Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 79 страниц)

Горело не просто платье. Горела ее жизнь. Тлело ее прошлое. Умирала душа в едком дыме. А она стояла на коленях и молча плакала. Она оплакивала девочку, что только что сгорела без остатка.

– Мама, папа, – прошептала девочка. – Я больше не хочу быть сильной. Я вас подвела.

Но не только домовики были свидетелем этой сцены. Теодор Нотт стоял у окна и тоже наблюдал. Он не Драко, который поспешил сбежать и напиться, чтобы притупить боль. Он не Люциус, который разучился любить. Он Теодор Нотт – и он чувствовал ее боль. Кольцо на его пальце горело тем же огнем, которым умывалась ее душа.

– Ну так что, – Темный Лорд подал голос. – Он заговорил?

Лорд Волан-де-Морт сложил пальцы домиком, сидя по-прежнему за столом. Он дал парнишке целых три минуты, чтобы посмотреть на шоу. Теперь ему нужны были ответы.

– Да, мой Лорд, – Теодор вернулся обратно к столу и сел рядом. Чувствовал, как змеиный взгляд блуждает по нему. – Я напал на след бузинной палочки.

– Где она? – Он нетерпеливо стучал пальцами по поверхности стола. – Ты знаешь, где она?

– Да.

– Скажи мне, – шепчет Реддл.

– Она была у Дамблдора.

Темный Лорд издал какой-то непонятный звук. Будто сначала обрадовался, а потом снова расстроился. Будто что-то ускользнуло из его рук.

– И она снова пропала?

– Мой Лорд, – Тео немного наклонил голову вбок, словно почтительно поклонился, – она по-прежнему с ним.

– Он ведь мертв, Нотт, – Том Реддл качает головой, не в силах скрыть разочарование.

– Даже лучше, – пожимает он плечами. – Как лимонную дольку у младенца.

– Что ты имеешь ввиду? – алчный блеск в глазах Реддла заставил Теодора внутренне вздрогнуть. Но внешне такая же скала, ничем непробиваемая.

– Он похоронен с ней, – наконец ответил Нотт.

Реддл не смог сдержать радостного возгласа. Он мечтал о бузинной палочке всю сознательную жизнь. И теперь знает, где она. Дрожь прошлась по всему его телу.

– Тогда мы должны собрать наши лучшие силы и прорваться сквозь защитное поле, – начал Реддл строить планы.

– Один, – сказал Нотт.

– Что? – не понял Темный Лорд. Даже не заметил, что его наглым образом перебили. – Одного отряда будет мало.

– Я один, – уточнил Тео.

– Прорвешься сквозь барьер? – не поверил Темный маг.

– Именно, – кивнул Тео. – Вы ведь знаете, что я был в Хогвартсе несколько раз, после… своей пропажи.

– Я не понимаю, как ты смог обмануть защитные чары, – восхитился Реддл. – У тебя ведь метка. Даже Драко пришлось покинуть школу.

– Эпоха Малфоев подходит к концу, – словно выплюнул Нотт. И Темный Лорд улыбнулся. Он знал, что за кошка пробежала между мальчишками.

– И когда ты достанешь мне палочку?

– Неделя, – Темный Лорд довольно покачал головой, – максимум, – добавил Теодор.

– А взамен что? Грязнокровка? Опять?

– Она ведь теперь миссис Малфой, – недовольно сказал Тео, глядя в глаза Реддла.

– Это поправимо, – сказал Волан-де-Морт.

– Малфои не разводятся. – не смог скрыть отчаяния.

– Но умирают, – сказал Темный Лорд. Тео вскинул на него свои синие глаза. – Добудь мне палочку, и она станет свободна, – его костлявая рука легла на крепкое юношеское плечо.

– Спасибо, мой Лорд, – искренне поблагодарил Теодор.

На сегодня их аудиенция была окончена. Темный Лорд сам протянул юноше летучий порох, но Нотт покачал головой:

– Трансгрессирую за воротами.

Еще один повод, чтобы пройти мимо нее. Пусть в мантии, пусть в маске. Пусть издалека и одним глазочком – лишь бы ветер донес до него ее фруктовый запах.

========== Глава 25 Ч1 ==========

Гермиона отчаянно искала его. Встреч с ним. Хоть какое-то воспоминание о нем. Все резко отошло на второй план, кроме Теодора. Но как назло, его не было.

