Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 79 страниц)

– Спасибо.

– Будь осторожна, – напоследок просит Макгонагалл. Кивнув, Гермиона скрылась за дверью.

Оказавшись по ту сторону двери, Грейнджер побежала. Побежала так быстро, как только могла. Слезы стали застилать глаза. Она надеялась, что сегодняшняя ночь была последней, но Гермиона предчувствовала. Она предчувствовала боль. И никому не могла об этом рассказать.

Она остановилась прямо посреди коридора. Она не смогла рассказать об этом своему декану, но с Забини и Ноттом таких проблем не было.

Теперь она жила ради встречи с Забини.

– А я думал, что ты не придешь, – заявил Драко, сидя на диване в их общей гостиной. Он встал и уже хотел было пойти ей навстречу, но Гермиона была на нервах и первый раз грязно выругалась:

– Пошел на хер, – он замер. Вот такая Грейнджер очень интересна. Но и опасна. Он удивленно посмотрел на нее. – Поставь твою сраную мазь на раковину и не трогай меня сегодня. Ты понял?

Он был в таком шоке, что и слова не мог сказать, поэтому просто кивнул.

– Я не слышу, – повысила она голос.

– Да.

– Отлично, – она скрылась в ванной.

Драко сделал так, как она хотела – поставил емкость с мазью на раковину и скрылся в своей комнате – от греха подальше.

В отличии от Драко, Гермиона не смогла быстро провалиться в сон, ей физически было больно находится в этой комнате. Поэтому она села прямо на полу, прислонившись к двери. Мазь, безусловно, залечит телесные раны, но как быть с душой? За один день свалилось слишком много информации, и Гермиона не могла с ней справиться. Это было тяжело. Это было не по плечам семнадцатилетней девушке. Она вертела в руках зеркало, что принесло ей столько бед, и никак не понимала, почему из всех студентов, оно досталось именно ей. Но тем не менее, она никому бы не пожелала такого. Появился легкий мандраж от встречи с Забини.

– Как хорошо было быть маленькой, – шепчет Гермиона. – Не было никаких проблем, – слезы снова стали собираться в уголках глаз. – А может я их не замечала.

Она посидела немного, тупо пялясь перед собой. А потом ее накрыло тоской.

– Мама, мамочка, – заплакала Гермиона. – Мне так больно, мама, – она уткнулась лицом в колени. – Мне так больно, а тебя нет. Где же ты? Ты ведь обещала быть всегда рядом, мама.

Гермиона была готова каждый день проходить через то, что пережила за вечер, лишь бы родители были рядом. Они были далеко, они были в безопасности, и это самое главное.

Но Гермиона не знала, что они ее больше не помнили.

Когда тоска по дому стала затихать, Гермиона вернулась к насущной проблеме – с Малфоем надо что-то делать, и желательно, как можно скорее.

Она сказала вслух:

– Драко Малфой меня насилует, – получилось.

– Драко Малфой меня изнасиловал, – снова получилось.

А в кабинете у Макгонагалл не получилось. Это было интересно.

Гермиона потерла переносицу. Для начала она докажет всем, что Драко Малфой – Пожиратель смерти. Затем она расскажет о том, через какие унижения прошла. Если она не сможет рассказать или написать, она покажет воспоминания или изобразит, как в игре “Крокодил”. Эта сволочь ответит за все. Гермиона была уверена, что она не первая, кто пострадала от него. А затем она обелит имя Теодора, если его успеют вымарать в грязи. Они оба заслуживают счастья. Вот только ей нужно было чудо.

– Мерлин, дай мне знак, – прошептала Гермиона. – Намек. Что-нибудь.

Она вздрогнула, когда услышала резкий звук – с полки упала книга, которую Джинни подарила ей.

– Целый день через жопу, – бормочет Гермиона себе под нос. Было лень, но она все же встала, чтобы поднять книжку. Книги – это святое. Гермиона нагнулась за книгой и замерла в такой позе. Она прочитала вслух, чтобы убедится, что получила нужный знак. – Маскирующие заклинания и косметика, – она не верила в удачу, но все же поблагодарила высшие силы за это.

Прилив сил. Она справится. Она сможет. Она должна. Если начистоту – у нее просто нет выхода.

