Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 79 страниц)

– Вы так щедры, господин, – пресмыкался перед ним человек. – Все будет красиво. Я самолично выберу самое красивое место и буду ухаживать за могилой.

– Спасибо. И если вы все же найдете его вещи, то я буду столь же любезен.

– Ох, сир, конечно. – Сквиб даже поцеловал руку Драко перед тем, как скрыться.

Железная решетка упала, скрывая Азкабан от окружающего мира. Лишь стены, серые от боли и слез грустно взирали на молодого человека, который вновь упал на колени, позволяя себе забыться на пару секунд в слезах. Сильный ветер нещадно хлестал по лицу, задевая самые нервы, трепал волосы, безжалостно наводя беспорядок, и пронизывал насквозь. Когда с дрожью стало бессмысленно бороться, Драко поспешил к сотруднику Министерства, который ждал его с порт-ключом и бумагами для подписи.

Драко пробыл в Министерстве магии до самого вечера. Парень ошибочно предположил, что он просто подпишет бумагу о том, что посещал сегодня тюрьму, и его отпустят домой. Но многие пришли позлорадствовать, выразить мнимое соболезнование и разделить боль утраты. Но Малфой все выдержал стоически – его голова ни на секунду не опустилась, плечи ни разу не дрогнули, а спина ни разу не согнулась, упрямый подбородок смотрел гордо вверх. Сначала Драко хотел сбежать под любым, пусть и дурацким, предлогом, но теперь уже положение обязывало доиграть до конца. Он стерпит, пока самая мелкая пешка в этом Министерстве будет смеяться над ним, запомнит его и обязательно дождется того момента, когда он им это припомнит…

Как только юноша оказался в Малфой-мэноре, он сразу пошел к матери. Она была такой счастливой в своем выдуманном мире, что Драко чувствовал себя лишним, когда вторгался к ней. Постучав, он вошел в ее комнату, где всегда так приятно пахло розами и ванилью. Парень не знал, как живут принцессы и чем они пахнут, но, наверняка, розами.

– Мама? – Позвал парень, осторожно заглядывая.

Тут же материализовался домовик.

– Миссис Малфой уже спит.

Драко все равно прошел и сел на край кровати. Лицо матери было таким умиротворенным. Разгладились морщинки, что уже покрыли ее лицо. Он не сильно сжал ее руку, аккуратно целуя. Пожалуй, это была единственная близость, что их еще связывала. Женщина так и не проснулась, и Драко пошел к себе в комнату. Домовик, проинформировав Драко, что хозяйка приняла лекарство сегодня, тоже покинул комнату.

Вместо того, что пойти к себе и смыть грязь сегодняшнего дня, парень направился в кабинет отца. Это была святая святых этого дома. Никто, кроме Люциуса, не смел сюда заходить без особого приглашения, даже домовики прибирались исключительно с его позволения.

Казалось, что хозяин вышел и вернется с секунды на секунду. Небрежно разбросанные на столе бумажки, брошенное перо, полупустой стакан, а также оставленные на спинке дивана дорожная мантия и перчатки – все это словно замерло в ожидании Люциуса. Драко чувствовал себя неловко, садясь за отцовский стол, но он быстро утешил себя мыслью, что теперь это все его, ведь он единственный мужчина в этом доме. Он налил себя в чистый стакан огневиски, затем магией разжег камин. Мысли вихрем проносились в его голове, становясь с каждым новым витком все тяжелее и тяжелее, пока холодный голос не прервал его:

– И что ты забыл в этом кабинете, щенок?

Драко поворачивает голову, и бокал выскальзывает из пальцев:

– Отец?!

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

Уверена, что вопросов будет больше, чем ответов, поэтому набираемся терпения. В следующих главах будет подробнее раскрываться нелогичность и мягкотелость персонажей. Берегите себя)

– Интересно, почему меня Слизнорт не позвал на вечеринку? – спросил Рон у друзей во время ужина в Большом зале.

– Я не знаю, – пожала плечами Гермиона.

– Он ведь даже Джинни позвал, а меня нет! – недовольно бухтел Рональд.

– Я думаю, он решил, что одного Уизли будет достаточно, да, Джинни? – рассмеялся Гарри.

– Определенно, – хмыкает та.