Как-то вечером она, самым наглым образом, заявилась на собрание Пожирателей, заставив всех умолкнуть при своем появлении. Замерла в дверях, но не испугалась – нет. Выбирала место, где можно было присесть.

Место в самом конце стола ее не устраивало – слишком далеко от Тома Реддла, она могла упустить что-то важное, не подметить. Но был свободен стул Нарциссы Малфой, как раз рядом с Люциусом. Гермиона не покушалась ни на что, что было связано с этой женщиной. До сегодняшнего дня. Но теперь это место по праву ее.

Она с важным видом села по правую руку от мужа. И по левую от Драко, который чуть отстранился от нее. Незаметно, но она почувствовала кожей. Возможно, это ее задело бы еще на днях, но не сейчас.

– Продолжайте, – великодушно разрешила Гермиона.

Реддл был удивлен. Но промолчал. Люциус заранее предсказал сам себе новую порцию пыток на вечер. Пожиратели ждали, когда их Хозяин выставит грязнокровку из гостиной. Но он удивил – не выставил.

Гермиона была также поражена. Она подготовилась к битве, чтобы отстоять свое место за этим столом. Но ее приняли без вопросов. Определенно, Пожиратели смерти были намного продвинутее Ордена. Практически, как семья. Ненавидели друг друга, но были готовы отдать жизнь за соратника.

Раздалось тихое шипение – Реддл рассказывал о своих планах относительно оборотней. И Фенрир вздрагивал от каждого слова. В его глазах читалось, что он был готов убить Темного Мага самолично, но… почему-то не мог.

И Гермиона хмурила брови, разглядывая практически неживые лица Пожирателей. Она была не слепа, не глуха и не тупа. Она кое-что слышала, что-то видела своими собственными глазами, поэтому могла что-то сопоставить в своей очаровательной головке. И это не складывалось в единую картину – Пожиратели были вынуждены служить ему. Но почему? Чем он удерживал?

Ответов пока не было. А еще она была удивлена, увидев Северуса Снегга напротив себя. Тот сдержанно наклонил голову, приветствуя девушку. А она лишь вспыхнула и поспешно отвернулась. Он сильно напомнил ей о событиях на Астрономической Башне.

Эта чертова Башня слишком многое отняла у нее. По очереди. Пора наверстывать упущенное. Тео очень хотел, чтобы этой войны не было. И она ее закончит в максимально короткий срок. Пусть Орден терпит поражение за поражением, отвлекая Пожирателей на себя, Гермиона узнает, где хранится последний крестраж. Ради Тео. Ради себя. Банально, но ради мира во всем мира.

Теодор Нотт не появлялся на этих собраниях. Его никогда тут не было. С одной стороны, Гермиону это радовало, ведь это значило, что он не принимал участие в кровавых битвах – ей так хотелось думать, но, с другой стороны, паника растекалась по венам, ведь она не знала, где он и что с ним. Хоть и чувствовала, что он все еще жив.

Каждое собрание она смотрела на его пустующее место – рядом с Темным Лордом. Удивительно. Так близко и так далеко. Недоступно. За гранью понимания.

Она носила его кольцо на безымянном пальце – рядом с обручальным. И это было напоминанием, почему каждое утро она вставала с широкой кровати. За Гарри Поттера. За Теодора Нотта. За мир. За любовь.

Она искала его. В каждом, кто приходил в Малфой-мэнор. Безуспешно. В одну из ночей она закричала во сне – ей приснилось, что он забыл ее, разлюбил.

– Тише, – Люциус прижал ее к своей груди, проводя рукой по волосам. Он прекрасно понимал девушку, ведь раньше он также просыпался с криком на устах. – Это просто сон.

Люциус задрожал, когда понял, что это первый раз, когда он сам, буквально добровольно, ее коснулся. Было удивительно – касание не доставляло боль. Не было даже отвращения. Ее холодная кожа даже нравилась ему.

Она стала успокаиваться, и он хотел уже отстраниться на свою половину, но девушка просто вжалась в него.

– Не уходи, – просит она. – Хотя бы во сне. Пожалуйста.

Люциус крайне озадачен. Он потерял смысл всех ее слов и поступков за последние дни. Да, ему было интересно, но учитывая, как он проводил вечера, то лучше ему и не знать, что за мысли роились в этой очаровательной женской головке.