Добрую половину ночи она изучала материал. Ближе к утру девушка перешла на практику. Все сошлось. Она поняла. Она завела будильник и уснула с улыбкой на измученном лице. Она заставит его ползать и умолять. Настала его очередь просить, а она будет смеяться ему в ответ и смотреть, как его надменное выражение лица сходит на нет.

Весь следующий день Гермиона была до неприличия счастливой. Малфой даже потер глаза, надеясь, что ему это привиделось. Но нет, она не просто была счастлива, она всем улыбалась и даже заигрывала с некоторыми парнями.

Но больше всего его злило то, что Грейнджер была идеальной. Ее кожа была идеальной. Не было и следа вчерашнего наказания. Он пытался отменить ее магию, посылая невербальные заклинания, но это не принесло успеха. Он даже начал сомневаться в себе, поэтому в следующий раз колдовал с палочкой в руке, пока она не видела. Но и после этого ее кожа осталась идеально белой.

– Вот блядство, – бросил себе под нос Драко на уроке чар.

– Что? – удивился Забини. – Заклинание так-то неплохое.

– Да я не об этом, – отмахнулся Драко и уставился в окно.

– Слушай, а если я тебе расскажу кое-что важное, окажешь мне услугу? – вдруг самым серьезным тоном спросил Блейз.

– Бля, я тебе и без всей этой чепухи окажу услугу.

– Ты не знаешь, что я попрошу, – улыбнулся Блейз.

– Мы друзья, этого достаточно, – отрезал Малфой. – Чего ты хочешь?

– Чтобы ты стер память Грейнджер, – выпалил мулат.

– Совсем ебанулся? – Драко покрутил пальцем у виска.

– Я знаю способ, – возмущается Забини.

– Поздравляю, сам стирай, – советует Малфой. – И если она тоже ёбнется, то это будет на твоей совести.

– А если я знаю способ, как это сделать безопасно?

– Тогда стирай, – разрешает Драко.

– Но это сможешь сделать только ты.

– Два раза, – кивает Малфой.

– Я серьезно, – горячо протестует Блейз. – Я кое-что узнал о ее зеркальце. Это ведь ты пронес его в Хогвартс.

– Проехали, Блейз.

– Вы связаны магией, – сказал, как отрезал.

– Прости, что? – Малфой даже повернулся к другу.

– У вас связь.

– Ну мы трахаемся иногда, но это непрочная связь.

– Кретин, – закатывает глаза Забини. – У вас магическая связь.

– Не сходи с ума в своих подземельях, – фыркает блондин.

– Я могу доказать.

– А оно мне надо? – Драко лениво осматривает свои ногти.

– Если я прав, то ты сможешь вертеть Грейнджер, как хочешь.

Попал в самую цель. Как хочешь. А хотел он глубоко.

– Рассказывай.

– Я приду в Башню старост вечером, – и Забини отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Весь день Драко будет, как на иголках. Он уже не думал об этой чертовой Грейнджер, он думал о перспективах, что замаячили перед ним яркими красками.

А Гермиона гордо шагала в Больничное крыло. Какой-то человек, приставленный к Теодору, хотел ее остановить, но она сунула ему под нос специальное разрешение, которое было подписано Макгонагалл.

– Запомните меня, – советует Гермиона. – Я буду тут частным гостем.

– Я смотрю, в этот раз ты не прячешься, – Нотт встал с кровати, когда она зашла.

– А ты все читаешь? – она кинула быстрый взгляд на кровать.

– А что мне еще делать? – хмыкает слизеринец.

– Так и знала, что ты скучаешь, – она улыбнулась ему. – Поэтому прошлась по всем учителям и взяла для тебя задания.

– Зануда, – бросил он.

– Лентяй, – отпарировала она, а он рассмеялся. – Заканчивай смеяться и поцелуй меня.

Она едва успела договорить, а он уже нежно начал ее целовать. Задания разлетелись в разные стороны, выскользнув из рук. Как только он хотел прервать поцелуй, чтобы собрать бумажки, Гермиона положила ладонь на его затылок, углубляя его. Она распахнула глаза и утонула в океане нежности его глаз.

Одно Гермиона Грейнджер знала точно. У счастья были небесно-синие глаза.

