Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 79 страниц)

Это был отчаянный вопль. Малфой был готов поклясться, что человек не мог так кричать. Он замер, обескураженный. А Гермиона плотно зажмурила глаза от боли. Малфой определенно ее наказывает, но за что – девушка не знала. Она сжалась, ожидая новую порцию боли, а ее все не было. Тогда девушка рискнула открыть глаза и увидела лицо Малфоя. Глаза парня были закрыты, а лицо исказила ужасная гримаса. Увидев, что он не собирается это продолжать, она зарыдала.

Драко сделал попытку отстраниться, но Гермиона лишь теснее прижималась к его груди, стараясь выплакать всю свою боль и обиду. Он не оставлял попытки выбраться из ее объятий, ведь он их совершенно точно не заслуживал, но девушка все льнула и льнула к нему.

– Пожалуйста, – просит она. – Не уходи.

– Я не могу, Грейнджер, – тихо-тихо отвечает он ей.

– Давай… давай закончим? – Предлагает она.

– Ты сумасшедшая?

Но вместо ответа она пытается как-то шевелиться. Ей мешает острая боль в районе живота и пульсирующая боль в боку, но она не оставляет попытку насадиться на него. Малфой так же упорно пытается отстраниться от нее, но, по какому-то глупому стечению обстоятельств, проскользнул чуть глубже. Он был шокирован собственным стоном.

– Тебе ведь хорошо, пожалуйста, не останавливайся. Я прошу тебя.

Это была последняя капля. Здравый смысл покинул его голову. Был только он, она и его член в ней. И девочка настаивала, чтобы он продолжал. Малфои были джентльменами, а джентльмены не спорили с дамами.

Первый толчок в ней.

Второй – и он стонет.

Третий – и она тихо ахает.

Еще один – и он закрывает глаза, чтобы сфокусироваться на ощущениях. У него в животе был настолько тугой узел, и было бы за счастье, если он продержится хотя бы две-три минуты. Он пытается быть нежным и сделать все медленно, но член, который мечтал быть в ней больше трех лет, считает иначе.

Это будет неловко, если он кончит первым, не удовлетворив Грейнджер, но парень утешил себя тем, что потом опустится ниже и языком доведет дело до конца. А потом еще раз, чтобы принести извинения. А затем, когда она придет в себя, он будет долго-долго и медленно-медленно трахать ее членом, выбивая все из ее умной головки. Все, кроме его имени. Чтобы кончить осталось каких-то несколько жалких фрикций, как Гермиона его позвала:

– Драко? – парень замер в ней. – Драко, – повторила она. – За что? – шепотом спросила она.

Это было то, чего он боялся больше всего на свете в данный момент. Член отчаянно требовал разрядки, а потом уже разговоров, но Драко не мог отнять у Гермионы еще и правду. Он скатился на бок и лежал, бессмысленно глядя в потолок.

– Я думал, что ты была близка с ним, – а затем добавил, – с Виктором Крамом, – а потом опять добавил, – и с другими тоже.

Он не видел, но слышал, как она заплакала. Ее слезы разъедали ему сердце, но он ничего не мог уже сделать. Гермиона отвернулась от него, натягивая одеяло по самый подбородок. Малфой решил ей помочь, видя, что дрожащие руки не справляются:

– Гермиона, нам нужно поговорить, – мягко начинает он, укутывая ее плечи.

– О, Малфой, с удовольствием, – ядовито шепчет она. – Только для этого тебе придется написать мне огромное письмо, потому что, клянусь тебе, если ты еще хоть раз дотронешься до меня, я убью тебя! – Гневно произносит она, всхлипнув в конце своей тирады.

Гермиона проплакала практически всю ночь, а Малфой лежал и пытал себя болью, что причинил ей. Подумать только, больше всего на свете он хотел оберегать и лелеять Гермиону Грейнджер, а вместо этого оттолкнул ее навсегда. Он прокручивал в голове каждую обидную фразу, что говорил ей, причиняя себе намеренно боль. Только лишь когда солнце начало вставать, Гермиона перевернулась на спину. Трепетно он отвел локон с ее лица. Он смотрел на нее, не в силах наглядеться. Очевидно, она никогда больше не будет так близко к нему. Он понимал, что никогда в жизни она не будет его, поэтому любил ее бесконечно долго, бесконечно навсегда.

