Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 79 страниц)

Быстрые, рваные движения не давали продолжить мысль. Она встречала каждый толчок, обхватив его шею руками. Встречала так отчаянно, как ей позволяли их переплетенные ноги.

Тик-так – время подходило к концу.

Гермиона моргнула, словно пыталась прогнать наваждение. А потом еще пару раз, но картинка не менялась. Гриффиндорка никак не могла понять, то ли татуировка на предплечье становится ярче, то ли кожа бледнеет.

Тик-так – время вышло.

Закрыв глаза, она поворачивается к Нотту. Медленно, со смесью страха, она открывает глаза.

Ей снова приснился кошмар. Ее фирменный кошмарный сон.

– Нет! – кричит она и начинает брыкаться, но слизеринец и не думает останавливаться. Если бы все маги мира сейчас направили бы на него свои палочки в угрожающем порыве, он все равно ее не отпустил бы, пока не кончил. Пока они вместе не кончили бы. – Нет! – громче прежнего кричит девушка. – Пожалуйста, н-н-еет, – она все же кончила под ним, к своему стыду. Слезы тут же потекли по ее щекам.

Это было очень эмоционально. Очень чувственно. И он тоже кончил, практически одновременно с ней. С полурыком он стал изливаться в нее. Он не мог ничего с этим поделать, кроме как большим пальцем ловить ее слезы.

– Пожалуйста, – захныкала она. – Перестань мне сниться. Перестань мне снова сниться, – она начала бить его по плечам, но слизеринец, применив беспалочковую магию, ввел ее в сон.

Он лежал рядом, пытаясь утихомирить пульс. Сердце уже не ломало ребра, она стучало где-то в глотке, грозясь вырваться из этого гнилого места.

Ночь была полна на прекрасные открытия.

К примеру, Грейнджер знатно отсасывала. Ее сиськи знатно выглядели, если смотреть снизу. А еще она призналась ему в любви. Ну не ему, конечно, но фактически ему.

Малфой задумчиво смотрел в потолок, пытаясь найти выход из этой забавной ситуации. А в его ушах по-прежнему эхом отдавался ее плач – “Перестань мне снова сниться”.

Снова.

Снова.

План созрел моментально под сонное дыхание девушки. Он ни за что не сможет жениться на ней или встречаться открыто. О его помолвке с Дафной Гринграсс будет объявлено в течении месяца, а сама Грейнджер станет миссис Нотт. Иметь в любовницах знатную дамочку – было почетно. Малфой был уверен, что она останется вдовой до того, как успеет вкусить все прелести семейной жизни. Он постарается.

С довольной улыбкой он оделся. Нежным жестом он отвел прядь с ее лица.

Снова.

Снова.

Снова.

– Разреши еще хоть раз тебе присниться, – прошептал он.

Практически до самого утра он будет сидеть в своей комнате, смакуя тот момент, что все-таки он забрал у Теодора Нотта нечто важное – первое признание Гермионы.

Последний день зимы выдался на редкость мерзким. Природа плакала. Именно плакала, потому что серое небо роняло крупные капли, а не снежинки. Гермиона ежилась, наблюдая за этим через окно в своей комнате. Она очень любила смотреть в окно, смотреть вдаль. Даже в Лондоне, когда она была на каникулах, она могла часами смотреть вниз, как суетятся люди, как куда-то торопятся машины, размышляя о чем-то своем. Но сейчас, находясь в стенах замка, девушка чувствовала какую-то опасность, словно капли, отчаянно стучавшие по стеклу, пытались ей что-то нашептать, но она не понимала. Каждая капелька, ударившая в окно, отдавалась на ее коже не ранкой, но болючим разрывом. Что-то намечалось. Что-то, что ее изменит. Изменит их всех.

Несколько раз моргнув, сбрасывая оцепенение, Гермиона привела себя в порядок и поспешила на завтрак. Редко кто с утра проходил мимо прохода в Башню старост, поэтому Гермиона всегда торопилась, не желая пересекаться с Малфоем. Но именно сегодня, когда на душе было гадко, он неожиданно, словно вырос из под земли, появился на ее пути.

– Пусти, – просит девушка.

– Грейнджер, а ты мне сегодня приснилась, – сразу начал Драко, игнорируя ее просьбу. Начисто забывая о манерах.

