Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 79 страниц)

– И чего ты сюда приперлась? – Малфой повторил вопрос.

Гермиона могла начать двухчасовую лекцию, но поняла, что это не тот ответ, который слизеринец хотел бы получить. Девушка посмотрела на него, немного прищурившись. Подумав, она пришла к выводу, что он тоже приходит сюда, чтобы побыть одному или успокоиться. Приняв тот факт, что он все же нашел это место раньше, она решила уйти. Он помог ей тем, что вчера был рядом, она отблагодарит его своим уходом.

– Я уже ухожу, – Гермиона поправила сумку, которая свалилась с плеча и все это время болталась на локте, и пошла к выходу.

– Стой, блять! Ты так просто не уйдешь! – Малфой в несколько шагов сократил расстояние, что было между ними, и резким рывком развернул девушку к себе.

– Ты что себе позволяешь, Малфой? – прошипела она ему в лицо.

– Это что ты себе позволяешь? – в ответ прошипел ей Малфой. – Я тебе дважды задал вопрос и, мать твою, не получил еще ответа на него.

– Я не обязана тебе отвечать, – просто ответила девушка.

– Но я жду ответа, – не унимался парень.

– Просто я так захотела.

– Ничего, блять, не бывает просто, – Малфоя бесила эта ситуация, бесила Гермиона и бесило то, что они стоят так близко друг к другу.

– Я просто хотела побыть одна, потому что я так захотела. Неужели для меня нигде нет места? – Гермиона посмотрела на него, и в ее глазах были заметны слезы, которые вот-вот готовились пролиться.

– Но почему именно сюда? – Малфой сильнее сжал пальцы, что держали ее за локоть.

– Просто.

– Почему именно сюда? – повторил Драко, еще больше усиливая хватку.

– Я не знаю, – Гермиона была готова расплакаться от бессилия и боли прямо сейчас, но Драко не унимался, сжимая кольцо своих пальцев все плотнее и плотнее. – Отпусти, мне больно, – попросила она, но слизеринец был на взводе.

– Я повторяю, какого Салазара, ты приперлась именно сюда, – он буквально орал ей в ухо.

– Ты оставишь на мне синяки, – услышав это, Драко тут же разжал пальцы, и Гермиона потерла руки. Он был так близко, что Гермиона почуяла запах алкоголя.

– Пьяный урод, – сказала она, пятясь пройти к выходу, но, немножко не рассчитав траектории, она попятилась к стене.

– Что ты сейчас сказала? – Малфой грозно стал надвигаться на нее.

– Н-ничего, – отрицательно помахала головой девушка, но внезапно ее спина наткнулась на стену. Девушка стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где она просчиталась и как можно выйти из этой ситуации.

– Что, некуда бежать, да? – с иронией поинтересовался Драко, расставляя обе руки по бокам от Гермионы и перекрывая ей пути к бегству. – Я же говорил, да, что гриффиндорцы тупее пуффендуйцев?

– Мы храбрые, – проблеяла Гермиона, и это выглядело крайне жалко.

– Тогда повтори мне, храбрая, что ты сейчас сказала? – он приблизил к ней свое лицо так, что Гермиона вдыхала воздух, который выдыхал Малфой.

– Ничего, – упорно повторила девушка.

– То есть я тупой и не расслышал, верно? – блондин растягивал слова так, как будто разговаривал с умалишенной.

– Нет, – Гермионе было так страшно, что ее губы пересохли, и она их нервно облизнула кончиком языка, что не укрылось от Драко.

– Ты меня боишься, поэтому не повторяешь, да? – Малфой внимательно посмотрел ей в глаза. Гермиона отрицательно покачала головой, боясь сказать хоть слово и зная, что голос может ее подвести.

– Тогда подведем итог, – начал парень, – я не тупой, ты меня не боишься и ты ничего не говорила, верно? – Гермиона энергично закивала головой, радуясь, что конфликт, кажется, исчерпан, и она сможет сейчас уйти. Но не все так просто. Малфой ударил кулаком по стене буквально в пяти сантиметрах от лица девушки. – Ты меня что, за идиота держишь? – завопил он. – Я не такой тупой, как твой Уизли, со мной это не пройдет. Просто ответь, какого соплохвоста ты сюда пришла и уходи на все четыре стороны!