Гермиона проснулась одна в незнакомой комнате, и с крайне неприятным ощущением между ног. Она вздрогнула, когда поняла, что находится в спальне Малфоя. Произошедшее волной накрыло девушку, и та тут же вскочила на ноги, но согнулась от боли.

Первой мыслью было бежать, бежать без оглядки, прямо голой выбежать в коридор и искать убежища. Но здравый смысл взял вверх, и Гермиона накинула на себя его халат, запахнула, но не подпоясала. Крадясь, она вышла из его комнаты. Больше всего на свете она боялась, что он сидит в гостиной и ждет ее, чтобы поговорить, но девушка выдохнула, когда услышала, как в ванной течет вода.

Она миновала ступеньки и бросилась к портрету.

– Гермиона! – кто-то ее окликнул.

– Блейз! – обрадовалась Гермиона. – Блейз! – кинулась она ему на шею.

– Что с тобой? – с ужасом спросил он, разглядывая ее лицо.

– Ох Блейз, – расплакалась девушка. – Что ты тут делаешь?

– Я вчера переживал после твоего ухода из библиотеки, поэтому поспешил следом, но у меня не получалось войти, поэтому я решил дождаться тебя тут.

– И ты что, всю ночь был тут? – мулат кивает. – Ох Блейз, – она крепче прижимается к нему.

– Гермиона, мы друзья, и ты можешь мне все рассказать, – он замечает синяки на шее, руках, ее опухшие губы и заплаканные глаза. – Тебе нужно в больничное крыло?

– Как я это объясню? – разводит она руками.

У него уже есть предположения, но он хочет это услышать:

– Гермиона…

– Не нужно.

– Просто ответь…

– Я не хочу, Блейз.

– Гермиона…

– Блейз, о таком не говорят, – она отпускает его шею, отступая на шаг назад. Полы халата встрепенулись, и от взгляда Блейза не укрылись кровавые разводы и отпечатки пальцев на ее ногах.

– Что… Что он с тобой сделал? – с ужасом спросил Забини, пошатнувшись.

– Погубил меня, – тихо ответила девушка, а потом ее ноги подкосились, и она рухнула на холодный пол.

========== Глава 13 ==========

Он ожидал, что она сломается или забьется в угол, но она смело смотрела на него и слегка выгибала бровь, когда встречалась с ним взглядом.

Он ждал, что она побежит все рассказывать друзьям, и те придут решать проблему кулаками, но вместо этого ему досталось лишь от Блейза. Тот его ударил. Не избил, не пинал до беспамятства, а именно ударил.

Прошло две недели, а казалось, будто это произошло вчера. Он сидел в ванной на полу, поджав под себя ноги, и ждал, пока она проснется и уйдет. То, что она убежит, было очевидно. Он вздрогнул, когда услышал топот ее босых ног, а затем хлопнувший портрет. Он решил в это утро напиться до беспамятства, но Блейз Забини влетел в его комнату.

– Что же ты наделал? – шепчет мулат, чуть ли не с отвращением глядя на друга. Но Драко молчит, пустыми глазами глядя сквозь него. – Как ты это исправишь? – Забини показывает, что знает, что произошло.

– А что я могу сделать? – Драко пытается сфокусироваться на лице друга. – Что?! – кричит он.

– Ты мог бы…

– Да ни хера я не могу! – кричит Малфой и запускает руку в свои волосы. – Я могу послать ей презент, но уверен, что она засунет его в мою же жопу, потому что, блять, она не такая. Деньги она тоже не возьмет. Тогда что? Что, блять, я могу сделать?! – отчаяние било через край.

– Ты можешь…

– Что я могу? – перебивает снова Драко. – Сделать из нее честную женщину? Да мне никогда в жизни не разрешат жениться на грязнокровке! Да я сам никогда не захочу связать себя браком с подобной! Вот еще, лишиться семьи и наследства! Не такой уж это был и хороший секс, знаешь ли, – тараторит парень.

