Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 88 страниц)

– А что, здесь все половозрелые и совершеннолетние, – пожал плечами он под тихое хихиканье трёх тоже хлопочущих на кухне барышень. – Ну и это я не «вместо» имею в виду, разумеется, а как приятный бонус, я совсем не против напрягаться, что ты!

– Обалдуй, – хмыкнула Иванна, всё же не став употреблять при совершеннолетних определение покрепче.

– О чём разговор? – Каркаров, которому Иванна пожертвовала свой недавно подаренный Адей халат, показался следом за ней. – Янко, поди, юморит?

– Ага, юморит, – радостно кивнул Янко. – Ого-го, вы гляньте, какая фактура! Игорь, тебе стоит обзавестись служебной мантией по образу и подобию, в лекционном зале смотреться будет отменно!

Расшитый золотыми и зелёными драконами, просторный китайский халат из зелёного шёлка действительно был весьма эффектным, так что Адя никак не могла пройти мимо. Иванна, мотивируя тем, что подруга просто-напросто утонет в нём, без зазрения совести выклянчила халат в личное пользование, за что, разумеется, Янко сразу уличил её в халатном фетишизме и пообещал Аде найти новый и по размеру, в утешение.

– Непременно подумаю над этим, когда вернусь в Дурмштранг, – заверил Каркаров. – А ты не завидуй.

– Я просто подумала, что лучше так, чем смущать молодёжь голым торсом, – беззаботно пожала плечами Иванна.

– Абсолютно солидарен! – закивал Янко. – Правда, боюсь, мы с тобой в меньшинстве с этим мнением.

Адя, прерывая поток красноречия товарища, сказала Каркарову, что они с Янко купили для него немного приличной одежды на первое время, а обувью без проблем можно одолжиться у Янко. Каркаров с величественным кивком поблагодарил за информацию и проявленную заботу и скрылся вслед за Иванной в её комнате.

– Засекаем время и делаем ставки! – призвал Янко. – Эй, ну, ты чего! – воскликнул он в ответ на прилетевшую в него пригоршню воды.

– А ты не завидуй! – захихикала Адя.

– Я не завидую, а радуюсь! – гордо парировал Янко. – А то сколько можно вообще неприкаянными ходить?

– Ой, вот уж кто бы говорил!

Василиса, оторвавшись от соуса для салата, с подозрением посмотрела на них, пожала плечами своим мыслям и с удвоенным рвением налегла на венчик.

Оказавшись в иванниной спальне, Каркаров переложил предназначающиеся ему брюки и рубашку на стул и с удовольствием растянулся на кровати. Иванна, изучая содержимое шкафа в поисках чего-то подходящего, сообщила, что комната эта изначально была задумана как холостяцкий перевалочный пункт активного учёного-исследователя и мужиков сюда водить не предполагалось, так что, миль пардон, спальное место максимально компактное. Каркаров уверил, что при необходимости может быть очень неприхотлив в быту и готов на временной основе уходить спать на пол; Иванна рассмеялась, бросила свои раскопки и пристроились к нему под бок.

– Где-то на антресолях есть двуспальный гостевой матрас, положим его вместо кровати, – сказала она. – Как-то так вышло, что только в Дурмштранге у нас были нормальные кровати.

– Это потому, что подбором мебели занимался я, – усмехнулся Каркаров.

– Слушай, а может быть, там переждём? – Иванна подняла голову и посмотрела на него; идея так ей понравилась, что додумывать она уселась верхом. – Там ведь можно жить, совершенно спокойно не попадаясь никому на глаза. Там даже есть свободные комнаты, чтобы…

– Нет, – перебил он. – Даже если Пожиратели и поверят в мою смерть, нам какое-то время будет лучше держаться подальше от людей. Считай меня перестраховщиком, но это работает, ты сама убедилась. И тут все твои даже самые весомые методы воздействия меня не убедят, – он проследил траекторию сползшего полотенца одобрительным взглядом.

Иванна показала Каркарову язык и подтянула полотенце, потом махнула рукой, размотала его и бросила на пол.

– Никого я ни в чём не пытаюсь убедить, просто сидя думается легче, – обиженно задрала нос она.