Как Гермиона не пыталась, но сначала одна, потом другая и еще одна слезинки полились из ее глаз. Девушка часто-часто заморгала, изо всех сил стараясь остановить это, но слезы лились не переставая.

– Прекращай, – приказал Драко. – Слезы тебе не спасут. Я не привык ждать по пять минут, пока мне ответят, – Драко снова посмотрел на девушку, которая буквально пыталась вжаться в стену и выйти с другой стороны. Он видел, что она пытается успокоиться и взять себя в руки, одной рукой она теребила бретельку сумки, второй – мантию, также она часто моргала, пытаясь прогнать слезинки из глаз, и нервно облизывала губы – все это не укрылось от внимательного взгляда Малфоя. Алкоголь и чувство власти над плачущей Гермионой немного затуманивали сознание, хотя голос разума где-то глухо пульсировал в затылке, но было совершенно не понятно, что он пытается ему донести.

– Знаешь, Грейнджер, это патовая ситуация, – начал он издалека, – ты не отвечаешь на мои вопросы, делаешь тайну из своего прихода сюда, так что у меня остается только один разумный вариант, хоть и маловероятный, как и возможность наших случайных встреч на этом месте два дня подряд, – Малфой уставился на ее губы, которые были достаточно пухлыми для ее лица, и она кусала их, когда нервничала. Девушка еще не совсем успокоилась, она словно задыхалась, и поэтому дышала ртом, громко вдыхая воздух.

– Какой? – тихо спросила она, а он также тихо ответил:

– Ты пришла ко мне, – он усмехнулся и слишком резко приблизил свое лицо к ней, и Гермиона не успела ничего сделать, а он уже коснулся своими губами ее. Коснулся и замер, всего на секунду, как будто задумавшись, а оно ему нужно ли, но с мыслью «в жопу все», притянул резким движением девушку к себе, одной рукой наматывая ее волосы себе на руку, а второй сжимая в мертвой хватке ее бедро.

Было больно.

Сначала Гермионе. Ей было больно от того, как он тянет ее за волосы наверх, заставляя ее голову откинуться назад; было больно от его руки, которая сжимала ее бедро, буквально вдавливая в его тело; было больно от его губ, которые жадно целовали ее, покусывали, чуть ли не до крови, заставляя открыться ему навстречу и принять его язык.

Придя в себя, Гермиона начала молотить его руками по спине и плечам, требуя разорвать поцелуй. Она чуть не заплакала от обиды, глядя, как Малфой ее целует, прикрыв свои глаза.

Осознав, что ее попытки высвободиться только еще больше распаляют Малфоя, девушка перестала его бить и взяла двумя руками за голову, пытаясь оттолкнуть, но что-то пошло не так, и одной рукой она случайно задела их губы, слившиеся в поцелуи. Этот случайный жест вызвал бешенные эмоции у Малфоя, и он прижал ее обратно к стене. Девушка чувствовала жар, который от него исходил.

Осознав свою ошибку, она резко отдернула ладонь от его лица. Одну руку она просунула между их телами, чтобы хоть как-то оградить себя от него, но в итоге рука оказалась прижата к его груди. Вторая же попыталась избавиться от его пальцев, сильно сжимающих ее бедро, но Малфой воспринял ее жест иначе – вместо того, чтобы ослабить хватку, он вовсе убрал свою руку, но переплел свои пальцы с пальцами Гермионы, подняв ее руку высоко наверх. Драко было этого мало, он резко дернул ее за волосы, причиняя боль, и девушка вскрикнула, приоткрыв рот достаточно широко, чтобы его язык мог туда ворваться. С победным стоном он стал изучать ее рот. Его язык был безжалостен, как и его губы, а еще он был вездесущ – он побывал в каждом уголке ее рта, и ему этого было мало. Его язык насиловал ее, его губы насиловали ее, а Драко даже не думал останавливаться. Он повторял это до бесконечности долго – резко входил языком, медленно обводил им ее щеки изнутри, затем прикусывал ее язык, вызывая легкий тихий стон, который громким эхом отзывался у него в мозгу. Он кусал ее губы, кусал и массировал язык, по-прежнему оттягивая ее волосы, и Гермиона была вынуждена уже встать на носочки, чтобы хоть как-то ослабить эту боль. Но пьяный мозг Малфоя считал, что так она сама к нему тянется. И эта пытка продолжалась.