А она продолжала бессознательно к нему ластиться, впечатываясь в его грудь.

– Гермиона, – Малфой попробовал ее отодвинуть. На худой конец отодвинуться самому, но она просто прилипла к нему.

– Пожалуйста, – просит она.

Девушка переворачивается в его руках и уже дышит ему в шею. Мужчина замер – как он оказался в таком глупом положении? Уму непостижимо.

Хотелось оттолкнуть ее тело. Но он видел, что она уже заснула. Все это было непреднамеренно, инстинктивно. И он не оттолкнул. Прижал к себе крепче, и она благодарно выдохнула сквозь сон. Он жадно вдохнул. Ему тоже надо было держаться за кого-то, чтобы не упасть. И гриффиндорка прекрасно подходила на эту роль.

Это случилось неожиданно для самого Люциуса. Он никогда не рассматривал других девушек в качестве… девушек. Для него еще со школьных времен была только Нарцисса. А теперь ее не было. И это неприятное чувство саднило в груди. У него была мысль, что рано или поздно он напомнит себе бурную молодость – а именно загулы в Лютном.

Но теперь он снова женат.

Женат.

Он до сих пор не мог в это поверить. Очевидно, Темный Лорд сошел с ума, если одобрил этот брак, настоял на нем. Люциус воспринял это как личное оскорбление. Он – чистокровный, а она – грязнокровка. Плевок.

Рухнуло мировоззрение. Все, к чему стремился Малфой, к чему упорно шел и чего активно придерживался – все было перечеркнуто желанием Лорда Волан-де-Морта.

Но тем не менее, Люциус признавал, что Гермиона не самый худший вариант. Она была относительно красива, умна. Покладиста, но в меру. И она тоже была недовольна Темным Лордом. И отчаянно копала под него. Но она была грязнокровкой.

А еще у нее был взрывной характер. Нарцисса была другой. Он не переставал сравнивать их.

Гермиона перевернулась, и он напрягся, когда ее сонное дыхание пощекотало ему грудь.

Она была миссис Малфой. Она принадлежала ему. По бумаге. По ритуалу. Значит, можно?

Он шумно выдохнул, но Гермиона не проснулась, хоть и спала слишком беспокойно. Ей было к лицу – быть Малфой. Не блондинка, конечно, но в ней была какая-то изюминка.

Все эти богатые ткани ей шли, и любой наряд на ней смотрелся отлично, подчеркивая прелесть юной фигуры. Драгоценности делали ее образ более миловидным, и косметика тоже подчеркивала свежесть ее лица.

Слишком юная для всего этого. Да еще и одноклассница его сына. Определенно, Гермиона екс-Грейнджер была сильной личностью, раз не сломалась и практически добралась до власти.

Ему нечего терять. Он не в том возрасте, чтобы смотреть и не трогать. В конце-концов, он в собственном доме! Уверенные руки развязали бант на девичьей груди, оголяя ее.

Сглотнул. Бегло пробежался кончиками пальцев, наблюдая, как табун мурашек покрыл кожу. Даже его сердце дрогнуло. Давно такого не было.

Гермиона что-то пробормотала во сне, но Люциус приложил палец к ее губам:

– Чшш.

Пальцы ловко ощупали полушария груди, сорвав непозволительно тихий стон. Его спокойствие, его контроль, его выдержка дали трещину. Первый раз за несколько лет. Его тонкие губы потянулись к белой коже, но замерли на полпути – словно он еще раздумывал.

Но вот он прикрыл глаза, и его губы все же коснулись нежной кожи. На задворках сознания промелькнула мысль, что эта девушка годится ему в дочери. Но промелькнула и исчезла также быстро, как падающая звезда. Война заставила ее повзрослеть быстрее, чем это было заложено природой.

Губы кружили по груди, заставляя девушку сквозь сон выгибаться, подставляясь под ласку. И мужчина ухмылялся ей в кожу, довольный такой реакцией. И его собственная реакция не заставила себя долго ждать, и он снова улыбнулся.

Да, есть еще порох в пороховницах.

