Текст книги "Разочарованные (СИ)"

Автор книги: WeiBe_Lilie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 79 страниц)

Если бы она его оттолкнула, то он бы просто подрочил в своей комнате, представляя шелковистость ее кожи.

Если бы она его оттолкнула.

Если бы.

Не было никакого сопротивления с ее стороны. Не было никакой агрессии с его стороны. Между ними было только полотенце и его штаны. Как удачно, что он не натянул боксеры.

Он обхватил ее руками под ягодицами, а она крепко сжала своими ногами его талию. Он неспешно ласкал губами ее губы, пока нес в свою спальню.

Она снова оказалась распластавшейся под его юным, но крепким телом. Он снова нависал над ней, сминая губами нежную кожу. Ее полотенце спало, когда они еще даже не дошли до кровати. Свои штаны он просто приспустил второпях. Он не хотел спешки, но так боялся упустить этот момент. Чего греха таить, он был просто в себе не уверен.

Он немного помедлил, но Гермиона развела ноги пошире и чуть приподняла таз, приглашая, и его самоконтроль полетел к черту. Он тут же вжал ее в матрас и несколько раз провел пенисом вдоль половых губ.

Влажная.

Впервые за долгое время она влажная.

Для него.

Из-за него.

Мечты становились реальностью, когда она выгибалась, встречая каждый его толчок. Он с упоением смотрел в ее почерневшие от желания глаза. Он хотел бы вечно смотреть в них. Он хотел растянуть половой акт на как можно дольше, хотя уже и сам сбился с дыхания. Но вот она кончила, ее мышцы запульсировали, тесно обхатывая слизеринца, и он не выдержал.

Он не просто кончил. Он похоронил себя в ней.

Придя в себя, она хотела пойти к себе, но Драко удержал ее.

– Не уходи от меня, – просит он, и Гермиона замирает. Снова его комната и недосказанные двусмысленности. – Ты ведь не уйдешь, да? – Его ладонь крепче сжимает ее локоть.

– Это нормально, Гермиона, – мягко говорит он ей. – Просто мы оба тебе нравимся.

Он видел нерешительность в ее глазах. Мысленно он улыбнулся. Это маленькая, но победа.

Он не настаивал, ничего не говорил, просто молча потянул на себя, и она покорно легла рядом. Между ними было намного больше, чем они могли представить. А еще между ними был Нотт, и Драко ляжет костьми, но решит эту проблему.

Утром он проснется первым и осторожно покинет комнату, не шумя, давая гриффиндорке доспать эти двадцать-двадцать пять минут перед завтраком.

– Ты тут что, всю ночь сидел? – размял Драко руку, на которой Грейнджер, судя по всему, спала все это время.

– Да.

– Занятия через полтора часа, поспал бы, – пожал плечами Драко.

– Я выпил бодрящее зелье, – ответил Блейз.

– Поздравляю, – зевнул Драко.

– Я расскажу Нотту об этом, – с места заявил Забини.

– О чем? – Хмыкнул Драко.

– О том, что мы поступаем некрасиво.

– И?

– Друзья так не поступают, – упрямо процедил Блейз.

– И что же ты расскажешь? – Драко с важным видом присел на диван.

– Ты ее насилуешь.

Блондин рассмеялся.

– Да брось ты, – хмыкнул Драко. – Если ты тут был всю ночь, то должен был прекрасно слышать, что все было обоюдно.

– А сколько раз было не обоюдно? – вспылил мулат.

– Это наше личное дело, и мы прекрасно ладим, – улыбнулся Драко дежурной улыбкой.

– Но это ненормально, это уже синдром, знаешь ли.

– Нам нормально, – отчеканил Малфой.

– Ты заставил меня трахнуть ее, – чуть ли не прокричал Блейз, но вовремя взял себя в руки.

– Я тебя не заставлял, – Драко сложил руки на груди.

– А как назвать тот факт, что ты мне зелья подлил? – Возмутился Забини.

Драко стал старательно рыться в диване, ища в подушках пузырек.

– Лови, – Малфой кинул другу маленькую бутылочку.

– Что это? – друг поймал и стал вертеть в руках. – Ромашка? Ты серьезно?

Драко встал на ноги, намереваясь закончить разговор и разбудить Гермиону.

