Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 79 страниц)

Голой. Если не считать колечка на цепочке, что удобно устроилось между ее грудями.

Подошла вплотную к Темному Лорду, задевая его руки своими пальцами на ногах.

– Прочь, – сорвалось с губ Реддла слишком тихо, но Пожиратели успели ретироваться. – Что за цирк? – он больно дернул ее за ногу, вынуждая опуститься на стол.

Но и в этой ситуации Гермиона умудрилась не покраснеть – наверное, стала такой же черствой и грязной. Ее ноги были широко раздвинуты, а ступни покоились на подлокотниках мужского кресла. Гермиона была самой себе противна от такой вульгарщины, но держалась стойко. Истинная гриффиндорка, хоть и продажная.

– Том, – покачала головой девушка. – Я пришла к тебе… добровольно, – она склонила голову чуть набок, разглядывая волшебника. Пожалуй, первый раз он был так близко в зоне ее видимости.

Он тоже склонил голову набок. Она была ему интересна, и это было слишком очевидно. Но она была – не той. Реддл прикрыл глаза всего лишь на секунду, но уже успел почувствовать морской бриз. Волшебник резко открыл глаза.

– К кому ты пришла?

Вопрос-ловушка. Если она скажет к Тому, то ничего не поменяется. Если она скажет, к Лорду Волан-де-Морту, то тут же проиграет. Ничего больше не будет.

– К тебе.

В ответ он хмыкнул на ее признание – действительно, слишком умна. Значит, будет не скучно. А он и не любил этого.

– На колени, – шипение, что током разливается по позвоночнику.

И Гермиона показывает, что ей нечего скрывать, что она полностью принимает его правила. Соскальзывает со стола ему на колени. Но Лорд недовольно цокает языком. Девушка удивленно заглядывает в его глаза. Одними губами он произносит «Ниже».

– Нет, – вырвалось на автомате у Гермионы, а улыбка Тома превратилась в хищный оскал, словно он этого и ждал.

Снова ужасные полчаса в ее жизни. Но в этот раз он не ушел. Наоборот, к ней лег на пол и положил девичью голову на свою грудь.

Зачем? – билось в голове.

Умрешь от моей руки, – пульсировало в мозгу.

– Я беременна, – выпалила она.

– Это невозможно, – рассмеялся он. – Я думаю, ты выпьешь зелье, и все обойдется.

– Не обойдется, – она резко села, обхватив колени.

– Срок?

А вот это уже серьезный подход, мужской. Но что ей делать? Если сказать правду, то он может подумать, что она залетела где-то под мостом, как выразился один аристократ. Потому она решила преувеличить.

– Три месяца практически.

– Не может быть, – покачал мужчина головой.

– Меня осматривал колдомедик, и было уже поздно что-то делать.

– Что ты написала про отца? – он облизнул верхнюю губу кончиком языка.

– Прочерк.

– Почему?

– Ребенок не виноват, что ему не повезло с отцом.

– Я хочу, чтобы ты его указала, – он обхватил ее лицо ладонями. – Все должны знать.

– Нет, – качает головой Гермиона. – Сейчас война, нет.

И Реддл понял, что она слишком умна. Не по годам.

– Иди сюда, – он притягивает ее лицо к своему, а затем долго изучает.

А потом выдыхает, закрыв глаза и целует. И Гермиона поняла, что хуже есть куда.

В дальнейшем он одобрит ее тактику по скрыванию ребенка. И теперь она была буквально прикована к нему, поскольку он не отпускал ее ни на шаг. Почему-то в извращенном мозгу не промелькнула мысль, что это наследник рода Малфоев. Реддл спокойно приписал эту заслугу себе.

И первое время она боялась, что он с ней что-то сделает, но он был до неприличия правильным. И это заставляло Гермиону вздрагивать от его любого движения.

Она не понимала его. Она не понимала себя. Она не понимала взглядов окружающих. Но ей было плевать, пока Темный Лорд брал ее повсюду. Он все слушала и запоминала. А потом передавала Гарри посланием через зачарованную монетку. И Реддл срывался за проигрыши в небольших вылазках, но не на ней.

Старый волшебник дал трещину. А, может, это весна так на него действовала. Он облюбовал Малфой-мэнор, и заставлял Гермиону проводить все дни тут. И Гермиона не понимала, куда смотрит Астория, ведь в последнюю встречу девушки ясно дали понять друг другу свои позиции и слабости.

