Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 88 страниц)

Сменив гнев на милость, Иванна разрешила остаться всем, включая Полякова, не особо, впрочем, поверив его страстным клятвам соблюдать технику безопасности и подчиняться каждому её слову.

Ощутив приблизительно в начале восьмого, что голова у неё слегка идёт кругом, Иванна объявила окончание сегодняшнего занятия. Из-за неожиданного пополнения в рядах учеников, а также из-за того, что в этот раз пришлось разбирать параллельно две совершенно разных рецептуры, Иванна не сразу смогла собраться и найти системный подход к делу. Да и поведение Полякова никак не способствовало появлению иванниной преподавательской музы. Вопреки всем ожиданиям, именно он, а вовсе не Федора, первым разбил колбу, передержал на огне льняное масло, так что оно начало чадить, и, попытавшись спасти своё варево, опрокинул этот самый котёл, заливая всё вокруг обжигающей жижей. Иванна, убеждая себя не раздражаться, даже не успевала прятать веер, постоянно что-то убирая и возвращая на место. Федорины ушибы, порезы, опрокидывания табуреток и обливания водой из неожиданно треснувшего вентиля холодной воды в одной из раковин как-то блекли на фоне последствий поляковской активности.

– Ну, я думаю, за завтра-послезавтра мы с вами закончим, – сказала Иванна, дожидаясь, пока студенты наведут порядок на рабочих местах и соберут записи. – Приходите часа в три-четыре, я буду здесь. Если у кого какие вопросы созреют, запишите на всякий случай.

Вскоре из лаборатории отчалили все, кроме Федоры, которую, по обыкновению, вдруг разобрало вдохновение, и она никак не могла отлипнуть от своего этюдника, где что-то сосредоточенно вырисовывала.

– Док, а ты мужик! – уважительно заметила она, не отрываясь от дела. – Обычно преподы начинают орать на Никитоса после третьей же его выходки.

– Я утешаю себя мыслью, что для меня скоро это закончится, – скривилась Иванна. – А перед лицом перспективы большую часть года созерцать эту персону, я после первой же подзатыльники начала бы раздавать. И попросила бы Игоря в ближайший визит в Минмагии поднять вопрос о разрешении применения розог. Ладно, если тебе на завтра никаких срочных дел не нужно делать, то пойдём ко мне чай пить, мозги на место вернуть надо.

Заглянувший на огонёк в Иваннину гостиную Каркаров, не успев и слова сказать, был вынужден выслушать возмущённый монолог на тему развязных министерских сынков, которых в детстве мало пороли. Едва он успел в утешение обнять её и произнести ответную сочувственную речь, как в гостиную нагрянула размахивающая свитком Василиса и, не обращая внимания на присутствие Федоры, возмущённо потребовала объяснений. Как оказалось, сочинение Василисы снискало шумный успех не только среди профессора Раувольфии сотоварищи, но и среди кафедры Бестиалогии. Профессор Тыгын, глава означенной кафедры, пришёл от шебуршунчика в такой восторг, что потребовал от Василисы подробное эссе на эту тему.

– Вы эту кашу заварили – вам её и расхлёбывать, – обиженно заявила Василиса, глядя на развеселившегося Каркарова и принявшуюся горестно всхлипывать у него на плече Иванну.

– Вот я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! Игорь, почему ты меня не отговорил? – обречённо вопросила она, укоризненно ткнув его пальцем в бок.

После секундного колебания Федора, которая, казалось бы, совершенно не удивилась поведению Василисы, напомнила о своём присутствии.

– Док, а оно на что похоже? – спросила она, открывая альбом на чистом листе.

– На ехидну, наверное… или панголина… – ответила застигнутая врасплох Иванна. – Или киви. Или утконоса.

– Понятно, какой-то эндемик, – глубокомысленно кивнула Федора. – Размером с курицу, формой стремится к шару… Или полушару, наверное.

– Точно, откуда знаешь? – оживилась Иванна. – Шеи почти нет, голова приплюснутая, глазки маленькие, полуслепые – особенно днём… Уши большие… Основной орган обоняния и осязания – такая штука типа носа как у звездорыла. Покрыт перьями, наверное…

– Ну, нет, какие перья? Хитиновые чешуйки, – вмешался Каркаров. – Чем он иначе шебуршит?