– Я вообще не уверен, что учителя могут таким заниматься, – не унимался Рон. – Надо уточнить у Макгонагалл, разрешено ли это.

– О Мерлин, – всплеснула руками Гермиона. – Прекрати завидовать. Там же будет преподаватель, поэтому данное мероприятие…

– Да не завидую я! – огрызнулся рыжий. – Можно подумать, я прям горю желанием вступить в клуб «слизней».

– Определенно не завидует, – снова хмыкает Джинни.

– Да заткнись ты, – обижается Рон. Парень даже замолчал на минуту, а потом взорвался с новой силой. – Да он даже Маклаггена пригласил, знаете?

– Рон, – укоризненно произнесла Гермиона.

– И Забини, представляете?

– Еще одно слово, братец, и ты на себе испытаешь мой фирменный сглаз, – угрожающе пообещала Джинни. Рон недовольно шикнул, но все же успокоился, лишь его уши остались багровыми.

Друзья гремели ложками, набивая свои животы. Не то чтобы они были не воспитанными, просто профессор Снегг сегодня озверел и задержал их.

– Интересно, о чем целый день перешептываются слизеринцы? – потер Гарри шрам.

– Снова болит? – обеспокоено спросила Гермиона.

– Не так, – успокоил ее Гарри с улыбкой.

– О Малфое, естественно, – плюнул Рон. – Вы читали эту Скиттер сегодня? – друзья отрицательно покачали головами. – На, смотрите, – Рон порылся в своем портфеле и достал оттуда сложенный Пророк.

– Серьезно? – переспросил Гарри? – «Лев умер, да здравствует львенок»?

– Она просто забыла, как пишется гадюка, – хохотнул Рон. – Лев, тьфу, – Рон сделал вид, что сплюнул на пол. – Аж противно.

– Да, он еще та гиена, – согласился Гарри, беря газету в руку. – Мне иногда кажется, что она под чем-то пишет это все. До сих пор не могу простить ее за четвертый курс.

– Я бы ей руки переломала, – вставила Джинни.

– Надо сломать то гадское перо, – подхватила Гермиона, вызывая у друзей улыбку.

– Интересно, а что за вещества? – спросил Рон.

– Ну наркотики, Рон, – пояснил Гарри.

– Что? Это что-то магловское, да?

– Ну это… что-то типо травки, которая… Ну не знаю, ну что-то похожее на этот бред, – уронил Гарри газету на стол.

– Я бы Снеггу подсунул, авось подобрел бы, – мечтательно сказал Рон, и друзья засмеялись.

Разговор плавно перешел на тему о квиддиче, поэтому Гермиона немного абстрагировалась, ведь не понимала в этом абсолютно ничего. Неожиданно, Гарри взял ее за локоть.

– Мы можем поговорить как-нибудь? – шепотом спросил он.

– Конечно, – Гермиона ответила тоже шепотом.

– Но только вдвоем, если можно, – попросил Гарри.

– У тебя все хорошо? – обеспокоено спросила она.

– Нет, то есть да, но… – парень запнулся. – Просто мы стали так редко разговаривать друг с другом, а столько всего накопилось, – он снова потер свой шрам, будто собираясь с мыслями. – Мне просто тяжело, Гермиона, я не могу один с этим разобраться.

– Мы можем поговорить в библиотеке, – предлагает девушка.

– Это не для посторонних ушей.

– Тогда приходи ко мне в башню после отбоя, – тут же находит выход Гермиона. – Малфоя по-прежнему нет, так что нам никто не помешает.

– Спасибо, – улыбается Гарри. Казалось, что парню даже легче стало дышать.

– О чем вы там шепчетесь? – недовольно спрашивает Рон.

– Ну вы ведь о квиддиче разговариваете, кто-то же должен меня развлекать, не так ли? – уходит Гермиона от ответа.

– А что, Нотт уже не развлекает? – слова слетели с языка Рона раньше, чем он их обдумал.

Гарри и Джинни переглянулись, ожидая очередную перепалку. Но Гермиона повзрослела. Злые взгляды и языки в спину придали ей уверенности – она уже не была тем неуверенным гадким утенком.

– Спасибо, – говорит Гермиона, откладывая столовые приборы и допивая тыквенный сок. – Спасибо, друзья. –Гермиона встает из-за стола. Рон тянет к ней руку, пытаясь усадить на место, но девушка ловко увернулась. Едва заметно кивнув Гарри, она поспешила на выход из Большого зала, где ее догнал Нотт.