Гермиона совсем потерялась в реальности, это было и больно, и в тоже время так сладко, что хотелось еще и еще. Девушка закрыла глаза, пытаясь абстрагироваться, но это сыграло с ней злую шутку – ощущения усилились, и Гермиона призналась себе, что если забыть о том, что она целуется с Малфоем, то это весьма приятно.

Как только она прекратила сопротивление, Малфой это тут же заметил и сбавил свой напор. Его губы не были уже столь жесткими, но сохранили свою уверенность. Гермиона открыла рот чуть шире, и Малфой еще сильнее к ней прижался, уже нежно посасывая ее язык. Требовательное покусывание сменилось на нежное зализывание. Гермиону захлестнули эмоции, она сама прижала к себе слизеринца, пытаясь растворится в жаре его тела. Когда его язык в очередной раз дерзко вторгся к ней в рот, она встретила его нежным поглаживанием. Малфой совсем потерял голову от этого, а когда Гермиона сама облизнула его губы, он оказался на седьмом небе. Парень одной рукой ослабил себе галстук, а второй стал поглаживать ее по ноге, медленно и уверенно задирая подол ее юбки.

Гермиона почувствовала какое-то новое ощущение, с ней еще не было такого – внутри стало тепло-тепло, а низ живота превратился в огромный вибрирующий комок нервов. Поддавшись моменту, в состоянии аффекта, Гермиона уже сама проскользнула в теплый рот Драко, исследуя его легкими и нежными касаниями. Драко прижался к ней еще ближе, недвусмысленно давая понять, в каком он состоянии сейчас находится, и тонко намекая, что сбежать не получится. Но Гермиона, совершенно неопытная в таких делах, бессознательно потерлась о него, отмечая про себя, что эти ощущения весьма приятны. Малфой издал достаточно громкий стон, который привел его в сознание.

А теперь стало больно Малфою. Больно, от осознания того, что он сейчас делает. Больно от того, с кем он это делает. Это боль была сильнее Круциатуса, которым его воспитывал Люциус, делая из сына идеально представителя семейства Малфой. И сейчас это была борьба между его воспитанием, идеологией и чувствами, которые он испытывал. Действительно, он оказался прав, говоря, что это патовая ситуация – уже нельзя было вернуться назад, но и продолжать тоже нельзя. Тем не менее, Малфой не прервал поцелуй, а углубил его, понимая, что это, возможно, первый и, к сожалению, последний раз, когда Грейнджер потеряла голову и стонет ему в рот, прижатая его телом и прижимающаяся к нему грудью.

«Мерлин, помоги мне» – молился Драко непонятно к кому, но потом понял, что он мысленно просит Грейнджер что-то сделать. Что-то, о чем никто не пожалеет. Пусть или развернется и убежит, или сама раздвинет ноги. И Гермиона вняла его мольбам. Пользуясь тем, что Малфой больше не держит ее сильной, она отстранилась от него:

– Я пришла сюда к тебе, – выдохнула она, по-прежнему держа его за плечи. Сердце в груди у парня пропустило несколько ударов, а потом с бешеной скоростью забилось. Драко не верил, что она сама к нему пришла, что все может быть вот так просто, но Гермиона продолжила. – Я шла сюда отдать долг.

Малфой слушал и не понимал. В голове стучало: «‎Я шла сюда отдать. Отдать. Отдать долг», а хотелось бы, чтобы звучало «‎отдаться». Он резко скинул ее руки со своих плеч:

– Что-то я должника не вижу, Грейнджер.

– Я шла сюда сказать спасибо, Малфой.

– Интересный у тебя метод благодарности, – похабно улыбнулся слизеринец. Проследив за его взглядом, Гермиона быстро одернула юбку.

– Ты не так все понял, – поспешила его заверить девушка, но Малфой ее перебил:

– Это ты не так поняла, мне не нужны твои благодарности, – казалось, будто за эти две минуты Малфой протрезвел. Он закрыл глаза, пытаясь успокоиться.

