Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 88 страниц)

Завернувшись в плед и постояв немного у камина, Иванна поняла, что, во-первых, она действительно страшно замёрзла, а во-вторых, в жизни так не согреется. Крикнув для порядку в сторону лаборатории вопрос: не будет ли против многоуважаемый коллега, если она залезет под одеяло греться, и дождавшись приглушённого «зачем спрашивать, если всё равно сделаете по-своему?», Иванна разделась и нырнула под одеяло. Накрывшись также покрывалом и свернувшись клубочком, она измождённо вздохнула.

Вернувшийся из лаборатории с россыпью небольших флакончиков Снейп обнаружил у себя на кровати образованную одеялом, покрывалом и обеими подушками бесформенную груду, из которой торчал иваннин нос и правый глаз, скорбно на него уставившийся. Вероятно, нервы и переохлаждение усилили эффект друг друга.

– Выкапывайтесь, будем вас лечить, – обречённо велел Снейп, выставляя батарею флаконов на тумбочку.

Иванна повернулась на правый бок, стянула одеяло до плеч и покорно отдалась лечебным процедурам. В её пострадавший висок и скулу последовательно было втёрто пять разных снадобий. От первого кожу начало покалывать, от второго покалывание перешло в лёгкое жжение, третье жжение усилило, четвёртое до минимума снизило чувствительность, от пятого по коже растёкся приятный холодок, который, впрочем, постепенно усилился и стал пробирать до костей, но Иванна на это не обращала внимания – на неё снизошло какое-то отупение, не позволяющее даже стучать зубами от холода. Пережитое за день напряжение постепенно отпускало.

– Вам больно? – спросил Снейп; закрыв последний флакон и поставив его на тумбочку, он тщательно вытирал пальцы о салфетку.

Иванна не отзывалась, уставившись куда-то перед собой остекленевшим взглядом и совершенно не обращая внимания, что у неё вдоль носа ползёт слезинка. Снейп повторил вопрос, и она, очнувшись, издала некий отрицающий звук.

– Я что-то устала, – сказала она, укутываясь в одеяло. – Спасибо, мне правда лучше, лицо почти не болит. У вас выпить не найдётся? Ужасно холодно.

– У вас сотрясение мозга, какое ещё «выпить»? – грозно уставился на неё Снейп.

– Вам жалко, что ли? – поморщилась Иванна. – Мне надо совсем чуть-чуть. Не бойтесь, я не стану напиваться и приставать к вам.

– Я и не боюсь, – буркнул Снейп, сгрёб флаконы и удалился в лабораторию.

Вернувшись оттуда, он направился в кабинет и принёс четырёхгранную бутылку голубоватого стекла, наполненную прозрачной жидкостью.

– Бомбей Сапфир! – просияла Иванна, живо протягивая руку из-под одеяла.

Снейп с категоричным видом медленно качнул головой из стороны в сторону. Он открутил крышечку, положил её на тумбочку, достал из кармана мантии стакан, наполнил на две трети джином и протянул его Иванне. Та укоризненно глянула на него, но стакан приняла. Да, пожалуй, Снейп прав, чтобы расслабиться и согреться этого хватит, а больше пить просто неразумно.

Тяжёлый сон без сновидений накрыл её через несколько минут после того, как она допила джин, отдала стакан Снейпу и с головой накрылась одеялом. Последнее, о чём она успела подумать, было сожаление, что теперь она вряд ли скоро сможет возобновить свои ментальные практики.

Разбудил Иванну будильник, чему она страшно удивилась. Несмотря на все треволнения, она точно помнила, где именно заснула, а также, что было это в пятницу. Здравый смысл подсказывал, что Снейп поставил сигнал, чтобы проверить её синтез. Иванна искренне надеялась, что причина была именно в этом, а не в том, что она проспала все выходные.

Открыв глаза и проснувшись окончательно, она обнаружила, что лежит не просто на пострадавшем левом боку, но и устроив голову на плече Снейпа. Тот, со стоическим терпением дождавшись, пока она перевернётся на спину, чтобы потянуться, и даст ему свободу передвижения, выключил будильник.

