Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 79 страниц)

– Драко… – но юноша снова накрывал ее губы своими, сминая любые возражения.

Гермиона сама не поняла, как так получилось, но она испытывала практически болезненную необходимость быть ближе к нему. Последние остатки здравого смысла собрали вещички и ушли, когда девушка начала робко расстегивать его рубашку. Она расстегнула три или четыре пуговицы, а затем положила ладонь на его живот. Драко тут же накрыл своей рукой ее, пытаясь продлить этот момент.

Он чувствовал себя псом, который вымаливает ласку у своего хозяина. Не смотря на все удары и пинки, этот пес был готов прощать и возвращаться. Но пес был породистый, и хозяйка должна о нем заботиться.

– Грейнджер, – отстраняется он.

Она была неизведанной, но желанной территорией. Ему уже было мало тех подачек, что сейчас предлагала Гермиона, а ведь когда-то он мечтал о подобном. Сейчас этого было мало.

– Малфой?..

А потом он снова целует ее в отчаянной попытке забыться и не думать. Пусть все навалится снежным комом, но это будет завтра или после завтра, или никогда. Но только не сейчас.

Аккуратно, словно девушка хрустальная, он кладет ее на свою кровать. Парень дышит через раз и моргает, как можно реже – все кажется таким нереальным, что аж дух захватывает. Малфой в шоке от того, что у него еще осталась выдержка. Вместо того, чтобы овладеть девушкой или хотя бы раздеть ее, он продолжает ее целовать, не давая вольности рукам. Все так целомудренно, что от этого сводит скулы .

У Драко впереди целая ночь, и он не спешит, наслаждаясь каждой миллисекундой.

Но вот Гермиона считает иначе. Опьяненная им, она ловко переплетает с ним ногу, прижимаясь к нему ближе. Это вызывает в парне бурю эмоций, которая хлещет через край и подстегивает Гермиону действовать дальше. Жар его тела заставляет гореть обоих. Это было сумасшествие, не иначе.

Если до этого Драко балансировал на локтях, чтобы не придавить девушку, то сейчас он прижался к ней всем телом, не стыдясь своего стояка. Все-таки девушка тоже пылала, и, наверняка, была мокрой. Для него. Драко даже подумал, каково это – быть Грейнджер? Лежать под ним, переплетаясь с ногами, целовать его губы, ерзать под его тяжестью и ощущать член, который так интимно прижимается к ее изнывающим бедрам, ведь он – ее заклятый враг? Он же не мог ее так назвать – язык не поворачивался.

Но опытность Драко, его искушенность, его желание взяли вверх над выдержкой. Таз Драко уже был между ног девушки, поэтому не удивительно, что он толкнулся. Его не смущало, что он был в брюках, а она в пижамных штанах, сделать выпад тазом было жизненно необходимо. За выпадом последовал еще один, а затем следующий, и Драко не выдержал.

– Черт возьми, что ты со мной делаешь, Грейнджер? – Но вместо ответа девушка лишь что-то простонала ему в рот.

Все сразу стало таким неважным – борьба факультетов, его пассии, Теодор. Все резко отошло на второй или даже на третий план. В этой комнате, в этом мире было место только для них двоих.

Тихий и несмелый стон отрезвил Драко.

– Что и требовалось доказать, – подытожил он, переворачиваясь на спину, а затем отдаляясь от нее на край кровати. – Шлюха. Но я сделаю тебе подарок, твой драгоценный Нотт об этом не узнает.

Слезы грозятся пролиться, поэтому Гермиона не позволяет себе такую мелочь, как дать пощечину этому мерзкому слизеринцу. Она не уходит, сбегает.

Оставшись один, Драко подумал, что пусть лучше она считает его невоспитанным чурбаном, чем парнем, который кончил себе в штаны. Но с другой стороны, он нашел неплохой способ затыкать этой заучке рот. Но навряд ли его поймут.

А жаль.

Пробормотав очищающее заклинание, Драко поднялся и налил себе в стакан немного огневиски, чтобы смочить горло. Возбуждение сходило на нет, но остался ее запах. Он витал в комнате, глубоко проникая в грудь, раня сильнее ножа. Драко даже открыл окно, чтобы ночная прохлада вытянула эти цитрусовые нотки из его спальни, ведь ему тут еще спать. Нет, больше – жить.