Она провела с ним весь день и весь вечер. За разговорами время бежало быстро, а когда они начали заниматься, то вообще поскакало галопом. Периодически к ним заглядывала мадам Помфри, но не с целью проверить Нотта, который практически поправился, а чтобы убедиться, что они не проказничают. Каждый раз, когда Помфри уходила, Теодор закатывал глаза к потолку и смеялся. В одну из таких проверок он не выдержал:

– Мы не собираемся заниматься любовью на больничной койке, – обратился он к мадам Помфри, которая уже в седьмой раз за час взбивала подушки рядом с его кроватью.

У Гермионы щеки налились румянцем от такого заявления, а женщина и бровью не повела.

– Это ведь жутко неудобно, – добавил Теодор.

Помфри смерила его серьезным взглядом.

– Мадам, нам по семнадцать лет. Как вы знаете, многие аристократы женятся на последнем курсе. Так что перестаньте нас контролировать, мы взрослые люди. Я ее не придушу подушкой, не бойтесь, – хмыкает Нотт.

Гермиона хочет его придушить подушкой.

– Тогда давайте я просто оставлю вам на всякий случай вот этот пузырек, – женщина ловко вытащила из передника флакон с зельем.

– Ох, Мерлин, – простонала Гермиона и спрятала алеющие щеки на груди Нотта, уткнувшись в него.

– Благодарю, мадам. Но моя девушка принимает эти зелья, а я прекрасно черчу руну.

– О! – только и воскликнула Помфри. – Тогда давайте я оставлю обезболивающее.

– Благодарю вас, – улыбается Теодор. – У нас уже был секс, и все прошло успешно, спасибо.

Гермиона была готова взять свои слова обратно. Она ночью хотела умереть? Она ошиблась – самый подходящий момент был сейчас.

– Тогда давайте я больше не буду вам мешать, а прежде, чем зайти – постучусь?

– Это замечательное предложение! – кивает Теодор.

Неловко потоптавшись на месте, Пофри оставила ребят одних и больше не появлялась.

– Нотт, что это сейчас было? – простонала она ему в грудь.

– Она ведь врач, так что не беспокойся, не побежит рассказывать всем, – он провел рукой по ее спине, успокаивая.

– Как же стыдно, – прошептала Гермиона.

– Тебе нечего стыдиться, – он взъерошил ее и без того непослушные волосы. – Ты прекрасна. Я говорил тебе сегодня, что ты красива? – Не видел, но чувствовал, как она улыбается.

– Ты замечательный, – шепчет она. – Я не знаю, почему ты выбрал меня.

– Потому что ты достойна лучшего, – он гордо выпячивает грудь вперед, а она смеется.

Он взял ее за талию, притягивая к себе. Она снова оказалась на его коленях, но ей не было стыдно или неловко. Это было то место, где она была на месте.

Ей нравилось сидеть на его коленях. Ей нравилось, как он бережно поддерживал ее за спину. Ей нравилось вот так смотреть в его глаза.

Ему нравилось, когда она вот так возвышалась над ним. Ему нравилось, как она держалась за него. Ему нравилось, когда она смотрела своими глубокими глазами в его, сверху вниз.

Им нравилось то чувство, с которым их губы соприкасались с друг другом. Ему нравилось, какой она была нежной и все дарящей. А ей нравилось, как он неспешно раздвигал ее губы во время поцелуя. Он любил ее касаться, а ей нравилось, когда он нежно скользил по ее коже. Он хотел ее, но боялся сделать больно. Ей было больно, потому что в любой момент Нотт мог смениться на очередной кошмар с серыми глазами.

– Гермиона, – с огромным усилием он оторвался от нее. Она посмотрела на него расфокусированным взглядом. – Я хочу с тобой серьезно поговорить.

Она напряглась. Он чувствовал это.

– Это как бы подразумевалось само собой, но хотелось бы сделать официально.

– Что? – она растерялась. Она не знала, что он хочет сказать, поэтому было страшно. Незнание пугало.

Одна рука придерживает ее за поясницу, а вторая ладонь нежно обхватила шею и поглаживала большим пальцем линию челюсти.

– Просто Гермиона, – он обратился к ней как в самом начале. – Ты же будешь моей девушкой?

Она удивленно на него посмотрела.

– Я же сказал, официально, – улыбнулся он.

– Это ваши аристократические штучки, да?

– Это не ответ, – он стал губами скользить по линии подбородка. – Я обещаю, что буду лучшим парнем на свете.