Язык умело очерчивал ореолы сосков, заставляя маковки сосков изнывать от напряжения. Они тоже словно выгибались, выпрашивая ласку. Люциус смаковал твердый сосок во рту, перекатывая его, дразня зубами, мягко прикусывая. Всасывал, сделав губы трубочкой.

Она по-прежнему не просыпалась. Отчаянно вцепилась в его волосы и просила не уходить.

– Что же тебе снится? – прошептал он, приступая ко второму соску.

Он снился ей. Такой же красивый, как она его помнила. Еще туманно и расплывчато. Он стоял на краю Астрономической башни, а она сжимала край его развивающейся мантии.

– Пожалуйста, – молила гриффиндорка, но он лишь смотрел на нее с каким-то сожалением.

И на каждое “пожалуйста” Люциус довольно улыбался. Что ж, женушка будет крайне удивлена, если не проснется в ближайшие минуты.

– Обещаю, ты посмотришь на мир моими глазами, – а потом он падал.

Снова и снова. И она не могла этому помешать. И каждый раз умирала вместе с ним.

– Я смотрю на мир твоими глазами, Тео, – плакала она. – Небесно синими, твоими.

Но в эту ночь что-то поменялось. Что-то было не так. Он не упал. Протягивая ей руку в этот раз, чтобы последний раз соприкоснуться пальцами, он не оттолкнул ее. Наоборот, притянул к себе. Закружившись в поцелуе, они упали вместе.

Люциус уже удобно расположился, нависая на локтях сверху. Она слишком резко успокоилась, словно глубже провалилась в сон. Но ладно, он не гордый, не так уж и нужна ему отдача. В этот раз.

Провел по члену рукой, словно проверял его. Словно давал последние наставления перед прыжком. Провел пальцем по ее половым губам.

Влажная. Уже влажная. Довольно застонал, проведя уже головкой члена по ее складкам. Уткнулся в клитор и ненавязчиво провел по нему головкой несколько раз, возбуждая, массируя.

Ее новый стон стал катализатором. Сейчас. Нет сил терпеть. Последний раз обвел языком сосок, словно выпрашивал очередной стон.

И она наградила его им. Но в этот раз он отчетливо расслышал… Возбуждение тут же прошло. Туман, окутавший мысли, рассеялся. Люциус тут же откатился на край кровати.

Смотрел на нее долго, напряженно. Это не могло ведь быть правдой? Точно не могло. Он пытался убедить себя в том, что ему послышалось, показалось.

Но она повторила, когда переворачивалась на бок. Это было не “Нет”. Это было “Нотт”.

Мужчина быстро встал с кровати, накинул на плечи халат и вышел из спальни. Наверное, стоило запереться в кабинете с бутылкой Огдена, но ноги сами понесли его в спальню сына.

Он не успел и руки убрать, как дверь распахнулась.

– Тоже бессонница? – улыбнулся Драко. – С такой женой грех спать, отец.

– Думаю, ты был бы не прочь оказаться на моем месте.

О, да.

Люциус отодвинул Драко и прошел в комнату. Бутылка огневиски у распахнутого настежь окна. Налил два бокала и протянул один своему наследнику.

– Есть повод? – Драко с удивлением наблюдал, как отец наливает себе сразу же второй. – Хотя неважно, – залпом.

Люциус никогда не входил в чье-либо положение. Он никогда никому ничего не прощал. Насколько он знал, сын не распускал руки после свадьбы. Следовательно, член тоже. Они с Гермионой даже не общались. Но было одно “но”, которое гложило. Нет, не ревность.

Собственник. Он был собственником и никогда не делился. Никто не смеет приказывать ему в его же собственном доме, так еще и охмурять его жену. Его!

– Что ты знаешь о Нотте и Гермионе?

Драко замер, не донеся второй бокал до губ. Он этого не ожидал. Он был не готов к этому. Он перевязал свое сердце и спрятал все воспоминания в самый дальний угол, куда даже сам не заглядывал. А отец только что сорвал повязку, которая пропиталась кровью. Сорвал вместе с кожей. Снова заставил кровоточить.

– Это будет долгий разговор, – Драко поморщился, словно каждое слово причиняло боль. И причиняло. Каждое.

– Ночь только началась, – улыбнулся Малфой-старший и магией приманил к себе второе кресло.

Большая луна, распахнутое окно, ветер, что ласково обдувал их лица и бутылка огневиски – все составляющие хорошей беседы.

