Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 88 страниц)

На веранде, в кресле-качалке с видом на ещё не начавший желтеть сад обнаружился дремлющий под пледом Грегорович; Иванна здорово удивилась, но будить деда не стала. Дома оказалась только Елизавета, которая, узнав о цели визита «детей», велела им идти в Мирославов кабинет, а сама немедленно вызвала мужа со службы. Ждать пришлось недолго: уже через четверть часа Мирослав появился в кабинете, сопровождаемый Грегоровичем, правая рука которого висела на перевязи.

– Деда, что с тобой? – встав для приветственных объятий, Иванна поразилась его общим потрёпанным видом.

– Да так, – проворчал Грегорович. – Бандитская пуля. Помнишь, у меня в витрине Бузинная палочка лежала? Так вот, ею кое-кто заинтересовался, – оскалился он.

Тон, каким было произнесено «кое-кто», заставил Иванну похолодеть.

– Ты же не хочешь сказать… – выдохнула она. – Но как тебе удалось?..

– С трудом, – мрачно рыкнул Грегорович.

– Давайте-ка сядем, в конце концов, – призвала к порядку Елизавета. – Сейчас чай принесу.

Грегорович наотрез отказался пересказывать, что же с ним приключилось, при подозрительных персонах в лице считающегося покойником Каркарова, однако после поручительства Мирослава и настойчивых уговоров Иванны нехотя повторил историю о том, как к нему наведался Волдеморт в поисках Бузинной палочки.

– Я не то, чтобы ждал этого, просто разумная паранойя… Четыре из пяти сторожков не сработали, пятый дал минуту на подготовку. Второй раз такое не сдюжу, клянусь. Не знаю, каким чудом удалось скрыть от него, что палочку я последний раз видел в руках Гриндельвальда, – нервно потирая пострадавшую руку, сказал он. – Ну, то есть, мне так кажется, что удалось. Он точно вытащил воспоминание о дне, когда палочка была украдена, а вот мои попытки добиться информации о том, где она сейчас, от этого… кхм, не при женщинах, человека – вроде бы не трогал. Ну, и догадки, у кого ещё поспрашивать. Но тут я не уверен. Сосредоточился на том, чтобы сохранить силы аппарировать при первой возможности, пока ещё живой относительно… В общем, как только он бдительность ослабил, я первую попавшуюся палочку хвать – спасибо, он первым делом шкаф с ними раскурочил, и они рассыпались – и дёру. Пять последовательных перемещений по разным часовым поясам не очень-то полезны для пожилых колдунов, вот моё однозначное мнение.

За его обычным бодро-ворчливым тоном не могли скрыться следы пережитого ужаса. Иванна покачала головой, не зная, что сказать; всё, что было связано с Волдемортом, вызывало у неё глухую бессильную злость. Она вопросительно глянула на Каркарова и, получив его едва заметный ободряющий кивок, означающий «разумеется, ты справишься», дотянулась и положила ладони деду на виски. Ментальный удар был, конечно, не такой сильный, как в самом начале её карьеры эмпата-целителя, но вполне в духе. Вместе с тем, ей даже удалось сохранить часть рассудка свободным от восприятия, и эта часть немедленно занялась анализом. Сейчас она, как и прежде, воспринимала эмоции и ощущения, но при этом была как бы над ними и наблюдала немного со стороны. Иванна машинально и даже с интересом отметила, что у деда низкий болевой порог, что восприятие боли у мужчин от женского отличается, что подход к проживанию стрессовый ситуации тоже другой. Насколько было бы легче, сформируйся такая способность раньше!

Наконец она отстранилась от ошарашенно смотрящего на неё Грегоровича и бессильно откинулась на спинку стула; Каркаров немедленно придвинулся к Иванне и обнял. Она хотела было сказать, что чувствует себя совершенно нормально, но тут отвлекающий эффект нового навыка потерял свою новизну, и навалилась постэмпатическая боль, заставляя до скрипа сжать челюсти.

– Обезболивающего или успокаивающего нужно? – вскинулась Елизавета, внимательно глядя на дочь.