– Еще лучше? – улыбнулась она.

– Не тяни с ответом, – смеется он.

– А то что, передумаешь? – поддразнивает она его.

– Гермиона, – выдыхает он.

– Официальность ты решил предать после того, как поставил меня в неловкое положение перед мадам Помфри? – уточняет она у него. Она не хочет, чтобы он чувствовал себя обязанным.

– Вообще я планировал это намного раньше, еще в библиотеке, но ты тогда налетела на меня в коридоре и начала целовать так, что я растерялся.

– Ах это я виновата? – притворно возмущается она.

– Когда мы с тобой переспали, я был обязан это сделать, но твои соседки…

– Теперь они во всем виноваты? – смеясь, спрашивает гриффиндорка.

– Гермиона, я хочу сделать из тебя честную женщину! – пытается он ее приструнить.

– А может это я делаю из тебя честного мужчину? – подначивает она его. Он хотел что-то ей ответить, но она переместила свой центр тяжести вперед. Он не был готов к такому маневру, поэтому стал заваливаться назад, на спину, утягивая Гермиону за собой.

Она прошептала ему в самые губы:

– Да, Теодор Нотт, да. Тысячу раз да.

И они потерялись друг в друге и в нежности, которую каждый дарил другому.

Гермиона даже успела задремать, удобно устроившись на его плече. Он нежно отвел вьющейся локон с ее щеки. Если бы ему кто-то сказал, что ему будет достаточно оказаться с красивой девушкой в кровати, он бы рассмеялся. Секс должен стоять во главе угла. Но Астория научила его не просто терпению, а воздержанию. Из этого ничего не вышло, ведь он изменял ей. С Грейнджер таких мыслей не возникало. Она действительно было особенной. Для него – да.

– Ты на мне дыру протрешь, – улыбнулась она, наблюдая за ним.

– Я бы сказал, но это будет пошло, – хмыкнул он.

– Дурак, – Гермиона села. – Я долго спала?

– Ну если бы поспала еще немного, то осталась бы на ночь, – он посмотрел на наручные часы.

– И даже Помфри не хватилась? – ахнула Гермиона.

– Ну я же страшный Пожиратель смерти, сама понимаешь, – фыркает парень.

– Тогда я побежала, – она быстро к нему прижалась, бегло целуя. – Я приду завтра, – обещает она.

Он ловит ее за руку и поворачивает к себе:

– И послезавтра, – он целует ее. – И после-послезавтра, – еще один поцелуй.

Она уходила счастливой. Она была неприлично счастлива. Она шла медленно, улыбаясь пустынным коридорам. Да, она опоздала на встречу с Забини, но была уверена, что он поймет. Грейнджер обхватила своими плечами руками.

– Гермиона Джин Грейнджер, кажется, ты влюбилась, – поздравила она саму себя.

– С чего ты взял, что она придет? – Малфой сидел на кресле и буравил взглядом друга.

– О Мерлин, она вынуждена трахаться с тобой, неужели ты думаешь, что она упустит возможность прекратить все это?

– Об этом ты мне не говорил, – Малфой резко напрягся. – Такое возможно?

– Наверное. Я точно не знаю. Это древняя магия.

– Ну так может ты начнешь рассказывать без нее?

– Подождем, – Забини посмотрел на часы. – Она сама назначила встречу. Она придет.

Словно чувствуя, что о ней говорят, Гермиона появилась в Башне старост.

– Опаздываешь, Грейнджер, – сразу начал Драко.

– Рад, что ты пришла, – улыбнулся ей Блейз, который привстал при ее появлении.

– Я была с Тео, мы так устали, что я задремала, – оправдалась Гермиона. При упоминании его имени она непроизвольно улыбнулось. Сердце Малфоя свело от этой чувственной улыбки.

– Да я смотрю, Грейнджер, ты неплохо потрахалась. Я бы даже сказал, от души, – отсалютовал ей Драко бокалом.

– Мы не трахались сегодня, – огрызнулась Гермиона и села на диван.

Малфой бросил ей что-то похожее на “Еще бы!” и послал ей ехидный взгляд, но она сдержалась и никак не отреагировала на него. Внешне. Внутри что-то кольнуло.

Мечтательный вид Грейнджер выводил Драко из себя. Он чувствовал, что в нем просыпается что-то. Что-то, что заставляло кровь не просто нестись по венам, а вибрировать по ним, дразня рецепторы.