Дальнейшую дискуссию прервал стук в дверь, и голос Василисы позвал поторопиться к столу. Чуть приглушённый голос Янко на заднем плане укоризненно попенял излишне инициативной барышне. Иванна, опираясь на плечи Каркарова, склонилась над ним и задумчиво предположила, что им совсем не обязательно участвовать в торжественной трапезе. Каркаров со вздохом возразил, что лучше всё же проявить к людям уважение и хотя бы рассказать об утренних приключениях, как они просили. Руки Иванны подломились, и она с тяжким стоном рухнула на Каркарова, который тут же обнял её и погладил по голове в утешение.

– Чёртова вежливость. Какие будут указания: рассказываем всё или с купюрами? – спросила она, потеревшись носом о его щёку.

– Лично мне скрывать нечего, – пожал плечами Каркаров.

– Ладно, расскажем всё, кроме нашего трюка с подменой, – решила Иванна. – Подождём статьи «от Тёмного лорда», – хмыкнула она. – Я хочу быть уверена…

Одеваясь, Иванна озвучила второй беспокоящий её вопрос: не зря ли Каркаров раскрыл свою звероформу? Каркаров ответил, что до сих пор ни умственные способности, ни лояльность Смитов не вызвали ни малейших сомнений, так что проблемы лично он не видит.

На торжественном ужине отделаться сенсационным «это был Вацлав», к сожалению, не удалось: Янко с Адей, как положено, дружно упали в обморок, а вот младшему поколению, которое очень смутно помнило про её детскую влюблённость с трагическим финалом, пришлось рассказывать неизвестные детали истории давно минувших дней.

– Давным-давно, когда у меня было значительно меньше мозгов, чем сейчас, а Игорь был мерзким злобным типом… – начала она.

– Не сказать, что я сейчас особо добрый и приятный, – самодовольно заметил Каркаров.

– Рассказывай сам, раз такой умный! – возмутилась Иванна.

– Нет-нет, не умный, а мерзкий и злобный, – поправил Каркаров с бесконечной теплотой и терпением во взоре. – Но ты продолжай, я обещаю не перебивать.

Летний день клонился к вечеру, оранжевое солнце резко очерчивало линии крыш, укрывая улицы успокаивающегося после жаркого дня города бархатными тенями. Открытое окно впускало в кухню городской шум и лёгкий ветерок, создавая идеальную атмосферу для отдыха.

– Так вот, – продолжила Иванна под хихиканье аудитории. – Имела я лютую детскую влюблённость в мальчика, тяготевшего к изучению Тёмных искусств и идеям чистоты крови, – тут она метнула уничтожающий взгляд в Каркарова, негромко прокомментировавшего «как видно, со временем её вкусы практически не претерпели изменения, молчу-молчу». – Так вот, оный юноша сотоварищи – они учились несколькими курсами старше нас троих – настолько преуспел в своём увлечении, что в один прекрасный день доигрался. Его и трёх его друзей посчитали мёртвыми, как оказалось – опрометчиво. Вацлав инсценировал собственную смерть и ушёл в тень, затаив обиду на Игоря. Нет, я как-то неправильно рассказываю…

– Он был наиболее талантливым из студентов, принявших исповедуемые мной в то время идеи, – пояснил Каркаров. – Разумеется, ему и его лучшим друзьям я уделял много внимания и передал много дополнительных знаний, что, в конечном итоге, внушило Вацлаву ложное чувство собственной исключительности.

– А я, получается, вела безнадёжную борьбу за светлую душу Вацлава, таскаясь за ним и всячески убеждая, что Тёмные искусства это плохо, а чистота крови – бредовая и бессмысленная штука. Разумеется, против авторитета и харизмы профессора Каркарова у меня не было ни малейшего шанса, и Вацлава мои сентенции только развлекали, – рассказывать было удивительно легко, словно она пересказывала сюжет рассказа, а не собственные некогда столь болезненные воспоминания. – Он, в свою очередь, под видом шефской помощи отстающему – по Тёмным искусствам у меня всегда с успеваемостью было так себе – пытался внушить мне, что я в своём отношении к предмету сильно заблуждаюсь. Неизвестно, во что всё это вылилось бы, если бы в один прекрасный момент он не получил сполна.