– Да что вы на меня так смотрите? Как вы можете это терпеть? – возмутился Рон. – Это же противоестественно.

– Ох Рон, если бы ты не был моим братом, я бы тебя точно прокляла, – тихо проговорила Джинни и тоже встала из-за стола.

– Ты тоже думаешь, что я все испортил? – кричит Рон на Гарри.

– Я думаю, что тебе надо нервы лечить, – Гарри закрылся от друга, уткнувшись в газету.

– Вот увидишь, Гарри, – вдруг говорит Рон тихо и совершенно серьезно, – она всех нас предаст. Она уже якшается со слизеринцами, возможно, даже ноги раздвигает для них, а может и…

– Хватит! – Гарри стукнул кулаком по столу. – Не смей открывать свой рот, чтобы оскорблять нашу подругу.

– Гарри, но я просто…

– Ты просто болван, Рональд Уизли, – Гарри грустно посмотрел на друга и ушел в гостиную Гриффиндора.

– Ну конечно, опять я все порчу, – бросил Рон в спину Гарри, но друг уже этого не слышал.

Рон грустно ковырялся вилкой в тарелке, когда к нему подсела Лаванда.

– Грустишь? – улыбается она.

Рон смотрит на девушку, на ее сочную грудь, и улыбка растягивает его губы:

– Уже нет.

Вечером Рон возвращался в башню с глупой улыбкой, говорящей о том, что у него был хороший секс. Настроение появилось, и парень даже решил, что извинится перед Гарри, ведь они лучшие друзья. И вообще ему стоит держаться Гарри.

– Гарри, ты спишь уже? – шепотом спросил он, заходя в их общую спальню. Тишина была ему ответом.

Рон отодвинул полог, что был на кровати друга, но самого Гарри на месте не было. Зато была открытая Карта мародеров. Не долго думая, Рон берет ее в руки и ищет знакомые инициалы.

– Какое совпадение, – говорит парень, когда видит две точки в одном месте. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер в Башне старост вдвоем. – Еще бы ты ее не защищал, – парень швырнул карту обратно на кровать.

Пока Рон обижался на своих друзей и чувствовал себя преданным, Гарри с Гермионой сидели на диване. Обоим было неловко, и тишина резала по ушам.

– Забавно, да? – первым нарушил молчание Гарри. – Раньше у нас не было такой проблемы, как начать разговор, верно? – грустно усмехается брюнет.

– Что случилось, Гарри? – в глазах Гермионы был искренний страх за друга.

– Мне так страшно, Гермиона, – вдруг говорит Гарри. – За всех нас, за будущее.

– Ты меня пугаешь! – ее зрачки расширились.

– Просто так сложно осознавать и нести некоторые вещи в одиночку, – жалуется Гарри.

– Гарри, но ты не один, – возражает ему Гермиона.

– Дамблдор мне недавно рассказал на наших занятиях кое о чем, и я никак не могу перестать об этом думать.

Гермиона резко ощутила себя так, словно ее окатили ведром холодной воды. Подумать только, Гарри уже третий месяц занимается с Дамблдором, а она не удосужилась даже поинтересоваться, как проходят их занятия, или предложить банальную помощь!

– Гарри, я…

– Оказывается, Волан-де-Морт создал себе крестражи. – Гермиона молчала. – И чтобы его убить, нужно сначала уничтожить их, иначе он снова сможет воскреснуть, представляешь?

Гермиона качает головой.

– Гарри, мне очень стыдно, но я даже не знаю, что такое крестражи, – Гермиона готова провалиться сквозь землю от своей беспомощности.

– Это такие вещи, в которую темный маг помещает часть своей души. А потом он может снова воскреснуть.

– Правда? Я первый раз об этом слышу.

– Я тоже.

– И где нам их найти? – Гермиона почему-то перешла на шепот.

– Даже профессор Дамблдор этого не знает, – пожимает парень плечами. – Помнишь дневник Тома Реддла? – Гермиона кивает. – Вот это был крестраж.

– Тогда мы его уничтожили, – улыбается девушка.

– Но Волан-де-Морт воскрес! А это значит, что у него есть еще крестражи, понимаешь?