– Ну что ж, блять, начнем может? – Малфой всегда оставался Малфоем.

Забини посмотрел на Гермиону, та кивнула. Собравшись с мыслями, Блейз начал свой рассказ. Чем больше он рассказывал, тем сильнее вытягивалось лицо Драко и сильнее распахивались глаза Гермионы.

– В общем, это все, что я смог узнать, – закончил он, поглядывая по очереди на друзей. После вчерашнего чувствовалось, что между ними осталось напряжение. Его это… беспокоило.

– Блейз, это херня, – первым нарушил молчание Драко. Но он все равно кинул быстрый взгляд на Грейнджер в поиске ее вердикта.

– Я тоже первый раз об этом слышу, – как-то неуверенно начала девушка.

– Не удивлен, ты же маггла, – фыркнул Драко.

– Это не значит, что я не умею читать, – огрызается гриффиндорка.

– Тебе же сказали, что это древняя магия, так что не твой уровень, – поддевает Драко ее дальше.

– А это можно как-то проверить? – Если уж она нащупала ниточку, то надо идти по ней до конца.

– Конечно, – кивает Блейз. – Расскажи, что с тобой делает Драко.

Малфой поудобнее уселся в кресле, наблюдая этот спектакль. Если Блейз окажется прав, он очень неплохо развлечется.

Гермиона, как рыба, открывала и закрывала рот, но одно единственное слово упорно не могло произнестить.

– Я и Макгонагалл не смогла об этом рассказать, – пожаловалась Гермиона.

– Ты что, ходила к старухе? – удивился Малфой.

– А ты что думал? Что я это так оставлю?

– Я тебя… накажу, – хмыкает Драко.

– Ты за все ответишь, Малфой. Рано или поздно, но ответишь, – обещает она ему.

– Прекращайте, – перебивает их мулат. – Он тебя изнасиловал?

– Да, – закивала Гермиона.

– Повтори, – просит Блейз.

– Да, – Гермиона повторяет.

– Не так, повтори полностью, что он с тобой сделал.

Она пытается. Она отчаянно пытается, но снова с губ срывается только начала фразы.

– Я не могу.

– Да ладно, Грейнджер, прекращай ему подыгрывать, – просит Малфой, лениво качая ногой.

– В отличии от тебя, Малфой, я не вру.

– Да быть тогда не может, – Драко даже туловищем подался вперед.

– Ты ей запрещал об этом рассказывать?

– Да, – хором выпалили Гермиона и Драко.

– Ну вот, – победно улыбнулся Блейз.

Грейнджер опасливо посмотрела на Драко, а Малфой, наоборот, кинул на нее многообещающий взгляд.

– А может, ты ошибся? – гриффиндорка переводит взгляд на Блейза.

– Грейнджер, – Малфой локтями оперся на собственные колени. – Поцелуй Блейза.

– Больной? – Гермиона подняла на него изумленный глаза.

– Блейз, это не работает, – разочарованно на выдохе произносит Малфой.

– И слава Мерлину, – вздох облегчения от Гермионы.

– Перефразируй, – советует Забини.

– Грейнджер, – Малфой думает над формулировкой вопроса. – Я хочу, чтобы ты села на колени Блейза и поцеловала его.

– Выбирай свои колени, – огрызается Забини.

– Грейнджер, пожалуйста. – Она сидит и ошарашенно на них смотрит. – Грейнджер, ты ведь поняла, чего я от тебя хочу? – Серый взгляд встретился с карим.

Гермиона кивнула. Малфой приподнял бровь в немом вопросе.

Она не собиралась целовать Забини. Она не собиралась участвовать в этом глупом эксперименте. Она уже получила крупицы информации, поэтому сможет самостоятельно исследовать данный вопрос.

– Спасибо, что поделился этим со мной, Блейз, – улыбнулась Гермиона.

– И все? – Драко ждал шоу.

– Малфой, катись к черту со своими шутками, – отмахнулась от него Гермиона.

Она встала и направилась в свою комнату. Но ноги сами сделали круг и остановились рядом с Блейзом, который тут же напрягся.

– Ты что-то хотела? – нервно улыбнулся мулат.

– Пожелать тебе спокойной ночи, – выпалила Гермиона.