– Это было время расцвета Тёмного лорда, Вацлав, и без того гордый своим происхождением из монаршего рода – я, впрочем, его родословную не перепроверял, так что ничего по этому поводу утверждать не стану – нашёл в идеологии Пожирателей много близких для себя тем и начал действовать по их образу и подобию здесь, у себя на Родине. Я его честно предупреждал, что здесь ему не Великобритания, но, несколько раз едва не попавшись местным аврорам, он не смог остановиться и даже имел наглость упрекать меня в том, что я ему не помогаю. В общем, юношеский максимализм его до добра не довёл, и во время очередной операции по наведению порядка авроры взялись за них серьёзно, однако Вацлаву и одному из его друзей удалось избежать трагического исхода, и они благополучно скрылись от всего мира, приняв новые личности. Друг вступил в ряды Пожирателей, Вацлав просто затаился и активизировался при возрождении Тёмного лорда, – продолжил Каркаров. – Все эти годы он копил обиду на меня и искал способ отомстить.

– За что мстить-то, это же его выбор был, – удивился Янко.

– За то, что не поддержал и не помогал в его «политической активности». А я этим всем в юности достаточно наигрался, к тому времени стал гораздо осмотрительнее, – пояснил Каркаров.

– В общем, он, действуя, очевидно, через Талиха, собирал информацию и решил подобраться к Игорю через меня, – взяла слово Иванна. – Вась, помнишь, как я тогда в переулке упала? Вероятно, если бы не ты, я бы могла не отделаться лишь маячком, посаженым на рану, – многозначительно глянула на Василису она. Василиса сделала большие глаза и потрясённо прикрыла рот ладошкой. – В итоге, утром, когда я смогла найти Игоря, он следовал за мной. Очевидно, копил он не только обиду, но и совершенствовался в магии, воспользоваться следом портключа – сами понимаете, какой уровень.

– Судя по всему, вы исправили историческую несправедливость, – подытожил Янко.

– Я, – поправил Каркаров. – Он собирался убить Иванну и на переговоры настроен не был.

Повисшую неловкую тишину поспешила нарушить Адя, напомнив, ради чего, собственно, все тут собрались, и до конца вечера тематика разговоров была исключительно праздной и развлекательной, а ближе к полуночи после поглощения некоторого объёма вина обсуждение перешло на упаковку продукции холдинга: дутое небьющееся стекло флаконов было шикарно с точки зрения эстетики, но здорово утяжеляло и удорожало среднюю покупку, к тому же было очень громким при падении и повышало опасность расколоть напольную плитку. После жарких споров, включавших даже вероятность организации приёма возвратной тары, совет директоров пришёл к концепции двух типов: помимо привычного стекла наладить выпуск продукции в таре из ламинированного картона, а так же создать возможность отпуска в тару покупателя. А вот это, обведя подельников многозначительным взглядом, сказала Адя, вплотную подводит к необходимости открытия сети собственных лавок, пусть посредники и не сочтут проблемой все эти условности, но в своём помещении проще контролировать соблюдение условий хранения.

Посиделка плавно перетекла в составление бизнес-плана. Иванна, на время забыв о грядущем «свадебном путешествии», с азартом и удовольствием, как в былые времена, участвовала в мозговом штурме. Поскольку решать юридические и технические вопросы не видя собственно помещения смысла не было, начали с того, что расстелили посреди гостиной подробную карту Праги и стали вдохновенно выбирать районы. Неожиданно бурную дискуссию вызвал выбор главного оформителя проекта: разумеется, кандидатура Федоры сомнений не вызывала, однако Иванна настаивала на привлечении ещё и Мойры. Аде идея задействовать знаменитость очень нравилась с точки зрения рекламы, но печалила растущая статья расходов на гонорар. Последнее опасение Иванна легко развеяла, напомнив об их обещании помочь Мойре с её работой.

– Ещё неизвестно, кто кому должен останется, – хмыкнула Иванна.