– Много ты в шебуршунчиках понимаешь, – хмыкнула Иванна. – Ну, да ладно, чешуйки – так чешуйки.

– Крылья есть? – уточнила Федора.

– Нет, ему незачем… аборигены живут в шалашах, на земле… – покачала головой Иванна. – Шебуршунчики передвигаются по земле и лазят по кустам, так что у них ловкие цепкие лапки.

Далее Федора поинтересовалась цветом зверушки, чем спровоцировала неожиданно бурный диспут: Иванна утверждала, что шебуршунчики – хамелеоны, Каркаров настаивал, что раз они бегают по земле, то должны быть красно-бурыми, под цвет почвы.

– На почве ещё трава растёт, и вообще – шебуршунчик ещё по кустам лазит и пробирается в жилища! Ты, кстати, когда последний раз был в Австралии? – подбоченясь, вздёрнула нос Иванна.

– Очень давно, – честно признал Каркаров, с лёгкой улыбкой глядя на неё.

– А я вот – не далее как два с половиной года тому назад! – торжествующе провозгласила она, с трудом удержавшись от того, чтобы показать язык.

– М-м, должно быть, шебуршунчик удостоил тебя своим визитом? – участливо осведомился Каркаров. – Только, должно быть, он ушёл голодным, – тревожно предположил он.

– Что… ах ты, паршивец! – расхохоталась Иванна. – Договоришься у меня когда-нибудь! – хихикая, пригрозила она. – Ничего смешного, – упрекнула она Василису, безуспешно маскирующую смех кашлем.

Та слушала дебаты на тему внешности неведомой зверушки с крайне ошеломлённым выражением лица, далеко не сразу поверив, что обсуждается действительно вымышленное существо. После того как Федора представила на суд зрителей портрет шебуршунчика, градус веселья резко пошёл вверх, и в написании реферата для профессора Тыгына приняли живейшее участие все четверо.

На следующий день, во вторник, на иваннин факультатив по Зельям явились все, кто присутствовал на первом занятии. Скрепя сердце, Иванна без обиняков объявила Полякову, что выставит его за дверь, если он не включит голову и не начнёт вести себя ответственно. Никита, моментально перестав сиять своей дежурной улыбкой, высокомерно усмехнулся и презрительно поинтересовался, известно ли Иванне, кем является его отец. Иванна, которая честно запамятовала, какой именно пост в Министерстве Магии занимает Поляков-старший, ответила, что не знает, но если это так важно, она попросит отца разузнать, но, в любом случае, родственные связи никакого отношения к технике безопасности не имеют.

Её внушение действовало ровно полчаса: стоило Иванне подумать, что занятие пройдёт спокойно, как Поляков в рамках «научного интереса» поджёг бамбуковую палочку-мешалку. На требование Иванны покинуть зал он только отмахнулся. В это же время в лаборатории появилась профессор Песцова, и Иванна было вздохнула с облегчением, однако та и не подумала вмешиваться в воспитательный процесс, чем только подзадорила нарушителя спокойствия. Иванна, потеряв терпение, быстро выпроводила Полякова с помощью Империо, велев ему идти к себе учить уроки. Как только дверь лаборатории за ним закрылась, она ощутила на себе взгляды шести пар глаз.

– Хм, я, наверное, злоупотребила полномочиями? – смущённо поскребла затылок она, косясь на профессора Песцову и чувствуя лёгкий приступ головной боли: то ли нервы, то ли организм на применение Тёмной магии среагировал.

– Что ты, Ивочка, это очень интересная идея, – благодушно и даже как будто с энтузиазмом уверила профессор Песцова. – Отчего, интересно, она мне никогда в голову не приходила? – с сожалением вздохнула она.

– Надеюсь, у Игоря из-за меня не будет неприятностей, – нахмурилась Иванна. – Что-то я как-то не подумала…

– Даже не думай беспокоиться! – улыбнулась профессор Песцова, оглядев всю честную компанию. – Кстати, а что вы делаете здесь в такое время в таком составе?