– Спокойной ночи, – сглотнул Блейз.

Она не села ему на колени, но села на подлокотник. Гермиона обняла Блейза за шею:

– Спокойной ночи, – прошептала девушка ему на ухо, а затем поцеловала в щеку.

– Охереть, – только и смог сказать Малфой. – Это работает.

– Гермиона, вернись обратно на диван, – поерзал Блейз.

– Значит, работает, – под нос себе пробормотала Гермиона, поудобнее усаживаясь на диван.

– Как видишь, – Блейз был серьезен, как никогда.

– Ну лично меня все устраивает, – рассмеялся Драко. – Грейнджер, как всегда, на своем месте, – хмыкает он.

Но Гермиона пока не понимает, в каком болоте она утонет. Она потерла переносицу, размышляя об этой весьма неприятной для нее ситуации. Грейнджер уверена, что хуже, чем сейчас, Малфой точно не поступит. Но вот что, если он заставит ее рассказать все секреты Гарри? Капельки холодного пота пробежали по позвоночнику.

Гермиона откинулась на спинку дивана. Под пристальным взглядом обоих парней она порылась в своих карманах и выудила из них пачку сигарет, которую уже давно отжала у Нотта.

– Ты куришь? – для Забини вечер откровений все продолжался.

– Надо подумать, – пожала плечами Гермиона.

– А наш обожаемый Нотт знает, как ты развлекаешься? – Малфой напомнил о себе.

– Это его, – она подняла пачку вверх, а затем снова убрала в карман. При помощи палочки она подожгла ее и сделала первый глубокий вдох.

Слизеринцы обменялись напряженными взглядами. Такая Гермиона пугала. Она было до правильного неправильной. Драко смотрел, как тонкая серебристая струйка змейкой струилась из ее полуоткрытых губ. Определенно, картина был возбуждающей.

– Значит, аналогичную штуку дарили девушкам, когда насильно их выдавали замуж? – спросила Гермиона, докурив. Голова немного прояснилась, хоть и кружилась. Нотт отдал ей пачку, потому что она попросила его бросать это дело. Он сказал, что пусть полежит у нее. На черный день.

– Ну вообще функций было много,– почесал Блейз затылок. – Я просто привел наглядный пример.

– Но для чего?

– Для покорности, Грейнджер, – хмыкает Малфой.

– Тогда дарили бы ошейник, – огрызается она.

– Сейчас подобное тоже практикуется, – Малфой пропустил ее колкость мимо ушей. Гермиона удивленно на него вытаращилась. – Я не про ошейник, – закатил он глаза. – Священные двадцать восемь часто дарят подобное своим женам. Не совсем дарят, а заколдовывают кольцо супруги.

– Зачем?

– А ты подумай, – скривил губы Драко.

– Дикость какая, – только и смогла сказать Гермиона, хорошенько обдумав это.

– Зато надежно, – отмахнулся Драко.

– Откуда это вообще у тебя? – спросил Блейз.

– Нашла возле библиотеки.

– Черт, – Блейз запустил пятерню в волосы. – Я надеялся, что ты знаешь, кто это купил.

– Да какая разница, кто купил, что теперь делать? – заломала руки Гермиона.

Малфой не стал пока говорить, что это его вещица. Надо прощупать почву.

– А если мы его разобьем, связь оборвется? – с надеждой спрашивает Гермиона.

– Ты, блять, оборвешься, – отвечает ей Драко.

– Это навсегда, Гермиона, – тихо говорит Блейз. – Только наложивший может снять это, а мы понятия не имеем, кому оно принадлежало.

– Заме-блять-чательно, – про себя выругалась девушка. Если бы родители услышали, что она себе позволяет, то ей бы прилетело от них, но… Родителей больше не было. А точнее, они были в безопасности, и этого было достаточно. А вот Гермиона была далека от безопасности. Она чувствовала, что судьба ей уготовила очередное испытание.

– Гермиона, – позвал Блейз. – Мы обязательно выберемся из этого, – обещает он ей, встретившись с ней взглядом. Она растерянно кивает. – Думаю, вам лучше побыть одним и обсудить ваше положение, да?

– Пизда, – отвечает Драко, а Гермиона хранит молчание.

Тогда Блейз смотрит на Драко и говорит:

– Ты мне обещал, – напоминает он. Драко тоже растеряно кивнул, показывая, что помнит.