– Нет, я в порядке, – поспешно отказалась та. – И сливовицы не нужно, – опередила она отца, потянувшегося к заветному шкафчику. – Деда, что у тебя с рукой? – спросила она, пытаясь распрямить сводимые судорогой пальцы и чувствуя, что правая рука горит; всё тело ломило как после сильного мышечного перенапряжения.

– Да ерунда, палочка под конец взорвалась, плюс небольшое расщепление – из-за палочки малость промахнулся на последнем этапе, – отмахнулся здоровой рукой Грегорович. – Это ты сейчас что такое сделала? Я себя гораздо лучше чувствую.

– Небольшой фокус, – вдаваться в подробности сил не было. – Потом объясню. Чёрт, он же тебе вслед Аваду послал!

– Ну, да, чистое везение спасло, – нахмурился Грегорович. – Надеюсь, он не скоро найдёт эту проклятую палочку, – буркнул он. – Но, признаться, было бы любопытно послушать его разговор с Гриндельвальдом. Где палочка сейчас…

– Вы помните, как Ива к вам недавно приезжала? – взял слово Каркаров. – Так вот, во-первых, мы тогда приезжали вдвоём, во-вторых, вы узнали, что Ива видела Бузинную палочку у Дамблдора, только эту информацию вы сами попросили стереть из вашей памяти вместе с другими подробностями того визита. Конечно, я не стану заявлять, что предвидел такой вариант развития событий, но отчего-то показалось правильным немного подправить конкретно эти воспоминания, всё-таки, мощный легендарный артефакт. Особенно, в свете того, что Воскрешающий камень оказался связан и с Волдемортом, и с Дамблдором разом. Камень мы с вами тоже обсуждали.

Грегорович недоверчиво посмотрел на Каркарова и потребовал вернуть воспоминания как было, всё равно, пока он здесь – а здесь, видимо, он останется ещё на неопределённый срок – они ему не навредят. Каркаров приступил к работе, и вскоре чертовски довольный Грегорович ухмылялся, припоминая подробности, поздравлял Мирослава с толковым зятем и допытывался, как это тот ухитрился так ловко спрятать следы изменения памяти. Каркаров честно признался, что ничего ловкого он не делал, а просто замаскировал всё под возрастную забывчивость и в качестве якоря выделил лютую ненависть Грегоровича к «неизвестному» вору – любые упоминания о похищенной палочке вызывали затмевающий всё всплеск ярости. Невнимательность Волдеморта Каркаров посчитал следствием его неполного восстановления – в прежние времена Тёмный лорд вряд ли позволил бы так легко себя провести. Да и живым бы не отпустил наверняка. Иванна, склонная разделить каркаровский скепсис в адрес уязвимости Волдеморта, предположила, что тот может быть слабее из-за уничтоженных «иголок», и призвала перейти к проблеме, ради которой, собственно, они и прибыли.

– Мама, папа, да и ты, деда, хорошо, что с нами – чем больше хороших мозгов, тем лучше, – начала она, жалея, что как обычно не продумала речь заранее. – Тут один наш друг оказался в крайне опасной ситуации и его нужно будет в любой момент начать спасать… И это очень серьёзно.

– Ну, уж понятно, что ты вряд ли собираешься просить помощи в том, чтобы отговорить Янко жениться на Яблонской, – хмыкнула Елизавета. – Судя по твоей мрачной физиономии, спасать нужно будет Северуса? Можешь на меня рассчитывать. Да на всех нас, конечно, – строго посмотрела она на скроившего сомневающуюся мину супруга. – Давай к сути: в чём подвох?

– Подвох в том, что почти наверняка нужно будет иметь дело с реанимационными мероприятиями, – опередил мучающуюся над лаконичной формулировкой Иванну Каркаров. – Северус сейчас, если вы не знаете, исполняет обязанности директора Хогвартса под бдительным надзором как минимум двух Пожирателей. Если я всё правильно понимаю, а я надеюсь, что так и есть, ему придётся маневрировать, чтобы защитить детей от новых «профессоров», – последнее слово он выплюнул с неприкрытой ненавистью. – Любая ошибка при таком положении вещей чревата летальным исходом, однако, полагаю, ошибок он будет избегать всеми силами и не оставит Хогвартс на откуп Пожирателям. Он наверняка знает, что при нынешней власти никто из действующих преподавателей «старой гвардии» не сможет обеспечить безопасность школы.

