Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 88 страниц)

Тот в ответ смущённо потупил взор, но явно остался доволен комплиментом. Сложив подарки на стол в кабинете, Иванна вернулась в гостиную и торжественно выдала троице по персональному медальону-оберегу, которые сделала буквально за два дня в приступе вдохновения. Каркаровскую амуницию она решила отдать ему без свидетелей.

Сам Каркаров, дождавшись своей очереди, вручил Иванне тяжеленное ожерелье из грубо огранённых прозрачных камней, каждый примерно с перепелиное яйцо размером.

– Опять бриллианты? – изобразила скучающее выражение лица она, рассматривая камни; ожерелье было просто прекрасно в своей диковатой небрежности, только вот что это за камни, она никак не могла понять. – Не бриллианты и не горный хрусталь – лёгкий фиолетовый оттенок… Для аметиста слишком чистые… Что у нас ещё прозрачно-фиолетовое… Чёрт! – Иванна выхватила веер, встала спиной к камину и осветила ожерелье Люмосом. – Да ты ума лишился! – вытаращилась она на Каркарова, после того, как увидела, что бледно фиолетовые камни в холодном свете стали сизовато-зеленоватыми. – Не говори, что это александрит!

– Хорошо, не буду говорить, что это александрит, – коварно ухмыляясь, кивнул он. – Причём, отборный уральский.

– Отравиться и не жить! Он же редкий, и стоит, как не знаю что! Тем более – такие здоровенные булыжники! – не могла успокоится Иванна.

– Редкий, да. Камни из моей старой коллекции, я во времена оны развлекался. Твой прошлогодний бриллиант, кстати, из тех же источников. Или тебе не нравится? – изобразил печаль Каркаров.

– Ну, ты сказанул! – возмутилась Иванна. – Мне надо прийти в себя, чтобы я могла осознать своё счастье. Помоги застегнуть, у меня что-то пальцы не слушаются.

Пока Каркаров водружал свой подарок на шею именинницы, Василиса поспешила вежливо сообщить, что они, пожалуй, пойдут на корабль, и настойчиво показала старшекурсникам на дверь. Иванна расцеловала всех троих на прощание, сказала, что будет скучать, после чего убежала в спальню к зеркалу. Вернувшись, она застала в гостиной одного только Каркарова и наконец-то смогла его по-человечески обнять. По совести говоря, в том, чтобы обняться на глазах у троицы не было ничего зазорного, но Иванна всерьёз опасалась, что не сдержит эмоций: до неё потихоньку доходила неотвратимость расставания, что вело к основательному смятению духа.

– Ну, как, годится? – поинтересовался Каркаров нарочито бодрым голосом. – Про цветы, извини, не сообразил. Витя действительно молодец.

– Ну, допустим, не думаю, что он прямо специально сидел и думал, – пожала плечами Иванна. – Но, по крайней мере, он хотя бы вести себя адекватнее начал.

– Твоё положительное влияние, – кивнул Каркаров. – Я, собственно, надеялся, что он к тебе станет испытывать определённую симпатию и, чтобы завоевать уважение, подтянется по Алхимическим дисциплинам. Да и вообще, для формирования вкуса и борьбы со стереотипами полезно. Это же в корне неверно считать, что умная девушка – это обязательно унылая зубрила.

– Ну, ты вообще тот ещё стратег, – несмотря на растущую тревогу, Иванна не могла сдержать смешка, поняв, к чему были те показательные посиделки на его столе в джинсах с дырой на колене; ломка стереотипов, значит.

– Я стараюсь… Но ты скажи, как тебе бусики?

– Да чёрт с ними, с бусиками! То есть, они просто умопомрачительны, но я скучать буду! – укоризненно всхлипнув, она боднула его в плечо. – Что с ними, что без! – по-настоящему пустить слезу мешало чувство глубочайшего шока от собственной реакции на расставание.

– Я тоже буду, – отозвался Каркаров, теснее сжав объятия. – Но ты скоро к нам наведаешься. И это не вопрос, а утверждение. Ладно, мне надо идти.

– Ой, подожди! – спохватилась Иванна. – Обереги же.