– Когда будешь докладывать на нас Нотту, Блейз, обязательно укажи тот факт, что в большинстве случаев она трахается со мной добровольно, – выпалил Драко. – А вчера она признала тот факт, что мы оба ей нравимся. Но я не готов делиться ею с другими, вот в чем проблема. А что касательно тебя, Блейз, так скажи правду, – советует Драко. – Ты хотел выебать ее еще с сентября, а вчера ты нализался успокоительного зелья и преспокойненько отымел ее задницу в первый и последний раз.

– Но ведь зелье пох…

– Ты бы итак ее трахнул, Блейз, просто тебе нужно было найти причину, почему ты так сделал, – устало подытожил Драко.

– Как я с ней теперь общаться буду? – с ужасом восклицает мулат.

– Можешь оставить все, как есть. Она гриффиндорка, и поймет, что у тебя не было выбора. Но с другой стороны, можешь сказать ей правду, – с этими словами он ушел наверх.

Панси всю ночь ждала Блейза, но пришел он только под утро, помятый, но довольный. Она сразу поняла, что произошло. Она заметно повзрослела за это время, поэтому не стала закатывать сцену ревности или истерику. Но сердце знало, что еще один ее парень предпочел грязнокровку Грейнджер.

Панси поднялась обратно к себе в комнату, Блейз ее даже заботливо проводил. Девушка замерла у зеркала на несколько мгновений, не понимая, чем она хуже. Не найдя в себе изъянов, она прошла к комоду и открыла верхний ящик с нижним бельем, выбирая самое красивое. Нет, не самое красивое, а то, что так чертовски заводит Блейза. Она покажет ему, что он потерял.

Когда пальцы задели стекло, слизеринка вздрогнула, а потом намеренно пересчитала пузырики. Их хватило бы практически на год. Панси сама не поняла, как она решилась на это. Просто сестры Гринграсс поделились с ней информацией, что скоро одна из них будет помолвлена с Малфоем. А Паркинсон еще не отпустила его. Она не знала, как можно расстроить свадьбу чистокровной семьи иначе, кроме как беременностью на стороне. Именно поэтому она подменила противозачаточные зелья Гермионы Грейнджер на самый обычный витаминный коктейль, который был похож на эти самые зелья. Со дня на день она ожидала одну интересную новость. А зная аппетит Малфоя, Грейнджер должна была очень скоро его “осчастливить”. Она бы посочувствовала гриффиндорке, но ненависть к Гринграссам была сильнее.

Нотт тоже всю ночь ворочался в постели. Это он наложил заклинание на ту тетку, что вручила Драко зачарованный подарок. Все должно было быть иначе. Если бы все прошло по плану, они с Асторией уже давно покинули бы Англию. Но все вышло по-другому. Сначала юноша думал, что судьба повернулась к нему жопой, но попка Гермионы Грейнджер оказалась очень привлекательной.

Он влюбился, как последний идиот. И может потерять единственную девушку, что любил. Он не хотел, чтобы они с Грейнджер повторили судьбу его родителей, поэтому заранее списался с отцом и получил его разрешение.

Он не помнил, что такое происходило за время его учебы в школе . Но он точно знал, что такая традиция существует. Значит, им с Гермионой суждено стать первыми.

Он не увидел ее на завтраке, поэтому сразу пошел на Трансфигурацию. Как же удачно совпало, что сегодня у них был совместный урок! На его счастье в кабинете были только две индианки, повернутые на предсказаниях, и Браун.

– Гермиона, – позвал он ее, и девушка поднялась навстречу.

Он тут же поцеловал ее, вместо приветствия, вызывая у Лаванды вздох зависти.

– Тео? – удивилась Гермиона. Обычно Нотт не показывал эмоции на публике, хоть и немногочисленной.

Но на этом сюрпризы не закончились. Собравшись с духом, утопая в ее глазах, он нежно поцеловал ее руку и спросил:

– Гермиона, ты выйдешь за меня?

========== Глава 18 ==========

– Гермиона, ты выйдешь за меня?

Сестры Патил перестали что-то обсуждать и удивленно уставились на парочку. Лаванде же потребовалось чуть больше времени, чтобы понять, что происходит на ее глазах. Она радостно завизжала и хотела броситься Гермионе на шею, но индианки ее удержали от неуместного поступка.