Про Мойру она вспомнила неслучайно: Иванне пришла в голову мысль воспользоваться личиной той, чтобы завершить операцию «Меч Гриффиндора». Как персона дружественно настроенная, но не успевшая примелькаться в обществе Иванны и Ко, она подходила идеально. Конечно, проще было бы принять внешность любого постороннего человека из толпы, но Иванна предпочитала не компрометировать без спросу, а Мойру всегда можно попросить провести несколько часов на глазах у толпы свидетелей, дабы исключить опасность подставить её. Нужно будет обязательно встретиться с ней не позже чем через четыре дня, а до этого – непременно успеть обзавестись новыми палочками.

…Настойчивый стук в дверь, в отличие от уличного шума и звуков утренней суеты за стенкой, игнорировать было невозможно.

– Ивка! Ау! Э-эй! – звал голос Янко.

Иванна пробурчала что-то невнятное, перевернулась на живот и сунула голову под подушку.

– Ива! Ты там?! Игорь с тобой? – не сдавался Янко.

– Назич, когда же ты успокоишься, тут она, и я тут. Я на ней женился, у нас всё по чести, – отозвался недовольный побудкой Каркаров.

Иванна вскинула голову и оторопело уставилась на него. Остатки сна улетучились, и она, окончательно вернувшись в реальность и всё вспомнив, живо подкатилась к нему и задушила в объятиях.

– И тебе доброе утро, – улыбнулся он, обнимая и целуя её в ответ.

– Ну-ка, прикройтесь, я вхожу! – предупредил Янко, ввалившись в комнату с номером «Дейли профет» наперевес. – Ну-ка, что вы не дорассказали?

– Дай сюда! – живо протянула руку к газете Иванна. – Отлично, у нас получилось! – кивнула она; почти половину полосы занимала фотография каркаровской хижины с зияющей в небе над ней Тёмной меткой. – Янко, помнишь наших хомячков?

– Однако! – присвистнул тот. – А вы опасные ребята, скажу я вам.

– Не мы такие, жизнь такая, – сухо возразил Каркаров.

Комментарий к Глава 117

http://vk.com/photo-14591519_366466887

http://vk.com/photo-14591519_366466901

http://vk.com/photo-14591519_366466909

========== Глава 118 ==========

Июль – август 1996 г.,.

Белград – Сремские Карловцы – Лондон

У поворота на узкую подъездную дорогу до ворот владений семейства Мачкевичей Иванна отпустила такси. Узкая грунтовая дорога, густо засаженная робинией по обочинам, выглядела так, словно по ней ездили танки, и легковая машина непременно застряла бы если не в первой рытвине, то во второй точно.

– Ты родителей предупредила, что мы приедем? – убедившись, что такси действительно уехало, Каркаров догнал Иванну, которая наслаждалась прогулкой после двухчасового сидения в самолёте: сняв босоножки, она беззаботно перепрыгивала через колдобины, маневрируя между клонящимися в проход ветвями.

– Не успела, – отозвалась она.

Сразу после завтрака они отправились в аэропорт и через несколько часов оказались в Белграде. Безусловно, почти любой магический транспорт был бы быстрее, но по понятным причинам пользоваться им было небезопасно.

– Это ты зря, – покачал головой Каркаров.

– Думаешь, тебя превентивно заавадят, а потом только станут разбираться? – рассмеялась Иванна. – Не волнуйся, во-первых, не факт, что отец сейчас дома, во-вторых, он всё равно сначала разбирается. Но я понимаю тебя, без палочки не особо… Чёрт! – нога соскользнула в колею, и Иванна, с трудом удержав равновесие, всё-таки проморгала ветку.

– Будем надеяться, – поддержав Иванну за локоть, с сомнением вздохнул Каркаров и убрал застрявший в её волосах лист.

Беззаботная атмосфера сада чертовски напоминала сумасшедшие деньки лета девяносто пятого. Иванна прекрасно понимала, что отсиживаться здесь её драгоценный супруг наверняка не согласится, потому даже не пыталась подать эту идею, в мыслях смакуя, как было бы чудесно устроиться в «детской лаборатории». Бросив взгляд на почти не видный с дорожки лабораторный павильон, она сообразила, что стоит проверить, не там ли сейчас мать, велела Каркарову ждать её у крыльца, а сама устремилась в том направлении. Убедившись, что дверь заперта, она с чистой совестью стала пробираться к дому, срезав путь через заросли малины, для чего благоразумно перекинулась в кошку.