– Твои проблемы, – она делает шаг в сторону, стараясь его обойти, но слизеринец копирует ее движение. – Дай пройти уже, – чувство тревоги скрутило внутренности. Она не понимала, с чем это связано, но буквально чувствовала, что надо держаться от него подальше. Хотя бы сегодня.

– Я думаю, это наши проблемы, – хмыкает Драко.

– Малфой, я не собираюсь поддерживать этот бессмысленный разговор.

– Грейнджер, ну у нас же с тобой связь, поэтому я…

– Снова решил меня полапать? – агрессивно спрашивает Гермиона. – Снова отшила какая-то девка, поэтому ты решил снизойти до меня?

– Не отшила, – наигранно возмутился слизеринец, – а я сам не захотел с ней спать.

– Поздравляю, кажется, ты начинаешь разбираться в этом. А сейчас пусти, – снова шаг в сторону. Снова безуспешно. – Ну чего тебе? – сдается девушка.

– Зима закончилась.

Гермиона растерялась. Малфой остановил ее, чтобы сказать очевидный факт? Гриффиндорка мысленно согласилась со стереотипом про блондинок.

– Поцелуй меня, – вдруг произносит слизеринец.

Гермиона нервно рассмеялась:

– Совсем с ума сошел? – для выразительности она еще покрутила пальцем у виска.

– Ты меня свела, – согласился Драко.

– Нет, конечно.

– А я надеялся на положительный ответ.

– Тогда ты еще более глуп, чем я себе представляла.

– О, а ты меня представляла, Грейнджер? – он сделал шаг вперед, заставив девушку тут же сжаться и отступить.

– Нет, конечно же!

– А я вот всю ночь представлял, как ты меня будешь целовать. Хочу хоть одно доброе утро.

– Ну ты только свистни, и толпа девочек набежит к тебе.

– Я хочу тебя.

– Спасибо, но нет, – она выставила вперед руки, словно это могло хоть как-то ее спасти.

– Я ведь могу заставить, сама понимаешь, – прищурился Драко.

– Не думаю, что ты сможешь стать более мерзким, чем есть.

– Если бы ты не думала, Грейнджер, у меня было бы меньше проблем, – с каким-то сожалением произнес юноша.

– Это, конечно, очень интересно, – она вздернула свой нос, – но мне хотелось бы…

– Поцелуй меня, и свободна, – останавливает он ее бормотание.

– Прости, что?

– Всего лишь один поцелуй, Грейнджер.

– Я вообще не собираюсь с тоб…

– Подумай, Грейнджер, – настаивает Драко. – Всего один поцелуй, и ты свободна. Я не буду настаивать там на связи или чем-то еще. И катись к своему Нотту дальше.

– Ты сейчас серьезно? – она даже замерла, настолько нереальным казалось его предложение.

– Вполне, – кивает слизеринец.

Гермиона задумалась. Это было чересчур щедрое предложение.

– Я правильно понимаю, что мы с тобой целуемся, а потом ты меня… отпустишь?

– Верно, – соглашается он.

– В чем подвох?

– Грейнджер, тут нет подвоха, – нетерпеливо произнес слизеринец. – Поцеловались и разошлись.

– И ты забудешь про связь и прочее?

– Ну я же так и сказал.

Гермиона не могла упустить эту возможность.

– Хорошо, я согласна, – она поспешила согласиться, боясь, чтобы Малфой не передумал. Девушка опустила руки, которыми разделяла расстояние между ними. Зажмурилась. И стала ждать.

Ничего не происходило. Опять ничего.

– Ну и? – задал Драко вопрос. – Целоваться-то будем?

Гермиона резко открыла глаза, поражаясь его наглости.

– Ты думаешь, что я буду тебя целовать?

– Ну да, ты же согласилась, – Драко стряхнул невидимую пылинку со своего пиджака.

– Я согласилась, чтобы ты меня поцеловал! – возмутилась девушка.

– А, понятно, ничего не будет, – и он развернулся к ней спиной.

– Стой! – Гермиона положила ладонь на его плечо, и Драко развернулся. – Я поцелую, – она до чертиков боится, что Малфой не сдержит обещание.

Он развернулся, смерил ее взглядом и приподнял бровь, ожидая.

Гермиона злилась. Злилась на себя за то, что снова должна с ним целоваться. Злилась на него, ведь он загнал ее в угол и нисколечко не помогает.