Нотт, казалось, разучился дышать. Синии глаза пронизывали насквозь, заставляя женское сердце сжаться от боли.

– Да! Да! Да! – Кричало, неистово вопило ее сердце.

Да – в этой жизни и во всех последующих.

Да – в любом измерении.

Нет – потому что это реальность.

Нет– потому что Малфой все испортил.

Тео догадывался, что подобного стоит ожидать, но молчание очень уж затягивалось. До неприличия. Он немного приподнял бровь, напоминая, что по-прежнему не получил ответа. Он не понимал, над чем тут можно размышлять. Для него все было очевидно. Любые отношения, а уж тем более такие, как у них, закончатся могут только браком. Перепихоны с Паркинсон не в счет. Все, что было до Грейнджер – не в счет.

Гермиона робко улыбнулась, прикусив нижнюю губу. Если бы он сделал это не так, то все могло бы быть по-другому. Она могла, нет, она должна была рассказать о Малфое, но не тут, не при всех. Она открыла было рот, чтобы как-то смягчить ситуацию и сказать хоть что-то, ведь все присутствующие ждали, но замерла, испуганно глядя за Теодора.

Тео обернулся.

Как удачно совпало, что в дверях замер Малфой и Забини. И Поттер с Уизли. Просто удачно. Удачно до секунды. Все шло по плану.

– Я думала, что все должно делаться иначе, – несмело начала Гермиона.

– А как ты думала? – улыбнулся Нотт.

– Ну я думала, что мужчина должен встать на колено и протянуть мне кольцо, – не смогла сдержать ответной улыбки девушка.

– А, – радостно выдохнул Теодор. – Вся проблема в этом? Я думал, что тебе достаточно знать того, что я люблю тебя и хочу разделить с тобой всю свою жизнь, но раз ты настаиваешь, – он мягко соскользнул с лавки и грациозно встал на колено.

– Мерли-и-и-иин и святые угодники, – всплакнула Лаванда.

Нотт не обращал на визжащую гриффиндорку никакого внимания, полностью увлеченный лишь одной. Он покрутил свой фамильный перстень на руке, словно раздумывая, но решился уже давно. Пальцы юркнули в карман пиджака. Сегодня он выглядел особенно торжественно, и даже школьная мантия не портила его презентабельный вид. На свет появилась темно-синяя бархатная коробочка, ради которой Нотт и списывался с отцом. Возможно, Нотт-старший был и недоволен выбором сына, но полученной инструкции было достаточно для того, чтобы он просто ответил в обратном письме, что и где лежит, и остался ждать условного сигнала, хотя понятия не имел, что это будет за сигнал и каким способом сын сможет все это провернуть.

– Ебааать, – разнеслось на весь класс от Рона Уизли. И девочки недовольно на него зашикали, чтобы он не смел портить такой романтичный момент.

По лицу Поттера было заметно, что парень шокирован и едва сдерживается, чтобы все не испортить, а по физиономии Малфоя читалось, что Нотту сейчас будет очень больно, поэтому Блейз Забини, как и всегда, пришел на помощь, вытолкнув всех в коридор.

– Нет, Блейз, я должен быть там, – возмутился Малфой и попытался юркнуть под рукой друга.

– Не тебя замуж зовут, потерпишь, – отвечает мулат.

– Меня то пусти, – рвется Поттер в кабинет.

– Никогда не замечал за тобой порыв к знаниям, – тут же парирует Блейз.

– Как она смеет! – плюется Рон. – Я считал ее подругой.

– Поверь, брак на дружбу не влияет, – Забини был самим спокойствием. Но он всегда становился жестким, если того требовали обстоятельства.

– Блять, я должен быть там, – рычит Драко.

– Никогда не думал, что скажу это, – Гарри поправил очки, – но я полностью согласен с Малфоем, – он кинул на слизеринца беглый взгляд.

– Я так тронут, – закатил глаза блондин.

– Да заканчивайте вы ваши телячьи нежности, – прикрикнул Блейз. – Потом разберетесь в ваших чувствах.

– Кстати о чувствах, – подал голос Рон. – Вот мы с Гарри не хотим, чтобы Гермиона была хоть как-то связана с вашим грязным факультетом…

– Ты даже не догадываешься, насколько она увязла в нашем факультете, – перебивает Драко, но Рон, на удивление, спокойно продолжает:

– А чего испугался ты?