Малфой чувствовал ее всем телом – она была повсюду. Даже он сам, казалось, пропах ею. Драко дрожащими пальцами расстегивает пуговицы и швыряет рубашку на пол. Но Грейнджер была намного глубже, чем на его одежде. Она впиталась в него, наполняя остро-сладкой болью. Она была внутри, и ее нельзя было вырвать. Уже нельзя.

Проклиная все на свете, Драко поспешил в душ, чтобы хоть как-то облегчить свои терзания. Но Малфой уже давно понял, что он извращенец. Вместо того, чтобы просто забыть, он пытал себя, вспоминая каждую секунду их близости.

Драко думал, что не заснет в ночь перед Хэллоуином, но уснул еще до того, как голова коснулась подушки. А вот Гермиона не сомкнула и глаза. Она не плакала, но просидела всю ночь на полу, поджав под себя ноги и уткнувшись лицом в постель. Слезы обиды текли по ее щекам, но девушка быстро с собой совладала. Сначала она проклинала Малфоя за то, что он остановился. А вот уже под утро была ему безмерно благодарна, что хоть у кого-то из двоих сохранился здравый рассудок.

Лишь зеркальце таинственно мерцало, озаряя комнату Гермионы, но девушка уже этого не видела.

Вечер Хеллоуина. Его все ждали с нетерпением. Ребята ерзали на скамейках, но время от этого быстрее не текло. Один лишь профессор Флитвик оказался понимающим, и, махнув рукой, отпустил непосед. Для шестого курса это был последний на сегодня урок, поэтому ребята тут же ушли, пока профессор не передумал.

Пока все делились на группки – кто-то шли на обед, другие спешили отдохнуть в гостиных, третьи же торопились во внутренний дворик, чтобы насладиться теплыми осенними деньками. Заучки, такие же как Грейнджер, бежали в библиотеку, а сама же Гермиона, не стесняясь, сидела на ступеньках лестницы, что-то обсуждая с Тео, а потом к ним еще и Джинни подсела – все это вызывало у Малфоя чувство отвращения. Широкими шагами он пересекал коридор за коридором, пока не оказался в Выручай-комнате. Парень самодовольно улыбнулся, ведь результат превосходил все ожидания. Дамблдор в каждом интервью говорил, что Хогвартс – это самое безопасное место в Британии, что его защита непробиваема и нерушима, но Драко смог найти трещину, и он теперь расковыряет его до целого лаза. Обернув цветок волшебным полотоном, он поспешил к Миртл. Настал ее черед.

Он не шел, а летел в этот забытый Мерлином и всеми туалет. По пути он натыкался на растяп, которые не уступали ему дорогу и испуганно ойкали. Не спеши он так сильно, он бы обязательно остановился и уничтожил их взглядом, а потом еще и очки снял, но сейчас было не до этого.

– Миртл? – зовет он. – Это я, Малфой, и я не собираюсь ничего в тебе кидать, – шутит парень.

– Я думала, ты забыл про меня, – она медленно выплывает из ближайшей кабинки.

– Про тебя невозможно забыть, – улыбается парень и садится на пол, не жалея своих дорогих брюк. Он хлопает рядом с собой, и призрак садится рядом и с интересом поглядывает на юношу, что не забыл про нее. – Ты так смотришь на меня, – застенчиво улыбается парень.

– Ты говорил, что у тебя есть для меня подарок, но я его не вижу.

– Ах вот оно что, – улыбается Драко. – Тебе от меня нужны только деньги, а я думал, что ты особенная, – полушутя полусерьезно говорит он.

– Нет! – поспешно говорит Миртл и даже встает на ноги. – Нет!

– Сядь, – тихо просит он.

– Зачем ты тогда пришел, если думаешь, что я…

– Ты особенная, Миртл, – она замолкает. – Я сразу понял, что ты не такая, как все вокруг. И не потому, что ты уже мертва несколько десятилетий. Просто ты… Другая. Понимаешь?

– Знаешь, – она садится обратно. – Когда я слышала такое в последний раз, то я… я… умерла.

– Тогда я подарю тебе жизнь, – улыбается парень.

– Ага, два раза, – усмехается приведение.

Тогда Драко лезет во внутренний карман пиджака и достает заветный сверток.

– Ты готова?

– К чему?

Нетерпеливо он срывает кусок ткани, который падает на пол, и две пары глаз зачарованно смотрят на розу.

