Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 79 страниц)

– Я тебе нравлюсь?

– Вот ты сейчас серьезно? – он в упор посмотрел на нее.

– Нет, просто тяну время, чтобы придумать хороший ответ, – рассмеялась девушка.

– Может, тогда спать, а утром ты мне расскажешь? – ехидно подмигнул Нотт.

– Идет! – со смехом соглашается девушка.

Он помог донести ей книги, а потом, легко поцеловав ее в макушку, хотел уйти к себе в подземелья, но Гермиона остро чувствовала необходимость не оставаться одной сегодня, ведь Лаванда могла позвать на помощь:

– А ты не останешься?

– Опять?

– Мне с тобой спокойно.

И он остался. Снова.

В этот раз Нотт уснул первым, а Гермиона лишь притворялась спящей, прислушиваясь ко всем звукам. Она сама не заметила, как забылась тревожным сном.

А вот через две стены обстановка была не так спокойна. Лаванда забилась в угол и выставила вперед руки, пытаясь спастись от Малфоя. Ее юбка была разорвана до самых бедер, а на блузке были оторваны рукава.

– Разве ты не этого хотела? – спросил Драко.

– Н-н-нет! – она заикалась от ужаса. Страх парализовывал, а слизеринец лишь забавлялся ее паникой. – П-п-почему?

– За что, ты хотела спросить? – поправил он ее и сел на кровать.

– За что? – она дрожащими пальцами размазывала косметику по своему лицу.

– Ты так красива, – словно зачарованный, он смотрел на нее. Как низко она пала, умоляя его сейчас. Он никогда не стремился стать деспотом, но жизнь ему не оставила выбора, забрав самое дорогое из-за банального недопонимания. По ее вине.

Все так хорошо шло, а он снова все испортил. Может быть, Грейнджер не отвечала ему взаимностью, но Малфой чувствовал, даже был уверен, что девушка совсем не возражала против его общества. Раньше.

– Ну признай, что ты ведь этого хотела.

– Нет!

– Не этого? То есть ты не хотела, чтобы я трахнул тебя в кровати?

– Не так, – всхлипывает девушка.

– Согласен, у меня тоже другие планы на тебя, – он долго смотрит на нее, а потом просит, – раздень меня.

– Нет, – Лаванда медленно оседает на пол. – Я не позволю…

– Мы оба знаем, что позволишь, не делай трагедию, – усмехается парень. – Лаванда, – да, он запомнил ее имя, когда Гермиона обратилась к ней в гостиной, – если я прошу что-то сделать, это надо делать сразу и молча, запомни.

– Я не хочу, – шепчет она.

– Ты меня сейчас оскорбляешь, – он натянул на лицо грустную маску. – Я думал, что быть моей девушкой – это золотая мечта многих.

– Твоей… кем? – слезы вмиг высохли, а в глазах полыхнул огонь.

– Моей девушкой, – будничным тоном повторил Драко.

– А ты разве не с Паркинсон? – прощупала девушка почву.

– Ну трахался я с ней чаще, чем с другими, но парой мы не были, – ее глаза заблестели от возможностей, которые открывались перед ней. – Ты, конечно, не одна из двадцати восьми, но ведь тоже чистокровная, если я правильно помню? – она кивает. – Просто не строй воздушные замки, и все будет хорошо, – она опять кивает. – А теперь, – он выразительно на нее смотрит, – раздень меня.

Она на коленях ползет к нему, неверяще глядя в глаза. Все было нереально. Это не может быть правдой, но вот она протянула руку и коснулась его бедра. “Правда, – выдохнула она”. Ее руки, поначалу такие не смелые, медленно расстегивали ремень, а затем ширинку. Ее губы жадно сомкнулись на его члене, а затем слишком медленно поползли вниз, к основанию. Он откинулся назад, лениво устроившись на локти, и наблюдал, как гриффиндорка старательно доказывала, что достойна стать его девушкой. Драко закрыл глаза, абстрагируясь от окружающего мира, но настойчивые губы Лаванды возвращали его в реальность, от которой он пытался сбежать. Он обильно кончил ей в рот, а потом прохрипел:

– Раздевайся.