– Ты мог бы извиниться! – кричит Блейз. Драко открыл было рот, но передумал что-либо говорить. Оба парня понимали, что слова бессмысленны. Смерив друга холодным, практически презрительным взглядом, и укоризненно покачав головой, Забини поворачивается к другу спиной. – Ты стоишь тут такой бедный и жалеешь себя, – мулат сжал руки в кулаки. Он скорее почувствовал спиной, как Драко закатил глаза – друг всегда так реагировал, когда кто-то начинал учить его жизни. Блейз повернулся и ударил Малфоя по лицу. С огромным удовольствием Блейз услышал, как под его пальцами хрустнул нос. Малфой выглядел потерянным и ошеломленным. – Пока ты тут жалеешь себя, там, по ту сторону портрета, находится девушка, которая плачет, Малфой, – Блейз плотно сжал челюсть. – А я вот смотрю на тебя и не понимаю, что в тебе такого особенного, – и ушел, громко хлопнув дверью.

Грейнджер настояла на том, чтобы Блейз не говорил о случившемся с Гарри и Роном, Забини же попросил не вмешивать в это Нотта. Оба понимали, что чем меньше людей об этом знают, тем лучше.

И сегодня был первый раз, когда они снова оказались вчетвером в Башне старост. Малфой сидел отдельно в кресле, смотря на троицу, которая удобно расположилась на диване и что-то обсуждала.

– Драко, а как считаешь ты? – спросил его мнение Теодор.

– Похуй, – пожал плечами Малфой, вцепившись в бокал.

– Но все же? – настаивает друг.

– Как считает она, помните? – указывает кивком головы он на Гермиону. – Точно также, только наоборот.

– Но это же глупо, – говорит Теодор.

– Похуй, – снова отвечает блондин.

– Да-да, – Забини пытается забрать все внимание на себя. – У него совершенно нет настроения, и он обязательно его испортит нам всем.

– Обязательно, – улыбается Драко, отпивая янтарную жидкость. – Я вообще не понимаю, почему никто больше не пьет, – кивнул он на стаканчики сока. – Что, мамочка-Грейнджер утратила влияние на гриффиндорских оболтусов или пошла на повышение в Слизерин? – хмыкнул Малфой.

– Тебя вот ебет? – огрызнулся Забини, вызвав недоуменный взгляд у Теодора.

– Нет, но хотелось бы, – ухмыльнулся Малфой.

– Перехочется, – многообещающе процедил Блейз.

Беседа не клеилась совершенно. Каждый ощущал эту напряженность в воздухе, но не каждый понимал, откуда она взялась.

– Кажется, мне тут не рады, – жизнерадостно бросил Драко, но никто на него так и не удосужился посмотреть. Закатив глаза, парень ушел к себе.

Спустя некоторое время Блейз, послав многозначительный взгляд Гермионе, тоже ушел в подземелья, оставив девушку наедине с Ноттом. Это первый раз за две недели, как она будет снова ночевать тут. И не секрет, что она боится остаться с белобрысым парнем наедине.

– Наверное, мне тоже пора, – посылает Теодор очаровательную улыбку Гермионе.

– Уже? – обеспокоено спросила девушка.

– А разве у нас есть какие-то планы? – смеется слизеринец.

– Нет, – поспешно отвечает гриффиндорка. – Никаких, – нервно улыбается она.

– Тогда спокойной ночи, – он легонько сжимает ее за локоть.

Гермиона отчаянно вцепилась в его плечи, совершенно не готовая к тому, что он уйдет. Тео давал ей чувство безопасности, а сейчас ей это нужно было больше всего на свете.

– Ты не заболела? – обеспокоено спросил парень, щупая ее лоб. – Ты вся дрожишь.

– Тео, – Гермиона нервно облизнула губы. – Ты не мог бы… – Гермиона собиралась с мыслями. – Не мог бы остаться сегодня?

– Сегодня? – почему-то Нотт сделал акцент на слове “Сегодня”, а не на “Остаться”.

– Может и завтра, я не знаю, – всхлипнула девушка.

– Что происходит? – Нотт тут же взял себя в руки.

– Все хорошо, – поспешила его заверить гриффиндорка.

– Я не первый день тебя знаю, – он выжидающе смотрит на нее. – Это Малфой?

– Что?

– Что?

– Ты прав, мы действительно давно знакомы, и ты очень хорошо меня знаешь, но… – Гермиона замялась.

– Гермиона, это что, новый этап наших отношений? – играет парень бровями. – Честно, я тронут, – улыбнулся он ей. – Но ты к этому не готова.