Гермиона не теряла времени зря, она полностью привела себя в порядок, обращая внимание на то, что местами уже появились синяки. Подняв с земли сумку, она достала оттуда бутылку огневиски.

– Спасибо, Малфой, – она протянуло алкоголь ему. Он открыл глаза и непонимающе уставился на нее. Заметив, что Малфой не торопится принять подарок, она впихнула ему в руки бутылку и поспешила убраться с башни.

Малфой повертел в руках ее «‎спасибо» минуты три, затем хорошенько размахнулся и кинул об стену, наблюдая, как разбилась бутылка. У него тоже сегодня что-то внутри разбилось и пошатнулось.

Успокоившись, он поспешил покинуть башню, но в последний момент обернулся. Что-то показалось ему странным. Подумав минуту, он вытащил из кармана палочку. Еще пять секунд спустя он вертел в руках собранную из осколков бутылку.

– А ты не так проста, как кажешься, – улыбнулся Драко, осознав, что это его любимая марка огневиски. Не спеша, он стал спускаться, пытаясь осмыслить то, что происходило на башне в течении часа. Если же при бегстве Гермионы, он слышал только стук ее каблуков, то спускаясь по пролетам башни, он слышал только голос Нарциссы который говорил: «Мне больно, синяки останутся». И смех Люциуса:«Это от большой любви, дорогая».

Драко вернулся в подземелье и сразу же направился в свою комнату.

– Ты сегодня патрулируешь, – напомнил ему Забини, входя следом за другом в спальню.

– В жопу, – ответил Малфой и, не раздеваясь, лег спать. Блейз покачал головой, отмечая про себя, что походы на башню для друга в этом году принимают странный оборот.

А где-то там, далеко-далеко от Драко, Гермиона Грейнджер усиленно терла себя мочалкой, стараясь смыть прикосновения Малфоя. Она плакала от бессилия, но с ужасом осознала, что ей это очень понравилось и хотелось бы большего. Она корила себя, что сама полезла к нему под конец целоваться, но у него хватило ума все остановить, а она не смогла…

Было противно признаваться самой себе, что Малфой принудил ее к поцелую, а она была готова зайти дальше. Он ее просто поцеловал, а она возбудилась сильнее, чем от чтения магловских романов, в которых были такие пикантные сцены. С утроенным рвением, Гермиона принялась тереть свою кожу.

Спустя полчаса девушка была уже в своей кровати. Она вновь и вновь прокручивала у себя в голове те минуты на башне, представляя, как она могла бы ответить в определенные моменты и не допустить подобного. Ее мозг уже продумал вариантов пятнадцать различных событий, но все заканчивалось тем, что она слышала свои стоны, подаренные ему.

Заснуть девушка смогла только под утро, но сон ее был тревожен, потому что сначала она убегала из Норы от Рона, который пытался ее изнасиловать, а заканчивалось все тем, что Драко Малфой ее утешал. И в какой-то момент утешения пошли в другое русло, потому что поглаживания головы превращались в требовательные поцелуи по всему ее телу, потому что она начинала гореть во сне, когда Малфой ее трогал. Потому что она сама начинала его раздевать и касаться, требуя большего. И Малфой был там таким нежным. И когда она дарила ему себя, Малфой почему-то превращался в Рона, который говорил, что она шлюха, раз изменяет друзьям с врагом.

И это все повторялось раз за разом, пока утром Джинни не зашла ее разбудить и не прекратила ее кошмар.

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Глава значительно отличается от предыдущих по размеру, но я решила ее не перегружать. Эти восемь страниц будут одной из центральных линий.

А еще тут есть две пасхалочки или отсылочки, хз.

ВНИМАНИЕ! СПОЙЛЕР!

Будет введен персонаж. Для меня это что-то вроде Забини. Но ясчитаю, что даже в каноне ей можно было уделить больше внимания. Она пострадала в прошлом, была свидетелем различных событий, хорошо показывала себя в настоящем, почему бы и нет? Я считаю, как персонаж, она пусть и нне ключевая фигура, но уделить ей несколько страниц я обязана.

СПОЙЛЕР 2 или немножко юмора.