Но уже весной вскрылся очередной скелет семейства Малфой. Астория умирала, и колдомедики никак не могли ее спасти. Совсем. И Драко проводил все дни у кровати жены, держа бледную женскую руку в своей.

– Драко, ты не должен проводить со мной столько времени, – Астория честно пыталась улыбнуться.

– Я хочу провести с вами как можно больше времени, – тихо ответил Драко. Он не врал. Может, он и не любил Асторию, но она была беременна и умирала от этого.

– Поцелуй меня, Драко, – всхлипнула девушка, вытянув руки ему навстречу.

И парень потянулся к жене. Ведь именно из-за него она оказалась в этом положении. Он принципиально женился на ней. Зная о проклятии, что висело над родом Гринграсс, он все равно не хотел ребенка, который конкретно сейчас был не нужен ему, ведь сам Драко еще был слишком молод для этого.

– Мистер Малфой, это может быть заразно, – попытался остановить его колдомедик, но парень лишь махнул рукой, указывая на дверь.

Драко поцелует ее, и не один раз. И даже с ногами заберется на простыни из египетского хлопка. Она будет плакать и просить прощения, что ей не хватило времени, чтобы сделать его счастливым. А он будет молча сглатывать слезы, ведь мужчины не плачут.

– Я верю, Асти, что ты о нем позаботишься, – прошептал парень, сжав ладонь девушки.

А за дверью Забини наседал на медика.

– Сэр, – в который раз устало отвечал старик. – Я мистеру Малфою уже сто раз говорил и вам повторю, – это все из-за проклятия.

– Но проклятие Гринграсс наступает после родов.

– Но проклятие Малфоев нет, – возразил мужчина.

– А Драко?…

– Заявил, что это бред.

– А ваше профессиональное мнение? – Блейз был вежлив и учтив, поэтому доктор пошел ему навстречу и шепотом сказал следующее:

– Она умрет из-за проклятья. Уверен, что у мистера Малфоя есть ребенок. Или уже есть, или скоро родится, – продолжал вещать доктор. – И незаконнорожденный малыш старше законного, поэтому Миссис Малфой умирает беременной.

Черт! Если Драко об этом узнает, то Гермиона может снова пострадать.

– Вы также подробно рассказали об этом моему другу? – Блейз сжал волшебную палочку.

– Нет, я просто сказал, что это проклятье, но вечером он ждет меня в своем кабинете, чтобы я поделился своими мыслями.

– Расскажите ему так же, как мне, только мягче, там ведь его жена, – Блейз положил руку на чужое плечо. – Они со школы вместе, понимаете?

– Такое горе, – согласился старичок.

– Вы можете подождать Драко в кабинете, – предложил мулат. – Уверен, как жена заснет, друг придет сюда выпить Огдена.

– Да, вы правы, – снова согласился врач. – Вы составите мне компанию?

– Конечно, – улыбнулся Блейз.

Люциус Малфой печально смотрел со своего портрета в кабинете.

– У меня не было выбора, Люциус, – развел руками мулат. – Он бы рассказал все Драко.

И Люциус кивнул, переводя взгляд с Забини на труп, что распластался на ковре его кабинета.

А Блейз пил, топил себя в огневиски. Первая в его жизни Авада – разве не повод?

И Малфой поймет друга, когда Блейз скажет, что просто вспылил и убил докторишку, который ничем не мог помочь.

– Он хотел рассказать что-то о проклятье, – немного растерянно произнес блондин.

– Двадцатый век, Драко, – Блейз помахал ладонью перед лицом друга. – Никаких проклятий не существует, тем более таких, которых нельзя снять.

– Да, ты прав, – кивнул Драко.

Еще одним секретом в Малфой-мэноре стало больше.

Астория умрет пасмурным апрельским утром. Ее ребенок был младше ребенка Гермионы всего лишь на несколько часов. Но магия была точной наукой и не допускала ошибок.

Конечно, Гермиона подошла к Драко и выразила ему свое сочувствие. Но он лишь злобно посмотрел на нее, прожигая серым взглядом:

– Лучше бы ты была на ее месте, – бросил он. На секунду Гермиона подумала, что он хотел бы быть вместе и чтобы ничего вот этого не было. Но Драко добавил, – вот бы ты сдохла, и я больше не мучался, – в сердцах воскликнул парень.