Тут была не беседа отца с сыном. Разговаривали два мужчины. И проговорили до самого утра, втайне восхищаясь мужеством друг друга.

С самого раннего утра Гермиона, уже Малфой, приняла решениа активно действовать. Все это время она думала, почему Тео за ней не вернулся, почему не вез ее на край света. И она нашла ответ – скорее всего, он прочитал Пророк, где говорилось о ее смерти. Значит, это надо опровергнуть.

Письмо было отправлено – журналист приглашен. И Гермиона знала, что Скитер не упустит эту возможность. Это же сенсация. Наверное, стоило предупредить Люциуса, но он сам ей сказал когда-то, пусть делает что угодно, но не мешает ему.

Вечером, в указанный час Гермиона открыла окно своей спальни, впуская жука.

– До последнего не верила, что это правда, – вместо приветствия начала Рита. Женщина сразу же достала свое излюбленное перо. – Мисс Грейнджер, скажите…

– Скажу, Рита, скажу, – улыбнулась Гермиона. – Но для начала хочу вас предупредить, что вы первая, кого я позвала. И если мне не понравится то, что вы напишите или напишите очередную ложь, то… – Гермиона таинственно замолчала и улыбнулась.

Было видно, что Скитер раздумывает над предложением. В конце-концов, жажда сенсации победила, и с громким выдохом Рита убрала перо в свою миниатюрную сумочку.

– Слушаю вас, мисс Грейнджер, – поджала журналистка губы.

– Рита, вы ведь знаете, где находитесь?

– Малфой-мэнор.

– Тогда вы должны понимать, кто здесь бывает, – кротко улыбнулась Гермиона. Она видела, как Рита забегала глазами по комнате. То, что нужно. – Поэтому настоятельно рекомендую вам не злить… никого.

– Вы просто пленница, мисс Грейнджер, – Рита закинула ногу на ногу и закурила. – С чего я должна вам верить? И вообще это странно, вас считали погибшей, а вы мне тут интервью даете.

– Для начала я миссис Малфой, – улыбнулась Гермиона. Она наслаждалась произведенным эффектом.

Рита закашлялась и покраснела от него. Было видно, что она пытается что-то сказать, но снова захлебывается в кашле.

– Тинки! – Гермиона щелкнула пальцами, и домовик тут же материализовалась.

– Миссис Малфой, – почтительно склонилась эльфийка.

Скитер даже очки свои протерла, настолько все было нереалистичным.

– Чаю, пожалуйста, – попросила Гермиона. Именно попросила, она никогда не приказывала домовикам.

Спустя десять минут в спальне был накрыт столик. Рита с удовольствием пила из фарфоровых кружки и уплетала пирожные, параллельно задавая вопросы. На некоторые Гермиона отвечала, на некоторых лишь качала головой.

– А почему вы не едите? – вдруг спросила Рита, испуганно откладывая откусанное пирожное обратно на тарелку.

– Что вы, Рита, – рассмеялась Гермиона, – они не отравлены. Я даю вам шанс убедиться, что я не кто-то под оборотным. Вы ведь об этом подумали, когда сюда пришли.

– Да, думала, – согласилась журналистка. – Но прошло уже два часа, так что я уверена, мисс Грей… Миссис Малфой, что вы та самая девчонка, что поймала меня в банку.

– Рада, что мы урегулировали этот вопрос, – улыбнулась Гермиона, наливая себе в кружку чай.

– Вы много всего рассказали, Гермиона, что из этого я должна написать?

– Я хочу, чтобы в первый раз вы написали только то, что я жива, буквально несколько строчек. Как думаете, такая новость достойна первой полосы?

– А остальное?

– В следующих выпусках.

– Я могу сделать пару фотографий с вашим мужем? – казалось, Скитер до сих пор сомневалась в происходящем, так часто она моргала, словно пыталась избавиться от наваждения.

– Конечно, – Гермиона улыбнулась. В который раз. Уже даже мышцы лица болели. – Тинки! – дождавшись, пока эльфийка снова появится, Гермиона велела: – Позови мужа ко мне. Скажи, что у меня гости, и это важно.

Легкий хлопок – Тинки исчезла. Гермиона мило улыбнулась и отвернулась к окну, показывая, что больше никаких вопросов. Только парочка колдографий. И Рита приняла эти условия. Миссис Малфой определенно полна сюрпризов, и за нее стоит подержаться, подоить, так сказать, золотую корову.