– Вот я не пойму, – сдвинул брови Грегорович, – как тебя только в Аврорат не завербовали с такими аналитическими навыками, общей осведомлённостью, нестандартным подходом к чарам…

– …ещё кучей разнообразных талантов и повышенной лояльностью, – ехидно подхватил Каркаров. – Вы действительно думаете, что профессора Основ Тёмных искусств после Азкабана до директора повысили исключительно за красивые глаза?

– Я тебе больше скажу, деда, – ухмыльнулся Мирослав. – Сейчас уже можно. Московское Минмагии завербовало его в семидесятых, чтобы в теме планов Волдеморта быть. Дело было настолько секретное, что я не знал до последнего. Представляешь, как я удивился, когда мне за содействие Аластору Муди вместо премии по шапке выписали? Мол, поторопился ты, дружок, товарища передавать по этапу! И то, напрямую никто ничего не говорил, это я по оговоркам распутал… Ты жене-то рассказал или всё конспирируешься? – спросил он у Каркарова. – Я ведь действительно не знал. Ива, и ты прости, с меня молчать потребовали, я как мог намекал.

– Всё нормально. С полгода тому назад рассказал, – кивнул Каркаров. – Когда она сама догадалась. С меня, вообще-то, приказа о неразглашении никто не снимал.

– А я уже ничему не удивлюсь, – хмыкнула Иванна. – Даже если, например, выяснится, что ты вдобавок занимался регулированием популяции прыгучих соплеглавов или в цирке с фокусами выступал.

Для неё это действительно не стало каким-то откровением или сенсацией, просто в один прекрасный день головоломка, которую она даже не собиралась сознательно разгадывать, сложилась сама собой – слишком уж белыми нитками была шита официальная легенда. До того момента Иванна была уверена, что Московское Минмагии взяло его в оборот по возвращении из Великобритании, но, поняв истинное положение вещей, признала, что версия с более ранней вербовкой гораздо логичнее и понятнее. Претензий к отцу с его содействием английскому коллеге она не имела: Мирослав делал свою работу, злиться на него было бы глупо.

В любом случае, первым порывом было учинить любимому супругу разнос за то, что сразу же не обратился за помощью по поводу азкабанских последствий к «тайному начальству», но, подумав, Иванна решила, что всё и так идёт нормально, и не стала. Тем более, Каркаров, словно прочитав по её лицу невысказанное, без обиняков объяснил, что во-первых, не очень соображал тогда, а во-вторых, опасался, что ему не поверят и решат, что он какие-то сомнительные комбинации разрабатывает.

– Вообще, мою работу в целом твои слова вполне отражают, – пожал плечами Каркаров.

– Ну, вы все даёте! – расхохотался Грегорович. – Ладно, возвращаясь к делу… выходит, нужно вашего приятеля снабдить сторожком, следящим за состоянием его здоровья, и маячком-ориентиром для портключа. Вы не знаете как и когда с ним может приключиться неприятность, поэтому просто следите, например, за его пульсом и дыханием, и в случае опасности направляете портал, забираете его и переносите в безопасное место. Я себе правильно представляю?

– Безопасное место можно организовать здесь, я знакома с хорошими неболтливыми реаниматологом и колдомедиком, – сказала Елизавета.

План обретал первые зыбкие, но вполне конкретные очертания, Иванна воспрянула духом и только успевала кивать. Ей очень хотелось верить, что удастся обойтись без Елизаветиных неболтливых специалистов, но здравый смысл подсказывал, что надежды мало. Про маячки она начала думать ещё раньше, даже хотела задействовать свою Ложу для проработки вопроса, но не рискнула привлечь посторонних, так что уверилась в реальности такого плана только после того, как это озвучил дед. Вариант с носимыми амулетами отпадал сразу, вживлять что-либо под кожу было сложно и не менее опасно в плане обнаружения, поэтому он был оставлен как запасной. Когда Иванна рассказала о своих защитных рисунках, Грегорович оживился и потребовал предъявить ему результаты; Мирослав с Елизаветой, впрочем, тоже не остались равнодушны к творчеству дочери. Каркаров терпеливо выступил в качестве наглядного пособия.