Но ее это больше не задевало. Увы, у нее были свои проблемы, с которыми было не с кем поделиться.

Она была слишком худой, поэтому она казалась себе слишком круглой. Всего четвертый месяц, а она уже словно шарик. Но хотя бы перестало тошнить. Днем он скрывала свою фигуру под чарами, но по вечерам Реддл заставлял ее снимать их.

Темный волшебник полюбил проводить с ней вечера. Не то чтобы девушке это нравилось, но, по крайней мере, она знала, что он не убивает кого-то и не выдумывает новый злодейский план.

Каждый вечер он читал ее книги, положив ладонь на ее округлившийся живот. Первый раз это произошло случайно – он как-то дотронулся до ее живота и замер.

– Такая сильная магия, – улыбнулся Реддл, намеренно удерживая ладонь на оголенной коже.

Гермионе хотелось закрыть глаза и закричать, что это не его ребенок и чтобы он убрал от нее свои холодные руки, но ей нужно было быть рядом, ведь Гарри ждал от нее весточек.

Реддл стал с ней менее… жестоким. Казалось бы, живи и радуйся, что перестала аппарировать с ним по различным уголкам планеты на

блюдая страшные вещи, порой даже мерзкие. Но Гермионе нужны были ответы. Только поэтому она капнула в свечи амортенцию – чтобы понять, что Реддл к ней чувствует, есть ли шанс на… безопасность. Да, безопасность – Гермиона назвала это именно так.

– Никогда бы не подумал, что тебе нравятся такие тяжелые запахи, – вдруг сказал Темный Лорд.

– А тебе?

– Они напоминают о Хогвартсе, а для меня он был домом, – качает волшебник головой. – Такой душистый и такой тяжелый запах, – он поглубже вдохнул. – Словно я снова иду по длинным темным коридорам, освещенными факелами.

– А еще? – улыбнулась Гермиона. Ведь должно быть три составляющих.

– Море, Грейнджер, – протянул Реддл, о чем-то размышляя. Гермиона буквально видела, как он ушел в себя. – Боль и тина.

Она хотела задать ему вопросы, но надеялась, что Лорд сам еще что-то скажет.

– А третье составляющее – это кровь.

– Почему? – на не сразу поняла, что сдала себя с потрохами. – Но как ты узнал?

– Я не вчера родился, – пожал плечами Том, и Гермиона смогла разглядеть в нем хоть что-то человеческое, что, возможно, могло бы вызвать жалость или понимание. Но Реддл тут же на корню задушил ее порыв. – Потому что вся моя жизнь – борьба. С самого первого дня.

– Но…

Но он ее перебил:

– Но это не так интересно, как то, что чувствуешь ты.

Но в этом и проблема – она ничего не чувствует. Она хотела уловить горький вкус апельсина, но не могла унюхать даже кислого яблока.

– Я бракована, – покачала головой девушка.

– Какое совпадение, я тоже, – Темный Лорд скривил губы, а затем похлопал себя по колену, четко давая понять, чего он ждет от девушки.

И Гермиона вздрогнула, ведь полноценной близости у них не было давно, чему она была очень рада. С ним всегда было больно, поэтому Гермиона предпочитала работать ртом. Кажется, полоса удачи закончилась.

– Закрой глаза и почувствуй, – шепчет Реддл. И Гермиона с огромной радостью прикрыла глаза. Но что надо было почувствовать? – Почувствуй легкий морской бриз, стань свободной, – Реддл поглаживал острую женскую коленку левой рукой.

Она не знала, какое море должна почувствовать. Соленое? Как ее слезы? Что он от нее хотел? А потом девушка вспомнила, как в Италии в окне видела море. Теплые воспоминания захлестнули, перенося туда, где хотя бы несколько мгновений, но она была счастлива. Жаль, что это была очередная фальшь.

В себя ее привела ладонь Реддла, настойчиво поглаживающая внутреннюю часть бедра. Определенно, абсолютно все – абсолютная ложь.

Но сегодня Реддл дай ей поблажку – она все сделала сама. И было не больно – физически. Но Реддл снова дал ей повод задуматься. Он умел удивлять. И это было страшно.