– Она прекрасна, – выдыхает Миртл.

– И она твоя.

– Ты шутишь? – грустно спрашивает Миртл, по-щенячьи глядя в его глаза.

– Я серьезно.

– Издевательства вышли на другой уровень, да? – кричит она, вскакивая.

– Ну если ты так считаешь, то тогда я

выкину этот гребаный цветок, – он убирает руки в сторону, и роза стремительно летит вниз.

Миртл тут же опустила руки вниз, ловя его. Глупо, ведь она была призраком, но в ней еще теплилась жизнь, были инстинкты.

– Что? – удивляется Миртл, когда она все же смогла поймать цветок. – Как это возможно? – она неверяще смотрит на него.

– У меня получилось, – на выдохе говорит Драко, и по его щекам текут слезы облегчения. – Миртл, у меня получилось!

– Ты.. Ты… Ты невероятен, Драко Малфой! – Ее глаза сияют ярче звезд.

Плакса в руках теребит цветок, вдыхает аромат. Она смотрит на парня, что сидит рядом с ней, и не верит, что это происходит на самом деле. Этот мальчик дал ей возможность снова почувствовать себя живой, она знала, что это временно, но это было так… Так невозможно. Держать что-то в своей руке, вдыхать цветочный аромат, наполняя его запахом свои легкие. Это была фантастика.

– Спасибо! Я этого никогда не забуду, – обещает Плакса. – Он так пахнет, она прикрывает глаза.

– Чем он пахнет?

– Ты не чувствуешь?

– Ну если бы я чувствовал, поверь, я бы тут не сидел, – улыбается Малфой.

Миртл начала понимать логику, но никак не могла понять, зачем парень на это пошел ради невзрачного призрака.

– Я чувствую, – она закрывает глаза. – Она пахнет кровью. Такой приторный запах. А еще она пахнет маслом, душистым, как хогвартские коридоры. И я чувствую запах тины. Или камышей. Я не знаю.

– Многогранно.

– А что это за цветок?

– Астральная роза.

– Но что это?

– Не бери в голову, – отмахивается парень. – Иди ко мне.

– Что?

– Можно тебя обнять?

– О, – удивляется Миртл.

Драко встает на ноги, а следом и она. Оба задержали дыхание от столь волнительного момента. Первое касание такое робкое, несмелое. Ему кажется, что в комнате резко откачали весь воздух, стало резко холодно. Он ожидает подвоха, что его руки пройдут насквозь, но его пальцы натыкаются на препятствие – ее кожу. Холодно. Страшно. И ей тоже.

– Я не верю, что это происходит, – по ее щекам катятся слезы. Ощущение касания такое чуждое, что вызывает боль внутри мертвой груди. Если бы Миртл могла умереть еще раз, она бы это сделала сейчас.

– Я теперь понимаю, почему за столько лет я первый, кто решился подарить тебе подарок, – улыбается слизеринец. – Все просто боялись утонуть в твоих слезах.

– И не навещают меня по этой же причине, – поддерживает Плакса Миртл. – Спасибо, – она кивает на розу.

– Пожалуйста. Но на этом наш праздник не заканчивается. У меня для тебя есть еще кое-что. – он высвобождается из нелепых объятий. – Как насчет того, чтобы размять косточки? – Миртл непонимающе на него смотрит. – Ты говорила, что ты всегда тут или же гуляешь по трубам. И я подумал, что может ты захочешь выйти за пределы замка.

– А разве так можно?

– Ну трубы тут рядом, а на дне озера я спрятал сверток. Не будешь ли ты так любезна мне его вернуть?

– Конечно, – она сияет. – Но я не уверена, что…

– Страх в голове. Просто принеси мне мой сверток.

Миртл не стала отвечать, а сразу нырнула в раковину. Драко же заклинанием немного расширил слив, чтобы сверток мог пролезть. Каких размеров был этот сверток, Драко не знал. Беллатриса просто написала, что все готово. Так что парню оставалось только гадать, что там.

В ожидании Плаксы он сел на подоконник, размышляя о том, как извилиста его жизненная дорога. Вроде бы аристократ, вроде бы богат и успешен, а сидит как непонятно кто на затопленном полу в туалете, пресмыкается перед жалкой и, к тому же, мертвой грязнокровкой. Малфой пришел к выводу, что ему просто не везет в последнее время, особенно на туалеты – то Миртл, то голая задница Поттера, то опять Миртл. Он прислонился лбом к холодному стеклу и постукивал по небу пальцами.