Она поднялась на цыпочки, облизнула свои губы и коснулась его губ в мимолетном поцелуе. А затем отстранилась.

– Нормальный поцелуй, – он удержал ее за локоть.

– Это нормальный поцелуй, – возмутилась гриффиндорка.

– Нотта ты также целуешь?

– Иногда, – честно ответила девушка.

– Я хочу нормальный поцелуй, Грейнджер, – видя, что она начинает краснеть от негодования, он уточняет, – с языком.

– А еще будут пожелания? – она гневно зыркнула на него исподлобья.

– Минет, – тут же отвечает парень.

– Катись к черту, – выплюнула Гермиона.

– Ну давай же, Грейнджер, один поцелуй, и я тебя не побеспокою.

– Просто заткнись и не усложняй мне задачу, – просит гриффиндорка.

– Грейнджер, будь проще, мы ведь делали вещи и похлеще, чем банальный поцелуй.

– Годрика ради, замолчи, – взвыла девушка.

Малфой кивнул и убрал руки в карманы брюк. Вся его поза говорила о таком томительном ожидании, что Гермиона чуть ли не с раскинутыми руками кинулась его целовать, лишь бы Малфой не передумал.

Она быстро встала на мысочки, руки положила на его плечи. Вот их губы встретились, но никакой магии или химии не произошло.

– С языком, – напомнила она мысленно его слова.

Она попыталась раздвинуть его губы и юркнуть в его рот, но Драко не поддавался. Три попытки прошли безуспешно.

– Малфой, ты так и будешь бревном стоять? – рявкнула Гермиона.

– Ну заставь меня ответить на поцелуй! – парирует слизеринец.

Драко насладится ее гневом. Нет, он упивается ее эмоциями. Пока он себя мысленно самодовольно хвалит, Гермиона уже продумала, что и как сделать.

Он окаменел, словно статуя, когда Гермиона вскинула на него свои шоколадные глаза. Она улыбнулась ему такой милой улыбкой, что Драко сжался внутри, ожидая… бури? Торнадо? Цунами, что снесет всю его броню? Ее руки плавно проскользили по его пиджаку и настойчиво сжали плечи, обтянутые в черную ткань. Она приподнялась на мысочки, не разрывая зрительного контакта, и Драко задержал дыхание. Одна женская ладошка надавила на затылок, заставив парня хоть немного, но все же склониться к ней, а вторая трепала волосы, разрушая укладку.

Ее язык нежно очертил контур губ. Закрыв глаза, она втянула в свой рот его нижнюю губу, ненавязчиво посасывая. Рука с затылка плавно поползла ниже, скользя по тонкой ткани и остановилась на его бедре, сжав его. Ее ловкий язычок прошелся по ряду его зубов, а затем по его верхней губе.

Кажется, Нотт целуется именно так.

Она чувствовала, как перекатывается мышцы под ее пальчиками. И слышала, как он громко выдохнул.

– Пожалуйста, – прошептала она ему в самый губы.

И Малфой сдался. Броня дала трещину, а решимость стала таять на глазах, истончаться, как кусок сливочного масла.

Она улыбнулась, когда он грубо скользнул своим языком в ее горячий рот. Она стонала, когда он неистово ее вылизывал. Его пальцы мертвой хваткой сжались на ее талии, не боясь оставить следы.

Это было охуено, вот так просто целовать ее посреди коридора в восемь утра. У него были нереальные эмоции.

А она чувствовала легкую грусть, словно прощалась со старым другом. Это был их последний поцелуй. Вообще последний. После он ее отпустит. Навсегда. Он больше никогда себе такого не позволит и не будет прибегать к связи.

Именно поэтому она не желала разрывать этот поцелуй. Минута за минутой, кислорода все меньше, голова кругом, а она отчаянно цепляется за него.

– Грейнджер, – с трудом, но он все же оторвался от нее.

– Малфой, – она сделала шаг назад и поправила форму. – Спасибо.

– С каких пор за поцелуи благодарят? – прищурился слизеринец, приводя себя в порядок.

– Это очень сильный поступок, Драко, – продолжала Гермиона, словно не слышала его.

– Грейнджер?..

– И я хочу, чтобы ты знал, что я это очень ценю.

– Во имя Мерлина, о чем ты? – Драко потряс ее за плечи.

– Ты ведь меня отпустил, – напомнила она.

– Ну да, на завтрак, Грейнджер.