А на следующий день, прямо с утра, он снова ее удивил. Она куталась в теплую мантию, а холодный ветер насквозь пронизывал ее, унося часть тепла с собой, словно откалывал часть души.

– Где мы? – поежилась Гермиона, пытаясь угадать место, вдруг это бы помогло Гарри.

– Воспитатели вывозили нас сюда на каникулы, – Реддл был напряжен, и Гермина видел это по его позе. А потом девушка вспомнила его второй ингредиент.

– Расскажи об этом месте, – попросила девушка, встав сбоку от Темного Лорда.

– Оно грязное.

Гермиона оглянулась по сторонам.

– Вполне милое, – возразила Грейнджер.

– Оно испачкано грязной кровью.

И Гермиона его не понимала. А он снова был далеко, в своих воспоминаниях.

Ее глаза были васильковыми, а непослушные пряди волос напоминали колосья пшеницы. Она единственная, кто за него заступилась. Нет, не так. Она единственная, кто над ним не подшучивала и не обзывала. А еще она пресекала своим строгим взглядом любые шалости.

Она много читала, как и он. Она была интересным собеседником, и ему нравился ее гибкий ум. Впервые он поцеловался с ней, а она обещала его ждать, когда он уехал в Хогвартс.

Он тогда был ребенком и не был одержим своими идеями. Ему даже нравилось, что она маггла и совсем далека от магии. Онв ведь могла буквально боготворить его.

В то лето он снова вернулся в приют, но она уже была другой, но по-прежнему отзывчивой на его ласки. А потом он увидел, как под старым деревом она взяла в рот. И это был не его член.

Спустя двадцать минут он рыдал под тем самым деревом, когда парочка закончила свои дела. А потом к нему снова приползли змеи – они всегда приползвли, когда ему было плохо. А потом нашли ее труп. Утонула, но на щиколотках отчетливо были видны следы, будто кто-то ее удерживал. И снова все подумали о Реддле, который был безутешен.

Но первая любовь быстро проходит, а разбитое сердце снова готово кому-нибудь довериться. И в этот раз Том выбрал равную – волшебницу. Очаровательную когтеврану Элизабет Уоррен. Маленькую Элли.

Она не блистала особой красотой, напротив, была слишком зажатой и даже не симпатичной. Ее дразнили даже собственные подружки, а она пряталась за толстыми очками и погружалась в книги. Он уже тогда узнал, что он особенный, что у него есть великое наследие – она показала. Тайком они встречались в женском туалете по ночам. Она была единственной, кто могла держать его в ежовых рукавицах. И он обещал ей. Обещал.

Но одна нелепая случайность перечеркнула все планы. Она была не чистокровной, но его это не задевало. Да, он обещал ей не углубляться в темную магию, но черный всегда был его любимым цветом. И в тот роковой день Элизабет умерла на полу их туалета.

А он никогда туда больше не заглядывал, потому что не мог видеть ее призраком. Никто не знал, почему Миртл плакала. Все считали ее плаксой. Но он точно знал, что она оплакивала его. Он так боялся, что она его возненавидела.

Это было его личное проклятье – грязная кровь. Именно поэтому ему пришлись по душе идеи великого Салазара. Но что в итоге?

А в итоге грязнокровка стояла рядом и касалась своими волосами его плеча. А он не мог ее убить. Не потому что мешала нить на запястье, а потому что не хотел. Вот бы она сама нашла выход из этой ситуации. Он стояли на дороге, но эта дорога вела в никуда.

– Вон в той пещере хранился медальон, – указал Темный Лорд, и Гермиона поняла, что отсюда Гарри выкрал лже-крестраж.

– Тут красиво, – сорвалось с ее губ.

– Нравится? – облизнул Реддл пересохшие губы.

– Я бы осталась тут навсегда, – призналась девушка.

– Тогда прыгай, – бросает Том.

– Что? – Гермионе кажется, что ей послышалось, но Том повторяет. Гермиона делает несколько шажков назад, подходя к краю и бросая взгляд вниз. – Я ведь умру, – вырвалось у девушки.

– И навсегда останешься тут.

И в его словах был смысл, а в ней была безмерная усталость.

– Жить легко, – вымолвил Реддл. – Как-то ты доказала мне, что тебе нечего скрывать, но умрешь ли ты за меня?