– Но мы же можем начать… с чего-то?

Вместо ответа Теодор властно притягивает ее к себе, вызывая легкое “О” из ее горла. Она не успела ничего сказать или возразить, как он нежно поцеловал ее губы. Девушка напряглась, каждый нерв натянулся, как струна, но Нотт не переходил рамки дозволенного, он просто получал удовольствие от поцелуя, пытаясь увлечь за собой Гермиону, и девушка сдалась, слепо следуя за ним.

С ним было спокойно. С Тео она не то чтобы чувствовала себя особенной, но, по крайней мере, желанной, а главное, что он и вправду был, словно каменной стеной. Гермиона Грейнджер наслушалась много гадостей и низких предположений в свой адрес о том, как она заманила Нотта в свои сети, но ни одна фраза, ни один пренебрежительный взгляд не коснулся ее, когда Тео шел рядом. Наоборот, все сразу хотели услышать ее мнение по тому или иному вопросу. Лицемеры.

Гермиона вздрогнула, когда он положил свою ладонь на ее затылок, привлекая ближе. Она содрогнулась, когда его рука сжала ее талию. Дрожь пробежала по позвоночнику, и Гермиона не смогла ее скрыть.

– Ты не готова, – подытожил парень, медленно отстраняясь от девушки. Он видел, что Гермиона хотела возразить ему, поэтому прислонил указательный палец к ее губам. – Я не понимаю, зачем тебе это нужно, но я останусь, если ты этого хочешь, – Гермиона благодарно закивала.

– Тебе это, наверное, кажется глупым, но…

– Гермиона, – перебил ее Теодор. – Я не считаю тебя глупой, и если ты меня об этом попросила, то в этом действительно была острая необходимость. И это все, что мне стоит знать, верно? – он буквально пронизывает ее своими синими глазами.

– Спасибо, – кивает девушка.

– Ну что, по кроваткам? – улыбается парень, и Гермиона вкладывает свою ладонь в его протянутую руку.

Гермиона взяла пижаму и поспешила в ванную комнату, чтобы переодеться, почистить зубы и просто привести себя в порядок. В голове совершенно не укладывалось, как она разделит комнату с парнем, но на этом настоял Блейз Забини, поэтому все должно было пройти гладко. Выдохнув, Гермиона вернулась в комнату.

– О, ты наколдовал кресло?

– Трансформировал стул, – уточнил слизеринец.

– Ааа, – протянула Гермиона. – Понятно.

Нотт же не был готов к подобному приключению, поэтому он просто снял верх, а штаны трансформировал в пижамные, и сейчас он выглядел весьма соблазнительно, стоя в центре комнаты. Гермиона с шумом выпустила воздух, когда разглядела его кубики.

– Может, передумаешь? – пошутил Нотт. Гермиона вытаращила на него глаза, и юноша рассмеялся. – Я пошутил, – поднял он руки. – Но ты бы себя видела. Я выключу свет, ложись.

Свет был погашен, и каждый лежал на своем месте. Тео сложил руки за голову и смотрел в потолок, пытаясь объяснить странное поведение друзей, но, как назло, в его голову не приходила ни одна стоящая идея. Он понимал, что в этом наверняка замешан Малфой, но он не мог и представить себе всю глубину его проступка.

Гермиона же вертелась в своей кровати – никак не получалось найти удобное положение. Девушка понимала, что это все игра ее воображения, но она отчетливо видела монстра, что выглядывал из приоткрытой дверцы шкафа. В окне тоже просматривался чей-то страшный силуэт. Даже на комнатную дверь было страшно смотреть, ведь в любую минуту сюда мог ворваться монстр.

– Тео, – в ночной тишине ее голос прозвучал слишком жалобно. – Ты спишь?

– Нет, – тут же откликнулся парень. – Что случилось?

– А ты когда был маленький, кто жил у тебя под кроватью? – она села, обняв острые коленки руками.

– Какой монстр, ты имеешь ввиду? – он лег на бок, подперев голову руками. – Не знаю. Наверное, никакой. Мой отец каждый вечер заглядывал в мой шкаф, под мою кровать и в мой сундук, и показывал, что там никого нет, – он кинул беглый взгляд на дрожащую девушку. – А у тебя в комнате, наверное, жили принцессы? – улыбается он, пытаясь увести девушку в приятные мысли.