– Опять вы мне плечо отлежали, – обвиняющим тоном заявил он ей.

– И вам доброе утро, – зевнула Иванна. – Давно могли бы просто перевернуть меня на другой бок. Нет же, надо было дождаться, пока я проснусь, и начать изливать тут яд.

– У каждого свои хобби, – парировал Снейп.

Испытав прилив умиления и тихо похихикав, Иванна нащупала на полу одежду, быстро оделась и понеслась приводить себя в порядок для долгого трудового дня. Первым делом она оккупировала макгонагалловскую ванную, где в процессе водных процедур смогла как следует рассмотреть последствия вчерашних приключений. Средства Снейпа сработали прекрасно – на скуле не осталось вообще никаких следов, на виске наблюдалась небольшая совершенно безболезненная припухлость, которая не мешала носить очки.

В общем и целом утро началось бодро и довольно спокойно. Со снадобий её мысли переместились на их изготовителя. Выкроив по-настоящему свободное от работы и размышлений о ней время, Иванна получила возможность спокойно подумать и проанализировать, что же всё-таки у них происходит и происходит ли вообще. В том, что она питает к нему самые нежные чувства, у Иванны никаких сомнений не было, только вот нежность этих чувств была какой-то не такой, какая по всем статьям ожидалась, особенно после событий первоянварского утра. Не менее странно и, наверное, несколько обидно для её самолюбия было то, что и сам Снейп не совершал никаких поползновений на эту тему, даже просыпаясь не только в одной постели, но и вполне себе в обнимку с Иванной. Впрочем, обидно это было только на первый взгляд. Хорошенько подумав, она пришла к выводу, что её более чем устраивает такое положение вещей. Действительно, сбросив напряжение и, можно сказать, удовлетворив научный интерес, оба успокоились и вышли на новый уровень взаимного доверия, которому близость, отличная от духовной, только мешала бы. И для совместной работы это было именно тем, что нужно.

За такими размышлениями Иванна вымылась и прошла в свою комнату, где переоделась и посвятила дополнительные полчаса выбору подходящих зеркал и вспомогательных материалов для производства артефактов. Часть она нашла в своём сундуке, всё остальное можно было добыть в лаборатории. В процессе поисков она совершенно случайно наткнулась на запасной веер, про который и думать забыла. После торопливого завтрака она спустилась в лабораторию, где её ожидал Снейп при полном параде.

– Думаю, вам уже можно подумать, на чём будем испытывать ваше зелье, – приветствовал он её возвращение.

– Да-да-да, – закивала Иванна; облачившись в мантию, она приступила к проверке всех вариантов. – В прошлый раз опытным образцом была свежая утренняя роза в росе с могилы поэта, как вы можете догадаться – для зелья Глоток Вдохновения. У вас тут не будет проблемой добыть такой ингредиент? Кстати, я ведь открыла интересную вещь – роза необязательно должна быть свежесрезанной, и вообще – выросшей непосредственно на могиле… – она последовательно заглянула в три отстаивающихся флакона. – Эти можно пускать в финальную очистку.

– Помню, я вам вообще-то четыре с половиной года тому назад помогал статью редактировать на эту тему, – усмехнулся Снейп и указал на оставшиеся ёмкости. – Эти я предлагаю отфильтровать через серебро для начала и посмотреть…

– Согласна, – кивнула Иванна, изучив содержимое флаконов. – Кстати о розах. Как вы считаете, если с вечера метнуться в Лондон и оставить в Вестминстерском аббатстве букет на одной из могил – благо, выбор там отменный, а с утра вернуться за несколькими цветами и прямо на месте опрыскать их составом… У вас же найдётся пульверизатор? Впрочем, это не горит. …Потом заморозить. Для чистоты эксперимента достаточно выждать пару дней.

Продолжая обмениваться мыслями на тему эксперимента, они довольно быстро переделали всё, что было запланировано. Иванна сделала записи о проделанной работе, после чего решила, что можно приступать к артефактам.