– Нет! – она стала брыкаться. – Ты насовсем меня отпустил!

– Нет, конечно же!

– Как это нет?! Ты же сам сказал…

– Я сказал, поцелуй и свободна, – напомнил Драко.

– Навсегда!

– Нет, конечно, на сегодня, – хмыкает он. Он чувствует, как она содрогнулась. Его пальцы уловили грустную вибрацию ее тела. Ее мир в очередной раз дал трещину.

Но Малфой и не догадывался, как глубоко он зашел. Она снова предавала Теодора – она снова повелась, как первокурсница.

– Пусти, – шепчет она. – Пусти!

– Грейнджер…

– Пусти! Ты уже получил свое! – она вырывается из его хватки и пытается убраться подальше, но он догоняет ее:

– Не делай трагедию, Грейнджер, – он больно впечатал ее в стену. Глаза в глаза. А потом она чувствует приятное покалывание на кончиках пальцев. Синий блеск. Всплеск магии, словно у ребенка, и Малфой отлетел в противоположную стену. – Как ты, блять, это сделала? – он встал, отряхиваясь.

– Я просила тебя, никогда меня не трогать, – шок прошел, и теперь в ее руках гордо красовалась палочка.

– Так ты сама полезла, Грейнджер. И как знать, чем бы все это закончилось, не будь мы посреди коридора.

– Этим бы и закончилось, – она нежно посмотрела на волшебное древко. – Не смей, – и она пятится к повороту, не отворачиваясь от слизеринца.

Малфой еще несколько секунд пялится в то место, где она была последний раз. Ее можно было догнать или же пойти следом, как ни в чем не бывало. Но еще раз поправив свою прическу и отряхнув пиджак, насвистывая, Драко пошел в противоположную сторону. Он тоже направился в Большой зал, просто другим путем.

Но как только он дошел до поворота, чужие руки сжали его за грудки и швырнули в стену.

– Нотт, какая встреча, – кривит Драко губы в улыбке, мастерки пряча ноющую боль в голове.

– Я же настоятельно просил тебя не трогать Гермиону.

– Ну… у меня к ней особый интерес.

– Она тебе не достанется.

– Я готов побороться, – с жаром восклицает Драко. – Да и эта непонятная связь тоже на моей стороне, – он не смог сдержать улыбку, что болью отозвалась где-то в затылке.

– А мы разве на соревнованиях? – Нотт по-прежнему удерживал его.

– Но я готов…

– Бесполезно, Драко, – на секунду, но в голосе Нотта промелькнула грусть. Словно он был вынужден это сделать, но не хотел. – Я тебя предупреждал.

– Ты мне угрожаешь? – вмиг ощетинился блондин.

– Твоей семье, – грустная улыбка вновь мигнула на прекрасном лице Тео.

– Да как ты смее… – он не договорил, Нотт снова приложил его головой об стену. – Я заберу ее у тебя, – обещает Драко. – Не знаю, сколько мне потребуется времени, недели, месяцы, года или вся жизнь, но я ее заберу.

– Серьезно что ли? – Теодор поджал губы, словно пытался сдержать улыбку.

– Так уж повелось, Нотт, не правда ли? Я забираю все самое лучшее себе.

– День, – говорит Тео.

– Что?

– Мне нужен всего лишь один день, чтобы изменить все.

– Да, конечно, – хмыкает Драко.

– Уточню – я все сделаю до конца сегодняшнего дня.

– И что же произойдет потом, а, Теодор?

– Наши судьбы поменяются.

– Говоришь, как эта дура Трелони.

– Пока тебе нужна вся жизнь, я могу справиться за несколько часов, – Нотт говорит слишком спокойно.

– Да если я захочу, то она забудет тебя в считанные секунды, – Малфой чуть ли не брызжет слюной в то время, как Теодор совершенно спокоен.

– Давай, Драко, – в глазах Тео промелькнул азартный огонек. – Я хочу, чтобы она смогла забыть меня. Сделай это, если сможешь.

– Да без проблем, – чуть ли не кричит Драко.

Нотт внимательно посмотрел на друга, словно оценивал, сможет ли Малфой это сделать. Что-то решив, Теодор медленно кивнул:

– Я принимаю твое обещание, – и снова хорошенько приложив блондина об стенку – чисто душу отвести, он спокойно пошел в Большой зал.