– Монстры. У меня в шкафу жили монстры, и мой папа купил мне игрушечных солдатиков, чтобы они меня оберегали, – шмыгает носом девушка. – И я всегда клала их в постель. Мне так было спокойнее.

– В чем проблема, Гермиона? – настороженно спрашивает слизеринец.

– Тут тоже есть монстр, – прикрывает она глаза. – Но нет защиты, – Нотт смотрит на нее и не имеет понятия, как ей помочь. Но Гермиона помогает себе сама. – Тео, – зовет она его, – когда ты тут, я не хочу спать одна.

– Ты уверена? – парень резко сел.

– Абсолютно.

Не спеша, словно давая Гермионе шанс повернуть назад, он перебирается в ее постель. Аккуратно ложится с краю, но Гермиона шепчет:

– Ближе, – и он послушно к ней пододвигается. Нотт понимает, что это не то, что должно быть, но весьма неплохо. По крайней мере, лучше, чем спать на стуле, хоть и удачно трансформированном.

Тео немного сгибает руку, и девушка тут же ложится на его грудь. Касание к его коже приятно обжигает, но мысли не путаются. Он осторожно, боясь спугнуть девушку, не обнимает, но придерживает ее. Его размеренное дыхание успокаивает ее, и Гермиона засыпает, водя по его надежной груди пальчиками.

Когда же ее тонкая рука расслабленно упала на его грудь, Нотт выдохнул. Определенно лежать тут, в этой комнате, с этой девушкой было приятно, но это было не то. Когда он это планировал, все было другим, более легким и радужным. А сейчас он не мог сделать то, что следовало бы. Он привязался к ней, она была неплохим человеком, а он медленно, но бесповоротно тянул ее в бездну. Она сама не замечала, как он ей манипулировал. Ему мешали его друзья, и она стала меньше проводить с ними время, потому что сама так решила. Малфой путал его карты, и Гермиона всячески его стала избегать. Все складывалось так удачно, что хотелось самого себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это все реально.

А теперь она сама попросила его остаться с ней. Нотт был слишком умным и понимал, что это не шаг вперед, а два назад. Но это было очень вовремя. Скоро у него день рождение, и парень четко знал, что после рождественских каникул вернется в школу с Черной меткой на предплечье. Он уже выполнил одно поручение, а второе было практически закончено. Он нежно посмотрел на Гермиону. Девушка была виновата только в том, что была подругой знаменитого Гарри Поттера, а сам Нотт был влюблен в другую. Просто так совпало.

Он чуть сильнее сжал беззащитное тельце, что так доверительно к нему прижалось. Гриффиндорка что-то пробормотала и отвернулась от него. Не долго думая, Нотт тоже повернулся на бок и прижался к ней животом, уткнувшись носом в ее волосы. От нее привычно пахло корицей. Он сам подсыпал ее в чай или горячий шоколад, вызывая у девушки скромную улыбку. Это не была забота. Просто другая очень любила корицу. Он сам не заметил, как уснул, погруженный в приятные мечты о будущем.

Утром Малфой колотил в дверь ванной комнаты, настойчиво требуя, чтобы она поторопилась.

– Грязнокровка, ты никогда не отмоешься от грязи, – стучался он. – А я опаздываю.

Вода перестала бежать, и Драко набрал в легкие побольше воздуха , чтобы в очередной раз указать этой гриффиндорке на ее место. У его ног, конечно же, и желательно на коленях. Он подавился воздухом и закашлялся, когда дверь открылась, и показался улыбающийся Теодор Нотт.

– Я слышал, что ты что-то просил, но не понял, что конкретно, – вместо приветствия сказал Тео. – Все хорошо?

– Вполне, – Малфой все никак не мог откашляться.

– Я почистил зубы твоей щеткой, надеюсь, ты не против, – Тео пропустил внутрь Драко. – С меня причитается, – парень скрылся в комнате у Гермионы.

Даже стена задрожала, когда он захлопнул дверь. Блондин вцепился в раковину, словно она могла удержать его. От падения или в себе. В голове билась мысль, что это все нереально, бред больной души, но взрыв хохота за стеной дал ясно ему понять, что все происходит взаправду. Было чувство, будто он упустил что-то важное, а потом была боль, заставившая стиснуть зубы. Кровь медленно капала в раковину, стекая по его пальцам, а зеркало было разбито. Парень смотрел в осколки, стараясь рассмотреть себя, но на него взирал монстр, только в его собственном обличии.