Одежда посыпалась на пол ненужной кипой. Он подмял ее под себя, а она выжидающе застонала, подстегивая его. Его губы были точны, как хирургический скальпель – одним касанием они попадали в наиболее чувственное место. Она уже сорвала голос, а он и не думал останавливаться, доводя Лаванду до исступления. Ее грудь приятно ныла от его вездесущих пальцев и влажного языка, а между ног было невыносимо жарко. И как назло, Драко совершенно не торопился спускаться к ее бедрам. Девушка недовольно простонала и сама решила себе помочь, беззастенчиво запуская свои юркие пальчики между бедер.

– Не так быстро, – хмыкнул Драко, убирая ее руки.

– Ну пожалуйста, – захныкала девушка.

– Жди, – в ответ прошептал он.

Он на коленях возвышался над ней, и девушка часто-часто задышала, пожирая его глазами. Ее похотливый взгляд скользил по его широким плечам, прошелся по груди, а затем соскользнул вниз, где между его узкими бедрами виднелся гордо возвышающийся член. Лаванда вновь посмотрела в его глаза, а затем улыбнулась. Парень придвинулся чуть ближе, помещая свой член между ее грудями, и Лаванд тут же принялась его надрачивать, легонько массируя с двух сторон своими большими сиськами. Она первый раз видела, не слышала и не ощущала языком, а именно видела, как ему хорошо, как закатывались его глаза, а рот немного приоткрылся в немом стоне.

Она не успела опомниться, как он уже ее перевернул, заставив облокотился локтями на кровать. Девушка застонала, когда он запустил руку в ее волосы, а затем, намотав их на кулак, резко дернул на себя, заставив прислониться к своему животу.

– Ты ведь этого хочешь? – он дует ей на ухо, заставив девушку вздрогнуть

– Да.

– Ты ведь никому не расскажешь, что между нами происходит?

– Да.

– Клянешься?

– Да, – в последний раз выдыхает она. Как только с ее губ слетело согласие, едва заметное кольцо обвилось вокруг ее запястья, связывая двух людей.

Малфой тут же толкнул ее в исходную позу, пристраивая головку члена к ее влагалищу. Ей нравились его ритмичные толчки в ней, а он отдавал должное тому, как сильно она прогибалась. Обоим срывало голову, когда он полностью выходил, а затем снова наполнял ее. Она вновь потянулась к своему клитору, желая кончить, но Малфой тут же вышел из нее и больно ударил девушку по промежности, вызывая визг.

– Моя спальня, дорогуша, мои правила, – она не видела, в каком оскале исказилось его лицо, но оно и к лучшему. Он вновь лениво вошел в нее, но девушка содрогнулась отнюдь не от приятных ощущений – она ощутила настойчивое поглаживание его пальцев на своем анусе.

– Не нужно, – дернулась гриффиндорка, но он лишь до боли сжал ее бедра. – Пожалуйста, – взвизгнула она и попыталась оттолкнуть его, запустив назад руки.

– Не стоит, – взмах руки, и запястья девушки были надежно опутаны веревкой. – Обычно я не тороплюсь, и в такие моменты предпочитаю использовать галстуки или чулки, но ведь у нас целый год впереди, верно?

– Не нужно, – Лаванда пытается тщетно освободить руки, но они надежно привязаны к кровати.

– Как ты хотела, детка, – усмехнулся он, и стал неторопливо толкаться в ней, полностью сфокусировавшись на тугой дырочке ануса.

– У меня еще не было анального секса, – шокировано признается Браун.

– Значит, привыкай.

Малфой решил для первого раза быть нежным. Потребовалось всего лишь пара очищающих и восемнадцать минут – и Малфой наблюдал, как в ее анус помещалось четыре его пальца. Он растягивал его, а затем выходил, наблюдая, как сфинктер возвращается в исходное положение. А потом снова входил, и так бесконечно долго – целых восемнадцать минут.

Лаванда перебровала все способы его остановить – начиная от мольбы и заканчивая отборным матом, но Драко лишь хрипло смеялся в ответ. Даже угроза того, что утром она расскажет Макгонагалл об этом, не возымела нужного эффекта, ведь парень точно знал, что тоненькая нить на запястье не позволит ей и рта раскрыть.

– Расслабься, – советует он. – Может, тебе даже понравится.

– Да что ты, – раздраженно хмыкает Браун.