Уже через час он важно шагал по коридору, и улыбка играла на его лице. Довольный Малфой – явление столь редкое, что он, наверняка бы, приманивал к себе все взгляды, если бы ребята не спешили в самых разных нарядах в Большой зал. Малфою очень повезло, что по дороге в гостиную Слизерина ему не встретился никто особо внимательный.

– Блейз, я так рад, что ты не один из тех дебилов, что уже ждут начала праздника в Большом зале.

– Ну будем считать, что это комплимент, – сказал Забини, уже переодетый в костюм черта.

– Мне надо, чтобы ты это спрятал, – он кивает на сверток, что обернут в ткань.

– Дай угадаю, там не роза, да?

– Я не могу это держать у себя, но от этого зависит будущее моей семьи.

– Не впервой, Драко. Даже не хочу знать, что там. – Забини делает различные манипуляции палочкой, а потом отправляет кулек в чемодан, на который уже наложил защиту. – Должен будешь, – сказал Забини, когда отлевитировал чемодан обратно под кровать. – А где твой костюм?

– На мне.

– И чем он отличается от твоего повседневного костюма?

– Ну я еще парадную мантию надену, – усмехнулся Драко.

– Мне кажется, ты не умеешь веселиться.

– И это ты мне говоришь? – спрашивает Драко с намеком на что-то такое, что известно только им двоим.

– Ну вообще принято надевать костюм дракули или зомби. Ну из сказок или легенд, – пожимает плечами мулат.

– Я в костюме, – в ответ пожимает плечами Драко.

– И в каком же? Человек в черном?

– Нет, автора. – Забини одобряюще хмыкнул.

Друзья отправились в Башню старост, чтобы Малфой довел до ума свой костюм, по пути обсуждая, как они проведут сегодняшнюю ночь, ведь столько ведьмочек оголили свои прелести. Но судьба вновь вмешалась, тасуя карты.

– Мистер Малфой, – как из-под земли возник Северус Снегг. – Пройдемте в мой кабинет.

– Что-то случилось, профессор? Скоро ведь праздник, не стоит старосте опаздывать, – пытается Забини спасти друга, ведь выражение лица Снегга не предвещает ничего хорошего.

– Мистер Забини, не стоит вам опаздывать. А вы, мистер Малфой, в мой кабинет! – преподаватель тычет пальцем себе через плечо, разворачивается и уходит, не сомневаясь, что студент последует за ним.

– Не знаю, что это, но удачи, – Забини быстро ретируется, чтобы не попасть под горячую руку профессора.

– Что-то случилось, сэр? – Спрашивает Драко, нагоняя профессора.

– Тебе надо отправиться домой.

– Но сэр…

– Беллатриса все объяснит, а я предупрежу директора.

Драко тут же сдулся. Если тетка была замешана в этом деле, то явно что-то случилось. Но с другой стороны, если Снегг предупредит Дамблдора, то ничего криминального – так успокаивал себя Драко.

– Порох слева, – указывает Северус.

– С матерью все же хорошо, да? – Обеспокоено спрашивает Драко.

– Я… я не знаю, Драко. Но тебе нужно торопиться.

Драко кивает и уже в следующую секунду стоит в камине. Кивнув напоследок своему декану, он с громким “Белая гостиная Малфой-мэнора” исчезает в зеленом пламени.

Грустным взглядом профессор проводил своего ученика, а затем стал блуждать глазами по комнате. Вернется ли студент или нет, оставалось только гадать.

– Драко? – Беллатриса встала с кресла, на котором сидела уже сорок минут в ожидании племянника. – Почему так долго?

– Снегг отправил при первой же возможности, – он легонько сжимает ее руку в знак приветствия, ведь в какой они бы не были жопе, всегда надо оставаться воспитанным джентльменом. – Что случилось?

Вместо слов Лестрейндж протягивает ему конверт, уже вскрытый. Драко подходит к окну и читает. Пергамент медленно кружит на пол, пока Драко осмысливает прочитанное. Широким шагом он подходит к столику, где уже заботливо стоит откупоренная бутылка огневиски – видно, Белла ждала его слишком долго, как не показалось в начале. Залпом осушил стакан, а затем второй.