– Ну, как же, вы сами сказали, что Вите не помешает подтянуться по Зельям… – сдвинула брови Иванна. – А то вы его на Турнир не отпустите…

– Да полноте! – всплеснула руками профессор Песцова. – Я же пошутила. Ему зельеварение на Турнире уж точно не понадобится.

Теперь шесть пар – или семь, учитывая очки Иванны – в немом потрясении уставились на профессора Песцову.

– Ну, правда, что за глупости, – укоризненно покачала головой та. – Тебе лучше английский подтянуть, у тебя отвратительное произношение, – обратилась она к Виктору. – А вообще, вы большие молодцы, что взялись за это, ребятки! – радостно обратилась она к студентам. – И твой подход к преподаванию мне нравится, – сообщила она Иванне. – Ладно, не буду вам мешать, я за бумагами зашла.

Пройдя в соседний зал, она вернулась оттуда с толстой папкой и удалилась из лаборатории. Иванна, проводив её взглядом, сняла очки, закрыла глаза ладонью и жалобно протянула:

– Я хочу в экспедицию!

– Док, только ты нас не бросай, давай домучаем то, что начали, а потом мы от тебя отстанем! – поспешно выпалила Федора.

– Да, чего уж там, – махнула рукой Иванна.

Когда за ужином она пересказала произошедшее Каркарову, он сначала чрезвычайно развеселился, а потом вдруг обеспокоился из-за слов профессора Песцовой.

– Как ты думаешь, наверное, стоит попросить Льюиса немного поднатаскать Витю в разговорном английском? – встревоженно спросил он.

– Нет! – вскричала Иванна, выронив вилку и для убедительности стукнув кулаком по столу. – Ты не понял ещё? Не нужно лишней суеты! Она добром не кончается!

– Хорошо, хорошо, я не настаиваю…

– Меня, на самом деле, больше беспокоит Поляков… Гадёныш наверняка мне не простит Империо, – помрачнела Иванна, принимаясь теребить салфетку. – Его отец может устроить тебе неприятности?

– Пусть попробует, – нехорошо улыбнулся Каркаров.

На третий факультатив Никита не явился, чему Иванна была несказанно рада. В этот раз ничто не мешало ей объяснять и отвечать на вопросы, атмосфера в лаборатории царила самая непринуждённая. Федоре удалось успеть не только завершить процесс изготовления «живой» акварельной краски цвета сепии, но и начать замешивать «оживляющую» основу для масляных красок. Квиддичисты, разобравшись с лаками и полиролями, засыпали Иванну вопросами на тему идей по улучшению ходовых качеств мётел с помощью пропиток разнообразными зельями отдельных запчастей и оснащения их дополнительными амулетами.

Вечером расходились все в отличном настроении под напутствие Иванны не стесняться обращаться к ней, если возникнут какие-либо вопросы. После того она полночи восторженно рассказывала Каркарову, какие толковые ребята ей попались и как здорово тонизирует мозг необходимость в кратчайшие сроки сообразить ответ на интересный вопрос. Каркаров в ответ понимающе кивал с лёгкой усмешкой.

***

В четверг во второй половине дня Иванну, расположившуюся в одном из укромных уголков джунглей с одолженным у профессора Петросяна экземпляром монографии Сигрдрифы Сельфосс «Классические защитные руны», отыскала Федора и сообщила, что у неё назрел вопрос. Иванна, заложив страницу пальцем, вся обратилась во внимание и спросила, что же интересует студентку.

– Док, а когда пришлют того красавчика – тренировать кандидатов в Чемпионы? – зловещим шёпотом спросила Федора.

– Тьфу на тебя, издеваешься? – рассмеялась Иванна. – А что, кандидатов уже выбрали? – спохватилась она.

– Угу, утром выбрали, в обед огласили список, – сияя, как начищенный самовар, подтвердила Федора. – И я-таки поеду в Хогвартс! – в экстазе запрыгала она вокруг Иванны.

– Как хорошо, что меня не заставили в этом участвовать! – прижала книгу к груди та. – Я не знаю, папа сказал «в конце недели», без уточнений, – она вернулась к вопросу Федоры. – Тебе какая разница, хочешь красную ковровую дорожку раскатать?