– Читал, что некоторые могут испытать анальный оргазм, – доверительно сообщает он.

– Я так рада за них, – стиснула Браун зубы. Острая боль прошла, но неприятное ощущение осталось. “То ли еще будет завтра, – невесело подумала Лаванда”, ощущая каждое шевеление его пальцев. Член покинул ее вагину, и девушка не могла больше отвлекаться на приятные ощущения.

– А я так рад за тебя, – он начал медленно проталкивать член в ее попу, отмечая, как сильно напряглись ее мышцы. – Серьезно, Лаванда, анал может быть приятным.

– Но не когда ты девушка, – тут же парировала Браун, сдерживая рвущиеся стоны.

– А если так? – он начал свободной рукой поглаживать ее клитор. – Или так, – он легонько сжал его пальцами. – Или может быть вот так? – парень стал быстро-быстро вращать пальцем. – А если так? – он похлопал по набухшему бугорку. – Как ты предпочитаешь?

– Я предпочитаю по классике, – шепчет она, но сама начинает отчаянно тереться о его пальцы.

– Отсосать и спать? – смеется он. – Для этого у меня была Панси, – по-взрослому, безапелляционно заявляет он, делая резкий выпад членом.

Как только Лаванда подумала, что, в принципе, первый анальный опыт не так плох, Драко решил, что хватит загонять на пол шишечки.

– Ты ведь понимаешь, что на комнате чары, и ты можешь кричать, сколько влезет, – она кивает. А затем одним резким движением он вгоняет в нее член до конца, вызывая крайне болезненный стон вперемешку с матом.

Она закричала – почти также, как Грейнджер. Но недостаточно, чтобы он смог забыть ее проступок.

Спустя примерно полчаса Лаванда поняла несколько вещей. Первое, Малфой никогда не шутит, и его слова надо воспринимать чуть ли не буквально. Второе, у него был огромный член для подростка, которым он умел пользоваться. А третье, что совершенно не укладывалось в ее голове, несмотря на боль, она все же бурно кончила под ним, когда он стал теребить ее клитор.

Он ушел в душ смывать ту грязь, в которую вляпался, а Лаванда так и осталась на кровати с неловко выпяченным задом. У нее не было сил ни на что, даже чтобы просто прилечь – любое шевеление причиняло боль. Ей казалось, что даже дышать было больно. Слезы унижения повисли на ее длинных ресницах. Она лежала и искала в себе силы подняться, чтобы гордо уйти. Но не могла. Девушка чувствовала, как пульсирует ее сфинктер, ритмично выплескивая его сперму, которая текла по ее ногам.

– А мне нравится, как ты меня встречаешь, – ухмыльнулся Драко на пороге комнаты в одном полотенце. – Хочу, чтобы ты всегда так меня встречала, – он уже сел рядом и шлепнул ее по ягодице, вызвав стон.

– Спасибо, – прошептала она, когда он применил к ней очищающее. – Не нужно, – с ужасом сказала она, когда он сжал свои руки под ее грудью.

И Лаванда пошла по второму кругу ада, познав простую истину – не все то золото, что блестит.

Он лежал на спине, удобно положив голову на руку, и курил, лениво стряхивая пепел прямо на пол. Растерзанная Лаванда лежала тут же, под его боком, периодически всхлипывая. Браун уже совершенно не завидовала Паркинсон, но было поздно. Она бросала украдкой взгляды на своего насильника, но, казалось, он был далеко отсюда.

– Не ной, – просит он, смерив девушку пренебрежительным взглядом.

Она смотрит в его стальные глаза – глаза настоящего убийцы или маньяка, и дрожь поневоле проходит по ее позвоночнику. Она шипит, когда он с каким-то садистским удовольствием потушил окурок о ее плечо.

– За что? – только и смогла выдать Лаванда.

Он тянет с ответом, не желая открывать карты, но потом все же пояснил:

– За Грейнджер.

– Ты ее… И ее… Тоже? – она широко распахнула глаза.

– Поверь мне, с ней я не был столь нежным.

Лаванда вздрогнула, осознав, на что она обрекла Гермиону, а потом содрогнулась еще раз, поняв, как именно она себя на это подписала.

– Я не хотела, – жалобно пролепетала она.