***

Иванна спустилась в лабораторию, дабы немного успокоить взыгравшие нервы в привычной обстановке. Её саму этот внезапный приступ тоски по ещё не уехавшему Каркарову обескуражил чрезвычайно. Она не очень понимала, каким образом совершенно незаметно для себя успела за эти месяцы так крепко к нему привязаться, и какого чёрта это вскрылось только сейчас. Может быть, плюнуть на работу и поехать вместе со всеми прямо сейчас? Иванна поспешно замотала головой, отметая эту идею как бредовую и абсолютно неадекватную.

«У тебя просто банальное нежелание куковать тут одной, – увещевала она себя. – Останься тут Василиса хотя бы – ты меньше паниковала бы. Или Федора. Вот эта точно скучать не дала бы. Так что, хватит тут страдать, и займись делом», – приказала она себе.

Обозвав себя для верности размазнёй и тряпкой, Иванна под воздействием некоего внутреннего порыва принялась собирать необходимую посуду для приготовления своего фирменного сонного зелья. Она бездумно курсировала между лабораторным столом и шкафами с оборудованием и ингредиентами, утешая себя тем, что в самом ближайшем будущем отбудет в Прагу, где начнёт наводить шороху в лаборатории холдинга. Вот уж там-то ей будет не до глупых сантиментов.

Не успев додумать эту мысль, она вдруг замерла возле стола. Не веря предчувствию, ибо оно просто не могло быть правильным, она принялась мысленно считать. На счёт «четыре» раздались приближающиеся шаги.

– Ты что, с ума сошёл, вы же опоздаете! – не оборачиваясь, сказала она.

– Время есть, – отмахнулся Каркаров, пройдя в Пятый зал, где находилась Иванна, и приблизившись к ней. – Как-то мы суматошно попрощались, это абсолютно неприемлемо.

Иванна не нашла, что ответить, продолжая стоять спиной к нему, машинально перекладывая с места на место подготовленные ингредиенты и двигая туда-сюда штатив с пробирками в бессмысленных попытках найти ему подходящее место. Воздух в лаборатории стремительно густел от нарастающего напряжения, имея все шансы зазвенеть или заискриться.

«В конце концов, что ему нужно? Чтобы ты сказала «ну, ладно, чего уж там, пойдём, поднимемся, «попрощаемся» по-быстрому? Вот уж фигушки, держись», – в один голос убеждали принципиальность и гордость.

«Дура ты, – возражало что-то вроде романтичности или чувствительности. – Потом жалеть будешь, ей-ей!».

«Нет, ну, а сколько можно? Почему всегда ты?», – не уступала гордость.

«Потому, что она сама не поменяла правила», – вступила в беседу логика.

Действительно, если смотреть объективно, во всём, что касалось этой стороны их взаимоотношений, он педантично следовал данному когда-то слову и не предпринимал никаких действий без знака с её стороны. Что же именно ей мешало выйти за устоявшиеся рамки и вслух озвучить простую мысль «ладно, теперь можешь за мной приударить, подомогаться и всё такое» – сказать было сложно, но в глубине души она догадывалась, что это не от большого ума. А в ещё большей глубине души её иногда глодало сомнение, что это ему просто-напросто и не надо вовсе, ибо сложившееся положение вещей самое что ни на есть удобное.

Логические раскладки заняли у неё примерно полсекунды и внезапно прервались, когда он шагнул к ней вплотную и крепко обнял, совершенно недвусмысленно демонстрируя свои намерения. Всё было чертовски неожиданно, она даже не нашла, что сказать, когда он, зажав Иванну между собой и краем столешницы и продолжая надёжно фиксировать её одной рукой, второй расстегнул одну за другой две заколки, удерживавшие пучок на затылке. Зарывшись лицом в освобождённые пряди цвета ртути, он коснулся губами её шеи, внося элемент первозданного хаоса в её мысли. Следом за заколками расстёгнутыми оказались три верхних пуговицы блузки, на что Иванна пожаловаться никак не могла – дышать стало чуть легче.

