Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 79 страниц)

А дальше по сценарию – спина к спине и взмахи палочками, и через минуту комната была в первозданном виде.

– А сейчас мне нужна Грейнджер.

Блейз покачал головой. Если то, что сказал Драко правда, то друг совершенно не делал выводы из прошлых ошибок.

– Ты тоже так думаешь? – Драко правильно расценил разочарованный взгляд друга.

– Что я думаю?

– Что она не моя.

– Рад, что был полезен для тебя, – улыбнулся Забини.

Немного мешкая, Драко протянул мулату руку, и тот пожал ее, тоже немного помешкав.

А вот Теодор Нотт не мог позволить себе такой роскоши – высказаться кому-либо. Однажды он уже доверился не тому человеку, и сейчас отчаянно барахтался на поверхности, борясь с волнами, что безжалостно выплевывали его не на тот берег.

Он отказался от всех, и ему было тяжело. С каждым днем руки опускались ниже и ниже, но плечи упорно распрямлялись, не позволяя сложиться под ношей, которую нес парень. Некого было винить и не на кого было роптать – он сам так решил. У него было всего два варианта – выбрать одну из сторон – но он пошел своей дорогой.

Было легко покинуть Хогвартс, было сложно расстаться с Гермионой. Но он не мог рисковать, именно поэтому не посвятил ее в свой план. Собственно, никакого плана то и не было – так, наброски. Даже его отец не знал, что задумал Нотт-младший. Сын просто сказал ему, что поможет ему сбежать из камеры, но не уточнил, каким именно образом. Так что слезы Нотта-старшего были очень натуральны и очень кстати.

Сам же Теодор тут же отправился в Малфой-мэнор. Да, он был отчаянным, но не глупым, поэтому предпочел держать Темного Лорда в курсе событий. И естественно, что волшебник был не доволен. Но Нотт не был удивлен, ведь Волан-де-Морт никогда не был доволен, максимум, он бывал в хорошем расположении духа, но иногда на его лице появлялась загадочная улыбка, когда он гладил свою змею.

Естественно, недовольство Темного Лорда выплеснулось в Круцио, но Нотт выдержал его, покрепче сжав зубы. Всего лишь пару капель крови попало на пол из прокушенной губы, но ни один стон не вырвался из его рта – и это понравилось Темному волшебнику. Недовольство сменилось предвкушением, когда юноша заявил, что в течении месяца Пожиратели смерти смогут самолично навестить Хогвартс. И на губах Темного Лорда засияла та самая загадочная улыбка. А затем предвкушение сменилось жгучим интересом, когда Нотт заявил, что планирует скрыться в Албании – все равно его будет искать вся магическая Британия.

Тео не дрогнул, когда Реддл проник в его разум – он знал, что так и случится. Но Том так и не смог найти подвох, ведь юноша был открыт и серьезен в своих намерениях. Да, он хотел быть первым среди лучших. Да, он хотел заслужить похвалу своего господина. Да, он хотел быть полезен. И да, он хотел победы. Именно поэтому Темный Лорд заключил очередную сделку с Теодором, напоминая, что жизнь отца по-прежнему в его длинных и когтистых пальцах.

Да, Нотт хотел быть лучшим, чтобы соответствовать лучшей.

Да, он хотел добиться определенной близости с Реддлом, чтобы знать, куда бить.

Да, ему нужна победа. Ему нужен новый мир, без запаха крови или огня. Он обязательно найдет место под солнцем в новом мире. Вместе с Грейнджер. И совсем неважно, что это будет за мир. Пусть побеждает любая сторона – лишь бы поскорее.

Темный Лорд был прав в одном – его отец по-прежнему был в Азкабане, и, действительно, его судьба поностью зависела от настроения Волан-де-Морта. И Тео осознавал, что наврятли Темный Лорд взорвет весь Азкабан, чтобы исполнить желание мальчишки.

Но и Нотт-старший был непромохом, он сразу воспользовался каким-то постановлением или указом, чтобы смягчить себе условия. Он был единственным родственником Теодора, тело которого так и не нашли, именно по этой причине он считался живым, но пропавшим, а Нотт-старший смог выбить себе домашний арест. Но даже под конвоем он так и прибыл в поместье – он был похищен. Похищен, собственным сыном.