Шёл седьмой час вечера, и в лабораторию, словно почуяв, что намечается что-то интересное, пришли Смиты и принесли с собой еду. Выслушав традиционную лекцию Снейпа о недопустимости приёма пищи на рабочем месте, они раздали всем (не обделив и себя) сэндвичи и приготовились наблюдать за таинством изготовления двусторонних зеркал.

Иванна, увлечённо пережёвывая сэндвич, немедленно определила их варить клей. Клей готовился на основе янтарного лака, прекрасно проводил магию и как нельзя лучше подходил для закрепления магических сердечников на артефактах. Иванна ознакомила младших научных сотрудников с рецептом и добавила, что путём замены всего трёх компонентов можно превратить этот клей из сверхпроводимого в изолирующий.

Должно быть, находясь в особом вдохновении, с изготовлением обоих артефактов она справилась в рекордные сроки. Испытывая сильнейшую гордость, едва заставив себя дождаться полного высыхания клея, Иванна, в рамках проверки работоспособности зеркал, одновременно вызвала Янко и Адю. Те, совершенно не стесняясь присутствия посторонних, первым делом устроили ей грандиозный разнос за очередное выпадение из эфира.

– То есть, нам-то, конечно, глубоко плевать, но вообще-то кое-кто страдает, – уточнила Адя.

– Во-первых, одно из зеркал как раз предназначается для кое-кого, – возмущённо засопела Иванна. – И вообще, давно ли вы у кое-кого в адвокатах? И почему, в любом случае, до сих пор кое-кто лично мне претензию не предъявил?

– Во-первых, ничего мы не адвокаты, а просто сочувствующие, а во-вторых, кое-кто просто обладает нечеловеческим терпением! – заявил Янко. – Мы с Адей подобного бы терпеть не стали – на месте кое-кого.

– А вот лично я не потерплю, чтобы меня в присутствии уважаемых коллег все, кому ни попадя, возили бы лицом по ковру! – праведно оскорбилась Иванна, после чего безо всяких переходов представила коллег друзьям. – Вот это Смиты, дети просто запредельной толковости и повышенной талантливости! – она подогнала девушек к пристроенным на столешнице лабораторного стола зеркалам, и Хоуп с Тори смущённо помахали ручками в ответ на приветствия Иванниных друзей. – А вот это – профессор Снейп, просто гений, идеальный напарник по лаборатории, – она настойчиво втянула его в поле обзора зеркал, и все трое обменялись вежливыми приветствиями. – Причём настолько идеальный, что некоторые из присутствующих ему в подмётки не годятся! – язвительно сообщила Иванна специально для Янко, когда Снейп отошёл в сторонку.

– Сама ты «некоторая»! – надулся под хихиканье не нашедшей сил сдержаться Ади Янко. – Скажи лучше, ты когда с победой вернёшься?

– Уже очень скоро, – улыбнулась Иванна. – Месяц – два, не дольше…

_____

в Вестминстерском аббатстве букет на одной из могил – благо выбор там отменный – Иванна имела ввиду Poet’s corner.

========== Глава 53 ==========

Апрель – май 1994 г.,

Хогвартс.

За несколько недель финальной очистки трёх образцов Иванна в полной мере ощутила все преимущества задействования вспомогательной силы в опытах. Она решительно не понимала, почему ей раньше не приходило в голову привлекать к дежурствам лаборантов. Видимо, всему виной было взрывное сочетание переизбытка энергии с юношеским максимализмом, заставлявшее наивно считать, что она справится со всем в одиночку и гораздо лучше кого-либо другого. Смиты по очереди, а иногда и вместе, охотно подменяли её во второй половине дня в будние дни. В выходные они были готовы дежурить с утра до ночи, но обычно Иванна выгоняла их прогуляться для борьбы с гиподинамией, от которой, откровенно говоря, сама страдала настолько, что даже стала иногда устраивать себе ночные пробежки вокруг Хогвартса, после которых ощущала очевидный прилив ясности мысли.

Снейп также очень часто выпроваживал её отдохнуть и развеяться. Каждый раз выпроваживание давалось ему с трудом, так как Иванну приходилось долго убеждать в необходимости отдыха. Впрочем, с каждым разом время убеждения сокращалось.

