего тебе важно быть на поле боя, а не сидеть этом поместье.

– Я не пон…

– Просто ответь мне, будешь ли ты мне верной, – он подчеркнул это слово, – женой, когда Теодор Нотт вернётся из Албании?

Он увидел, что попал точно в цель, если ненамного глубже. Ждал ответа. А она лихорадочно припоминала, не туда ли, в Албанию, хотел увезти ее Струпьяр? Черт, теперь все встало на свои места. Нотт потратил кучу денег, чтобы вывезти ее из страны, устроить побег, как они мечтали на закатах в Хогвартсе, но она… выбрала Малфой-Мэнор. Логично, что Нотт не хочет ее видеть и никак не идёт на контакт.

Она тонула в собственной боли, отчаянье разъедало кожу.

– Я такая дура, – прошептала Гермиона.

– Ты просто заблудилась, – он ободряюще улыбнулся.

Конечно, бывает и хуже. Но может отбыто еще хуже?

Конечно, к примеру решения, принятые на нетрезвую голову.

– Я хочу… хочу вернуться на правильный путь, – шепчет Гермиона, цепляясь за его плечи.

Ей кажется, что он ее поцелует. Она даже закрывает глаза, когда видит, что его голова наклоняется к ее лицу. Немного складывает губы и чуть приоткрывает их.

– Знаете, в чем ваша ошибка, миссис Малфой? – его дыхание опаляет ее губы, но она не чувствует прикосновения его губ. Она готова разрыдаться, но берет себя в руки и открывает глаза. – Вы встречались с мальчиками, Гермиона, зелёными и глупыми. Я же мужчина. Я ищу нечто большее, чем секс.

Определенно, это все алкоголь, но она приподнимется на мысочки и шепчет ему практически в самые губы:

– Покажи мне.

А в следующую секунду она готова разрыдаться, ведь он ее поцеловал. Долгожданно.

И он был прав миллион раз, когда говорил, что он не такой. Ещё никто не целовал ее с таким одолжением, но так чувственно. Ничьи губы не заставляли гореть ее в такой лихорадке. Она еще никогда не срывала горло так быстро. Никто не целовал ей ноги, чертовки медленно поднимаясь выше. Туда, где желание просто било ключом.

Этот мужчина знал толк в сексе. Жёстче не значит быстрее, и завтра целый день ее ноги будут дрожать. Но это будет завтра. Завтра она будет придаваться самобичеванием и умирать со стыда. Но сейчас она готова молиться на этого человека, сжимая в ладонях его мягкие волосы. У нее есть сегодня, пока не взошло солнце.

Дважды. Она была благодарна ему дважды за эту ночь. И засыпала счастливая, чувствуя, как под ее ухом бьется живое сердце. Единственное, что она не понимала – так зачем Люциусу секс с ней.

Определенно, алкоголь играет злую шутку со всеми.

Гермиона пыталась встать на путь, с которого не так давно свернула, но взгляд все равно цеплялся за пустое место Теодора. Со временем, она перестанет и вовсе приходить на собрания, полностью сосредоточившись на стоящей перед ними задаче – Азкабан.

Ее меланхолия была нарушена самым наглым и приятным образом, как станет известно в самом конце. Ее одинокий вечер в библиотеке нарушит Тинки, которая сообщит, что привели новых пленников. Сначала девушка велит дождаться Люциуса, но потом подскочат и побежит вниз сама, перепрыгивая по несколько ступенек сразу.

– Ко мне еще никогда так не спешили, – поздоровался егерь, целуя ей руку.

– Струпьяр, – Гермиона крепко сжимает его руку. – Я так тебе рада.

– Миссис Малфой, я так рад это слышать.

– Удели мне пять минут, – просит Гермиона.

– Не могу, миссис Малфой. Я должен пристроить всех, – он указал назад, где люди жались друг к друг.

– Сколько они все стоят? – она подошла к вопросу деловито.

– Хочу пять сотен.

– Дам в три раза больше, если ответишь на мои вопросы, – тут же делает она ему предложение.

– Деньги вперёд.