В безопасном месте у них состоялся длительный разговор, и они оба пришли к выводу, раз их обоих теперь усердно разыскивают, то им лучше разделиться. Тео видел, что отец хотел еще с ним поговорить, но был таким уставшим, что бросил лишь короткое “Утром”, а следом провалился в глубокий сон.

А утром он найдет на столе завещание отца. У Нотта-старшего не было волшебной палочки, и он был слишком истощен для невербальной магии, поэтому сделал это по старинке, по-магловски – повесился. А в завещании, помимо основного и прочего, Нотт-старший завещал сыну свои непрожитые годы. И Тео чувствовал, что ритуал прошел успешно. Энергия отца, словно щитом, окружала парня, а кровавые руны на полу и воск подтверждали, что происходящее не сон.

Вот теперь он действительно один. Теперь ему нечего терять. Теперь им нельзя манипулировать. Оставалась только Гермиона Грейнджер, но Нотт был уверен, что Малфой о ней позаботится, ведь это единственное, что требовалось от блондина.

Но Малфой совершенно не внушал доверия, поэтому вечерами тревога в груди парня росла. Днем он ее не замечал – было некогда, а вот вечерами он был готов выть. Все было слишком сложно.

Но у Тео был человек, на которого он мог положиться – Блейз Забини. Стабильно, пару раз в неделю, серая сова прилетала к его скромному арендованному жилищу. Но Нотт не позволял себе вскрыть хотя б один конверт. Слизеринец просто убеждался, что на конверте красивый и ровный почерк Забини, и при помощи палочки отправлял сову обратно. Это была единственная связь с прошлой жизнью.

Но как-то раз ему стало плохо – буквально мир стал кружиться, и парень рухнул на пол. Казалась, прошла минута-другая, как он снова очнулся. Очнулся – а над ним хлопочут пара колдомедиков и причитает Твикс.

– Пить, – прохрипел тогда Нотт.

– Ну и напугали вы нас, мистер Нотт, – укоризненно, но в то же время с облегчением сказал колдомедик, что был постарше.

– Это все жара, – улыбнулся Нотт, но тут же скривился от боли.

– Мальчик мой, – прошелестел где-то над ухом голос седовласого лекаря. – Ты был мертв целых три минуты! – и мир парня снова погрузился в темноту.

Так годы жизни Нотта-старшего спасли его наследнику жизнь.

Блейз Забини смог откачать Гермиону Грейнджер на полу в ванной за эти три минуты. Но они оба никогда не узнают об этой магии, что их соединила. Или спасла.

Но первым делом, что сделает Тео, когда очнется – отправится в Хогвартс. Жизнь слишком короткая, а война слишком затягивается, чтобы строить планы – нужно жить мгновением.

Нотт оказался в Хогвартсе точно также, как и покинул его. Да, на территории замка был защитный барьер, но Нотт все еще числился тут студентом. Да, на территории школы нельзя аппарировать, но Нотту это и не нужно, ведь он умеет летать. Это забирало неимоверное количество сил, но оно того стоило – летать без помощи метлы или других предметов. Нотт не мог припомнить никого, кроме самого Темного Лорда, кто еще так бы умел. Но это было впечатляюще.

Грейнджер, как обычно, оставила окно открытым, и слизеринец мягко приземлился у окна. Легкие тут же наполнились ее запахом, что аж глаза защипало от нахлынувших воспоминаний. Рука на автомате потянулась к нагрудному карману – там он хранил кольцо.

Сразу же промелькнула шальная мысль – а что если забрать ее отсюда? А что если он найдет министерского чиновника, который гордо объявит их мужем и женой? А что если сбежать на другой континент от всего этого?

Нет. Грейнджер достойна лучшего. Большего. Всему свое время. Ему нужен был стимул дойти до конца – и если он вернется, то она будет самой красивой невестой в этом мире. Когда он вернется. Он сам не заметил, как стал крутить кольцо между пальцами.

Грейнджер его словно не замечала, чем вызывала удивление у парня. По его логике, она должна была кинуть в него какое-то заклятье, чтобы сделать ему больно. Так больно, как он сделал ей. Но вместо этого она подняла высоко свой очаровательный носик и гордо заявила, что его нет.