– Доброй ночи, – Блейз покинул Башню старост.

С его уходом из комнаты ушло тепло. Гермиона слышала собственный стук сердца в этой темноте. Она уверена, что и Малфой тоже его слышит. Но слизеринец ничего не слышал, кроме собственного сердцебиения.

Казалось бы, у него есть власть над ненавистной, над желанной гриффиндоркой, но он почему-то не мог ничего сделать. Но эта власть пьянила, кружила голову, как сама Грейнджер. Он посмотрел на нее – бедняжка вжалась в угол дивана и затравленно смотрела на него. Она теперь не видела в нем Малфоя – он мог стать ее палачом.

– Боишься? – Он встал с кресла.

– Нет, – она еще сильнее вжалась.

– Грейнджер, у тебя руки трясутся.

– Пройдет, – сглатывает она.

Он медленно подходит к ней. Она зажмурилась, когда он наклонился, но он просто лишь потянул ее на себя, заставляя подняться.

– Грейнджер, между нами ничего не поменяется.

Она распахивает глаза и смотрит на него со смесью жалости и презрения:

– Проблема в том, Малфой, что я совсем не хочу, чтобы между нами было хоть что-то.

– Ты слишком умная, чтобы это отрицать, – он аккуратно придерживает ее за подбородок, чтобы девушка не разорвала зрительный контакт.

– Я тебя ненавижу, Малфой.

– Не могу ответить тебе взаимностью, – слишком чувственный шепот. – За этот учебный год ты оказалась , – он запнулся, боясь сказать лишнего, – ничего такой. Местами, я нашел тебя даже интересной, – он взглядом опускается ниже. Туда, где вздымается грудь под тонкой тканью.

– Малфой, пообещай мне, что не будешь этим пользоваться.

– При условии, что ты будешь называть меня Драко, – она перебивает, показывая, что принимает его правила.

– Драко, пообещай мне, что не будешь этим пользоваться.

Он улыбнулся, но закончил свою фразу:

– Я подумаю над твоим предложением.

– Драко…

– Грейнджер?

– Просто пообещай мне, что не будешь использовать меня… против Гарри?

Малфой замер. Он ожидал, что она попросит не использовать ее, не брать, как вещь или еще что-то, но в ее глазах был страх за Избранного.

– Тебя это так волнует?

– Я не хочу, чтобы ты использовал информацию, которую узнаешь от меня против Ордена.

– На что ты готова ради этого?

– На все.

Он приподнимает одну бровь, а затем коварная улыбка медленно растягивает тонкие губы:

– Докажи.

– Как?

– Раздевайся, – он смакует гнев, которым полыхают карие глаза.

– Ты в своем уме? – шипит гриффиндорка.

– Это же просто, Грейнджер.

– Что ты там не видел?

– Просто хочу посмотреть, как далеко ты зайдешь ради Поттера, – он садится на диван, закинув ногу на ногу. – Насколько этот полукровка важен для тебя? – он выжидающе уставился на нее.

Она думала недолго. Ей нечего было терять. Слизеринцы забрали у нее все. И если Малфой хотел забрать последнее, ее гордость, то он этого не получит – она сама гордо швырнет ее ему под ноги.

Движения были четкими, не суетливыми. Пальцы оперативно вытащили пуговицы из петель, рубашка упала на пол. Юбка тоже заскользила вниз по длинным ногам. Она гордо перешагнула через нее, а затем выскользнула из туфель. Девушка сделала несколько шагов, и ее колени касались его ног.

Он перевел взгляд выше, на лицо, и Гермиона видела, как плавилась сталь в его глазах.

Она медленно подняла ногу и поставила ее рядом с бедром Драко. Он подался вперед, но Гермиона на него шикнула. И Малфой убрал руки, на что Грейнджер усмехнулась. Она не торопилась, снимая гольфы.

Он был готов убить ее. Все снова шло не по плану. Не по его плану. Мерлин и Великий Салазар, он был готов кончить, просто смотря на нее. А она словно чувствовала, так проникновенно смотрела своими шоколадными глазами в его. Хотелось ее ударить, довести до слез, но стереть с ее миленького личика эту полуулыбку. Он почти застонал вслух, когда она опустила ногу на пол, и не выдержал, когда рядом с бедром появилась другая ее нога.