– Сколько? – глаза Гермионы широко распахнуты.

– Неизвестно, – понуро отвечает Гарри.

– Ох, Гарри, – Гермиона крепко обнимает друга.

– Дамблдор уничтожил еще один, кольцо какого-то Мракса.

– А это кто?

– Вроде бы как родственник Волан-де-Морта.

– С ума сойти, – Гермиона качает головой от обилия информации, которая свалилась на нее. – И вы с Дамблдором ищете остальные?

– Мы смотрим различные воспоминания о нем и пытаемся понять, сколько их еще может быть и где он мог бы их спрятать.

– Невероятно!

– А знаешь, что самое невероятное? – Гарри грустно смотрит в омут ее карих глаз. – Я тоже крестраж.

– Что? – Гермиона аж подпрыгнула от неожиданности. – Да быть не может! – она успокаивает больше себя, чем его. – Мы ведь были Отделе тайн, и ты сам слышал пророчество. Ты его убьешь, и все вздохнут спокойно.

– Именно, Гермиона. «Ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой». Он должен убить меня, – вымученно улыбнулся Гарри.

– Нет, – качает головой девушка, отказываясь это принимать.

– Да.

– Он что, все это время растил тебя на убой? – гневно кричит Гермиона. Дамблдор так тебя оберегал, воспитывал, сейчас даже отдельно занимается с тобой! И это все, чтобы ты умер в итоге? – по щекам текут слезы. – Малфой прав, наш директор – интриган и старый дурак.

– Помнишь наш первый курс? – Гарри бережно берет лицо девушки в свои руки и стирает большими пальцами слезы с ее щек. – А помнишь великую партию в шахматы? – девушка кивает. – Тут тоже самое, чтобы победить, нужно пожертвовать пешкой.

– Но ты не пешка! – она кладет свои руки поверх его.

– Рон слишком глуп, а Джинни чересчур импульсивна. Поэтому, Гермиона, это будешь ты, – он внимательно смотрит на нее.

– Что я?

– Ты его убьешь.

– Я не могу! Я не умею! Я не знаю, как… – у нее начинается истерика. Осознание того, что Гарри не шутит накрыло ее с головой.

– Тише, – он прижимает ее к груди. – Ты самая сильная, ты самая умная из всех нас. Мы обязательно что-то придумаем. Гермиона, мы обязаны справиться.

– Конечно, – улыбается девушка сквозь слезы. – Нас ведь теперь двое.

– Не плачь, я так глупо себя чувствую и совершенно не понимаю, что мне нужно делать в таких ситуациях, – он еще крепче прижимает ее, слыша, как ее сердце отстукивает бешеный ритм.

– Мы ведь дети, Гарри. Почему именно мы?

– Ты бы хотела это пожелать кому-то другому? – Гермиона шепчет тихое “Нет”. – Ты умная, а я избранный, – глупо шутит он. – Мы справимся.

– Как ты живешь с этим?

– Кроме вас, мне некого терять, а вы всегда у меня на виду, – улыбается друг.

– Ты поэтому отдалился от Джинни?

– Да, – немного поразмыслив, ответил Гарри. – За ней начнется охота, как на меня, если узнают, что я ее люблю. Я хочу уберечь ее, и единственный выход – делать ей больно, чтобы она отступилась от меня.

– Только не наша Джинни! – смеется Гермиона. – Она, как танк, Гарри. Она не передумает, – но Поттер лишь пожал плечами.

Друзья сами не заметили, что проговорили до глубокой ночи. Уже было начало четвертого, когда они опомнились.

– Ты без мантии? Давай я тебя тогда провожу, я ведь староста, – предлагает Гермиона.

– Я не маленький, Гермиона, я не заблужусь, – улыбается Гарри.

Гермиона смотрит на друга уже совершенно другими глазами. Она смотрит на мальчишку, а видит взрослого мужчину с огромным грузом на плечах, который медленно, но верно, тянет его на дно.

– Гарри, – зовет она друга. – Оставайся здесь. Еще Рону придется объяснять, где ты был и что делал.

– Не думаю, что это уместно.

– А ты и не думай, просто оставайся. Если хочешь, я трансформирую что-то в еще одну кровать у себя в комнате или ты можешь спать тут, – указывает она на диван.