– А уже неважно, – он прикрыл глаза, чтобы океан боли не выплеснулся наружу. – Уходи. Ты мне не нужна, – а потом добавил, хмыкнув, – пока что.

Он не соврал, сказав, что она пробудет у него до утра – уже светало, когда она собрала свою одежду с пола и поспешила к себе в башню.

Девять дней. Ему потребовалось ровно девять дней, чтобы сломить ее. Каждый гребаный вечер она сидела у него на коленях или на подлокотнике его кресла, улыбаясь Грейнджер, Нотту, а иногда и Забини, который разбавлял их компанию, пытаясь убедить всех вокруг в своем мнимом счастье.

Пока Браун сидела, словно на иголках, Малфой же казался расслабленным и непринужденным. Только лишь хватка на ее бедре говорила о том, что он был чем-то недоволен. Он провоцировал Грейнджер, а она больше не бросалась на него. Он оскорблял ее друзей, но она лишь закатывала глаза и одними губами произносила “Идиот”. Она стала какой-то тусклой и безжизненной, словно все движения были на автомате. Но от этого она не стала менее притягательной для него. Ему хотелось отнести ее в свою комнату и поцелуями стереть с ее лица следы усталости. Он был готов упасть на колени перед ней, пусть она и маглорожденная, лишь бы она дала ему, дала им шанс.

А вместо этого он лишь что-то шептал Лаванде на ухо, после чего та, улыбаясь, шла наверх. Тогда Малфой прощался с Теодором, игнорируя Гермиону Грейнджер, и взлетал по лестнице. Резким движением он открывал дверь, иногда даже пинком, чтобы улыбнуться открывающейся картине – гриффиндорка стояла на четвереньках, разводя ягодицы. Раньше он требовал, чтобы она была совершенно голой, но со временем поменял взгляды – ему нравилось видеть знаки отличия факультета на форме. Это стало его фетишем. А девушка со временем научилась не вздрагивать, когда, уходя, замечала свою кровь на его изумрудных простынях.

Когда Браун уходила, Малфой запирался в ванной, нещадно соскабливая с себя грязь и клеймо насильника. Он проводил в душе так много времени, что зеркало запотевало. Каждую ночь он дрожащей рукой протирал его, наблюдая в зеркале свой самый большой страх – он стал тем, кем боялся стать. В отражении он видел отца.

Гермиона же полностью ушла в исследования, практически две недели она изучала школьную библиотеку вдоль и поперек. Если бы глаза можно было натереть до кровавых мозолей, то она бы была уже слепая. Было изучено все, что можно, но ни одного упоминания о крестражах. Как будто и вовсе не существовало такого слова. Гермиона даже пробралась в Запретную секцию и стащила оттуда пару книг, но и там не было и слова об этом. Все еще усложнялось тем, что девушка понятия не имела, что такое крестраж. Заклинание? Проклятие? Ритуал?

Она отдавала всю себя на поиски информации, поэтому забросила с Теодором исследования по рунам. Собственные проблемы ей казались ничтожными, по сравнению с тем, что требовалось сделать для Гарри. Нотт предлагал ей помощь, но девушка отказывалась, ревностно оберегая тайну лучшего друга.

Он нашел ее там, где и ожидал – в библиотеке. Нотт даже закатил глаза, поражаясь ее стабильности. И немного недальновидности. Она сидела спиной к окружающему миру, сгорбившись над очередным томом. Он хотел пробиться сквозь ее защиту, но Гермиона стала отдаляться от него, что совершенно шло не по плану. Нотт достал из рукава маленький кинжал, стараясь не касаться его лезвия. Этот тантрический кинжал он нашел в кабинете отца, еще не зная его свойств. Парень поудобнее переложил его в руке, смыкая пальцы на змеевидной рукояти. Лезвие кинжала вспыхнуло на долю секунды, подсвечивая древние руны.

– Что ты тут делаешь? – словно почувствовав неладное, Гермиона повернулась. Парень чудом успел завести руку за спину.

– Скучал по тебе, – он сел рядом. – Ты мне снова не расскажешь, что ты делаешь? – он молился, чтобы она хоть что-то пояснила, ведь Темный Лорд со дня на день будет требовать отчет от него.