– Что? – не понял Драко.

– Ну мы боимся, что Гермиона сделает неверный выбор, – пояснил Рон, впервые в жизни чувствуя себя значимым. – А почему ты испугался?

Забини послал предостерегающий взгляд другу, но взгляд не попал в цель, а был перехвачен Поттером. Поттером, который знал практически все. Знал, но молчал об этом. Но вот сейчас он может показать своему самому главному школьному врагу, что хоть он и гриффиндорец, но далеко не тупой.

– Действительно, Малфой, ты то чего нервничаешь? – как и Драко, Гарри спросил, растягивая гласные.

– Ты тупой? Там мой друг! – чуть ли не по слогам ответил Драко.

– Реагируй не так бурно, а то я решу, что ты ревнуешь, – цокает Гарри.

– Грейнджер?! Поттер, ты идиот.

– Определенно, ревнуешь, раз не оскорбляешь ее, – Гарри светится так, словно только что убил Волан-де-Морта.

– Тупой, значит, – констатирует Малфой.

– Ревнуешь, значит, – довольно лыбится Поттер.

Рон стоял и переводил взгляд с друга на слизеринца и обратно, не понимая, что происходит. Малфой даже глаза закатил от такой тупости.

– Поттер, ты совсем тупой, да? Ты не видишь, что творится у тебя под носом?

– Прекрасно вижу, – Гарри демонстративно поправил очки на переносице.

– Поттер, он чистокровный!

– У него просто нет твоей предвзятости, –флегматично пожимает Гарри плечами.

– Твою ма-а-а-ать, – Малфой хватается за голову. – Блейз, расскажи ему, иначе я его сейчас ударю, чтобы мозг на место встал.

– Как бы я тебя не опередил, – Гарри многозначительно сжал палочку.

– Блейз, – Драко молитвенно складывает руки, – священные двадцать восемь.

– Я же тебе ответил, что, в отличии от тебя, Нотт не сноб, – фыркнул Поттер, но, заметив испуганный взгляд Блейза, все же напрягся. – Забини? – гриффиндорец выжидающе уставился на мулата.

– Ну… – замялся Забини, – они бы не были священными двадцатью восемью, если бы у них не было определенного свода правил, – издалека начал Забини.

– Снобы и расисты, – бросил Гарри.

– Давай, Блейз, не жалей его, переходи к самому сочному, пусть булки напрягает.

– Малфой, – сквозь зубы рычит Гарри.

– Поттер, он прав, – Забини взывает к благоразумию. – Им категорически нельзя вступать в брак.

– Потому что вы снобы?

– Потому что они умрут, болван, – не выдержал Малфой.

– Что? – хором выпалили Гарри с Роном.

– Что слышали, кретины, – Малфой был сама любезность.

– Ложь, – Гарри качает головой. – Не рассказывай нам сказки.

– Это не какая-то шутка, – подал голос Рон. – Я слышал что-то похожее, – неуверенно сказал он.

Малфой посмотрел на Поттера взглядом, полным превосходства. Там так и читалось: “Съел, ушлепок?”.

– По факту, им никто и ничего не запрещает, – продолжил Забини – но по традиции они будут под анафемой.

– Чего? – Рон почесал затылок.

– Проклятие, Рон, – нетерпеливо ответил Гарри. – Но что за проклятие? – спросил он у слизеринцев.

– Это образно, Поттер. Они будут очень несчастливы, – пояснил Малфой, который никак не мог понять, что случилось с ретроградным Меркурием, раз он разговаривает с Поттером целых четыре минуты. Хотя на разговор это не тянуло – самое обычное просвещение идиота.

– Но ты заявил, что они умрут, – возмутился Гарри, который окончательно запутался, из-за чего такой сыр-бор.

– Священные двадцать восемь не допустят такого. Все будет по традициям, – Драко терял терпение.

– И что? Их ведь это не касается! – Рон покрутил дулю перед лицом Драко.

– Мы семья, – тихо ответил Драко. – А семья не допустит такого позора.

– По традициям, – Блейз снова заговорил, – невеста, в нашем случае, будет убита до того, как произведет наследника, чтобы не пострадала чистота крови, а вот Нотту, как представителю древнейшего рода, придется несладко. Лучше смерть уж.