– Тинки, заплати ему, – просит девушка, и эльфийка кивает. – И еще возьми сегодня несколько домовиков в помощь, и заприте пленников в темницах. Потом разберёмся, что с ними делать, – решает она.

Струпьяр пересчитал монеты, и кивнул Гермионе, давая понять, что готов к диалогу.

– Куда ты должен был меня переправить?

– В Албанию, – серпом мо сердцу.

– Как звали его?

– Не могу сказать, я поклялся…

Она перебивает:

– А кивнуть сможешь, если угадаю? – Он кивает. – Теодор Нотт, верно? – снова кивает. Вот сейчас больно, по-настоящему. – Как я могу его найти? – он отрицательно машет головой. – Пожалуйста, – она вцепилась в его руки, – скажи мне, как?

Несколько минут тишины, которые сводят ее с ума. Наконец он поднимет ее руку, где блестит кольцо. Даже два.

– У него такое же, миссис Малфой. Он сам тебя найдёт, если тебе будет угрожать опасность.

Не понимает ничего, но кивает. У нее будет время еще обдумать все это. А сейчас нужно готовится к свадьбе – ее лишили этого на собственной свадьбе, именно поэтому она согласилась помочь Астории. Но сейчас уже сто раз пожалела об этом порыве, ведь все эта суматоха отвлекала ее от чего-то важного.

Церемония прошла успешно. И Пожиратель на славу извлекались, ведь алкоголь так просто рекой, заполняя их пустые души и бездонные желудки. Гермиона гордилась собой – она была хозяйкой этого вечера, вот только Люциус не смог присутствовать – Темный Лорд отправил его отражать небольшой выпад Ордена. Он волен был придти хотя бы на банкет, но прислал сову, где сообщил, что будет только через день.

Гермиона чувствовала себя лишней тут. А Если быть честной, то было немного больно. Астория была слишком невинна в этом платье, слишком красива. И он тоже выглядел счастливым. Какая-то часть души хотела оказаться на ее месте, но она уверенно прогоняла эту мысль прочь.

Когда стало слишком невыносимо, она встала и ушла, никем не замеченная. Но он все видел, потому что не замечал никого, кроме нее. Ей нужно было на свежий воздух. И он, шепнув своей жене, чтобы она незаметно поднялась наверх, в их спальню, и ждала его там, выскользнул за Гермионой.

Она была прекрасна в лунном свете. Ласковый ветер нежно трепал ее волосы, и Драко залюбовался ею. Он тоже любил этот лабиринт из зелёного ограждения.

– Ты ушла, – он подошел сзади и накинул на ее плечи свой свадебный пиджак.

– Мне не холодно.

– Что ты тут делаешь? – прижался животом к ее спине.

– Уходи, я хочу побыть одна.

– А я устал быть один, – так просто сказал он.

– Ну так иди к своей жене. Она, наверное, волнуется, – бросает Гермиона.

Он смеётся и разворачивает ее к себе.

– Ревнуешь?

– Еще чего, – возмутилась девушка.

– А я тебя ревную, Грейнджер.

Она смотрит на него во все глаза.

– Я люблю тебя, Грейнджер.

Земля уходит из под ног.

– Я хочу тебя, Грейнджер, – выдыхает он, и тянется, чтобы поцеловать ее.

– Не целуюсь с женатыми, – уворачивается Гермиона, но он двумя пальцами приподнимает ее подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Ты тоже замужем, – напоминает он, и от этого грустно. – Давай представим, что мы женаты друг на друге.

Она сама не заметила, как так вышло, но они уже целовались. Так жадно и отчаянно, словно это был последний поцелуй в жизни. Здесь же, под лунным светом, Драко провёл свою первую брачную ночь.

Ее разбудят первые лучи солнца, но его уже не будет рядом. Но она будет чувствовать своей кожей прикосновения его пальцев и остаточную магию, которая не позволяла ей замёрзнуть всю ночь.

Утренний душ не смог смыть всю ту грязь и боль, из которой состояла Гермиона. Вот бы можно было отутюжить душу. Или хотя бы очищающее. На всем свете было только одно лекарство, что могло хоть как-то притупить боль. Но она не знала, где его искать. Любые сокровища мира, но у него было все.