И вместо ответа она раскинула руки в стороны. Послав ему прощающую улыбку, девушка оттолкнулась и полетела вниз. И это было красиво, как в замедленной съемке. Но Гермиона даже не успела испугаться, как почувствовала, что ее держат. Глаза в глаза. И они падали вверх. Такое уже было, в городе-ангелов, с Ноттом. Но это не обязательно всем знать.

Скоро наступит лето, но от этого не станет легче. Темная сторона начинает терять своих последователей, и Темный Лорд серьезно задумается о том, что среди них есть предатель. Весь июнь Реддл отчаянно искал брешь в своих войсках, удерживая Гермиону за руку рядом с собой. Он так и не понял. Никто так и не понял. Это было потрясающе.

А в июле она впервые показалась без чар. Пожиратели переглядывались, ожидая новых сплетен или скандала. Даже Драко захотел впервые за долгое время подойти к этой гриффиндорке, чтобы уточнить пару моментов, но Реддл подошел к Гермионе и ласково погладил живот. А она в ответ ему улыбнулась. Малфоя чуть не стошнило, настолько спазм, что скрутил внутренности, был сильным.

И пусть со стороны это выглядело мило, Гермиона морщилась от боли, что пыталась скрыть за улыбкой.

– Смело, – прошипел Том. – И глупо.

– Это забирает слишком много магии, – сказала Гермиона. – А если шпион тут? А если на меня нападут? Я даже не смогу банальное Протего наколдовать.

– Я найду его, – пообещал Том.

Но Гермиона получила записку от Забини. И это бы конец.

В начале июля Реддл совершил нападение на Хогвартс, но тот выстоял. Хоть это было не так важно, ведь Том смог снова встретиться с Гарри Поттером один на один, но опять его подвела палочка. На этот раз – бузинная палочка.

И Гермиона пыталась скрыть улыбку, когда Темный Лорд мерил шагами одну из гостиных Малфой-мэнора.

В конце июля Гермиона получила вторую записку.

Игра началась.

– Это Снегг, – выдавила Гермиона.

– Что? – Реддл остановился и сейчас пытался не придушить Гермиону, что с самым беззаботным видом листала какую-то книгу.

– Это Снегг, – повторила Гермиона.

– Он не предатель, – отмахнулся Лорд от нее, словно от мухи.

– Его слушается твоя великая палочка, – фыркнула Гермиона.

– Что?

– Ну, это он ведь убил профессора Дамблдора, значит, честно победил, – Гермиона захлопала ресницами. – Тебе нужно в Снегга хотя бы Экспеллиармусом кинуть.

И Гермиона увидела, как его глаза блеснули красным. И девушка поняла, что это будет далеко не Экспеллиармус.

Реддл прислонил палец к метке, и за пять минут комната наполнилась Пожирателями. Темный Лорд давал указания – начинался штурм Хогвартса. Последний.

Как быстро комната наполнилась, также быстро и опустела. И они остались вдвоем.

– Я убью Поттера, – бросил Том.

– Я понимаю, – кивнула Гермиона.

– Даже не будешь просить за него? – вскинул брови Реддл.

– Они меня даже не искали, – пожала плечами девушка. – У меня теперь есть тот, о ком я должна думать, – Гермиона обвила левой рукой живот.

– Что ты будешь делать?

– Ждать, – пообещала Гермиона, и Том кивнул. Он сам был рад обманываться.

Как только Волан-де-Морт ушел, Гермиона послала Тинки за Блейзом. И спустя минуту они уже оба стояли перед ней.

– А где Тео? – спросила Гермиона.

– Обещал быть на рассвете. – А затем шепотом добавил, – он нашел, что искал.

И Гермиона кивнула. Наконец-то, этот фарс закончится.

– Последний рывок? – Блейз протянул ей руку, и Гермиона вложила свою ладонь.

– Последний, – выдохнула Гермиона, и они исчезли.

Они появились на какой-то поляне в Запретном лесу, и Блейз, поддерживая Гермиону за локоть, повел ее в сторону замка, где, скорее всего, уже ждал Избранный.

– И помни, что Орден стал баловаться оборотным, – напомнил мулат.

– Как мерзко, – сморщила носик девушка, а Блейз лишь пожал плечами.

Стены Хогвартса были уже совсем близко, и Гермиона крепче сжала руку слизеринца.