– Тогда почему он подвергает нашу Гермиону опасности? – Гарри озвучил то, о чем думал каждый.

– Может, он не знает, – предположил Рон.

– Уизли, он наследник, – фыркает Драко. – Он познал все тонкости до того, как ты хотя бы ссать стоя научился.

– Тогда мы должны это остановить! – Гарри не понимает, почему они потеряли столько времени.

– А я тебе про что, идиот ты глухой! – возмутился Драко. – Я с этого и начал.

– Нет, – Блейз встал в дверях, не пуская внутрь столь очаровательно-пеструю компанию. – Мы уже достаточно накосячили перед Гермионой. Каждый, – он окинул многозначительным взглядом их забавное трио. – Мы не имеем права в это вмешиваться.

– Блейз, ну хотя бы ты долж…

– Нет, Драко, – Блейз поднял ладонь в останавливающем знаке. – Нотт не так глуп, и я думаю, что у него есть план.

– Какой план? – настороженно спросил Гарри.

– Я думаю, они сбегут, – Блейз помедлил с ответом.

– Как? – не понял Рон.

– Как-как? – передразнил его Малфой, у которого уже знатно пекло. – Жопой об косяк.

– Я тоже не понял, – честно признался Избранный, на что Драко лишь скривил лицо, но Блейз пояснил:

– Они должны будут уехать, если решатся на брачный союз. Но, конечно, их будут преследовать.

– Куда? – тупил Рональд.

– В безопасное место, – разжевал мулат. –Туда, где их никто не будет искать, где никто их и знать в принципе не будет.

– Что это значит? – шепотом спросил Гарри, который начал что-то понимать.

– Что они оборвут все связи. Они потеряются для нас, – Блейз был сама любезность, но и его уже накрывало от гриффиндорской тупости.

– Для тупых поясняю, – Малфой снова нацепил маску безразличия и отстраненности, – они прекратят любой контакт с семьей, с друзьями. Нотт откажется от фамилии и титула. Вдвоем с Грейнджер они могут отказаться от магии, а если у них и будут дети, то они не смогут претендовать на поместья или какие-то привилегии. Но и это не дает гарантии, что если эти дети вернутся в магический мир, с ними поступят… нормально… если вы понимаете, о чем я, – закончил Драко.

– Это ж… – Гарри не мог сформулировать мысль. – Охуе… Пиз… Я в шоке, – нашелся парень.

– Ну что, Поттер, чувствуешь, что пиздец сгущается, да? – победоносно хмыкнул блондин.

– Угу, – кивнул Гарри.

– А теперь ответь на свой вопрос, Потти, – Малфой приблизил свое лицо к лицу Поттера и постарался не вдыхать воздух рядом с ним, – ревную ли я или пиздец как переживаю за друга? – Малфой отстранился и глубоко вдохнул воздух в грудь.

– Слушай, Малфой, но ты ведь можешь не преследовать их, – вдруг нашелся Рон. – Просто не преследуй их и все.

Малфой вымученно простонал и посмотрел на Гарри, взглядом спрашивая, всегда ли Рон такой тупой, и Гарри кивнул с легкой улыбкой.

– Видишь ли, рыжий, ты, наверное, считать не умеешь, но я тут без обид, пальцев-то у тебя десять, а сосчитать нужно до двадцати восьми, – Драко даже улыбнулся.

– Вот сейчас не понял, – Рон полез в карман за палочкой.

– Вот сейчас вообще не удивлен, – усмехнулся Малфой. – Окей, я и Нотт входим в этот список. То есть нас двое, – Драко показывает два пальца. – А в списке-то еще двадцать шесть семейств, прикинь!

– Пиздец, – выпалил Рон. Он не знает, что конкретно пошло не так, но понял, что дела были слишком плохи.

– Ты правда думаешь, что нам лучше не вмешиваться сейчас? – уточнил Поттер у мулата.

– Уверен. Вы не войдете в кабинет в таком состоянии, – Забини уперся одной рукой о косяк, а во второй сжимал волшебную палочку.

Малфой потоптался на месте, а потом, бросив что-то наподобие “да как же я заебался”, скрылся за поворотом. Не долго думая, Поттер понесся следом, надеясь по пути что-то выудить у слизеринца. А Рон так и остался стоять, выпучив глаза, пытаясь переварить услышанное.