– Мне кажется, ты слишком молод для такого, Драко, – пытается Лестрейндж вразумить племянника, который такими темпами напьется вдрызг раньше времени.

– Мне кажется, вот то письмо сделало меня взрослее, разве, нет?

– Драко, что ты будешь делать? Что мы будем делать? – спрашивает Беллатриса шепотом.

Вместо ответа Драко опустошает третий бокал. Он поднимает свои серые глаза на нее и спрашивает, будто опомнившись:

– Как моя мать?

Не отвечая, она подходит к Драко и, по его примеру, наливает себе бокал. Так же залпом его осушает. Драко смотрит на тетю более внимательно и подмечает, что всегда такая собранная и уверенная женщина, как Беллатриса, сейчас выглядела слишком растерянной и потрепанной. От нее прилично пахло алкоголем, нижняя губа дрожала и покраснела от слишком частых прикусываний, взгляд был рассеянным и тусклым, даже волосы были в беспорядке.

– Я… я не знаю, Драко, – повторила она недавнии слова Снегга. – Но завтра это будет во всех газетах.

Поставив стакан на столик, он поспешил наверх, в комнату матери, но чем ближе подходил, тем медленнее становился его шаг. Собравшись с мыслями, он постучался и, услышав робкое «Да?», вошел.

– Мама.

– Драко? – Нарцисса стояла у окна. – Что-то случилось? Почему ты не в школе? – встрепенулась женщина. Еще секунду назад она была такой расслабленной, а сейчас материнские чувства взяли вверх.

– Все хорошо, мама, – улыбается Драко. Парень подходит к ней и целует обе ее руки. Он усаживает ее в кресло, а сам садится на пол, к ее ногам, как в детстве, и кладет голову на ее колени. – Как ты? – осторожно прощупывает он почву.

– Я по тебе скучала, – признается женщина, запуская свою ладонь в его платиновые волосы.

– Я это заметил по количеству сладкого, что ты мне присылаешь, – выдохнул парень. Драко даже зажмурился, настолько это было непривычно. Люциус никогда не позволял проявлять нежность, считая это слабостью. В их семье слабых не было.

– Так зачем ты приехал? – встрепенулась Нарцисса.

– Так сегодня же праздник, мам. Зачем проводить его в школе, когда можно приехать домой.

– Люциус бы гордился тобой, – увлажнились ее глаза. – Между друзьями и бесплатной выпивкой ты выбрал семью.

Для Драко это было подобно уколу, поэтому он поспешил сменить тему.

– А как там… отец?

– А ты разве не знаешь? – Драко пожал плечами. – Как я тебе и говорила, он сбежал.

– Что? – Юноша оторвался от колен матери и посмотрел на ее лицо.

– Я ведь тебе говорила, – ее голос сочится гордостью. – Твой отец сбежал из Азкабана!

– Но…

– Я ведь говорила, что Темный Лорд ему поможет, и он сбежал. – Нарцисса встает кресла и начинает что-то рассказывать, медленно вальсируя по комнате.

Нарцисса была так прекрасна в этот момент, что пробудила в сыне давно забытые воспоминания. Драко не видел мать в таком хорошем настроении очень давно, а танцующей – вообще никогда, кроме как в далеком детстве.

Нарцисса прервала свой рассказ и с осторожностью посмотрела на сына:

– Кто ты?

– Твой сын, мама.

– А почему ты не в школе?

– Нас отпустили на праздники, – он встает с кресла и усаживает мать на край кровати. – Поздно уже, мама, отдыхай, – он щелкает пальцами, и домовик тут же материализовался в комнате. – Уложите ее в постель и дайте лекарство, – поцеловав мать в висок, он вышел из комнаты.

Как только дверь за ним закрылась с небольшим щелчком, Драко прислонился к стене, медленно оседая по ней.

– Как она? – в точно такой же позе напротив него сидела Беллатриса. Но Драко молчит. – Как ты?

– Как я? – спрашивает парень после паузы. – Мой отец мертв, а мать сходит с ума и воспевает хвалебные оды твоему господину. И ты еще спрашиваешь, как я? – он встает и, держась за стенку, медленно бредет к себе в комнату.

– Но он и твой хозяин тоже! – Беллатриса защищает Волан-де-Морта.

– Я не псина, чтобы у меня был хозяин.