Малфой медленно сползал по стене, оставляя за собой кровавый след.

– Она будет моей, – обещает Драко.

– Вчера она добровольно выпила мою кровь, Малфой, – не оборачиваясь, бросил Нотт. – Удачи!

Блейз Забини всегда появлялся в самый нужный момент. Драко даже как-то пошутил однажды, что у него в заднице стоит маячок. И в этот раз мулат снова не подвел – он снова оказался с Драко в самый нужный для него момент и не задавал вопросов.

– Блейз мне тоже говорил, что лучше ничего не пить здесь, – прошептала Гермиона Теодору.

– Слушай Блейза почаще и не пропадешь, – соглашается Нотт, медленно потягивая свой напиток.

Уже был вечер, и они сидели на небольшом кожаном диванчике. Очередная вечеринка Слизерина, которая переплевывала все остальные.

– А что ты пьешь? – поинтересовалась она.

– Огневиски, но не думаю, что тебе понравится, – она кивнула, соглашаясь.

– А почему тут лучше ничего не пить? – любопытство ее просто распирало.

– Сюда подмешивают зелья, – ответил Нотт, слегка подумав.

– Зачем?

– Ну чтобы расслабиться, – он сделал неопределенный жест руками.

– Расслабиться? – переспросила она.

– Ну да. В красные напитки подливают зелье похоти, в розовые – разбавленную амортенцию, в синие и зеленые – опиумы и галлюциногены.

– Это же… Опасно! – возмутилась она.

– Ну это… помогает иногда.

– Ты… ты тоже употребляешь?

– Раньше да, но сейчас… – он замялся. – Сейчас я покупаю у Блейза один порошок.

– Но это же наркотики!

– Ну смотря с какой стороны посмотреть.

– Это вредно и опасно!

– Ты ведь знаешь, что мне выписали таблетки? – Она кивает. – Так вот, они меня не берут.

– Да, я их забрала у тебя, когда узнала, что ты не соблюдаешь дозировку.

– Я их смешивал с тем порошком.

– И?

– Было легче, – признался он. Она молчала, пытаясь переварить услышанное. Идеальность Нотта дала трещину, но не смогла поколебить Грейнджер. – Я уже давно перешел на кое-что получше.

– На что? – осипшим голосом спросила Гермиона.

– На тебя, – выдохнул он ее в волосы. – На твои касания, на твои поцелуи, на секс с тобой.

Он видел, как она заметно расслабилась.

– Потанцуем? – предложил парень.

– Ты ведь не танцуешь? – удивилась Грейнджер, но тем не менее вложила свои пальчики в его ладонь.

Он вывел ее в самый центр комнаты, где было еще нессколько парочек.

– Тогда запомни этот танец, – советует он и аккуратно кладет руку на ее талию.

Гермиона тут же уткнулась лицом в его плечо, вдыхая такой родной и любимый запах. От Нотта всегда пахло свежестью и чем-то новым, неизведанным.

– Тео, – позвала она. – Мы, вроде бы, не попадаем в ритм.

Гермиона была права – музыка явно не была рассчитана на медленный танец. Но Нотту так хотелось.

– Плевать, – пожал он плечами и закружил ее дальше.

– Давай…. давай сбежим отсюда? – предлагает гриффиндорка, когда слишком много пар глаз на них смотрят.

– Если ты хочешь, – легко соглашается он. Мимолетный взгляд на запястье и грустный вздох. До полуночи осталось тридцать минут. – Бежим, – он утягивает ее за собой в сторону выхода, а она смеется, словно ребенок, который первый раз нашкодил.

– Куда мы бежим? – спрашивает она, хотя ей и не нужен ответ. С ним она готова идти куда угодно.

– Астрономическая башня.

Ее сердце екнуло, а желудок скрутило в спазме. Что-то намечалось. Что-то такое, о чем ей утром пытались нашептать капли дождя.

Он заранее наложил на них чары, поэтому когда морозный воздух обдал их, ребята даже не поморщились.

– Спасибо, – она обняла его. – За прекрасный день.

– Каждый день прекрасен, когда он последний, – ответил Теодор.

Ее внутренности вновь скрутил спазм, но и сейчас Гермиона решила его проигнорировать. Она ведь с Тео, что может случиться?

Теодор сел на перила, спиной к темноте, лицом к ней, и закурил. Немного подумав, он протянул сигарету ей. Она отрицательно покачала головой.