– Я ведь тебе говорила, – виновато улыбается она, – это не моя тайна, а…

– А Гарри, – заканчивает он за нее. – Но я ведь мог бы помочь тебе, Гермиона.

– Ты не можешь, – грустно выдыхает она.

– Почему?

– Потому что даже я не могу помочь Гарри! – она с силой захлопнула фолиант. – Понимаешь? – гриффиндорка бросила на него потерянный взгляд. – Даже я, та самая заучка и всезнайка Гермиона Грейнджер, не могу помочь, потому что не знаю как. А единственное, где я могу найти ответ, это книги. Но школьная библиотека первый раз в жизни не может мне помочь, – слезы бессилия душили ее.

Она начала плакать, выплескивая на парня свою беспомощность и обиду, а он соображал, как незаметнее коснуться ее холодным лезвием. Если он правильно понял, то этот ритуальный клинок должен высосать душу из человека, сохранив при этом жизнь жертве. Но что это за жизнь? Теодор долго не мог на это решиться, но, взвесив все за и против, пришел к выводу, что никто даже не заметит, что в Гермионе что-то поменялось, ведь она и так в последнее время стала слишком… сухой.

Она продолжала плакать и что-то говорить, а руны под столом светились все ярче и ярче, почувствовав приближающуюся плоть. Рука Нотта замерла в нескольких миллиметрах от ее кожи.

– Повтори, – просит он хрипло.

– Таким образом, Сам-Знаешь-Кого можно убить. И скорее всего, навсегда, – шмыгая носом, сказала она.

На осознание потребовалась три секунды, а затем клинок был спрятан в рукав мантии.

– Я в деле, – заявил он. – У меня дома есть огромная библиотека, а отец находится в Азкабане. Я могу помочь, Гермиона, просто дай мне шанс, – просит он, и Гермиона кивает, принимая его помощь. И они склонились над книгой, жарко что-то обсуждая.

Так их и застал Блейз Забини. Он искал Нотта, а когда не нашел его нигде, решил подняться в библиотеку. Парню казалось, что он привык видеть их вместе, но в груди всегда возникало какое-то двоякое чувство. Раньше это было что-то запретное и терпкое, что хотело не просто затащить девушку в постель, а делить с ней все. А после того, как она выбежала в то утро из башни, Блейз понял, что это была нежность. Он любил ее, уважал и беспокоился. Она была ему как сестра, которую он не уберег. Поэтому Забини поклялся, что эту девушку он защитит любой ценой.

Он не стал нарушать их идиллию, поэтому ушел, пока его никто не увидел. Он шел в подземелье самой длинной дорогой, не желая никого сейчас видеть или общаться. Он кожей чувствовал, что что-то происходит. Гриффиндорцы стали замкнутыми, а слизеринцы отдалялись друг от друга. Забини чувствовал себя одиноким и выброшенным на обочину.

– Что ты тут делаешь? – спросил он Лаванду, что подпирала перила лестницы, ведущую в Большой зал.

– Жду Драко, – пожала она плечами.

– У него тренировка, он будет не скоро, – сказал мулат, сверившись с часами.

– Я знаю, он сказал, чтобы я его ждала здесь.

– Лаванда, – Блейз медлил, не желая влезать туда, куда не следует. – У вас все… У тебя все хорошо? – поправил он сам себя.

– Вполне, – улыбнулась быстрой улыбкой девушка. – Он мне браслет подарил. Красивый, правда? – она протянула руку, чтобы он мог получше рассмотреть золотую побрякушку.

– Выглядит внушительно, – Блейз даже не посмотрел. – За какие заслуги?

– Не понимаю, о чем ты, – дернулась девушка, но он расставил руки по обе стороны от ее тела.

– Понимаешь, – кивает Блейз. Девушка инстинктивно прижала руки к груди. Он внимательно посмотрел на блондинку, но так и не заметил ничего примечательного. Промелькнула мысль, что ему все это показалось, что он выдумал все это. Тогда парень резко поднял руку и запустил ее в свои короткие волосы, а вот Лаванда сжалась и вскрикнула.

И Забини все понял. Резкое движение, и Лаванда уже прижата спиной к его груди, а он снимает маскирующие чары.

– Не смотри на меня, – просит девушка, но он все равно разворачивает ее лицом к себе. Забини даже пошатнулся от увиденной картины.