– И что ты будешь делать? – Беллатриса вскакивает на ноги. – Гавкать сквозь намордник?

– Если придется, – Драко скрывается за поворотом, оставаясь один на один с черной дырой, которая засасывает его в самый эпицентр.

– Вот это нихрена себе! – воскликнул Гарри, увидев разворот Ежедневного пророка.

– Что, Скитер снова что-то придумала про тебя новое? – спросила Джинни, поедая тост.

– Вы что, не читали еще? – вытаращил Гарри на ребят глаза.

– Мы как-то не доверяем Пророку, знаешь ли. – Джинни оглянулись, весь Большой зал перешептывался. – Ладно, – сдалась девушка, – Рассказывай.

– Да, Гарри, не тяни, – попросил Рон, жуя курицу.

– Вчера вечером умер Люциус Малфой, – прошептал Гарри, бегая глазами по строчкам.

– Что? – одновременно выпалили Уизли.

– Вот, прочитайте сами, – он протягивает им сегодняшний Пророк.

– Ну я и смотрю, что эти змеи сидят ниже травы, – сплюнул тот на пол, а затем продолжил завтрак.

– Не верю, – жестко говорит Гарри.

– Но таким ведь не шутят! – встрепенулась Джинни.

– Что вы такие грустные? – к ним подсела Гермиона.

– А ты сегодня одна? – ощетинился Рональд, за что получил локтем в бок от сестры.

– Ну на самом деле мы рады, что ты еще с нами разговариваешь после всего, что… – Гарри не стал заканчивать фразу.

– Все хорошо, – улыбнулась Гермиона, размазывая масло по тосту.

– На самом деле, нет, – выдохнул Гарри. – Мы смирились с твоим выбором, но не приняли его. – Джинни и его ткнула в бок.

– Ну а я всегда тебя буду любить, – радостно пропела Джинни. – А вообще я так соскучилась по нашим посиделкам в библиотеке, – подмигнула она подруге.

– Правда? – удивилась Гермиона.

– Да ей просто задали подготовить доклад, – хохотнул Рон.

Друзья настроились на позитивный лад, улыбались и шутили, но тут Рон бросил перед Гермионой разворот пророка.

– Что это?

– А ты почитай, Гермиона, – хмыкает Рон, а Джинни закатывает глаза, предчувствуя очередную тупость Рона.

– О Мерлин, – сказала Гермиона, когда дочитала. – Как же ему плохо будет.

– Серьезно? – Рон отшвырнул ложку, которой доедал пудинг. – Ты серьезно ему сочувствуешь?

– Конечно! Нельзя отказывать человеку в элемент…

– Да чем эти слизеринцы тебя опоили? – шипит Рон. – Он не человек, он Малфой, Гермиона. Он наш враг!

– Враг? – глаза Гермионы округлились. – Он учится с нами в одной школе! На одном курсе!

– Это неважно! – хлопает ладонью по столу Рон, чем привлекает ненужное внимание.

Гермиона пытается сгладить это и понижает голос:

– Рон, неважно, какой он человек, у него случилось горе.

– Так ему и надо, чтобы жизнь медом не казалась, – не унимается Рон.

– Рон, у него отец умер!

– Подумаешь, – фыркает Рональд. – Пожирателем больше, Пожирателем меньше, какая разница?

– Гарри, у тебя ведь тоже отец был убит? Может, расскажешь Рону, какого это? – предлагает Гермиона.

– Я вообще сейчас молчал! – оправдывается Поттер

– А мог бы и заткнуть его, – возмущается Джинни. – Пойдем отсюда, тут нам не рады, – девушки встают, а затем уходят.

– Но я не позавтракала еще, – шепотом говорит Гермиона. – Джинн, мы что, идем за слизеринский стол?

– А почему бы и нет?

– Так не принято.

– Но не запрещено ведь, – пожимает плечами Уизли. – Ты только представь, как Рон подавится от возмущения, – хохотнула Уизли.

– Тогда риск оправдан, – пряча улыбку, говорит Гермиона.

– Вот это утро доброе, – Забини похлопал рядом с собой, приглашая девушек сесть.

– Угостите двух девушек кофе? – полушутя спрашивает Джинни.

– И даже дадим пироженок с царского стола, – подмигнул Блейз.

– Вы так щедры, – притворно ахает Джинни, а Гермиона прыскает в ладошку.