– Чтобы согреться внутри, – поясняет слизеринец, и Гермиона соглашается, затягиваясь.

Нотт тут же достал вторую для себя. Его затяжки были длиннее, чем у девушки, и Гермиона зачарованно за ним следила.

– Гермиона, – он перевел взгляд с ее лица на черное небо, на котором царствовала полная луна, – ты бы сбежала со мной? – он аккуратно прощупывает почву.

– Что? – растерялась девушка.

– Ты бы убежала от всего этого со мной?

Она не торопилась отвечать, а он не смел ее подгонять с ответом. Он смотрел, как она мяла в пальцах тонкую сигарету. Как несколько раз ее рот открывался, но девушка так ничего и не произносила. Напрягся каждый мускул в его теле.

Он замер в ожидании ответа, а она все медлила и медлила, сводя его с ума.

– Не отвечай, – вдруг просит Нотт. – Я слишком многое прошу от тебя, – когда-то Астория ответила на его просьбу отказом, поэтому он не ждал от гриффиндорки положительного ответа.

– Ты прав, Тео, – выпалила она так быстро, словно могла передумать.

– Прости, что?

– Мы дети, и вся эта война вокруг нас, – она повела плечами, – слишком многое от нас требует. – Гарри хочет после этого курса не возвращаться в Хогвартс, а искать крестражи.

– Ты хочешь… хочешь, чтобы мы сбежали с ним? – она дала ему не тот ответ, который он хотел.

– Нет, Тео, – улыбнулась Гермиона. – Я предлагаю разделиться. Он с Роном будет искать где-то в Годриковой Впадине, а мы с тобой могли бы помочь ему и поискать где-нибудь, скажем, в Албании?

Он облизнул пересохшие губы:

– Ты действительно сделаешь это ради меня?

– Не раздумывая, – она и вправду не думала над ответом. Ведь это было так естественно.

– Это опасно, – он сам не понимает, зачем ее отговаривает.

– Я собираюсь за тебя замуж, так что считай, это романтическая поездка.

– Романтическая? – хмыкнул Нотт.

– Просто увези меня отсюда, – просит она, обнимая свои плечи.

Он тут же подходит к ней, обнимая и кутая в свой пиджак.

– Я увезу тебя в самое безопасное место и брошу все к твоим ногам, – обещает он.

– Где оно? Где безопасное место? – пессимистично спрашивает гриффиндорка.

– Оно тут, Гермиона, – он обнимает ее крепче, – рядом с тобой.

– Я запомню, – улыбнулась она. На душе стало легко, словно камень, который тащил ее под воду, неожиданно пропал.

– Запомни.

Что-то заставляет Гермиону развернуться в его руках и внимательно всмотреться в молодого человека.

– Все хорошо? – она провела рукой по его волосам.

– Вполне.

– Я вижу, тебя что-то тревожит.

Десять баллов Гриффиндору за наблюдательность.

Он разжал объятия и вернулся снова к перилам, вглядываясь в горизонт. Гермиона хотела к нему подойти и обнять, прямо как он, когда она грустила. Вся его поза была напряженной, словно внутри парня была самая настоящая битва.

– А если бы всего этого не было? – он поудобнее устроился на перилах Астрономической башни. Встретив ее непонимающий взгляд, он пояснил, – в стенах замках не было бы вечной вражды между нашими факультетами, за стенами замка не шла бы очередная магическая война. Я бы не был чертовым аристократом, а ты бы не зависела от окружающего мнения, – Гермиона хотела перебить его, но он жестом показал, что еще не договорил. – Не было бы кровавой связи, этого проклятого медальона, – он устало выдохнул. – Был бы только я и он. Кого из слизеринцев ты бы выбрала?

Тишина. Оглушающая тишина. Даже ветер перестал завывать. Молчание затягивалось, и он все прекрасно понимал. Также, как и она.

– Получается, у вас уже не просто связь через медальон, – подытожил Нотт. – Ты привыкла к нему.

– Нет, Тео!

– Все нормально, Гермиона, я понимаю, – сглотнул он некую горечь, что собиралась в горле. – Это нормально, – повторил он. – Такое бывает, что между насильником и жертвой возникает связь.

– Нет, нет, нет! – кричит девушка. – Замолчи! Я не хочу этого слушать! – слова Нотта попадали в самое сердце.