– Руки!

Отцовский оклик, сделанный совершенно однозначным тоном, заставил её ускориться. Пулей вылетев из кустов, она прыгнула на дорожку перед замершим с поднятыми руками Каркаровым, вернулась в человечий облик и крикнула направившему на него палочку Мирославу:

– Па, это мы! Всё в порядке!

Мирослав нахмурился и неодобрительно цокнул языком, но палочку убрал и спустился со стратегической высоты крыльца, ворча по дороге «предупреждать надо». Обнявшись с дочерью и пожав руку Каркарову, он сообщил, что за такие сюрпризы следует пороть, и кивком указал на дверь, добавив, что догонит чуть позже. Иванна повинилась, сказав, что рассчитывала добраться быстрее, чем её хватятся, и повела Каркарова в дом.

На террасе их встретила не менее возмущённая Елизавета, которая первым делом выписала обоим по лбу свёрнутым в трубку номером «Дейли профет», вызвав виноватое «ну, ма-а-ам» со стороны Иванны и задумчивое «а, так это наследственное, получается» от Каркарова. За карательными мерами последовали приветственные объятия и приглашение в гостиную в глубине дома – «там прохладнее, и вообще». Дождавшись отца, который ходил проверить всё ли в порядке на территории, Иванна уже почти без заминок пересказала вчерашнюю историю.

– …И вот, собственно, мы явились пред ваши очи, – закончила она и перевела дух.

– Так-так-так, – Мирослав, погрузившийся в свои мысли, отрывисто барабанил пальцами по столешнице.

Иванна на всякий случай напрягалась.

– Пожалуй, надо будет об этом Генделе позаботиться – не ровён час, заподозрит подвох и начнёт вынюхивать, куда пропал подельник, – развил мысль Мирослав.

Иванна выдохнула: не то чтобы она ожидала разноса за предположительный мезальянс, но мало ли… Елизавета возмущённо фыркнула и грозно посмотрела на супруга, намекая, что только что прозвучала новость поважнее. Мирослав непонимающе нахмурился, потом озарился и махнул рукой, заявив, что лично для него это давно уже было вопросом времени. Елизавета возвела очи горе и утомлённо вздохнула.

– Полагаю, вам нужно где-то затаиться на какое-то время? Как насчёт мансарды над моей лабораторией? Там можно разгрести хлам, получится надёжное укрытие. Опять же, великолепный повод расчистить, наконец, подземный ход между подвалами, – сменила тему она, обращаясь к молодожёнам.

– Мы собираемся пересидеть где-нибудь на севере, – ответила Иванна, сдерживая улыбку. – Правда, сначала нужно подготовиться, прежде всего – обзавестись новыми палочками. Я хотела узнать актуальный адрес деда Златко, наверняка со времени моего подмастерьечества он раз сто переехать успел.

– Я тебе больше скажу: не только сто раз переехать, но и от дел отойти, – обрадовал Мирослав.

– У него наверняка осталось что-то в запасе, – не сдавалась Иванна. – В общем, давай адрес, а если про меня спросят – вы меня не видели…

– Почему не видели? Ты же к экспедиции на север готовишься, вещи собираешь, закупаешь амуницию, – напомнил Каркаров.

– А, точно. И я очень занята и совершенно неуловима, – согласилась Иванна. – Особенно это касается твоих, папа, коллег с вопросами опознания.

Мирослав живо уверил, что сам лично с удовольствием опознает кого угодно – очень уж его заинтересовали передовые методы маскировки трупов. Елизавета тоже не осталась равнодушна к побочным эффектам зелья дочери, но с сожалением посчитала, что её присутствие на опознании было бы подозрительно.

– А что, если по крови проверят? Конечно, это нужно на ещё тёплом проверять, чем больше отсрочка – тем недостовернее результат, но всё же… – задумалась она. – Эх, вот бы проверить, самой интересно. Хотя, почему результат должен отличаться от неизменённого Многосущного зелья? Глупости говорю.

– Если не проверили сразу – уже не выявят ничего, времени много прошло, – уверенно покачала головой Иванна. – И вообще, давайте адрес, время теряем.

…Сойдя с автобуса возле двухэтажного здания железнодорожного вокзала, Иванна первым делом достала из рюкзака карту и кисет с трубкой и отвлекающим зельем. Пока Каркаров вполголоса ругался, набивая трубку, Иванна вертела карту, пытаясь сориентироваться на местности.

– Та-ак, вдоль шоссе до ручья, потом чуть-чуть вдоль него, а там свернём на Прерадовичева, – натянув плотнее едва не улетевшую широкополую шляпу, Иванна сложила карту, но убрать её не торопилась. – Ты чего копаешься? – она повернулась к Каркарову, продолжающему воевать с трубкой.

– К твоему сведению, последний раз я что-либо раскуривал лет двадцать тому назад – если не больше – и это точно была не трубка, – проворчал он.

Иванна забрала артефакт, достала из кисета трубочный тройник, перемешала порошок в камере и утрамбовала его. Проверив тягу, она чиркнула зажигалкой и удовлетворенно кивнула, выпустив носом две струи терпкого дыма.

– Руки помнят, – констатировала она, возвращая трубку Каркарову. – Глубоко затягиваться не надо, и пока поблизости никого – не части.

В Сремских Карловцах Иванне бывать не доводилось. В то лето, когда она трудилась подмастерьем у своего двоюродного деда Златко Грегоровича, его мастерская располагалась в венгерском курортном городе Хайдусобосло: совмещая приятное с полезным, мастер волшебных палочек лечился от ревматизма. С тех пор мастерская Грегоровича сменила не менее шести адресов, из которых Иванна краем уха слышала только о двух: в Софии и где-то в Австрии. О причинах такой неусидчивости не знал никто, а сама Иванна как-то не удосужилась это выяснить в своё время.

Городок, расположенный на склоне Фрушка Горы, умиротворял своей беззаботной атмосферой остановившегося когда-то давно времени, и архитектурный стиль, на иваннин взгляд неожиданно отличающийся от обыкновенно присущего сербским городам, это впечатление только усиливал. Редкие прохожие старались укрыться в тени старых, хранящих следы былого лоска домов, даже птицам было лень петь на такой жаре, и только легкий ветерок позволял более-менее держаться и не растекаться лужей по раскалённому асфальту.

– Ты уверена, что его стоит беспокоить на тему палочек? То есть, навестить – навестим, но даже если есть какой-то запас, как ты говоришь, где гарантия, что там найдётся что-то подходящее? – спросил Каркаров, исправно изображавший паровоз при появлении в поле зрения аборигенов.

– Ты свою палочку не у деда покупал, что ли? – удивилась Иванна.

– Нет, почему-то отец нас к Олливандеру возил.

– Странно, вообще. Конечно, он и дед лучшие, по Европе не так много мастеров: ещё по одному во Франции, Португалии и Швеции, два в Германии. В России пятеро, – перечислила Иванна. – То есть, насколько я знаю. Этой информации года три…Так вот, у деда своя концепция, он считает неправильным, что палочка якобы выбирает хозяина, всё равно, подсознательно выбор именно за магом. А у деда хорошее чутьё, и он почти всегда с первого раза угадывает, кому что подходит.

– Интересно, – с сомнением протянул Каркаров.

Идти по берегу заключённого в бетонное русло ручья, обозначенного на карте как Стражиловацкий поток, было несравнимо приятнее, чем вдоль шоссе. Рассматривая здание торгового центра с крытой галереей, поддерживаемой колоннами, и двумя сомнительной уместности полусферами, венчающими крышу, Иванна попросила Каркарова напомнить ей купить на обратном пути местного вина.