– Докатились. Завтракаем уже с грязнокровками и предателями крови, – закатывает глаза Панси.

– Ну если тебе что-то не нравится, то можешь встать и уйти, – пожимает плечами Уизли.

– Это мой стол, – визжит Паркинсон.

– Прости, но я не видела табличку с твоим именем, – пожимает Джинни плечами.

– Да как ты смеешь, – возмущается Паркинсон дальше.

– Ну просто я красивая, – посылает Джинни уничтожающую улыбку.

– Я отказываюсь есть с ней за одним столом, – уже кричит на весь Большой зал Панси.

– Я бы на твоем месте тоже не ела, вон, уже блузка на груди не застегивается, – кивает Джинни на слишком откровенно расстегнутую блузку.

– Я вам сейчас.. – начала была Паркинсон, но осеклась, заметив Теодора. Не так давно у них состоялся разговор, в результате которого Панси четко поняла, что не стоит выражаться в присутствии Гермионы. – Да чтоб вы подавились, – пробормотала она с милой улыбкой.

Гермиона искренне восхищалась подругой, Джинни такая смелая, так уверенно ведет себя. Если б не ладошка подруги, держащая ее, Гермиона бы уже давно сбежала.

– А тебе палец в рот не клади, – восхитился Блейз. – Почему ты не на Слизерине, я бы даже за тобой приударил, – пошутил парень.

– Цветом волос не вышла, – намекнула Джинни на принадлежность к семейству Уизли.

– Львицы, – грустно выдохнул Забини, заставляя девушек рассмеяться.

– Я проспал что-то важное? – Тео сел напротив Гермионы.

– Просто прекрасное утро, чтобы влюбиться в прекрасных девушек из Гриффиндора, – Блейз поднял кружку в шутливом тосте. – И не смотри на меня так, Тео, я не пересяду. Тебе ведь со мной хорошо, да, Гермиона?

– Безусловно, – улыбается Грейнджер.

– Веселитесь, пока можете, ведь скоро придет Драко и испортит всем удовольствие.

– Ну в этом я не сомневаюсь, – хмыкает Нотт, медленно жуя тост.

– Вы разве не знаете? – переглянулись девушки.

– О чем? – недоуменно спросил Блейз.

– Вы не читали Пророк? – удивленно спрашивает Джинни.

– Мы не читаем сплетни, мы их создаем, – хохотнул Блейз.

Блейз кого-то окликнул за столом, и парень передал ему сегодняшнюю газету.

– Всмысле Малфой умер? – вмиг осипшим голосом спросил Блейз, а Тео выронил вилку.

– Старший, – пояснила Гермиона, глядя, как Блейз и Тео читают и перечитывают статью.

– Так вот почему его Снегг вчера поспешно увел, – протянул Блейз. Он посмотрел, как друзья непонимающе на него вытаращились, и рассказал о вчерашнем эпизоде. – И как вы догадались, я так и не нашел его в Большом зале, – закончил он свой рассказ.

– Никому такого не пожелаешь, – тихо-тихо сказал Теодор.

– Снегг вчера был таким взволнованным, а я подумал, что он зол и поспешил оставить Драко одного. Я должен был быть с ним! Я ведь обещал, что… – но тут Блейз запнулся. Это была не его тайна, и он не мог ее выдавать.

– В этом нет твоей вины, – Гермиона сжала его руку.

Пока одна половина Хогвартса обсуждала смерть Малфоя-старшего, вторая же, как Гарри Поттер, считала, что это какой-то грандиозный план. Гермиона, Джинни, Блейз и Тео сидели в Башне старост, разговаривая о чем угодно, но только не о Драко. Гермиона прочувствовала, насколько были близки друзья, разделяя боль и утрату другого.

– Как думаете, когда он вернется? – спросила Джинни, которая уже успела проникнуться легкой симпатией к Малфою.

– Не знаю, – пожал плечами Теодор. – Посмотри на этот ажиотаж вокруг.

– Да, я тоже думаю, что он не готов к этому, – подхватил Блейз.

– Сложно ему придется, – поддержала разговор Гермиона.

– Если вернется, – хором сказали Тео и Блейз.

А где-то на другом конце света, одинокий юноша кутался в теплую мантию, стоя под массивными серыми стенами тюрьмы, где-то посередине Северного моря.