После коллективного изучения защитного «браслета», решено было действовать в этом направлении. Грегорович пообещал найти нужную литературу, уверив, что сторожок пульса и дыхания таким образом создать можно точно, что же до аппарационного маячка – тут думать и советоваться надо. За те несколько дней, что Грегорович проводил изыскания, Иванна едва насмерть не рассорилась с любимым супругом из-за разногласий во взглядах на вопрос «кому ехать рисовать знаки?». Каркаров наотрез отказался отпускать её куда-либо, где в пределах досягаемости заклинаний ошиваются Пожиратели, Иванна в ответ точно так же наотрез отказывалась отпускать в аналогичные условия Каркарова, мотивируя это тем, что если на глаза тех же Кэрроу попадётся она, проблем будет несоизмеримо меньше, чем если они обнаружат, что Каркаров жив и здравствует. Предложенное Мирославом решение с привлечением третьих лиц оба единогласно отвергли. Неизвестно, сколько ещё они спорили бы, не вмешайся Грегорович. Не теряя времени, он аккуратно обсудил проблему с «надёжными знающими людьми» и вернулся с новой проблемой, огорошив мрачных спорщиков вопросом: обладает ли кто из них опытом рисования миниатюр, твёрдой рукой, острым глазом и банальной внимательностью? Каркаров поручился только за внимательность, признав, что для рисования мелких деталей рука у него, скорее всего, слишком тяжёлая. Иванна, которая самокритично не признала за собой ни один из перечисленных талантов, хмуро попросила развить тему. Вместо ответа Грегорович протянул ей два пергамента.

– Что делать-то будем? – Иванна уселась на балюстраду беседки и уставилась на реку. – Пройдём срочный курс «Рисование магических криптограмм для чайников»? Знаешь что, нужно ввести в Дурмштранге рисование отдельным предметом с переводными экзаменами!

– Оно есть у нас, факультатив для младшекурсников на кафедре Эстетического воспитания и физической культуры, – Каркаров сидел на скамье и изучал иваннину спину.

– Толку-то… – вздохнула Иванна.

На одном из пергаментов, добытых Грегоровичем, была изображена довольно простая криптограмма, в которой Иванна безошибочно узнала сторожок жизненных показателей. Этот рисунок не вызывал ни малейшего беспокойства, зато другой, на первый взгляд, смахивал на листок из лекционной тетради, на котором разом попытались уместить нумерологию, астрономию, географию, крестики-нолики, морской бой, рецепт притирки от драконьего лишая, прогноз погоды и ещё много неожиданного, однако, после вдумчивого изучения, ритм и логику взаимодействия фрагментов проследить было можно. Чем больше изучала второй пергамент Иванна, тем яснее становилась мысль Грегоровича: просто так воспроизвести рисунок у неё вряд ли получится. Заклинание копирования, конечно, применить было нельзя: такие вещи делаются исключительно вручную. Тут даже трафарет как для татуировки не поможет из-за переизбытка мелких деталей.

– Значит, придётся задействовать одного из представителей нашей рисующей богемы, – резюмировал Каркаров. – И это вряд ли будет Федора. А вот Мойра с ним общалась по работе, так что проблем не будет.

Иванна повернулась и скептически на него посмотрела.

– Я и так ей должна уже по гроб жизни. Этими несчастными грунтами точно такое не перекрыть. После всего этого мне, как порядочной женщине, придётся на ней жениться, – развела руками она.

– Вот пусть он на ней и женится, – внёс рацпредложение Каркаров.

– Пожалей Мойру, она и так от него на стенку лезть готова, – укоризненно покачала головой Иванна.