Определенно, Малфой был заинтригован. Он кидал далеко недвусмысленные взгляды на парочку в течение дня, но не смог подловить их. Тогда он поменял тактику – плотно занялся Ноттом.

– Драко, да что тебе от меня нужно? – взвыл вечером парень в гостиной Слизерина, куда в кой-то веки удосужился спуститься Малфой.

– Ты и Грейнджер, – Драко делает паузу. – У вас что, все серьезно?

– Какая разница? – огрызается Тео.

– Просто когда-то давно мы спорили, курсе так на четвертом, кто из школы ее первый завалит и все такое…

– И? – Нотт устало прикрыл глаза.

– И я не помню, сколько тебе должен.

– Драко, это какой-то бред.

– Как и сама идея трахаться с гриффиндорками.

– Ты сам с ними спишь периодически!

– Но не с Грейнджер же!

– Как ты понимаешь, меня это радует, – смеется Нотт.

– Трахнуть – это одно, а вот провести всю ночь… – усмехается Драко. – Или вы трахались всю ночь? – поддевает он друга. Но Нотт молчит, и что-то мерзкое разливается по венам Малфоя. – Нотт, мы же… Нам нельзя.

– И что ты мне этим хочешь сказать? – не выдержал Теодор. – Ты думаешь, я это забыл? Может, я еще влюбился, скажешь ты? Драко, мы с тобой еще стоять на двух ногах не могли, а уже были обязаны всем! Даже если мы потеряем с тобой память, мы никогда не забудем, что мы ебучие наследники ебучего старинного рода. Да к тому же единственные, правда же? – Драко кивнул. – Тогда давай хотя бы ты не будешь что-то от меня ожидать, а?

– Ну и какова Грейнджер в постели? – попытался Драко разрядить обстановку. Этот разговор про семью и долг был взаимно неприятным.

Нотт чувствовал какой-то подвох в интересах друга, поэтому спокойно проговорил, сам от себя не ожидая:

– Обычная курочка, – улыбнулся Теодор. – Только с золотыми перышкам, – облизнулся парень. – Было приятно ее ощипать.

Малфой услышал то, что хотел услышать. Но какой ценой! Какая мерзость текла по его венам. Словно парализующий яд растекался внутри него, замедляя сердцебиение.

– Ладно, мне дежурить надо, – попрощался Драко.

Он шел по коридору, никого замечая. Хогвартс стал ему вторым домом, но сейчас его серые стены давили на парня. Юноше было тихо. Так тихо, что он слышал, как сердце медленно гоняло кровь по его организму. Подумать только, каких-то жалких минут двадцать назад, это сердце билось и страдало. А сейчас было пусто. Нет, не так. Была какая-то опустошающая злость.

– А я все ждала, когда ты начнешь обходить замок, – вынырнула из какой-то ниши Панси. – Я совсем замерзла, – прижалась к нему девушка.

– Панси, я не в настроении, – он попытался разжать ее руки, что мертвой хваткой вцепились в его воротник.

– Я так скучала по тебе, – она нежно поцеловала его в шею. – Хочу тебя, – прошептала девушка ему в самое ухо, а потом ее губы жадно впились в его.

Малфой был вынужден признать, что если уж Паркинсон пришло в голову потрахаться, она обязательно это сделает. Даже если и не с ним. Она потянула его за собой назад, в нишу, и он шагнул. Когда она спиной уткнулась в камень, его руки привычно обхватили ее под ягодицами, а ее ноги сразу же закинулись на его пояс. Все было так привычно, что Малфой еле сдержал зевок. Желая закончить это поскорее, он одной рукой полез под ее короткую юбку, и простонал, когда понял, что белья на девушке не было.

– Шалим, Панси? – горячий шепот у ее уха.

Он сразу толкается в нее тремя пальцами, вызывая у слизеринки стон наслаждения.

– Еще, – требует девушка, прикрыв глаза. И Малфой слушается.

У парня было такое ощущение, что он мог бы туда и всю руку засунуть по самый локоть, настолько она была мокрой.