Я знаю, что есть такая серия как Драко и яблоко ( я не читала, мне рассказывали), поэтому посчитала, что это не слишком”того”. Просто хочется выделить контраст между плохим и хорошим. Показать лицемерие.

п.с. Если такие пейринги есть – вы должны мне рассказать)

п.с.с. Если их нет, то требую в дальнейшем отмечать меня как первооткрывателя)))))))

п.с.с.с. Что вы думаете об этом? Нашли пару новых поворотов сюжета?

Спойлер 3 – Поднимаем бокалы за беспорядочные половые связи Драко и готовимся отмечать 17-летие нашей Гермионы.

В отличии от Гермионы, проснувшись, Драко чувствовал себя великолепно. Даже не великолепно, а ВЕЛИКОЛЕПНО. На душе у парня впервые за четыре месяца было легко, как будто он тонул все это время, а сейчас смог наконец-таки всплыть. Посмотрев на соседнюю кровать, он увидел, что Блейз ещё спит. Тот был ранней пташкой, поэтому Драко сделал вывод, что ещё довольно-таки рано. Он взял с тумбочки часы и убедился, что действительно рано, даже очень – полшестого утра. Решив не терять времени даром, он старался, как можно тише, собраться.

Спустя пять минут Драко Малфой покинул подземелья. Легкой походкой он отправился в ванну старост, но на полпути, в одном из коридоров, он наткнулся на профессора Снегга. Ну как наткнулся – врезался ему в спину.

– Прошу прощения, сэр, – отчеканил Драко.

– Мистер Малфой, – кивнул Снегг, – я могу узнать по какой причине вы в столь ранний час разгуливаете по школьным коридорам?

– Конечно, сэр, – с готовностью ответил блондин, – как вам известно, я староста, и проснувшись сегодня пораньше, я решил ещё и с утра обойти школу, чтобы выявить нарушителей.

– Даже старостам запрещено находиться не в гостиных до восьми утра, мистер Малфой.

– Я просто очень ответственно отношусь к своим обязанностям, профессор, – заверил его Драко.

– Мистер Малфой, – профессор поднял руку, освобождая Драко от дальнейших пояснений, – эту ложь вы расскажете другому преподавателю, если вас поймают. А сейчас я ещё раз спрашиваю, что ты тут делаешь, Драко? – Снегг перешел на «ты».

– Отправляюсь в ванну, – тут же ответил парень, поняв, что бесполезно что-то скрывать от своего декана, он все же один из лучших легилиментов, так ещё и его крестный.

– Это нельзя было сделать раньше или позже? – поднял брови бывший зельевар.

– У меня есть книга, – в подтверждении своих слов Малфой немного раздвинул полы своей мантии, показывая корешок, – и мне кажется, что ее лучше читать в одиночестве.

Кинув взгляд на обложку книги, профессор кивнул:

– Определенно, мистер Малфой, – сухо проговорил профессор. – Не опаздывайте на первый урок.

– Всенепременно, сэр, – заверил его Драко, и они разошлись в разные стороны, как будто и вовсе этой встречи не было.

Ещё с детства Драко любил ванну, особенно теплую, и особенно – с различными маслами и пенками. Люциус считал, что это девчачьи прихоти и что Нарцисса портит их единственного сына, но поскольку в ванную его отец не врывался, Драко каждый вечер в Малфой-мэноре мог позволить себе час тишины и спокойствия.

Вот и сейчас он открыл сначала один кран, затем второй, потом третий, он не спешил, понимая, что времени достаточно. Так же не спеша он разделся, аккуратно складывая свои вещи на спинку стула. Не спеша он шагнул в воду, чувствуя, как она медленно обволакивает его тело. Драко открыл ещё один кран, и из него полилась пена. Убедившись, что вода достаточно комфортной температуры, а он после пены не будет пахнуть розочками и фиалкой, он наконец-то опустился в ванну, закрыв глаза и отдаваясь тишине.

Комната быстро наполнилась паром, ароматные масла приятно щекотали ноздри. Казалось, парень спит, настолько он выглядел расслабленным и умиротворенным, только глаза его выдавали, беспокойно подрагивая под плотно сжатыми веками. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Драко открыл глаза и сфокусировался на том, где он, кто он и зачем.