Пять минут уговоров, и Гарри согласился. Он уснул прежде, чем Гермиона принесла ему подушку – парень просто лег, подложив руки под голову. Гермиона заботливо положила его голову на подушку и накрыла пледом. Девушка присела рядом, размышляя о том, как сильно они изменились. В этой же позе она и уснула, сидя в ногах у Гарри.

Утром портрет приоткрылся, пропуская Драко Малфоя внутрь. Парень зашел и осмотрелся по сторонам – все теперь казалось чужим. Взгляд наткнулся на фигуру, что спала на диване.

– Что, Нотт выгнал тебя на диван, грязнокровка? – спросил он, от чего девушка вздрогнула.

– Что ты тут делаешь? – сонно спрашивает она.

– Живу.

– Ты вернулся?

– Не то чтобы я сам в восторге, но как видишь, – пожимает плечами Драко.

– Малфой, – зовет она его. Он выглядел таким потерянным, что Гермиону разрывало желание его хоть как-то поддержать, сказать, что он не один. – Я тебе соболезную, – тихо сказала она, опуская глаза.

– Я тронут, – кривит он губы.

– Но я же искренне… – с жаром говорит девушка.

– Грейнджер, просто завали свой рот и не …

– Да пошел ты, Малфой, – не выдерживает Гермиона и встает. Она хочет подняться к себе, но Малфой преградил ей дорогу. – Пропусти, – требует девушка.

– А то что, а? – нахально улыбается он.

– А то я тебе руки переломаю, хорек! – кричит Гарри, стоя наверху лестницы.

– О! – он удивляется, увидев Гарри. – Неожиданно, Грейнджер. А Нотт в курсе?

– Заткнись, – шипит девушка.

Портрет снова скрипит, пропуская Забини и Нотта.

– Малфой! – в один голос восклицают слизеринцы.

– А ты не так плоха, как я думал, – тихо говорит он, чтобы его слышала только гриффиндорка. Смысл его слов дошел сразу, и рука уже поднялась, чтобы залипить ему пощечину, но парень уже поднимался наверх.

– Вы посмотрите, какой индюк! – снова возмущался Рон за завтраком.

– Ты о чем? – не понял Гарри.

– Малфой, – пояснил Рон. – Бесит.

– Тогда не индюк, а павлин, – поправляет Гермиона. Увидев непонятный взгляд мальчишек, она пояснила, – ну его отец разводит павлинов, так что не индюк, а павлин. Разводил, – поправила она себя.

– Какая разница, все равно куриная задница, – отмахнулся Рон. – Вы просто посмотрите, какой он выпендрежник, – рыжий никак не мог успокоиться. – А вы замечали, что мы все, как идиоты, ходим в школьной форме, когда этот павлин ходит в костюмах? Всегда, между прочим.

– Но ведь ему так идет, – решила побесить братца Джинни. – Он теперь полностью в черном, такой сексуальный.

– Я же ем, Джинн, – Рон даже заткнул уши.

– Он теперь самый богатый человек в Британии. Я слышала, что он завидный жених, и многие мамаши уже пишут ему письма, предлагая своих дочерей. Говорят, даже опытные вдовушки хотят попытать шанс.

– Джинни! – взревел Рон.

– Да я поняла, просто он чертовски красив, признай, и закроем тему, – предлагает Джинни компромисс. – Иначе я тебе перескажу влажные фантазии девушек.

– Кажется, я забыл кое-что в спальне. Встретимся на уроке, – бросил Гарри и поспешил убраться из-за стола, предварительно бросив вопросительный взгляд на Гермиону.

– Что это с ним? – удивилась Джинни.

– Не знаю, – отмахнулся Рон.

– Ты живешь с ним в одной комнате и не знаешь? – поинтересовалась Джинни.

– Лучше спроси ту, с которой он спит по ночам, – зло бросил Рон, кивнув на Гермиону. – Я тоже забыл кое-что в спальне, – и Рон ушел.

– Скажи мне, – просит Джинни, – что Рон сейчас мне соврал, и Гарри не провел с тобой ночь.

– Это не совсем так, Джинн, – мягко говорит Гермиона.

– То есть Гарри не был у тебя?

– Был, но…

– А я думала, что мы друзья, Грейнджер, – Джинни впервые назвала ее по фамилии, и это так сильно задело. – Наверное, это потому, что у тебя мало подруг, и ты не знаешь, что нельзя спать с мальчиками, которые им нравятся.