– Нет, – Малфой ставит девушку на пол и брезгливо вытирает ладонь о ее блузку. Это было не то.

– Что? – ее глаза округлились.

– О, не строй из себя дурочку. То, что я сегодня пошел именно этим маршрутом – лишь совпадение. Ты ждала кого-то другого?

– Нет, конечно.

– Паркинсон, мне это надоело, – Драко чуть ослабил галстук. – Мы не будем трахаться тогда, когда ты этого захочешь.

– Конечно, – огрызнулась Паркинсон. – Это я раздвигаю свои ноги, когда ты этого попросишь, – скрестила она руки на груди.

– Не совсем, – фыркнул парень. – Обычно ты опускаешься на колени, а я и не прошу, – он смотрит, как ее лицо стремительно меняет и цвет, и выражение.

– Потому что я тебя люблю, Драко.

– Я тебя нет, Панс. Секс – это не то, из-за чего люди женятся, понимаешь?

– Ты никогда и не думал на мне жениться? Так ведь? – она вскидывает на него злые глаза.

– Жениться на той, в ком побывала добрая половина хуев Хогвартса? – уточнил он.

– Драко, – шипит Панси.

– Я очень ценю твою практику, но Панси… – он не договорил, ее рука быстро опустилась на его щеку.

– Тебе очень повезло, что ты леди, пусть и шлюховатая.

Панси молча проглотила обвинение. Это не первый раз, и даже не второй и не третий, она знала, чувствовала, что что-то случилось, поэтому он такой агрессивный. Он знал, что она спит только с ним. Никто и пальцем ее не тронет. Просто однажды он был не совсем трезв, и позвал Забини присоединиться к ним. И теперь всячески попрекает девушку этим, не помня, как она отчаянно сопротивлялась тогда.

– Но я хочу только тебя, – шмыгнула девушка носом, стараясь не расплакаться. Она прекрасно знала, что Малфой терпеть не мог слабость.

– Ну так трахнись с кем-то, в чем проблема? – в его глазах пляшут чертики. – Можешь просто раздвинуть свои стройные ножки, и за тебя все сделают.

– Драко…

– Грейнджер, неужели ты думаешь, что я не знаю о твоем перепихоне с Блейзом и Ноттом?!

Из ее груди одной фамилией выбили весь воздух. Он что-то продолжал говорить, но она его уже не слышала. Видела, что губы что-то говорили, может, кричали, но она ничего не могла разобрать. Ей хотелось упасть на пол и кричать, верещать или визжать от боли. Хотелось ранить его так же сильно, как это сделал он. Она думала, гадала, почему он так холоден с ней, он не был близок с ней чуть больше четырех недель, и она отчаялась настолько, что вышла его искать полуголой. А оказывается… Грейнджер. Которая встречается с Ноттом. С близким другом. Панси усмехнулась, понимая, что за нее ему уже сделали больно. Она отодвинула слизеринца в сторону, и на ватных ногах пошла в подземелье.

Он догнал ее, развернул к себе и по всей видимости что-то спросил, но девушка подняла на него глаза, в которых плескалась боль и прошептала:

– Взаимности. Мне бы чуточку взаимности от тебя, – он тревожно на не смотрит. – Я желаю тебе, Драко Малфой, взаимности, – в потом ушла, оставив его недоуменно смотреть ей вслед.

Несмотря на это маленькое происшествие, он продолжил патрулирование. Оштрафовав пару-тройку учеников, он решил, что на сегодня его миссия выполнена, ведь ребята всем разнесут, если уже не разнесли, что он в плохом настроении, и все уже скорее всего спрятались получше или же скрылись в своих гостиных.

У парня и в мыслях не было ничего плохого, ведь он полностью был поглощен пустотой, но она сама его нашла – Лаванда Браун. Или он наткнулся на нее, что совершенно неважно. Злость поглощала его, а сейчас парень нащупал клапан, чтобы ее слить. Драко ухмыльнулся – возможно он сделает это буквально. Он даже обрадовался, когда заметил, что Браун была грустной.

– Что, ночка не задалась, да? – вместо приветствия говорит он. – Или этот рыжий настолько плох, что ты ревешь? – Лаванда отрицательно качает головой. – Что, настолько хорош? – глумится он, но девушка снова качает головой. – Что, даже не попал? Или попал, но не туда?