Нет – он не понимал значение этого слова. На его губах играла приятная улыбка, в то время как ее были плотно сжаты.

Он не понимал, почему она считает, что он галлюцинация. Он даже протянул ей руку, чтобы она убедилось, что он настоящий – холодный, но настоящий. А она в ответ залепетала про дурман и Блейза. Он чуть умом не тронулся, когда понял, что она натворила. У нее так просто это получалось говорить, а он умер внутри, когда она сказала, что “не смогла жить без него”.

Он помнил ее тело, ее приятные изгибы. Помнил каждую черточку ее лица и каждый взгляд. Но он не смог сдержаться, когда она оказалась близко.

Честное слово, он не хотел. Раз уж судьба решила так над ним подшутить, он и хотел остаться воспоминанием, галлюцинацией. Он должен был дать ей выбор, и она должна была выбрать жизнь дальше. Но ее руки уже обхватили его шею, и правильное решение становилось с каждым поцелуем все дальше и дальше.

Он запоминал все. Впитывал, как губка. Каждый поцелуй. Каждый вдох. Каждый выдох. Каждое слово, что она шептала. Он пытался ответить на все ее вопросы, но не давая надежду – он сам был не уверен в будущем.

Все произошло слишком быстро. Вот она его целует, а вот он уже сверху и вколачивается в нее, стараясь найти покой. А она – милая, нежная – трепетно проводит по его груди и плечам своими крохотными ладошками.

Он высвободился тогда из ее объятий, видя, что она засыпает, и стал одеваться, но она подошла к нему и обняла. Спиной он чувствовал, как ей было спокойно рядом. Она снова просила не уходить. Снова не желала просыпаться. И ему будет стыдно еще долго, но они занялись сексом второй раз, и он взял ее грубо, практически по-животному.

Он ушел, когда она окончательно заснула. Уходя, привел комнату в порядок, создавая видимость того, что это очередной сон – небольшая попытка заставить девушку жить дальше. Им нельзя видеться, чтобы не бередить раны. Но забыл поднять Историю Хогвартса, что обронила девушка возле двери. А еще оставил кольцо под подушкой. Грейнджер умная – она разберется.

Свое сердце он тоже оставил тут.

На войне нет времени эмоциям и привязанностям, но Грейнджер это сохранит.

Ему нужно было вернуться в Албанию. Юноша пытался повторить маршрут Волан-де-Морта. Так думал сам Темный Лорд. Но выбор страны, в которой скрывался Нотт, был весьма прост – для начала, она имела значение для Тома Реддла, но главное – ее местоположение. Совсем рядом с Грецией. Темный Лорд и подумать не мог, что школьник догадался. И Нотт чувствовал, что скоро найдет то, что в корне изменит ситуацию.

Бросив прощальный взгляд на шатенку, Нотт снова взмыл высоко в небо и, оказавшись вне действия купола, аппарировал в Албанию.

Несмотря на всю паршивость ситуации, Драко не унывал – он реально жил на все сто. Казалось, будто кто-то отмотал время назад, и блондин вернулся в прошлое – стал таким же заносчивым слизеринцем, каким был предыдущие пять с половиной лет. Даже Блейз стал более внимательно приглядывать за другом, ожидая после такого явно наигранного веселья большой срыв.

Страдала лишь Грейнджер, не понимая частоту смены его настроения. Она вообще перестала его понимать, А он перестал с ней разговаривать – исключительно трахал, как в последний раз. И каждый раз Гермионе приходилось откладывать важный для обоих разговор.

Но зато вернулись ежедневные посиделки в гостиной старост. Блейз отчаянно пытался заменить Теодора, отпуская шуточки, но все было не то. Он и сам это понимал, но ничего не мог с этим поделать – пустота внутри него жаждала, чтобы ее чем-то заполнили. Он приходил сюда не ради Драко, он приходил к Гермионе, которая отдалялась от всех. Он не хотел, чтобы она забыла Нотта. Когда война дышит тебе в затылок и пытается отнять все, надо держаться за воспоминания.