– Тогда кого бы ты выбрала? – синие глаза обжигали своим холодом.

– Я бы хотела, чтобы этого не было.

– Но оно есть, Гермиона!

– Я знаю, – кричит она.

Что-то в Теодоре очень пугает Гермиону, но она никак не может понять, что именно.

– Тебе чего-то со мной не хватало? – он снова спрыгивает с ограждения.

– Все было прекрасно, – тут же отвечает гриффиндорка.

– Было? – уточняет Нотт.

– Все прекрасно, Тео, – поспешно отвечает девушка.

– И все же Малфой лучше, да? – злость, обида и ревность сквозят в его голосе.

– Тео, пойдем в спальни? Мне кажется, ты слишком много выпил, – пытается Гермиона возвать к благоразумию парня, чтобы тот не наделал глупостей.

– Я понял, – улыбнулся Нотт безумной улыбкой. – Просто ты, как и она, тоже выбрала Малфоя.

– Тео, я выбираю тебя. И всегда буду выбирать тебя. Я вообще не буду выбирать, потому что для меня есть только ты, понимаешь? – она делает робкий шаг в его сторону, но он так посмотрел на нее, что она замерла на полпути.

– Понимаю, – он, словно кошка, идет к ней.

Тревожный звоночек раздается в голове Гермионы, но она снова игнорирует свои инстинкты. Пиджак соскальзывает с ее плеч и летит на пол. В следующую секунду Нотт толкает Гермиону, и она падает коленями на пиджак, выставив вперед руки.

– Что ты делаешь? – шокировано спрашивает она, а в следующее мгновение она слышит, как рвется ткань. – Не нужно! – она пытается встать на ноги и ловит его руки, что рвут ее колготки. – Ты же не такой, Тео! – она чуть не плачет.

– Я не Малфой, да?

– Ты… ты ничем не будешь отличаться от него, если сделаешь это со мной.

Очередной взгляд на часы – четыре минуты. Он не успеет.

– Кошечка, посмотри на меня, – просит Нотт.

Гермиона разворачивает свое заплаканное лицо к нему.

– Почему вы с Блейзом называете меня кошечкой? – Гермионе было так страшно, что язык, казалось, жил собственной жизнью.

– Потому что ты когтями забираешь себе все то, что по праву принадлежит тебе, – он нежно отвел прядь волос ей за ухо.

– Ненавижу тебя, – бросает Гермиона, которая все еще не пришла в себя.

– Ненавидь, – разрешает Нотт. – Так будет легче. – А она всхлипнула в ответ. – Грейнджер, слушай меня сейчас внимательно и запоминай, – он снова смотрит на часы, будто опаздывает. – Слушайся Забини, держись Забини. В любой непонятной ситуации не доверяй Малфоям.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Если у тебя будут какие-то вопросы, на которые я не дал тебя ответа, то Хогвартс знает ответ, поняла?

– Нет, – честно ответила девушка.

Минута.

Мимолетный поцелуй в губы. Соленый. Желанный. И острая боль не шее, когда Нотт дернул цепочку.

– Я освобождаю тебя, Грейнджер, – с этими словами он разжал руку, и медальон полетел вниз.

Словно в замедленной съемке Гермиона наблюдала за этим – как ее жизнь, ее судьба разлетелась на сотни тысяч осколков, разбиваясь о серый бетон.

– Что ты наделал? – закричала она. Гермиона перевела взгляд на слизеринца, который уже стоял на перилах. – Тео? – стало страшно. Не за себя. За него. – Вернись ко мне, – просит она.

– Я всегда возвращаюсь, малышка, – до них доносился звон часов, которые отбивали полночь.

У Гермионы кружилась голова и ее немного подташнивало, что делало происходящее нереальным, до боли в мышцах неестественным. Она протянула ему руку, и к ее облегчению, Нотт тоже протянул ей руку. Еще бы чуть-чуть и их кончики пальцев бы соединились. Но Теодор посмотрел на нее в последний раз, запоминая, какая она красивая, и резко убрал руку. Из ее горла вырвался нечеловеческий крик, когда он медленно, словно в магловском кино, полетел вниз, в темноту, в бездну. Эта же бездна поглотила и ее, заставляя сердечный ритм замедлиться.

На восьмом этаже Драко Малфой стоял над бесчувственным телом Дафны Гринграсс. Девушка лежала в луже крови и осколках, а в руках у слизеринца была уже разбитая бутылка огневиски.