– А что, хорошая идея! – с готовностью закивала Федора. – Полагаешь, ему понравится?

– Пирожков ему напеки, – хмыкнула Иванна.

– С вермишелью? – хрюкнула Федора.

– Именно! Ещё «без никто» хорошо пойдут, – кивнула Иванна, сделав себе заметку обязательно поприсутствовать на тренировке.

Горан прибыл в пятницу вечером и прямо с корабля на бал вынужден был принять участие в собрании оргкомитета, прийти на которое пришлось и Иванне. Об этом, впрочем, она нисколько не сожалела, потому как знатно развлеклась, наблюдая реакцию отдельных коллег на Горана. Алексис томно строила ему глазки, даже не пытаясь как-то завуалировать свои действия; Ярослава глазки не строила, но нет-нет, да бросала на него любопытствующие взгляды; Яблонская, которой Горан неведомым чудом не попался на глаза во время летнего безобразия у Мачкевичей, косилась вроде бы настороженно и недоумённо, но Иванна помнила, что очень похожим образом она косилась как-то на Янко, и помнила, чем в итоге это закончилось. Также Иванну повеселил Сальватьерра, который изобразил нарочито скучающую мину, когда Каркаров представлял коллегам Горана. Реакция Кузнецова и Льюиса была абсолютно нейтральной, а Густаффсон, напротив, с большим энтузиазмом пожал Горану руку.

К счастью, собрание в этот раз не затянулось: Каркаров дал задание прикинуть примерное расписание тренировок для кандидатов из утверждённого списка и разрешил всем разойтись.

Комментарий к Глава 80

Фантазия на тему главы от Lavala:

http://vk.com/photo-14591519_272768237

========== Глава 81 ==========

4 – 11 сентября 1994 г.

Дурмштранг – Прага – Екатеринбург

– Кто-нибудь что-нибудь узнал про Новака? – разлив глинтвейн, Иванна подала кружки Каркарову и Горану, взяла свою и тоже присела на шкуры.

– Кроме того, что их чёрт знает сколько – ничего, – пожал плечами Горан, вытягивая ноги, чтобы погреть пятки у пылающего камина. – Ты очень широкие критерии поиска задала. Хотя бы год и место рождения сказала.

– Вот, слушай, что тебе профессионал говорит, если мне не поверила, – подхватил Каркаров; буквально утром прилетела сова от кого-то из его «конфидентов» с ответом, почти слово в слово повторявшим слова Горана: по одному только имени личность Томаша Новака установить в короткие сроки проблематично, особенно, если заниматься этим на досуге.

– Теряете хватку, мальчики, – удручённо вздохнув, Иванна приложилась к кружке; «мальчики» в ответ скроили выразительные гримасы.

По крайней мере, есть надежда ещё раз встретить его в Праге… С другой стороны – кто сказал, что в прошлый раз это был именно Новак? Она хотела было развить тему в этом направлении, но Горан, которого интересовали более практические вещи, перевёл беседу в иное русло, принявшись расспрашивать Каркарова о Турнире и о том, что именно нужно от него, как от тренера кандидатов.

Иванна, которой эти разговоры были мало интересны, сходила в кабинет за рунологическим трактатом и слушала краем уха, изредка вставляя незначительные комментарии. Ей было немного дико слышать, как Горан упорно именует Каркарова «профессором» и обращается к нему на «вы». Было ли причиной то, что Горан как бы находился при исполнении, или же он просто не мог избавиться от школьной привычки, выяснять она деликатно не стала.

После восьми вечера в иваннину гостиную началось паломничество. Первой заглянула Василиса с невинным видом и как бы желанием напомнить, что прошла неделя, и, должно быть, пора наведаться в Прагу забрать заказ. Едва она успела со всеми поздороваться и витиевато озвучить причину своего визита, как следующим эшелоном прибыла новая делегация. Со словами «мы ненадолго, буквально на пару слов» в гостиную промаршировала Федора, следом за которой, ссутулив плечи и едва ли не путаясь в собственных ногах, плёлся Виктор. Федора, обнаружив среди присутствующих Горана, проходя мимо него ближе к Иванне, расплылась в радостной приветственной улыбке. Особенно не рассматривая дорогу, она споткнулась о его вытянутые ноги, бодро топоча, унеслась вперёд в попытке удержать равновесие и остановиться смогла только о массивную дверь спальни, которая, к счастью для неё, была закрыта.