– Осторожно, – он утащил ее за дерево, а через мгновенье в вихре аппарации появился человек. Пара замерла, ожидая, когда тот обернется – свой или же в маске. – Быть не может! – ахнул Забини, когда мужчина обернулся.

– Тео? – Гермиона вышла на свет.

– Гермиона? – уточнил Нотт. Девушка уже была готова броситься ему навстречу, но рука Забини ее удерживала. – Стой, – говорит Нотт. – Сейчас не до этого, – он повел руками, указывая на сражение впереди. – Где твои родители?

– Они в безопасности, – неуверенно отвечает Гермиона.

– Где конкретно? – Настаивает Теодор.

– В самом безопасном месте, – ее голос дрожит, а рука лишь сильнее сжимает ладонь Блейза.

– Получается, они у Ордена, – вслух размышляет Нотт. – На площади Гриммо, так ведь?

Гермиона кивает и бегло ему улыбается, лаская взглядом дорогие черты, а в следующее мгновение ее рука с палочкой быстро взлетает вверх:

– Авада Кедавра, – тихий шепот с ее губ.

Блейз удивлен, но не показывает вида, а Гермиона на шатающихся ногах идет вперед, где раскинув руки лежал Теодор.

– Он ведь был нашим другом, – тихо-тихо говорит Забини. Казалось, его не удивило, что девушка первый раз использовала непростительное, но он не понимал выбора ее жертвы. – Что за черт? – мулат во все глаза смотрел, как тело трансформировалось на глазах, превращаясь в совершенно другого человека. – Как ты поняла? – он развернул Гермиону к себе лицом.

– Он тогда сказал, – Грейнджер прижала руки к груди, – что самое безопасное место рядом со мной, – по щекам бежали слезы, черча пыльные дорожки. Неважно, настоящий Нотт или нет, но терять его снова было больно.

– Пару минут, чтобы собраться? – предлагает Забини, Гермиона кивает.

Она отворачивается в сторону, чтобы не смотреть на свою первую жертву, поэтому не видит, как Блейз достал свою палочку и стал шептать какое-то заклинание. У него побежала тонкая струйка крови из носа, но он продолжал. Брошенная Авада расколола душу девушки, и Блейз поспешил небольшой кусочек запереть во флаконе. На всякий случай.

– Готова? – спросил мулат, когда закончил свой темный ритуал.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я еще не встретила третьего парня, как ты советовал, – всхлипнула Грейнджер.

Это звучало двусмысленно, но он сказал:

– Я рядом, – ее очередная благодарная улыбка.

Ему хотелось хорошенько ее встряхнуть, чтобы она широко распахнула глаза и увидела его. Его любовь. Но он взял себя в руки.

– Гермиона, – Блейз настойчиво зовет девушку. Убедившись, что она его слышит, парень продолжил: – Я могу тебе помочь трансгрессировать к Нотту в Албанию. Или же мы идем вперед, к Драко. Тебе решать.

– Что же делать? – бормотала она себе под нос. – Что же делать? – спрашивала она у Блейза, но слизеринец молчал.

Грейнджер приложила руки к щекам, словно старалась удержать тревогу в себе. Пальцы скользили по лицу, терли щеки, а затем девушка запустила руки в свои непослушные волосы в жесте отчаяния.

– Я тебя не тороплю, но время… Оно не на нашей стороне.

– Помоги мне дойти до замка, – наконец произносит она.

– Мы помогаем Драко?

– Там Том Реддл. Мы помогаем Гарри Поттеру.

И Блейз провел Гермиону в замок. Кругом была суматоха, поэтому две спешащий фигуры остались никем не замеченные.

– Гермиона? – кто-то ее окликнул.

И Бейз развернулся первым, прикрывая девушку своей широкой спиной.

– Браун, – констатировал мулат.

– Я так рада, что вы все тут, – девушка бросилась на шею Гермионе, и та была удивлена этим порывом. – Пойдем, я отведу тебя к Гарри.

– Гермиона?.. – Блейз словно предчувствовал беду.

– Я справлюсь, – улыбнулась ему девушка. – Всегд ведь справлялась, – вернула она ему его фразу.

Иначе быть не могло.

Он порывисто подошел и обнял ее, шепча в самое ухо:

– Если с тобой что-то случится, Гермиона, я убью тебя.

– Спасибо, – она чуть крепче к нему прижалась.