Казалось, что нельзя быть ближе, чем они уже были, но Гермиона смогла его удивить. Это случилось неожиданно для обоих. Они сидели на диване и разговаривали, ожидая, когда Малфой закончит свои ежедневные и секретные дела, в которые никого не посвящал. Как вдруг Гермиона резко сорвалась и убежала наверх.

Ее не было минут пять, и Блей стал беспокоиться.

– Все хорошо? – постучался он в дверь ванной комнаты.

– Да, – крикнула она. – Пару минут, и я выйду.

Прошло еще пять, а она по-прежнему не вышла. Он просто потянул за дверную ручку, и та поддалась, даже магией не пришлось пользоваться.

– Что с тобой? – тут же спросил Забини.

– Все н-нормально, – тихо ответила девушка.

Она сидела на полу, прислонившись затылком к шкафчику. Лоб покрылся испариной, а дыхание было сбивчивое и никак не могло прийти в норму.

– Что происходит? – Блейз хотел получить честный ответ.

Вместо ответа Гермиона снова подползла к унитазу и склонилась над ним. Ее тошнило, и сильнее, чем обычно.

– Грейнджер… – растерянно произносит Блейз. Он придерживает ее волосы, пока девушку рвет. – Грейнджер, это ведь не то, о чем я думаю?

Как только ее живот прекратил содрогаться в спазмах, она применила очищающее, чтобы освежить дыхание, а затем снова заняла позицию у шкафчика.

– Ты тоже считаешь, что морепродукты сегодня были не очень? – попыталась она уйти от ответа.

– Я просто пытаюсь понять, почему ты оказалась в таком положении, – почему-то шепчет Блейз. – Как давно?

Он узнал ее маленький и грязный секрет. Не было смысла юлить, но было желание рассказать хоть кому-то.

– Примерно два с половиной месяца, – признается гриффиндорка.

– И кто… кто отец?

– Малфой, это же логично, – почему-то возмущается гриффиндорка.

Блейз делает в уме некоторые подсчеты. Нотт тогда еще был с ними.

– Не Теодор? – на всякий случай уточняет мулат.

Ее щеки тут же вспыхнули.

– Очень надеюсь, что Нотту хватило мозгов воспользоваться магией, когда он насиловал меня.

Блейз был в корне не согласен с ее словами, но она была права – неужели друзьям не хватило мозгов?

– Кто еще знает?

– Никто.

– А Драко?

– Я скажу ему, но позднее, – ответ был честный. Сколько бы раз она не пыталась с ним это обсудить, он ловко засовывал свой язык в ее рот и заставлял девушку потерять мысль. – Наверное, перед летними каникулами.

Если до этого момента Забини мучался трудным выбором – Драко или же Теодор – то сейчас Блейз выбрал Гермиону. Он будет для нее самым лучшим другом на свете. Вечная френдзона. Но истинная дружба, которую может предложить только слизеринец.

– Мы справимся, – обещает он ей и сжимает хрупкое плечо в жесте поддержки.

Она слабо, но улыбается. Просто не верит. Не конкретно ему, а вообще. Но теперь она стала смеяться с шуток Забини в гостиной Башни старост.

Жизнь не спеша, но налаживалась.

Малфой привычно обходил замок по вечерам. Не то чтобы парень обожал дежурства, но вот целую неделю он прилежно дежурил. Целую неделю Грейнджер делала ему сюрпризы, затаскивая в Выручай-комнату.

Мерлин, что эта чертовка творила с ним. У него буквально закатывались глаза в удовольствии, когда она опускалась на колени. Он бы хотел провести тут всю ночь с ней, но она всегда уходила, загадочно подмигнув и оставляя его яйца совершенно опустошенным. На все про все меньше часа, но Драко чувствовал себя как никогда живым.

И сегодня все было по привычному сценарию. Правда, он опоздал, но это им не помешало. Секс хоть и был скомканным, но она прекрасно на нем поскакала. Привычно чмокнув его в губы, девушка стала собираться.

– Почему ты мне даешь всего час? – не выдержал Драко и задал вопрос, который его терзал.

– Ну вот такая я вот вредная, – рассмеялась гриффиндорка.

– Грейнджер, это не ответ.