– Дафна, – он тряс одногруппницу за плечо, но та не подавала признаков жизни. – Дааааф, – паниковал парень.

У него был неплохой вечер. В Выручай-комнате он напился вдрызг, размышляя над тем, как Нотт до конца дня может поменять ситуацию, что сложилась между ними и Грейнджер. Но так ничего и не смог придумать. А еще он ничего не мог сделать с заданием от Темного Лорда. Он просто не знал, как подобраться к старику, если только не кинуть Аваду ему в спину.

На шатающихся ногах, поскольку Драко уместил в себе практически две бутылки огневиски, он направился в Башню старост, но на выходе из Выручай-комнаты, наткнулся на Дафну. И эта слизеринская сука стала его шантажировать, утверждая, что знает о нем и Грейнджер. Она грозилась это рассказать всем, включая его родителей, на правах оскорбленной невесты, и Малфою не пришло ничего лучше, как долбануть ее по затылку.

Он протрезвел в момент, когда лужа крови начала медленно растекаться под девушкой.

– Вот блять, – Малфой ходил кругами. – Мне нужно место, где можно спрятать кое-что, – трижды прошелся у входа в Выручай-комнату. Проход открылся, и Драко отлевитировал туда слизеринку. Магией он навел порядок в коридоре, убирая все следы.

– Что же делать? – схватился он за голову. Пару диагностирующих, и сомнений не осталось.

Дафна Гринграсс была мертва.

– Что же с тобой делать? – Драко совершенно не понимал, как он сможет выпутаться из этой ситуации. Можно было трансформировать ее тело в палку и выкинуть где-нибудь в лесу. Или в камень, который можно было швырнуть в Черное озеро. Но Дафна живое существо, и Малфой пока не владел достаточными знаниями для этого. – Была живой, – поправил себя парень.

Оставался только один вариант. Крестный. Завтра утром Драко расскажет Северусу об этой проблеме, и тот обязательно уладит все, минимизировав негативные последствия для самого Драко.

Один вопрос улажен, но что делать с телом? В углу стоял шкаф, и Драко засунул туда слизеринку. Без помощи магии, словно отдавая дань убитой, он руками тащил ее.

– Даф… мне так жаль, – произнес Драко. – Я не хотел, – упал он на колени. – Я… я не забуду тебя, – обещает он, а потом встает и закрывает дверь шкафа. Он уходит так быстро, как только может. Быть может, чуть-чуть помедли, он бы услышал легкий хлопок и небольшое свечение из шкафа, но юноша был уже далеко.

Ноги сами повели его на Астрономическую башню – до коликов в груди ему нужен был чистый морозный воздух. Он об что-то споткнулся на обзорной площадке.

– Грейнджер?! – разглядел он. С огромным облегчением он нащупал у нее пульс. Второго трупа за сегодня он бы не вынес. – Грейнджер?!

========== Глава 19 ==========

Прошла целая неделя, а Драко до сих пор не смог отойти от ужаса, который испытал семь дней назад. Хотя с другой стороны, этот ужас был знатно приправлен облегчением, ведь ему не пришлось объяснять крестному, в какую дерьмовую ситуацию он попал.

Он помнит все так четко, будто это случилось несколько секунд назад. Вот он спустился по лестнице в Большой зал, а вот уже очередной выпуск Ежедневного пророка выскальзывает из рук, поскольку на первой странице фото Дафны Гринграсс, которую нашли напротив Горбин и Бэркес.

Он до сих пор не разгадал тайну, что связывала Дафну, шкаф и небольшой магазинчик, но осталось совсем чуть-чуть, и он совершит самую большую ошибку за свои шестнадцать лет, разгадав.

Но уже в обед стены Хогвартса вновь сотрясутся – пропал еще один ученик. Не досчитаются Теодора Нотта. Будет осмотрен каждый угол в замке, каждый кабинет. Запретный лес изучат вдоль и поперек, но слизеринца так и не смогут найти. Даже первокурсники будут допрошены самим директором и специальным человеком из министерства.

Единственным человеком, кто мог пролить свет на ситуацию, была Грейнджер, но она все твердила, что Нотт мертв. И преподаватели от нее отстали, списав это на стресс. Для них все было очевидно – раз нашли тело Дафны, то и тело мальчика тоже скоро найдут.