– Что он с тобой делает?

– Все хорошо, – нервно улыбается девушка. – Просто я… просто мне нравится пожестче.

– Настолько?

– Бывает, – девушка уже достала карманное зеркальце и накладывала чары снова.

– Почему ты никому не расскажешь?

– Он Малфой, что с него станет?

– Ну хотя бы…

– Неужели ты думаешь, что я не пыталась? – она смотрит на него безжизненно. Как Гермиона в то холодное утро. – Я не могу, – она отодвигает в сторону браслет, и парень смог рассмотреть там тонкий золотой круг, что опоясывал ее запястье. – Никак.

– За что?

– За суку Грейнджер, – выплюнула Браун. Она уже забыла, что сама натравила Малфоя на свою одногруппницу, и теперь винила во всем старосту их факультета.

Мозаика начала активно складываться, превращаясь в понятную картинку, и Забини с отвращением оттолкнул блондинку от себя.

– Красивый браслет. Не удивлюсь, если скоро он подарит тебе и сережки.

Девушка вздрогнула, представляя это. Она помнила, как он подарил ей браслет таким обычным жестом, что-то сказав. Но она совершенно его не слушала. Три тысячи галеонов она носила на запястье. За это она могла простить Драко. А если еще и сережки!.. Она это четко представила – он снова за завтраком даст ей бархатную коробочку, пробормотав что-то наподобие: “Это тебе. Я не хотел порвать твою жопу. Снова.” И она простит. Определенно, быть девушкой Драко Малфоя было не так сладко, как казалось, но он дарил такие подарки, которые даже ее родители не могли позволить.

А Блейз решительно отправился в свою комнату, оставив блондинку парить в облаках. Он давно хотел кое-что сделать, и медлить было нельзя.

Вечером он сидел в Башне старост и с хитрым прищуром смотрел на Гермиону. Наконец, она не выдержала:

– Ты на мне дыру протрешь.

– Гермиона, ты мне доверяешь?

– Я считаю тебя своим другом, Блейз, – улыбнулась она.

– А где Нотт?

– Придет позднее. Он сказал, что хочет взять несколько своих личных вещей и оставить тут, – отводя глаза в сторону, ответила девушка.

– Вы с ним?..

– Нет. Просто мне так… Спокойнее.

– Надень это, – он кидает ей на колени какой-то сверток.

– Что это?

– Мы ведь друзья, Гермиона, и я желаю тебе только хорошего.

Этого было достаточно. Без лишних вопросов девушка поднялась наверх. Как только хлопнула ее дверь, портрет отворился, пропуская Малфоя и Браун.

– И что ты тут делаешь один? – Малфой был сама любезность.

– Жду Гермиону.

– Зачем? – выпалил Драко.

Забини сначала смерил его долгим взглядом, а потом уронил короткое:

– Погулять.

– О, она уже гуляет не с Тео? А ты не теряешь времени даром, – Драко улыбнулся, а рука, лежащая на девичьей талии, сжалась, заставив гриффиндору стиснуть зубы.

Блейз сжал руки в кулаки, но внешне сохранял полное спокойствие, хотя мысленно уже чуть ли не расчленил друга. Он подошел к лестнице, ожидая подругу, и когда его терпение уже подходило к концу, она наконец-таки появилась.

– Блейз! – воскликнула она. – Я не понимаю ход твоих мыслей, – она ойкнула, увидев, что они уже не вдвоем.

– Я тебе позже объясню, – шепнул он ее на ухо, привлекая девушку к себе.

– Развлекитесь там хорошенько, – прокричал Драко им в спины, когда они покидали башню.

Малфой скривился. Это было неправильно – Грейнджер встречалась с Ноттом. Но при этом спокойно ушла ночью гулять с Забини в каких-то обтягивающих штанах. А еще Драко самолично ее практически трахнул. Это было определенно неправильно и подозрительно. Его раздражало то, что друг ночевал тут каждую ночь. С одной стороны, он сам насильно лишил ее девственности, заставив искать утешение в объятиях другого. Но с другой стороны, она могла бы выждать хоть какое-то время для приличия. И это раздражало еще больше.