– Это все Нотт, – сжимает она свои наманикюренные пальчики в кулачки. – Этот кретин рассказал, что видел… меня и тебя. При Роне! Представляешь?

– И что?

– И он бросил меня. Меня!

– Ну, может ты избавилась от балласта? – подбадривает он.

– А может ты и прав, – жизнерадостно заключает блондинка. – Уверена, это к лучшему.

Для Лаванды все складывалось как нельзя лучше. Если бы она знала, что сам Драко Малфой будет ее утешать в коридоре, то она самолично рассказала все Рону.

– А знаешь, что это значит? – легкая улыбка тронула его губы. Девушка заинтересованно на него посмотрела. – Я смело могу сделать так, – кривит он душой. Он бы в любом случае спокойно мог это сделать – поцеловать ее. Да вообще любую.

Его губы пустили заряд электричества по ее телу. Его руки были пламенем, что медленно сжигали ее.

– Чего ты хочешь? – спустя некоторое время он оторвался от ее губ.

– Тебя, – выдыхает она.

– Глупая, – хрипло смеется парень.

– Я хочу по-настоящему, а не как всегда, – она заскулила, когда он больно обхватил ее грудь сквозь ткань и снова впился в ее рот.

Он властно привлек ее за талию, когда они шли по коридору. Лаванда была готова раздвинуть ноги прямо там, но Малфой настоял, чтобы они сделали это в его спальне. Поэтому девушка, окрыленная, порхала рядом с ним. Она что-то без умолку болтала, прижимаясь к его крепкому плечу, а он загадочно улыбался. Он испытывал чуть ли не физическое удовольствие, представляя, как уже через несколько минут он сотрет это глупо-вдохновенное выражение с ее лица, как ее глаза расширятся от безмолвного ужаса, а рот изогнется в крайне болезненном стоне.

Она заплатит за все.

Портрет скрипнул, пропуская парочку.

– Привет всем, – поздоровалась Лаванда, демонстративно сжав локоть Драко.

– Ты сегодня не один, – удивился Нотт.

– Да, – Драко сел в кресло и усадил на свои колени Браун.

– Выпьете? – Теодор кивнул на графин с соком.

– Мы не дети, – сморщила нос Лаванда.

– Ну это ты верно подметила, – ухмыльнулся Теодор. – Насколько я помню, Драко физически не сможет выпить что-то дешевле нескольких сотен галеонов.

– Может, поднимемся наверх, дорогуша? – обольстительная улыбка заиграла на губах Малфоя, и Лаванда чарующе улыбнулась ему в ответ.

Гермиона вздрогнула, когда услышала его “дорогуша”. По телу пробежала холодная дрожь, а глаза сразу плотно зажмурились.

– А как же Паркинсон, Малфой? – собралась с духом Гермиона.

– А ты ее тут видишь? – он впился в нее взглядом.

– Тебя это что, Лаванда, не смущает? – Гермиона пыталась остановить однокурсницу.

– Грейнджер, мне кажется, или ты завидуешь? – подал голос Драко.

– Тогда пусть она уходит не так громко, как твои предыдущие… пассии.

– Не переживай, она задержится, – хмыкнул Малфой. – А может, я ее тоже поселю у себя.

С тяжелым сердцем Гермиона провожала Лаванду наверх. Уже на самой вершине лестницы Драко обернулся и, поймав взгляд гриффиндорки, растянул губы в оскале, заставив девушку вздрогнуть.

– Ты в порядке? – обеспокоено спросил Теодор.

– Устала немного.

– А я тебе говорил, что те две книжки были лишними, – рассмеялся парень.

– Тео, – рассмеялась в ответ девушка.

– Ладно, давай перевернем еще одну страницу, а остальное закончим потом? – предлагает парень, когда смех девушки затих.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Вдвоем действительно быстрее, – они склонились над небольшим томиком с рунами.

– Напомни, а зачем мы это делаем? – спросил он, потерев уставшие глаза.

– Ну мне интересны руны, – попробовала Гермиона уйти от ответа.

– Но я не об этом тебя спросил, – Тео потер виски. – Ты делаешь это, потому что тебе нравятся руны. Я это делаю, потому что мне нравишься ты. Но почему мы уже третий час переводим бессвязный текст – это для меня загадка.