– Ладно, тогда давай сначала спросим у неё – сможет ли вообще это воспроизвести, а потом будем решать вопросы свадеб, – не сдавался Каркаров. – Всё равно вариантов нет. Хотя, смотри, если рисунок учитывает варианты и с антиаппарационным щитом, и без него, может попросить разделить его на два – вдруг это облегчит воспроизведение?

Иванна помотала головой.

– Облегчит, но не сильно, и даст новые проблемы. На нанесение придётся затратить больше времени. Уменьшение масштаба рисунка – а не уменьшать нельзя, иначе оба не поместятся – вызовет уплотнение магического поля. Риск демаскировки! К тому же, чем мельче рисунок, тем сложнее избежать погрешности нанесения. И это мы ещё про первый забыли, тот, что за сердцем следит. В общем, увы. И вообще, я не понимаю, как могла в голову прийти эта линия с «без щита». Ты можешь себе представить, чтобы школа лишилась защитных чар?

– К сожалению, могу. И это весьма удручает.

Иванна стукнула кулаком по колонне, спрыгнула в беседку и принялась расхаживать из стороны в сторону.

– Я боюсь, что это всё может оказаться напрасным. Тёмному лорду ничего не стоит послать Аваду, и тогда все эти наши ухищрения с отслеживанием пульса будут бессмысленны, – сказала она, вновь замирая лицом к реке.

– Не пошлёт, – уверенно возразил Каркаров. – Поверь, в этом случае он предпочтёт что-то более медленное и мучительное.

Иванну передёрнуло. Она обхватила себя руками; струи холодного воздуха украдкой вползали за ворот, словно ледяное дыхание дементоров. Каркаров поднялся, шагнул к ней и обнял, отгоняя наваждение.

– Нам надо обдумать подмену, – сказал он. – Ясно, что стоит иметь при себе модифицированную оборотку, но не факт, что нам повезёт, и рядом окажется какой-нибудь труп, – совершенно деловым и будничным тоном предположил он.

– Если дело будет происходить где-нибудь на улице, можно будет наковырять земли и сделать голема, – поддержала тему Иванна, охотно отвлекаясь от картинок на тему «медленного и мучительного». – А если в помещении – придётся пустить в ход подручные материалы. Это самое ненадёжное, но мы что-нибудь придумаем. Ведь правда? Как же хорошо, что ты со мной. Одна я бы уже свихнулась, – чуть слышно сказала она, роняя голову ему на грудь.

– Аналогично, – отозвался он, погладив её плечи. – Давай всё же не будем киснуть раньше времени. Мы ведь умеем.

Меж тем, тучи над Туманным Альбионом сгущались, и возможности влиять на ситуацию не было никакой, равно как и вероятности найти такую возможность: внешне в магической Британии как будто ничего не изменилось, но мелкие симптомы, вроде ужесточения таможенного контроля и усиления бюрократической волокиты, непрозрачно намекали на творящиеся перемены. Даже Янко, всегда довольно спокойно относившийся к мелким помехам на его жизненном пути, столкнувшийся с необходимостью в седьмой раз перезаполнить заявку на участие в Лондонском Алхимическом Конгрессе, вскипел и, вручив бумаги Аде, ушёл проветриться во избежание жертв и разрушений.

До Мирослава дошли подробности инцидента в Лондонском Минмагии, когда «нежелательная персона номер один» Поттер с сообщниками вломился в Министерство и учинил там хаос.

Письма из Хогвартса сменили тон: из них совершенно исчезли любые эмоциональные оценки ситуации, остались только сухие факты, стратегически спрятанные между отчётами об успехах в учёбе и безликими сводками погоды. Без дополнительных намёков было ясно, что корреспонденция тщательно проверяется. Письма маггловской почтой и вовсе перестали приходить: свобода учеников сократилась до ничтожно малого.