По мере дозревания образцов зелья, Иванна вдруг вспомнила о фотоаппарате, который брала в экспедицию, и возжелала запечатлеть финальные стадии своей работы на плёнке. В свободное от работы время фотоаппарат был экспроприирован Тори, которая внезапно осознала, что в ней безвинно погибает великий фотограф. Она отправила родителям письмо с просьбой прислать побольше плёнки и с фотоаппаратом расставалась крайне неохотно, изводя кучу кадров по делу и без.

Процесс добычи розы для проверки действенности зелья всеобщими усилиями едва не превратился в комедию. Иванне было решительно плевать, на чью именно могилу возлагать букет, Смиты же неожиданно развернули жаркую дискуссию на эту тему, пытаясь подвести под выбор научную подоплёку.

– Личность мёртвого поэта не имеет никакого решающего значения, – категорически заявила Иванна, которой вовсе не улыбалась перспектива повесить на себя дополнительные сложности.

Все четверо собрались в лаборатории, чтобы обсудить порядок испытания полученных составов. Переполненные энтузиазмом Смиты фонтанировали идеями, Иванна же смотрела на вопрос более трезво. Снейп и вовсе безмолвно ждал, пока дамы договорятся до чего-нибудь.

– Но, доктор Мачкевич, какая-то корреляция наверняка есть, неужели никто не пытался её выяснить? – парировала Тори.

– Можно поискать в библиотеке или попробовать самим выявить закономерность, – вторила ей Хоуп.

– В нашем конкретном случае это никакого значения не имеет, – решительно возразила Иванна. – Вы, пожалуйста, помните, что роза нам нужна в первую очередь как объект для заморозки, а как компонент зелья её вовсе не обязательно использовать! – воззвала она к разуму младших научных сотрудников. – Мы сейчас не разрабатываем наиболее эффективную рецептуру Глотка Вдохновения, мы занимаемся более прозаичными вещами.

– Если вас так волнует этот вопрос, сделайте исследование на эту тему, желательно – в свободное от вашего нынешнего факультатива время, – предложил ученицам Снейп, не желая выслушивать бессмысленные споры.

Смиты с глубоко несчастным видом уставились на профессора и хором издали скорбный вздох. Осознав, что он только что избавил её как минимум от получаса убеждений, Иванна издала вздох облегчения.

– Может, перестанете вздыхать и займётесь делом? – обвёл Снейп присутствующих возмущённым взглядом.

Смиты переглянулись и предложили свою помощь в возложении букета с последующим изъятием цветка на следующее утро. Снейп, словно только и ждал такого предложения, немедленно обвинил их в попытке уклониться от подготовки к грядущим экзаменам и желании погулять по Лондону.

– Ну что вы вечно ищете какой-то подвох, – упрекнула его Иванна. – Девочки хотят помочь, а вы всю инициативу на корню зарубаете.

– Я реалист, – усмехнулся Снейп. – Они наверняка попробуют начать это своё исследование. Сначала они потеряют кучу времени на споры – куда класть букет, потом сбегают купить ещё несколько и разложат их повсюду. На следующее утро они устроят продолжительное представление на потеху магглам, собирая цветы из каждого букета и маркируя каждый образец. В конечном итоге кто-нибудь вызовет полицию, что уже будет чревато последствиями, – рассказал он, не спуская со Смитов обвиняющего взгляда, под которым те съёжились и изо всех сил принялись изображать своё отсутствие.

Иванна рассмеялась и зааплодировала. Снейп её восторг проигнорировал с царственным достоинством и в очередной раз призвал к конструктивности.

– А можно со своей стороны пожелание? Пусть это будет Лонгфелло, – высказалась Иванна, смущённо похлопав ресницами. – Я на втором курсе, для экзамена по декламации отрывки из «Песни о Гайавате» разучивала, – ностальгически зажмурилась она. – She was thinking of a hunter, From another tribe and country, Young and tall and very handsome, Who one morning, in the spring-time, Came to buy her father’s arrows, Sat and rested in the wigwam, – нараспев прочитала она. – Мэтрессе Ангелина весьма понравилось. Правда, я не уверена, что он похоронен в Вестминстере… Я вообще там не была ни разу и не представляю, как там всё выглядит, – Иванна сконфуженно поскребла затылок. – Ладно, я передумала. Давайте просто выберем могилу в укромном месте…

Утомлённый вздох Снейпа общим молчаливым решением был классифицирован как знак согласия.