– Джинни! – но Джинни уже и след простыл.

Гермиона смотрела в спину подруге, и не понимала, где она повернула не туда.

Рон старательно ее игнорировал, а Гарри, после небольшой заминки с утра, был немного грустным. Неприятно, когда говоришь о любви к девушке, а утром эта самая девушка заявляет о том, что его враг сексуален. И пусть Джинни об этом ничего не известно. Гарри было неловко, ведь он уже знал, что девушки поссорились, а Гермиона молча стерпела очередное оскорбление, чтобы сохранить секрет друга. Было обидно.

– Может, сходим на вечеринку Слизнорта вместе? – предлагает Поттер.

– А так можно? – шепотом спрашивает Гермиона.

– Ну если хочешь, можешь позвать кого-то другого, – кивает он на противоположную сторону класса.

– А надо кого-то приглашать?

– Это не обязательно, но в пригласительном стоит плюс один, – улыбается девушке.

– Я подумаю, хорошо?

– А я смотрю, ты совершенно не ревнуешь? – кивает Драко на противоположную сторону кабинета.

– Зачем? – пожимает Нотт плечами. – Они ведь друзья.

– Именно.

– Но они гриффиндорцы, Драко, – тихо смеется Теодор.

Спокойствие Теодора просто убивало Драко. Драко не мог смотреть на нее, не мог думать о ней спокойно, не мог представить ее под кем-то или на ком-то, а Нотт так философски к этому относился.

«Что-то тут нечисто», – подумалось Малфою.

Из размышлений его вывел противный звук звонка.

Казалось, все вернулось на круги своя – он прилежно учился, вечерами, а иногда ночами, пропадал в Выручай-комнате, иногда позволял себе трахнуть Паркинсон. Он даже смог пересилить себя и пару раз в неделю проводил вечер в компании Забини, Нотта и Грейнджер. Именно после этих посиделок он шел и вколачивался в горло Паркинсон чуть ли не до потери пульса. Его не было всего две недели, а эта Грейнджер уже сменила свои колготки на чулки! Когда Малфой заметил, как Теодор играет с краем чулок, он чуть не поперхнулся огневиски, которое пил. В тот вечер Панси кричала далеко не от удовольствия.

– А где Нотт и Забини? – спросил он, влетая в гостиную.

– Готовят какой-то доклад в библиотеке, – говорит Гермиона, отрываясь от Истории Хогвартса.

– А, понятно.

– Если придешь позднее, то обязательно их застанешь.

– А может, я не хочу уходить?

– Да делай ты, что хочешь, – слишком звонко говорит девушка.

– Ну давай подождем их вместе, – предлагает он, усаживаясь к ней на диван в их гостиной.

– Прости, что?

– Подождем, говорю, вместе.

– Ни за что, – она захлопывает томик и уже встает, но он дернул ее обратно. – Что ты себе позволяешь?

– Жду твоего обожаемого Нотта.

– Убери от меня руки, – говорит Гермиона. – Мне больно.

– Потерпишь.

– Малфой, когда ты вернулся весь разбитый и помятый, я хотела тебя поддержать и выразить сочувствие, но ты, упрямая задница, снова все испортил. А теперь ты думаешь, что мы вместе тут посидим?

– Ну да.

– Малфой, я … Катись к черту, в общем, – Гермиона не стала распространяться насчет его умственных способностей, поэтому решила подождать остальных слизеринцев в одиночестве.

– Мне не нужны лживые ободрения, Грейнджер. Поэтому думай своей очаровательной головкой, когда в следующий раз откроешь свой рот.

– Я никогда не вру, Малфой! – она даже встала в приступе ярости. Да кто он такой, чтобы обвинять ее во лжи? – Я была искренна! Мне правда жаль, Драко.

Драко.

Как серпом по яйцам. Даже сердце пропустило удар. Он поднимается со своего места.

– Покажи, – приказывает, нет, просит он.

– Что? – не понимает девушка.

– Покажи, как тебе жаль.