– Что-то у нас прямо неделя спонтанных подножек, – сделала наблюдение Иванна. – Вить, ты проходи, присаживайся, тут все свои. Познакомься, это вот господин Зорич, целый настоящий боевой аврор, – она сделала жест в сторону заядлого болельщика Горана, который при появлении Виктора заметно оживился. – Он вас немного по физухе подтянет. Горан, это Витя и Федя, но, я так полагаю, оба тебе знакомы так или иначе…

– А они оба кандидаты? – до глубины души удивился Горан. – Я думал, девчонок не будет.

– Чего это не будет? – возмутилась Федора, отлипая от деревянной поверхности и потирая ушибленный нос; взгляды всех присутствующих устремились на дверь, однако вмятины там не обнаружилось. – Наши девчонки любым мальчишкам фору дадут! – она торжественно подошла к Иванне и опустилась на шкуры по правую руку от неё; слева пристроилась Василиса.

– И чего мне с ними делать? – Горан повернулся к Каркарову, явно испытывавшему тяжкие душевные муки. – Тоже, что ли, тренировать?

– Я, честно говоря, вообще изначально планировал не рассматривать кандидатуры девочек, всё же мероприятие довольно опасное… – начал тот, но окончание его фразы потонуло в протестующих воплях: женская часть общества выражала дружное негодование. —…Но каждый раз встречал именно такую реакцию, потому от идеи пришлось отказаться! – чуть изменив интонацию, он с лёгкостью прекратил роптание. – Так что, да, их тоже тренировать. Без снисхождения.

– Вот уж никогда за тобой шовинизма не замечала, – укоризненно покачала головой Иванна; Федора с Василисой закивали в знак солидарности. – И кто, кстати, мне не так давно пел во все уши, что я легко порвала бы соперников, случись мне попасть на Турнир?

– Я был в очень хорошем настроении, – хмыкнул Каркаров. – К тому же, ты наверняка одержала бы победу – если бы тебя, конечно, туда пустили. Но, речь сейчас не об этом, – он посмотрел сначала на нахохлившуюся Федору, затем перевёл взгляд на Виктора, который продолжал мяться возле входной двери. – Вы, кажется, что-то хотели?

Федора, моментально сменив воинственную мину на личико пай-девочки, сообщила, что Док сама приглашала заходить, если вопросы появятся, а вопросы появились, и не один – в подтверждение своих слов она взмахнула альбомом, намекая, что не одна страница там исписана этими самыми вопросами.

– Но вы не беспокойтесь, вопросы тут только у меня, а Витяй просто зашёл спасибо сказать… Вить, давай, пять минут позора – и ты свободен, – подбодрила она сокурсника. – Не стесняйся, проходи, садись.

– Ничего я не стесняюсь! – буркнул он, разуваясь и подсаживаясь к остальным. – Доктор Мачкевич, я хотел сказать, что мне после ваших занятий на Зельях гораздо проще стало. Профессор Песцова теперь как будто добрее относится, да и материал лучше воспринимается… – преданно уставившись на Иванну, сообщил он.

– Ой, да перестань, – отмахнулась она. – У тебя просто был психологический блок. Тебе было подсознательно некомфортно на Зельях, а теперь, когда ты убедился, что ничего ужасного в них нет, ты успокоился и стал легче всё усваивать, – пояснила она, но, похоже, переубедить его не удалось.

Развивать тему было бессмысленно, поэтому предоставив мужчинам, в компанию которых без зазрения совести втёрлась Федора, переместившаяся поближе к Горану, обсуждать матч финала Чемпионата Мира, Иванна тихонько заговорила с Василисой.

– Тебя в итоге в Хогвартс отпустят? И Макара, соответственно, – спросила она.

