Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 79 страниц)

– Ты разве не зайдешь? – спросила Гермиона, когда Тео довел ее до портрета в Башне старост и поцеловал на прощание.

– Я сегодня не настроен на перепалку с Драко, – улыбнулся парень. – Но если ты настаиваешь, то могу и задержаться.

– Не стоит, – возвращает улыбку девушка. – Увидимся в Хогсмиде?

– Буду ждать во внутреннем дворике, – пообещал он ей и растворился в коридоре.

Морально готовясь к очередной схватке с Малфоем и его пассией, она толкнула портрет. Как и ожидалось, парочка целовалась, поэтому Гермиона с каменным лицом прошла мимо, но черт ее дернул спросить:

– А где Забини?

– Ты тупая? – огрызнулась Панси, когда Драко прервал поцелуй. – Ты не видишь, что его тут нет?

– В самом деле, Грейнджер, – растягивал слизеринец слова в своей излюбленной манере, – ты же знаешь, что третий – лишний… – и он снова вернулся к поцелую, скользя руками вверх по стройным ногам Панси.

– Паркинсон, держи, – Гермиона роется в сумочке. – Ты забыла.

– Что это?

– Как что, твой блеск для губ.

– Грейнджер, он слишком дешевый для меня, я таким не пользуюсь, – отталкивает слизеринка протянутую руку.

– Точно? Просто Натали сегодня утром принимала душ и нашла ее, а потом занесла это ко мне в комнату, думая, что это мое. Но ладно, пойду поставлю обратно в ванну. – И Гермиона с улыбкой на лице удаляется.

– Натали? – вопросительно спрашивает Панси.

– Ну Малфой как-то привел ее ночью, с тех пор она частый гость в нашей ванной.

Мир для Паркинсон раскололся. Малфой никогда не приводил ее спонтанно сюда, не оставлял на ночь и сам не оставался. Он всегда выпроваживал ее сразу, не давая и шанса на душ, а затем на что-то большое. Розовая мечта стать миссис Малфой рушилась на глазах. Шестеренки в голове у брюнетки заработали с утроенной силой, пытаясь припомнить каждую Натали, что так безбожно рушила ее планы.

Уже поднимаясь по лестнице, Гермиона отчетливо расслышала звук пощечины и хлопок портрета. Она улыбнулась, стоя перед зеркалом в ванной. Все вышло слишком просто. Паркинсон такая поверхностная, что Гермиона поняла, как Малфой так легко вертит ею. «Хорошо, что я не такая», – промелькнула мысль в ее голове. Она улыбнулась сама себе, увлажняя губы своим злополучным блеском, а затем убрала в карман тюбик.

С одной стороны, Гермиону пугало, что она так легко и просто влезла в чужие отношения, но с другой стороны Малфой первый влез в ее отношения с Тео и все испортил. Она теперь не могла быть с Ноттом максимально честной, даже целовать его стало неловко, ведь она теперь сравнивала его с Малфоем.

– Чертов хорек, – прошептала девушка. – Никогда тебя не замечала, так почему тебя теперь так много? – схватилась девушка за голову и присела на краешек ванной. – Уходи, – просила она. – Уходи.

Взяв себя в руки и решив, что бояться ей нечего, ведь между ванной комнатой и ее спальней всего лишь каких-то жалких два-три метра, она направилась к себе в комнату.

Целых три метра!

– О! – воскликнула Гермиона, открыв дверь ванной.

– Как дела, Грейнджер? – спросил Драко.

– Спасибо, хорошо, а твои? – чудо, но она смогла перебороть страх, и голос не дрожал.

– Могло быть и хуже, – улыбается он и поднимает ее лицо за подбородок, вынуждая посмотреть ему в лицо, а не рассматривать его туфли.

– Что ты делаешь? – спрашивает она почему-то шепотом.

– Грейнджер, ты могла просто попросить.

– О чем?

– И я бы выпроводил Панси самостоятельно.

– О чем ты?!

– А теперь мне придется утром с ней мириться, – сокрушался парень.

– Во имя Мерлина, о чем ты?!

– Я долго этого ждал, – он притягивает ее лицо для поцелуя, но девушка вытягивает вперед руки, отдаляясь от него. – Ты думаешь, меня это остановит?