– И что нам делать? – Рон в непонятках стоял и смотрел на Блейза.

– Идти за нашими друзьями, чтобы они не устроили дуэль, к примеру, – Блейз развернулся и быстрым шагом пошел за Драко.

– Меня подожди! – Завопил Рон, словно боялся самостоятельно не найти Поттера.

А тем временем Гермиона промокала глаза платочком, что ей предложил Нотт. Для начала, она не ожидала от него столь решительного шага. Будем честны – она и от себя не ожидала, что когда-то именно этим все и закончится. А во-вторых, он сделал это в кабинете Трансфигурации – ее любимого школьного предмета. Два ноль в его пользу, но Гермиона все равно так и не дала свое согласие или отказ.

А индианки с Лавандой продолжали на нее пялиться, мешая думать. Но Нотт снова пришел на помощь, решительно разрубив узел.

– Гермиона, – он сжал ее тонкие пальчики в своих руках. – Помнишь, ты мне рассказала кое о чем? – она неуверенно кивнула. – Помнишь, что я тебе сказал в первый раз? – она кивнула, а щеки стали стремительно гореть от румянца. – Так вот, Гермиона, милая, я предлагаю тебе более прочную и сильную связь, – он видит, что она поняла. – И я никогда в жизни не воспол… – не договорил, потому что она уже притянула его к себе, целуя.

Класс постепенно стал наполняться студентами, которые не понимали, что происходит и почему четыре гриффиндорки обнимают слизеринца, плача.

Прозвенел звонок, а это значило, что профессор Макгонагалл в любой момент могла прийти, поэтому Нотт, улыбнувшись, пошел на свое место в конце класса.

– Я с тобой, – она поднялась следом, прижав к груди пергаменты и учебник.

– Гермиона, – он мягко ее остановил, – твое законное место в первых рядах.

– Нет, – не согласилась девушка. – Мое место рядом с тобой. – она решительно тряхнула головой. – Четвертый или пятый ряд? – она замерла.

– Седьмой.

– Далеко, – выдохнула Гермиона, – но тебе повезло, что у меня хорошее зрение, – улыбнулась она ему.

– Да ты вся хорошенькая, – подмигнул ей Нотт.

Гермиона напряглась, когда уселась и поняла, что находится исключительно среди слизеринцев. Дыхание сбилось, и она непроизвольно вцепилась в край парты.

– Все хорошо, – он накрыл ее руку своей ладонью. – Теперь все будет хорошо, – он чувствовал, что она поверила. Ее мышцы расслабились.

Все вокруг шептались и кидали взгляды на нее, но она выдержала все с гордо расправленными плечами, а Нотт все время ее держал. Она еще не знала, чем он готов пожертвовать ради нее, а он хотел ее подготовить. Он знал, что сможет сделать так, что она добровольно с ним сбежит подальше от всего этого.

– Гермиона? – Блейз плюхнулся рядом. – Ты, по-моему, перепутала, – он нервно улыбнулся, не зная, как теперь вести себя с ними.

Гермионе хотелось бы ударить Забини, сделать ему также больно, как он поступил с ней, но она помнила, с каким отчаянием он сказал, что не сможет остановиться, потому что Малфой его опоил. Она неуверенно, практически застенчиво, улыбнулась Забини, показывая, что понимает. Почти.

Нотт же воспринял ее молчание на свой счет и поспешил заверить друга, что именно сейчас Гермиона находится на своем месте:

– Она со мной.

Если Макгонагалл и была удивлена тем, что ее любимая и лучшая ученица школы оказалась среди слизеринцев, то виду не подала. Повысив голос, призывая к тишине, она начала урок, помечая что-то в своем блокноте.

– Мистер Забини, а где мистер Малфой? – вдруг спросила преподаватель.

– Ему плохо, профессор.

– Но я утром его видела.

– Эм-м-м… Ему недавно стало плохо, профессор.

– Мистер Забини, говорите правду, – просит Макгонагалл.

– Это правда, профессор, – Блейз прижал руки к груди.

Макгонагалл поджала губы, но окончила допрос. Окинув класс более внимательным взглядом, она заметила пропажу еще двух учеников.

– Мисс Грейнджер, – обратилась она к Гермионе. – А где ваши друзья?