Искомый дом производил странное впечатление, его строгие до унылости грязно-бежевые контуры безуспешно пытались разнообразить лепные гирлянды и венки над замковыми камнями, но в итоге смотрелся он как аскетичная гимназистка в одолженных у более симпатичной товарки бусиках. От палящего солнца окна защищали деревянные жалюзи, которые отнюдь не оживляли фасад. Иванна подумала, что в пасмурный день дом, вероятно, выглядит совсем мрачно. Табличка на стене сообщала, что здесь четыре года жил и работал барон Врангель, про мастера волшебных палочек на пенсии, разумеется, никаких опознавательных знаков видно не было. В довольно обшарпанном, но чистом подъезде царили сумрак и прохлада.

Квартира Грегоровича располагалась на втором этаже. Сам отставной мастер артефактов оказался заранее предупреждён совой от племянника о гостях, так что на столе ожидал лёгкий обед из пяти блюд. Хозяин, хоть и явно умирал от любопытства, но расспросы не устраивал и вообще с порога заявил, что никаких подробностей слышать не желает, так что беседа шла на отвлечённые темы. После трапезы Грегорович разлил всем бермета и указал Иванне на огромный буфет, занимающий, наверное, половину гостиной. Раскрыв створки, она издала восторженный клич: шкаф был забит футлярами с палочками. Некоторые палочки и вовсе без упаковки россыпью лежали на полках или были хаотично распиханы между футлярами.

– Если бы она не занималась ерундой, у неё были бы все шансы стать отличным мастером, – с ехидным смешком сообщил Грегорович Каркарову, наблюдая за действиями внучатой племянницы, роющейся в артефактах с азартным блеском в глазах.

– У неё были бы все шансы, если бы она была более усидчивой, – возразила Иванна.

– Просто любишь ты русским способом работу работать, – парировал Грегорович.

– Я экспериментировала! – запротестовала Иванна. – Русским способом – это значит самым трудоёмким, опасным и неприятным, – пояснила она Каркарову. – Поговорка такая… Хм, ну-ка, попробуй эти. И… вот эту. Первые на твою старую похожи, а она чуть более жёсткая, но зато стабильная на все сто, – она протянула Каркарову три футляра.

– Ты себе-то выбери, – Каркаров отставил бокал с вином и принялся изучать артефакты.

– Да мне что… – она рассеянно поводила рукой перед буфетом и как будто наугад вытянула из пучка гладкую палочку тёмно-янтарного цвета. – Ну, вот эта сойдёт, – она сделала закрученный взмах, выпустив сноп зелёных искр, кивнула и небрежно сунула палочку в карман платья.

Грегорович возмущённо фыркнул и с интересом повернулся к выбирающему палочку Каркарову. Тот опробовал все три и признал, что последняя ему действительно более всего по душе.

– Я же говорю, все задатки есть, развивай – не хочу, – с досадой покачал головой Грегорович. – Материалы чувствуешь, руки из плеч растут, хозяина палочке тоже можешь подобрать. Нет, пошла в зелья. Зелейщиков сейчас в базарный день два динара за пучок, а волшебные палочки делать некому!

– Деда, ну, справедливости ради, волшебные палочки расходуются медленнее, чем зелья, – захихикала Иванна. – Так что, рынок насыщен. Даже у тебя вон какой излишек остался!

– Это не излишек, это любимые коллекционные экземпляры, если кто-то не понял! – возмущённо пророкотал Грегорович. – Вот ты верхний правый угол проигнорировала, а там коробка со старинными экземплярами.

– Да помню я, – засмеялась Иванна. – Но зачем нам это старьё, до полного счастья не хватает только опасения испортить историческую ценность! Да и мне твои больше нравятся, – легкомысленно отмахнулась она.

Грегорович, сомневающийся, то ли обидеться за коллекцию, то ли принять комплимент, подошёл к буфету.

– Ты только посмотри, это не старьё, это шедевр, – он достал резной футляр из сандалового дерева и продемонстрировал Каркарову молочно-белую палочку, украшенную затейливым барельефом.

– Слоновая кость и… можно на секундочку? – Иванна осторожно взяла палочку и покрутила её в руках. – Перо гаруды, да? Индийская, век не скажу, но у одной моей подруги есть похожая, сандал с клыком нага. При случае приведу её в гости, тебе интересно будет.