– Ты ведь знаешь, что я должна…

– Да-да, твои друзья, – закончил он за нее, на корню обрубая ее пластинку, которую она всегда заводила. – Просто почему ты в спальне не такая?

Но она снова улыбнулась и поспешила скрыться. А он улыбнулся, когда она уже скрылась.

Насвистывая, он пришел в Башню Старост. Как обычно, его встретили Блейз и Грейнджер, которая и бровью не вела в его сторону. Словно это не она высасывала все соки из него каких-то жалких пятнадцать минут назад. Словно это не его сперма медленно растекалась по ее бедрам.

А еще он заметил, как она сблизилась с Блейзом, но, к собственному удивлению, его это не волновало, ведь она ежедневно доказывала ему, какая у него важная роль в ее жизни.

Но каждый вечер она сидела с самым невозмутимым видом на свете, и это заставляло желать ее еще больше.

Блейз всегда давал им время побыть вдвоем. И в этот раз он тоже ушел, чтобы вернуться позднее.

Все шло по обычному сценарию. Он положил свою ладонь на ее колено, и его рука медленно поползла выше. Как обычно, она уже успела принять душ и привести себя в порядок. Малфой облизнул собственные губы – второй раунд начинается.

Сначала он пугался, когда Гермиона начинала просить его остановиться или быть чуточку нежнее. Но потом вспоминал, какой развратной была гриффиндорка в Выручай-комнате, как просила быть грубее. И сейчас он тоже был грубым. Он считал, что Гермиона играет с ним, ведь он имел глупость признаться ей, что хотел бы сыграть в такую игру.

И сейчас он улыбался, ведь Гермиона хорошо вжилась в роль. Драко даже цокнул языком – роль жертвы насилия была великолепна в ее исполнении, и он даже сам верил ей, что она этого не хочет. Все эти ее кроткие “пожалуйста” и холодные ручки, пытающиеся остановить его неумолимые ладони.

Ее вскрики протеста со времени превращались в горячие стоны, которые и мертвого бы свели с ума, а он был всего лишь подростком. Живым и страстным.

Он хотел с ней обсудить все то, что происходила в Выручай-комнате, но Гермиона ясно дала ему понять еще там, что все, что происходит в Выручай комнате, навсегда остается в Выручай-комнате. И он молчал. Он лишь пару раз за все время обмолвился об этом, но Грейнджер сделала вид, что не понимает, о чем идет речь. И Драко принял правила этой игры.

Вот и сейчас он грубо вколачивался в нее сзади, звонко шлепая девушку по ягодицам. Она болезненно постанывала его имя, а он лишь смеялся в ответ, наблюдая, как ее задница приобретает красноватый оттенок. Плотно сжатое колечко ануса так и манило, и Драко стал уверенно разрабатывать его средним пальцем.

– Нет! – дернулась гриффиндорка, но Малфоя было не остановить.

– Грейнджер, у тебя уже был такой опыт, – напомнил он.

– И мне не понравилось!

– Я возбужу тебя так, что член, как родной, проскочит.

– Мне не нравится, – упорно повторила она.

– Но мне это нравится.

– Сам себя и трахай, – заявила Гермиона.

– Не дотягиваюсь, – притворно сокрушался Драко.

Между парой завязалась легкая борьба – Грейнджер хотела вовсе прекратить этот половой акт, а Малфой планировал хорошенько провести ночь, наполнив все ее дырочки. Он даже выпил одно волшебное зелье, когда покидал Выручай-комнату, так что был уверен, что ночь будет долгой. И приятной до судорог… Он был сильнее, поэтому смог осуществить еще одну свою пошлую фантазию – привязать Гермиону к кровати и трахать, как мечтал все эти годы.

Два галстука – слизеринский и гриффиндорский – обвили ее запястья. Они же и зафиксировали ее руки, надежно привязав девушку к кровати. Она была подвижной, но вот оказать должного сопротивления не могла, как ни старалась. Чары на комнату, чтобы никто не побеспокоил. Никто – Блейз, который стал слишком уж опекать девушку. Его девушку.

– Малфой, это не нормально, – попыталась она его образумить.