Впрочем, ни до возложения, ни до изъятия Иванну не допустили – точнее, просто не стали её будить. Поздним пятничным вечером в начале мая Снейп выдал Смитам букет алых роз, кисет с летучим порохом и чёткие указания, куда именно возлагать цветы.

– А доктор Мачкевич не обидится, что мы её не разбудили? – с сомнением спросила Хоуп, перехватывая поудобнее колючую охапку.

Иванна, помня о грядущих экзаменах, стала стараться не сильно загружать Смитов работой. Узнав неделей ранее о том, что девушкам нужно написать несколько сложных эссе, она и вовсе старалась задействовать их по минимуму, ввиду чего заработала свой стандартный недосып. Во второй половине дня в пятницу Снейп настойчиво загнал её в кровать, клятвенно обещав разбудить через четыре часа, чтобы она могла заняться цветочной эпопеей. Выполнять своё обещание, впрочем, он изначально даже не собирался.

***

– Она вроде бы сама хотела всё проконтролировать, – поддержала подругу Тори, накручивая на палец тесёмку кисета.

– Конечно, обидится, – пожал плечами Снейп. – И наверняка устроит скандал. Но так мы всё равно сэкономим массу времени: пока мы её разбудим, пока она соберётся. Кстати, ваши колебания также крайне несвоевременны и несообразны, – добавил он, давая понять, что разговор окончен.

Смиты дружно кивнули и прошествовали в камин. Через полтора часа они вернулись. Изъятием образца Снейп занялся лично. Ранним утром, прихватив три небольших флакона, наполненных подоспевшими заготовками зелья и снабжённых пульверизаторами, а также три высокие широкогорлые бутылки, он отправился в Лондон. Каждый из трёх цветков нужно было опрыскать одной из заготовок, поместить в тару, укупорить пробкой и наложить на бутылку мгновенные замораживающие чары.

***

Проснувшись на следующее утро ближе к одиннадцати, Иванна успела смутно порадоваться, что смогла довольно сносно выспаться за несколько часов. Радовалась она, впрочем, ровно до того момента, как надела очки. Едва прояснившийся взор различил стрелки на будильнике, а просыпающийся разум осознал текущее время, как Иванна тут же впала во вселенскую обиду. Впрочем, вопить и требовать объяснений она пока не спешила, и на всякий случай поискала признаки жизни в окружающей местности. Лаборатория была пуста, в кабинете же нашёлся читающий Снейп.

– Коллега, отчего вы меня не разбудили? Вы по какой-то причине решили перенести испытания? – аккуратно поинтересовалась она.

– О, нет, я взял на себя ответственность организовать добычу образцов для заморозки, – невозмутимо сообщил Снейп, откладывая книгу. – Пойдёмте, я покажу, что получилось.

– Ага. Я же просила меня разбудить, и вы обещали это сделать, – угрожающе засопела Иванна.

– Я взял на себя ответственность нарушить обещание, – в том же тоне продолжил Снейп.

– Знаете что! – обиженно воскликнула Иванна, готовая расплакаться. – Я ведь сама хотела…

– Айви, от того, что цветы добыли не вы, опыт не провалится. Вы ведёте себя как капризный ребёнок, а не как исследователь, – начал терять терпение Снейп. – Может быть, вы не доверяете нам с мисс Смит? Мы, по-вашему, не в состоянии квалифицированно отобрать образцы?

– Нет, но… – растерянно начала Иванна.

– Идёмте же, посмотрите на розы, – перебил её Снейп и, поднявшись из-за стола, сделал пригласительный жест следовать за ним.