– Я сам, – остановил он ее.

Его рука нежно обхватила лодыжку. Он тоже не стал разрывать зрительный контакт. Он тонул в ней. Пальцы добрались до острой коленки и теперь кружили на ней. Прошла целая вечность, прежде чем он стянул второй гольф.

Она завела руки за спиной, намереваясь снять и лифчик, но он потянул ее на себя, усаживая на колени.

– Не нужно.

– Но ты же сказал, что…

– Этого достаточно, – а потом он резко стал жестким, – подумать только, продавать себя ради Поттера.

Она хотела встать, но его руки крепко держали ее чуть ниже талии. От его оценивающего мужского взгляда не ушел тот факт, что нижнее белье было одного цвета. Не просто одного цвета, а комплект.

– Ты была с ним?

– Мы встречаемся, это логично, – фыркает Гермиона.

– Я не хочу, чтобы он даже…

– Нет! – Гермиона не дает ему договорить. Она утыкается руками ему в грудь, заставляя Драко потерять равновесие и завалиться на спинку дивана. – Не смей лезть в наши с ним отношения, – предостерегает она его.

– А то что, м?

– Я убью тебя. А может себя, – просто отвечает Гермиона. – А может нас обоих, – ухмыльнулась она.

– Кишка тонка, – цокнул языком Драко.

– А ты проверь, – ухмыльнулась девушка чисто по-малфоевски.

Она встала, собрала вещи в охапку и поднялась к себе. Не было сил даже плакать. Было все равно. У нее забрали все, оставив лишь воспоминания. В душе была такая огромная дыра, которую нечем было заполнить, кроме как новыми воспоминаниями.

Малфой двадцать минут провел под душем, но напряжение так и не желало уходить. Он проклинал себя за то, что позволил этой высокомерной зазнайке просто так взять и уйти. Надо было ее хорошенько трахнуть на сон грядущий, а потом пусть катится, пока снова ему не понадобится. Но момент был упущен.

Когда он выходил из ванной комнаты, он услышал что-то. Он подошел к комнате гриффиндорки и замер, прислушиваясь. Она стонала. Мать твою, Грейнджер стонала. Волна гнева захлестнула парня – пока он неистово теребил кулак, Грейнджер не стеснялась удовлетворять себя в спальне! Так еще и не наложила чары.

Дрянь.

Без всякой надежды он подергал ручку, но дверь оказалась не заперта.

– Вот ж сучка, – тихо выругался Драко, который был уверен, что Гермиона специально все это проделала, чтобы он сам ворвался и удовлетворил ее.

Он замер. Потому что она спала. Сначала он подумал, что у нее просто очень яркий эротический сон, но приглядевшись, понял – кошмар. Не задумываясь, он тут же лег к ней под одеяло.

– Грейнджер, – ласково позвал он, но она продолжала метаться.

– Грейнджер, – он настойчивее потряс ее за плечо.

– Это просто кошмар, – прошептал он ей на ухо. Она перестал кричать, словно прислушиваясь к нему, а он продолжил на ухо ей что-то говорить и говорить.

Драко сам не заметил, как она успокоилась. Идти в свою комнату было слишком лень, поэтому он, устроившись поудобнее, моментально провалился в сон. Утром он проснется первым и уйдет, сохранив эту ночь в секрете. Как и многие другие, о которых она не помнит.

Он видел, как она боялась его. Его забавляли ее жалкие попытки избежать встреч с ним. Но он не делал никаких шагов, чем выбивал Гермиону из колеи. Но она чувствовала, что нельзя расслабляться.

Шесть дней. Она успешно избегала встреч с Малфоем шесть дней, чему была безмерно рада. На ее счастье, Драко не поджидал ее в гостиной, не преследовал в коридорах, и она была ему благодарна, хоть и не говорила об этом. Да он даже не смотрел на нее практически.

“Наверняка, что-то замышляет”, – думала Гермиона и была совершенно права.

Днем она обычно была с Тео, которого уже выпустили из Больничного крыла, и со своими гриффиндорскими друзьями. Гарри был рад вновь видеть Гермиону такой спокойной, а вот Рон отнесся к ней скептически. Но как только девушка предложила помочь Гарри и Рону с докладом для Снегга, тут же простил ей все мыслимые и немыслимые грехи. Вечера она посвящала исключительно Теодору.