В середине сентября Иванна зазвала в гости Мойру и ознакомила её с фронтом работ. Полюбовавшись многострадальным портальным маячком, Мойра присвистнула, сказала «авангардненько!» и уверенно заявила, что воспроизведёт это, особенно, если потренируется. Иванна впервые за две недели перевела дух и с радостью вручила ей пергамент – тренироваться. Мойра готова была, не теряя времени, умчаться в свою студию тренироваться, но Иванна, проявив чудеса ловкости, удержала её и на одном дыхании снабдила подробностями авантюры. Мойра очень внимательно посмотрела на Иванну, убедилась, что та не шутит, обречённо махнула рукой и блеснула знаниями из области русского разговорного, сделав Иванне несколько комплиментов, которые одновременно отражали и негодование, и восхищение. Махнув с полстакана вина, Мойра немного успокоилась и уточнила, что от участия в мероприятии не отказывается. Иванна перевела дух и показала большой палец Каркарову, который всё это время торчал на балконе и был готов вступить в строй, если бы понадобилось спокойно, вдумчиво и логично объяснить Мойре, что без неё ничего не получится.

– Я напишу Северусу и попрошусь в гости, – принялась составлять план Мойра. – С предлогом никаких проблем – мне ещё Дамблдор делал неприличные намёки на тему отреставрировать несколько полотен из особенно сырых коридоров… Напишу, что нашла свободную минутку и хочу посмотреть. Когда закончу тренироваться с картинкой и согласую дату визита – сразу сообщу. Вторую картинку ты сама точно осилишь?

– Да, без проблем. Так и быстрее будет, и вообще, – кивнула Иванна. – Я вот что думаю… Пока мы будем боди-артом заниматься, нужно, чтобы кто-то отвлекал внимание потенциальных соглядатаев. Может, Федю привлечём?

– Что касается отвлечения внимания, лучшей кандидатуры ты не могла бы предложить! – ухмыльнулась Мойра. – Она вроде бы чем-то сейчас занята, но я попробую её уговорить.

– Боюсь, самым сложным во всём этом будет уговорить наших мужей нас отпустить, – вздохнула Иванна, посылая воздушный поцелуй грозно хмурящемуся сквозь стекло Каркарову.

***

На площади перед вокзалом Кингс Кросс было немноголюдно. Стройная темноглазая девица с обёрнутой вокруг шеи на манер шарфа чёрной косой, отупело оглядываясь по сторонам, поинтересовалась у своих спутниц, знают ли они, куда идти дальше. Невысокая рыжая женщина, самая старшая в их компании, поспешила напомнить, что лично она этим путём в Хогвартс никогда не ездила, так что с неё спроса нет. Третья участница похода, половую и возрастную группу которой было действительно сложно оценить беглым взглядом из-за многочисленных утепляющих драпировок, оглядываясь по сторонам с такой же растерянностью, призналась, что хоть и была тут сравнительно недавно, но дорогу на платформу 9 ¾ не найдёт ни в жизни.

Девица посмотрела на обеих, потёрла лоб, расправляя хмурую складку между бровями, и проворчала, что не стоило им меняться местами, и без того ум за разум заходит. Её товарки ехидно захихикали.

– Вот как он тебя облобызает при встрече – будешь знать, – зловеще посулила Иванна в обличье Василисы Федоре в обличье Мойры; та конфузливо хрюкнула в шаль и загадочно заблестела глазами.

– Но-но, когда мы встречались по предварительной договорённости, он ничего подобного себе не позволял! – поспешила откреститься Мойра в обличье Федоры.

– Заметь, какое уточнение – «когда по предварительной договорённости»! – подняла вверх указательный палец Иванна.

– Попрошу без инсинуаций! – возмутилась Мойра. – И вообще, мы на поезд так опоздаем, – остановив прохожего, она в два счёта выяснила, куда идти, чтобы войти в вокзал и добраться до платформ. – Нам туда, – махнула она в сторону фасада с двумя гигантскими арочными окнами.

– На вестибюль станции метро Лубянка похоже, – оценила Иванна.

– Ну и ассоциативность у тебя, – развеселилась Федора.