– Как поживает Драко? – Рита пыталась удержать еще нить разговора.

– Думаю, неплохо.

– Что, голубки в ссоре? – улыбнулась Скитер.

Рита улыбнулась еще шире – ведь вот она, еще одна сенсация. У молодоженов не все так гладко. О да, миссис Малфой, такое бывает.

– Что случилось? – с порога послышался мужской голос.

Рита вздрогнула, а Гермиона улыбнулась и встала с кресла, уступая мужу место. Люциус сел на освободившееся место, закинув ногу на колено. Трость тоже нашла себе место на его коленях.

– Рита Скитер, – поприветствовал Люциус, забавляясь выражением лица репортерши.

Свободной рукой, не сжимающей трость, Люциус за талию обвил Гермиону, мягко усаживая ее на подлокотник кресла. Гермиона тут же опустила и улыбнулась Люциусу. По его хватке на талии она поняла, что будет серьезный разговор. Но внешне он был сама гостеприимность, и Гермиона испытала прилив благодарности к этому мужчине.

– Так значит, вы женаты? – опомнилась Рита, щелкая колдоаппаратом.

– Как видите, – процедил Люциус.

– И любите друг друга? – не унималась Рита.

– Очевидно, – кивнул он, привлекая к себе Гермиону.

Рита поняла, что на этом все, когда Люциус поднялся обратно на ноги.

– Дорогая, проводи гостью и зайди ко мне в кабинет, – Люциус вышел, предварительно оставив поцелуй на плече у жены.

Гермиона открыла окно, но Рита медлила, словно не решалась спросить.

– Нет, Рита, я не под Империо. Я действительно сама во все это ввязалась, добровольно, – грустно сказала миссис Малфой.

– Но зачем?

– Все ради победы, не так ли?

– Я только размещу фотографии и укажу, что провела с вами более двух часов, – пообещала репортерша. – Для первого раза, – поспешила добавить она.

– Спасибо, Рита, – поблагодарила девушка. – Мои друзья должны знать, что я жива.

Он должен знать, что я жива.

А вот друзья… если ли они у нее? Были? Остались? Только, наверное, если Гарри. Бедный Гарри! С кем же ты остался? Где ты? Как ты?

Закрыв за Скитер окно, Гермиона поспешила в кабинет хозяина поместья, догадываясь, как сильно он может быть зол.

– Что это за цирк? – возмутился Люциус, когда она зашла.

– Это не цирк, – возмутилась девушка. – А вполне продуманный план.

– Дурацкий, – фыркнул Люциус.

– Согласна, он был не доработан, но я боялась передумать.

– Зачем тебе это нужно было?

– Я так захотела, – Гермиона грациозно опустилась в кресло напротив.

– Зачем?

– Ты сам мне сказал, кормить своих внутренних демонов, – пожала Гермиона плечами.

– Я имел ввиду другое.

– Ты не уточнял, – пожала плечами девушка.

– Гермиона! – Люциус ударил ладонью по поверхности стола, заставив жену подпрыгнуть в кресле. – Прости, не хотел тебя напугать, – поспешно добавил мужчина.

– Я привыкла, – горько ответила девушка.

– Гермиона, я не доволен, но… Что же Темный Лорд за это с тобой сделает, – Люциус запустил свою широкую ладонь в волосы, оттягивая их назад.

– А ему ли не все равно? – паника слышалась в ее напряженном голосе. Вот о чем о чем, но она и думать забыла про Реддла.

– Он держит тебя под боком, как запасной вариант. Как разменную карту. Не думаю, что Темный Лорд будет в восторге.

– Я должна была дать знак друзьям, что я жива, – прошептала Гермиона, прикладывая ладонь к губам.

– Друзьям ли? – вскинул брови Люциус.

– Конечно, – солгала, не моргнув и глазом.

– Миссис Малфой, я не потерплю измен в этом доме.

– Зачем ты мне это гов…

– Чтобы ты думала прежде, чем снова выкинешь, – недовольно шипит он.

Гермиона лишь непонимающе на него смотрит. Ни малейшего понятия, о чем это он. Она ведь не давала ему повода.