Лаванда демонстративно фыркнула и пошла куда-то, бросив через плечо, чтобы Грейнджер поторапливать. И рсцепив объятия, Гермиона поспешила за блондинкой, бросив Блейзу, чтобы тот берег себя и нашел Драко.

– Совятня? – спросила Гермиона. – Гарри тут?

– Конечно, нет, глупышка, – Лаванда направила на нее палочку. – Просто это единственное место, где можно убить тебя без свидетелей.

– Но что я тебе сделала?

– Ты снова встанешь между мной и Ронни, – так просто ответила Лаванда.

– Да не нужен мне твой Рон, Лаванда, очнись!

– Ты общаешься с Пожирателями, та такая же скользкая, как и они.

– Лаванда…

– Пиши, – велела блондинка, взмахнув палочкой.

И перед Гермионой в воздухе зависло перо и лист пергамента.

– Что писать? – Гермиона ничего не понимала.

– Что ты это сделала сама.

– Что? – и в следующую секунду ее запястье пронзила резкая боль. Гермиона подвернула рукам и увидела тонкий порез. – Нет!

– Да! Ты вскроешь себе вены, – кивнула Браун.

– Да в это никто не поверит.

– У тебя никого не осталось, поэтому ты напишешь записку, а я помогу тебе, – обнажила девушка свои зубы в оскале.

Тишина. Неужели она вернулась в школу6 чтобы закончилось все так?

– Я беременна, – тихо сказала Гермиона.

– От Рона?! – ужаснулась блондинка.

– Да я его практически год не видела, идиотка, – вспылила Грейнджер и распахнула мантию, демонстрируя свой живот.

– А я от Рона, – тихо сказала Лаванда, опуская палочку.

Минуты четыре они просто смотрели друг на друга, каждая думала о своем.

– Лучше бы ты умерла, – тихо сказала Браун.

– Мне это уже говорили, – улыбнулась Гермиона.

– Кто?

– Отец моего ребенка.

Гнев. Люциус говорил, что гнев – это то, что выводит людей на чистую воду, заставляя показать истинное лицо. И собственное лицо не понравилось Гермионе. Ведь она хотела… отомстить. Она захотела – она сделала.

– Ты права, – улыбнулась Гермиона. – тут совсем нет свидетелей.

А в следующую секунду Браун испуганно вскрикнула и полетела вниз, кубарем по лестнице. Когда-то с Гермионой поступили также, и она должна была отдать долг.

Гермиона медленно спускалась по лестнице, намеренно громко стуча каблуками. Внизу надрывно скулила Браун, и, черт возми, это было приятно.

– Пожалуйста, – прошептала блондинка, увидев у своего лиц кончики чужих туфель.

– Я сделаю все, что могу, – Гермиона поморщилась, напомнив себе Рона. – Но где Гарри Поттер?

– Я не знаю, где Гарри, но Рон с Малфоем в Выручай-комнате.

– Что они там делают?

– Что-то ищут.

Гермиона улыбнулась. Она помнила, как попросила Драко дать ей одно обещание, и блондин пообещал. Но сейчас она хотела самолично разобраться с ним.

– Ты поможешь мне? – пискнула блондинка.

– Какой у тебя срок?

– Чуть меньше месяца.

– Сделаю все, что в моих силах, – а потом ответила взаимностью. Именно так поступили с ней в этих стенах. Несколько раз пнув девушку в живот, Гермиона поспешила в Выручай-комнату, чтобы Драко ее не опередил.

Рон, нет ничего хуже обиженной женщины. И сейчас она несется на крыльях мести к тебе.

Гермиона остановилась в центре коридора. Лаванда была права, она обязана была написать. И Гермиона взмахнула палочкой. Огромная выдра покружила вокруг Гермионы, а затем патронус унесся вдаль. И Гермиона продолжила свой путь.

Но Выручай-комната был разрушена. Гойл нашел диадему первым, но Рон легко смог забрать крестраж себе, и поэтому слизеринец не придумал ничего лучше, как вызвать адское пламя. И естественно, не смог его удержать под контролем.

– Малфой! – вопил Уизли. – Твой придурошный дружок нас убьет.

– Может ты завалишь пасть и поможешь мне? – огрызнулся Драко, стараясь стеной воды удержать огненную стену.

И Уизли встал рядом, помогая.