За следующую половину секунды, перебрав сотни вариантов вопросов от сильно напрашивающегося «ты что, головой стукнулся?» до банального «что, прямо так?», она всё же нашла силы соригинальничать и заявила:

– Так у нас ничего не получится, ты слишком высокий.

– Да неужели? Разве это хоть раз нам помешало? – он ненадолго отвлёкся от её шеи.

Иванна завертела головой, пытаясь понять, что там у неё за спиной происходит. Не успела она собраться с мыслями, чтобы проследить за ситуацией, как он, подхватив Иванну под мышки, приподнял её. Она услышала скрежет, как будто по полу сдвинули что-то тяжёлое, и в следующий момент он поставил её на появившееся небольшое возвышение.

Иванна моментально вспомнила массивный, обитый железными полосами, плоский деревянный ящик с тавром Большой Дечинской Стеклодувной Мануфактуры, в котором хранилась до сих пор неразобранная партия шариковых холодильников, и на долю секунды сильно обеспокоилась их сохранностью. Впрочем, озвучить свои опасения на тему того, что доски ящика не выдержат её веса, она не успела: три последовательных поцелуя за ушко вновь внесли основательную сумятицу в мысли.

Чуть сдвинув вниз ворот блузы, он легонько прихватил её зубами у основания шеи, чем окончательно и бесповоротно зарубил на корню всю мыслительную деятельность Иванны вместе с не успевшим оформиться предложением всё-таки переместиться куда-нибудь в безопасное место. Окружающий мир перестал существовать. Она без остатка растворилась в ощущениях, неистово ярких и, наверное, сопоставимых в интенсивности только с каким-нибудь природным буйством стихий. Не было ничего, кроме их двоих и бешеной бури эмоций.

…Наверное, в какой-то момент она действительно отключилась, потому как после возвращения восприятия окружающей реальности Иванна осознала себя в полуобморочном состоянии обмякшей в каркаровских объятиях, при этом отчего-то вцепившейся зубами в его ладонь. Поспешно разжав челюсти и без сил откинув голову ему на плечо, едва не приложившись затылком об его скулу, она осторожно попробовала подумать. Получилось пока так себе, но одну мысль она всё же осилила сформулировать:

– Я сильно нашумела?

– Не успела, – успокоил её Каркаров, изучая отметины от её зубов по краю ладони у основания первой фаланги указательного пальца. – Нет, в этот раз шрамов не будет, – констатировал он; очевидно, у него было какое-то время, чтобы успеть прийти в себя, и даже привести всё в первоначальный порядок: даже Иваннина блузка оказалась застёгнута, а складки подола юбки ниспадали вполне ровно. На мысль о том, что здесь произошло что-то, не имеющее отношения к алхимическим опытам или приготовлению зелий мог навести только ящик под ногами Иванны, да и то – мало ли, может, это по методике какой необходимо.

«Вот только не ляпни какой-нибудь бред, дурище!», – на мгновение ожил рассудок, после чего вновь отключился.

Она подняла руку, чтобы убрать с лица волосы, и в крайнем удивлении обнаружила кровь на пальцах. В следующую же секунду пальцы засаднило.

– Ты попала рукой по штативу и раздавила несколько пробирок, – пояснил Каркаров. – Прости, я был немного занят и не успел тебя перехватить. Стоять можешь? Сейчас обработаю.

Иванна молча кивнула, найдя совет голоса разума очень здравым, и с готовностью предоставила пострадавшую руку в его распоряжение для оказания первой помощи. Из блаженного отупения её вдруг вырвали хлопанье дверей, звук быстро приближающихся шагов и голос Василисы, громко призывающей господина директора.

– Ты что, не запер двери?! – ошарашенно спросила Иванна, вновь оказываясь на грани обморока.

– Да зачем, все возле корабля отираются, – отмахнулся Каркаров. – Погоди, давай перебинтую, тут глубоко порезалась.

– Да какой «перебинтую»! Нет, ты точно ума лишился, – покачала она головой.

Наконец, скрипнула дверь в их зал, пропуская внутрь Василису.

– Дядя, ну, где вы застряли, мы же опоздаем, что скажут другие участники! – сделав большие глаза, страшным шёпотом принялась отчитывать она.