– Я тогда смогла постоять за себя, когда Драко прижал меня к стенке. Смогу и еще раз, – холодно добавила она, гордо поднимаясь с кресла.

Истинная Малфой. Только не блондинка. Смерила его недовольным взглядом, откинула волосы назад и поплыла на выход. Но в самую спину получила колкость:

– А я не про Драко.

Замерла в дверях. Обернулась. Неужели он знал? Невозможно.

Люциус кивнул.

– Знает, – поняла Гермиона, и сердце упало куда-то вниз.

Ушла совершенно спокойно, словно этого разговора и не было. Словно это очередной реалистичный сон, кошмар. И она каждый раз близка к пробуждению, но сон лишь продолжается.

Ее каблуки эхом отражались по коридорам, через которые она пробегала. Ничего вокруг не видела, а если бы и видела, то могла бы заметить скучающую фигуру у окна.

Нотт не любил сюда возвращаться. От слова совсем. В этом доме было больно. Больше он не чувствовал себя капитаном корабля.

Нет, не так. Он по-прежнему был капитаном, но команда так и норовила поднять бунт. Он уже не мог. Чисто физически было больно. Его руки столько раз должны были опуститься, столько раз были сломаны. Он столько раз падал, но продолжал ползти к своей призрачной цели.

Но была ли это его цель? Зачем ему победа Ордена, когда и в маске Пожирателя весьма комфортно быть. Он даже тогда задумывался, что и он сам мог стать новым Темным Лордом, конечно, когда придёт время. Из него бы вышел неплохой политик, ведь Тео еще со школьных времён с упоением изучал биографии политиков, изучал их мотивы и возможности.

Определено, он был бы лучшим. Потому что не сумасшедший фанатик, что теряет власть сквозь когтистые пальцы.

Мечтательно улыбнулся, потому что в том мире, где он новый диктатор, она была с ним рядом.

– Скоро, – улыбнулся он.

Обернулся на тяжелые шаги.

– Мне казалось, что я тебя еще довольно долго не увижу, – Люциус сама любезность.

– Казалось, – повторил Теодор.

– Убирайся из этого дома, – яростно шипит Малфой-старший и оглядывается по сторонам.

– И сам не рад, но Темный Лорд предал вам это, – Нотт протянул пергамент.

Люциус ждал, что этот юнец сделает еще несколько шагов навстречу и отдаст в руки, но Нотт и шага не сделал, лишь скептически выгнул брови.

– Слишком много себе позволяешь, Нотт, – не сдержался Люциус.

– Учусь у лучших, – улыбнулся Теодор.

Нотт не любил показывать свой характер, но к Люциусу была особая неприязнь. И поэтому юноша всегда напоминал этому мужчине, что лучше него. И наслаждался тем, как начинает дёргаться левый глаз у Малфоя. Люциус чувствовал себя униженным и оскорбленным, ведь потерял былое расположение своего Господина, а тут какой-то мальчишка смог добиться того, о чем и не снилось Люциусу.

– Не зазнавайся, Нотт, – улыбнулся Малфой. – Я с Темным Лордом с самого начала, вместе со школьных времён.

– Наслаждайся былым величием, Люциус, – разрешил Тео. – Подбирай крохи власти, что еще можешь. Но помни, что все рано или поздно, но заканчивается, – с этими словами Нотт обернулся порывом ветра и скрылся в окне, разбивая его.

Совсем, как Лорд Волан-де-Морт. Только окно починил за собой. Мысли снова вернулись к Гермионе – что они задумали? Это их общий план, или Нотт тоже безжалостно втянул ее в свою грязную игру?

Люциус подумает над этим позднее. Есть более важные дела. Беглым взглядом снова пробежался по пергаменту – самоубийство. То, что требует Господин – сплошное самоубийство. У них ведь нет даже волшебных палочек! Но он что-то придумает, у него больше нет права на ошибку.

И Люциус направился в свой кабинет, чтобы несколько стаканчиков алкоголя развеяли тяжесть в голове. Ему надо подумать, и хорошенько подумать.

Время шло, а Гермиона по-прежнему ждала его. Безуспешно. Его не было. Место по левую руку от Темного Лорда – его место – было всегда свободно, и она, наклонив голову, будто внимательно слушала происходящее, бросала туда грустные взгляды.