Иванне, чувствующей себя слегка сбитой с толку, оставалось только подчиниться. Мысли её с обиды уже переключились на другой вопрос: где же в лаборатории может быть морозильник, и отчего она его раньше не видела. Морозильником оказался небольшой металлический сейф, установленный в шкафу и зачарованный сложной сетью охлаждающих заклинаний. В морозильнике стояли три широкогорлые бутылки. Сквозь заиндевевшее стекло было видно, что каждая содержит в себе розу, однако на самих цветах инея не было.

Цветы казались застывшими во времени. Когда Снейп вынул одну из бутылок, чтобы дать Иванне рассмотреть поближе, ни один лепесток заключённого в стекло растения не шевельнулся. Капельки росы на лепестках застыли, будто стеклянные.

– Превосходно, – восхищённо выдохнула Иванна, мгновенно забывая обиды. – Надо сфотографировать, будут иллюстрации для доклада.

– Мисс Смит уже сделала. Есть снимки цветков до заморозки, в первые минуты и через час, – сообщил Снейп, пряча бутылки обратно в морозильник. – Она сказала, что за сегодня добьёт плёнку и отправит её в печать. …Или вы сами желали бы заняться её обработкой? – ехидно осведомился он.

– Ой, нет, – сделала большие глаза Иванна. – Реактивы у меня есть, но оборудование… Нет, пусть уж лучше она сама… Кстати, а сколько там градусов? Стекло выдержит? – обеспокоилась она, наблюдая, как Снейп обновляет заклинание, запечатывающее дверцу.

– Выдержит, это стекло выдерживает гораздо более низкие температуры, – уверил он. – Когда вы обычно проверяете результат? Если я правильно запомнил из ваших писем – вы держали замороженные образцы неделю… – он вопросительно посмотрел на неё и закрыл створку шкафа.

– Верно, неделю, – Иванна невольно улыбнулась. – Наверное, стоит выдержать методику и здесь: отчёт красивее выйдет, и вообще… Чёрт, сколько же мне бумажной работы предстоит, – скривилась она. – Самая моя нелюбимая часть исследований. А, нет, вру, ещё же презентация. Хм-м-м… Может, обойтись просто публикацией статьи?

– Вы у меня спрашиваете? – Снейп изумлённо поднял бровь. – Вы хотите, чтобы я отговорил вас заниматься публичным докладом?

– Ну… да, – хихикнула Иванна.

– Что ещё придумаете? – мрачно глянул на неё Снейп.

– На самом деле, это, по сути, первая моя по-настоящему серьёзная работа… – она рассеянно пожевала нижнюю губу и уставилась на догорающий в горне огонь. – Я сейчас, честно говоря, сама себе удивляюсь. Я тогда с совершенно нездоровым энтузиазмом вылезла со своей зажигалкой. Если подумать – это же нонсенс просто, что мне за это аж две степени дали! Не знаю, то ли я наглостью взяла, то ли это меня авансом, в счёт будущих достижений поощрили… Допустим, действительно, в том, что касается области Алхимии, помогла репутация моей матери. Тем более, в учёный совет входила Хелена Дворжакова – помните её трактат о взаимозаменяемых минералах? Она мамина хорошая знакомая, училась курсом младше неё. Мама её по Зельям подтягивала в своё время. Но то по алхимическим темам… А вот относительно Артефактов – я в полнейшей растерянности. Во-первых, моего научного руководителя профессора Хайдарагу обуял приступ ложной скромности, и всю мою защиту он просидел в самом дальнем и тёмном углу зала. К тому же, в комиссии был один очень своеобразный товарищ мастер Нансен, я как его увидела, ещё до начала мероприятия – сразу поняла, что мне ничего не светит. Есть такие люди, одним взглядом могут дать понять, что ты со свиным рылом в калашный ряд залезла, – Иванна задумчиво покосилась на собеседника.

– Это сейчас был камень в мой огород? – нахмурившись, спросил тот.

– Считайте, это был комплимент, – хмыкнула Иванна. – В общем, я в какой-то момент была готова отказаться от всей этой затеи с защитой, потому как нервы взыграли – будь здоров! Но, к счастью или к несчастью, у меня в группе поддержки присутствовал один наш общий знакомый с нечеловеческим даром убеждения, – она рассеянно нащупала зеркальце в нагрудном кармане мантии. – Пришлось согласиться, что попытка – не пытка. Собственно, спустя некоторое время у меня развился комплекс, что мне обе степени дали незаслуженно, и теперь я чувствую за собой моральный долг сделать действительно полезный вклад в науку.

– Ну так делайте, кто вам не даёт? – пожал плечами Снейп. – Или у вас опять нервы, и теперь моя очередь вас убеждать?

– Нет-нет-нет, – поспешно замахала руками Иванна. – Мне до полного счастья только этого не хватало.

– Судя по вашей реакции, убеждал он вас, как минимум, Круциатусом, – с подозрением глянул на неё Снейп.

– Не совсем, – засмеялась Иванна. – Ладно, к вопросу о докладе, я думаю, целесообразно будет вернуться уже по факту успешного завершения опыта.

– В таком случае, вы можете заняться оставшимися образцами, – Снейп кивнул в сторону горна, где остывали два тигля. – Я выпарил и прокалил сухой остаток – всё зафиксировано в журнале, разумеется. Вы можете заняться растворением.

Иванна согласно кивнула. Она прикинула время и всё-таки сбегала на кухню, чтобы позавтракать. Вернувшись в лабораторию, Иванна обнаружила, что её с нетерпением дожидаются Смиты в компании Снейпа, выглядящего мрачнее тучи.

– Доктор Мачкевич, у меня осталось три кадра, и я подумала, что было бы здорово сфотографироваться нам всем на память, – выпалила Тори на одном дыхании и на мгновение зажмурилась и замерла.

Выглядело это так, словно она ожидает, что со стороны Снейпа прилетит какое-нибудь нехорошее проклятие. Хоуп тоже настороженно замерла. Должно быть, всё то время, что она отсутствовала, Смиты потратили на то, чтобы уговорить его, но ни одна, ни вторая не были до конца уверены в успехе предприятия. Проклятие с его стороны не полетело, однако сам он сделался ещё мрачнее, что, казалось бы, просто невозможно.

– Отличная идея! – воскликнула Иванна; обратившись персонально к Снейпу, она сказала: – Коллега, огромное спасибо, что согласились. Мне действительно хотелось бы иметь фото со всеми вами на память о славных деньках.

– Давайте быстрее покончим с этим, – на лице Снейпа читались все страдания магического мира.

– Идёмте в кабинет, – предложила Тори. – На фоне стеллажей поставим стул, на него усадим доктора Мачкевич, мы с Хоуп можем встать по обе стороны от неё, а профессор Снейп – за спинкой стула… – выпалила она и первой убежала в указанном направлении, всё ещё опасаясь проклятий.

Когда все остальные подтянулись следом, Тори уже пристраивала фотоаппарат на стопке книг, возложенной на столешницу письменного стола. Иванна поспешно схватила гостевой стул, поставила его на некотором отдалении от стеллажа и села, сообщив о готовности.

– Я всё верну по местам! – пообещала Тори. – Пока устраивайтесь, я сейчас настрою автоспуск и прибегу. Хоуп, давай, как договаривались…

Хоуп моментально встала справа от Иванны. Снейп, будто шествуя на казнь, неторопливо занял место позади стула.

– Мисс Смит, долго вы ещё возиться намерены? – процедил он.

– Сэр… – замялась Тори; прильнув к видоискателю, она медитативно вращала из стороны в сторону кольцо фокусировки. – Не могли бы вы не делать выражение лица, будто вас сейчас стошнит?.. – едва слышно решилась она.

Иванне стоило просто нечеловеческих усилий смотреть прямо перед собой и не обернуться посмотреть на его выражение лица. Не рассмеяться было не менее сложно.

– Не слишком ли много вы на себя берёте?! – яростно прошипел Снейп.

– Сэр, простите! – чуть не плача взмолилась она. – Я же для всех стараюсь… Хочу, чтобы все получились хорошо… Пожалуйста…

– Мы ещё вернёмся к этой теме, – угрожающе пообещал Снейп.