Грегорович азартно закивал, убрал палочку в футляр и достал следующую, Иванна уверенно опознала аваллонскую яблоню и волос кельпи, восхитившись лёгкостью и кротостью палочки. После довольно продолжительной игры в угадайку, в которой Иванна вела с небольшим, но уверенным перевесом, растроганный Грегорович в очередной раз застыдил её за неправильно выбранную профессию и предложил выбрать палочки из этих уникальных экземпляров. Иванна прекрасно понимала, что в сложившихся обстоятельствах привлекать внимание такими артефактами им ну никак не с руки, но всё же не могла не признать, что сотворение заклинания с помощью некоторых из них – особое переживание. Не в силах отказать себе в удовольствии, она стала изучать оставленный без внимания угол буфета. Опробовав несколько экземпляров, она со вздохом отложила их – слишком уж приметные были, она открыла очередной футляр и задумчиво хмыкнула.

– Это ведь ты сделал, почему она лежит в антиквариате? – осторожно спросила Иванна, доставая палочку из футляра. – Бузина и волос из хвоста фестрала.

Грегорович хмуро засопел и медлил с ответом, глядя мимо Иванны.

– Интересно, у Дамблдора оригинал этой палочки, или эта – оригинал его палочки?.. – продолжила та.

– Что?! – Грегорович вскочил и уставился на неё, словно не верил своим ушам. – Ну-ка, рассказывай! – грозно велел он коварно тянущей паузу Иванне.

Она помнила, что эта палочка в ряду нескольких других в своё время лежала на витрине мастерской, помнила, что на витрине лежат палочки, которыми дед особенно гордится и дорожит, и, мельком их изучив, особенно не вдавалась в подробности – тогда ей была интереснее практика их изготовления. Она совершенно не удивилась, заметив знакомую палочку у Дамблдора, и даже не сочла нужным сообщать ему об узнавании, зато сейчас удивления было через край. Каркаров, услышав имя директора Хогвартса и увидев реакцию Грегоровича, молча обратился в слух.

– Да рассказывать, собственно, нечего, – пожала плечами Иванна, тщательно скрывая любопытство. – В девяносто четвёртом я была в Хогвартсе и видела близнеца этой палочки у Альбуса Дамблдора. То есть, с виду идентичную палочку. Подержать в руках мне её не довелось, поэтому я, возможно, тороплюсь с заключением… – задумалась она.

Грегорович покачал головой.

– Если ты её узнала, значит, это она, – буркнул он. – Это была жемчужина моей коллекции, Бузинная палочка. Ты же помнишь сказку о трёх братьях?..Так вот, мне стоило больших трудов отыскать и заполучить её, – после кивка Иванны продолжил Грегорович. – Но однажды – это было ещё до тебя – у меня её украли. Разумеется, чтобы не терять престижа, мне пришлось сделать копию. Вора я в итоге узнал: им оказался Гриндельвальд, чтоб ему пусто было, – он скривился и в сердцах сплюнул. – Позже Мирослав помог мне с визитом в Нурменгард, но, разумеется, ничего о судьбе палочки я не узнал. Я знал, что нужно было спросить у Дамблдора, но к нему вообще нереально прорваться оказалось. Получается, я был прав.

– Сказка о трёх братьях, – задумчиво протянула Иванна. – А вы знали, что Дамблдор искал ещё один артефакт из этой легенды – Воскрешающий камень?

– Надеюсь, он его не найдёт, – желчно сказал Грегорович, усаживаясь обратно в своё кресло и подливая всем вина. – Предлагаю выпить за это!

– Боюсь, твой тост припозднился, – вздохнула Иванна. – В том же девяносто четвёртом мне удалось найти место, где был спрятан камень. Мне помогли проследить судьбу камня от его первого владельца через наследников, и во время моей экспедиции мне удалось его найти. В общем, в обмен на доступ в хогвартскую библиотеку я подарила Дамблдору портключ до этого места, так как доставить артефакт лично было слишком опасно: камень был вставлен в фамильный перстень, а на перстне лежали какие-то очень нехорошие чары.