Отыскать место прохода на платформу 9 ¾ удалось быстро, несмотря на то, что постоянно приходилось хватать за руку застывающую на месте и пытающуюся доставать рисовальные принадлежности Федору. Иванна придавала ей вектор ускорения энергичными толчками в спину, ворча себе под нос, что совершенно не помнит дороги. В вагон Хогвартс-экспресса Федору пришлось заталкивать в четыре руки и запинывать в четыре ноги.

– Вы-то привычные, а я ни разу не видела его лично, только слышала! – возмущалась она.

– Мы его по паре раз видели, а я так даже и не пыталась рассматривать, – парировала Иванна.

– И почему нельзя просто портключом или камином до этой соседней деревни? – подталкивая обеих вперёд, недоумевала Мойра. – Хогсмид, да?

Они заняли первое попавшееся купе, подтвердили заглянувшему проводнику готовность к отправлению и принялись располагаться и осматриваться.

– Потому что это официальный визит, – предположила Иванна.

Воевать за место у окна она не стала, и так поверх головы Мойры-Феди было всё прекрасно видно – вообще, василисина личина была куда удобнее мойриной из-за минимальных различий в росте.

– Да чего вы возмущаетесь, наслаждайтесь видами! – пристыдила Федора.

– Хорошо тебе говорить, тебе не придётся несколько часов рисовать на типе с отвратительным характером, который наверняка по закону подлости боится щекотки, – проворчала Мойра.

– Ну коне-е-ечно, выступление перед двумя Пожирателями смерти – это настоящее наслаждение по сравнению с твоим заданием, – всплеснула руками Федора. – Куда там…

– Вроде бы не боится. Ну, или хорошо это скрывает. Ты что, до сих пор не выяснила? – в выразительном изумлении вскинула брови Иванна. – Ладно, в крайнем случае, я его петрифицирую, – мрачно пообещала она, очень жалея, что нельзя после этого будет его упаковать в мешок и вывезти подальше от Хогвартса. – Федь, ты, главное, сильно их не зли. Понятно, что они не станут бросаться Непростительными, но мало ли.

Федора искренне уверила, что постарается, Иванна сделала вид, что поверила. Всю оставшуюся дорогу она не давала подельницам спокойно насладиться видами и постоянно повторяла с ними детали плана, перепроверяя инвентарь. В конце концов Мойра пригрозила шарахнуть её каким-нибудь сглазом, если она не уймётся.

========== Глава 123 ==========

Сентябрь 1997 г. – май 1998 г.,

Хогвартс – Лондон – Хогвартс – Усадьба Мачкевичей – Хогсмид

К Хогсмиду поезд прибыл в сгустившихся сумерках. Троица дружно приняла по глотку Многосущного зелья и выбралась на платформу. Было гораздо холоднее, чем утром, склоны гор подёрнулись туманной дымкой, в замке, уже с трудом различимом на фоне гор и неба, светились окна.

Мойра прикинула, что ей понадобится примерно четыре часа чистого времени на рисование, так что Иванна благоразумно накинула три часа запаса, и со Снейпом договорились, что ангажируют его почти на весь день. Она была уверена, что предстоят долгие уговоры, но ошиблась – он согласился сразу, назвав подходящий ему день и велев быть на Кингс Кросс в одиннадцать. В этот раз спать в дороге ей не пришлось. Слегка осатаневшие от Иванниной паранойи Федора с Мойрой устроили шизофренический цирк с шутками и прибаутками на тему обмена телами. Иванна сначала едва не полезла от них на стену, но вскоре втянулась. По приезду в Хогвартс все трое должны были явиться пред очи господина директора, поужинать и отправиться спать, а потом, под покровом ночи, прокрасться в его покои и устроить сеанс синхронного рисования. Если они не успевают закончить до утра, Федора в обличье Мойры должна будет отвлекать Кэрроу, а остальные – доделывать работу, так что, объективно, художницам совершенно незачем было меняться внешностью с самого начала. Субъективно же чихать они хотели на объективность.

– Машк, ты как до Хога добиралась? – спросила Иванна, бдительно оглядывая окрестности в поисках чего-либо подозрительного.