Драко Малфой всегда знал, что рано или поздно он окажется в Азкабане, но и предположить не мог, что это будет столь рано. Мать отказалась отправиться с ним, потому что не верила в смерть мужа, тетка тоже не поехала, ведь ее разыскивает Министерство магии за побег, вот он и стоял одинокий, пронизываемый ветром насквозь.

Наконец, огромная решетка поползла вверх с мерзким скрипом. К Драко вышел человек, выглядевший просто отвратительно, парень даже поморщился от вони, что исходила от него.

– Мсье Малфой? – поинтересовался мужчина пьяным голосом.

Драко кивнул, тогда человек развернулся и махнул рукой. Два человека вытащили носилки, на которых был Люциус Малфой. Люди, больше похожие на каких-то хоббитов-переростков, так неаккуратно несли их, что руки его отца свисали с обеих сторон, подрагивая в такт шагам. Мужчины остановились рядом с Драко, грубо бросив носилки на землю так, что тело подпрыгнуло.

– Поаккуратнее можно? – огрызнулся Драко, пытаясь принять, что отца действительно больше нет.

– О, сэр, ему уже все равно, поверьте, – улыбнулся первый человек и даже бесстрашно пнул руку Малфоя-старшего, чтобы запихнуть ее обратно на носилки.

– Он наводил ужас на всю Британию!

– А сейчас его будет жрать черви, – хохотнул кто-то из носильщиков.

– Простите их, молодой мистер. Работа тут накладывает свой отпечаток, – заступился за своих друзей по несчастью главный, что вышел первым.

– Я могу его забрать? – поинтересовался Драко.

– Забрать – нет, проститься – да, – с важным видом произнес бригадир.

– Но почему?

– Он умер, не отбыв срок до конца, поэтому останется тут навечно, сир, таковы правила, – пояснил главный. – Отойдите, – повернулся он назад. – Дайте молодому господину попрощаться, – сам он тоже отошел, чтобы не смущать парня.

Драко стоял и смотрел на своего отца. Он не понимал, как один человек может вызывать любовь и ненависть одновременно. Даже мертвый Люциус внушал страх. Этим трем сквибам крайне повезло, что они не видели Люциуса при жизни.

– Папа, – сказал Драко и замолчал. Он не знал, что можно еще сказать, за что извиниться. Ему хотелось упасть и плакать, но он не мог, потому что был не один. Отец бы пришел в ярость, если бы он проявил слабость на глазах у посторонних. Вместо тысячи слов, он лишь вымолвил, – Я позабочусь о маме. Обещаю.

Ноги парня подкосились, и он рухнул на колени перед трупом отца. Одна позорная слезинка все же сбежала, но Драко быстро ее смахнул. Он взял руки отца, сложил их на животе и последний раз прижался к ним, целуя. Парня что-то смутило, но он не сразу понял что.

Драко встал, расправил складки на камзоле отца, привел в порядок его волосы, что растрепал такой жестокий ветер, и только после отряхнул себе брюки.

– Заноси обратно, – дал команду старший, и носилки вновь оказались на плечах рабочих. Мерно покачиваясь, они уносили Люциуса Малфоя в последний путь, обрекая на вечные стенания в этом ужасном месте.

– Вот, возьмите, – протянул Драко небольшой мешочек, набитый золотыми галеонами.

– Ох, сир, вы такой щедрый. Храни вас Мерлин, мой мальчик, – расплылся в улыбке мужчина, обнажая гнилые зубы.

Драко уже обернулся и поднял воротник, пряча лицо от холодного ветра, но снова развернулся.

– А его вещи? Вы их отдадите?

– У него была тут только волшебная палочка, мсье. Но Министр магии должен был самолично ее отдать, вместе с письмом, разве нет?

– Да, наверное, – как эхо, ответил Драко. – А где его кольцо?

– Какое кольцо?

– Перстень, – пояснил Драко. – Вот такой, как у меня, – он снял перчатку, показывая.

– Не было, – ответил бригадир.

– Вы уверены? – мужчина кивнул. – Кольцо не такое дорогое, но это семейная реликвия, понимаете? Мне бы хотелось, чтобы…

– Мсье, мы не воры! – возмутился мужчина. – В камере ничего не было, даже пера и бумаги!

– Спасибо, – грустно улыбнулся Драко. Немного подумав, парень достал из кармана еще один мешочек с золотом. – Позаботьтесь о нем.