Он потянул ее за волосы, заставив максимально откинут голову назад. Их глаза встретились. Он никогда бы так не сделал, но он прекрасно помнил, как течет его гриффиндорка при появлении грубости. Он прекрасно помнил, как чуть сам не кончил в штаны, когда она попросила плюнуть ей в рот в Выручай-комнате.

– Грейнджер, давай просто повторим то, что происходит в Выручай-комнате?

Но это было не предложение. Это была констатация факта. Он запечатлел невесомый поцелуй на ее лбу, а затем надавил девушке на спину, задавая необходимый для него прогиб. Но Гермиону это не устраивала, поэтому она пыталась наотмашь пнуть его ногами.

– Если ты не прекратишь, то я тебя накажу, – предупреждает Драко.

И конечно же, на радость слизеринцу, она не прекратила.

– Попроси меня, и я остановлюсь, – доносится до Гермионы, но она никак не понимает, о чем его нужно попросить.

А в следующую секунду на нежную кожу ягодиц опускается ремень. Хороший, брендовый ремень из драконьей кожи. Она взвизгнула, лаская слух парня. Малфой давно понял, что боль может заводить, просто редко кто разделял подобное, но Грейнджер показала ему, что не против иногда позволять делать с собой все. И сейчас ему не нужен был жалкий час – сегодня у него впереди целая ночь.

Уже на третьем ударе ремень смог рассечь кожу, оставляя после себя багровый рубец, который немного кровоточил. Но она по-прежнему не просила его. Он нанес еще три удара, заставляя девушку сорвать глотку в крике. Новые удары, чуть слабее, чем предыдущие, задели ее половые губы. Намеренно. Это был нечеловеческий вопль, Драко даже замер, ожидая мольбы, но она по-прежнему молча плакала. Десятый удар был финальным – дальше слизеринец сам не смог продолжить.

Ремень выпал из вспотевших пальцев, которые стали ощупывать нанесенный ущерб. Чертовски нежно. До боли приятно. Кончиками пальцев он прошелся по каждой припухлости, размазывая местами выступающую кровь. И эта нежность добила гриффиндорку.

– Пожалуйста, – только смогла прошептать она.

Но он услышал. Он все понял. Она разрыдалась сильнее, когда он стал нежно поглаживать ее по спине. Но Малфой всегда оставался Малфоем, тем более, когда был без одежды.

Гермиона вздрогнула всем телом, когда несколько его пальцев стали дразнить вход влагалища, а большой палец закружил по клитору. Удовольствие, щедро посыпанное болью. Всего лишь одно неверное движение в сторону, и она закричала бы от боли, но парень ловко удерживал ее на нужной стороне.

Малфой еще долго бы мог удерживать ее на этой сладкой грани, если бы не собственное возбуждение, на поводу которого он и пошел.

Было глубоко за полночь, когда Малфой рухнул рядом с девушкой. Щелчок пальцами, и путы, что ее все еще держали, спали. Она также рухнула, и он поспешил притянуть ее к себе.

У нее совершенно не было сил. Даже сказать, как все это было мерзко.Она и подумать не могла, что секс может быть настолько грязным и эгоистичным. Болела каждая клеточка, каждый атом. Завтра она поставит точку в этих отношениях. Она не позволит ему больше использовать свое тело, когда он не может выделить и пары минут на разговор.

Драко прижимал ее к себе. Дышал с ней в такт. Она была прекрасна. Под стать такому монстру, как он.

Было ли ему стыдно? – Отнюдь.

Жалел ли он? – Только о том, что заставил пить ее эти женские зелья.

Сейчас, когда жизнь казалась не такой уж и долгой, ценности становились другими.

Он положил руки на ее живот – он отдал бы все богатства мира, чтобы оставить в ней частичку себя. Ту частичку, которая бы напоминала о нем. О них. О их большой… чего-то там. О чем в книжках пишут.

Объятия успокаивали их души, и они забылись тревожным, но сном.

Уже завтра ее мир рухнет, ведь Драко отречется от нее. Но сегодня – сейчас – они были вдвоем.

Розовые очки спали неожиданно. Драко просто притянул ее к себе для поцелуя, и она ответила, со всем пылом, на который была способна. Она хотела сказать ему, что вчерашнее не должно повториться, но была перебита.

– Твою мать, – голос Гарри ее отрезвил, и она отпрянула от Драко.