– Им тоже плохо, профессор, – вместо Гермионы ответил Блейз.

– Спасибо, мисс Грейнджер, – сухо поблагодарила Минерва Блейза. – Мистер Забини, вы знаете, что случилось с мистером Поттером и Уизли?

– Они в туалете, профессор, – Блейз старался не заржать от абсурдности ситуации.

– И что они там делают?

По классу прошелся гулкий ропот, а Блейз был готов упасть грудью на парту и начать смеяться, но все же он смог выдавить из себя ответ:

– Их тошнит, мэм.

Если Блейз еще держался, то Нотту стало плохо, когда до него все дошло. Он кивнул Забини, давая понять, что все понял. Теодор попробовал замаскировать смех приступом кашля, но Макгонагалл, казалось, закусила удила:

– Мистер Нотт, если вам так плохо, то выйдите в туалет и приведите себя в порядок, – просит декан Гриффиндора. – А заодно приведите сюда мистера Малфоя, Поттера и Уизли, иначе я отмечу это, как прогул, и назначу им отработку.

– Хорошо, профессор, – Нотт напоследок сжал руку Гермионы и поспешил выйти.

– Вернемся к уроку, – и профессор продолжила лекцию.

Спустя минут десять – двенадцать в класс вошли четыре ученика. Помятые, грустные на фоне Малфоя, который все же пару раз съездил Нотту по носу. Возможно, он даже сломал его, но Нотт при помощи магии привел себя в порядок. Он ничего не ответил Драко, сильнее его выбешивая.

Гарри с Роном переглянутся друг с другом, когда не заметят свою подругу на первом ряду, но им и в голову не придет посмотреть в конец класса, где обычно кучковались слизеринцы.

А вот Малфой воспринял ситуацию более остро.

– Нам что теперь, нужно сидеть вместе? – шепотом спросил он у Забини, кивая в сторону Грейнджер.

– Рядом, – также шепотом поправил мулат.

– Я не могу, Блейз, – Драко стукнулся лбом о парту.

– Драко, это не сложнее, чем трахаться с ней, – Забини нагнулся и сказал это на ухо другу.

– Блейз, почему мне так плохо? – Малфой оторвал лицо от холодной поверхности и взглянул во всегда все понимающие глаза друга. Но в этот раз там не было ответа. На него смотрела такая же боль.

Для них изменилось все. Для них всех и для каждого в отдельности. Гарри не смог смириться с ее выбором, поэтому избегал подругу, боясь испортить так хорошо начавшуюся дружбу. Рон принципиально ее не видел, не слышал, не говорил о ней, и тем более, с ней. Но ударом для Гермионы было то, что Джинни тоже от нее отдалилась. Она несколько раз хотела заговорить с подругой, но Уизли-младшая сбегала так же позорно, как и ее братец. Гермиона не видела настоящую причину – зависть – поэтому списывала все на то, что подруга не может разорваться между мальчиками и ею. Как-нибудь потом Теодор обратит внимание на то, что Джинни слишком странная и попросит Гермиону быть поаккуртанее с ней, но гриффиндорка пропустит это мимо ушей, ведь это же ее лучшая подруга. Будет слишком поздно, когда истинный смысл слов Нотта дойдет до девушки.

Студенты восприняли эту новость весьма неплохо. Половина их поздравляла и улыбалась, другая половина вообще не верила, поскольку ни Теодор, ни Гермиона это никак не коментировали, лишь гриффиндорка теснее прижималась к Нотту, словно он мог защитить ее от всех этих хищных взглядов и нелепых вопросов. Она так и не надела кольцо на палец, заявив, что “оно слишком” – слишком дорогое, слишком красивое, слишком древнее, и Нотт пообещал купить ей другой подарок на помолвку.

Вопреки ожиданиям Гермионы, слизеринцы вели себя адекватно. Одна половина молча поджимала губы в немом укоре, другая – мимолетно улыбалась, но были и такие, кто плевался ей вслед, если рядом не было Теодора.

Когтевранцы заключили пари, которое азартно поддерживал факультет Слизерина – беременна ли Грейнджер или нет, раз Теодор решил сделать ей предложение на этом курсе, а не по традиции – на следующем.