Он сидел и хмурил брови, размышляя над превратностями судьбы, а Лаванда смотрела в его серьезные глаза и сжималась от того, что может ожидать ее сегодня, но Драко ее приятно удивил:

– Через две недели Рождество, – как бы между прочим, сказал он.

– Я знаю.

– Решила, в чем пойдешь? – он впервые удостоил ее взгляда.

– На выходных сходим в Хогсмид и купим с девочками.

– Нет, закажи по каталогу. Что-то от мадам Малкин. Что-то особенное, хорошо? – Лаванда неопределенно пожала плечами. – Счет на мое имя, – и Лаванда просияла. Никто не должен знать изнанку их отношений, пусть все видят, что он ее балует и одевает, как куколку. Пусть удавятся от зависти. – Иди, я сегодня устал, – девушка вытаращила на него свои глаза. – Иди, пока не передумал, – он больно сжал коленку, и гриффиндорка, чмокнув его в щеку, поспешила убраться подальше, представляя, как девочки в башне Гриффиндора сдохнут от зависти.

Малфой же поудобнее откинулся в кресле, приманив пачку сигарет. Сейчас не было ни Грейнджер, ни Нотта, парень был предоставлен самому себе, и мог расслабиться. Маска самодовольства и беззаботности спала, обнажая душу, и усталые глаза уставились на камин, где пламя медленно лизало поленья. Он задерживал дым в легких, пока не становилось невыносимо горько – и только потом медленно выдыхал его, чувствуя, как приятно першит в горле, словно те слова, которые он не сказал, не смог, не успел, пытались вырваться наружу.

Он курил одну сигарету за другой, не замечая, как летит время. Или ползет. Главное, он добился того эффекта, которого хотел – голова стала тяжелой, но мысли были легкими, практически невесомыми.

– Хоть бы окно открыл, – Нотт пришел и сразу недовольно поморщился. Но Малфой и бровью не повел, выпуская никотин через нос. – Знаешь, Блейз говорит, что от маггловских сигарет можно умереть. Этот дым, ну знаешь ли, как-то убивает легкие.

– Черт с ними, – Малфой даже не перевёл взгляд на друга. Или соперника? – Тео, – Драко резко стал серьезным, – если я умру, что ты будешь делать?

– Ты пьян? – первая реакция. Малфой отрицательно качает головой. – Станцую на твоей могиле, придурок, – усмехнулся Нотт. – Не смей, – так же серьезно отвечает парень. – Ты обещал, помнишь? – Драко кивает. Убедившись, что друг более менее в порядке, Теодор поднялся наверх, но уже через минуту вновь предстал перед другом. – А где Гермиона?

– Похоже на то, что я ее прячу? – выгнул Драко бровь. – Твоя драгоценная Грейнджер ушла с Блейзом куда-то.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Ну ладно, – и Нотт вновь стал подниматься по лестнице.

– И ты так спокойно к этому относишься? – Малфой никак не мог понять Нотта. Если бы у него была такая возможность, он бы Грейнджер не отпускал от себя ни на шаг.

– Я ей доверяю.

– А Забини?

– Они дружат, – не оборачиваясь, ответил Нотт.

– А вдруг он тоже ее захочет трахнуть? – Теодор был спокоен, а вот Драко ревновал за двоих.

– Тоже? – Нотт обернулся.

– Ну ты с ней спишь, вдруг кто-то еще?

– Кто перейдет слизеринцу дорогу? – задал риторический вопрос Нотт. Казалось бы, разговор исчерпан, но Нотт добавил. – Мы не спим.

Сердце так быстро забилось в груди, что боль под ребрами мешала выдохнуть:

– В плане? – голос Драко не дрогнул, хотя где-то внутри что-то затрепетало.

– В прямом.

– Но ты же каждый вечер…

– Это странно, но … нет, Драко, – он пристально посмотрел в глаза блондина. – Хочешь что-то сказать?

О да.

– Нет, – улыбнулся парень, внутри которого зародилась надежда. – Но если девушка не полирует твой член, то где-то у нее есть еще один.

– Я не возражаю, – и он скрылся.

Что, блять?

Малфой смотрел на то место, где еще секунду назад стоял друг, и никак не мог понять, что это, черт возьми, только что было? Нотт знал их секрет? Или знал его маленькую порочную тайну? Это был упрек или благословение? Так ничего и не придумав, он пружинистой походкой направился в свою комнату, решив, что обязательно вернется к этому позже.

Гермиона стояла посреди поля для квиддича и ежилась от порывов ветра.

– И зачем мы сюда пришли? – она обвела взглядом пустой стадион.

– Спорт, Гермиона, – пожал плечами Блейз, – спорт укрепляет тело.

– Я не жалуюсь, но…

– Я хочу кое-что для тебя сделать.

– Что? – она посмотрела ему в лицу.

– Мы будем… Давай назовем это эксклюзивными дополнительными занятиями? – хмыкает парень. Заметив, что девушка жмется от холода, он направил на нее палочку, наложив согревающее заклинание.

– Спасибо, – ее губы тронула тихая улыбка. – Но почему именно ночью?

– Потому что сначала мы займемся спортом.

– Ты шутишь? – она смотрит на него, как на умалишенного.

– Нет, – низко рассмеялся Блейз. – Тренировки помогают выкинуть ненужные мысли из головы. А это именно то, в чем ты нуждаешься, – девушка открыла было рот, чтобы возразить, но юноша был прав на все сто процентов. – Что предпочитаешь – полеты на метле или бег?

– Только не метла, – в ужасе прошептала девушка.

– Тогда беги, – ободряюще он улыбнулся.

– Что? Как? Куда? Зачем? – вопросы сыпались из ее рта, как из рога изобилия.

– Ты что, никогда не бегала? – Гермиона качает головой. – Мерлин, просто беги по стадиону.

– А ты со мной побежишь? – с надеждой спросила девушка.

– Ты серьезно? – он цокнул. – Гермиона, ты в спортивном костюме, я в классических брюках и туфлях. Подумай сама.

– Пожалуйста, – и он трансформировал и брюки, и туфли, и рубашку.

– Для чего мы это делаем? – спросила она спустя двадцать минут, повторяя за Блейзом очередную позу из йоги.

– Чтобы очистить разум и дисциплинировать его.

– А, понятно, – спустя минуты три она вновь задала этот же вопрос. – Все же зачем?

– Чтобы контролировать эмоции.

– Вот ты сейчас очень похож на профессора Снегга, – пошутила Гермиона.

– О да, – хмыкнул мулат. – Я позаимствовал этот отрывок из его речи.

– Но для чего? – Гермиона не могла понять ход его мыслей. Блейз был человеком неглупым, и девушка знала, что каждое его действие не просто так. Особенно после отбоя.

– Окклюменция.

– Да ты шутишь? – Гермиона округлила глаза и упала на пятую точку.

– Похоже?

– Не очень, – повела девушка плечами. Она смело встретила его упрямый взгляд, – Я не смогу.

– Почему?

– Потому что я не… – она глубоко вздыхает, набираясь смелости признаться. – Я пыталась, как Гарри, на пятом курсе, но у меня ничего не вышло. У меня нет к этому никакого… таланта, – она сглотнула.

– И? – его спокойствие просто бесило до дрожи в пальцах.

– Я практически пять месяцев занималась, Блейз! И у меня не было ни малейшего прогресса!

– И? – Забини, казалось, забавлялся сложившийся ситуацией.

– И я пришла к выводу, что это не мое, – злобно выпалила девушка. – Наверное, для этого нужно быть чистокровным магом или хотя бы полукровкой.

– И? – в который раз спросил Забини.

– Мне нужно чудо, чтобы этому научиться, – она тряхнула головой, убирая с лица прядку.

– Гермиона, – он улыбается. – Ты не чистокровка, но и не полукровка. Гермиона, ты родилась у обычных людей, которые о магии знают только по сказкам. Неужели ты не считаешь, что это чудо? – он делает шаг к ней.

Его речь сразила Гермиону наповал. Она сначала хотела возразить, но потом поняла, что он имел ввиду. Девушка прикусила губу, чтобы не пустить слезу – подумать только, только что представитель враждующего факультета оказал ей поддержку, о которой она мечтала со второго курса! Именно это она и хотела услышать, что она волшебница по праву, а не по чистой случайности.

– Ты не одна, Гермиона, – его губы тронула мягкая улыбка. – Вдвоем мы сможем сделать это, – он сделал еще один шаг к ней, а его ладони легли ей на плечи.