– Должно!

– Не сегодня, – шаг, и он уже прижимает ее хрупкое тело к себе.

Ее сопротивление было настолько слабым, что он его не заметил, хотя готовился к нему. Малфой чувствовал подвох в ее податливости, но ему так хотелось обмануться. Это было лучше, чем он помнил. Это было словно во сне, но в миллион раз круче. Черт, он ведь целовался с самой Гермионой Грейнджер, одна эта мысль вставляла не по-детски.

Такой нежный поцелуй становился все более требовательным. Казалось, что горели не только они, но и воздух вокруг накалился. Малфой в спешке стягивает галстук и бросает его на пол, расстегивая верхние пуговицы на своей рубашке. Решив, что Гермиона тоже задыхается, он помогает стянуть ей кофту, оставляя девушку в простеньком черном бюстгальтере.

– Да что ты творишь, Малфой? – задыхаясь, спрашивает гриффиндорка.

Она стоит такая беззащитная возле стены, прикрывая грудь ладонями, и смотрит на него, словно он ее обидел. Если бы она сказала твердое “нет”, если бы убежала от него, то не случилось бы то, что случилось.

Вместо ответа он целует ее. Опять сносит голову, сердце бешено стучит под ребрами, будто ломая их, а все тревожно-пессимистические мысли вылетели. Было легко и просто. Это было так правильно, хотя все было чертовски неправильно.

Она не должна была запускать свою ладонь в его уложенные волосы, и тем более она не должна была притягивать его лицо к своему и целовать его губы. Она не должна была цепляться за него, и уже тем более не должна была сама закидывать ноги на его талию.

Он должен был остановить ее сразу же, в особенности ее губы. Он должен был ослабить ее хватку, особенно ног, что уже покоились на его бедрах.

Но это было так необходимо, что было правильно.

Перед Малфоем встал трудный выбор – они находились ровно посередине. Четыре метра до его спальни, столько же – до ее. А он целовал ее шею, и не знал куда повернуть. Разум подсказывал, что назад.

– Грейнджеееер, – прерывается он. Но уже она затыкает его поцелуем, так и не узнав, что назад пути не будет.

Чтобы закрепить победу, он решает переспать с ней в ее же комнате. Малфой полностью уверен, что как только он ее трахнет, она перестанет ему везде мерещиться, перестанет сниться, а девушке останется лишь вспоминать о нем, как о лучшем мужчине в ее жизни. Да, эта комната станет ее проклятьем. Малфой уже видел, как она будет ворочаться в кровати, метаясь из стороны в сторону, как это делал он.

Но Малфой откинул прочь моральную сторону данной ситуации, поскольку сейчас это было неважно, ведь ее бедра прижимались к нему. Что-то пробормотав, он лишь удобнее перехватил ее, прижав крепче. Девушка ойкнула, когда почувствовала силу его желания, но дверь ее комнаты уже бесповоротно захлопнулась за ними.

Звук, с которым дверь закрылась, вывел Гермиону из такого сладкого забытья. Девушка очнулась и стала протестовать. Но Драко прислонил ее к стене, и, прошептав «Поздно», продолжил целовать ее, сминая губами все протесты, выкидывая все мысли из головы, пробуждая в девушке огонь желания, которым уже сам был полон.

Ее сдерживаемые стоны лишь распаляли его. Парень держался как мог, хотя был уже на грани. Не размыкая губ, он осторожно шагал спиной назад, к кровати. Так же медленно он присел на нее, удобно поместив девушку на своих коленях. Гермиона неловко поерзала, у нее не было еще таких тесных контактов с противоположным полом, тем более в такой распутной позе. Если бы ей кто-то раньше сказал, что она будет в лифчике сидеть на мужских коленях, да еще и на коленях Малфоя, она бы его прокляла. Но сейчас это было реально.

Парень смотрел на нее слегка затуманенным взглядом, стараясь не накинуться на нее, как голодный на кусок мяса. А Гермиона все никак не могла понять, почему он медлит. «Святой Мерлин, – думала девушка, – он ведь не ждет, что я сама возьму и…» – она даже потрясла головой от ужаса. Гермиона вновь неловко поерзала, чем вызвала у парня стон, который он не успел подавить.

– Тебе неприятно? – обеспокоено спросила она, продолжая елозить.

– Черт, Грейнджер, – проговорил он сквозь плотно сжатые зубы, – если ты продолжишь делать так, то все закончится, не начавшись.

– Что? – не поняла девушка.

– Блять, – спрятал он лицо в ее ключицах.

Он молчал, пытаясь собрать мозги в кучку, а Гермиона никак не могла понять, почему Драко замер. Он крепко сжал ее бедра, чтобы девушка не двигалась, и тяжело дышал в ее шею. Она думала, что снова сделала что-то не так – не так посмотрела, не так потрогала. Единственное, что признавала Гермиона – она ужасно поступает по отношению к Теодору, но об этом она не хочет думать сейчас. Завтра, после завтра, никогда, но только не сейчас.

Как это ни странно, но Малфой тоже думал сейчас про Нотта. Он проигрывал в голове различные варианты дальнейших событий и пришел к мнению, что такая правильная Гермиона рано или поздно расскажет об этом инциденте Тео, и совсем неважно, остановятся ли они сейчас или зайдут дальше. И тогда Драко решил, что если Нотт ему и сломает нос, так за дело.

Его язык нежно провел по девичьей шее, дерзко лизнул ухо, выдернув девушку из ее грустных воспоминаний и вызвав хриплый стон, который Драко поспешил поймать своими губами.

Они целовались, как в последний раз, будто завтра для них не настанет. Малфоя, безусловно, прельщал жесткий, почти животный секс, но с ней ему захотелось по-другому. Не хотелось ставить ее в один ряд со случайными девками. Но вот она снова что-то простонала, похожее на его имя, и мужские, почти первобытные инстинкты взяли вверх. Ему захотелось пометить ее, чтобы завтра все знали, что она его.

Поцелуй стал собственническим. Не целовал – кусал ее губы. Его язык грубо вторгался в ее рот, творя там что-то невообразимое. А затем он заигрывал с ее языком, вынуждая девушку отбросить всю скромность, и проникнуть к нему в рот. Это вызвало полустон Драко.

Ее губы были искусаны, а горло охрипло от стонов, но ему было этого мало. Хотелось больше, сильнее и глубже. Мгновение, и девушка уже не гордо восседала на его коленях, запрокинув голову назад, а оказалась под ним, беспомощно обхватив его ногами.

Он возвышался между ее раздвинутых ног, смотря на гордую красавицу, что все еще стыдилась его. Малфой прекрасно знал Теодора, поэтому не понимал, почему Гермиона краснеет и отводит глаза, встречаясь с его возбужденным взглядом. Малфой стянул свою рубашку через голову, благо минутами раньше расстегнул верхние пуговицы. Он усмехнулся, когда девушка окинула его голый торс восхищенным взглядом. А затем она задержала взгляд на его левом предплечье.

«Определенно, – подумал Драко, – некоторые вещи никогда не меняются». Парень даже хрипло рассмеялся, а затем не задрал, а стянул с нее юбку. Было в этом что-то безумно сексуальное, когда он раздевал девушку, словно оголяя ее душу. Юбка была брошена на пол, к его рубашке. Драко нежно поднял ее ноги – одну он закинул на свое плечо, а вторую принялся целовать, начиная с коленки, оставляя при этом влажный след на ее бедре.

– Что же ты делаешь? – спросила она.

– Неужели Нотт тебя так никогда не ласкал? – неверяще спросил он.

– Нет, – жалобно проскулила Гермиона, когда почувствовала его дыхание между своих бедер.

Она сама не поняла, когда он успел это провернуть, но ее трусики уже болтались на одной ее ноге. Его язык так уверенно скользил по ее промежности, что Гермиона решила не продолжать свои размышления о том, где и как Малфой набирался опыта. Ход ее мыслей прервал ее же собственный стон. Она ерзала, извивалась и стонала, а он лишь крепче держал ее за бедра, не осознавая, что уже утром тут будут синяки от его хватки. Гермиона чуть не сорвала себе голос, когда он ввел в нее палец, а когда ввел второй, то ей показалось, будто она умерла. А когда он согнул их, девушка была уверена, что рай очень похож на белобрысого парня. Оргазм пришел слишком быстро, не дав в полной мере познать прелести орального секса, но Драко не остановился, а всего лишь сбавил напор своего языка и натиск рук, держа девушку на грани удовольствия.

Словно в тумане, она расслышала звук расстегивающейся ширинки, но сил не было, чтобы ему и слова сказать. Он по-прежнему нежно теребил ее клитор, увлекая ее еще дальше. А вторая рука парня надрачивала член. Нет, он не нуждался в дополнительной стимуляции и был уже готов вколачиваться в нее, но так хотелось растянуть этот момент, поэтому он держал себя в руках в буквальном смысле этого слова. Он храбро держался, не набрасываясь на нее, но она неожиданно прижала его голову к своей промежности. И он больше не смог… Малфой был готов поклясться, что даже священник уже давно бы не смог, а он еще держался. Парень чувствовал, как напряглись ее мышцы, поэтому со стоном оторвался от нее.

Она непонимающе на него смотрит, неудовлетворенная, с вороньим гнездом на голове, а он лишь улыбается, зля ее еще больше. Ее рот открывается, чтобы высказать ему, какой он негодяй, но его губы смыкаются на ее соске, и вместо огромной словесной тирады она бросает ему тихие стоны. Она тянет к нему руки, чтобы притянуть его лицо к своему, но он лишь хрипло смеется, а затем пригвождает ее руки над ее головой.

– Пожалуйста, – просит девушка.

И он внимает ее мольбам. С огромным усилием он отрывается от ее груди. Пока его губы жадно ласкают ее, головка его члена осторожно пристроилась ко входу ее влагалища. Гермиона непроизвольно дернулась, но он что-то нашептывал ей на ухо, успокаивая. Гермиона не понимала, что именно он ей шептал, ее накрыл легкий приступ паники. Драко говорил какие-то глупости о муках совести и что-то еще. Парень отчаянно вцепился в простынь обеими руками, нависнув над ней на локтях. Это было практически нереально и невероятно, но он смог расслышать и понять робкое блеяние Грейнджер.

– Девственница? – переспросил он, и Гермиона кивнула.

Он был готов убить ее прямо там, прямо сейчас. Злость захлестнула дикой волной. Да как она посмела ему об этом не сказать и не предупредить? Он ни за что бы не допустил этого, если бы знал, что Гермиона невинна.

Ага, два раза.

Это была не первая его девственнница, и Малфой точно знал, что не последняя. Драко не понаслышке знал, что трахаться с такими невинными овечками крайне опасно. Такие дурочки могут вбить себе в голову что-то про великую любовь, и свести его с ума. Еще хуже дело обстоит с их мамашами, которые, конечно же, захотят женить его, ведь он наследник древнейшего рода.

Но сейчас член чуть ли не лопался от осознания того, что он будет ее первым. Раньше он мог об этом мечтать, а сейчас вот она, такая красивая и открытая перед ним. С ним. Не с Ноттом. Не с нищим Уизли. А с Драко Малфоем.

– Понял, – выдохнул он ей в шею.

Их разделяло всего лишь одно движение его бедер, а он был не святым. В следующее мгновение он делает это движение, и Гермиона вся сжалась в ожидании боли. Но боли не было. Вместо этого он лишь проскользил между ее половых губ. Гермиона издала удивленное «О?», а он так обыденно спросил:

– Испугалась?

Вместо ответа она лишь всхлипнула. Напряжение отпустило тело, по которому пробежала приятная истома. Гермиона смотрела ему в глаза и никак не могла понять, ведь это сам Малфой, почему он такой неестественно нежный с ней? Почему не лишил девственности, чтобы попрекать этим или шантажировать, требуя за молчание различные непотребности? И самое главное – как теперь взглянуть в синие глаза, что так преданно на нее смотрят?

Подумать только, уже второй раз Драко думает о Нотте за этот вечер. Сначала Малфой решил, что его друг реально идиот, если встречается с ней чуть ли не с начала учебного года, а так и не завалил в кровать. Но с другой стороны, он отдал должное его холодному разуму и дальновидности. Нотт определенно не доверял Драко и возможно что-то замечал, но если в один прекрасный день его девственная Гермиона окажется не такой уж и целой, то претензии к Малфою точно будут. «Хитрый ты крысеныш», – думал Драко.

А потом его осенило – надо сделать так, чтобы Нотт наконец-таки трахнул гриффиндорку, тогда у Малфоя под рукой будет удобная и доступная девушка. Фантазия услужливо подбрасывала ему различные картинки, от которых Драко зарычал.

– М-малфой, – прошептала девушка, выдергивая его из грез в реальность.

Волосы разметались по покрывалу, щеки покраснели, а ее глаза пылали страстью – определенно, такая реальность нравилось парню больше. Малфой до сих пор так и не понял, почему продолжает тереться об нее своим членом, вместо того, чтобы погрузиться в ее девственные глубины. Но даже это возбуждало сильнее самых сильных зелий. Он аккуратно просунул свою руку между их телами, и ласково проникнул в девушку двумя пальцами.

Это был рай для ушей – слышать, как она стонет под ним.

Это было до боли приятно погружать в нее пальцы, которые выходили полностью мокрые. Эти хлюпающее звуки лишали остатков разума, заставляя цепляться за реальность, чтобы окончательно не потерять контроль. Малфой пытался запомнить все эмоции девушки, понимая, что ни одна его пассия так не сможет. Никто не будет так искренне отдаваться ему. А больше никто и не нужен, если быть честным.

Он совсем потерялся в своих мыслях, и не сразу уловил, что девушка вот-вот кончит. Она уже сама насаживалась на его пальцы, прикусив нижнюю губу, чтобы хоть немного заглушить свои стоны.

– М-малфой, – повторила девушка.

– Не так, – улыбнулся он и полностью прекратил любое движение.

– Малфой! – недовольно воскликнула девушка.

– Попробуй еще раз, – предлагает он.

Но Гермиона слишком гордая, чтобы просить. Поэтому девушка сама пытается что-то сделать, чтобы продолжить их «недосекс». Но все не так. Она готова взывать от отчаяния, а он смотрит на нее такой красивый, с раскрасневшимися щеками и такой… бревно. Гермиона читала о таком виде секса, но никогда бы и не подумала, что и Малфой о нем наслышан. Она искренне восхищалась его силой выдержки, сама она уже четыре раза была готова умолять его взять ее прямо здесь и сейчас, но вместо этого откидывалась на подушку, прикусив язык.

Малфой ждал ее просьбу, но Гермиона решила капитулировать на своих условиях.

– Я жду, – напомнил он и толкнулся бедрами, показывая демо-версию своих возможностей.

Она была к этому готова, поэтому даже не застонала.

– Ожидала большего, – пожимает Гермиона плечами. У Малфоя чуть челюсть не упала от такого заявления, а брови грозились покинуть лоб. – Попробуй еще раз, Драко, – девушка откинулась на подушки, прикрыв глаза.

Драко.

Этого было достаточно. Пусть и по своим правилам, но она все же сдалась врагу на милость. И это было прекрасно. По ее примеру он тоже прикрыл глаза.

Он был повсюду. Он задевал каждую частичку ее тела, вызывая самый разный спектр эмоций. Его запах наполнял легкие, и этого было мало. Хотелось больше. Хотелось его везде. С мыслью о том, что Драко Малфой был ее первым мужчиной в подобном эксперименте, девушка кончила второй раз за вечер.

Она была везде. Она проникала в каждую клеточку его тела, наполняя парня сладкой болью. Ему было катастрофически мало всего этого. А потом она кончила. Для него и под ним. И шаткий мир в его голове взорвался, вытекая тягучей спермой на ее плоский живот.

Ее глаза широко распахнулись. Казалась, будто девушка была удивлена, но разве тут мог быть другой конец?

Мог.

Будет.

Просто не сегодня.

Он лег на спину, глядя в потолок, и пытался восстановить дыхание. Это было так здорово, что хотелось наплевать на все принципы и остаться с ней. А она лишь повернулась к нему спиной и, по-любому, встала бы с кровати, если бы он не прижался к ней, привлекая обратно к себе.

– Пусти, – просит она.

Но он даже не слышит, одурманенный запахом ее волос. Она делает нелепую попытку выбраться, но он лишь недовольно шикает на нее.

– Пусти, – повторяет она. – Я грязная.

Слишком двусмысленно. Слишком пошло. Слишком больно и слишком обидно.

– Да что на тебя нашло, Грейнджер?

– Пусти.

– Нет, – утыкается парень в ее шею.

– Тогда уходи, – предлагает она компромисс.

Малфой сейчас почувствовал всю боль девушек, которых выгонял из своей спальни после секса. Пожалуй, это обидно. Как коленкой по шарам. Больно и обидно, а дать сдачу ты не можешь.

Вместо ответа он начинает скользить по ее ноге кончиками пальцев, поднимаясь выше, но девушка дергается и сбрасывает его руку.

– Блять, да что такое? Что произошло?

– А что-то произошло? – с надрывом спрашивает девушка.

У него на языке вертится от трех до семи едких ответов, но что-то заставляет Драко молчать дальше. Он просто уткнулся в ее волосы, прижимаясь к ее спине. Малфой знал, чтобы он сейчас не сказал или не сделал, она упорхнет, поэтому наслаждался этим неповторимым моментом.

Гермиона даже дышала через раз, пытаясь осознать произошедшее и ни в коем случае не потревожить парня, что так тесно к ней прижимался.

Было ли это странно? Еще как!

Было ли страшно? Отнюдь.

Умиротворенный, он заснул, а она поспешила в ванную комнату. Затаив дыхание, она выбиралась из его хватки. Схватив палочку, халат и зеркало, Гермиона на цыпочках пробралась в ванную комнату. Сначала она наложила чары на дверь, и только потом включила воду и заплакала. Гермиона сама не понимала, почему она плачет. Мир не рухнул и даже земля не треснула под ногами, но слезы предательски бежали из глаз. Девушка отчаянно терла свое тело, смывая все следы недавнего. Ее глаза были красными от слез, тело румяным от мочалки, а она все продолжала его тереть.

– Только не это, – простонала девушка, когда заметила, что все это время мылась его гелем для душа. Она возвела глаза к потолку, стараясь сдержать слезы и не расплакаться сильнее. Его запах был повсюду, вызывая приятные воспоминания, от которых внутренности скручивались. Она сама теперь была сплошным запахом.

Если кому-то рассказать – не поверят. Сам Малфой спит в ее комнате, а она прячется в ванной, боясь выйти. Даже Джинни бы не поверила и сразу же отправила ее в больницу Святого Мунго, не дав завершить рассказ.

Она выключила душ, но не покинула кабинку, а лишь сползла по стенке, усевшись на холодный камень. Надо было о многом подумать. Как жить дальше? Что теперь будет? А если он кому-то расскажет? А будет ли он теперь ее этим шантажировать? Но вместо этого она лишь думала о его умелых пальцах, которые заставили ее кончить за вечер два раза, и что-то подсказывало девушке, что это был не предел его возможностей. Гермиона нервно рассмеялась, припомнив слова Джинни, что ей даже приходится иногда притворяться, чтобы польстить своему партнеру. Мысли скакали с одной темы на другую, пытаясь увести девушку от главного источника беспокойства, но она упорно возвращалась к образу Драко, который спал в ее спальне.

Окончательно замерзнув, она была вынуждена все же вылезти из ванны и накинуть халат. Девушка привела себя в порядок, но все равно не торопилась выйти из ванной комнаты. Что делать дальше? Вернуться к себе, где спит он, или занять его кровать? Или мучиться на неудобном диване? Ответов не было. Девушка прокручивала волшебное древко между пальцами, стараясь собраться с мыслями, но и это не помогало. Тогда она психанула и убрала парочку в карман.

– А с тобой я так и не разобралась, – проговорила девушка, рассматривая карманное зеркальце. Гермиона нахмурила брови. Возможно, это игра света или ее память подводит, но ей показалось, что рисунок изменился. Чем дольше она вглядывается в него, тем сильнее растет в ней уверенность, что что-то не так.

– Ну и что дальше? – спрашивала она саму себя. А потом резко все потемнело.

Это было после их стычки с Пожирателями смерти в отделе тайн. Она стояла возле Черного озера и пыталась сложить мозаику, но пазл упорно не желал собираться в целостную картину. Все буквально уплывало сквозь пальцы. Самым страшным было то, что уже завтра Хогвартс-экспресс отвезет их в Лондон, и у девушки не было времени узнать правду. А потом будет поздно. Спиной она чувствует, что уже не одна.

Гермиона видит это, словно со стороны, будто просматривает давно забытое воспоминание через омут памяти.

Вот Драко Малфой подходит к ней и замирает сзади. Гермиона видит, как шевелятся ее губы, когда она что-то ему говорит. Парень хмурится, но молчит. Тогда девушка поворачивается и что-то с жаром начинает ему доказывать, а парень качает головой и пятится спиной назад.

Девушка подходит ближе к парочке, в надежде хоть что-то расслышать, но не слышит и звука.

– Это ведь был ты!

Но Драко ей возражает, его губы шевелятся, что-то говорят, но она не слышит.

А потом снова становится темно.

Шея затекла от неудобного положения, и девушка открыла глаза.

– Черт, что это было? – потирает она сонные глаза. Все было настолько реалистичным, что Гермиона отказывается верить, что просто уснула. Слишком часто ей стали сниться странные сны с участием слизеринца. Легкие до сих пор были наполнены тем самым июньским воздухом.

– Соберись, – жестко осаждает она саму себя. – Не будь тряпкой, ты же Грейнджер.

Она вылетает из ванны и, как обычно, врезается в Драко.

– Извращенец, – бросает она ему. – Ты что, караулил меня?

– Чокнутая? На часы смотрела? – он тычет ей в лицо дорогими часами. – Через двадцать минут мы должны сопровождать младшекурсников в Хогсмид.

Гермиона не верит глазам. Действительно, надо поторопиться.

– Малфой, мы ж не…

– Естественно, – нетерпеливо бросает он и двумя руками тащит ее из ванной.

– Малфой, – снова зовет девушка.

– Ну что еще? – он недоволен, ведь она мешает закрыть ему дверь.

– Малфой, что бы…

– Я понял, Грейнджер.

– Да нет же! – чуть не плачет девушка. – Я хочу, чтобы ты… – но он ее перебивает:

– Окей, повторим, – и закрывает дверь прямо перед ее носом.

– Да нет же! – стучится она. – Просто расскажи мне, что было на озере, – но она улавливает звук включенной воды и понимает, что парень уже ее не слышал. Вспомнив, что младшекурсники и Тео уже, наверняка, ждут ее во внутреннем дворике, она поспешила в свою комнату.

Но Малфой все прекрасно расслышал.

– Определенно, – говорит он сам себе под нос, – я в полной заднице.

Тогда был первый раз, когда он применил это заклинание. У него еще не было опыта, и рука дрожала. Язык просто не смог произнести это чертово заклинание, поэтому он просто подкорректировал ей память, заменяя одно воспоминание другим. Драко в тот момент понял, что их жизненные дороги с Грейнджер катастрофически близки. И если за себя он был спокоен, то вот в ней он очень сомневался. Тогда он подстраховался, и все же наложил на нее заклинание забвения, но черт, он так и не понял, какое именно воспоминание он заставил ее забыть.

– Да как ты вообще умудрилась вспомнить? – он всегда был несдержанным наедине с самим собой, и сейчас ярость поднималась в нем. – Какая ты, блять, нелогичная, Грейнджер!

Он выдавил на мочалку гель, а потом резко замер, принюхиваясь.

– Я идиот, – горестно выдохнул парень. – Видит Мерлин, я этого не хотел, – и он берет гель Грейнджер. Что угодно, лишь бы не быть собой.

В целом, поход в Хогсмид был не таким страшным, как это казалось Гермионе. Было неловко, даже очень, но не страшно. Нотт тактично послал Малфоя заниматься любыми своими делами, а сам помогал Гермионе с младшекурсниками. От этого было неловко, Гермиона была готова провалиться сквозь землю, особенно, когда чувствовала, что он на нее смотрел, думая, что она этого не замечает. Казалось бы, что хуже некуда, но вот, пожалуйста – ребята разошлись по делам и у старост было около трех часов на свои дела. Теодор повел Гермиону в Три метлы.

Гермиона запуталась. На нее смотрел Тео, и девушка была уверена, что он догадывается. На нее смотрели слизеринцы, сидящие напротив, и было тоже неловко. А потом Гарри, Джинни и Рон с Лавандой тоже заняли столик в заведении и бросали на Гермиону взгляды. Но апогей был тогда, когда его величество Драко Малфой соизволил присоединиться, сев за стол к слизеринцам. Куда бы девушка не смотрела, она везде ловила косые взгляды, осуждающие, испепеляющие.

– Тео, давай уйдем, пожалуйста, отсюда. Я больше не могу, – прижимается Гермиона к его плечу.

– Ты сбегаешь, – констатирует парень.

– Но они смотрят, Тео, они все смотрят, – закрывает глаза Гермиона.

– Гермиона, – улыбается парень. – Им это просто в диковинку. Потерпи немного, – просит он.

– Мне просто… – замялась девушка. – Просто я… – Гермиона никак не могла подобрать нужные слова. – Не хочу быть в центре внимания, – сдалась девушка.

– Но ты же дружишь с Гарри Поттером!

– И что? – не понимает Гермиона.

– Ну это по умолчанию центр внимания, – смеется Нотт, чем привлекает к их паре еще больше косых взглядов.

– Перестань, – закатывает глаза девушка.

– А знаешь, чем мы сейчас займемся? – вдруг становится он серьезным. – Забини поделился со мной одной идейкой, чтобы тебе жилось легче.

– Забини? – воскликнула Гермиона. Что-то ей подсказывало, что весьма сомнительный план.

– Просто расслабься, – улыбается он ей. Гермиона не могла отказать его глазам.

– Что надо делать? – сдалась Грейнджер. Нотт интригующе улыбнулся.

Уже спустя пару минут они подсели к Гарри, Джинни, недовольному Рону и к не менее недовольной Браун. Напряжение буквально искрилось между ними.

«Просто они упрямы, как бараны», – решила про себя Гермиона, наблюдая, как Теодор в лепешку разбивается, чтобы понравиться ее друзьям. В принципе, ее друзья настроены скептически к любым слизеринцам, Малфоя просто терпеть не могут и ждут от него удара в спину, но вот к Теодору они не питают такого явного пренебрежения. Гарри просто не понимает, Рон ревнует, поэтому он такой агрессивный. А Джинни на нее обижена, но тем не менее не выдала ни одной ее тайны. Встретившись с подругой глазами, Гермиона неловко улыбнулась, но Джинни лишь растерянно посмотрела в ответ.

Гермиона не понимала, чего добивается Теодор. Не понимала ровно до тех пор, пока не поймала себя на том, что смеется над очередным анекдотом Тео и что ей совершенно не интересно, кто и как на нее смотрит. Горячий шоколад, заботливо купленный для нее Теодором, приятно растекался внутри, обволакивая и согревая.

В нежном приливе Гермиона снова прижимается к плечу своего парня. Нотт в ответ переплетает с ней пальцы своей левой руки. Такой обыденный жест, но столько эмоций было вызвано, и не только за этим столом.

– Мне тоже нравились когда-то Пушки Педдл, – подхватил Теодор нить разговора.

– Да неужели? – скривился Рон.

– Вот, смотрите, – Нотт порылся в карманах и достал что-то похожее на зажигалку.

– Как тебе Гермиона позволяет курить? – хохотнула Лаванда, и заработала этой фразой улыбку Рона.

– Это не зажигалка, – оправдался слизеринец. – Это иллюм… Нет. Элле… Не помню, короче что это, но смотрите. – Он щелкнул кнопкой на устройстве, и перед ребятами возник небольшой электрический шарик.

– Ну и что? – сморщила носик Браун.

– Ну он вот так может, – Нотт оглянулся по сторонам, выискивая жертву. На его счастье и на радость остальных, Драко поднимался на второй этаж в туалет. – Опа, – парень резко махнул рукой, и шарик полетел к Малфою. Тот споткнулся и чуть не упал, но чудом поймал равновесие.