– Я не знаю, – досадливо пожала плечами Василиса. – Папа однозначно согласен за нас обоих, а мама с бабушкой… – она многозначительно умолкла. – С моей стороны будет большой наглостью попросить вас ещё раз с ними поговорить? – вдруг выпалила она. – Вы могли бы снова встретиться в Праге или где вам удобнее… Даже не столько ради меня – я особо и не рассчитывала на поездку, но вот Макар, если его не отпустят, ужасно расстроится. Вдруг они к вам прислушаются… тётя Ива, – добавила она шёпотом и сделала огромные умоляющие глаза.

Иванна подавила более чем неуместный порыв разразиться хохотом. А ещё она готова была спорить на что угодно – сидящий довольно близко от неё Каркаров прекрасно их слышит и, с одной стороны, очень сильно желает, чтобы этот разговор прекратился, а с другой ему безумно интересно, чем всё закончится.

– Я много думала обо всём этом, – поняв, что Иванна не спешит с ответом, едва слышно продолжила Василиса, явно имея в виду много больше, чем запрет на поездку в Хогвартс. – Мне кажется, это не очень правильно… И папа, кстати, так же считает. Я раньше не понимала его, была полностью на стороне мамы и бабушки… Потом пообщалась с вами и дя…

– Кстати, Ива…простите, что вмешиваюсь, ты завтра или в воскресенье в Прагу собираешься? – Каркаров, очевидно не в силах дольше выслушивать излияния племянницы, повернулся к ним. – Я хотел бы составить тебе компанию.

– Хм, честно говоря, не думала об этом… – нахмурилась Иванна, принимаясь лихорадочно соображать.

Если Каркаров отправится с ней, это автоматически делает невозможным беседу с его матерью и сестрой. С другой стороны, до отбытия на Турнир ещё чёртова прорва времени, ей ещё не раз представится случай поговорить с ними, в конце концов, до Екатеринбурга ближе, чем до Праги. Но, может быть, лучше покончить с этим быстрее и действительно пригласить упрямых дам пообщаться на нейтральной территории?

Она задумчиво смотрела то на Каркарова, то на Василису, поражаясь игре природы. На первый взгляд ничего общего, кроме цвета глаз, у них не было, даже волосы сравнить было сложно: Каркарова без седины Иванна уже даже и не помнила, а неизменная василисина коса тоже не давала точного представления о цвете и фактуре её волос. Но нет, их сходство заключалось в другом – этот взгляд, одновременно тяжёлый и пронизывающий, что оба явно унаследовали от Таисии, не оставлял повода сомневаться.

– Значит так, – решилась она. – В Прагу мы с тобой завтра отправляемся, хорошо? – придвинувшись ближе к Каркарову, она легко коснулась его пальцев.

– Как скажешь, тебе виднее, – буркнул он, прекрасно расшифровав, что именно означают её слова.

Василиса, похоже, тоже поняла, что для беседы с Таисией и Ольгой отведено воскресенье. Глянув на часы, она вежливо со всеми попрощалась и удалилась в женское крыло, оставив Иванну осознавать, насколько хлопотные выходные она сама себе только что обеспечила.

***

…Суббота прошла просто чудесно. Встать рано как-то не получилось, потому в лавку пани Ярмилы они вошли незадолго до полудня. Копия перстня оказалась почти идентична оригиналу, даже сам Каркаров в первый момент затруднился определить оригинал и копию. Разница становилась видна только при сравнении перстней рядом на ярком дневном свете. Копия отличалась чуть иным цветом оправы из-за добавленного в сплав метеорита – не обращая внимания на сетования пани Ярмилы о разбазаривании ценного металла, Иванна пожертвовала половиной своих особых шпилек.

После мастерской Иванна в упоении потащила Каркарова по бесчисленным артефактным лавочкам, самозабвенно копаясь в готовой продукции и материалах, пока он не воззвал к её совести. Весь день они просто гуляли по улочкам, любуясь видами и болтая о пустяках.

– Интересно, как скоро теперь найдётся возможность так просто бесцельно поколобродить? – провожая взглядом ползущий по железнодорожному мосту товарный состав, Иванна зябко сжала пальцы в кулаки и потёрла их друг о друга; с наступлением вечера ощутимо похолодало.