И каждый взгляд вспарывал что-то там, от чего Драко успел уже отказаться – от сердца. Это было невыносимо, какая-то насмешка судьбы, в которую все должны играть. Но зачем?

Прошла еще одна неделя – тишина. Словно это все была игра ее разума, словно его никогда и не существовало. Она устала – будто собиралась на высокую скалу, стирая руки в кровь, но чем ближе она подбиралась к вершине, тем чаще и чаще рвались страхующие веревки.

Сакральный смысл того, зачем она это делает стал потихоньку ускользать сквозь пальцы, оставляя горькое послевкусие. И наконец она приняла этот факт, но не смирилась с ним – возможно в школе у них и было что-то, но сколько он уже пропадал где-то там? Определенно, он ее забыл. Скорее всего, у него есть новая Гермиона Грейнджер. Или не Грейнджер. Но ее образ размылся для него, как далекое воспоминание из прошлой жизни.

Что ж, если великая любовь разбилась о суровую действительность, то пора возвращаться к первоначальному плану – помочь Ордену Феникса. Уже вышла вторая статья о ней в Пророке, а это значит, что хоть кто-то, но узнал о том, что она жива и даже в порядке.

Ха, в порядке. Совсем наоборот. Но пришло время бороться за мирное небо.

– Тинки! – зовёт Гермиона.

– Миссис Малфой, – улыбнулась эльфийка. Ей очень льстило, что в поместье столько домовиков, а Гермиона зовёт именно ее. – Чем могу помочь? – ее уши даже затрепетали от радости быть полезной.

– Когда меня сюда привели, на мне была одежда. Она сохранилась?

– Конечно, миссис Малфой! – с готовностью закивала Тинки. – Я лично привела ее в порядок!

– Принеси. А теперь уходи, – попросила Гермиона, когда эльфийка вручила ей свёрток с ее старой одеждой.

Гермиона вздрогнула, держа в руках старую жизнь. Одинокая слеза скатилась по щеке, но девушка вовремя взяла себя в руки. Она Малфой – больше никаких эмоций.

Она не с первого раза смогла найти потайной карманчик на джинсах. Даже успела запаниковать и подумать, что эльфийка нашла ее заначку. С громким вздохом и широкой улыбкой ее пальцы все же нащупали монету.

Девушка обрадовалась так, словно все уже закончилось. Словно Темный Лорд пал, а все погибшие вернулись обратно к жизни. Но нет. Просто она научилась ценить момент.

Дрожащие пальцы сжались на зачарованном галеоне, нагревая его.

– Пожалуйста, – шептала девушка, – ну пожалуйста.

Сосредоточилась на Гарри. Радостно взвизгнула, когда на монете проявилась надпись «Кто?».

– Я жива. Г.Г.

Она ждала ответа в течении часа ответа от него, но его все не было. Липкий страх покрыл позвоночник, когда она представила, что монета могла попасть не в те руки.

Легла на кровать, бессмысленно глядя в потолок. Мысленно, она согласилась с Люциусом – она слишком часто делает необдуманные поступки. Черт возьми, она Гермиона Грейнджер, в первую очередь, так что пора перестать себя жалеть и заняться делом. А что делает Гермиона Грейнджер в любой ситуации? – Правильно, ищет что-то в книгах.

Пока Гермиона думала о книгах, руку приятно обдало огнем. И на ближайшие пять минут Гермиона выпала из жизни Малфой-мэнора. Обмен информацией произошёл скупо, но успешно. Она узнала достаточно, чтобы подкорректировать свои действия.

Что ж, Люциус обещал ей место союзницы – настал ее выход. Она заявляла Тому Реддлу, что не хочет быть пешкой – пора стряхнуть белый пепел и стать чёрной королевой.

Отныне цвет ее одежды – чёрный. Как и ее душа и мысли. У неё, конечно, не было ни маски, ни мантии Пожирательницы, но было желание вникнуть во все это. Именно поэтому уже завтра вечером она оденет самое обычное чёрное платье, которое будет ей безумно идти, соберёт все волосы в тугой и высокий пучок, смело подведёт глаза чёрным, и самой первой окажется в гостиной, где обычно проходили встречи Пожирателей.

Три безуспешных дня, и когда надежда и решительность начали таять, Гермиона почувствовал его ледяное присутствие.