– Да-да, спасибо! – прозвучавшее в голосе Тори облегчение свидетельствовало о том, что он таки сделал какое-то приемлемое выражение лица. – Внимание, пятнадцать секунд! – она нажала на спуск и, осторожно отступив от стопки книг с фотоаппаратом, рванула к Иванне, заняв место справа от неё. – Пять, четыре, три, два, один… улыбаемся и машем!

Вспышка.

*14 – 15 января 1986 г.

Дурмштранг – Прага*

– Профессор Хайдарага, ну, вы что придумали, – Иванна укоризненно глянула на своего научного руководителя и, сняв очки, принялась тереть глаза, ослеплённые вспышкой. – Я сейчас совсем не в форме фотографироваться.

– Глупости, у тебя сегодня такой ответственный день, нужно каждый шаг запечатлеть! – отмахнулся Хайдарага.

– Чувствую себя вашей внучкой, делающей первые шаги из манежа, – проворчала Иванна; надев очки, она с ужасом воззрилась на стопку бумаг перед нею. – Зачем я всё это затеяла…

Она готовилась к завтрашнему выступлению на учёном совете, устроившись на верхнем ряду одного из лекционных залов Дурмштранга. Собственный кабинет вдруг стал вызывать у неё чувство клаустрофобии; прохладный воздух огромного пустого амфитеатра рождал чувство неожиданного спокойствия. К тому же, никому не приходило в голову искать её здесь, и почти весь день Иванна провела в гордом одиночестве – до тех пор, пока в зал не нагрянул Хайдарага с фотоаппаратом.

– Да успокойся ты, – призвал он. – Обычный мандраж, как перед экзаменами. Пойдём, у меня припрятана бутылочка Бифитера, пропустим по стаканчику. Тебе полегчает.

– Ой, нет, если я сейчас начну пить, то к завтрашнему утру меня не откачают, – решительно отказалась Иванна. – А если откачают, и я таки дойду до учёного совета, то откачивать придётся их.

– Ладно, не буду тебе мешать, – сдался Хайдарага. – Давай – улыбочку, и я отстану!

Она покладисто оскалилась и помахала в камеру, Хайдарага напоследок полыхнул вспышкой и удалился, оставив Иванну в покое. Она, впрочем, никаких иллюзий не питала, потому совсем не удивилась, когда полчаса спустя в зал заглянула профессор Песцова и в своей особой манере попробовала её подбодрить. Вместо того чтобы взбодриться и найти мотивацию, Иванна испытала желание найти Хайдарагу и отобрать у него бутылку джина. Поняв, что толку не добьётся, профессор Песцова удручённо удалилась. Иванна догадалась, что сейчас будет задействована тяжёлая артиллерия, и оказалась права – вскоре в зал пожаловал Каркаров собственной персоной.

Остановившись рядом с лекторской трибуной, он бросил на Иванну укоризненный взгляд, однако эффекта это не возымело. Иванна, не отрываясь от чтения, молчаливым взмахом руки обозначила, что заметила его присутствие, и на этом успокоилась. Поднявшись и сев рядом с Иванной, Каркаров принялся смотреть на неё с более близкого расстояния. Она выдержала где-то четверть часа, потом заёрзала и, глянув на него поверх очков, весьма нелюбезно спросила:

– Чего уставился?

– Любуюсь, – невозмутимо отозвался Каркаров. – А что, нельзя?

– Сейчас – нельзя, – проворчала она. – Игорь, ты меня бесишь.

– В настоящий момент это взаимно, – сообщил Каркаров самым невинным тоном.

Иванна отложила несколько листов и, возмущённо втянув в лёгкие воздух, воскликнула:

– Знаешь что, иди-ка ты…

Договорить ей не удалось. В этом лекционном зале была интересная акустика. Помимо того, что всё произносимое с кафедры прекрасно различалось в любом уголке помещения, имелась ещё одна особенность: все, что говорили на галёрке, особенно – если говорили достаточно громко, усиливалось в громкости и отзывалось многократным эхом. Архитектурный трюк помогал бороться с болтающими лоботрясами, причем довольно успешно, так что ко второму курсу многие осваивали двойную скоропись, записывая лекции и переписываясь с сокурсниками.