– Поттер, Уизли, – поджал губы Малфой.

– Гермиона, отойди от этого урода, – Рон был сама любезность.

Вариантов была масса. Можно было начать нелепо оправдываться, громко заявлять, что это не то, о чем они подумали, или же вовсе провалиться сквозь землю от стыда.

Но Гермиона выбрала другой вариант.

– Он не урод, мальчики, – начала она издалека.

– Он лапал тебя, – прорычал Уизли.

– А тебе завидно, да? – подал голос Малфой.

– Не лапал, – поправила девушка. – Мы целовались.

– Гермиона! – ахнул Поттер.

– Да, Гарри, когда люди нравятся друг другу, они целуются.

– Нрав… – задыхался Уизли. – Он же хорек!

– Следите за выражениями, – просит девушка.

– Он тебя проклял? Заставил? Шантажирует? – Гарри отчаянно пытается найти объяснение увиденному. Он даже очки протер о мантию.

– Нет.

– Но он не может тебе нравится, – произносит Рон полным неверия голосом.

– Ты сам все видел, Уизли, – самодовольно произносит Драко.

Ему было приятно, что Грейнджер заявила, что он ей нравится. Но как же хотелось большего. Но с другой стороны – он был не готов афишировать их связь.

– Грейнджер, – Драко обезоруживающе улыбнулся, – если я с тобой трахался несколько раз, это не значит, что мы пара, увы, – и ушел, оставив ее одну разбираться в этой ситуации.

Гермиона шокировано смотрела ему вслед. Он нравился ей чуть больше, чем просто нравился. Чуть глубже. Возможно, это была влюбленность. Но сейчас она провожала его спину взглядом и не верила, что он так просто от нее отказался. Малфой казался не из пугливых.

– Ты спишь с ним? – голос Рона разрезал тишину.

– Больше не буду, – прошелестела она и убежала.

Жаль, что нельзя так просто сбежать от всех проблем.

Сам же Малфой с замиранием сердца ждал вечера. Ждал их очередную встречу в Выручай-комнате. Хотя сейчас он очень сомневался, что гриффиндорка придет. Но он сможет объяснить ей свое поведение. Если она придет.

И она пришла.

Она снова была такой, какой ему бы хотелось. Ни намека на то, что произошло днем. И Драко почувствовал облегчение. Ему не пришлось извиняться – да он и не был мастером в этом. Но его гриффиндорка не обижалась. И сейчас он с наслаждением, с закрытыми глазами, нежно трахал ее ротик. Она дарила ему чувство облегчения, а он в знак признательности не пытался засунуть поглубже.

Но все хорошее имеет особенность заканчиваться. И идиллия, в которой жил парень, не была исключением. Он кончил ей на лицо, запачкав грудь и волосы. И в этом момент открыл глаза. Серое встретилось с карим. В дверях Выручай-комнаты стояла… еще одна Грейнджер.

– Что?.. – вопрос повис в воздухе.

Грейнджер, что стояла в дверях, развернулась и побежала. Малфой рывком поднял Грейнджер, что только что наградила его отменными оральными ласками.

– Кто ты? – его рука с силой сжималась на шее девушке.

– Ты можешь остаться со мной еще минут десять и увидишь, – хрипит лже-Грейнджер. – Или же ты можешь побежать вслед за настоящей.

И Драко выбрал второй вариант. Отшвырнул ненастоящую Гермиону и, находу застегивая штаны, побежал, словно от этого зависела его жизнь. А она ведь действительно зависела от этого.

– Грейнджер, подожди, – кричит он, но Гермиона и не думает останавливаться. – Стой, твою мать!

Он догнал ее и сразу же впечатал корпусом в стену.

– Дай мне объяснится, – просит он, повышая голос.

– Катись к черту, Малфой, – она борется с ним, стараясь оттолкнуть парня и убежать.

– Грейнджер, это не то, что ты дум…

– Правда что ли? – огрызнулась девушка. – Ты просто решил показать ей свой член вблизи?

– Я думал, что это ты!

– Тебе что, секса не хватало, раз ты пошел на все это?

– Мне тебя не хватало, дура!

– Никогда меня не трогай больше, – решительно просит гриффиндорка.