Она непонимающе смотрит на него, ожидая расшифровки его фразы. Она кажется такой беспомощной и растерянной, что Малфой с удовольствием дает ей понять, как это показывается. Один шаг – и он уже ее целует. Гермиона делает шаг назад, он шагает следом, не размыкая губ. Она пытается ослабить хватку его сильных рук на своих плечах, он лишь закидывает ее руки себе за спину, где им самое место. Его губы такие уверенные, что вся решительность Гермионы тает. Несколько раз ей снились такие реалистичные сны, где он ее целовал. И кто бы мог подумать, что правда оказалась такой же, как и ее романтический сон.

«Один раз, – решила Гермиона. – Я дам ему поцеловать себя только один раз».

Поцелуй стал более жарким, более требовательным, его руки на ее талии стали более смелыми. Они уже сползли на ягодицы и несильно их сжимали, пробуждая какое-то неведомое, но тягучее чувство где-то внизу живота. Затем руки стали наглыми, и ласкали ее задницу не через ткань юбки, а нежно скользили по хлопковым трусикам, щекоча натянутые нервы пальцем, что ловко поддевал край белья.

Мгновение – и он уже ее приподнял, словно девушка ничего и не весила. Гермиона сама не поняла, как так получилось. Только что она твердо стояла на ногах, а сейчас прижата к стенке, закинув ноги на талию слизеринца. Никто не понял, кто первый застонал, но этот стон снес головы обоим. Ее язык первый проникнул в его такой манящий рот и робко коснулся языка, и тут же дернулся обратно, словно испугавшись. Но упорно вернулся обратно, проникая глубже, изучая, лаская, сводя с ума. С хриплым стоном парень втянул ее язык глубже, тесно переплетаясь с ним своим. Малфой чувствовал себя таким живым в этом момент, что абсолютно все ушло на задний план.

– М-м-малфой, – прервала Гермиона поцелуй.

– Драко, – поправил он. – Ты меня так уже сегодня называла.

– М-малфой, – упорно повторила она, уворачиваясь от его губ. Но парень не растерялся, пусть его губы промазали по ее губам, но они тут же нашли чувствительное местечко на ее шее. – Ах, – простонала девушка. – Д-драко-о-о, – она попыталась вырваться.

– Нет, Грейнджер, – прошептал он, лаская ее шею.

– Сюда сейчас ребята придут, – пыталась она вразумить слизеринца.

– Знаешь, Грейнджер, – он оторвался от ее тонкой шейки. – Так похуй, – и в следующее мгновение он снова ее отчаянно целует, словно это может помешать приходу Нотта.

Ее губы уже опухли от поцелуя, а он все продолжается и продолжается, терзая их. Она совсем потеряла голову, а Драко был в шаге от этого. Пока Гермиона умоляюще цеплялась за его широкие плечи, одна его рука запуталась в копне ее каштановых волос, а вторая балансировала по краю ее трусиков, словно решая, сойти с ума или нет. Решившись, он быстро отодвигает одним пальцем ткань в сторону, а указательным проводит между половых губ.

Стон Грейнджер стал ему ответом, что он все делает правильно. Воодушевленный этим фактом, он ускорил движения руки в районе ее бедер, и женские стоны стали чаще сыпаться, ублажая его слух. Пальцы оросились ее влагой, и он нежно размазывал ее смазку по половым губам, клитору, аккуратно проникал пальцем во влагалище.

Гермиона выгнулась и спрятала лицо на его плече, заглушая такие позорные для нее стоны. Он чувствовал, что она хотела ему что-то сказать, но он лишь ускорял движения пальцев, сбивая девушку с мыслей. Она полностью потерялась в этих прикосновениях – они были такими нежными, такими чуткими. Девушка в жизни бы не поверила, что Малфой может быть таким, что он может не требовать, а дарить.

– Черт, Грейнджер, – прошипел он. – Блять, пожалуйста. Хотя бы один раз, – молил он непонятно о чем. Мозг Грейнджер совершенно отключился, полностью сосредоточившись на приятных ощущениях между бедер.

Она вскрикнула и вцепилась в него ногтями. Драко был уверен, что если бы не плотная ткань пиджака и рубашки, она оставила бы на нем следы. Он даже зарычал от такой возможности и вонзился в девушку двумя пальцами, не забывая поглаживать свободным пальцем клитор. Девушка заскулила.

– Знаю, знаю, – шептал он ей. – Я все чувствую, – поцеловал он ее в макушку.