– Это чото, все из-за этой короны? – удаленно сбросил Гойл, вертя в руках украшение.

– Это диадема, и да, из-за нее, – отрывисто бросил Рон.

И Гойл не придумал ничего лучше, как бросить диадему в огонь.

– Нет! – хором закричали Рон и Драко.

Но было уже поздно. Это был просто крестраж, брошенный всего лишь в адский огонь, который может его уничтожить. И уничтожил.

– Твоя мааааааать, – закричал Рон, когда в огне четко выделилась голова Волан-де-Морта. – Что это за херня, Малфой?

– Понятия не имею, Уизли, это же мой тупой дружок выкинул этот фокус!

Раздался отчаянный вопль, а затем ребят обдало теплой, практически горячей, волной, и отбросило назад. Огонь вырвался наружу, нарушая магическую целостность комнаты.

– Вот черт, – выругался Драко, когда комната начала саморазрушаться.

А Гермиона продолжала бежать по коридорам. Тело горело практически адским огнем, а перед глазами чернота. Но она все равно спешила, ведь Рон всегда играл нечестно.

Сердце сжалось, ведь стена, что скрывала вход в секретную комнату, была разрушена.

– Драко? – осторожно позвала девушка. А в ответ тишина. – Малфой.

Она нашла в себе смелость и заглянула внутрь.

– Святой Гордик, что тут было? – приложила она пальцы к губам.

Выручай-комната была сама на себя не похоже. Пол покрывался трещинами и дрожал, накренившись, В центре зияла огромная дыра, что утаскивала в неизвестность все, что к ней спозлало. С потолка падали камни. Предметы, заботливо спрятанные тут в свое время, горели и скользили по наклонной – в бездну.

Но мальчишек тут не было.

Гермиона прикрыла рот рукой, чтобы подавить рвущийся наружу вопль боли, как вдруг услышала слабое ругательство. Вглядевшись вперед, она увидела, что в самом центре комнаты, из дыры, появилась сначала одна рука, ухватившись за край, а потом вторая, с фамильным перстнем.

– Драко!

– Грейнджер? – белобрысая голова покзалась над краем.

Еще одна рука показалась, а следом и вторая.

– Гермиона? – Рон тоже цеплялся за жизнь.

Гойл был мертв.

Грейнджер раздумывала, как ей добежать до центра комнаты, чтобы ее тоже не засосало внутрь. Чтобы пол под ногами не начал разрушаться. Чтобы камень не упал на голову.

И Драко понял ее тараканов в голове.

– Не смей! – закричал Малфой. – Дура, не смей! Уходи! Спасайся!

Но Гермиона, зачерпнув в грудь побольше воздуха, ринулась вперед.

– Правильно, Гермиона, не слушай этого хорька! Спаси меня! – вопил Рональд.

– Грейнджер, тут нельзя колдовать, целостность нарушена! – кричал Драко. – Спаси себя!

Но она бежала вперед, ловко маневрируя. Легла на пол, ухватившись за неровность, и протянула руку Драко.

– Нет! Уходи! – прогонял ее Малфой.

Но Гермиона упорно к нему тянулась, и вот она смогла ухватиться за его локоть и потянуть на себя.

– Идиотка! – кричал Рон. – Ты должна меня спасать!

Гермиона с жалостью посмотрела на бывшего друга:

– Он моя семья.

И что-то в глазах Уизли потухло, и что-то загорелось в глазах Малфоя. Как утопающий, он вцепился в соломинку-Гермиону.

– Рон? – раздалось где-то позади.

– Лаванда? – обрадовался рыжий. – Лаванда, помоги мне!

И Лаванда, как и Гермиона, замерла на пороге, оценивая ситуацию. И инстинкт самосохранения победил:

– Нет! – крикнула девушка и убежала.

А Рон смотрел, как Гермиона вытаскивает Драко буквально с того света. И вот он уже не висит над огненной пропастью, цепляясь за что угодно. А Рон висит. И только сейчас Уизли понял, что что-то сделал не так. Но так и не понял что. Он не понял, в какой момент потерял друзей.

– У вас тоже не будет долго и счастливо, – бросил Рон. А затем оттолкнулся и полетел вниз, где огонь заботливо его ждал, в полете облизывая пламенем.

Драко первый пришел в себя и потащил Гермиону на выход, пока тут все к чертям собачьим не рухнуло.