– Грейнджер, я правда думал, что это твоя игра, – нелепо, но он пытается оправдаться. Но ей это не нужно. Больше не нужно.

– Кто она?

– Я не знаю.

– То есть ты не…

– Она сказала, что через десять минут спадет оборотное.

– И ты ушел? – ахает девушка.

– Я выбрал тебя, – просто ответил слизеринец.

– Мне это не нужно, – она добивала парня его же словами.

– Грейнджер…

Сожаление. Сожаление летало в воздухе, соединяя этих двоих, но в то же время отталкивая на разные полюса. Она смотрела на него с разочарованием, складывая кусочки пазлов, понимая его поведение, но не понимая мотивов.

А он смотрел в ее глаза. В ее прекрасные глаза, что были для него океанов. Но сейчас там был не океан, там было “Мертвое море”.

– Почему ты так поступил с нами? – задает она ему вопрос.

Он напрягается. Неужели она ждет от него те самые слова? Те самые, которые он иногда прокручивает в своем мозгу, не решаясь озвучить вслух? Она еще вчера призналась ему в симпатии на глазах у Поттера и Уизли. Он был обязан ответить ей хотя бы взаимностью, если не хотел прямо сейчас раскрываться полностью.

– Потому что я сломлен, Грейнджер.

Слабак. Не смог.

– А я была готова поверить в каждую твою ложь.

Да, Грейнджер была его морем, и сейчас она топила его.

Хватка его рук ослабла, и девушка смогла сбежать. Ни слезинки не было пролито – нечему.

А Малфой пошел в обратную сторону. Где-то в глубине теплилась надежда, что вторая Гермиона по-прежнему ждет его в Выручай-комнате. Но это ложь. Конечно же, девчонка сбежала.

Если бы у него было время, он бы обязательно подумал, кто это смертница, что решила так жестоко его разыграть. Может быть Панси настолько отчаялась? Или Лаванда решила вернуть его былое расположение?

Но времени не было. Сегодня в Хогвартс должны были прийти необычные посетители в масках. Времени не было даже на то, чтобы поговорить с Гермионой.

Лже-Грейнджер же быстро скрылась следом за Драко. Девушка быстрым шагом шла по коридорам, не оглядываясь, пока не дошла до туалета Плаксы Миртл.

– Как все прошло? – ее там уже ждали.

– Думаю, сегодня ты тоже хорошенько потрахаешься, – хихикнула Джиневра. – Она наконец-то додумалась.

– Действительно, самая умная ведьма столетия, – хмыкнул ее собеседник. – Ты сегодня рано, у тебя осталось еще минут десять.

– Плюс-минус, – согласилась девушка. – Но говорю же, зубрила нас застукала.

– Расскажи, как она вас застукала.

– Как раз в тот момент, когда он кончил мне на лицо. Думаю, она не сможет его простить. Тебе стоит поторопиться, если хочешь ее хорошенько утешить.

– Но у меня еще есть десять минут, плюс-минус.

– Нет, – Джинни делает шаг назад.

– Почему?

– Больше нет.

– Почему?

– Ты мой брат, Рон! Это неправильно!

– То ты ведь сейчас Гермиона.

– Но ты все равно мой брат, – не сдается Джинни.

– Верно, – улыбается Рон, – я твой брат. Так помоги старшему братику, – он уже расстегнул ремень школьных брюк и пуговицу, а его рука нырнула в трусы.

– Но это неправильно! – снова повторила Джинни.

– Но ты слишком любишь секс, – Рон указывает на ее недостатки. – Ты единственная девочка в нашей семье, и тебя избаловали. Так что не ломайся и покажи эти ахуенные сиськи.

Она моргнула, а потом пальцы медленно стали расстегивать блузку. Рон что-то пробормотал, когда показался лифчик. Женские пальчики стянули чашечки бюстгальтера вниз, освобождая грудь из тесного плена. Рональд облизнулся, когда на свет показались розовые соски.

Джинни уже знала, как помочь Рону. Они делали это целую неделю – доводили друг друга до безумия. Это было настоящее сумасшествие, этл было неправильно, но они не переступали грань – не было никакого проникновения. Просто небольшой петтинг.