День был солнечный и тёплый для осени, а сейчас редкие лужи подёрнулись ледком. Холодный воздух, терпко пахнущий преющими листьями, и приглушённые звуки раскинувшегося внизу города несли удивительное умиротворение.

– Да будет тебе, хочешь – на следующие выходные куда-нибудь выберемся? – докрошив воробьям остатки трдла, Каркаров тоже подошёл к невысокой стеночке из красного кирпича, огораживающей смотровую площадку в Вышеграде, откуда открывалась прекрасная панорама погружающейся в сумерки Праги. – Где твои перчатки, кстати? – поинтересовался он, взяв её руки в свои. – Ты не замёрзла? У тебя опять лапки ледяные.

– Перчатки днём где-то посеяла, наверное, когда в артефактах рылась, – безразличная к их судьбе, пожала плечами Иванна. – И почему «опять»? Я же по жизни лягушка, неужели не привык до сих пор? – хмыкнула она, сдув с глаз пряди чёлки.

– Ну, зачем же на себя наговаривать? Ты давно уже царевна, а не лягушка. К тому же, я точно знаю, что твои чудесные пальцы бывают тёплыми, и порой даже горячими, – возразил он, легонько поцеловав её запястье.

– Спасибо за прекрасную прогулку, – неожиданно даже для самой себя отозвалась Иванна, вместо того, чтобы традиционно обвинить его в излишней льстивости.

Препираться не было настроения, осенняя Прага была так спокойна и уютна, что хотелось навсегда остаться в этом дне, полном разговоров, смеха, красоты и лёгкости…

– Ты так говоришь, как будто это наша с тобой последняя прогулка, – нахмурился он, привлекая её к себе. – Да хоть завтра отправимся, куда скажешь.

– Нет, завтра я занята, – мотнула головой Иванна. – Нужно кое-что по мелочи сделать, а ещё пора заняться твоими оберегами и, пожалуй…

Договорить она не успела – он внезапно стиснул её в объятиях, заставив умолкнуть от неожиданности.

– Ты можешь сделать мне одолжение? Не встречайся с ними, пожалуйста, – глядя ей в глаза, попросил он.

– Да, но… Нет, погоди… Знаешь что, если ты хочешь вот прямо сейчас загубить на корню чудесный день – продолжай в том же духе, – обиженно засопела Иванна, безуспешно попытавшись отстраниться.

В стороне послышался тихий смех и стук каблучков. На смотровую площадку, в жёлтый круг света, изливаемого недавно включившимся фонарём, впорхнула юная парочка: явно не имеющие отношения к волшебникам парень и девушка. Не замечая никого вокруг, они остановились и принялись самозабвенно целоваться.

– Вот с кого пример надо брать, – прокомментировал Каркаров, настойчиво потянув Иванну к начавшим облетать деревьям, где тени были гуще. – Предлагаю им не мешать. Отправимся домой, ты, по-моему, вся замёрзла.

Зацепившись взглядом за парочку, она неопределённо прогудела согласие.

…Встать рано на следующий день у неё вновь не вышло: по возвращении в Дурмштранг Каркаров взялся за её согревание: сначала с помощью горячей ванны и кружки глинтвейна, затем иными методами с перерывами на глинтвейн – в общем, к вопросу подошёл основательно. Здорово уставшая за день Иванна сделала вялую попытку выразить протест и отказаться от помощи, но слова её в расчёт приняты не были.

Таким образом, проснувшись и обнаружив, что уже первый час дня, Иванна осторожно, дабы не разбудить Каркарова, вылезла из кровати и тихонько поползла к себе, чтобы определиться с планами на день. Настроение и самоощущение были совершенно нерабочие. На столе в её кабинете обнаружилась записка от Василисы, где сообщалось о том, что родственницы барышни будут рады пообщаться сегодня же. К записке прилагался портключ в виде фотографии памятника воинам Уральского добровольческого танкового корпуса с подробным адресом места встречи на обороте. Взгляд на часы подтвердил худшие подозрения: до назначенного времени оставалось полтора часа, привести себя в порядок за которые не было ни малейшей возможности. Единственное, что оставалось – молниеносно вымыть голову, одеться в первое, что подвернулось под руку, да отправиться в путь.