– Васька, я тебя твоей же косой удушу, а потом следствие покажет, что ты сама во сне неосторожно повернулась, – мрачно предупредил Каркаров, ставя флакон с Кровоостанавливающим зельем на стол; взяв бинт, он продолжил процедуры.

– Я сильно сомневаюсь, что это ускорит наше отбытие, – чопорно возразила Василиса, игнорируя и угрозы, и «Ваську».

– Да я уже почти закончил, иди, скажи, что я сейчас появлюсь, – отозвался Каркаров.

– Только вместе с вами, – категорически не согласилась Василиса.

С тяжким вздохом покачав головой, Каркаров завязал край бинта бантиком на Иваннином запястье.

– Ладно, навести нас, как сможешь, портключ я тебе вышлю, – обратился он к Иванне, затем чрезвычайно целомудренно поцеловал её в щёчку и направился к выходу.

– А вот это было с твоей стороны верхом цинизма, – нашла в себе силы прокомментировать Иванна, которую начал разбирать смех – очень уж разительно контрастировал финал «обстоятельного прощания» с его началом.

– Я старался, – на ходу он обернулся и подмигнул.

– Давайте быстрее! – шедшая следом за Каркаровым Василиса упёрлась двумя руками в его спину, вынуждая ускорить шаг. – Опоздаем же! Доктор Мачкевич, ещё раз – до свидания! – напоследок спохватилась она, чем окончательно ввергла Иванну в состояние истерического веселья.

***

– Федьк, двинь тазом, я тоже сесть хочу! Сколько можно по сторонам зевать!

– Яшка, не мешай, ну, что ты как дитя малое… ладно, ладно, да садись ты! Надо было меня обогнать и с Витяном идти.

Гости Хогвартса рассаживались в Большом зале, зачарованно рассматривая непривычные диковины, вроде потолка в виде небесного свода и парящих в воздухе свечей.

– Ха, Витяна, вон, уже фанаты обступили, – развеселился уже севший за стол Дома Слизерин Поляков. – Зобар, слушай, это настоящее золото? – он удивлённо покрутил в руке вилку и даже прикусил её черенок.

– Даже если и так, не вздумай стащить, – хмыкнул Яков.

– Дурак, что ли? – возмутился Никита. – Я гипотетически интересуюсь. Просто это же нерационально… Чёрт, я замёрз что-то, когда уже еду дадут?

– В Шармбатон тебя надо было сдать, – фыркнула Федора, оглядываясь на соседний стол, куда села конкурирующая делегация.

– На опыты, – подхватил Яков.

– Кончайте бубнить, дайте послушать, что там говорят, – шикнула на них Василиса, напряжённо всматриваясь в сторону преподавательского стола и трибуны, с которой вещал профессор Дамблдор.

– Во, точно, давайте проявим вежливость, – одобрила Федора, и тут же первая нарушила свой призыв: – Профессор Каркаров рядом с таким мрачным типом сидит – это, если я не ошибаюсь, местный приятель Дока?

– Да, это профессор Снейп, – подтвердила Василиса.

– Глаз-алмаз, – похвалила себя Федора. – Чёрт, ну что такое, еды не дают, альбом с собой брать запретили, я протестую!

Василиса пошарила по карманам парадной мантии, извлекла смятый листок и протянула его Федоре:

– На вот, я учила кое-что по Гербологии, вспомогательная шпаргалка осталась, на обороте чистая.

Федора с выражением лица жаждущего, получившего стакан воды, взяла листок и осторожно расправила его на столе.

– Вот, так гораздо лучше, – кивнула она, вытаскивая из-за голенища сапога карандаш.

Комментарий к Глава 82

_______

impulsio [onis, f] – лат. импульс, толчок, побуждение

divinus [a, um] – лат. чудесный, удивительный.