Разумеется, она не ждала, что на них тут же нападёт отряд Пожирателей, но дементор-другой вполне мог прогуливаться поблизости, а общаться с ними спонтанно и без оружия она больше не собиралась.

– На карете с фестральной тягой, – беззаботно сообщила Мойра. – Туда и обратно. Сейчас на них же поедем.

– Ого, вот это сервис. Я пешком, как бедная родственница, топала, – возмутилась Иванна.

– Тут ещё лодочки есть, но на них только перваков катают, – добавила Федора, жмурясь от удовольствия. – Эх, красиво тут! Даже в темноте. Чего я раньше не сообразила сюда приехать, своим ходом? Вот закончим – останусь, погуляю!

– Это если нас до того не депортируют или чего похуже, – подколола Мойра.

– Накаркаешь! – показала ей кулак Федора.

На ведущей от станции разбитой грунтовой дороге их ожидала запряжённая фестралом карета. Федора, единственная из троицы, кто фестралов не видела, на ощупь предложила зверю пригоршню кускового сахара и, когда тот исчез с протянутой ладони, с чувством выполненного долга забралась в карету, где её дожидались остальные. Неспешное путешествие в мрачной, какой-то сырой карете настраивало на крайне унылый лад, однако унывать в такой компании было практически невозможно, так что на подъезде к воротам Хогвартса экипаж оглашал окрестности дружными раскатами смеха. Перед тем как покинуть карету, всем троим пришлось очень сосредоточенно успокаиваться и принимать скромный деловой вид: не хватало ещё скомпрометировать Снейпа предосудительным поведением.

Возле уже знакомой Иванне дверцы в стене замка их встречала женщина c постным выражением лица, облачённая в преподавательскую мантию. Она отрекомендовалась как профессор Кэрроу и пригласила следовать за ней. Мойра с Федей жизнерадостно приветствовали госпожу профессора, Иванна скромно пискнула «здрасьте», шаркнула ножкой и изобразила глубочайший интерес к шпилям замка: с применением василисиных глазищ обычный её взгляд обретал проникающую способность ударной дрели – такую характеристику дал Янко, присутствовавший при старте оперативной группы «Хогвартские рисовальщики». Не хватало ещё привлечь лишнее внимание.

Учеников, несмотря на далёкий от отбоя час, в коридорах им не встретилось, сами коридоры были освещены крайне скудно, и вся атмосфера в замке ощутимо угнетала. Всё, о чём писали Смитам аборигены, подтверждалось. Профессор Кэрроу, показав по дороге удобства, проводила гостей в выделенную для них комнату, к несказанной радости оказавшуюся в подземельях, предложила располагаться и сказала, что зайдёт за ними через полчаса, чтобы проводить на встречу с директором. Стоило двери закрыться за ней, Мойра с Федорой испустили дружный вздох облечения – унылая особа откровенно действовала им на нервы. Дальнейшие комментарии резко пресекла Иванна, подняв указательный палец и выразительно покачав головой: она пока не была уверена, что комната безопасна в плане посторонних ушей. Проверив помещение детектирующим артефактом и парочкой заклинаний, она успокоилась и дала добро на разговоры.

– Ну и цаца, – лаконичной характеристикой сполна выразила общие чувства Федора.

Профессор Кэрроу за всё время их краткого взаимодействия вроде бы абсолютно ничем не спровоцировала их антипатию, но, тем не менее, назвать её приятной особой язык не поворачивался.

Комната с тремя кроватями, снабжёнными балдахинами, тремя тумбочками и платяным шкафом была решена в слизеринских тонах и не отличалась оригинальностью по части декора: каменные стены были скрыты гобеленами с растительным узором, пол укрывал ковёр, освещение давали магические светильники в виде канделябров и немного камин. Затолкав в шкаф дорожные сумки и убедившись, что ничего компрометирующего в их отсутствие в комнате найти нельзя, Иванна, Мойра и Федора отправились в туалет – освежиться после долгого пути и заодно осмотреться на местности. То ли общежитие Дома Слизерин находилось где-то в отдалении, то ли в Хогвартсе царила железная дисциплина, но в коридорах им опять не встретилось ни одного студента.