Судорожно выдохнув, как будто это самое мерзкое занятие на свете, парень потянулся за книгой. Он совсем не торопился, даже нарочно медлил с этим. Невербальной магией он заставил фолиант замереть перед ним. Он поднял руки из воды, облокотившись ими о борт этой огромной ванны, похожей на небольшой бассейн, и ждал, пока вода сама стечет, чтобы приступить к изучению. Решив, что он пришел сюда не просто побыть в одиночестве и что все-таки у него есть определенная цель, Драко снова вздохнул и потянулся за книгой.

На его удивление – она не открылась. Драко повертел ее в руках, внимательно осматривая со всех сторон, но кроме названия «Родовые заклинания и проклятия» он ничего не смог обнаружить. Книга просто была… неоткрываемая?!

«Да ладно?» – подумал Драко.

Не оставляя попыток все же ознакомиться со столь темными знаниями, которые должны храниться в ней, он применил к ней все известные ему заклинания при помощи палочковой магии, беспалочковой, он даже накричал на книгу, но и это не помогло.

– О Салазар, что я делаю, – сказал он, поглаживая книгу по корешку, как это заставлял делать Хагрид еще на третьем курсе, но и это оказалось бесполезным. Малфой буквально взвыл на книгу, он даже начал уговаривать ее открыться, но… закончилось все тем, что он запустил в нее Бомбардой от отчаяния. И на удивление, книга подала признаки жизни – вокруг нее образовался небольшой защитный барьер.

– Ну хоть что-то, – пробормотал Драко и яростно стал атаковать книгу:

– Импедимента!

– Редукто!

– Инсендио!

Не выдержав, он заорал уже на всю ванную комнату:

– Бомбарда Максима! – появился такой же защитный барьер , как и при первой Бомбарде, но он также быстро и пропал.

Драко уже всерьез задумывался о заклинании Адского огня, пытаясь припомнить, какие именно руны нужно вывести палочкой, но почему-то в голове промелькнула мысль, что если бы это заучка Грейнджер тут была, она бы с этой книгой справилась бы на раз-два. Драко даже ухмыльнулся, представив, как бы она ужаснулась, если бы узнала, о чем эта книга. Но улыбка быстро сползла с его лица, когда он понял, что думает о бесячей его гриффиндорке.

«Прочь из моей головы, грязнокровка» – он даже отвесил себе мысленную пощечину – все же лучше, чем Круциатус, котором его наградил бы отец за подобное. Хотя… Драко готов был поставить сто галеонов на то, что это была бы Авада.

– Что за?.. – уставился Драко на силуэт, который возник перед ним.

– Привет, – поздоровалась девушка, немного застенчиво ему улыбнувшись. Слизеринец был готов заавадить ее на месте, даже не смотря на запретность заклинания, но она уже была привидением, так что…

– И как давно ты… там была, Миртл? – брови Драко медленно, но уверенно ползли наверх.

– Ну я же приведение, глупенький, – хихикнула Плакса Миртл, снова скрывшись под водой, а затем вынырнула на расстоянии вытянутой руки от Драко. – Но я не подглядывала, честно.

– Даа.

– Я правда не знала, что тут кто-то есть, – захлопала глазами Миртл. – Все привыкли, что я не покидаю своего туалета, да туда никто и не заходит, но студенты слишком ленивы, чтобы вставать в такую рань, поэтому я иногда радую себя подобным.

– И все это время ты была… – начал парень, – то есть… то есть я сижу тут голый, а ты пялишься на меня под водой, да? – блондин замахал руками.

– Я не смотрела туда! – в ответ стала кричать она. – Я не такая!

– Даа.

– Просто, когда я заметила, что тут кто-то есть, было уже поздно – ты уже был в ванной… голым, – стала оправдываться Миртл. – Я даже несколько раз уже появлялась, но ты был в размышлениях, и я не хотела тебя напугать, – посмотрела она в его глаза.

– Меня? Напугать? – Драко выпучил на нее глаза. – Меня зовут Драко Люциус Малфой, меня нельзя напугать, это меня нужно бояться, – высокомерно заявил он. Его фамилия не произвела совершенно никакого эффекта на призрака, поэтому он закатил глаза, смирившись, что кругом одни идиоты, и даже смерть их не исправит.