Малахитница – персонаж уральского фольклора, горный дух, «хозяйка» подземных недр.

http://vk.com/photo-14591519_273530250

http://vk.com/photo-14591519_273530249

http://vk.com/photo-14591519_273530248

http://vk.com/photo-14591519_273530246

http://vk.com/photo-14591519_273530247

“дорожный альбом Федоры”, ч.1

http://vk.com/photo-14591519_270101447

http://vk.com/photo-14591519_270101448

http://vk.com/photo-14591519_270101449

http://vk.com/photo-14591519_270101451

http://vk.com/photo-14591519_270101453

http://vk.com/photo-14591519_270545427

http://vk.com/photo-14591519_273549264

http://vk.com/photo-14591519_273549265

http://vk.com/photo-14591519_276571910

http://vk.com/photo-14591519_270101450

========== Глава 83 ==========

30 – 31 октября 1994 г.,

Хогвартс

После торжественного ужина студенты трёх школ перемешались и разбрелись по Хогвартсу. Василису быстро отыскали Смиты, которых она тут же перезнакомила с Федорой, Виктором и Яковом – они как-то сразу взяли младшую однокашницу на своё попечение, и все четверо первое время таскались одной группой. Точнее, таскались все пятеро: Никита (который с первого года обучения был дружен с Виктором и в кандидаты попал только благодаря протекции друга, ибо Каркаров был решительно настроен не допускать Полякова до участия) номинально был в их компании. Вскоре Виктор мужественно принял на себя атаку фанатов и отправился на персональную экскурсию, организованную несколькими слизеринцами; вместе с ним отправились и Яков с Никитой, а Федора и Василиса остались со Смитами, полагая, что в толпе они ничего толком и не посмотрят. На прощание Федора успела дать сокурснику ласковое напутствие не зазнаваться, а то она лично устроит ему «тёмную» в профилактических целях. Виктор пообещал вести себя смиренно и скромно.

– Васьк, плюшку будешь? – Федора, зевая, аккуратно устраивала карандаши в длиннющий несессер, немного напоминающий охотничий патронташ.

Волшебный светильник возле иллюминатора тускло освещал небольшую двухместную каюту, в которой помещались два рундука для хранения багажа, служащих одновременно койками, и небольшой столик с трёхногим табуретом. Один из рундуков занимала Василиса, угрюмое выражение лица которой сейчас красноречиво говорило о том, что она очень недовольна несвоевременной побудкой. Было уже начало второго, а Федора только-только заявилась на ночлег и как раз раскладывала свою художественную амуницию.

– Тамбовский волк тебе Васька, – заразившись от неё зевотой, сообщила Василиса и отвернулась к стенке. – Мы с девчонками пили чай после твоего ухода, я не голодная. И вообще, иди, вон, Крумову «тёмную» устрой, раз грозилась.

– А что, наша звезда мировой величины всё же подхватил профессиональную болезнь? – Федора свернула несессер в трубочку и застегнула пряжку.

– Вроде нет, но ты профилактически же, – явно не очень расположенная к беседе Василиса сунула голову под подушку. – Гаси свет, ложись спать уже!

– Да погоди… Ты не спишь? Я что расскажу – угореть можно!

Не дожидаясь василисиного ворчливого подтверждения, что она «уже» не спит, Федора поведала душераздирающую историю о своих ночных похождениях.

После того как Смиты показали гостям слизеринское общежитие (по дороге туда им встретился Снейп, которому Федора на совершенно голубом глазу передала большой привет от Иванны, за что была удостоена фирменного взгляда) и библиотеку, все отправились в башню Рэйвенклоу. Там всё та же неугомонная Федора немедленно обзавелась приятельницей в лице светловолосой третьекурсницы, отрешённо сидевшей на подоконнике в компании планшета и пера, быстрыми штрихами набрасывая чей-то портрет. Две художницы быстро нашли общий язык, и вскоре рэйвенкловка Луна потащила Федору по живописным достопримечательностям замка, оставив Смитов с Василисой в гостиной Дома.

Прогулка завершилась затяжным совместным пленэром на смотровой площадке Астрономической башни. Луна снабдила всем необходимым Федору, которой было решительно заказано брать на торжественный приём свою амуницию, и обе провели упоительные часы за рисованием панорамы окрестностей Хогвартса. Спохватились они очень нескоро – даже закатившееся солнце не помешало творчеству. Проголодавшаяся Федора упросила позёвывающую Луну сводить её на кухню за провиантом, и тут началось веселье.

Для разогрева в кухне они наткнулись на пищевых конкурентов в лице компании, состоящей из пары томно-воздушных шармбатонских барышень, одного не менее томно-воздушного шармбатонского юноши и нескольких гриффиндорских старшекурсников. Сделав себе по чашке какао и разжившись плюшками, барышни завели негромкую беседу об искусстве, косясь на соседнюю группу каждый раз, когда гриффиндорцы разражались радостным гоготом в ответ на какую-нибудь реплику шармбатонок. В ходе дискуссии обе художницы сошлись во мнении, что воздушный юноша – определённо брат одной из барышень.

– У них и форма ушных раковин идентичная, – мечтательно пропела Луна, в очередной раз взглянув на субъекты обсуждения.

– Очень изящная, – подхватила Федора.

Юноша, хоть и находился на некотором отдалении, похоже, прекрасно слышал, что говорят о нём, так как после этих слов заметно приосанился.

– Очень, – согласилась Луна. – Почти как у домовиков, такие же тоненькие, розовые.

– А какой рисунок прожилок кружевной! – восхитилась Федора.

Юноша сдулся, послал художницам испепеляющий взгляд и отвернулся обратно к своим.

– Ну, вот, такая милашка – и никакого чувства юмора, – сокрушённо вздохнула Федора. – Всегда так с ними.

– Ребята, наверное, устали, – предположила Луна. – Интересно, это не миссис Норрис там? Кис-кис-кис! – громко позвала она.

Гриффиндорцы резко всполошились и засобирались по койкам, настойчиво предложив гостям поскорее проводить их до кареты. Федора, когда в кухне остались только они с Луной и несколько драющих сковороды домовиков, заинтересованно покрутила головой и поинтересовалась, где киса. Луна, окинув кухню рассеянным взором, предположила, что она убежала. Допив какао в блаженной тишине, девушки решили, что и им сон не повредит, на чём и разошлись.

Уверив новую подругу, что найдёт дорогу сама, Федора задержалась, чтобы прихватить плюшек с собой, после чего отправилась искать выход из подземелий, что, как оказалось, было не самым простым делом. Стоя у очередной развилки коридора и мучительно решая, какую дорогу выбрать, она вдруг заметила невысоко над уровнем пола пару красных огоньков, приближающихся из сумрачных глубин правого ответвления, и судорожно зашарила по карманам в поисках волшебной палочки. Не успела она найти злополучный артефакт, как огоньки приблизились, оказавшись глазами кошки, которая тут же была изловлена, поглажена и почёсана за ухом. Памятуя рассказы Луны, Федора решила дождаться появления кошачьего хозяина, чтобы спросить дорогу; она даже не подозревала, что шаг в шаг повторяет действия Иванны. Кошка издала протестующий мяв и, цепляясь за мех воротника облегчённой мантии, начала старательно выкручиваться из дружеских объятий, так что Федоре было непросто одновременно держать и зажатые под мышкой свёрнутые в трубки рисунки, что она успела сделать, и костлявую привереду, орущую благим матом и норовящую просочиться сквозь пальцы.

Явившийся на зов напарницы Филч был далеко не так дружелюбен, как менее года назад в аналогичной ситуации. Обнаружив вопиющее нарушение режима, отягощённое жестоким обращением с животными, смотритель разорался и затопал ногами, изрядно повеселив Федору, не очень-то поддающуюся запугиванию подобными методами. Отпустив кошку, она восторженно запрыгала вокруг Филча, восхищаясь, как замечательно у него изогнуты височные кости и какие выразительные надбровные дуги, и требуя согласия попозировать для портрета. Замороченный Филч уже готов был сдаться и предпринять отступление, однако к нему подоспело неожиданное подкрепление в лице патрулировавшего коридоры незабвенного декана Дома Слизерин. Одним выразительным взглядом вернув в коридор тишину, он поинтересовался, почему студенты Дурмштранга имеют основания полагать, что в праве после отбоя находиться вне своих кроватей? Федора, моментально смекнув, что метод, только что едва не сработавший на Филче, тут не поможет, застенчиво поколупала пол мыском сапожка и сообщила, что пошла в туалет и заблудилась. Снейп, осознав, что дискутировать тут бессмысленно, презрительно фыркнул и велел ей следовать за ним.

– Кажется, профессор Каркаров, это ваше, – с плохо скрываемым ехидством сообщил Снейп Каркарову, вышедшему на верхнюю палубу, чтобы выяснить причину шума в столь неурочное время.

– Благодарю за содействие, профессор Снейп, – церемонно расшаркался Каркаров. – Как я погляжу, для вас в порядке вещей студенты, нарушающие режим? Дамблдор, очевидно, при всех своих талантах, всё равно не в состоянии обеспечить должную дисциплину? – с неменьшим ехидством предположил он, глядя в сторону замка, где на одной из открытых галерей мерцали огоньки; Снейп проследил за его взглядом и сделал кислое выражение лица. – Впрочем, где моя вежливость. Не желаете заглянуть в кают-компанию на рюмочку чая? Обсудим современную молодёжь, – многозначительно предложил Каркаров.

Снейп внимательно посмотрел на тревожные огоньки на галерее, затем опять на Каркарова. Тут он вспомнил о присутствии представителя «современной молодёжи», который жадно внимал диалогу, переводя восторженный взгляд с одного профессора на другого и обратно.

– С сожалением вынужден отклонить ваше приглашение, долг зовёт, – скривившись, ответствовал Снейп. – В другой раз, – обозначив кивком прощание, он по наведённым сходням вернулся на берег и исчез во тьме, направляясь обратно в Хогвартс.

Каркаров, проводив его угрюмым взглядом, повернулся к Федоре, как-то вдруг оказавшейся почти у трапа, ведущего на нижние палубы и в трюм.

– Завьялова, тебя куда несёт? Ну-ка, марш в мой кабинет! Нет, стоп. Лучше в кают-компанию, – вовремя передумал он, поняв, что явление в кабинете конкретной отдельно взятой студентки грозит спонтанными разрушениями и катаклизмами, устранять которые в этот час он был не очень расположен.

– На рюмочку чая, профессор? – Федора, которая уже настропалилась незаметно ускользнуть в свою каюту, от неожиданности не подумала, что с юмором сейчас не повредит быть аккуратнее.

– Сейчас кто-то договорится, – подтвердил её запоздалые подозрения Каркаров; он резко сменил курс и направился на вторую жилую палубу, где, помимо студенческих кают, располагалась просторная кают-компания.

– Я нема, аки могила, – простодушно уверила Федора и засеменила следом, удерживая так и норовящие выскользнуть из рук свитки с рисунками.

– Да, кстати, убери свою адскую треногу со шканцев, что за бардак? – на ходу вещал Каркаров, пребывающий, очевидно, не в самом благостном расположении духа. – Да не сейчас, когда поговорим! – рявкнул он через плечо, когда Федора развернулась, чтобы немедленно бежать прятать свой этюдник, который установила сразу по прибытии в надежде успеть порисовать до торжественного приёма, и не успела убрать.

Федора развернулась в исходное направление, запуталась в ногах и рухнула, выпустив свитки, которые разлетелись во все стороны.

– Кстати, если я ещё раз об него где-нибудь споткнусь – выкину за борт, – мрачно пообещал Каркаров, продолжая путь по коридору как ни в чём не бывало.

Федора, суетливо подбирая, вновь роняя и подбирая свои художества, проворчала себе под нос ответную страшную угрозу, однако господин директор уже скрылся за дверями кают-компании и ничего не услышал. Чуть в стороне открылась дверь жилой каюты, и в коридор, освещённый зеленоватым призрачным светом волшебных светильников, высунулось острое личико Елены Романеску, федориной сокурсницы из параллельной группы.

– Ой, Федорочка, ты директора всё-таки разозлила? Бедняжка, – с почти искренним сочувствием вздохнула она. – Надеюсь, он не запретит тебе подавать заявку на участие в Турнире!

– Уж лучше бы запретил, – приглушённо донеслось из каюты; Анна Морозова – верная подруга Лены даже не потрудилась выйти в коридор и посмотреть, что происходит.

– Шли бы вы спать, девочки, – медоточиво пропела Федора, которую их подколы неизменно веселили; применив к свиткам Акцио, она вприпрыжку ускакала в кают-компанию, оставив сокурсницу в недоумении.

…Первым делом Каркаров осведомился о наличии совести у зашедшей в комнату студентки. Впрочем, ответ на этот вопрос ему был известен заранее, потому, не дожидаясь ответа, он продолжил:

– Я понимаю, что как-то отговаривать тебя от подачи заявки бесполезно, равно как бесполезно запугивать тебя, требуя, чтобы ты не выделывалась после того, как Кубок выберет тебя Чемпионом от Дурмштранга… Но можно тебя просто по-человечески попросить не выделываться? Как взрослый человек взрослого человека.

– А почему вы считаете, что Кубок выберет именно меня, Проф? – от столь неожиданного поворота разговора Федора даже опешила, едва вновь не выронив свитки.

– По закону подлости, – буркнул Каркаров, безуспешно пытаясь устроиться в кресле поудобнее.

– Не-ет, Кубок наверняка выберет Виктора, – замотала головой Федора, раздумывая – присесть ей, или же есть надежда, что беседа не затянется.

– Сейчас речь не о том, кого выберет Кубок, а о твоём поведении, в частности – в случае твоего чемпионства, – резко уточнил Каркаров.

– Проф, а можно мне будет, как вы изволили обозначить, «выделываться», если я сделаю так, что Кубок меня точно не выберет? – внезапно озарило Федору.

Каркаров мрачно глянул на неё и вопросительно промолчал.

– Нет, правда! Мне, на самом деле, и не хочется вовсе участвовать, я лучше тут послоняюсь, порисую спокойно! Мне Луна столько интересностей показать обещала! – с жаром ухватилась за идею Федора. – А эти испытания – ну их к лешим, правда! Только кучу времени отнимут!

Каркаров раздумывал с полминуты, затем вздохнул и потёр переносицу.

– Так, я в чудеса верить не склонен, но если ты готова обеспечить своё неучастие в Турнире – можешь хоть на голове ходить, – устало буркнул он. – Только не путайся у меня под ногами.

Федора радостно закудахтала, выражая полное согласие со всеми пунктами договора.

– Всё, свободна, только забери свой гроб на ножках, не забудь, – махнул рукою Каркаров.

Федора сделала шаг в сторону выхода, затем повернулась и участливо спросила:

– Вы что-то неважно выглядите, по Доку скучаете? Может, вам чаю принести?

– Не твоё дело, иди отсюда, – весьма нелюбезно отозвался Каркаров, грозно сверкнув на неё глазами. – Нет, стой. Вот что, как будешь везде со своими альбомами таскаться – по сторонам смотри и запоминай. Что интересное или полезное узнаешь – докладывай мне, поняла?

– Шпионов вербуете? – зловеще захихикала Федора, потирая руки. – Так точно, поняла!

По пути из кают-компании в свою каюту она ввела терпеливо поджидающую её возвращения Лену в основательное недоумение своим весьма довольным видом. Та успела только поинтересоваться, откуда такая радость на лице, и услышать комментарий из-за спины от Ани, мол для Завьяловой идиотская улыбка – норма жизни, как из кают-компании вышел Каркаров, одним своим присутствием заставивший Федору ускориться, а Лену скрыться в каюте и закрыть дверь.

***

– Ну, как, не передумала? – Хоуп Смит обвела взглядом Большой зал.

Завтрак подходил к концу, многие уже закончили трапезу, кто-то ещё сосредоточенно работал столовыми приборами. Основное бурление происходило вокруг Кубка Огня. Старшекурсники один за другим подходили, бросали в него записки с именами и поздравляли друг друга с удачной подачей заявки. Несколько учеников, не проходящих возрастной ценз, уже сделали свои попытки приобщиться к Турниру на потеху окружающим.

– Нет, делать мне больше нечего, – фыркнула Тори Смит, подавив зевок.