Девушка заметалась в его руках, и Малфой довел дело до конца. Он чувствовал, как она кончает, как его пальцы покрылись новой влагой, которую он размазывал по ней – по ее бедрам, ягодицам, коленям, животу, помечая девушку, показывая ей, как им может быть хорошо.

Она тяжело задышала на его плече, обжигая его шею, а затем нежно провела по ней языком, будто говоря «Спасибо».

А он стоял и думал, как они подошли к этой черте, где стиралась грань между факультетами, между добром и злом, как они перешли линию, что разделяет врагов. Она так рьяно убеждала его, что он пустое место, и ей все равно на него, но она так слабо сопротивлялась и так сильно текла, что это не могло быть правдой. У нее ведь есть… Нотт.

Туман, который окружал разум Драко резко рассеялся, уступая место чему-то такому, что больно пульсировало в груди. Стало обидно. Он даже почувствовал себя использованным. Он осторожно опустил девушку на пол, а она потихоньку сползла по стене. По ее щекам текли слезы унижения, и Малфой отчетливо это понимал. Он присел на корточки, рассматривая ее, словно видел впервые. Ее глаза плотно зажмурены, а по телу пробегает дрожь.

– Тебе не понравилось? – спрашивает он. Она молчит и старается не рыдать в голос от своего бессилия.– Что ж, я сегодня за Нотта сделал всю его работу, – он двумя пальцами берет ее за подбородок. – Держись от меня подальше, грязнокровка, – просит Малфой. – Пожалуйста, – смягчается он, а затем оставляет ее одну.

Дверь его комнаты хлопнула, и девушка, размазывая слезы по лицу, скрылась в ванной. Она включила все краны, чтобы заглушить свои рыдания. Но Драко знал и чувствовал, что она плачет. Плачет… в который раз. И все из-за него. Пока он грустно смотрел в окно, девушка встала под душ, и ее слезы смешались с водой, что била ее по лицу, а затем стекала вниз, забирая частичку боли с собой.

Из душа девушка выходила полная решительности устроить Малфою войну. Если ему нравится играть, то она просто обязана смешать ему карты. Она не может позволить ему выиграть. Она – Гермиона Грейнджер, она первая во всем. Но только она еще не знала, что Малфои всегда получают то, чего желают. Этот Малфой до боли хотел ее.

Целую неделю она ловила на себе его взгляды. Даже когда она не смотрела на него, то чувствовала, как его взгляд скользит по ней. Ее бросало то в жар, то в холод, хотелось то смеяться, то плакать. Малфой играл на ее нервах, словно на скрипке. Каждый чертов вечер он теперь проводил в Башне старост, намерено выводя ее из себя. Иногда он даже приводил Панси, которая или сидела на его коленях, или сбоку от него, задевая грудью и томно шепча что-то на ухо, вызывая у него улыбку. Иногда они уходили раньше, а затем он возвращался один, почетно неся свой галстук в кармане и со следами губной помады, или же они поднимались в его комнату, и хвала Мерлину, не забывали накладывать заглушающее. Так проходил каждый вечер, который что-то задевал в сердце, оставляя неприятный осадок.

Гермиона делала отчаянную попытку спастись в книгах, с головой в них зарываясь. Даже Тео не мог спасти ее от серой пучины, в которой девушка тонула. Она просила постоять его на шухере, когда совершала дерзкую вылазку в запретную секцию. Он ничего не понимал, но не требовал объяснений, и Гермиона была безмерно ему за это благодарна. Гермиона чувствовала себя последней свиньей, когда Тео тянулся к ней, чтобы поцеловать ее губы, а вместо этого скользил по ее лицу и целовал ее шею, она ругала себя, когда вместо голубоглазого парня представляла бесчувственного и холодного юношу с серыми глазами. Чем дальше она убегала от этой серости, тем больше ее становилось вокруг.

В эту пятницу они провели с Тео весь вечер в библиотеке. Парень готовился к какому-то серьезному докладу, поэтому совершенно не обращал на девушку внимания, но время от времени поглаживал ее по руке. Гермиона его не отвлекала, полностью погруженная мыслями о том, где можно раздобыть нужную информацию. Гермиона понимала, что это очень темная магия, если ей воспользовался сам Лорд. Девушка была готова взвыть от отчаяния, потому что из всех источников информации в голову пришел Малфой с его известной библиотекой в поместье.