– А как ты вообще тут оказалась? – запоздало спросил он. – Ты же обитаешь на третьем этаже, как ты можешь покидать место своей… смерти?

– Тебе это правда интересно? – вопрос парня ввел приведение в ступор.

– Вообще да, – с удивлением даже для самого себя ответил Малфой.

– Трубы, – просто пожала плечами Миртл. – Я перемещаюсь по канализации. Могу даже к Черному озеру слиться, если сильно задумаюсь, – похвасталась девушка.

– Ничего себе, – восхитился Драко, вызвав легкую улыбку у Плаксы. В голове громким эхом звучало: «Трубы».

Трубы.

Трубы.

Трубы.

Мать твою, трубы!

Громче и громче.

Голову просто разрывала невыносимая боль, сердце пропустило несколько ударов, а потом начало стучать быстрее и быстрее, почти выпрыгивая из груди. Драко резко разучился дышать.

Уйди.

Вдох.

Выдох.

– У тебя все хорошо? – участливо спрашивает Миртл, облокотившись рядом с Драко на бортик. Малфой не доверяет своему голосу, поэтому молча кивает, даже не разлепив глаза. Тупая остаточная боль в груди.

– Я могу тебе помочь? – от такого глупого вопроса Малфой резко открывает глаза:

– Ты? Мне? – усмешка искривила его губы. – Ты забыла, кто я?

– То есть тебе не нужна моя помощь?

– Конечно, нет! – с жаром возразил блондин, удивляясь или ее тупости, или наивности. Хотя он больше склонялся к первому варианту.

– А знаешь, в свое время я помогла Гарри Поттеру, – улыбнулась Миртл, теребя полы своей призрачной формы.

– Ты? – Драко даже попытался скрыть улыбку, настолько это звучало глупо.

– Да, – гордо кивнула Миртл. – Может быть год назад или два, а может и три, я точно не знаю, – пожала плечами девушка. – Ну знаешь, у нас, призраков, понятие времени относительно. Тогда еще был какой-то турнир, – поспешно добавила она, видя что юноша ей не верит.

– Турнир Трех Волшебников? – Малфой сразу же напрягся, почувствовав, что может быть он узнает что-то важное. Плакса Миртл кивает. – А вообще не удивлен, – Малфой выпрямляет плечи. – Этому парню всегда все помогают, – он улыбается ей манящей улыбкой. – Я помню, что ему помог какой-то мальчик… кажется, это был… ммм… Невилл! Гарри всем рассказал, что это он дал ему жабросли, и тогда Гарри смог справиться с заданием. – он бросает на нее быстрый взгляд, убеждаясь, что слова попадают в цель. – Об этом мальчике еще целый год говорили, представляешь? – Миртл грустнеет на глазах. – И подруга его всегда вытаскивает отовсюду, он ее так хвалит, всем о ней рассказывает, – Миртл опускает глаза, внимательно вслушиваясь в каждое слово. – А вот про тебя, – Драко делает паузу, намеренно затягивая ее, – ни слова, – он удивленно на нее смотрит.

– Это я, – Миртл чуть не плачет. – Я! Я рассказала ему, что это за яйцо и как снять с него защиту! – слезы блестели в ее глазах, голос дрожал.

– Но этого никто не знает! – упорно повторил Драко. – Он никому не рассказывал о тебе, как-будто тебя… – Малфой понизил голос и потом шепотом добавил, – не было в его жизни.

– Неправда! – призрак истерички мотает головой. – Мы друзья, – выкрикивает она почти ему в лицо.

– Ты уверена? – он смотрит на нее с такой жалостью, что ее мертвое сердце готово разорваться.

– Откуда ты это знаешь? – Миртл с недоверием смотрит на него. –Ты тоже хочешь обидеть меня, как и все остальные, да?

– Я же Драко Малфой, не забыла? – Драко участливо улыбается ей. Убедившись снова, что его фамилия ничего не говорит ей ни о нем, ни о его «дружеских» отношениях с Поттером, он добавляет. – Мы же друзья с ним. Можно сказать, что лучшие. Но я тоже не слышал эту историю, о снятии защиты с яйца.