Настрой гриффиндорцев никак не изменился – они еще с начала года сделали для себя вывод, что Гермиона для них потеряна, когда ее стали слишком часто замечать в компании Теодора Нотта и Блейза Забини.

Одни пуффендуйцы ей чистосердечно улыбались, а после сразу возвращались к своим делам. Они были далеки от всего этого и им были совершенно не интересны эти политические события в виде замужества маглорожденной и чистокровного.

Но было кое-что еще. Малфой. Малфой, который доставлял неприятности и словно специально искал стычек с Ноттом. Однажды дело приняло такой оборот, что Драко оторвал знак отличия на мантии Нотта. Все это происходило в Большом зале и больше ста учеников было этому свидетелями. Но Теодор снова не ответил на выпадку Драко, вместо этого он лишь снял с себя галстук и швырнул в друга со словами “тебе нужнее”.

И это все очень пугало Гермиону. Она боялась за себя, боялась за Нотта. И по-прежнему боялась за Гарри.

А Панси Паркинсон с огромным удовольствием наблюдала, как ее друзья скатываются вниз. В их отчаянии она находила свою свободу.

Гермиона и Тео сидели вдвоем в гостиной Башни старост.

– Если ты не уверена, то ты всегда можешь встать и уйти, – Нотт легонько сжал ее коленку.

– Нет, все в порядке, – солгала Гермиона.

– Точно? – Теодор прищурил глаза.

– Конечно, – она оставила быстрый поцелуй на его щеке. Страх липкими пальцами погладил позвоночник, заставляя вздрогнуть. – Ты ведь знаешь, что он мне не нравится, и вряд ли понравится. Я бы даже сказала, что у нас война, но поскольку мы вынуждены жить в одном помещении, то у нас… кхм.. перемирие, – нашлась девушка. – Чего ты смеешься?

– Просто представил, что бы тут творилось, если бы Поттера назначили старостой, и он тут жил с Драко.

Гермиона прыснула в ладошку, и Тео сделал вид, что поверил, будто никакой неловкости и в помине не существует.

– Все нормально, – она запустила ладонь в его мягкие кудри. – Я знаю, как Малфой и Забини важны для тебя.

– Верно, – на автомате ответил слизеринец. Он любил, когда девушка перебирала его волосы.

– А Блейз мне сказал, что вы практически каждый вечер проводили вместе.

– Было, да. Так что пару раз в неделю я могу составить тебе пару на вечер, – радостно закончила Гермиона.

– Всего лишь пару раз в неделю? – он распахнул свои глаза, обжигая Гермиону нежностью.

– Посмотрим на твое поведение, – игриво ответила девушка, Теодор тут же перекинул ее ноги через свои колени и поцеловал.

Он понимал, что был таким глупцом, когда потерял столько времени в погоне за мечтой. Его руки стали более настойчиво гладить девушку, что доверчиво к нему жалась в ответ. Даже ткань одежды не скрывала жар ее тела.

– М-м-м, Нотт, – откинула она голову назад, и Теодор тут же начертил своим влажным языком какой-то непонятный узор на нежной коже, что вызвал табун мурашек.

– Если ты так пытаешься саботировать нашу встречу, то я совсем не возражаю, – хрипло пробормотал юноша ей на ухо.

– А это идея, – улыбнулась Гермиона.

Гермиона была совершенна спокойна, она знала, что Нотт не зайдет дальше позволенного. Хотя она и была готова позволить ему абсолютно все, но Теодор был в каком-то плане консервативным. Он мог своим пальцам чуть дольше задержаться на ее спине, когда пропускал девушку в кабинет, или же быстро, но от этого не менее чувственно, целовать ее в коридоре на глазах у всех, но он никогда не позволял учителям их застукать. Посторонние глаза никогда не видели то, что им не предназначалось. Но при этом Теодор любил неожиданно появиться среди коридора, когда она дежурила, и прижать к одной из стен, медленно целуя и сводя с ума.

– Блять, остановитесь или я блевану, – попросил Малфой, который незаметно для них зашел в гостиную.

– Тебе надо на шею повесить колокольчик, – предложил Нотт, который был разочарован, что Гермиона прервала поцелуй и слегка от него отодвинулась.

– Вы в школе находитесь, так что это вам следует быть осторожными, – парирует Драко, усаживаясь в кресло.

– Да ладно, Драко, тут все свои, – отмахивается Нотт.