…Тяжёлая дубовая дверь громко бухнула за её спиной, оставив ледяной пронизывающий ветер снаружи. Северная окраина Екатеринбурга была гораздо холоднее Праги; уральская осень, не в пример европейской, не радовала мягкой погодой. Очки моментально запотели, и рассмотреть зал Малахитовой Шкатулки – самой популярной таверны среди местных волшебников – она смогла лишь спустя несколько минут, скоротав время за обстоятельным расстёгиванием мантии и разматыванием шали, которой утеплила шею. Последний раз Иванна была тут лет пять тому назад, поэтому ей пришлось поплутать некоторое время по территории огромного заброшенного полузатопленного гаражного комплекса, именуемого Атлантидой, прежде чем найти вход в скрытые от посторонних глаз кварталы волшебников.

Поле зрения понемногу расчищалось от тумана, Иванна увидела неспешно плывущую по направлению к ней молодую женщину в зелёном бархатном платье и наброшенной на плечи чёрной вязаной шали. Оказалось, что это дочь отошедшей от дел хозяйки заведения; она поинтересовалась, ждёт ли Иванна кого-либо, или кто-то ждёт её, после чего предложила помочь с выбором столика.

В таверне было довольно людно; не зная точно, в каком составе с ней будут беседовать родственники Василисы, Иванна взяла капучино для храбрости и заняла единственный свободный столик, способный вместить человек пять-шесть, находящийся, увы, посреди зала. До означенного в записке времени было ещё около четверти часа.

– Доктор Мачкевич! Здравствуйте.

Иванна взрогнула, едва не расплескав кофе. Осторожно поставив чашку на блюдце, она повернулась на голос, обнаружив приближающегося к ней Феоктиста Зарецкого.

– Дамы сейчас подойдут, я специально опередил их, – пояснил он, присаживаясь. – Вы извините, что вас в это втянули… Василиса права, есть шанс, что вы сможете достучаться до здравого смысла Оленьки и моей уважаемой тёщи.

– Не уверена, – пробормотала Иванна, косясь на дверь таверны в ожидании появления Таисии и Ольги. – Мастер Зарецкий, если вы вместе с дочерью ждёте от меня большего, чем просто добиться от ваших дам позволения детям поехать на Турнир… Ваши устремления однозначно благородны и достойны всяческого споспешествования, но я, к сожалению, сомневаюсь, что в силах оправдать эти надежды. И почему вас это так заботит?

– В семье моего школьного друга была очень похожая ситуация, я насмотрелся… Раскол в семье по недоразумению – это неправильно. Я пытался убедить Ольгу, я очень люблю её, невыносимо видеть, как она сама себя мучает. Она постоянно твердит, что лучше бы в живых остался Олег, но, вижу, в глубине души её мучает совесть за такие мысли… Про госпожу Таисию вообще промолчу. Я бы очень хотел, чтобы они все помирились и прекратили эту бессмыслицу. Попытка – не пытка, в любом случа… О, вот и они, – оборвал себя мастер Зарецкий, поднимаясь из-за стола; он отодвинул стулья, помогая сесть супруге и тёще, после чего сел сам.

– Рада снова вас видеть, доктор Мачкевич, – заговорила Таисия; Ольга только молча кивнула в знак приветствия.

– Здравствуйте, – отозвалась Иванна, пытаясь почувствовать эмоциональный фон собеседницы.

Таисия была слегка насторожена и исполнена недоверия, и было что-то ещё в её эмоциях, но густой фон некоего отторжения, шедший со стороны Ольги, мешал различить нюансы. С каждой секундой Иванна чувствовала себя всё больше не в своей тарелке. Нервно поправив очки, она положила левую руку на стол; фамильный медный браслет с малахитовыми вставками случайно стукнул по столешнице, привлекая внимание. Таисия едва заметно шевельнула бровью, заставив Иванну страстно пожелать провалиться сквозь землю – этот браслет она всегда машинально надевала как талисман на особо ответственные мероприятия, но сейчас, наверное, было бы лучше, если бы он был спрятан под рукавом…