Плечи Миртл понуро опустились. Она уже давно смирилась с тем, что она мертва и что каждый может ее обидеть, что-то швырнув в нее. Она искренне привязалась к Гарри за те моменты, что она успела с ним разделить. А Малфой всего лишь за десять минут смог посадить в ней зерно сомнения.

– Наверное, я бесполезная и мне лучше уйти, – сказала Плакса Миртл, шмыгая носом.

– Ты плачешь? – тихо спросил слизеринец, смотря на нее.

– Нет, это просто вода, – и приведение медленно поплыло к середине ванны.

– Обернись! – приказал Драко.

Когда она обернулась, Драко все же заметил ее слезы, которые медленно текли по щекам, крупными каплями теряясь на ее груди.

– Сделай шаг ко мне, – попросил юноша, и Миртл, ничего не понимая, шагнула. Когда Драко поднял руку, она ожидала подвоха, но он всего лишь медленно поднес свою ладонь к ее лицу, оставив кончики пальцев в двух миллиметрах от ее лица. Он знал, что не сможет ее коснуться, но жест, по его мнению, был красивый. Миртл закрыла глаза, силясь почувствовать его. Даже при жизни ей не было суждено испытать подобное. Она уже забыла, что такое простое человеческое участие, что такое забота и нежность. А тут человек, которого она видит первый раз в своей жизни, так смотрит на нее.

– Ох уж этот Гарри, – Драко мысленно отметил, что рот надо будет помыть с мылом, –вечно разбивает сердца, – он убирает руку. – Он ведь тебе нравится, да?

– Не может нравиться то, чему не суждено быть, – спустя минуту, тихо шепчет Миртл. Слова Плаксы на пару секунд отзываются чем-то острым где-то слева, и Малфой тихо, с болью, повторяет:

– Чему не суждено быть…

Минут пять они сидели в тишине, каждый не зная, как продолжить или закончить эту беседу. А затем Драко предлагает:

– А расскажи мне эту историю! Она должна быть захватывающей, – он смотрит на нее с неподдельным интересом. – Это же так интересно – снять защиту.

– Пфф, – Миртл вытирает слезы. – Защита, – она усмехается. – На самом деле, я тут ни при чем. Я просто видела, что какой-то другой мальчик сидел тут тоже с этим яйцом. Целый день, наверное, сидел. А потом случайно его уронил, – Миртл виновато улыбается, признавшись между строк, что подглядывала за мальчиком. – А потом он еще несколько раз с ним нырял. Вот я и посоветовала Гарри тоже его опустить под воду. И это сработало, –глаза Миртл уже сияли не от слез.

Малфой вынес из этого всего две вещи: первая – он никогда в жизни не будет больше мыться в этой ванной, потому что тут был Поттер, и вторая – полчаса своей жизни он выкинул гиппогрифу под хвост, Миртл ничем не могла ему помочь, но вслух уточнил:

– Так значит, ты практически целый день подглядывала за мальчиком, да? – полушутя уточнил слизеринец.

– Ну он был красивый, – глаза плаксы забегали по сторонам.

– А я?

– Очень, – Миртл посмотрела ему прямо в глаза. – А еще ты добрый.

«А вот и третья новость. Я так хорош, что даже мертвые на меня западают», – промелькнуло в голове у парня.

– Опусти ее, – кивает девушка на книгу.

– Поможет?

– А вдруг?

Драко задержал дыхание и погрузился под воду, Миртл последовала за ним. Но книга снова не подавала признаков жизни. Тогда Драко вынырнул за палочкой. Дело с ней пошло заметно лучше, но барьер по-прежнему не давал открыть эту проклятую книгу.

– Не помогает, – Малфой вынырнул на поверхность, ероша себе волосы.

Еще минут пять они молча пялились на книгу, затем Миртл попросила:

– Покажи ее мне, я хочу осмотреть со всех сторон.

Без всякой надежды на успех он демонстрировал ей книгу, как она просила. Миртл так низко склонилась над ней, что Драко был уверен, что ее засосет в книгу. У него уже руки устали держать, и он недовольно спросил: